| Андрей Родосский. Вы прекрасно знаете, отцы, что вы предложили и сказали, что считали нужным. Вы попросили также, чтобы мы дали ответ [на сказанное вами], а поскольку времени тогда не хватало, мы перенесли свою защиту на сегодняшний день. Ваши нынешние слова удивляют нас. Начинать с того, что вы предложили, не подобает и не подобает зачитывать определения [Соборов]. Марк Эфесский. Что подобает и чего не подобает говорить при обсуждении — решать не слушающему, а говорящему. Говорящий непременно должен иметь право говорить все, что считает нужным; а слушающий должен либо согласиться с говорящим, либо оспорить его и показать, что его доводы не имеют доказательной силы (οκ ντας ναγκαους) и неверны. Поэтому мы непременно должны иметь право сказать все то, что, как мы считаем, относится к предмету обсуждения, а затем уже и вы, выслушав [нас], скажете то, что следует сказать. Так что я не понимаю, по какой причине вы не хотите выслушать нас, но вместо этого затягиваете [обсуждение] длинными речами и твердите, что сказанное нами вас «удивляет». Что касается нас, мы, как думается, милостью Божией, не дали вам никакого повода удивляться тому «диву», о котором вы говорите. Поэтому нам кажется, что, сколько бы вы вслух ни говорили об удивлении, про себя вы вовсе не удивлены. Мы же, напротив, даже если ничего не говорим вслух, про себя удивляемся и пребываем в недоумении относительно вас; однако молчим. И вот, про себя удивляясь, мы вслух об этом не говорим, а вы, очевидно, поступаете в точности обратным образом: говорите вслух об удивлении, про себя не удивляясь; да мы и не дали вам, по милости Божией, никакого повода. Относительно же вашей манеры говорить я бы хотел сказать, что такое многословие мне кажется неуместным в обсуждении. Так мы никогда не придем ни к какому выводу и ни в чем не согласимся. Следует вести дискуссию в виде диалога, обмениваться вопросами и ответами и таким образом приходить к заключению. Итак, необходимо, чтобы, коль скоро мы выдвинули свое утверждение, вы сперва выслушали доводы [в его поддержку], а потом уже дали ответ. Ведь мы не просили вас отвечать, как вы говорите, [прямо сейчас]. Да и как бы мы могли просить об этом, не изложив наперед своих доводов? |
| Есть свидетельство о том, что именно ученые тибетские монахи практиковали мужеложство: в XVI веке поэт Дугпа Кунлег говорит о монастырских порядках: «На факультете логики каждый монах имеет мальчика в качестве друга для утешения» 165 . Но – это Восток действительно дальний; тот Восток, до которого христианство дошло совсем недавно (а православное христианство – только со свт. Николаем Японским в XIX веке). Мы же теперь вспомним тот мир, на смену которому и для исцеления которого пришло Евангелие. Мир Античности. Уже много столетий – начиная с эпохи Возрождения – в европейских школах преподают цензурированно-приукрашенное представление об античности. Эллада – это беломраморные храмы, дружба людей и богов, близость с природой, поэтическая естественность… И так все это контрастирует с чернорясным монашеством, темным средневековьем, пришедшим на смену античной простоте и человечности… Просто даже непонятно становится – как могла античность переродиться в средневековье… Это недоумение рождается оттого, что даже хорошо образованные люди свои познания об античной мифологии ограничивают книжкой Куна, адаптирующей греческие мифы для детей. И, конечно, из книжки Куна нельзя понять – почему христианство объявило войну этим милым и прекрасным сказкам. Из них ведь не узнаешь, что Артемида Эфесская была украшена 14-ю грудями (копия лидийской Артимус) 166 . А многие ли знают, что великий Геракл покончил жизнь самоубийством (Софокл. Трахинянки, 1260 слл.) – с предостережением детям: «вы великую зрите жестокость богов»? Мы же вспомним без цензурных купюр только два, известнейших и