| Подобным образом и Лев Карсавин, всю жизнь посвятивший изучению западной средневековой религиозности, не может обойти молчанием «эксцессы сексуального характера», приключающиеся при той «мистической любви к Богу, которая часто сопровождается сексуальными аффектами» 183 . По его выводу, «католичество – религия человеческая, слишком человеческая», и его мистика «вносит в отношения к Божеству человеческую «прелесть», земную эротику» 184 . Обращает он внимание и на то обстоятельство, что после своих видений Мехтхильда, Гертруда, Анджела настолько убеждены в своем спасении, что полагают, что даже предсмертная исповедь им уже не нужна. И более того, столь тесно соединенный с Богом человек становится – в своем собственном восприятии – неспособным вообще ни к какому греху: «Бог-человек не может грешить. Человек не грешит не потому, что творит только добро, а потому что греха нет. Все, что он творит, с человеческой точки зрения, может быть, и грешно, а на самом деле, как акт Бога, божественно и свято» 185 . Католический монах Печерин, воспитанный на Иоанне Златоусте, за 25 лет, проведенных в католических монастырях, так и не смог стать единомысленным с Терезой Авильской. «Католическое благочестие часто дышит буйным пламенем земной страсти. Молодая дева млеет перед изображением пламенеющего, терниями обвитого, копьем пронзенного сердца Иисуса. Святая Тереза в светлом видении видит прелестного мальчика с крыльями: он золотой стрелой пронзает ей сердце насквозь… Вот женщина в полном смысле слова! Итак, столетия прошли напрасно: сердце человеческое не изменилось, оно волнуемо теми же страстями и тех же богов зовет себе на помощь, и древний языческий купидон в том же костюме и с теми же стрелами является в келье кармелитской монашенки 16 столетия» 186 . Проф. Л. Успенский, всю жизнь проживший в католической Франции, также отмечал существенное расхождение именно духовного опыта восточного христианства и католичества. Различие картины и иконы — не просто различие двух художественных школ. В нем сказывается существенное расхождение именно молитвенного опыта. По мнению Л. Успенского, перед «реалистически-сентиментальными» картинами можно молиться не благодаря, но лишь – вопреки им… Поощрение ложной мистики |
| 25. Ответ на 23, E.O. : . Возможно Вы считаете, что все т.н. религиозные переживания - это смесь " сублимации " с самовнушением. Но хочу обратить Ваше внимание на то, что в аскетике как раз есть проработанная систематизация состояний: - что от " сублимации и/или желудка; - что от самовнушения; - что от Духа святого; - что от духа нечистого. Различие религий - зачастую не в нравственных кодексах, которые более-менее одни и те же у всех верующих людей, а как раз в том: по каким принципам эти особые состояния систематизируются. Нпр., те состояния, которые считаются благодатыми для Ордена Кармелиток - с т.зрения Фройда - истерия и сублимации, а с т.зрения православной аскетики - прЕлестные состояния. И очень серьёзные отличия православия от римо-католичестве как раз заключаются в том, что сам образ молитвы принципиально различен. Блаженная Анджела, Тереза Авильская, медитации Игнатия Лойолы - это всё совершенно недопустимые вещи в православной практике духовной. И не надо так снисходительно похлопывать нас по плечу. Читывали мы атеистических психологов, в курсе. А вот Вы - 100% - понятия не имеете об аскетике. Извините зха резкость. 24. Ответ на 21, E.O. : " Или, за неимением оных, хотя бы клок их " облегающих скафандров " . И так, чтобы анализ этих скафандров показал действительно нечто необычное, а не то, что они были изготовлены на фабрике Jiangsu Hengli в Китайской Народной Республике месяца два назад. " ///////////////// Ну, а " вещество " мироточивых икон - где " соткано " , какой природы - что показали исследования известно? 23. Ответ на 20, Павел Тихомиров: Мы - не видя чего-то и/или кого-то - тем не менее, можем заключить, что это что-то или кто-то был тут, если - в наличии следы, которые можно соответствующим образом идентифицировать: вот следы крупной собаки, а вот трактор проехал и т.д. Такими " следами " могут быть и те изменения в психике, которые наблюдались у контактёров. Эти изменения в некоторой степени соответствуют тем изменениям, которые описывались у лиц, контактировавших с нечистыми духами. |
