| Пахомий часто уединялся среди гор и здесь целые ночи проводил в пламенной молитве. Место, где он молился в летний зной, воздевая руки к небу и не позволяя себе опустить их, иногда покрывалось даже грязью от обильного пота, падавшего с его тела. Пахомий не обращал внимания на то, что иногда в его ноги вонзались колючие иглы терновника. Какие бы неудобства пустынной жизни ни встречались, он с благодушием сносил все, взирая постоянно на те мучения, какие терпел ради нашего спасения Господь Иисус Христос. Во всем строгие к себе и вместе смиренные, Паламон и Пахомий не дерзали просить себе от Бога знамения, никогда не надеялись на свою праведность. Из последнего времени жизни аввы Паламона известен следующий случай, показывающий, как был строг к себе учитель Пахомия даже и тогда, когда силы его от старости и подвигов очень ослабели. Однажды Паламон сильно заболел. Иноки пригласили к нему опытного врача. Но врач отказался лечить старца, сказав, что ему прежде всего необходимо улучшить питание. Братья стали убеждать старца послушаться врача. Он согласился принимать пишу, назначенную больным. Когда Паламон и после этого не выздоровел, он начал с глубоким убеждением говорить инокам: — Не думайте, что здоровье приходит от тленной пищи: ведь сила и здоровье приходят от Христа; ведь мученики Христовы давали отсекать свои члены, терпели огонь и всякие виды мучений, пока наконец их не обезглавливали. А я! Я не могу выносить легкую болезнь, я просил врача заботиться о мне; я пользовался лекарствами; потом, согласившись пользоваться ими, я не получил отсюда никакой пользы. Мне остается одно — снова начать свои подвиги; это лучшее лекарство, и Тот, по Чьему пути я иду, конечно будет знать мое намерение, будет пещись о мне больше, чем я сам мог бы сделать. Авва Паламон с прежним усердием и постоянством предался иноческим подвигам, ограничивая все свои потребности. Милосердый Господь на некоторое время восстановил его здоровье. Однажды Пахомий ходил по пустыне. Наконец, он достиг развалин селения Тавенниси, немного к югу от Шенесита в округе Тентирском Здесь Пахомий услышал голос: «Пахомий, Пахомий, подвизайся и пребывай на этом месте; построй себе обитель, и множество людей придут к тебе, чтобы сделаться монахами около тебя, и получат они пользу душам своим». |
| 27 . Должно также всякому остерегаться, чтоб, обольстясь неразумным помышлением, или вернее опутавшись сетьми диавола, не сказать в сердце своем: «когда умру, подарю братьям, что имею». О, безумнейший человек! Где нашел ты это в Писании? Не все ли святые, приступая работать Богу, тотчас отлагали всякое житейское стяжание? Первые верующие, не все ли, что имели, полагали к ногам Апостолов, как говорится в Деяниях? ( Деян. 4:35 ). И как ты, умерши, загадываешь облечься в одежду правды, которой не позаботился стяжать, будучи живым? Или забыл ты сказанное в Писании: «еже аще сеет человек, тожде и пожнет» ( Гал. 6:7 ); и: «кийждо еже аще сотворит благое, сие примет» ( Еф. 6:8 ); и: «воздаст коемуждо по делом его» ( Рим. 2:6 ); и еще: «Господь испытаяй сердца и утробы праведно» ( Пс. 7:10 ), «дати комуждо по пути его и по плоду начинаний его?» ( Иер. 32:19 ). – Почему еще в жизни сей вращаясь, и еще в теле сем находясь, не внемлешь ты словам Пророка Давида, который говорит: «сокровиществует и не весть кому соберет я» ( Пс. 38:7 ); и слову Евангельскому, обличающему скупого: «безумне, в сию нощь душу твою истяжут от тебе, а яже уготовал еси, кому будут» ( Лк. 12:20 ); и следующему еще: «в той день погибнуть вся помышления его» ( Пс. 145:4 ). Безумный! Почему не хочешь следовать увещанию Господню: «иди, продаждь имение твое и даждь нищим, – возми крест свой и гряди в след Мене» ( Мф. 19:21, 16:24 ). Юноша, услышав сие, обратился вспять; ибо сердце его было неправо, и он не возмог сложить с себя тяжелого бремени богатства. Хотя имел он желание совершенной жизни, как свидетельствует Писание, и блеском добродетелей влеком был к похвальному; но богатство его, устремлявшегося вперед, отвлекало назад, и он не мог вместить учения Спасителя, потому что еще помышлял об утехах мира. Посему Спаситель и говорит: «неудобь богатый внидет в Царствие Небесное» ( Мф. 19:23 ); и еще: «никто не может двема господинома работати: либо единаго возлюбить, а другаго возненавидить, или единого держится, о друзем же нерадети начнет: не можете Богу работати и мамоне» ( Мф. 6:24 ). Фарисеи, будучи любостяжательны, слыша это смеялись; мы же, их неверия бегая, не будем смеяться над теми, которые призывают нас к сему (отрешению от всего). Отречемся от мира, чтоб всецело устремиться к стяжанию истинных сокровищ. Чьими душами обладает любоимание, тем нищета Христа ради кажется безумием. По истине же, «есть снискание велие благочестие с довольством. Ничто же бо внесохом в мир сей, яве яко ни изнести что можем. Имущи же пищу и одеяние, сими довольни будем. А хотящии богатитися в напасти и сети и в похоти многи несмысленны и вреждающы, яже погружают человека во всегубительство и погибель. Корень бо всем злым сребролюбие есть» ( 1Тим. 6:6–10 ). |
| – Будьте милосерды ко вверенному вам стаду и помните то изречение Апостола, в котором он говорит: «не обинухся сказати вам всю волю Божию» ( Деян. 20:27 ); и еще: «не престаях уча со слезами единого когождо вас» ( Деян. 20:31 ). Видите, какое благоутробие, и какое милосердие было в человеке Божием, что он не только заботился о всех Церквах, но и скорбел со скорбящими и страдал со страдавшими. Будем остерегаться, чтобы кто-нибудь чрез наше нерадение не соблазнился и не пал, научаясь словом Господа Спасителя, который говорит в Евангелии: «Отче! ихже дал еси Мне, не погубих от них никогоже» ( Ин. 18:9 ). Не презрим ни одной души, чтоб кто не погиб чрез наше равнодушие. Ибо, если кто умрет (душевно) по нашей вине, душа его с нашей души взыскана будет на суде. Это и отец наш имел обыкновение постоянно внушать нам, предостерегая, да не исполнится на нас угроза Апостола: «аще друг друга угрызаете и снедаете, блюдитеся, да не друг от друга истреблени будете» ( Гал. 5:15 ). Из сего явствует, что кто хранит душу ближнего, тот есть страж и своей души. 14 . И вы, вторствующие в монастырях, являйте себя первыми по добродетелям, чтоб кто не погиб по причине вашей грешности. Смотрите, не подпадите той поносной участи, какой подпал евший и пивший с пьяницами, а клевретам своим не дававший в свое время житомерия, как сказано: «и приидет Господин раба того в день в оньже не чает, и в час, в оньже не весть. И растешет его полма, и часть его с неверными положит: ту будет плачь и скрежет зубом» ( Мф. 24:50–51 ). Да не постигнет кого-либо из нас подобное осуждение; но, когда приидет время воздаяниия, да сподобимся услышать: «добре, рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего» ( Мф. 25:21 ). 15 . Вы также, смотрители домов, «будьте готовы к ответу всякому вопрошающему вы словесе о вашем уповании» ( 1Пет. 3:15 ). Увещевайте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте немощных, с терпением обращайтесь со всеми. Внимайте Апостолу, который говорит: «Отцы, не раздражайте чад своих, но воспитывайте их в наказании и учении Господни» ( Еф. 6:4 ), и знайте, что «всякому, ему же дано будет много, много взыщется от него, и ему же предаша множайше, множайше истяжут от него» ( Лк. 12:48 ). |
