| Что надо усилить пост, увеличить молитвенное правило и совершать побольше милостыни и добрых дел, «но не для себя, а ради Христа» , и тогда Господь управит всё. Что все мы разные, имеем разное устроение, жизненный опыт, разные духовные меры, и то, что одному явлено как трудная ступень духовного роста, в глазах другого выглядит как топтание на месте… Много чего скажем, и всё, возможно, будет правильным — а возможно, и нет, ведь и в самом деле все люди в Церкви — разные, у всех разная психология и особенности, у каждого своя глубина того сердца, к которому, как к колодцу, приступает человек, единого шаблона и рецепта — нет… Но если отвлечься от всей этой психологии, от копания в человеке (сам внешний образ исповеди мне, например, порой напоминает такое копание: аналой, а над ним — укромный горб, холм-нора: батюшка укрыл согбенного грешника епитрахилью, и они там шушушу, углубились, как кроты, в недра неповторимой личности кающегося, в извивы его помыслов, прилогов и житейских обстояний), если вылезть из норы наружу — мы увидим и другие причины «бледной немочи», так часто поражающей нашу исповедь. Эти причины совершенно ясны и просты. Но они именно просты, а не примитивны. Просты ясной, небесной, твердой Христовой простотой, к которой если и приходишь, то через страшные дебри наших человеческих сложностей, зачастую — через скорби и испытания, через крест… И вот одна из них. Я попробую ее сформулировать, а вы поправьте, если сочтете, что я неправ. Одна из причин того, что наша исповедь дает холостые обороты — не только в немощи нас лично, хотя и она имеет место быть. А еще и в упадке церковности. Да-да. «Что это еще за упадок церковности, когда у нас колокола-купола-движуха, когда у нас торжество православия!…» — вскричат иные ревнители. Да я не о том. Не о внешнем… Христос — не «средство нашего индивидуального спасения». Он действует прежде всего — в Церкви. Где двое или трое собраны во имя Его. Не так, как нам от ветра главы своея захотелось мнить Его спасающим нас в отдельности от всего мира. А в Церкви, в общности, которая, по слову Оригена, родилась в муках на Голгофе , истечением из Него крови и воды… |
| Почему? Никто не объяснял. Ходила милиция, проверяла. На все вопросы был один ответ: “Запрещено”. Теперь ответ есть. Гуськом идём по мокрой дороге мимо целой шеренги милиционеров. Впереди белела всё та же “крыша” — навес над престолом. Неподалёку вторая — над хором. Очень некстати дождь. Приподнимешь зонтик — увидишь бегущие тучки и верхушки берёз. Кажется, что вот-вот станет светлее. Но дождь всё лил и лил. Прочитали часы. Пауза. На недавно выстроенной деревянной звонничке по-домашнему просто вызванивали “встречу” Патриарху. От боковых ворот сделали настил, оградили дорожку металлическими ограждениями, расставили живую цепь милиционеров… Проходили священники, уже облачившиеся в красные с золотым фелони. Затем — архиереи (в основном — викарии Московской епархии). Некоторые из них поздравляли стоявший справа и слева народ пасхальным “Христос Воскресе”. Догадаться об этом можно было скорее по ответному: “Воистину Воскресе!”. Приехал Патриарх. Его белый куколь мелькнул среди зонтиков впереди стоящих, когда кто-то вдруг повернулся. Бас его архидиакона возвестил начало литургии. Дождь льёт, хор поёт, литургия служится как ни в чём не бывало. Хочется не только слышать, но и видеть всё, но раскрытые зонтики не только мешают, но ещё поливают спины и плечи больше, чем дождь. Ко времени пения “Херувимской” дождь приутих, хотя совсем не кончился. Многие сложили зонтики, и мы увидели впереди престол, за ним образ новомучеников, хоругви, Патриарха и сослужащих с ним архиереев и диаконов. Священники в два ряда стояли по периметру отгороженной площадки, выделенной для “храма”. Говорят, что их не менее трёх сотен. Некоторые стояли просто в толпе (без облачений). Зрелище впечатляющее. Особенно радостно видеть здесь огромную чашу. Многие, очень многие, будут причащаться. В разных уголках мы замечали священников с крестом и Евангелием, принимающих исповедь. Стояли они где-нибудь в уголке под зонтиком, защищая от дождя маленький складной аналой. Хор пел хорошо, но почему-то захотелось в такой момент звучания мощного юношеского хора. |