прекраснейших греческих мифа. Есть слово, дорогое каждому новорусскому сердцу – Кипр. На Кипре каждому туристу показывают «пляж любви», на который из пены морской некогда вышла прекрасная Афродита. А в школах при знакомстве с этим мифом показывают репродукции «Рождение Венеры» Ботичелли, Рубенса, Тициана… И только об одном умолчивают и гиды, и учителя: они не берутся объяснить причину той первой экологической катастрофы. Откуда взялась та самая пена в первозданном море? Рассказ об этом придется начать с бунта Кроноса против Урана. Стычка кончилась оскоплением первичного бога, а затем – «Член же отца детородный, отсеченный острым железом, по морю долго носился, и белая пена взбилась вокруг от нетленного члена. И девушка в пене в той зародилась. Сначала подплыла она к Киферам священным, после же этого к Кипру пристала, омытому морем. На берег вышла богиня прекрасная… Ее Афродитой, «пенорожденной», еще «Кифереей» прекрасновенчанной боги и люди зовут, потому что родилась из пены» (Гесиод. Теогония. 188–197). |
| Ислам, пришедший в эти места в VII веке, пощадил памятник. Правда, некоторую, так сказать, выборочную цензуру мадабская карта всё же пережила. В исламе, как известно, запрещены изображения людей и животных (с животными довольно сложно; прямого указания вроде бы нет, но есть фетвы, которые толкуются в пользу запрета), поэтому в исламский период все подобные изображения на карте в Мадабе были уничтожены. По другой версии, «правку» в мозаику внесли в эпоху иконоборчества. Хотя, если это были иконоборцы, то чем им не угодили львы с антилопами, которые тоже пострадали? В крипте Георгиевского храма Справедливости ради стоит сказать, что исправления были сделаны в довольно мягкой форме: кусочки мозаики вынули из карты и, перемешав, снова вклеили туда в произвольном порядке. В результате некоторые части карты смотрятся почти точно так же, как сегодня выглядят в телевизионных репортажах лица людей, которые необходимо скрыть: вместо лиц получается каша из пикселей. Впоследствии мы не раз встретим такие «пикселизованные» фрагменты мозаик в других местах. Мы спускаемся вниз по короткой лестнице из нескольких ступенек. Справа от главного алтаря в цокольной части — крипта, где хранятся чтимые иконы. Самер бойко перечисляет: Троеручица, великомученик Георгий, апостол Андрей Первозванный, Семь отроков Эфесских. Он подсвечивает в полутьме мобильником. Семь отроков оказываются сорока мучениками. Кстати, Иордания спорит с Турцией за право обладания местом захоронения эфесских мучеников. В Аммане сохранилась «Пещера спящих», которая почиталась как место упокоения святых отроков ещё в древности. Фрагмент карты, на котором отображены восточные районы Римской империи, граничащие с Аравией Выходим из полутьмы храма на сияющую белизну церковного двора, вымощенного всё тем же белым известняком. Ломит глаза. Рядом с церковью — двухэтажное административное здание и несколько рядов скамеек перед информационными стендами, своего рода лекторий под открытым небом. Сегодня он не пользуется популярностью: яростное солнце загоняет туристов в тень кипарисов или сразу под своды храма. |
| - Взгляните, — предлагает иконописец Екатерина Ильинская, любезно согласившаяся рассказать о выставке, — Чашкин, он мастер. Он занимается стенописью, но даже его иконописные решения очень конкретны в своем византийском письме, в крупных формах. Посмотрите на «Спаса Нерукотворного», на образ Богородицы. Какой удивительно емкий рисунок, глубокие интересные лики, особенно у Спаса, какое духовное выражение! Образы новомученников и мерные иконы Любая выставка — это дыхание эпохи, отражение озабоченности современников, свидетельство острого интереса, внимания, любопытства к тем или иным аспектам жизни. Из разговора с иконописцем Екатериной Ильинской стало ясно, что частный интерес к иконописи