| При соборном служении два сослужащих священника поддерживают предстоятеля под руки, а один или два других священника возливают непрерывно и медленно, помалу, из сосудов воду на Крест. Вода сливается в лохань, держимую свещеносцем. В воду можно добавить несколько капель розового масла или иных ароматов, но не духов или одеколона. По обычаю, эту воду разбирают молящиеся после службы. После этого предстоятель обращается с Крестом лицом на запад. Диакон переходит на противоположную сторону и, стоя перед Крестом, продолжает ектению, возглашая: «Еще молимся о милости, жизни и оставлении грехов Великаго Господина и Отца нашего Святейшаго Патриарха Кирилла, и всего о Христе братства нашего, о здравии и о спасении, рцем вси». Предстоятель совершает второе воздвижение, как и первое. Третье воздвижение, лицом к югу, совершается как и первое. Диакон возглашает: «Еще молимся о Богохранимей стране Российстей, о властех и воинстве ея, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте». Четвертое воздвижение, лицом на север, совершается как и первое. Диакон глаголет: «Еще молимся о всякой души христианстей, скорбящей же и озлобленней, здравия, спасения и оставления грехов требующей, рцем вси». Пятое воздвижение, снова лицом на восток, совершается как и первое. Диакон глаголет: «Еще молимся о всех служащих и послуживших во святей обители сей (или: храме сем), отец и братий наших, о здравии и о спасении, и оставлении грехов их, рцем вси». После пятого воздвижения поется: «Слава, и ныне» – кондак Креста, глас 4-й: «Вознесыйся на Крест волею...». При этом священник полагает Крест на аналой. Затем поется: «Кресту Твоему покланяемся, Владыко...», с земными поклонами, и стихиры Креста, и, по традиции, совершается помазание елеем. Диакон произносит просительную ектению: «Исполним утреннюю молитву...», а ектения: «Помилуй нас, Боже...» может быть опущена, так как уже произносилась во время самого чина воздвижения Креста . Далее окончание службы по обычаю. Если чин воздвижения не совершается, то иерей, окадив аналой со святым Крестом, трижды поет: «Кресту Твоему...» (каждый раз завершая пение земным поклоном). Это песнопение трижды повторяют певцы, совершается поклонение Кресту, целование его и, по традиции, помазание елеем при пении стихир, глас 2-й, глас 5-й, глас 6-й и глас 8-й: «Приидите, вернии...» и др. |
| Аналой используется и при многих других службах и требах. Он не является обязательным священно-таинственным Предметом в храме, но удобства, которые аналой доставляет при богослужении, настолько очевидны, что его применение очень широко, и практически в каждом храме есть несколько аналоев. Аналои украшаются одеждами и покрывалами того же цвета, что и одежды духовенства в конкретный праздник. Притвор Обычно притвор отделяется от храма стеной с красными западными вратами в середине. В древних русских храмах византийского стиля притворов часто не было вовсе. Это связано с тем, что ко времени принятия Русью Христианства в Церкви уже не было отделяемых по всей строгости правил оглашенных и кающихся с их различными степенями. К этому времени в православных странах людей уже крестили в младенческом возрасте, так что крещение взрослых инородцев было исключением, ради чего не было нужды специально строить притворы. Что же касается людей, находящихся под епитимией покаяния, то они стояли некоторую часть службы у западной стены храма или на паперти. В дальнейшем нужды разного характера побудили все же вновь вернуться к строительству притворов. Само название «притвор» отображает то историческое обстоятельство, когда к двухчастным древним храмам в России стали притворять, приделывать, дополнительно пристраивать третью часть. Собственное название этой части — трапеза, поскольку в ней в древности устраивались угощения