| Первым делом Юлиан распорядился образовать трибунал во главе с назначенным им префектом претория Секундом Саллюстием для производства следствия по обвинению в преступлениях тех приближенных к Констанцию сановников, которые действовали против него или против его брата Галла, или обвиненных в иных государственных преступлениях. Трибунал заседал в Халкидоне. По его приговору, как пишет Аммиан Марцеллин, «бывший имперский агент Аподемий, который… усердно старался погубить Сильвана и Галла, и нотарий Павел, по прозвищу Катена… были сожжены живыми… Кроме этих лиц, был приговорен к смертной казни Евсевий, который состоял начальником опочивальни Констанция. То был гордый и жестокий человек» . Одобряя эти смертные приговоры, почитатель Юлиана Марцеллин выражает, однако, сожаление о казни комита государственного казначейства Урсула: его смерть «оплакивала… сама Справедливость, обличая императора», которому он в прошлом оказал ряд услуг, «в несправедливости» . К смертной казни были приговорены и другие высокопоставленные чиновники: бывшие магистры оффиций Палладий и Флоренций, префект претория Тавр, комит императорской казны Евагрий, заведующий дворцом Сатурнин, нотарий Пирин. Приговоренный заочно к смерти бывший префект претория Флоренций скрывался, пока не дождался смерти Юлиана. Затем император произвел новые назначения, значительно сократив придворные штаты и уменьшив расходы на содержание двора. В связи с этим Марцеллин рассказывает о таком эпизоде: «Юлиан приказал позвать брадобрея постричь ему волосы. К нему вошел какой-то парадно одетый господин. Увидев его, Юлиан изумился и сказал: “Я приказал позвать не придворного кассира, а брадобрея”. На вопрос императора о том, какое вознаграждение он получает за свое ремесло, последовал ответ: по двадцати рационов хлеба ежедневно, столько же рационов фуража для лошадей, так называемый capita, большой годичный оклад, а кроме того много богатых подачек. Обратив на это внимание, Юлиан отправил в отставку всех таких людей, а также поваров и других подобных… как людей, мало ему нужных, и разрешил им идти, куда хотят» . |
| Многочисленны росписи К. IV в., сохраняющие традиции светского рим. искусства. Так, в рим. К. нередко встречаются изображения разных видов деятельности, которыми занимались усопшие. В кубикуле Пекарей в катакомбах Домитиллы показаны изготовление и продажа муки и хлеба, в кубикуле Бочаров в катакомбах Присциллы - продажа бочек, в одном из аркосолиев гипогея Вибии - торговец вином; в катакомбах Понциана (di Ponziano) на Виа-Портуэнсе - паромщики на Тибре, в Кеметериум-Маюс (Coemeteriom Maius) - возчики с телегами, в катакомбах Домитиллы - цирюльники и т. д. ( Bisconti. 2000). Один из самых интересных примеров изображения деятельности усопшего в рим. погребальной живописи - росписи гипогея Требия Юста на 2-й миле Виа-Латина (ныне Виа-Мантеллини) (сер. IV в.; L " ipogeo di Trebio Giusto. 2004; Andaloro. 2006). Высказывались предположения, что этот гипогей принадлежал некой секте гностиков или христиан-еретиков, однако впоследствии эти гипотезы были отвергнуты ( Cecchelli. 1944; Kollwitz. 1969). Притом что конфессиональная принадлежность семьи Требия Юста остается неизвестной, изображение ученых занятий, строительства виллы и управления работами свидетельствует о высоком общественном и материальном положении семьи. Однако неск. наивный реализм в обстоятельном изображении деталей повседневной жизни связывает эти росписи с римской народной традицией, чему соответствует и характер живописи, немного простоватой и грубоватой. Фоссор. Фрагмент росписи из катакомб святых Марцеллина и Петра. Нач. IV в. Фоссор. Фрагмент росписи из катакомб святых Марцеллина и Петра. Нач. IV в. В живописи К. особо выделяются образы фоссоров. Если в ранних росписях они имели скорее символический смысл, то в IV в. их изображения стали более реалистичны: конкретизируются окружение, жесты, одежда, атрибуты. Увеличивается масштаб изображений, рабочие инструменты и элементы обстановки воспроизводятся более детально. Так, в кубикуле 71 в катакомбах святых Марцеллина и Петра (сер. IV в.; Ferrua. 1970; Deckers, Seeliger, Mietke. 1987) на входной стене изображен фоссор за работой в К.: он одет в короткую тунику и характерный головной убор, в руках у него кирка, рядом висит лампа. Эта сцена помещена в ряду с библейскими композициями и, т. о., символизирует границу между миром земным и небесным. В др. случаях этот смысл передают пейзажные или орнаментальные мотивы - образы рая. Так, в катакомбах на Виа-Анапо фоссор Трофим изображен в райском саду (2-я пол. IV в.; Deckers, Mietke, Weiland. 1991). |
