| Они исподлобья смотрели на людей. Иногда они бесшумно разевали алые пасти, из которых воняло сырым мясом. Бедная Суок! Прощай цирк, площади. Август, лисичка в клетке, милый, большой, смелый Тибул! Голубоглазый гвардеец вынес девочку на середину зверинца и положил на горячий блестящий графит. - Позвольте… — сказал вдруг один из советников. — А как же наследник Тутти? Ведь если он узнает, что его кукла погибла в лапах тигров, он умрёт от слёз. - Тсс! — шепнул ему сосед. — Тсс! Наследника Тутти усыпили… Он будет спать непробудным сном три дня, а может быть, и больше… Все взоры устремились на розовый жалкий комок, лежавший в кругу между клеток. Тогда вошёл укротитель, хлопая бичом и сверкая пистолетом. Музыканты заиграли марш. Так Суок в последний раз выступала перед публикой. - Алле! — крикнул укротитель. Железная дверь клетки загремела. Из клетки тяжело и бесшумно выбежали тигры. Толстяки захохотали. Советники захихикали и затрясли париками. Хлопал бич. Три тигра подбежали к Суок. Она лежала неподвижно, глядя в небо неподвижными серыми глазами. Все приподнялись. Все готовы были закричать от удовольствия, увидев расправу зверей с маленьким другом народа… Но… тигры подошли, один нагнул лобастую голову, понюхал, другой тронул кошачьей лапой девочку, третий, даже не обратив внимания, пробежал мимо и, став перед трибуной, начал рычать на Толстяков. Тогда все увидели, что это была не живая девочка, а кукла — рваная, старая, никуда не годная кукла. Скандал был полный. Зоолог от конфуза откусил себе половину языка. Укротитель загнал зверей обратно в клетку и, презрительно подкинув ногой мёртвую куклу, ушёл снимать свой парадный костюм, синий с золотыми шнурами. Общество молчало пять минут. И молчание нарушилось самым неожиданным образом: над зверинцем в голубом небе разорвалась бомба. Все зрители рухнули носами в деревянный пол трибуны. Все звери стали на задние лапы. Немедленно разорвалась вторая бомба. Небо заполнилось белым круглым дымом. - Что это? Что это? Что это? — полетели крики. |
| Огромные усы Мустаккио от гнева поднялись, точно кошачьи хвосты. – Как ты смеешь, жалкий униформист, вмешиваться в дела самого смелого человека на свете, знаменитого укротителя Мустаккио?! – (Вы видите, он не страдал от избытка скромности!) – Вот тебе, грубиян, получай и запомни! Тут он ударил Гвоздика хлыстом по лицу, но железное тело мальчика не пробила бы и бомба, а поэтому он даже не крикнул «ай!» – Гром и молния! Как, я, знаменитый укротитель, которого боятся львы и тигры, не могу заставить тебя моргнуть глазом?! – закричал взбешённый Мустаккио и изо всех сил принялся хлестать Гвоздика. Лилипуты дрожали. Но Гвоздику от этих ударов даже не было щекотно. Конечно, в другой раз он заставил бы дорого заплатить за подобное оскорбление, но теперь, прислушавшись к тиканью своего золотого сердца, он ограничился тем, что хлопнул Мустаккио по плечу и сказал: «Успокойтесь!» Это был лёгкий дружеский удар, но и его было достаточно, чтобы повалить Мустаккио на землю. Как раз в этот момент в зверинец, вошла дочь директора, Оп-ля. – Что ты делаешь на земле, Мустаккио? – удивлённо спросила она. – Я… я… искал… пуговицу! – смущённо пролепетал Мустаккио. Затем, приходя в себя, добавил: – Лучше уйдём отсюда, не то я разорву на куски этого мальчишку? Он уже получил у меня урок, который, надеюсь, запомнится ему надолго. Надувшись, словно павлин, под руку с Оп-ля укротитель направился к выходу. Но лилипуты заставили его поплатиться за ложь и чванство: они ловко натянули у него под ногами верёвку. Мустаккио споткнулся и полетел вверх тормашками, угодив лицом прямо в ведро с помоями. Мустаккио кричал и шипел от злости, но лилипуты успели спрятаться за метлой, и ему ничего не оставалось делать, как уйти прочь. С этого дня Гвоздик заключил союз с Нано, Нане и Нани. Лилипуты были бесконечно благодарны мальчику за оказанную помощь и поклялись ему в вечной дружбе. Но с того же самого дня в числе его врагов, кроме Оп-ля, оказался знаменитый укротитель львов – грозный Мустаккио. Глава VII. Синьоры, представление начинается |