| Один из героев вставного романа - Иешуа - принял смерть не на кресте, а просто на древе. Написать слово «крест» для Булгакова, наверно, то же самое, что совершить самоубийство. Любовник Маргариты, повредившись умом, сжигает свое произведение в печке. Жалко, что Булгаков не последовал его примеру. Жалко, что Евгений Поповкин (повторю еще раз) не сделал то же самое. Дурной пример заразителен. Писательница-графоманка Юлия Вознесенская, прочитав булгаковский роман, решила последовать его примеру. В своей книге «Мои посмертные приключения» она описывает ад в таких тонах, как будто это привилегированный дом отдыха, а не место вечного и страшного мучения. Мол, если вы, дорогие читатели, попадете в ад, то не отчаивайтесь, там вас встретят с распростертыми объятиями и устроят самым наилучшим образом, а на то, что сказано об аде в Евангелии, не надо обращать внимание. Один из первых декретов советской власти - легализовать аборты. Одно из первых решений демократической власти - включить «Мастера и Маргариту» в школьную программу (это произошло в 1992 году). Роман прочитали и до сих пор читают миллионы и миллионы мальчиков и девочек. Они пьют из отравленного источника. Их душам нанесен непоправимый вред. Решение министерства просвещения - это, разумеется, духовная диверсия. Ведь школьники, люди без достаточного жизненного опыта, воспринимают всё, о чем говорится в романе, за чистую монету, а отсюда один шаг к сатанинской секте; им невдомек, что эта «романтика» смертельно опасна. Вот несколько отзывов (их легко найти в интернете). «Первый раз я прочитала этот роман в десятом классе. С первых же страниц меня захватил детективный сюжет произведения, загадочная фигура Воланда, его тайная миссия в Москве. Этот роман притягивает к себе, завоевывает тебя и не отпускает всю жизнь» (!). Кто же будет читать Евангелие, познакомившись с приключениями Воланда и его свиты? Ведь последнее гораздо интереснее. «Этот роман меня очень сильно потряс. При чтении у меня порой возникало чувство страха: все же больше увлекает мистика - это про сатану и его проделки с людьми. Анджела». |
| П. Вышеславцева , в целом гораздо более благожелательно, нежели Лосев, настроенного к католичеству: «В этих слащавых изображениях пронзенного сердца есть некий религиозный барок, некая сентиментальная поза, неприемлемая для народов с иным религиозным и эстетическим воспитанием. Неприемлема также эта мистика мучений (не трагизма!), превращающаяся в самомучительство, столь характерное для католичества, и ярко выраженная в литургических образцах культа Sacré Coeur [Священного Сердца]; но всего более неприемлемы, конечно, эти щедрые отпущения грехов за известную сумму молитв, произнесенных перед изображением Sacré Coeur... У Маргариты-Марии Алакок (видения которой и легли в основу почитания Sacré Coeur) мистика сердца весьма примитивна: это любовное страдание вместе с Божественным Женихом, эротическое самомучительство. Особенно характерны ее песнопения, представляющие собою настоящие любовные сонеты и дающие классический материал для психоанализа. Сублимация здесь не удается» 854 . «Прелесть есть неудача в сублимации, введение таких образов, которые не сублимируют, а “профанируют”. И таких неудач можно действительно найти множество в католической аскетике и мистике. Schjelderup [Шельдеруп] приводит бесчисленные примеры в своем “Asketismus” [Аскетизм]» 855 , – добавляет философ в другой своей работе. И Лев Карсавин, всю жизнь посвятивший изучению западной средневековой религиозности, не может обойти молчанием «эксцессы сексуального характера», приключающиеся при той «мистической любви к Богу, которая часто сопровождается сексуальными аффектами» 856 . По его выводу, «католичество – религия человеческая, слишком человеческая» и мистика католичества «вносит в отношения к Божеству человеческую “прелесть”, земную эротику» 857 . Обращает он внимание и на то обстоятельство, что после своих видений Метхильда, Гертруда, Анджела настолько убеждены в своем спасении, что полагают, что даже предсмертная исповедь им уже не нужна. И более того, столь тесно соединенный с Богом человек становится – в своем собственном восприятии – неспособным вообще ни к какому греху: «Бог-человек не может грешить. |
