| Знаете, даже в мелочах это существенно. У нас есть старичок, такой Николай Николаевич. Помню, он подходит раз к исповеди и мне говорит: «Отец Антоний, раньше чем я поисповедуюсь, я должен вам сказать, что киплю яростью: старушка, что передо мной была, десять минут вас держала! Все мы ждем, а она исповедуется без конца!» Я говорю: «А, да, бедный; вот, пришлось подождать» – и положил часы на аналой. Он исповедовался четверть часа. Когда он кончил, я ему говорю: «Знаешь, Коля, ты пятнадцать минут исповедовался. Раньше чем я дам тебе разрешительную молитву, пойди и у всех, кто за тобой стоит, попроси прощения». Это мелочь, но ему дало урок: не ругай бедную старушку за ее десять минут. Тебе незаметно, что ты четверть часа говорил, а другим очень даже заметно. И мне кажется, что надо строго относиться к себе в этих как будто мелких вещах: из пылинок составляется масса пыли. Вы знаете, что бывает, когда свою комнату не убираешь. Я живу один, на себя готовлю и убираю. Если поленюсь или устал и не уберу – тут пылинка, там пылинка; потом целые толпы таких пылинок, как барашки, бегают по полу. Так и с грехами. Грех такой маленький, что его не заметишь, а соберутся три дюжины таких грехов – получается совсем другое. – А некоторые считают, что нельзя часто причащаться, – не потому, что ты недостоин, а просто «нехорошо» часто ходить... – Очень трудно устанавливать абсолютные правила. Но как основное правило я скажу так: если ты причастился, то есть, очистившись исповедью, приготовившись молитвой, получил причастие, дальше живи тем богатством, которое ты получил, и не иди просить большего, пока не сделал все, что в твоих силах, в пределах твоего понимания и опыта, изнутри этого чуда примирения со Христом. Если почувствуешь, что у тебя появляется какой-то голод по Богу, который не удовлетворяется молитвой, чтением Евангелия или жизнью, достойной того, что ты знаешь из Евангелия, тогда снова молись, готовься, исповедуйся и, если тебя допустят, иди причащайся. Но я думаю, что по поводу исповеди и причащения надо помнить то, что в древности говорилось: исповедь – это как бы баня, причастие – это еда. Если этот образ применить к жизни: ты, например, тяжело работал в поле или просто играл в футбол до из неможения. Возвращаешься домой; нормально тебе надо вымыться, раньше чем идти к столу. Но иногда бывает, что ты в таком состоянии изнеможения, истощения, что тебе надо что-нибудь съесть, раньше чем ты будешь в состоянии вымыться, потому что в тебе больше никаких сил нет. |
| Марья Семеновна была человеком крещеным, православным, как она сама считала, и добрым. Иногда она заходила в храм поставить свечечки за родных – живущих и усопших, ежегодно набирала крещенскую водичку, бывала несколько раз на пасхальной службе и даже однажды исповедалась и причастилась. Словом, вспомнив всё, что следовало вспомнить по этому поводу, и вооружившись необходимой дополнительной информацией, Марья Семеновна отправилась в покаянное паломничество. Она понимала, что что-то нужно принести Богу, какую-то жертву за все свои прежние грехи, о которых она старалась не вспоминать, но которые сами о себе напоминали время от времени, так что она, в общем, представляла, в чем именно ей нужно каяться и за что ей «всё это». Приехала она в обед, расположилась в монастырской гостинице и в четыре часа пополудни прошла на вечернюю службу в главный соборный храм. Ей объяснили, возле какого именно аналоя должен будет исповедовать отец Иакинф, и она сразу подошла и заняла очередь, потому что народ уже теснился, ожидая выхода старца на исповедь. Вскоре за Марьей Семеновной выросла целая толпа. Все ждали старца. И он вышел вскоре после начала службы. Положил на аналой Евангелие и крест, устроился рядом на небольшой скамеечке, и исповедующиеся стали подходить к нему один за другим, становясь на колени, а старец накрывал их голову епитрахилью и исповедовал. Марья Семеновна сильно волновалась, пыталась собраться с мыслями, но никак не могла и хотела только, чтобы «всё это мучение» поскорее закончилось. Наконец подошла ее очередь. Она уже знала, что прежде надо каяться в своих грехах, а уже затем рассказывать о проблемах и бедах. Так она и поступила и начала сразу с главного, что больше всего тяготило ее душу: с искренними слезами раскаяния поведала о сделанных в молодости абортах, а также об измене мужу, которая произошла относительно недавно – несколько месяцев назад – в результате внезапно развившегося, но так же скоро закончившегося «производственного романа». Обо всём этом Марья Семеновна действительно искренне сожалела и никогда больше ничего такого совершать не собиралась. Старец выслушал ее внимательно, тяжело вздохнул, помедлил, как показалось Марье Семеновне, в затруднительном раздумье, а потом ответил: |