| Такой порядок, mutatis mutandis, сохранился в монашеском управлении во все последующее века. Принцип избрания игумена, установленный в Тавеннисиотском общежитии, утверждается в качестве закона монашеского общежития также в «Уставе» св. Василия Великого. Говоря о правилах, законополагающих принцип избрания игумена, канонисты , как правило, дают следующие ссылки на св. Василия: « Слово подвижническое второе », 3 (PG 31, 873C-876C), « Слово подвижническое третье », 4 (PG 31, 884), «Правила, пространно изложенные», 43 (PG 31, 1032 и сл.). Ввиду важности монашеских установлений св. Василия приведём эти отрывки полностью. Слово подвижническое второе, 3: «Удалившиеся от общественной жизни и взявшие на себя подвиг божественнейшей жизни, не должны подвизаться сами по себе либо в одиночестве. Дело в в том, что таковая жизнь требует свидетелей во избежание лукавых подозрений…Первенствующим в благообразной жизни пусть будет один, избранный из прочих: таковым должен бытьчеловек, житие, нравы и благопристойное поведение которого испытаны временем;при этом следует отдавать предпочтение его возрасту…Итак, посколькутребуется, чтобы братство было послушным настоятелю и во всём ему подчинялось, необходимо прежде всего для [монашеского] образа жизни избирать такого игумена, жизнь которого была бы примером в добродетели для тех, кто взирает на него» . Слово подвижническое третье, 4: «С избранием одного останутся в бездействии все частные произволения, и спревосходнейшим будут сообразовываться все последующие, повинуясь апостольской заповеди, которая повелевает, чтобы всякая душа властем предержащим повиновалась, потому что противляющиися себе грех приемлют (Рим. 13, 1-2)» . Правила, пространно изложенные , 43: «Настоятель не сам по себе должен принимать власть, но быть одобрен первенствующими в других обществах и в предшествовавшей жизни показать достаточный опыт в образе жизни. Ибо сказано: “И таких надобно прежде испытывать, потом, если беспорочны, допускать до служения” (1 Тим. 3, 10). Кто таков и так избран, тот да приемлет настоятельство и да установит благочиния в братстве, распределив каждому занятия, кто к чему способен» . |
| 146 . Обыкновенно поставлялись на трапезе: хлеб, соль, какое-либо варево (может быть, из чечевицы или фасоли), овощи, – сырые или вареные, иногда приправленные маслом, какие-то травы, просоленные с уксусом (п. 80). Вина и ухи никто не должен был касаться, кроме больных (п. 45). Какая в монастыре пища, такая же в дороге (п. 46), такая же, (если) если кому случится быть у родных. Никто нигде не должен есть ничего, кроме показанных яств (п. 54). 147 . Трапезовать Ангел заповедал всем вместе. Некоторым только разрешалось принимать пищу дома в келии, по усмотрению Аввы, в видах большего воздержания (Иерон. в пред. и п. 80). У больных была свои трапезная. 148 . Когда поставлялась трапеза, хорошо определяет бл. Иероним в предисловии. «Больным, – говорит он, – делается большое снисхождение; но здоровые хранят строгое воздержание. Дважды в неделю, в среду и пятницу, все постятся (т.е. вкушают в 9 часов и не всякую разрешенную для иноков пищу), во весь год, исключая дней Пасхи и Пятидесятницы. В другие дни вкушают после полудня. И вечером также поставляется трапеза для несущих тяжелые работы, для старых и детей и еще propter acstus gravitsimos – по причине великих жаров (может быть, для тех, которые по причине сих жаров не вкушают в полдень). И из других братий иные в другой раз немного вкушают, а иные довольствуются однократным принятием пищи, в полдень, или вечером» (слич. пр. Касс. кн. 3, п. 12). И Ангел заповедал пр. Пахомию: «Позволяй каждому есть и пить по потребности; не возбраняй ни поститься, ни есть». 149 . В пункте 28-м говорится, что братия из Церкви идут или домой, или в трапезу. Это могло быть или после полуденной, или после девятичасовой молитвы. Можно подумать, что в столовую всегда приходилось идти из Церкви. Между тем однакож не всегда так было: ибо есть свои правила о созывании братий прямо в трапезу. Для этого даваем был знак, раньше которого никто не мог выходить из келии и блуждать по монастырю (п. 90). 150 . Знак подавал недельный, в урочный час (м. б. с позволения Аввы, – применительно к п. 24). Для дающего знак положено такое правило: «Кто бьет в било, чтобы братия собирались в трапезу, пусть, пока бьет, с размышлением читает на память что-либо из Писания» (п. 36). |