| Другие символические элементы на фото — номер 321 у ребенка с синдромом Дауна (трисомия по хромосоме 21) и созвездие в форме неполного сердца на фото с ребенком с дефектом сердца. Когда родители видят фото своих детей, у них часто выступают слезы, рассказывает Анджела: «Для большинства семей это единственные профессиональные фотографии их ребенка». Вот что сами родители героев Анджелы рассказали о своих детях: The Precious Baby Project/Angela Forker «Грейсону поставили диагноз «трисомия хромосомы 18 (синдром Эдвардса)» на четвертый день жизни. У Грейсона нет навыков, которые доступны большинству младенцев его возраста. Нам сказали, что мы никогда не выйдем из реанимации новорожденных с ребенком. Он доказал, что врачи были не правы, и вот ему уже 6 месяцев! Он крепнет каждый день! Я верю, что есть причина, почему Бог дал нам этого драгоценного малыша, и я рада, что Он сделал это». The Precious Baby Project/Angela Forker «У моего сына синдром Голденхара — генетическая патология, которая приводит к нарушениям развития лица и другим аномалиям. Вы видите, мой сын Александр — мой Золотой солдат, и я, его мама, которая отчаянно пытается вырастить его и в то же время в ужасе от этого. Я боюсь реакции людей на него, и мне грустно, что люди будут судить о нем до того, как встретят его. Он растопит сердце каждого, кто захочет узнать, что он за мальчик, но некоторые люди мчатся по жизни и предпочитают видеть людей глазами, а не сердцем». The Precious Baby Project/Angela Forker «Наша сладкая Джози родилась 2 января 2018 года, и к нашему удивлению ей диагностировали синдром Дауна. Мы месяц провели в реанимации новорожденных, а затем нас отправили домой ждать операции на открытом сердце. В мае ей сделали операцию, которая восстановила ее сердце и спасла ее жизнь. Ее восстановление было не чем иным, как чудом, и сейчас она процветает. За короткие 5 месяцев она научила нас всех, как прекрасна жизнь и как мы счастливы, что она стала частью нашей семьи. Хотя нам еще предстоит столкнуться со сложностями, ее будущее наполнено надеждой и возможностями». |
| Анджела Кручинина, 34 года, Москва Меня вся Москва знает, как ни называйте, а все равно угадают. Мы ведь одним миром живем, известны друг другу. Как говорится, тесен наш круг и страшно далеки мы от народа… Я закончила архитектурный институт. Такая была светская, интеллектуальная девушка. После института мы с подружкой устроили жизнь по американскому образцу: знаете, две девушки снимают двухкомнатную квартиру и живут самостоятельно. И мы сняли двухкомнатную коммуналку недалеко от проспекта Вернадского, там у нас этакий клуб образовался. Нет-нет, никаких шашней или притонов, все как в лучших домах. Конечно, кавалеры были. Вот подружкин кавалер и посадил меня на иглу. Он приезжий был, из Одессы, в Москве подолгу жил, на нашей же квартире, какие-то дела проворачивал. Рассказывает вечером, в каких концах Москвы за день успел побывать, я за голову хватаюсь: да сколько же сил надо, чтобы так мотаться?! А ему хоть бы что: веселый, оживленный, кипит и бурлит… Вот я и заинтересовалась: как ему удается? Бывало, засидимся за полночь, вино, сигареты, утром передвигаешься, как автомат, а он песни поет, ясен и свеж. Я и спросила: как так? А он отвечает спокойно: допинг, старуха, допинг. Понятно, я тут же попробовала тот допинг, и все. Как птичка в смолу влипла. Нет, с виду ничего особенного не произошло. Я продолжала жить как прежде. Роман у меня был, вскоре замуж вышла, сына родила. Но с иглы уже не слезешь, тут игра в одни ворота, до конца. И хорошо, что муж не стал мучиться со мной, спасать и так далее, как водится в романах и в кино про «их» жизнь. Они тоже врут. Я мужу сразу сказала: бесполезно, не надо. А сына забрала к себе мама. Она даже рада была… Ну не то чтобы рада… За меня она, конечно, очень переживала, мамочка моя родная, все выстрадала, всего хлебнула… Но вот сын ей на старости лет на радость достался, он ее мамой зовет… Конечно, тогда «солома» была дешевая. Но все же — деньги. Их надо делать. А где? Не в моей же мастерской рисовать на ватмане стольники и червонцы. А связи мы с тем молодым человеком, с одесситом, не потеряли. Он меня ввел в свой круг, и я им пригодилась. Оч-чень пригодилась! Ну представьте сцену у «Березки». Мнутся провинциалы, жаждущие. И тут к ним подходит молодая интеллигентная девушка, не развязная, строго одетая, дочь интеллигентных родителей, только-только приехавших из долгой-долгой заграничной командировки и которым вороха чеков надо обменять на родные советские рубли. Ну заграничное у них все есть, контейнерами привезли, а родные рубли необходимы просто для жизни, кефир покупать… Догадались? Нуда, мы лохов «обували» возле «Березок», тогда они слетались в Москву, к валютным магазинам, как мухи на мед. |