| За «Достойно» – ирмос 9-й песни «Не рыдай Мене, Мати». Причастен – «Воста, яко спя, Господь, и воскресе спасаяй нас». После отпуста совершается благословение хлебов и вина. Предстоятель совершает однократное каждение окрест стола с хлебами. Диакон возглашает «Господу помолимся», и иерей читает молитву: «Господи, Иисусе Христе, Боже наш, благословивый пять хлебов и пять тысящ насытивый! Сам благослови хлебы сия и вино, и умножи сия во святем храме сем и во всем мире Твоем, и вкушающия от них верныя освяти. Яко Ты еси благословляяй и освящаяй всяческая, Христе, Боже наш, и Тебе славу возсылаем, со Безначальным Твоим Отцем, и Всесвятым, и Благим, и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков». Певцы: «Аминь». Хлебы раздробляются и раздаются верущим. На трапезе разрешается ястие без масла. Если освящение куличей и пасох совершается до Светлой утрени, то при этом следует петь только воскресный тропарь 2-го гласа – «Егда снизшел». После уборки храма начинается чтение Деяний святых апостолов. Если Деяния читают миряне, то аналой следует поставить ниже солеи. О БОГОСЛУЖЕНИИ ВО ВРЕМЯ ПЕНИЯ ТРИОДИ ЦВЕТНОЙ. СВЕТЛОЕ ХРИСТОВО ВОСКРЕСЕНИЕ. ПАСХА Глава 1. Полунощница, утреня, часы, Литургия и вечерня Полунощницу нужно начинать не позднее 11 часов 20—30 минут, чтобы не спеша совершить ее. Так как Литургия совершается непосредственно после утрени, то входные молитвы читаются до полунощницы, по обычному чину, начиная Трисвятым. Чин полунощницы. При закрытых царских вратах и завесе иерей на солее творит начало: «Благословен Бог наш». «Царю Небесный» не читается, но по возгласе – «Аминь» и сразу Трисвятое и проч. Псалом 50-й. Канон «Волною морскою». Ирмосы по дважды, тропари на 12 и катавасия – тот же ирмос. Канон следует читать одному из священнослужителей пред Плащаницей. По 3-й песни – седален и по 6-й – кондак и икос Великой субботы. В начале 9-й песни отверзаются царские врата. Совершающий полунощницу иерей с диаконом исходят к Плащанице и, совершив каждение окрест ее, при пении слов катавасии 9-й песни «Возстану бо и прославлюся» подъемлют Плащаницу и вносят ее в алтарь. Вслед за этим царские врата закрываются. Плащаницу полагают на святой престол, где она должна оставаться до Отдания Пасхи. Так как обычно Плащаницы устраиваются выпуклыми и на них невозможно при совершении Литургии поставлять дискос и чашу, то Плащаница, которая износилась в Великую Пятницу, полагается на свое обычное место, а на престоле простирается другая, гладкая, не вышитая, а писаная. |
| Последование малой схимы, или мантии Чинопоследование пострижения в малую схиму (греч. «то микрон схима» — малый образ) совершается на Литургии. При чтении часов, перед Литургией, принимающий постриг приводится священнослужителем пред святые двери, преклоняет здесь колена, затем кланяется братии и настоятелю обители. После того выходит на паперть, где слагает свои обычные одежды и стоит в одной власянице, не опоясан, не обут, не покровен перед средними дверями из притвора в храм в знак отрешения от мира. Во время пения антифонов по входе на «Слава, и ныне» поется тропарь: «Объятия Отча отверсти ми потщися, блудно мое иждих житие, на богатство неизждиваемое взираяй щедрот Твоих, Спасе. Ныне обнищавшее не презри