для нищих по случаю праздника или поминовения усопших. В Византии эта часть называлась еще «нарфикс», то есть место для наказанных. Теперь практически почти все наши храмы за редким исключением имеют эту третью часть. У притвора сейчас богослужебное назначение. В нем, согласно Уставу, должны совершаться литии на великих вечернях, панихиды по усопшим, поскольку они связаны с приношением верующими различных продуктов, из которых не все считается возможным вносить в храм. В притворе во многих обителях совершается также последование определенных частей вечерних богослужений. |
| Он начинает свою, может быть, самую главную работу, которую сделал — это работа в тюрьме. Он приглашает туда катехизаторов. Они ходили по камерам, разговаривали с заключенными и готовили их к посещению священника, к исповеди и причастию или к крещению. Постепенно этот храм преобразился, был сделан алтарь; многие жертвовали туда: кто — подсвечники, кто — какие-то другие предметы. И вот, когда храм уже был сделан, там был заснят небольшой фильм: “Спешите делать добро” (это слова доктора Гааза); это уже было в 94 году. Там в уже оформленном храме отец Глеб дает свое интервью. Настоятелем этого Бутырского храма отец Глеб указом Святейшего Патриарха назначается 23/8 октября 93 года. И вот, он один, без всякой помощи извне ездит служить в Бутырках, тащит огромный чемодан с облачением. Накануне оставляет сосуды у Сережи (старшего сына — Ред.), потому что тот живет напротив Бутырской тюрьмы. Еще он должен нести в руках складной аналой. Но ходит в тюрьму неуклонно, исповедует там часами. И заключенные тянутся к нему, просят побольше с ними говорить. В одной группе заключенных был татарчонок, он же другой веры, но все тянулся к нему, и заключенные просили, чтобы он его принял. Он с ним поговорил немножко. Этот паренек, когда отец Глеб приходил, всегда старался к нему подойти, чтобы его поцеловать. Отец Глеб идет в коридор смертников, в страшный 6-й коридор. Там люди, приговоренные к смерти, сидят за семьюдесятью, наверное, запорами. Отец Глеб не боится туда входить, и об этом сейчас заключенные пишут воспоминания со всех сторон России. Первый раз, когда он пошел к смертникам, надзиратель был за дверью и держал дверь ногой, чтобы она не закрывалась. А потом отец Глеб приходил, говорил, чтобы пришли за ним через час, дверь закрывали, и он сидел с этими смертниками; обнимал их, целовал, старался носить им подарки, яблоки или еще что-то. К Пасхе, кажется, 93 года он очень волновался, чтобы туда отнесли куличи, яйца и так далее. Отец Глеб крестил несколько человек, с одним из них у меня сейчас переписка. Благодаря письмам отца Глеба, приговоренный к смертной казни Дима был помилован, и ему дали 15 лет. А сейчас он отсидел десять и вернулся домой. С ним у меня тоже была переписка, но я ему посылала только поздравления и держала связь с его родителями. А вообще мне заключенные пишут много (эти письма нужно обработать и напечатать), и во всех вспоминают отца Глеба. Многие его даже не знают лично, а только по его книгам, которые туда пересылались, но через отца Глеба они пришли к Богу. |
| Обряд этот знаменует шествие на крестную смерть Спасителя, почему и исхождение с крестом, в знак уничижения Спасителя, совершается через северные двери алтаря (как самые низшие). Возглас священника напоминает молящимся о том, что перед ними совершается таинственное действие, в котором заключается глубочайший смысл («премудрость»), и приглашает выразить благоговение к этому действию прямым стоянием и принять его в простоте души («прости»). Не может не напоминать нам этот обряд также обретения Честного Креста в недрах земли и изнесения его оттуда. Вслед за столь знаменательным обрядом изнесения креста совершается торжественный обряд воздвижения его, ежегодно