| Для духовника это в каком-то смысле удобнее. Если он следит за твоей духовной жизнью, то может видеть ее в развитии: как проходит твое время, каким грехам ты больше поддавался, и так далее. Если ты не ведешь записи по дням, а готовишься к исповеди в конце недели, например в пятницу или субботу, тогда лучше, может быть, записывать грехи по группам. Тогда духовник увидит, каким грехам и в какой степени ты подвержен. Только грехи нужно записывать точно. Не писать: «Я согрешил гневом», а каким гневом: или ты на муху рассердился за назойливость, или хлопнул от раздражения дверью, или хотел кого-то убить, – об этом духовник может только догадываться. Надо называть грехи кратко, но точно, чтобы духовнику было понятно, что с тобой происходит, чтобы он мог судить о степени твоей вины и соответственно давать какие-то назидания. А если ты пришел и сказал: «Согрешил гневом, осуждением, празднословием», то что духовник должен ответить? Я в таких случаях иногда говорю: «Поздравляю тебя!» Чувствуешь себя на такой исповеди чем-то вроде аналоя. Вот стоит аналой с Евангелием, вот стоит духовник. Все, так сказать, принадлежности есть, исповедь прошла. Когда я в чем-то согрешаю, то начинаю очень переживать: иногда так, что у меня даже болит сердце. Я всегда думал, что это и есть покаяние. Но вы сказали, что покаяние дает силы, а меня такие эмоции, наоборот, психически изматывают. Что у меня неправильно? Такое бывает у многих. Это не настоящее покаяние, а неразумное, бесполезное переживание о том или ином проступке. Покаяние должно приводить к исправлению, а если сидеть и убиваться о своем согрешении, это ничего не даст. Допустим, ты на кого-то рассердился. Если ты будешь без конца перебирать в уме подробности этого и расстраиваться, то, конечно, у тебя заболит сердце. А ты должен смириться перед Богом: «Да, я грешник, я гневливый человек. Господи, прости меня, в следующий раз постараюсь сдержаться». К своим грехам надо относиться в каком-то смысле спокойно. Для того чтобы иметь такое могучее сердечное сокрушение, как у святых отцов-пустынников, нужно иметь великую благодать. |
| Дорогой Владыка, я очень прошу Вас приехать ко мне на 40-летие моего епископства недостойнейшего и немощного. Приезжайте и подкрепите молитвой и служением Вашим. Это будет 16/29 октября, и погостите у меня, и отдохните. Холода не бойтесь. Будет Вам тепло. А сколько для меня будет радости! Прилагаю Вам фотокарточку, которую снимал мой келейник и иподиакон Володя, 196 просящий Вашего святительского благословения, а также мой Кирочка с семьей. Кира благодарен Вам за благословение Ваше фотоиконкой Российских Святых. Целует Вашу десницу. Он приехал ко мне из Тбилиси. Я писал Ведерникову А. В., что следует в виде приложения, хотя бы с оплатой, прибавить вложением в патриарший календарь в большом размере икону в красках на бумаге Всех Святых, в Российской земле просиявших. В праздник этой святыне каждый пастырь положит на аналой для величания этот святой Образ. Но ответа на сие пока не имею. Не огорчайтесь, что редко пишу, я за это сам на себя сержусь. Осталось мне до сегодняшнего дня ответить только на 287 писем, а завтра будут новые. Ваших же писем ожидаю с величайшей радостью. О моем здоровье лучше не писать. Ноги болят, глохну, глаза болят, но все же академик Филатов, с которым мы большие друзья, помог мне подсадкой и уколами алоэ. Какой он верующий и необычайно хороший человек. Он открыл глаза за свою жизнь более чем 26 000 людям слепым. В конце ноября или в начале декабря я поеду к нему в Одессу на несколько сеансов лечения. 197 Милый Владыченька, как называл нас смиреннейший Авель, милый, добрый Владыченька, храни Вас Бог и Его Пречистая Богоматерь. Прошу св. молитв. Братски целую. Жду писем и Вас к себе. Вседушевно любящий Ваш недостойный собрат Митрополит Нестор. 10/Х-56 г. Новосибирск. Свв. мчч. Евлампия и Евлампии. День Ангела моего дедушки Протоиерея Евлампия, мамочкиного отца. 97 198 Епископу Афанасию (Сахарову) (телеграмма) 12 ноября 1956 г. г. Новосибирск Душевно благодарный молитвенно неотделимый от вас тчк времени поездки в Москву извещу любящий митрополит Нестор. |
