| Здесь то, т. е. на восточном склоне гор, под прикрытием вероятно части войск Израильских, или даже может быть юношей и старцев не вошедших в исчисление воинов (Числ. гл. I), стоял стан Израиля со всеми его шатрами, пожитками, скотом и имуществом, под присмотром женщин с детьми, в то время когда военные силы Израиля довершали победу над Сигоном Аморрейским. После этой победы семьи израильские начинают переселяться для жительства в города Аморрейские, что тем более было уместно, что наступало холодное время, что явствует из того, что Моисей кончает жизнь свою в последний месяц сорокового (священного) года от Исхода, т. е. приблизительно в конце февраля; поэтому победы над Сигоном и Огом должны были иметь место двумя месяцами ранее в конце декабря. Переселение не могло совершиться вдруг; вероятно семьи израильские переселялись понемногу, а стан продолжал стоять как арьергард со стороны пустыни у восточной подошвы гор Аваримских. В это время войска Израиля овладевают другою частью земли Амморейской от Иазера до Иаввока (XXI, 24, 32) и идут далее через верховья Иавокка в Вассан, который впоследствии поступает во владение полуплемени Манассиина Чucл. XXXIII, 39 ). Наконец после всех этих завоеваний … отправились сыны Израилевы, т. е. стянулись, стан снялся от восточной стороны горы Фасги и, обойдя ее кругом, вышел на равнину простирающуюся у западной подошвы тех же Аваримских гор, а войска победившие в Вассане возвратились к своему стану: «на долине против Беф Фегора…, на равнине от Иордана к востоку при подошве Фасги» (Ср. Bmop. IV 46, 49). (Ст. 2–4) Мы видели в стихе 26-м главы XXI, что Сигон Аморейский воевал «с прежним Моавитским царем», а в стихе 4-м настоящей главы народ Моавитский обращается « к старейшинам Мадиамским». Весма темное это указание дало однако повод думать, что Валак, который «в это время был царем Моавитян» (ст. 4 in fine) был из племени Мадианитян, которые по-видимому (в лице старейшин) занимали также отчасти должности по управлению Моавом, который впрочем имел и своих старейшин (ст. |
| В 5 минутах от Кебаба налево путники проходят мимо восьмой сторожевой башни; здесь, с вершины скалы Эль-Кубаба, открывается вид на последний отрезок Саронской долины, которую мы скоро теряем из виду. В стороне от дороги несколько далее видно лежащее у подошвы базальтовой скалы селение Бейт-Нуба, ныне совершенно незначительное, но не без известное в библейской истории. Это древняя Номва, бывшая городом левитов, в котором первосвященник Ахимелех встретил Давида, убегавшего от Саула, и поднес ему хлебы предложения и затем меч Голиафа. Саул, узнав об этом и обвиняя Ахимелеха в соумышлении с Давидом, от которого он давно уже старался избавиться, повелел умертвить не только первосвященника и 85 других священников, живших в Номве, но и всех её жителей и даже всех животных; спасся только один Авиафар, сын Ахимелеха (1 Цар. гл. 21 и 22). Вправо от Бейт-Нубы лежит деревня Яло, стоящая в древней долине Аиалонской, над которой, по слову Иисуса Навина, остановилась луна в то время, когда солнце остановилось над Гаваоном ( Нав. 10, 12 ). За ней виднеется влево от дороги на возвышении двойное селение Бейт-Ур, древний Вефарон, лежавший прежде на главной дороге от Иерусалима к морю, отличавшейся своей труднопроходимостью. На этот тернистый путь поэтому загнал побеждённых врагов Иисус Навин. Преследуя разбитых 5 царей Амморейских, вождь иудеев истребил их не мечами даже, а каменьями ( Нав. 10, 12 ). Позднее здесь одерживает блистательную победу над сирийцами Иуда Маккавей. Знаменитая «победа тринадцатого числа Адата» одержана иудеями над Никанором тоже в дебрях Вефарона (1 Маккав. 7, 39). Стены этого города-убежища были построены Соломоном. Вефарон по своему значению противопоставляется Пальмире, но Талмуд говорит о нем, как о городе, окруженном человеческими трупами и нечистым для самих иудеев. Двойной город Вефарон состоял из верхнего и нижнего городов, связанных между собой иссеченными в скалах лестницами. Верхний, стоявший на вершине скалы над обрывом, казался птичьим гнездом, тогда как нижний стоял на возвышении небольшом, но удалённом почти на часовом расстоянии от первого. Теперь оба Вефарона – небольшие деревни, окруженные масличными и фиговыми деревьями. |