воспроизводящий воздвижение Креста, совершенное по его обретении. Обряд этот, который устав, в виду его особой торжественности, считает уместным только в соборных храмах, состоит в том, что архиерей или священник, сделав три земных поклона перед св. крестом и, взяв его с аналоя, осеняет им трижды народ, затем, держа его на голове, наклоняется до земли и поднимается и снова осеняет крестом. Это осенение крестом и воздвижение его совершается после произнесения прошения из ектении при стократном пении «Господи помилуй» и повторяется пять раз во все стороны: на восток, запад, юг, север и опять восток. Такой порядок стран выбран, чтобы из него составлялся крест. На восток делается воздвижение дважды в виду особого достоинства этой страны и чтобы всех воздвижений было 5. Перед каждым из этих воздвижений креста произносится особое прошение ектении и во время каждого воздвижения поется «Господи помилуй» 100 раз, всего, следовательно, 500 раз. Обряд, очевидно, имеет целью возбудить в нас такое же чувство сокрушения о грехах наших, вознесших Спасителя на крест, какое почувствовали очевидцы первого воздвижения Креста, при виде его в умилении восклицавшие «Господи помилуй». После воздвижения над крестом совершается третий трогательный обряд поклонения ему и целования его. По 5-м воздвижении креста поется кондак праздника, предваряемый малым славословием; воздвигавший крест священнослужитель полагает его на аналой и трижды поет перед ним краткий тропарь «Кресту Твоему покланяемся, Владыко...», в котором прославляется столько же Крест, сколько и воскресение, как славное завершение распятия, цель его. |
| Тогда я поведал ему, что собирал материал, относящийся к ложным высказываниям харизматиков и прочих римо-католиков об иконе. Он попросил меня прислать ему копию, другую же направить Митрополиту Виталию, что было сделано. К нашему месту жительства мы прибыли уже около полуночи. Сразу же положили образ на аналой, поставленный в наш красный угол. Иосиф долго рассматривал иконы и ковчежцы мощей. Особенно он залюбовался крестом резной работы, данным мне одной из моих учениц по резьбе – Жозеттой Домас. Видя, что он не мог оторвать взгляда от креста, я попросил его не брать его в руки и сказать мне, примет ли он его от меня в дар. Он был немного удивлен, но принял предложение. Тогда я вручил ему крест, повернув его другой стороной. На каждой перекладине были вставлены частицы мощей западных православных святых первых веков. Я не хотел, чтобы он отказался от подарка, думая, что лишает меня этих мощей. Он обещал мне поставить крест возле святого образа Вратарницы у себя, в Монреале. Домника дала ему лампаду из керамики, которую можно было поставить перед иконой. Он полюбил наш дом и выразил желание приехать вновь, когда-нибудь, чтобы подольше побыть в покое. И мы с Домникой так радовались этому. Лишь много времени спустя мы поняли, насколько Хозе устал, насколько он был изнурен своими путешествиями. Я вырезал из дерева икону Вратарницы. Иосиф был растроган, когда увидел ее, и сразу дал мне флакончик с миром от чудотворного образа, чтобы я помазал им ее. Я колебался. Тогда он очень настойчиво стал просить меня помазать эту икону миром от первообраза, что я и сделал. Хозе пошел спать. Пошла спать Домника. Я же не мог. Тут была Матерь Божия. Мне трудно было этому поверить. Сколько нужно было Ей сказать; и просить Ее нужно было о многом. Сколько было людей, за которых я должен был молиться... Весь остаток этой ночи я в молитве провел. Молился и за моего отца, который нас покинул менее года назад; за всех живых и умерших, чьи имена мне приходили на ум. Хозе просил меня разбудить его в пять часов утра. Я постучал в дверь. Он ответил мне по-русски («Да!»). Наверное думая, что он в Лесне! Он пришел ко мне на кухню. Сказал, что хорошо спал, и сказал, что впервые не имел ночью образа возле себя. Митрополит просил его никогда не разлучаться с иконой. Он выпил черного кофе, но ничего не ел. Мы направились в красный угол и сделали несколько снимков. Потом поехали в Вевей. |