возрождается. Все чаще иконописцы получают заказы на семейные и мерные иконы. Все больше интерес к традиции, которая имеет древние корни. Еще на Руси на рождение ребенка заказывалась «мерная икона», то есть написанная на доске в меру роста младенца. На таких иконах изображался святой, в честь которого младенец был крещен. Одна из таких икон работы мастерской Екатерины Ильинской представлена на выставке. Это двусюжетная икона, сложная по написанным образам, изумительная и тонкая по манере исполнения. На ней изображены Георгий Победоносец, в честь которого крещен был младенец, Кипрская икона Божьей Матери, праздновавшаяся в день рождения ребенка, а также святые покровители родителей — Андрей Эфесский и Ника Коринфская. «Мерные иконы — это всегда редкие образы, — говорит Екатерина. Их под кальку не сделаешь. А иконы с избранными святыми писать вдвойне сложнее. Это самые трудные образы для иконографии, потому что здесь приходится подбирать всех святых, искать их жития, описания того, как их изображали, и все это взвесить, построить, расположить по духовному рангу, не нарушая при этом принципов художественной композиции. Читая жизнеописание, мы понимаем, как надо изображать святого. Мучеников пишут в красных плащах, праведных отцов в монашеской одежде. Одежда святого говорит о том подвиге, который он совершили, и одежда его уже не земная, но неземная, как и лик, прославленный в Царствии Небесном. Очень важно знать жития, а у многих святых таковых нет. Это касается, например, новомучеников, иконы которых в нашей мастерской пишутся для храма Новомученников в Бутове. Никакой информации, кроме «родился, крестился, попал в лагерь, расстрел». Вот только что закончена икона новомученика Сергия Голощапова, написан образ святого Арефия Насонова, игуменьи Арсении Добронравовой. Еще святой новомученик Матфей Алоин, расстрелянный на Бутовском Полигоне. Эту икону у меня заказывали родственники Матфея Алоина, они же освящали образ в храме Новомученников и там же крестили правнука этого святого именем Матфей. |
| Марк Эфесский. Мы ничего не принимаем без чтения из книги. Если хотите, принесите нам книги, поскольку мы не примем зачитанного из записной книжицы. Андрей Родосский. Во-первых, пусть даже у нас сейчас нет всех тех книг, которые нужны нам в данный момент, однако, по благодати Божией, по прошествии некоторого времени они у нас будут, и ваше требование будет удовлетворено. Впрочем, продолжим. Пусть даже эти Отцы были мужи мудрые и великие, я не будут приводить их речений, но воспользуюсь свидетельством наших и ваших учителей и приведу их речения, которые принимаются обеими сторонами. Однако прежде, чем перейти к сути дела, изложим некоторые необходимые предварительные понятия. Итак, для начала приведем первую посылку, ясную, истинную и общую для нас с вами: все, что говорится о Божественных лицах и о Трех, следует понимать либо как общее, либо как частное, чтобы сохранялись особенности (διματα), которыми конституируются Лица. Иначе было бы не три Лица — Отец, Сын и Дух Святой, — а одно. Марк Эфесский. Ты ушел от предмета обсуждения и говоришь о другом. Император. Обсуждать этот вопрос сейчас будет несвоевременно, и говорить этого тебе не следует. Впрочем, если вам угодно, говорите, что хотите, но наши, когда настанет их черед отвечать, не будут давать на это ответа, поскольку ты вышел за рамки предмета обсуждения. Андрей Родосский. Я говорю об этом, поскольку хочу доказать меньшую посылку — что « и от Сына » содержится в словах « от Отца » и представляет собой толкование и разъяснение. Виссарион Никейский. Мы не говорим о меньшей посылке, своевременна она или нет. Мы просто утверждаем, что сам вопрос о том, прибавка это или нет, сейчас не ко времени. Твое преосвященство свело нашу речь к четырем положениям и применительно к каждому из положений изложило причину, по которой, как вы думаете, мы выдвинули эти положения. Но мы сказали то, что сказали, вовсе не поэтому. Ведь все сказанное нами служило доказательством одного и единственного положения: что недопустима прибавка ни в отношении слов, ни в отношении смысла. |