сердце, Тебе бо, Господи, умилением зову: согреших, Отче, на небо и пред Тобою». Братия с возжженными свечами при пении этого тропаря встречает постригаемого как блудного сына евангельской притчи. Постригающийся трижды творит земной поклон: войдя в западные двери, на середине храма и перед алтарем. Здесь и совершается пострижение. На солее, перед царскими дверями, устанавливается аналой, на котором полагаются Крест и Евангелие. Все держат возжженные свечи. Настоятель преподает постригаемому краткое увещание: призывает его отверзть уши своего сердца, внемля гласу Господа, зовущего взять Свое легкое иго и помнить, со страхом и радостью давая обеты, что Сам Спаситель, и Его Матерь, и все Небесные Силы внимают его словам, которые напомнятся ему в день Судный. Затем настоятель вопрошает пришедшего: «Что пришел еси, брате, припадая святому жертвеннику и святей дружине сей?» Игумен знает, зачем он пришел, но спрашивает для того, чтобы всем было явно его искреннее желание. Получив ответ: «Желая жития постническаго, честный отче», опять вопрашивает: «Желаеши ли сподобитися ангельскаго образа и вчинену быти лику монашествующих?» — «Ей, Богу содействующу, честный отче», смиренно отвечает послушник; настоятель же одобряет его благое намерение словами: «Воистину добро дело и блаженно избрал еси, но аще и совершиши е (его): добрая бо дела трудом стяжаваются и болезнию исправляются». |
| На стиховне стихиры предпразднства, глас 2-й (со своими припевами). «Слава, и ныне» – предпразднства, глас 8-й: «Иоанне Крестителю...». По Трисвятом – тропарь предпразднства, глас 4-й: «Возвращашеся иногда Иордан...» (единожды). Сугубая ектения: «Помилуй нас, Боже...», и отпуст (произносится на амвоне при затворенных царских вратах). 1-й час к утрене не присоединяется. Отдельно от утрени (по Уставу, «в начале 2-го часа», т. е., по нашему счету времени, около 8 часов утра) совершается последование часов навечерия (царских часов – 1-го, 3-го, 6-го и 9-го) с присоединением к ним чина изобразительных . Царские часы совершаются при открытых царских вратах. Священник в епитрахили, фелони и, по традиции, в поручах, с Евангелием в руках (в предшествии свещеносца и диакона в облачении, с кадилом и свечой) выходит из алтаря через царские врата к поставленному посреди церкви прямо против царских врат аналою. Обойдя вокруг аналоя, свещеносец ставит свечу с его восточной стороны. Иерей, положив Евангелие на аналой, произносит начальный возглас 1-го часа: «Благословен Бог наш...». Чтец: «Аминь», «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе», «Царю Небесный...», Трисвятое. По «Отче наш...» иерей – возглас: «Яко Твое есть Царство...». Чтец: «Аминь», «Господи, помилуй» (12 раз), «Слава, и ныне», «Приидите, поклонимся...» (трижды) и псалмы 1-го часа (5-й, 22-й и 26-й). С началом чтения псалмов иерей, в предшествии диакона со свечой, совершает каждение окрест Евангелия, затем кадит алтарь, иконостас, народ и весь храм. По окончании 26-го псалма чтец произносит: «Слава, и ныне», «Аллилуия, аллилуия, аллилуия, слава Тебе, Боже» (трижды), «Господи, помилуй» (трижды), «Слава» – хор или чтец: тропарь предпразднства, глас 4-й: «Возвращашеся иногда Иордан...», чтец: «И ныне» – Богородичен: «Что Тя наречем, о Благодатная?..». После Богородична часа певцы поют (обычно стихирным напевом) особые тропари праздника со стихами: 1-й лик – тропарь, глас 8-й: «Днесь вод освящается естество...», 2-й лик – тот же тропарь. Чтец – стих, глас тот же: «Сего ради помянух Тя...», 1-й лик – тропарь, глас тот же: «Яко Человек на реку пришел еси...». Чтец – стих: «Видеша Тя воды, Боже...», 2-й лик – тот же тропарь. 1-й лик – «Слава» – тропарь, глас тот же: «Ко гласу вопиющаго...», 2-й лик – «И ныне» – тот же тропарь. |