| 77 . Посох внушал инокам, что они никогда не должны ходить без оружия среди стольких псов страстей, лающих вокруг, и среди стольких невидимых зверей, – духов нечистых, – но всегда вооружаться знамением креста на отражение их, воодушевляясь к борьбе воспоминанием о страстях Господних и ревностью подражать им чрез самоумерщвление (пр. Касс. кн. 1, п. 9). 78 . Не все всегда употреблялись одеяния. Во втором пункте устава говорится, что поступивший в обитель должен держать себя прилично и скромно, всегда имея милоть на плечах и левитон, аккуратно опрятанный. В 91-м пункте предписывается, чтобы никто не смел без кукуллия и милоти ходить в монастыре, ни входить в собрание церковное или трапезу. Пункт 101-й запрещает являться в собрание церковное или трапезу в сандалиях и ходить в мантийце в монастыре или на поле. Относительно мантийцы, 61-й пункт говорит, что никто не может брать ее на работу в поле, или ходить в ней по монастырю, после церковного собрания. – Из всех этих указаний выходит, что постоянными нескидными одеяниями были кукуллий, левитон, милоть, пояс и, вероятно, нарамник. И Ангел заповедал: «На ночь они должны оставаться в льняных левитонах и препоясанные; без милоти не должны они ни есть, ни спать; наглавник же, по его повелению, не должны они были снимать и когда приступали к Божественным Тайнам». 79 . Мантийца употреблялась только в собрании Церковном и, может быть, в трапезе. Сандалии выдавались только, когда надлежало идти в поле на работу. Это видно из того, что по возвращении с работы братия отдавали вторствующему по смотрителе вместе с орудиями и сандалии, и тот слагал их в свое место. Вероятно также, что их употребляли, и когда отправлялись куда в путь. В это же время, конечно, и посох брался в руки; почему блаж. Иероним и назвал его товарищем в пути. 80 . Все одежды были полотняные, и лето, и зиму. В 81-м пункте прямо запрещается иметь что-либо шерстяное, или милоть из овечьей кожи с шерстью более мягкою. – Климат это позволял, дешевизна располагала, а возможность держать всегда одежду в чистоте, чрез частое ее вымывание, в напоминание о внутренней чистоте, – заставляла такую, а не другую избрать материю для одежды. |
| Послушание вознаграждает труд, а молитва его освящает, потому что и рукоделие, и какой бы то ни было другой труд, спутником которого является молитва, имеют особую благодать. В Тавеннисиотском монастыре была такая тишина, что его называли некрополем – городом мертвых. Этим люди хотели сказать, что отцы имели такое молчание, что не были похожи на живых людей, которые не обходятся без разговора и шума. Располагая таким безмолвием, они, конечно, располагали и временем для молитвы или созерцания Бога. Любящий безмолвие, очевидно, уразумел пользу безмолвия и молитвы. Мы еще не познали пользы самособранности. Мы еще не познали цену молчания. Мы еще не уразумели, какую пользу приносит безмолвие в келии. Монах без молитвы пуст, кроме того случая, когда он еще не вкусил пользы молитвы и не чувствует своей пустоты. Нищий не печалится из-за своей нищеты. Но тот монах, который научился молитве, но потом предался нерадению и потерял ее, тот познал потерю и опечалился. Поэтому монахи и должны