| «Волшебница» садится на стул, ей завязывают глаза, а дети становятся в колонну по одному друг за другом. По команде ведущего они должны по очереди обойти стул, на котором сидит «волшебница», так, чтобы она не услышала даже малейшего шороха. Если «волшебница» услышала чьи-то шаги, она должна назвать имя проходящего мимо нее. Если она угадала, то игрок становится новой «волшебницей». Укротитель зверей Для этой игры понадобятся стулья, количество которых должно быть на один меньше, чем игроков. Участники игры занимают стулья, стоящие по кругу, а один из них становится «укротителем зверей». Каждый игрок выбирает, каким животным он будет. «Укротитель» медленно идет по кругу и называет подряд всех животных. Тот, чье животное названо, встает и медленно идет за «укротителем». Как только «укротитель» произносит «Внимание, охотники!», все игроки, включая «укротителя», стараются занять пустые стулья. Игрок, которому не хватило стула, становится новым «укротителем». Водяной В начале игры с помощью считалки выбирается игрок, который будет «водяным». Дети ходят вокруг водящего, который сидит или стоит с закрытыми глазами, и напевают песенку: «Водяной, водяной, что сидишь ты под водой! Выгляни хоть на чуточку, на минуточку!». После этих слов «водяной» встает, выбирает любого игрока, дотрагивается до него и пытается угадать, кто это. Если «водяной» верно назвал имя ребенка, до которого дотронулся, угаданный становится новым «водяным». Веселый поезд В начале игры с помощью считалки выбирается водящий. Затем все игроки встают в круг, а водящий – в его центр. Дети представляют, что с места сдвигается тяжелый железнодорожный состав. Колеса начинают медленно стучать на стыках рельсов (этот стук отмечается хлопками). Первым громко хлопает ведущий, а в паузах между его хлопками по очереди хлопают остальные игроки. Направление хлопков должно идти по часовой стрелке. Затем поезд разгоняется и ведущий постепенно повышает скорость хлопков, убыстряя темп. В ходе игры водящий может изменить направление движения поезда, громко сказав: «Стоп!». С этого момента хлопки в прежнем темпе должны идти против часовой стрелки. Участник, сбившийся с ритма, назначается новым водящим. Он начинает заново разгонять поезд. Лабиринт |
| МИТРА-УКРОТИТЕЛЬНИЦА 14.01.2013 23:44:12 Александр Владимирович Богатырев В те незабвенные времена, когда епархии были большими, а Новосибирская простерлась на пол-Сибири, включая в себя помимо Новосибирской области еще и Красноярскую, Томскую, Новокузнецкую и Кемеровскую, а так же Алтай, Хакассию и Туву… ( Если что-то упустил, прошу простить великодушно ) . Так, вот, в этой Новосибирской епархии, возглавляемой владыкой Гедеоном, служил отец Лев. (Имя владыки подлинное, а имя нашего героя пришлось изменить). Но он и вправду чем-то походил на льва: коренастый, широкоплечий, с густыми волосами до плеч, но главное – удивительно сильный. Этот батюшка славился своим взрывным характером (при быстрой отходчивости) и неправдоподобной добротой. Воистину, мог просящему рубашку, отдать и исподнее. Был он к тому же хорошо образован, поскольку закончил два советских вуза и в прежней, доцерковной, жизни занимал большой пост по энергетической части. Жил он тогда в закрытом номенклатурном поселке в отдельном двухэтажном коттедже на берегу широко сибирской реки. И зарплата его была аж целых 350 рублей (не считая регулярных премий). Тогда это были большие деньги. И вдруг, в один не очень хороший для его сослуживцев и начальства день, Лев Алексеевич (это его мирское имя) оставляет работу с окладом в 350 рублей, двухэтажный коттедж и перебирается на колокольню ремонтируемого храма за триста верст от родного дома. Определили его сторожем и рабочим по всяким нуждам с окладом в 80 рублей. Этому непонятному для семьи и коллег поступку предшествовало небывалое событие. Оно могло быть оставленным без должного внимания и прещения со стороны начальства. Но произошло все скандально, конфузно и даже, по общему определению руководства партийной организации, «до неприличия преступно». А преступил Лев Алексеевич вот что. Ему было поручено подготовить доклад о последнем съезде коммунистической партии и о том, как в свете его решений советская энергетика достигла заоблачных вершин. |