| Ленорман и в этой легенде мусульман видит миф об Адонисе, именно соединение этого бога с воскресшей своей супругой 2274 . Мы уже высказали свое мнение относительно этого предмета. После посещения Арафы хаджии направлялись в долину Муздалифу, под управлением одного лица. Движение на долину Муздалифу называется ифадза . Это название происходит от корня, который собственно значит: выливаться, разливаться, говоря о воде, и Бейзавий объясняет эти название в смысле разливать самого себя, удаляться 2275 . Дози предлагает другое объяснение этого названия и говорит, что для этого объяснения лучше обратиться к еврейскому языку. «Во время ифадзы, – говорит он, – каждый бегает так быстро, как может, тогда господствует неописуемое смятение; один старается опередить другого, и весь этот странный бег представляет вид беспорядочного, дикого преследовании врага. А это именно и значит еврейское слово, которое соответствует арабскому, – рассеять, обратить в бегство» 2276 . Мы считаем излишним приводить дальше мнение Дози, который и в данном случае видит преследование иудеями царей амморейских. Трудно допустить, чтобы события в истории одного народа стали предметом празднования другого народа, не имевшего никакого отношения к этим событиям. В то время, как на Муздалифу направлялись хаджии с Арафы, на Муздалифе зажигался огонь. Этот огонь носил название «огонь Муздалифы». Нувейри о нем говорит: «огонь Муздалифы горел до тех пор, пока видели его возвращающиеся с Арафы. Первый зажег его Кусай-бну-Келяб» 2277 . После пребывания в долине Муздалифе, лицо, исправлявшее должность иджаза Муздалифа, подавал знак к отправлению, и все хаджии двигались к долине Мина. Мы уже говорили о значении имени этой долины и видели, что оно означает место, где приносились жертвы, проливалась кровь жертвенных животных. Точно также мы говорили о том, что здесь находились семь священных камней, представлявших собой идолов, при которых совершались все обряды, происходившие в этой долине 2278 . Ныне сохранилось только три из этих семи камней. |
| 1 Слова сии заключают такой смысл: Семя жены, или имеющий родиться от жены, сотрет главу змея, т. е. сокрушит в конец власть Диавола и разрушит все дело его. Как диавол увлек человека в грех и через то подверг его Божию проклятию и смерти – временной и вечной, так обетованное Семя жены возвратит человеков к послушанию, приобретет им Божие благоволение и доставит бессмертие и жизнь вечную 2 Так называется она по имени бывшего в ней впоследствии города Ездрелона или Изрееля. Эта долина имеет 5 часов в длину, от сев. к югу, и 8 в ширину, и заключается между горами Фавором, малым Ермоном, Самарийским и Кармилом. 3 Мертвое море иначе называется асфальтовым и соленым. Асфальтовым оно называется потому, что около него находится много асфальтовых источников; соленым потому, что вода в нем крайне горька и солона; мертвым – потому, что ни в нем, ни около него не водится никаких живых существ, ни морских птиц, ни рыб, ни раковин, ни даже растений. Если когда каким-нибудь случаем и заходит иногда из Иордана рыба, то она тотчас же умирает. Оно имеет 77 верст длины и 24 ширины и отовсюду окружено голыми крутыми скалами. К южному концу этого моря примыкает долина, в которой лежал древний Сигор. Она имеет до 7 верст ширины и называется сланою, потому что в ней находится большая гора каменной соли. 4 Кроме того, у Авраама был еще сын Измаил, от Агари, с которою он вступил в супружество по воле Сарры еще при ее жизни. Измаил и другие шесть сыновей Авраама сделались родоначальниками различных аравийских племен. 5 В воспоминание освобождения от рабства египетского, евреи до сих пор в половине марта месяца едят ночью пасхального агнца и в течение целой недели пресный хлеб. Это называется у них Пасхою. 6 Царство Сиона Амморейского находилось на востоке от Иордана, между потоками Арноном и Ябоком, а Царство Ога Васанского – между Ябоком и горою Ермоном. 7 Под именем закона естественного разумеются правила, внушаемые человеку разумом и совестью. Под именем же священного предания разумеется преподанное Самим Богом и устно сохранившееся между людьми учение о Боге и Богоугодной жизни. |