| Поручая себя молитвам Вашим имею честь быть Ваш покорнейший слуга М. Осипов Архив РДМ, п. 80, д. 1350. 374. Письмо М.И. Осипова к архимандриту Антонину Одесса 17 марта 1884 года. – Помета о получении: Иерусалим, 3 апреля 1884 г. Другая помета: Отвечено 22 апр. 88. – Подлинник Милостивый богомолец отец архимандрит Антонин! Имею честь препроводить при сем коносамент за 38/1429 на отправленные сего числа 5 ящиков с иконостасом весом 52,30 ф., полученные мною из Москвы от Торгового Дома П. Д. Каверин 671 (Шуйское подворье 42). Так как ящики эти прибыли в Одессу после отхода парохода «Корнилов» 13 марта и должны были лежать здесь до следующего парохода, то я с согласия агента Общества отправил их на прямом пароходе «Лазарев» в Александрию, где ящики эти будут перегружены на пар «Корнилов», который и привезет их Вам 3 апреля, тогда как если бы их оставить в Одессе до кругового парохода, отходящего 27 марта, они могли бы прибыть только 10 апреля. О получении ящиков прошу меня уведомить. Поручая себя молитвам Вашим, имею честь быть Ваш покорнейший слуга М. Осипов Архив РДМ, п. 80, д. 1350. 375. Письмо М.И. Осипова к архимандриту Антонину Одесса 24 марта 1884 года. – Помета Антонина о получении: Иерусалим, 4 апр. 1884 г. Другая помета: Ответ писан 22 Апр. 88. – Подлинник Милостивый богомолец отец архимандрит Антонин! С подателем настоящего письма Александром Федоровичем Добровольским 672 , рекомендованным мне секретарем Общества С.Д. Лермонтовым 673 , посылаю один ящик с пеленою на аналой, пожертвованною г-жою Змиевою к Гробу Господню, о получении этого ящика покорнейше прошу уведомить меня. При письме моем от 17 марта за 23 я послал к Вам, достойнейший отец, коносамент на 5 ящ. с иконостасом, пожертвованным московским купцом П.Д. Кавериным, причем сообщил Вам, что ящики эти погружены мною на пар «Лазарев», который должен передать их в Александрии на пар «Корнилов», а сей последний доставит их к Вам 3 апреля. По независящим от меня обстоятельствам ящики эти не были тогда погружены на «Лазарев», тем не менее они будут к Вам доставлены к 3 апреля, так как я отправляю их сегодня на пар «Россия», имеющий встретиться с «Корниловым» в Александрии. Коносамент за 38/1429, посланный Вам 17 марта, действителен. |
| Дело в том, что местный сельский богослов и ревнитель благочестия Сергей Иванович, которому когда-то пророчили священнический сан и настоятельство, но которого он так и не удостоился по прозаической, но канонической причине первого и второго неудачного опыта семейной жизни, всегда подчеркивал, что отец Стефан к последним временам относится наплевательски, всеобщей апостасии не видит и святых отцов не знает. Остаться в ранге не поступившего абитуриента отцу Стефану было никак нельзя, ибо это станет главным аргументом у Сергея Ивановича в их постоянном приходском богословском диалоге, свидетелями которого, а часто и участниками, становились все прихожане, включая и девяностолетнюю, плохо видевшую и практически ничего не слышащую, бабу Марфу. Семинарию батюшка закончил давненько, да и последний год заочно учился, так что многое уже подзабыл. Хоть и говорят, что у священника целибата времени «воз с прицепом», но за приходской стройкой, воскресной школой, хозяйственными заботами и постоянными епархиальными заданиями книжки по догматике, вкупе с нетленками святых отцов, открывались крайне редко. Правда, пару лет назад, наладил себе отец Стефан интернет, но там у православных все больше новости обсуждают, да споры спорят, кто благодатней и спасительней. К