| Святым благоверным князьям Борису и Глебу, в крещении Роману и Давиду Аудио: О, двоице священная, братия прекрасная, доблии страстотерпцы Борисе и Глебе, от юности Христу верою, чистотою и любовию послужившии, и кровьми своими, яко багряницею, украсившиися, и ныне со Христом царствующии! Не забудите и нас, сущих на земли, но яко теплии заступницы, вашим сильным ходатайством пред Христом Богом сохраните юных во святей вере и чистоте неврежденными от всякаго прилога неверия и нечистоты, оградите всех нас от всякия скорби, озлоблений и напрасныя смерти, укротите всякую вражду и злобу, действом диавола воздвизаемую от ближних и чуждих. Молим вас, христолюбивии страстотерпцы, испросите у Великодаровитаго Владыки всем нам оставление прегрешений наших, единомыслие и здравие, избавление от нашествия иноплеменных, междоусобныя брани, язвы и глада. Снабдевайте своим заступлением (град сей и) всех, чтущих святую память вашу, во веки веков. Аминь. Перевод: О двое священных братьев прекрасных, доблестные страстотерпцы Борис и Глеб, с юности послужившие Христу верой, чистотой и любовью, и кровью своей, как порфирой , украсившиеся, и ныне с Христом царствующии! Не забудьте и нас, живущих на земле, но как горячие заступники вашим сильным ходатайством перед Христом Богом сохраните юных в святой вере и чистоте неповрежденными от всякого прикосновения неверия и нечистоты, оградите всех нас от всяческих скорбей, причинения нам зла и внезапной смерти, укротите всякую вражду и злобу, под диавольским воздействием воздвигаемую от ближних и дальних. Молим вас, христолюбивые страстотерпцы, испросите у Щедрого Владыки всем нам прощение прегрешений наших, единомыслие и здоровье, избавление от нападения иноземцев, междоусобной войны, эпидемии и голода. Сохраняйте своим заступничеством (город этот и) всех, почитающих святую память вашу, вовеки. Аминь. Преподобному Серафиму Саровскому 1 О пречудный отче Серафиме, великий Саровский чудотворче, всем прибегающим к тебе скоропослушный помощниче! Во дни земнаго жития твоего никтоже от тебе тощ и неутешен отыде, но всем в сладость бысть видение лика твоего и благоуветливый глас словес твоих. |
| А что гнев должен прекратиться прежде захождения солнца, и что воспоминание о всем зле, которое мы претерпели от других, должно изгладиться, об этом мы читаем во многих местах и преимущественно у говорящего от лица Божия Иеремии: И да не вспоминает каждый из вас злобы ближнего в серце своем. Хотя Я и заповедал это, однако они не хотели внимать и повернули плечо в сторону [decedentem] или спину с презрением [contemnens], отвергая движением тела Мои повеления. В самом деле ведь мы имеем обыкновение поворачиваться спиной, когда с сморщенным лбом и поднятым носом выражаем презрение к увещающим, как написано: Они повернули ко Мне спины, а не лица ( Иер.2:27 ). И уши свои, говорит Он, отягчили, чтобы не слышать, как глухие аспиды, затыкающие свои уши, чтобы не слышать голоса укротителя и чародея, мудрого укротителя. Действительно, они отяготили уши свои, чтобы не слышать, и настроили сердце свое так, чтобы оно не утверждалось на законе Божием. Посему Исаия с угрозой говорит им: Отягчилось сердце народа этого, и ушами своими они с трудом слышали, и очи свои закрыли, чтобы не видеть очами своими, и не слышать ушами, и не внимать сердцем своим, и не обратиться, чтобы Я исцелил их ( Ис.6:10 ; Деян.28:27 ). Следующие за тем по Еврейскому тексту слова: И сердце свое сделали подобно алмазу [или: как алмаз] обозначают сердце каменное и твердость сердца, ибо они не хотели принимать слова Божии. Алмаз – самый крепкий камень, – по-еврейски Samir ( ); он настолько тверд, что разбивает все металлы, а сам не разбивается ни об один. Посему у Греков он называется непреодолимым, [indomabilis]. Этим адамантом ожесточилось сердце Фараона, чтобы не отпустить народа Божия ( Исх.7:13 и дал.). И так как они имели у себя ожесточенное сердце, или сделали его твердым, как алмаз, своевольно проявляя жесткость сердца, чтобы не слушать слов Божиих, которые Он посылал в Духе Своем, т. е. во Святом Духе, через уста древних пророков, – Исаии, Осии и прочих, – которые имели руки чистые, и которые, очевидно, были до плена; то против великих грехов велико было и негодование Божие, и исполнились слова Господа, Который воздает по заслугам (par pari), так что, как они ходили пред Ним развращенно, так и Он отвратится от них; Он не услышит голоса взывающих к Нему, потому что и они, как глухие, презирали слова Господа. |