молиться, чтобы и долг свой монашеский исполнять, и быть монахами на деле, внутренне, а не только по имени и внешнему образу. Согласно святым отцам, монах не может называться таковым, если не имеет сокровенного делания. Поэтому и мы должны заниматься молитвой и понуждать себя к ней, чтобы наша душа была исполнена плодов [ 4 ]. Только тогда мы почувствуем себя монахами. Как удивительно было бы услышать, что тело живет без души, так вызывает недоумение и то, как люди живут без этой духовной пищи! Святые отцы говорят нам, что молящиеся так приобретают великие дары. Пост, молитва, воздержание, бдение даруют благодать, разнообразную благодать Святаго Духа. Благодать Святаго Духа является под многими образами и в разных чувствах. Святый Дух посредством преуспевшей молитвы и трезвенного делания дарует благодать слез, благодать радости, благодать предвидения, благодать наставления, благодать апостольского дара, силу долготерпения, терпения, Божественного утешения, великой надежды, благодать Божественного эроса, созерцания и пленения. |
| Душе свойственно размышлять и познавать грех свой, и, познав оный, вразумляться, подобающим образом раскаиваться, исправлять все должное, и стараться уменьшать, и совершенно прекращать зло, и исполнять добродетели с благим рассуждением, и принимать просвещение, приходящее от ангела, которого получила при крещении и который охраняет, наставляет и просвещает ее в богоугодном и обличает ее, чтобы удалялась от дел, ненавистных Богу. Душа же некрещеная не получила такого ангела, а потому она слепа и не чувствует содеваемых ею величайших грехов, но упорствует и неразумно радуется о злых своих делах, и вовсе не помышляет о них, не сокрушается, не умиляется, чтобы слезами омыть себя, и не вразумляется великими злостраданиями, как это бывает с душой крещеной. Новогреч. перевод «Лествицы» Афанасия Критского, с. 419 Слово 27, глава 29 оо Некоторые удаляются в безмолвие, потому что считают невозможным, видя снеди, пития, одежды, лица и тому подобное, удерживать свои пожелания и отсекать оные. Новогреч. перевод «Лествицы» Афанасия Критского, с. 432 Слово 27, глава 32 пп Илия Критский так разрешает этот вопрос: «Тавеннисиотяне были монахи общежительные, скитяне же – безмолвники. А безмолвие – великое дело и виновно бывает большего преуспеяния могущим вместить оное. Не хочет же Лествичник говорить об этом ради немощнейших, то есть чтобы они безвременно не стремились к безмолвию. Ибо по учению преподобных отцов, не все могут вступать в безмолвие, но только обученные и утвердившиеся в монашеском житии, и оказавшиеся благоискусными в духовной брани, и восходящие из общежития, как опытные воины, на высшее поприще – на безмолвное житие, которое и считается верхом подвижничества и жительством совершенных. Патрология, т. 88. с. 1117 Слово 27, глава 47 рр Стоя однажды на молитве с великим усердием и благоговением, я восхищен был умом и обрелся с ангелами, которые посреди Бога и людей, и Его молят о них, а их просвещают и укрепляют в богоугодном. И приблизился ко мне ангел Господень, просвещал меня и объяснял мне те великие и сокровенные таинства, которые я жаждал и желал узнать. |
| Сама же форма строгого общежития (киновия) была впервые учреждена в Египте преп. Пахомием Великим , младшим современником преп. Антония 189 . Также копт по происхождению, рожденный в Верхнем Египте около 292–294 годов от родителей-язычников, он обратился уже в сознательном возрасте, когда, призванный в армию, впервые встретился с христианами (примерно в 312–313 годах). Они произвели на молодого человека столь сильное впечатление строгостью и чистотой своей жизни, а также искренностью братской любви, что, когда его военная служба не состоялась, Пахомий