| Какое странное явление! Повидимому, подвижник занимается молитвой, а занятие порождает похотение, которое должно было бы умерщвляться занятием”», – приводит А. Лосев в заключение слова св. Игнатия Брянчанинова [i4] . Чтобы столь резкая реакция А. Ф. Лосева стала понятнее, приведу несколько мест из откровений Анджелы. Эпитета “истерички” (а св. Игнатий Брянчанинов некоторых западных мистиков такого толка называл просто – “западные сумасшедшие”) Анджела удостоилась, очевидно, за описания своих состояний типа следующих: “Когда же низойдет она (остия причастия), дает мне чувство весьма утешающее. Во вне же, в теле заметна она потому, что заставляет меня очень сильно дрожать, так что лишь с большим трудом могу я принять чашу” . “И вопила я без всякого стыда: “Любовь моя, еще не познала я Тебя! Почему так оставляешь меня?” Но не могла я сказать больше, а только, восклицая это, хотела произнести и сказать слово и не могла произнести: так голос и крик стесняли мое слово. Вопль же этот и крик приключился мне при входе в притвор церкви св. Франциска, где по отшествии Божием сидела я, томясь и крича перед всем народом, так что пришедшие со мной и знакомые мои стояли поодаль, краснея и думая, что иная тому причина. Я же от сладости Его и от скорби об отшествии Его кричала и хотела умереть. И все связки тела моего тогда разъединялись” . Значим в видениях Анджелы и эротический оттенок, действительно, с точки зрения восточно-христианского опыта, производящий впечатление нецеломудренности. В Кресте она видела брачное ложе . Она пожелала видеть Христа телесно, и – “увидела Христа, склоняющего голову на руки мои. И тогда явил Он мне Свою шею и руки. Красота же шеи Его была такова, что невыразимо это. Он же не являл мне ничего, кроме шеи этой, прекраснейшей и сладчайшей” . И снова, уже в храме: “Видела же я и тело Христово часто под различными образами. Видела я иногда шею Христову, столь сияющую и прекрасную, что исходящее из нее сияние было больше сияния солнца. И из такой красоты дается мне с несомненностью уразуметь, что там Бог. И хотя дома в том горле или шее видела я еще большую красоту, такую, что не утрачу, как верю, радости об этом видении шеи или горла впредь” . Сам Христос делает Анджеле любовные признания: “Я не на шутку полюбил тебя” . |
| Если Бог основание и начало всяческого бытия и всяческого блага, невозможно не возводить к Нему и того блага, которое видимо творю я. Все доброе, что чувствую я в своей душе, несомненно от Бога, всякое благое дело совершается Им и только Им. Моя воля в лучшем случае чистая потенция, чистая возможность к добру и, сама по себе, она благо только как творение Божие. Любовь , которую испытываю я к Богу и другим людям, – Божья Любовь. Святая Анджела видела, как нисходила в ее душу эта Божья Любовь. И видела она в себе как бы две половины: одна была чужда всякой любви, всякого блага, а другая была любовью и благом. Первая – это человеческое я Анджелы, вторая – Божественное, с которым сливается я в любви и добром действии. Все добро, совершающееся, осуществляемое в мире, творит Божья Любовь, пользуясь как средством или орудием и свободною волею человека. Без Божьей Любви воля неспособна к самому ничтожному доброму делу. Но воля не только бессильна на добро. – Она творит зло, и в этом акте вполне самостоятельна, потому что Бог зла творить не может. Конечно, без Бога не может существовать и зла: Он допускает его, поскольку Он поддерживает бытие творящей его воли. Но отсюда нельзя сделать вывода, что Он созидает зло: зло созидается свободной волей, отвращающейся от Бога. Однако зло не только постоянно созидается моей волей. – Оно существует, как нечто объективное. Оно увлекает волю за собой, порабощает ее. В моем сознании вечно живет какая-то темная неодолимая сила зла. В этом отношении воля находится посередине между благостной силой Божества и силою зла. Неспособная творить благо, она, начиная действовать, сразу же подчиняется силе зла и свободно и сознательно творит зло, совершает грех . Греховность как бы стала неотделимым свойством действующего я. Поэтому и Божья сила, увлекая волю на добро, не только творит добро, но и преодолевает зло, влекущее волю из Бога. Воздвигаемая только на идее совершения добра одним Богом, теория спасения столь же недостаточна, как и теория спасения, основанная на идее свободно и независимо от Божьего содействия творящей добро воли. |