| Скоро приветливо выглянуло солнце и страхов как не бывало. Пассажиры высыпали па палубу и любовались предметом только что пережитого страха. И было чем любоваться. Громадные волны, синие как бы от чрезмерного напряжения, с пенящимися вершинами, при ярких лучах солнца представляли точь-в-точь швейцарские виды – только еще с придатком жизни, движения. По глубоким долинам между водяными горами летали морские чайки и довершали иллюзию, – которую, впрочем, тут же разрушали эти самые волны, немилосердно качая бедную «Скифию». Качка продолжалась еще целую ночь и только к утру водяные горы, не выдерживая своей собственной тяжести, расплылись по океану. Поутру поверхность океана представляла странное зрелище громадной равнины с плоскими возвышенностями и довольно глубокими низменностями, так что кораблю приходилось то подниматься на возвышенность, то спускаться в котловину. Возвышенности и низменности имели почти неестественную для воды устойчивость и только медленная тихая зыбь меняла их отношение. Над поверхностью опять летали неизменные спутники корабля – морские чайки, которые, замечу кстати, сопровождали корабль почти чрез весь океан и только уже дня за три пути до Америки почему-то оставили его, вероятно полагая, что дойдет уже и без их обязательного и, надо сказать, ободряющего дух конвоя. Появились они опять уже у берегов. Дня за четыре до Америки показались на воде целые стаи водяных птиц, из породы уток-нырков, и дали знать о приближении Нового Света 4 . В воскресенье 11-го ноября над входною дверью салона было вывешено объявление, гласившее, что «в салоне в 10 часов 30 м. утра имеет быть совершена божественная служба», на которую приглашались как матросы, так и пассажиры. Действительно после завтрака салон быстро превратился в храм служения Богу Всевышнему: среди его возвышался бархатный аналой, а на столах появились английские молитвословы и тетрадки с нотными переложениями гимнов. В назначенное время в салон собрались матросы в праздничных платьях и пассажиры – и надо сказать, в таком количестве, в каком они во все время плавания не собирались к столу. |
| е. в праздник Её родителей. Их справили очень торжественно и приносили блюда со множеством фруктов. Накануне праздника Воздвижения также ударили в большой колокол, равно и к заутрене. Вынос креста совершали не так торжественно, как мы: его нёс священник на блюде и положил на аналой. Все поклонялись ему, как делали в воскресенье Православия и по его чипу. Что касается нашего положения, то во все это время мы были как бы связаны в Молдавии, томясь духом и болея душой. Страхи, ужасы и опасности, от которых поседели бы младенцы, были причиною тягостных болезней и лихорадки с приступами озноба и жара, в коей я, убогий, пишущий эти строки, оставался с конца июля до дня следующей Пятидесятницы: в тяжкую пору сильных холодов я вынес от неё большие страдания. У нас не было возможности отправиться ни в землю казаков, ни назад, ибо все жители страны сделались разбойниками и бродягами и убивали по дорогам всякого, кто спасался бегством, даже нападали на караваны бежавших греческих купцов, избивали их и грабили их товары. Смятение окружало нас со всех сторон. Доколе будут продолжаться эти страхи и ужасы нощно и денно? Во дни Василия господаря, по причине его суровости к жителям, женщина могла носить золото и шла, куда хотела, без опасения; при этом же господаре среди городов грозили опасности. Глава XXIII. Молдавия.-Осада Сучавы.-Смерть Тимофея Со стороны крепости происходили беспрестанные стычки между осажденными и войском господаря в течение долгого времени. Тимофей, сын Хмеля, ежедневно делал вылазки на врагов и убивал из них тысячи. Никто не имел силы противостоять ему по причине великой его храбрости. [Действительно и поистине он был доблестный муж, о каком мы не читывали в истории, которая не представляет ни одного подобного примера мужества и силы]. Он ежедневно выезжал из табора на светло-жёлтом коне, которого очень любил, лишь с немногими людьми, убивал неприятелей, ранил их и обращал в бегство. Люди, достойные веры, рассказывали о нем, что он в один день убил собственною рукою 1300 немцев, которые нагромождались перед ним друг на друга. |