| Равным образом Лев о патриархе Германе замечает, что он был из Кизика в Константинополь переведен в двухлетнее царствование Артемия или Анастасия 32 , и все обозначения хронологические у упомянутых компиляторов именно только такого рода. Но даже и в такой форме дат у них весьма мало, у Иоиля и Манассия нет совсем ни одной для патриархов нашего периода, а упоминаются иногда только просто имена некоторых патриархов. Между тем Муральт такие упоминания считает совершенно достаточными, чтобы сделать на них ссылку в примечании к известной дате. Точно также он поступает по отношению к Кедрину и Зонаре, цитируя их почти постоянно, хотя даты у них есть только для некоторых патриархов, а остальных упоминаются только имена. Если недостаточно ясное представление о сравнительном достоинстве хронологических источников заставляло Муральта делать цитаты совершенно излишние, то эта же причина лишала его возможности дорожить указаниями действительно ценными и позволяла ему иногда прямо даже опускать некоторые из таких указаний. Разумеем отношение Муральта к хроникам Марцеллина комита и Виктора Тунунского. Имея их под руками, Муральт тем не менее приводит из них показания о наших патриархах не столь полно и часто, как этого они заслуживали бы в качестве источников, которые по древности превосходят все другие хроники, цитируемые Муральтом. Например, о патриархе Евфимие, хронология которого и без того засвидетельствована очень слабо и сбивчиво, он приводит показания Федора Чтеца, у которого только рассказ и нет даты 33 , Феофана 34 , автора «Historia Miscella» 35 , Кедрина 36 патриарха Никифора в хронографии (занимал кафедру 6 дет и 3 месяца) 37 , и совсем не упоминает свидетельств Марцеллина и Виктора, из которых первый говорит только о низложении Евфимия, а второй – вместе и о времени занятия им кафедры 38 . Между тем эти свидетельства, если даже и не отдавать им предпочтения пред другими, во всяком случае, нужно признать заслуживающими полного уважения. Особенно указания Марцеллина, что Евфимий низложен в 495-м году, а не в 496 году, как утверждает Муральт, опираясь на Феофана, у которого это изгнание помечено 488-м годом Александрийской эры, отвечающим нашим 495–496 г., заставило бы Муральта не столь решительно приурочивать изгнания Евфимия именно к 49бг. |
| Марцеллин набросал выразительный портрет Констанция: «Сложение его и внешний вид были таковы: темно-русый, с блестящими глазами, острым взглядом, с мягкими волосами, с гладко выбритыми и изящно блестевшими щеками; туловище от шеи и до бедер было длинновато, ноги очень коротки и искривлены» 144 . И все же, несмотря на свое неспортивное сложение, Констанций, по словам того же историка, «в езде верхом, метании дротика, особенно искусстве стрелять из лука, в упражнениях пешего строя... обладал большим искусством» 145 . Хотя Марцеллин писал о Констанции совсем не в комплиментарном тоне, он отдает должное некоторым его достоинствам, например его поразительной выдержке и самообладанию: «Никогда не видели, чтобы он обтирался платком, сморкался на людях, плевал, поворачивал лицо то в ту, то в другую сторону» 146 . Когда Констанций праздновал триумф в Риме, он, «будучи очень маленького роста наклонялся, однако, при въезде в высокие ворота, устремлял свой взор вперед, как будто его шея была неподвижна, и, как статуя, не поворачивал лица ни направо, ни налево; он не подавался вперед при толчке колеса... и не делал никаких движений рукой» 147 . В образе жизни Констанций обнаруживал склонность к аскетической трезвости и «умеренности в еде и питье», которые, по словам историка, «сохраняли ему силы так хорошо, что он болел очень редко, но каждый раз с опасностью для жизни» 148 . Марцеллин, очевидно, не погрешает против истины, когда отмечает и несимпатичные черты в характере и образе действий Констанция, в особенности его непомерную подозрительность и мстительность. А еще он, подобно многим другим не самым умным правителям, был падок на лесть: «В отношении своих жен, евнухов с их льстивыми речами и некоторых придворных он оказывался весьма податливым, когда те аплодировали каждому его слову и ловили, когда он скажет «да» или «нет», чтобы поскорее с ним согласиться» 149 . В правление Констанция усложнилась ситуация как на восточной, так и на рейнской границе. С 309 г. в Иране правил Сапор II, с особой ревностью заботившийся о восстановлении зороастрийской религии. Именно при нем было осуществлено редактирование и установление канонического текста «ЗендАвесты». Существование в его владениях христианских общин, поддерживавших общение с церквами Римской империи и находившихся в юрисдикции архиепископа Антиохии, подтолкнуло его к репрессиям христиан. Многовековое соперничество Рима и Ирана со времени христианизации Римской империи приобрело сообщивший им дополнительную остроту характер религиозного противостояния, усугублявшегося при Сапоре II его зороастрийским фанатизмом, так что война с ним со стороны Констанция велась и ради освобождения от гонений единоверцев-христиан. |