достаточно быстро проходит оглашение и принимает святое крещение в общине селения Шенесит (греч. Хенобоскион), а затем вскоре избирает путь иноческой жизни. Его руководителем в ней становится опытный подвижник Паламон, у которого и окормляется в течение семи лет молодой инок. Важность этого периода жизни преп. Пахомия состояла в том, что у опытного старца он прошел серьезную школу послушания: она-то и определила основные черты его монашеского миросозерцания 190 . Накануне смерти своего старца и по его благословению Пахомий начинает подвизаться самостоятельно в развалинах селения Тавенниси; спустя некоторое время к нему присоединяется его старший брат Иоанн (правда, скоро умерший) и еще несколько человек, взыскующих высшего любомудрия. «Для утверждения первых своих учеников в добродетели св. Пахомий наложил на них некоторые правила. Единообразие в пище и одежде было признано необходимым и в этом маленьком общежитии» 191 . Как осуществился переход от отшельнической и полуотшельнической формы иноческой жизни к собственно общежитию и как созрела сама идея строгой киновии в уме преп. Пахомия, остается во многом для нас сокрытым. Что это не было резким и неожиданным поворотом иноческого миросозерцания преподобного в новом направлении 192 – очень вероятно, однако нельзя представлять данный переход и в виде медленного эволюционного процесса. Ибо произошло чудо рождения нового: Пахомий создал правила как таковые, и все его ученики и последователи рассматривали их в качестве дара небесного и «нормы истины» 193 . |
| Прославьте же, скажем в заключение, это неизреченное милосердие Его; сохраните сказанное вам сегодня в памяти и с благоговением чаще размышляйте о премудром и всеблагом попечении Отца Небесного и о спасении вашем. Аминь. 10-й день 258. К молодым инокиням о безропотном перенесении обид (Из жизни св. преподобной Исидоры юродивой. Чет. Мин. мая 10) Когда, молодые инокини, кто-нибудь вас напрасно обидит или оскорбит и когда после этого сердце ваше будет разрываться на части, тогда что делать вам? Мы советуем вам тогда приводить на память, между прочим, и то, что ниже мы скажем вам. Советуем же, потому что уверены, что когда вы сказанное нами ниже приведете на память; тогда, по нашему мнению, волнение сердца вашего должно утихнуть, душа успокоиться и обида пройти со слезами так же, как солнечный зной проходит с появлением дождя. Вы, конечно, на это возразите: «Что же ты хочешь сказать нам?» Будьте внимательны, на это ответим вам, сейчас услышите. В женском монастыре Тавеннисиотском была одна девица по имени Исидора, которая ради Бога приняла на себя подвиг юродства. Так как все инокини, не зная ее сокровенных мыслей, считали ее по ее видимым поступкам глупой, то и относились к ней с таким презрением, что ни одна из них не хотела с Исидорой даже пищи вкусить. И была она от всех уничижаема, позорима и озлобляема, и все переносила с молчанием, и за скорби благодарила Бога. При этом же она трудилась в поварне, участвовала и в других монастырских послушаниях; всем служила, не гнушалась и самых грязных работ, ибо и нечистые места очищала, и была монастырю, сказано, «аки губа, всякую нечистоту омывающая и очищающая». И такие труды она несла непрестанно, и ни одного часа не проводила в праздности, но с утра до ночи делала то или другое, измождая плоть свою. Голову Исидора покрывала рваным платком, и никто не видал, чтобы она когда-нибудь села за трапезу и вкусила горячей пищи; но всегда она собирала лишь остатки от трапезы и ими питалась. Никого она не оскорбила, ни на кого никогда не прогневалась, ни о чем не печалилась, ни на что не роптала; но всегда молчала, и молчала даже и тогда, когда принимала побои и была ненавидима и злословима. |
|
|