| Конец второй речи Моисея (27:128:69) является кодексом наставлений распорядительного характера. Здесь мы видим последние предсмертные распоряжения вождя, оставляющего народ свой. В них Моисей стремится утвердить закон Божий в сердцах Израиля путём различных доказательств; прежде всего следует распоряжение о хранении закона. Когда Израиль перейдёт Иордан, он должен написать закон на камнях жертвенника (27:110). Написав закон, родоначальники колен (Симеон, Левий, Иуда, Иссахар, Иосиф и Вениамин) произнесут благословения исполнителям закона на горе Гаризин. Родоначальники прочих шести колен Израилевых, став на горе Гевал, произнесут проклятия. Проклятия изрекаются: творящему мерзости пред Господом поклонением кумиру, не почитающему родителей, немилосердному к ближним, неправедному судье, прелюбодейце, блуднику, убийце и, наконец, законопреступнику. И весь народ засвидетельствует действенность этих проклятий общим: „аминь“. Благословение Господа будет сказываться во всём: и в личной жизни израильтянина, в семейной жизни и домохозяйстве, в жизни общественной и государственной и, наконец, в военном отношении, – во всём. Господь откроет добрую сокровищницу Свою и поставит Израиль во главу народов. (28:113). Увещая свято хранить предписания закона, Моисей начинает сам призывать проклятия на избегающих и уклоняющихся от требований закона; он угрожает ослушникам страшными карами со стороны Бога-ревнителя и ниспосланием разных болезней, включительно до сумасшествия и проказы, не только самому ослушнику, но и всему его дому, всему его имуществу. Язвами и болезнями Египетскими, и всякими недугами, не написанными в книге закона, поразит Господь за нарушение слов завета Его, завета второго – в земле Моавитской (ст. 1469). Третья речь, самая краткая из всех (29:130:20), представляет собой перечисления благодеяний Божиих народу Израильскому с увещанием твёрдо хранить заповеди Иеговы и неуклонно следовать своему Богу. Начав напоминанием о рабстве Египетском, коснувшись кратко странствования по пустыне и столкновения евреев с царями Амморейскими, земля которых была затем занята Израилем (29:17), Моисей делает отсюда вывод, что необходимо соблюдать завет Бога, чтобы не подвергнуться проклятию, а следовательно и той участи, которой подверглись за своё нечестие Содом и Гоморра и окрестные города, – чтобы не возгорелся гнев Господа, как он возгорается на беззаконников (29:828). |
| Хвалите имя Господне Во веки веков и сегодня, Хвалите в Божьем дому, под сенью вашего сада, Славьте Его потому, что в этом наша услада! Израиля Бог, Бог Иакова Выше Бога иного и всякого. Велик наш великий Господь, Он сотворяет, что хочет, На небе и на земле, на море и в безднах прочих. Он в облаках дождевых мечет молнии злые, Он из пристанищ Своих выводит ветры земные. И скотских всех, и людских в царствии фараона Он первенцев поразил когда-то во время оно И тьмы народов земных, поправших Божьи законы. Сразил Он дланью своей Ога — царя васанского И всех надменных царей царствия ханаанского. О Господи, имя Твое живет, Передается из рода в род. Бог нас будет судить, суд совершать над нами, Но сжалится, может быть, Он над своими рабами. Господь наш не пощадит людей, ему непокорных, Тех, кто из злата творит богов своих рукотворных. У идолов есть уста, но эти уста молчат, У идолов есть глаза, но эти глаза не зрят. Есть уши, да нету слуха, И нет ни души, ни духа. И уподобятся им, богам своим неживым, И тот, кто их сотворяет, и тот, кто верует им. Чада Израиля и Аарона, Благословляйте Бога Сиона, Благословляйте Божью десницу Все те, кто чтит Его, кто боится. Благословляйте, ликуя, Аллилуйя! Н. Басовский - 135-й псалом Хвалите, кто праведен, имя Господне, хвалите Всевышнего, слуги Господни, хвалите, стоящие в доме Господнем, творите молитвы и радуйтесь им. Он властвует в мире над нами над всеми, Он благ, справедлив, милосерден со всеми, но выбрал из многих Израиля племя и сделал его достояньем Своим. Он в солнце сияет и в громе грохочет и может содеять Он всё, что захочет; Он выше, чем боги народностей прочих и просто оставит бессильными их. Он с лёгкостью повелевает морями, сухие поля орошает дождями, из тучи рождает Он молнии пламя, выводит ветра из хранилищ Своих. В Египте для нашего с вами спасенья Господь сотворил чудеса и затменья; всех первенцев Он поразил без сомненья, что стало уроком другим временам. Он наших врагов сокрушал неустанно — царей амморейских, владыку Башана |