| Сайт Православие.ру, читают люди верующие, в основном, но верующим, и так все ясно. А вот всем остальным- вряд ли. Статья в высшей степени полезна. Но к сожалению, увидят ее немногие, а те, кому должно воспринять ее - и вовсе читать не будут. Россию не спасти в одиночку. И каждый из нас, хотя и делает что должен, но все же, нам, православным, нужно молиться. Коллективная молитва по соглашению во спасение России, за очищение Родины от иноплеменников, и за мудрого православного правителя может стать лептой от каждого из нас в общее дело настоящего возрождения Родины. Мария 24 января 2014, 20:58 Страшно оказаться в положении участника " реалити-шоу " . Это может произойти не только в таком грубом виде, как предлагает эта программа. У меня самой был печальный опыт неосмотрительного участия в работе открытого сетевого сообщества, где тоже были " авторитеты " и " аутсайдеры " . - Поскольку об участии в обсуждениях меня просили, я восприняла это как часть работы на сайте. - Оказалось, что это очень ковараная и циничная вещь: " внутренние пружины " неподконтрольны, у каждого из участников - свои резоны, море амбиций и большие возможности для манипуляций. Отрезвление наступило тогда, когда стало ясно, что я оказалась в центре огромного скандала, участники которого даже не утруждают себя тем, чтобы удерживать ОЧЕНЬ личные переживания в приватном пространстве. Это форма истерии, где все наружу, все напоказ. Дикое " соревнование " с публичной демонстрацией " преимуществ " в общем-то известными людьми, с выяснением отношений, борьбой за первенство и за " объекты " личных пристрастий, а в конечном счете - с метанием грязи. Главное удержаться от воздаяния подобным. Выход один - через аналой. При этом необходимо просто " обрубить все канаты " ...Избави Бог еще раз! Анна 24 января 2014, 19:27 Вот закон против пропаганды гомосек. вроде как принят, как растлевающей молодежь, а вот это растлевает не меньше, в общем то это можно сказать самое начало растления, которое длится уже 8 лет! И мы еще чего-то хотим, ведь дальше - больше. |
| Какое тяжёлое обвинение: свержение власти! противление её законам! да ещё даже возбуждение масс ко всему этому! Я не буду увеличивать и удлинять свои показания богословско-философскими рассуждениями о недопустимости всего этого со стороны священника, как проповедника диаметрально противоположного всему этому, не буду скреплять своих рассуждений ссылками на цитаты Священного Писания , вроде: " нет власти, которая была бы не от Бога " , и потом: " необходимо повиноваться всякой власти, не только благой, но и злой " и " воздавать всем должная: кому честь, кому страх, кому подать " . Не буду потому, что все это по естественному к обвиняемому недоверию не достигнет цели и лишь, может быть, вызовет у человека неверующего ироническую улыбку, чему я не желаю подвергать своё религиозное credo. Умолчу и о том, что обвинение во всем этом кого бы то ни было в настоящее время уже не современно. Власть, готовящаяся к 10-летнему юбилею и признанная всеми державами, уже настолько окрепла и заслужила симпатии народа, что говорить о какой-либо контрреволюции, и тем более церковной (об этом не раз печаталось в газетах), не приходится. Приступим прямо к разбору тех конкретностей, что мне приписывают, как обвинение по 119 статье УК. Первое. Будто бы в одной из проповедей я сказал: " Лучше со старым строем, но с Богом, нежели с новым, но без Бога " . — Этого я не говорил. А раз не говорил, то таким кратким заявлением можно бы и ограничиться, берущий на себя этот труд должен о речах давать стенографический отчёт, а не выхватывать фразы в неточной редакции. Но я догадываюсь, о какой моей проповеди идёт речь, припоминаю ее содержание, помню даже и то, что в числе слушателей я заметил одного, который (потом мне сказали, что это обновленческий псаломщик) записывал мои слова, на которого я во время своей речи устремлял свой взор и ближе к которому пододвигал аналой, дабы он, пришедший, видимо, с целью передать мою речь своим попам-обновленцам, ее не исказил (а он все же исказил!). Эту речь я говорил в Спасской церкви города Советска. |