| К этому числу Император еще прибавил светского вельможу М. Ягариса. Из числа этих представителей только двое были уполномочены публично выступать в дискуссиях с латинянами: св. Марк Ефесский и Виссарион Никейский. Из этих двух важнейших представителей, славящихся своей ученостью, как видно, св. Марк Ефесский занимал первенствующее положение. Это можно заключить из того, что он всегда выступает первый, и первый принимает на себя вопросы для диспута. Впрочем, это можно заключить и из слов самого св. Марка и Великого Ритора Мануили. Так, св. Марк говорит: “Будучи подвигнут быть во главе диспута, я...” 52 . Великий Ритор Мануил говорит: “Царь вместе с некоторыми близкими себе и избранными взял с собой (в Италию) и помянутого блаженного Марка, которого уже там, когда состоялся Собор, прилично поставил своим экзархом: потому что, так как с той и другой стороны были избраны шесть совопросников, он назначен был экзархом наших” 53 . Кроме того в Деяниях Собора, где говорится о комиссии, составленной из греков для ведения богословских рассуждений с латинянами, читаем: “Первый – тот мудрейший Кир Марк Евгеник и Митрополит Ефесский” 54 . А в своей речи в начале деятельности Собора в Ферраре, Виссарион митрополит Никейский отзывается о св. Марке Ефесском , как о “священном и блаженнейшем экзархе сего священного собрания, воистинну, мудрейшем и высочайшем богослове, сем Ефесском святителе и нашем учителе” 55 . Представителями латинян были кардинал Иулиан Цезарини, опытный и тонкий дипломат, отличавшийся большой образованностью и красноречием, кардинал Николай Альбергати, хоть и уступавший в некотором отношении кардиналу Иулиану, однако также принадлежащий к цвету Ватиканской дипломатии того времени, Андрей, архиепископ Родосский, начитанный и сведущий богослов, но больше бравший многоречивостью, чем глубиною рассудительности, Иоанн де Торквемада, знаменитый испанский богослов, несомненно более глубокий, чем Андрей Родосский, и шесть иных представителей Папы. К комиссии были приставлены переводчики и секретари. |
| 17-го июня Император собрал у себя в частных покоях трех представителей Восточных Патриархов и 10 епископов, стоявших за Унию, с целью убедить св. Марка Ефесского к принятию Унии. Но несмотря на все попытки и увещания, св. Марк остался непреклонным в своем убеждении и решительно отказался принять латинские догматы 581 . После сего имя св. Марка не встречается в историях Флорентийского Собора. Но мы встретимся с этим благословенным именем в тот день, когда будет подписываться Уния, или лучше сказать – капитуляция Православной Церкви. События шли быстро. И 18-го июня, т. е. на следующий день после безплодных попыток переубедить Св. Марка Ефеского, греки собрались у Папы, который обратился к ним через своего представителя с речью касательно привилегий папы и по поводу освящения Св. Даров. Император уклонился от присутствия на этом собрании. Историк Флорентийского Собора Андрей де Санта-Кроче сохранил нам более подробную картину последних переговоров. Согласно ему, накануне речи Папы два кардинала отправились к Императору, который через Виссариона Никейского предложил им несколько вопросов и выразил некоторые сомнения относительно содержащагося в “Хартуле”. Затем последовал диспут между Виссарионом Никейским и Иоанном Рагусским, который продолжался и на следующий день. После вступительной речи кардинала Цезарини, Иоанн Рагусский начал диспут с чтения нескольких древних посланий пап, которые были почтены Соборами и исполнены наивысших похвал папам; особенно он остановился на Четвертом Вселенском