| По нашим древнерусским требникам, по прочтении Евангелия, опять начинали петь антифоны, во время которых постригаемый, находившийся при чтении Евангелия при западных дверях храма, начинал постепенное передвижение к амвону, к вратам алтаря, около которых и происходил акт облачения постригаемого в иноческие одежды. У арх. Иннокентия описание этого момента получает такой вид. «Новопостриженный, – описывает автор, – одетый в одну только свитку, с горящей в руке свечой, стоял во время чтения Евангелия посреди церковных врат, и, по окончании его, снова уходил ко входним дверям храма 543 ; при пении, следующих за Евангелием, трех антифонов, он опять начинал постепенное движение вперед, с каждым антифоном все ближе и ближе подходя к тому месту, где стоял аналой и совершено его пострижение» 544 . Откуда автор взял, что постригаемый, по прочтении Евангелия, снова уходил ко входным дверям храма от церковных врат, где он находился при чтении Евангелия – совершенно непонятно. Не видно этого и из рукописных и старопечатных требников. Здесь представлено дело так: «и по сем (по прочтении Евангелия), даются свечи братиям. Начинаемому же Евангелию честися, приводят 545 братия постриженного брата и поставляют его посреди церковных врат держаща свечу горящу, оболчена во свитку, неопоясана же суща, и непокровена, и необувена, и вжизаются от всех ту свещи, дóндеже целование будет. И по совершении Евангелия, поют сия три антифоны: Отверзеся дверь покаяния...» – (излагаются эти антифоны). «Поему второму антифону, – замечают далее требники, – приидет и станет (брат) среди церкви... егда же начинают третий антифон, грядет близ святых дверей алтаря... и сему поему (при пении стиха на третьем антифоне: «Посла руку твою свыше, изми мя, избави мя от вод многих») имет иерей за десную руку, и ведет близ себе, и поют тропарь «Царь небесный руце распростер», пришедшим же ближе, одевает и» 546 . Как видим, здесь совершенно не упоминается о том, чтобы постригаемый, после чтения Евангелия, совершал обратно шествие от церковных врат к входным вратам храма. |
| Частный пристав говорит вот что: «Не права консистория, что удержала деньги 500 р.; она отдаст их и с процентами, потому что никакого законного акта нет, по которому бы отец передал права свои на подворье сыну. Если сын получал деньги и распоряжался на подворье, из этого ничего не следует. Отец мог бы поручить это дело дворнику частным образом, – и дворник стал бы получать деньги и распоряжаться подворьем. Вы ведайтесь с отцом, а сын в стороне. Правильнее поступила бы консистория, если бы по рапорту о. эконома удержала не 500 р. сыновних, а просила бы московскую полицию удержать деньги с квартирантов в обеспечение поправок». – И этот, мне кажется, прав. О. эконом допустил по неопытности неосторожность; консистория узаконила эту неосторожность, и хочет этой глупости дать огромный размер. «Новый арендатор одно только твердит: «Дайте нам без бумаг сойтись с Кочановым; мы сделаемся " ». – И это правда: бумагами мы только разгноим дело, а толку не будет. «Я думаю еще вот что: чтобы поправить дело, нужно послать в Москву не о. эконома, который всю эту кашу заварил, и не меня, потому что я теперь принадлежу к консистории, которая узаконила своим журналом поступок эконома. А нужно или послать совершенно постороннее лицо; или, лучше всего, вызвать и Кочанова и Андреянова ко владыке сюда и здесь их уговорить. А иначе Кочанов и плевать на нас не хочет. «Внушите ради Бога владыке, чтоб делу дать правильный, тихий вид. Пусть немножко пройдет времени: раздражение пройдет, тогда легче уладить дело. А теперь… «Простите. Весь ваш свящ. Владиславлев». 20 Белая пелена на аналой прежде еще была пожертвована женой жандармского штаб-офицера Дурново; воздух – купчихой Понамаревой; крест – купцом Уткиным. 21 Приготовлен был и платок от кумы и положен был на этот же столик. Но я его положил в карман к себе. Читать далее Источник: Автобиографические записки протоиерея Тверской Владимирской церкви В.Ф. Владиславлева. – Изд. Тверского Епархиального Историко-Археологического Комитета. – Тверь: Тип. Губернского правления, 1906. – 161 с. |