| Когда ходила на святую гору, часто встречала следы зайчиков. Очень трудно было с певчими. Алтарница хорошо могла петь вторым голосом, но она постоянно занята в алтаре. У старосты нет музыкального слуха. Она так низит, что мне любыми путями нужно стараться ее не слышать, чтобы самой удержать тон. Во время первых служб у меня еще бывали приступы астмы. Потом, ближе к зиме, они совсем прошли. Сухой климат помог. Здесь зимой температура –40°С переживается легче, чем –20°С в сыром климате Санкт-Петербурга. Рождество у нас прошло радостно, хорошо. Разучили с певчими ирмосы Лаврским напевом. Вечером ходили в ближайшую деревню Христа славить, пели тропарь Песчанским напевом. На неделе служб нет. Истинная пустыня. Я даже попросила старосту без дела ко мне не ходить. Ремонтировала покровцы на святую Чашу. Сяду в кухне у окна. Передо мной огромная белая поляна, за ней — лес. Перед закатом на верхних пальцах пихт вороны сидят, будто бы молятся перед сном. Февраль был богат метелями. На Сретенье Господне ко всенощной пришла одна больная Татьяна. На клиросе очень холодно петь. Рядом заиндевевшее окно. Во время службы в конце храма топят чугунку. Мы к чугунке перешли с хором и аналой для книг поставили. Там теплее, легче петь. Зимой с Котласа ходил автобус по льду Северной Двины и Вычегды. В метель автобус идти не мог. Больная Татьяна вышла рано из дома и все-таки пешком дошла. Когда мы у топящейся чугунки запели «Блажен муж…» Почаевским напевом, она заплакала. От ее слез и мне становилось хорошо и светло, потому что слезы были благодатные. Время шло. Наступила весна. Я нигде никогда не слышала такого смешанного хора птиц, как тут, на севере, в лесу и на берегу Северной Двины. Птицы летели с далекого юга к нам в северные леса. Скворцы кричали на все лады, передразнивая все звуки, какие они слышали в полете от Африки до Северной Двины, даже скрип телеги. В лесу кричали сойки. Всех птиц я не знаю. Одну птичку, что пела в кустах близ речки Туровки, назвала «задумчивой птичкой». Я не видела ее, но пела она так красиво, так глубоко-задумчиво. А чайки речные? Это такая красота! |
| После возвращения в Москву С.С.Головина кафедру глазных болезней Императорского Новороссийского университета возглавил профессор В.П.Филатов. Этой одной из крупнейших кафедр офтальмологии в России и СССР академик В.П.Филатов возглавлял 45 лет. Командировка же в Одессу продлилась 53 года. Открыто в годы антихристианского лихолетья исповедовал Веру Христову. О его исповедническом подвиге многолетнем можно много рассказывать. Познакомившись с владыкой Никоном, В.П. Филатов увидел в нем духовного соратника. Но для Филатова это были еще и особенные отношения. Владыка Никон был на 27 лет моложе академика, который испытывал к владыке еще и отцовские чувства. Архиепископ, который родился в 1902 году, был моложе сына В.