| Спустя немного времени сошлись войска Феофила и Амирмумны, произошло великое сражение и много было побито людей с обеих сторон. Сначала греки одолевали агарян, потом, по попущению Божию, сражение изменилось, ибо Владыка Христос, прогневавшись на Феофила за его иконоборство, лишил греков мужества; агаряне оправились и стали одолевать греков. Вдруг всё греческое войско обратилось в бегство, оставив своего царя, которого защищало только одно персидское войско, нанятое им за деньги. Несомненно, царь Феофил был бы убит здесь, если бы не наступила ночь. Но Небесный Царь, Который «не до конца гневается и не во век негодует» (Пс.102:9), смилостивился над христианами и внезапно послал сильный дождь на агарянские полки, так что луки их ослабли и они перестали преследовать бежавшего царя Феофила и потерпевших поражение греческих воинов. После сей жестокой сечи агарянский князь Амирмумна тотчас подошел к городу Амморее и обложил его, окопав его кругом глубоким рвом. Долгое время осаждал он его со всех сторон, намереваясь его взять. Греческий же царь Феофил бежал со стыдом в Дорилей; оттуда он послал к князю Амирмумне послов с многими и дорогими дарами, прося князя отступить от города Аммореи. Но этот последний, сильно разгневанный за свой разоренный город Созопетру, был неумолим. Посмеявшись над просьбой царя и над его дарами, назвав его трусом и беглецом, князь повелел держать царских посланников в оковах в ожидании окончания дела, и в течение многих последующих дней приказывал делать сильные приступы к городу. Находившиеся же в городе сильно сопротивлялись и с городских стен было умерщвлено множество агарянского войска и знатнейших военачальников. Сомневаясь в возможности взять город, князь Амирмумна хотел уже было оставить его и уйти в свое отечество. И это непременно бы случилось, если бы не произошло коварного предательства одного из военачальников амморейских, по имени Вадитзиса. Этот последний, поссорившись с воеводой, и замыслил предать город в руки врагов. Он пустил стрелу с привязанною к ней бумагой, к агарянам, которые уже собирались уходить от городских стен; на бумаге он написал следующее: |
| Вот, наступает очередь Моава. Его жребий будет совершенно подобен жребию Аммона и Едома, Тира, Газы и Дамаска. Моав будет истреблен не за войны против Израиля, но за его жестокости против Идумеев, того самого народа, который постоянно в ярости против своих братьев, Евреев. И так, безразлично, к какому племени принадлежат жертвы, так как в числе их находятся столько не менее преступных, как самые палачи их. Бог негодует и восстает не против варваров, врагов своего народа, а против беззаконников, кто бы они ни были по племени и какие бы ни были их прегрешения. Горе, горе нам! И в самом деле, огонь, поразивший сначала только отдаленные страны, мало по малу приблизился к нам, и вот он разражается над самым Сионом. Преступление Иуды состоит в его возмущении против Иеговы, в пренбрежении к Его откровенной истине, и в отвержении Его закона. Но если не пощажен Иерусалим, то как может быть помилован Вефиль? Избегнет ли Ефрем той гибели, которая должна поразить Иуду? Нет, он не избавится от нее: против него пророк направляет свое восьмое пророчество, к нему он обращается совершенно особоым образом, и на нем останавливается огнь Иеговы, чтобы, если это еще возможно, объять его спасительным ужасом, или истребить его всецело. И потому мы видим, что Амос представляет ему подробно его многочисленные вины. Говоря о других народах, он ограничился тем, что указал из их беззаконий (трех), число которых возрастает со временем (и даже до четырех); один, – больший из всех или по крайней мере достаточно великий для того, чтобы оправдать наказание. Но здесь он исчисляет все грехи Израильтян: продажу рабов из собственного своего народа (II, 6), их неправды и жестокость в отношении к бедным (7), осквернение богослужения, совершаемое им посредством самых позорных распутств (7:8). Потом он напоминает им и об особом совершенно покровительстве, которое Бог некогда оказывал им против народа Амморейского 60 и о пророках, которых Бог в новые времена возбуждал, но напрасно, среди них. И наконец (13–16) он описывает полную гибель, которая угрожает им. Это пророчество против Израиля (6–16) составляет, так сказать, тему, которую берут снова и развивают последующие главы. |