| Пьеса шла своим ходом. Юнона и Цезарь бесновались. Сибирочка стояла бледная и прекрасная между двумя рычащими и мечущимися около нее зверями, делавшими вид, что они хотят разорвать на части обреченную им жертву. Вдруг зеленый кружочек, стукнувшись о решетку клетки, упал к ногам Сибирочки — Вероники. Она быстро нагнулась, подняла венок и, со светлой улыбкой, вполне войдя в свою роль, надела его на шею Юноны. По пьесе львица должна была мгновенно упасть к ногам девочки, но, к полному изумлению последней, Юнона испустила отчаянный рев и с изогнутой шеей, по которой текли две алые струйки крови, заметалась по клетке, издавая дикое рычание. Сибирочка подняла изумленные глаза, собрала все свои силы и, впиваясь в львицу глазами, вскричала: — Сюда, Юнона! Ко мне! Но Юнона прыгала и бесновалась, точно что-то терзало ее невыносимо и больно. Вдруг она сделала прыжок и, прежде чем кто-либо мог опомниться, лапой толкнула Сибирочку на пол и вонзила ей в тело с тем же воем-рычаньем свои страшные когти… Глава XXIII Ужас. — Спаситель Отчаянный вопль боли и ужаса потряс стены театра… Алая струя крови брызнула из раны, и Сибирочка сразу лишилась чувств. И точно эхом на крик девочки прозвучало в театре еще более отчаянное, еще более ужасное: — Спасите ее, спасите! Убейте львицу, сорвите венок!.. В нем иглы… иглы!.. Это кричал Никс, как безумный носясь по арене, путаясь в длинной пурпуровой мантии римского императора. Публика, ровно ничего не понимая из всего, что происходило, кричала, шумела и бестолково суетилась на своих местах. Со многими дамами и детьми сделалось дурно. Кто-то рыдал в ложе. Шум и суета росли с каждой минутой. — Где укротитель? Где укротитель? — неистовствовала публика, не замечая того, что мистер Билль, находившийся тут же на арене, уже бежал к клетке, на ходу вынимая из кармана револьвер, который он на всякий случай носил всегда с собою. Во все это время Юнона с глухим рычанием стояла над бесчувственной Сибирочкой. Вид и запах крови, казалось, опьяняли ее. Ее глаза принимали все более и более разъяренное выражение. Вот она снова подняла свою страшную лапу, и… |
| Вечером Гвоздик вместе с другими зрителями пришёл в цирк, а чтобы не платить за вход, оделся в костюм униформиста. Он внимательно следил за представлением, но всё, казалось, шло как обычно. Когда, наконец, на арене установили клетку для львов и Мустаккио вышел, чтобы начать свой номер, три лилипута подмигнули Гвоздику, как бы говоря: «Вот теперь начнётся самое интересное!» Мустаккио, как всегда, гордо закрутил усы, выпятил колесом грудь и, убедившись в том, что ружья и пистолеты заряжены, а сабли, кинжалы и трезубцы отточены и находятся под рукой, вошёл в клетку. Обычно он начинал выступление торжественным обращением к публике. – Синьоры, смотрите и восхищайтесь! Ни один укротитель в мире не решался на такие смелые номера… Аплодируйте, не стесняйтесь: вам никогда больше не удастся увидеть такого храброго укротителя, как я… Это была неправда, но на публику хвастливые фразы Мустаккио производили впечатление, и все аплодировали. Тем временем Гвоздик, у которого при одном виде Мустаккио зачесались руки, недоумевал: «Зачем лилипуты задержали меня? Всё идёт, как обычно…» Гвоздик уже собирался уйти, как вдруг вытаращил от изумления глаза: Нано, Нане и Нани тихонько крались по арене и тащили мышеловку с тремя мышатами. «Что они, с ума сошли, что ли?» – подумал Гвоздик. Но как раз в это мгновение лилипуты приставили мышеловку вплотную к клетке и открыли дверцу. Крохотные зверьки, испугавшись публики, выскочили из мышеловки и замерли перед львами. Но если львы не обратили внимания на трёх маленьких зверьков с острыми мордочками, зато обратил на них внимание – да ещё какое! – как бы вы думали, кто? Грозный Мустаккио, знаменитый укротитель, самый храбрый человек в мире, как гласили афиши и только что хвастливо заявил он сам. Увидев мышат, он испустил вопль, от которого чуть не лопнул холст на куполе цирка. Потом, бросив хлыст и трезубцы, Мустаккио, как сумасшедший, заметался по клетке, от страха никак не попадая в дверцу. Зрители не верили своим глазам, и Гвоздик тоже. До сих пор одни лилипуты знали, как Мустаккио боится мышей. |