П. Филатова, которого тот потерял в Москве. «Случилось мне, – пишет Владимир Петрович, – проводить в течение многих дней незабываемые часы у постели друга моего и многих христиан, высоких духовных лиц... Болезнь его была тяжелая, она поразила костный мозг и повела к жестокому белокровию и, по заключению профессоров, была смертельной, неизлечимой. Все известные мне по медицинской литературе случаи этой болезни (а их было около 150) кончились смертельным исходом. Архиепископ Никон резко заболел в Ворошиловграде. Профессор С. вылетел туда и сопровождал его в Одессу. Когда я увидел его в Одессе, я понял после консилиума, что надежды на выздоровление нет. С самого начала больной, будучи глубоко верующим человеком, вел себя стоически. Совершенно исключительное впечатление производила молитва архиепископа перед иконой Касперовской Божией Матери, которую ему привозили из собора. Два раза я была при этом. Когда священники, поднявшись в комнату архиепископа на втором этаже по винтовой лестнице, подходили к его постели, больной, дотоле слабый, изможденный голодом (он почти ничего не ел), вставал с неожиданной энергией, подходил к иконе, крестился, брал ее на руки и клал на аналой. Приложившись к иконе, он служил сам молебен Божией Матери и пел гимн «О Всепетая Мати...» вместе с присутствующими. Он несколько раз в течение молебна становился на колени, припадал грудью и головой к иконе, и слезы умиления текли из его глаз. Плакали и присутствующие. По окончании молебна он брал икону на руки и нес ее вниз, до первого этажа, до выхода во дворик, и только тут передавал ее в руки священнику. После того, почти не поддерживаемый никем, он поднимался наверх к своему ложу, ложился и почти без одышки беседовал с окружавшими его близкими. Трудно было понять, как мог это делать больной и такой слабый человек. Все это было производимо им в состоянии высокого подъема религиозного чувства, в состоянии экстаза и оказывало на меня и всех окружающих огромное впечатление, вызывая и у нас подъем религиозного чувства. Незабываемые минуты! |
| Для чтения Евангелия во время литургии на Афоне употребляется особый аналой, называемый дискеллием 13 или двубедренником. Он состоит из четырех палок в виде змей, соединенных между собою по средний шолнером, а вверху посредством кожи. При надобности, он раскладывается, а, по миновании ее, складывается и стоит у стены храма. В богослужении христианского востока весьма часто употребляется колокольчик ( χδων 14 , которым ударяют после совершения проскомидии, причем народ 15 и монахи выходят из своих стасидий, снимают камилавки, наклоняют головы и поминают про себя имена живых и умерших, а священник в это время вынимает частицы из просфоры. То же самое делается, при архиерейском богослужении, во время пения «Иже херувимы», когда епископ начинает совершать поминовение в жертвенном отделении. Употребляется этот звонок и в других случаях, напр., при перенесении св. Даров с престола на жертвенник в начале литургии преждеосвященных, при обратном перенесении с жертвенника на престол во время пения «Ныне силы небесныя», при чтении Евангелия на Пасху и в некоторых других случаях. Колокольчик этот состоит из опрокинутой чашечки с молоточком на верху и напоминает наши обычные комнатные или кабинетные колокольчики. В богослужебной практике Константинополя и главным образом Афона, помимо названных важнейших богослужебных принадлежностей употребляются еще некоторый мелкие вещи, как напр., стекляница пли стеклянный флакон для розовой воды, которою кропят народ за богослужением в некоторых торжественных случаях, рукомойник для омовения рук епископа, блюда и тарелочки для Агнца, антидора и панагии с изображением посредине Богоматери, а по краям со словами из песни в честь Ее: «Достойно есть», панагиар, дикирий и трикирий, блюда для колива в честь святых и умерших и обыкновенные ковчеги для мощей. Из этих предметов заслуживают особенного внимания дикирий и трикирий, имеющие ту особенность от наших, что поставленные в них высокие свечи пересекают друг друга и перевязаны ленточками, и панагиар или складень, употребляемый для складывания частей панагийной просфоры. На внутренней и наружной сторонах панагиара имеется изображение Богоматери. |
|
|