часам двум ночи батюшка понял, что он ничего не знает, как сдавать экзамены не понимает и вообще он не только «попал», но и, по всей видимости, «пропал». В голове крутился «Миланский эдикт», «непорочное зачатие», «апокатастасис» и владычное определение «пенёк». Более умных мыслей не возникало. Документы в заочном секторе приняли быстро, хотя и посетовали, что можно было бы и раньше их принести, а не в последний день перед экзаменами. На вопрос отца Стефана, по каким предметам экзаменовать будут, последовал быстрый ответ: — По всем. Готовьтесь, батюшка. На первый курс только пятьдесят душ примем, а вы уже 76-ой по счету… Этот «семьдесят шестой» окончательно расстроил новоявленного абитуриента и, пребывая в состоянии полного пессимизма и уныния, отправился отец Стефан искать место, где можно главу преклонити в последнюю ночь перед нежданным испытанием. Место нашлось в священнической гостинице, где в каждом номере выстроились в два ряда десять коек, разделенных тумбочками и столом с электрочайником. Батюшке показалось, что здесь он бывал раньше. Отец Стефан, по давней привычке, начал отыскивать тумбу с дневальным, но на положенном ей месте увидел кивот с иконами, аналой с епитрахилью и понял, что это не знакомый кубрик во флотской казарме, в котором он провел когда-то три года, а гостиница. |
| Когда я увидела Владыку, как он стоял, маленького роста, чуть сгорбленный, со слегка запутанными волосами, мне почему-то стало очень его жалко! Я подумала: как ему, наверное, трудно и тяжело! И я начала от души за него молиться. Он стоял неподвижно. Но как только я начала молиться, он резко повернул голову в мою сторону и пронзил меня глазами, как бы насквозь. У меня, от неожиданности и радости, даже мурашки по спине пробежали! 2 . В начале у нас в Париже не было своего храма (Русской Православной Церкви заграницей) и мы нанимали лютеранский храм; хора у нас тоже не было; поэтому мы собирали певчих со всех храмов; конечно и я включалась в это сборный хор. Раз, не помню, было ли это пред Херувимской или перед Евхаристией, но хору не был что петь и получилась большая пауза. В хоре начали меня расспрашивать про Владыку. Я начала рассказывать то, что я слышала про него... И вдруг, у меня появилось чувство: должна молчать! Как-никак, идет Литургия и как будто Владыке наши разговоры не нравятся. Мне стало неловко; но хористы были под таким впечатлением от моего рассказа, что начали настаивать, чтобы я продолжала. Я подумала, что это могло быть лишь плодом моего воображения и продолжала рассказывать. Но на этот раз я почувствовала, что Владыка мне, на этот раз резко, приказывает замолчать; я остановилась; а все просят продолжать; и я говорю: “не могу”! Они спрашивают, почему, а я отвечаю, что Владыка этого не хочет, не позволяет! Вот второй пример прозорливости Владыки! Слышать то, что мы говорили, он конечно никак не мог! 3 . Я несколько раз ходила навещать Владыку. Жил он в Кадетском корпусе под Парижем, в Версале. У него была маленькая келия на верхнем этаже дома. В келии был стол, его кресло и несколько стульев вокруг стола (возможно, был еще один маленький стол и комод); в углу иконы и аналой с книгами (точной обстановки не помню -тогда этим не была заинтересована). Кровати в келий не было; Владыка никогда не ложился спать. Иногда, когда мы с ним разговаривали, он, сидя в кресле, начинал дремать. |