Соборе. На это Виссарион ответил, что указанные примеры являются только выражением известной любезности по отношению к папам, но отнюдь не указывают на особые привилегии Римского престола. Но пусть докладчик укажет, – говорил Виссарион, – на особые привилегии, которые давались папам в древней Церкви Вселенской Церковью, пусть будут указаны древние каноны, подтверждающие привилегии Римского престола. Виссарион прекрасно знал, что ничего такого не было. Но Иоанн Рагусский на это ответил, что послания пап важнее канонов и определений, вынесенных Вселенскими Соборами. |
| P. 102-104; Vol. 3. P. 185-187; ДВС. Т. 1. С. 534-535). И. отправил окружное послание предстоятелям остальных Церквей, извещая о восстановлении общения между Антиохией и Александрией. В ответ он получил благодарственное письмо свт. Кирилла (ACO. Vol. 1. Pt. 4. P. 15-20; ДВС. Т. 1. С. 540-543). Через Аристолая И. передал послание имп. Феодосию с благодарностью за его настойчивость в достижении церковного мира. Вместе с тем И. просил вернуть кафедры тем, кто были низложены архиеп. Максимианом. Кризис в Антиохийской Церкви В Сирии далеко не все приняли условия примирения и вскоре начала складываться оппозиция из бывш. сторонников И., поддержавших его на Эфесском Соборе, но теперь выступавших против мира. Даже у епископов, к-рые высказывались за примирение со свт. Кириллом еще в дек. 432 г., окончательные условия соглашения вызвали недовольство. Несмотря на общее признание православия свт. Кирилла и принятие его объяснений к анафематизмам, Феодорит Кирский, Андрей Самосатский, Александр Иерапольский и нек-рые др. епископы продолжали отстаивать невиновность Нестория. Александр разорвал общение с И. после возвращения Павла Эмесского из Александрии ( Mansi. Т. 5. P. 874). В ответ И. лишил Александра полномочий митрополита в пров. Евфратисия и рукоположил на кафедру нового епископа (нач. 434). Это вмешательство в дела другой провинции вызвало протест епископов во главе с Феодоритом. Епископы организовали Собор в г. Зевгма и составили послание И., в к-ром изложили ему свои претензии (Ibid. P. 876, 882-885). В это же время на Соборе в Аназарве епископы Киликии во главе с Елладием Тарсийским объявили о том, что они не признают соглашения со свт. Кириллом (Ibid. P. 890-891). Однако И. продолжал отстаивать свою позицию и вскоре совершил рукоположение епископа для Сергиополя (Русафа) в Евфратисии. Епископы провинции обратились с жалобой к имп. Пульхерии. Ввиду нараставшего недовольства И. искал поддержки у префекта претория Тавру, и имп. Феодосий издал сакру, предписывавшую лишать кафедр епископов, не находившихся в общении с И. (Ibid. P. 904-905). Перед подобными репрессивными мерами большинство архиереев, в т. ч. Феодорит, уступили. Поддержка Феодорита в дальнейшем сыграла важную роль в восстановлении пошатнувшегося авторитета И. в Антиохийской Церкви. |
| Андрей Родосский. Почтеннейшие отцы, мы вполне уразумели сказанное вами. Всего вами было высказано пять положений, обращенных к нам. Во-первых, отче Эфесский, ты мудрейшим образом высказал рассуждение о словах Владыки Христа: что Он оставил мир Своим ученикам, что в ответ [на этот дар] нами должна приноситься [Ему] любовь, посредством которой и сохраняется мир. Во-вторых, [ты сказал], что поскольку Римская Церковь пренебрегла любовью, тот залог мира, который мы приняли от Христа, погиб. В-третьих, что по этой причине Римская Церковь, вернувшись к прежде оставленной любви, горячо просила вас прибыть сюда, чтобы с той же любовью рассмотрели и исследовали различия, существующие между нами. В-четвертых, [ты утверждаешь], что невозможным представляется восстановление мира, покуда не устранена причина раскола, как и при болезнях здоровье не может восстановиться, покуда не устранена причина заболевания. В-пятых же, [ты сказал], что поскольку