| – Вследствие чего старообрядцы, прихожане часовни, приходят к назначенному времени. – Помощник часовенного попечителя подходит к часовенному амвону, который обыкновенно находится посреди молельни, кладет на аналой, особую рукописную тетрадку, потом чтец кладет три земные поклона и произносит молитвы: «за молитв святых отец наших», трижды, «аминь», «Царю небесный», «Трисвятое» и «Отче наш», «Господи помилуй, 12 раз, и проч. – Все присутствующие должны «замолитствовать», то есть положить несколько поклонов; с окончанием их, чтец принимается за «Скитское покаяние». – В этом покаянии изложены «купно» все грехи, мужские и женские, о которых, без сомнения, большая часть присутствующих, в особенности женщины и девицы, не смотря на чрезвычайную распущенность раскольничьих нравов, прежде того никогда не слыхивали и даже не воображали. Пропуская множество непристойных слов, мы приведем из этого «покаяния» несколько грехов старообрядческого приготовления, допускаемых в печати, где цинизм дела несколько прикрыт бессмыслицею слова. ...«Ох мне грешному и беззаконному; увы мне грешному, люте мне грешному: погибох во гресех! горе мне грешному: камо ми ся денути со грехи моими?... «А се суть Господи греси мои: лихоимство, мздоимство, многоимство, посулоимство, резоимство, чюжеимство, опальство, окаянство, насильство, кривосудство, упрямство, наровство, лакомство, непотребство, ласкосердство, несытство, пиянство, нечювство, суровство, неверство, высокоумство, стокрадение, презорство, лицемерство, пронырство, шумовство, лукавство, збойство, недилиство, непоставство. Согреших в богохульных и нечистых сластех скверных, и неявленных, и неизглаголанных; согреших, от пиянства отъят, и блудих, и прелюбодействовах в праздники» – и проч. проч. – Со окончанием этого «Скитского покаяния», часовенный попечитель или их мнимый поп, собирает кошельковый сбор с присутствующих. – Затем снова кладет большой начал, то есть семь поклонов, и делает присутствующим предложение – подходить к евхаристии, которая состоит из богоявленской воды; желающим она дается по три маленькие ложечки. |
| 2. В начале 1-го часа отверзаются царские врата и священник и диакон выходят на середину храма, где и находятся вплоть до окончания чтения Евангелия на 9-м часе (см. 24 декабря). После Евангелия на 9-м часе священнослужители уходят в алтарь, закрывают царские врата. 3. Читаются особые псалмы, подобранные в соответствии с содержанием праздника (из трех псалмов на каждом часе читается один постоянный для данного часа (час 1-й – Пс. 5 ; час 3-й – Пс. 50 ; час 6-й – Пс. 90 ; час 9-й – Пс. 85 ), тогда как два других – особые). 4. Во время чтения псалмов совершается каждение: на 1-м и 9-м – каждение священником всего храма, на 3-м и 6-м – малое каждение, совершаемое диаконом (см. 24 декабря). 5. После Богородична часа полагается особая пространная вставная часть: поются стихиры, прокимен, читаются паремия, Апостол, Евангелие. Теперь перейдем к подробному изложению последования Великого часа. Перед началом часов открываются царские врата, священник в епитрахили и фелоне целует Евангелие и престол (диакон – только престол), затем священник с Евангелием в руках (ему предшествуют свещеносцы и диакон с кадилом и свечой) выходит из алтаря через царские врата и идет к аналою, поставленному в центре храма прямо против царских врат. Положив Евангелие на аналой, иерей произносит начальный возглас: «Благословен Бог наш...». Затем сразу следует обычное начало (только в начале 1-го часа): Чтец: «Аминь. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Царю Небесный...», Трисвятое по «Отче наш…». Священник (возглас): «Яко Твое есть Царство...». Чтец: «Аминь». «Господи, помилуй» (12 раз). «Слава, и ныне». Далее общее последование для всех часов. Чтец: «Приидите, поклонимся…» и псалмы часа по чину. Читаются три псалма, из которых один является постоянным для данного часа, а два других – особые, подобранные в соответствии с содержанием праздника. Во время чтения псалмов совершается каждение. На 1-м и 9-м часах священник вместе с диаконом, идущим впереди со свечой, совершают каждение всего храма: сначала священник кадит Евангелие на аналое с четырех сторон, затем кадит спереди икону на центральном аналое и поднимается на амвон, входит в алтарь царскими вратами и кадит весь храм по чину (подобно каждению на полиелее). Но на 3-м и 6-м полагается малое каждение, которое совершает только диакон: Евангелие на аналое с четырех сторон, икону на центральном аналое, царские врата, иконостас, священнослужителей, хор, народ и вновь царские врата и местные иконы, Евангелие спереди, настоятеля. |
|
|