| – Неправда! – возмущался Гвоздик. – Я ничего не брал. И зачем мне мясо? Ведь я питаюсь машинным маслом и бензином! – Рядом как раз стоял бидон с бензином, и Гвоздик, в доказательство того, что говорит правду, немедленно осушил его до половины. Но никакие объяснения не помогли, и директор тут же уволил железного мальчика. Как только Нано, Нане и Нани узнали, что по ложному обвинению Гвоздика прогнали из цирка, они страшно возмутились и решили отомстить ненавистному Мустаккио. – Гвоздик не виноват, это так же верно, как то, что я лилипут! – воскликнул Нано. – Какая несправедливость – наказывать невинного! – прибавил Нане. – Клянусь честью лилипута, мы жестоко проучим настоящего виновника преступления! – закричал Нани. Вооружившись, словно щитами, крышками от кастрюль, три крошечных рыцаря смело отправились к Мустаккио, чтобы вызвать его на дуэль. – Мы будем драться до последней капли крови! – хором кричали три маленьких братца. Но когда они подошли к фургону укротителя и заглянули внутрь, то разразились неудержимым хохотом. Мустаккио сидел на шкафу. Усы у него дрожали, он был страшно бледен и вытаращенными глазами смотрел на крохотного мышонка, который грыз на полу корочку сыра. – Вот это здорово! – воскликнул Нано. – И это грозный Мустаккио, укротитель тигров и львов? – прибавил Нане. – Он боится мышей! – закричал Нани, держась за живот от смеха. Сущая правда: Мустаккио так ужасно боялся мышей и чувствовал к ним такое отвращение, что предпочёл бы встретиться с тысячью разъярённых львов, чем с одним мышонком. Лилипуты тотчас же побежали к Гвоздику: они уже придумали, как проучить Мустаккио! В это время Гвоздик с картонной коробкой под мышкой – в ней было всё его имущество – медленно выходил из цирка. – Гвоздик, послушай, что мы придумали! – закричали наперебой лилипуты. – Подожди до окончания завтрашнего спектакля: ты прямо лопнешь от смеха и увидишь, как будет наказан Мустаккио! Глава X. Укротитель львов боится мышей! Лилипутам удалось уговорить Гвоздика, и он остался ещё на один день. |
| – Праведное небо, – воскликнула кума Тыквочка, – посмотри-ка на последний вагон! – Кажется… – робко произнёс кум Тыква, – кажется, там медведи… Действительно, у окна вагона стояли три медведя и с любопытством осматривали окрестности. – Невиданное дело! – протянул Лук Порей. Усы у него взъерошились от удивления. Вдруг один из трёх медведей закивал головой и замахал лапой, будто приветствуя людей, которые мокли под дождём у шлагбаума. – Чего это он зубы скалит? – проворчал мастер Виноградинка. – Ишь ты, медведь и тот позволяет себе издеваться над нами! Но медведь всё еще продолжал кланяться, и когда поезд уже прошёл, он высунулся из окошка и так махнул лапой, что чуть не вывалился. Хорошо, что два других медведя вовремя удержали его и втащили обратно. Наши друзья дошли до станции как раз в ту минуту, когда поезд остановился. Медведи неторопливо вылезли из вагона, и самый старый из трёх предъявил контролёру билеты. – Это, должно быть, медведи-акробаты из цирка, – сказал мастер Виноградинка. – Наверно, представлять будут. Сейчас явится сюда их укротитель – старик с деревянной дудкой. Укротитель и в самом деле вскоре явился, но оказался не стариком, а мальчиком в зелёном беретике и синих штанах с пёстрой заплатой на коленке. Лицо у него было живое, весёлое и будто очень знакомое каждому из жителей деревни. – Чиполлино! – закричал Виноградинка, бросившись к нему. Да, это действительно был Чиполлино. Перед возвращением в деревню он забежал в зоологический сад и освободил медведей. Сторож на этот раз так крепко спал, что можно было бы увести не только медведей, но и слона, если бы только тот согласился бежать из зоологического сада. Но старый слон не поверил, что пришла свобода, и остался в слоновнике писать свои воспоминания… Сколько тут было объятий, поцелуев, расспросов и рассказов! И все это под проливным дождём. Ведь когда радуешься, не замечаешь мелких неприятностей, не боишься даже схватить простуду. Скрипач Груша не переставая пожимал лапу молодому медведю. – Помните, как вы танцевали под мою скрипку? – спрашивал он, весело подмигивая. |
|
|