мы должны соблюдать постановления Отцов, чтобы настоящий собор следовал предшествующим, прежде всего необходимо зачитать определения Вселенских Соборов, и тогда уже вы намерены высказать свои соображения относительно рассматриваемого нами вопроса. Итак, поскольку все эти вопросы имеют крайне большое значение для веры и требуют пространного обсуждения, мы дадим на них более подробный ответ по основательном рассуждении на следующем заседании, а пока кратко выскажемся, насколько позволяет время. Для начала [ответим] на первое положение [твоей речи]. Мы полагаем, что и вы не остаетесь в неведении, насколько крепка и неразрывна любовь между нами. Ибо эта любовь, получившая от Христа свое основание, поскольку Он первым возлюбил нас, доныне (и я удивляюсь, что вы об этом нисколько не упомянули) соблюдается в Его Церкви как в отношении Его Самого, подателя любви и первейшего ее Предмета, так и среди нас — друг ко другу. Касательно второго положения, что покуда Римская Церковь сохраняла любовь, сохранялись мир и единство. Я удивляюсь, что ты позабыл о том, сколь великое попечение Римская Церковь всегда выказывала и продолжает выказывать в отношении Церкви Восточной. Ибо никогда не было такого, чтобы при восстании шквала ересей в восточных странах ваша Церковь не получила отсюда всевозможнейшей помощи: и посредством посланий, и через местоблюстителей [великих понтификов], и всеми иными возможными способами. Вы ведь помните, что на Никейском Соборе присутствовал Сильвестр, а на прочих [понтифики] присутствовали если не лично, то через местоблюстителей. Нет, разумеется, ничего удивительного в том, что и цари оказывали содействие современным для них предстоятелям Римской Церкви. |
| Видимо, оно написано позже первого, но насколько, об этом можно только догадываться. Очевидно, что те «небезопасные предположения» любителей «лжеименного знания» 21 , на которые отвечает здесь свт. Кирилл, не являются мнениями самого епископа Суккенса. Однако исходила ли критика выражения «одна природа Слова воплощенная» от «непримиримых» противников «унии»? Или же она является отражением более позднего спора вокруг «столпов» антиохийского богословия – Диодора Тарсийского и Феодора Мопсуэстийского (435–438 гг.)? Не стояли ли за этими вопросами ученейшие антиохийские противники свт. Кирилла – блж. Феодорит Киррский или Андрей Самосатский? Из самого послания дать ответы на эти вопросы затруднительно. Послания позволяют составить некоторое представление и об их адресате. Как явствует из надписания, Суккенс – епископ Диокесарии Исаврийской. Исаврия – область в горной части Малой Азии, соседствующая на юге и востоке с Киликией и Каппадокией. Участие епископа Диокесарии Исаврийской в событиях, связанных с Эфесским Собором, никак не засвидетельствовано 22 , зато Дексиан, митрополит Селевкии Исаврийской, был в Эфесе среди участников «отступнического сборища» под председательством Иоанна Антиохийского 23 . Исаврия, как мы видели, в какой-то мере была захвачена и движением против «унии» с Александрией. Тем не менее Суккенс, очевидно, является сторонником свт. Кирилла. Святитель ставит его в число «единодушных и единоверных братьев» 24 и противопоставляет «противникам правых догматов», под которыми подразумеваются несториане 25 . Содержавшееся в письме епископа Суккенса предположение, что после Воскресения плоть Христа перешла в Его Божество 26 , даже давало повод подозревать в нем наклонность к монофизитскому образу мысли 27 . Но из писем нельзя заключить, сам ли он высказал это предположение или он только передавал чье-то мнение. К тому же, во втором письме мы узнаем, что он «очень здраво» относил страдания Христа не к собственной природе Бога Слова, но к воспринятому Им «перстному естеству» 28 , что трудно согласовать с предполагаемым «монофизитством» Диокесарийского епископа. |
|
|