| Но смущенный худою молвой о силе и исполинском росте обитателей этой земли, об укрепленных городах ее 67 , Израиль начал роптать на Моисея и Аарона, возмутился и хотел, поставив себе нового начальника, возвратиться в Египет 68 . Господь, разгневанный маловерием и малодушием народа, осудил его на сорокалетнее блуждание в пустыне. Узнавши от Моисея об этом божественном определении, сыны Израилевы решили отклонить от себя тяжелое наказание своевольно взойти на гору Амморейскую и, вопреки совету Моисея, сразиться с ее обитателями. Но попытка эта кончилась для них самым несчастным образом. Жившие на горе Аммореи поразили Израильтян и эти последние, преследуемые врагами, должны были возвратиться в свой стан и оттуда начать долгое бедственное блуждание по пустыне. Прошло 40 лет; поднявшись на север по восточным берегам Мертвого моря и Иордана, Израильтяне завоевали Васан и Галад; затем по смерти Моисея, переправившись чрез Иордан против Иерихона, под предводительством Иисуса Навина, и расположившись станом на равнинах Иерихонских 69 , они вторично увидели вершины гор палестинских. На этот раз Господь оказал им свою всесильную помощь: быстро овладели они горами и долинами Палестины и завоеванную землю разделили между собою. Южная часть гор палестинских, начиная от вершин, лежащих вблизи Иерихона и кончая горою Амморейскою, досталась во владение колену Иудину. Отсюда эта часть гор палестинских получила название гор Иудиных. О горах Иудиных не однажды упоминается в ветхозаветных писаниях 70 . На севере, не в дальнем расстоянии от Иерусалима, горы Иудины сливаются с горами Ефремовыми. С восточной стороны они спускаются в долины Иордана и Мертвого моря крутыми скалистыми обрывами, перерезанными глубокими ущельями. Особенно круты и высоки обрывы Иудиных гор при южной оконечности Мертвого моря. Английский путешественник Легг рассказывает, что он и его спутники остановились на высоком западном берегу Мертвого моря и внизу у южной его оконечности увидели обширную равнину, в которую решились спуститься. |
| Относительно имени Φιλισταιοι: не вполне понято гебраистами есть ли оно чисто еврейское или иностранное, но сделавшееся употребительным у евреев. В египетских памятниках находят упоминание о Pilisti или Pilusti, народе, жившем когда-то к северу от Египта, в северной части Нильской дельты, в номе Кафтур. В этом народе и видят филистимлян (Maspero 263–266 и 301–302 или кафторимов, которые названы были filisti (эфиопское falassa странствовать) за то, что выселились из другой страны (об этом ниже). Принимая тот народ за филистимлян, мы еврейское должны считать за иностранно-еврейское слово, хотя и получавшее полные права гражданства у евреев. 48 В книге Бытия 10:19 границы земли хананеев, которая впоследствии перешла к евреям, определены следующим образом: «И были пределы хананеев от Сидона к Герару до Газы, отсюда к Содому, Гоморре, Адме и Севоиму до Лаиса. Это указание можно понимать так: западная граница хананеев направлялась вдоль берега Средиземного моря от Сидона до Газы; южная граница от Газы к Содому, Гоморре Адме и Севоиму, т. е. к южной оконечности Мертвого моря; восточная граница направлялась от южной оконечности Мертвого моря к Лаису и Дану ( Суд. 18:29 ), приблизительно до источников Иордана. Подробнее определяются границы земли ханаанской в Числ. 34:2–12 . В этих двух местах определяются границы западной части Палестины, лежащей между Иорданом и Средиземным морем. Но евреям, кроме того, принадлежала также часть заиорданской территории, царство амморейских царей Ога н Сигона ( Числ. 32:33–42 ; Ис. 13:15–31 ). Северной границей этой территории была гора Ермон с своим южным отрогом; западная граница направлялась от источников Иордана до впадения моавитской реки Арнона в Мертвое море; восточная граница направлялась от Ермона до местечка Салхи (Вт. 3:10; Ηав. 12:5), указанного Бурхардтом и Букингамом на юге горы Хаврама, – от Салхи на юго-запад до того места, где поток Аммон впадает в поток Зерку или Иавок, отсюда по потоку Аммону к Ароиру на Арнов, оставляя на востоке город Раббат – Аммон, и наконец по Арнову, к Мертвому морю (Raumer, Palast. |
|
|