| Китай – очень большая страна; здесь отчетливо видна разница между богатыми и бедными, городским населением и жителями деревень, между теми, кто ходил в хорошую школу, и теми, кто рано пошел работать. При этом для всего китайского общества характерен конфуцианский взгляд на семью и образование, что в свою очередь неизбежно влияет на принципы воспитания. Ответственность за получение образования лежит и на ребенке, и на родителях. В азиатских странах с укоренившейся конфуцианской моралью воспитание неразрывно связано с обучением, цель которого – не только получение новых знаний, но в первую очередь самосовершенствование. После краткого знакомства с местными достопримечательностями мы встретились с мужем Лоис, а также госпожой Ван, главой международной программы школы, и ее пятнадцатилетней дочерью. Госпожа Ван гордо сообщила, что Анджела говорит на четырех языках и занимается благотворительностью. И вот на жаровне шипят кусочки корейского барбекю, а мы обсуждаем нашумевшие мемуары Эми Чуа «Боевой клич матери-тигрицы», которые вышли в 2011 году. История о том, как Эми, дочь китайских иммигрантов и профессор Йельской школы права, растила дочерей, прибегая к строгим, порой даже жестоким методам, которые окрестила «китайским воспитанием», вызвала в свое время горячие дискуссии не только в Поднебесной. В то время как американцы приняли слова Эми на веру, китайцев «Боевой клич…» возмутил. «Метод матери-тигрицы давно устарел, – госпожа Ван превосходно говорит по-английски. – Теперь родители хотят, чтобы дети учились думать и искали собственный путь. У меня своя жизнь, у моей дочери своя. Мы стараемся перенимать опыт западных родителей. Так что не нужно всех китайцев равнять с Эми Чуа». Признаюсь, я была удивлена. Госпожа Ван продемонстрировала куда более гибкий и сложный подход к обучению и воспитанию, чем я ожидала. Вскоре я убедилась, что в Китае немало родителей разделяют ее взгляды. Речь идет в первую очередь об образованных горожанах, сосредоточивших все внимание на единственном ребенке. Им удается сочетать традиционные взгляды с прогрессивными западными идеями. «Родители не должны внушать ребенку свои убеждения. Что хорошо для взрослого, не всегда хорошо для ребенка», – продолжает Ван, с нежностью глядя на дочь. Сидевшие за столом кивнули в знак согласия. «Метод матери-тигрицы ушел в прошлое, он больше никого не вдохновляет», – подтвердил муж Лоис. |
| Интересно, что подобное отношение начинает формироваться уже в первые годы жизни. Ученые из Йельского университета решили сравнить, как японские и американские дети воспринимают человеческие способности. В Японии испытуемые считали, что многие качества можно развить, если приложить достаточно усилий. Американские дети изначально придерживались той же точки зрения, но с возрастом, усвоив общепринятое мнение, стали думать, что всё дается нам при рождении и, как бы мы ни старались, наши усилия приведут лишь к незначительным изменениям. Американское общество высоко ценит одаренность и ту легкость, с какой талантливый человек достигает цели. Гений-одиночка для нас куда привлекательнее упорного трудяги. Родители в США постоянно говорят, что у их ребенка есть либо отсутствуют способности к тем или иным предметам; и положительные, и отрицательные черты воспринимаются как данность, с которой и нужно работать. Неудивительно, что американские психологи и педагоги так носятся с IQ-mecmoм, хотя коллеги из других стран относятся к нему скептически. Журналистка А. Тагенд объясняет это склонностью американцев воспринимать интеллект как постоянную и измеримую величину. Но исследования показывают, что именно упорство является одним из ключей к успеху. Анджела Л. Дакворд из Университета Пенсильвании задалась вопросом, почему при равных умственных способностях одни добиваются в жизни большего, чем другие? Понятно, что одной гениальности недостаточно. Совместно с коллегами Дакворд разработала тест, оценивающий «твердость характера». В исследовании приняли участие студенты Университета Пенсильвании и кадеты-новобранцы из Вест-Пойнта. В ходе теста они оценивали такие качества в себе, как упорство в достижении цели и завершении начатого, способность преодолеть неудачу и готовность трудиться. Полученный высокий балл совпал с отличными результатами в средней школе; разработанный А. Дакворд тест позволил предсказать, кто из кадетов пройдет непростой летний курс. В ходе исследования выяснилось, что твердость характера и усердие важны не меньше таланта. |
|
|