| Затем анагносты начали канонаршить Блаженны до конца, а певчие пели их. При первой кафизме я вошел и сказал: „помилуй нас, Боже“ и пр., имея в правой руке кадильницу, коею окадил столик, и поминал всех усопших русских архиереев. Они обыкновенно делят эту ектению на пять прошений, и на каждое прошение певчие пели „Господи помилуй“. [После этого я сказал: „Господу помолимся“, а они отвечали: „Господи (помилуй)“, и наш учитель прочел молитву]: „Боже духов и всякие плоти“ тихим голосом 400 , по их обычаю, а затем сказал положенный возглас 401 . Патриарх (Никон) сошел и совершил каждение, после него кадил наш учитель; то же сделал и сербский. 402 Когда певчие кончили пение Блаженн, канопарх начал канопаршить стихиры канона, не каждую стихиру (отдельно), но читал их, а певчие пели только их конец, и так до последней. Патриарх сошел и совершил отпуст, поминая имена усопших по книжке, одно за другим, и им пели вечную память и вечный покой. Вошли в алтарь и сняли облачения. Глава XII. Москва. – Обед у патриарха Никона. Появление на обеде людоедов. Их обычаи. Разговор с нимии Никона и угощение их. Мы вышли и отправились с патриархом в его келлии, где был накрыт обеденный стол, а посредине, по их обычаю, стоял стол с серебряно-вызолоченными большими и малыми кубками и вокруг него стольники, к тому назначенные. Для патриарха Никона был поставлен отдельный стол на переднем месте 403 , а другой близ него для нашего учителя, еще один для сербского, четвертый для архиереев, архимандритов и для нас; для прочих же приглашенных был накрыт стол по окружности столовой палаты. Оба патриарха помолились над трапезой. Принесли Панагию в чудесном серебряно-вызолоченном сосуде и прочли над ней молитвы; они и мы взяли от нее и затем сели. Пришел один из анагностов, поставил посредине аналой и начал читать по большой книге громким голосом (и читал) с начала до конца (обеда). Посох патриарха (Никона) держал другой анагност подле него; посохи же нашего учителя и сербского держали насупротив них. Затем патриарх выпил три кубка и поподчивал нашего учителя и нас, прежде чем принялись за еду. |
| Отец Михаил перекрестился, и голос его стал строже: — Будем помнить и то, что сейчас — время поста. А ведь пост — это одно из важнейших духовных средств в деле спасения души. Причем, суть поста не в том, чтобы есть определенную пищу. Если вы не едите мясного и молочного, но просиживаете часами перед телевизором — это не пост. Если во время поста ходите по дискотекам и часами ведете пустопорожние беседы — это тоже не пост. Если вы сами воздерживаетесь от скоромного и развлечений, но осуждаете других за грехи и ошибки и вообще за их нерадивую жизнь — это тем более не пост. Что же такое пост? Отец Михаил сделал паузу, словно подчеркивая, что скажет сейчас то, что следует не только услышать, но и запомнить, и сказал: — Пост — это воздержание от всего, что может вставать между человеком и Богом. Это особенно благоприятное время для того, чтобы задуматься о своей жизни, произвести переоценку ее ценностей и свернуть с соблазнительных и красивых, но ложных дорог, ведущих в ад, на единственно тесный, узкий путь, ведущий в рай, к Богу! Аминь! Проповедь закончилась. Стас, несколько раз бывший в московских храмах, знал, что сейчас люди подойдут к кресту, поцелуют его и разойдутся. И действительно, в храме началось движение, но отец Михаил остановил его. — А теперь, — громко сказал он, — встретив Новый год, давайте возблагодарим Господа нашего за те милости, что Он явил в году минувшем, и помолимся о ниспослании нам благодати в грядущем году! «Что это, — не понял приготовившийся уже уходить Стас. — Еще не конец службе?» Все объяснил Ваня. Поставив рядом с храмовой иконой раздвижной аналой, он подбежал к Стасу и прошептал: — Сейчас еще будет молебен! Это недолго, но очень полезно. Получишь благословение на целый год, и все твои проблемы и беды будут уже решаться с Божьей помощью! «Если бы все это, действительно, было так просто!» — усмехнулся про себя Стас, но на всякий случай решил остаться. Молебен, и правда, прошел очень быстро. Но опять подбежавший Ваня сказал, что ему еще надо помочь батюшке отслужить панихиду на могилке отца Тихона. |
|
|