| (10.) Придя в город, посланники все еще принуждали служителя Божьего и далее нести свою поклажу, и в то же время они начали совершать безрассудные поступки. Когда они проходили мимо его дома, один из угнетателей, испытывая естественную надобность, вздумал помочиться на стену дома блаженного мужа. В этот момент из стен вырвался огненный шар, и он мог бы спалить служителя, если бы тот не кинулся, как к святому прибежищу, в ноги к святому человеку, которого он принудил нести груз. Однако бестелесное пламя не отступало до тех пор, пока его товарищи не сняли ношу, которую они неподобающим образом взвалили на спину столь выдающегося человека. Тогда, бросившись ему в ноги, все эти люди всячески умоляли его забыть нанесенные оскорбления и позволить им уйти целыми и невредимыми. Когда они принесли ему свои извинения, он ответил: «Идите, дети мои, совершенно спокойно, – сказал Марцеллин, – молите Господа, чтобы он простил вам вашу ошибку. Я же, я призываю вас не повторять ее, чтобы вы не понесли подобных [наказаний]». Говорят, что они принесли блаженному мужу много денег. Отвергнув их, как идущих от дьявольской добычи, он сказал, что есть множество бедных в городе, которые должны принять их благодеяния и щедрость. Что же касается его, то благодаря Господу, ему полностью и в изобилии хватает того, что было собрано для него. (11.) Но прошло немного времени, и прибыло другое более пышное посольство, отправленное императором. Оно столкнулось с блаженным и славным мужем, когда тот стоял, совершая служение Богу. Сейчас же один из посланцев приказал Марцеллину стеречь лошадей, добавив, что без колебания ударит блаженного плетью, которую держал в руке. И тут случилось, что тот, кто хотел ударить, упал раньше, чем воин Господа получил удар от обидчика, ведь охваченный демоном, по наущению которого он хотел нанести удар, он начал сильно трястись и кричать. Тогда, с большим вниманием разведав, кто же был тот, кому было нанесено оскорбление, его товарищи узнали от людей, что это был христианский епископ. Желая умилостивить его, они отправили с большим почтением главе церкви всех высших сановников города. И так как Марцеллин не мог более сопротивляться их просьбам и не желал этого, побуждаемый святой волей, то, уже почти подойдя к своему дому, он возвратился к уже почти бездыханному телу, члены которого уже онемели, и сама жизнь оставляла его. Тогда дьявол начал рычать: «Неужели, Марцеллин, недостаточно, что ты прогнал нас из пределов Африки, и необходимо ли нарушать наш покой в Галлии?» Тот лишь посмеялся над неразумием дьявола и, хлопнув себя в грудь, взволнованный до глубины души, ответил: «Тебе я говорю, нечистый дух, который, преисполнившись гордости, дерзнул обосноваться в теле этого человека, я говорю, во имя Господа Иисуса Христа, чтобы ты отступил от Божьего служителя и чтобы ты оставил свободным того, кого он пожелал создать по своему образу». |
| План войны был составлен в Константинополе. С морским царем нужно было воевать прежде всего на море. С большим напряжением ресурсов казны, а также и личных средств Анфимия, был снаряжен огромный флот в 1113 судов. Сумма расходов на эту экспедицию исчислялась в 65 тысяч фунтов золота и 700 тысяч фунтов серебра, т. е. на наши деньги свыше 30 миллионов золотых рублей. 1038 Главнокомандующим флота был назначен Василиск, брат царицы Верины, занимавший пост магистра армии и имевший уже военные заслуги в войнах с варварами, вторгавшимися в придунайские области. Сухопутная армия, которая должна была поддерживать операции флота, была поставлена под начальство опытного командира Ираклия, родом из Эдессы. Ираклию предстояло высадиться на африканском побережье в Триполисе, который находился под властью вандалов. Туда должны были подойти к нему войска из Египта и Фиваиды и направиться под начальством Ираклия, сухим путем по побережью на поддержку Василиска. Одновременно с тем Марцеллин из Далмации должен был напасть на остров Сардинию и, овладев ею, идти на юг, чтобы содействовать окончательному разгрому вандалов. Ираклий благополучно высадился в Триполисе, разбил вандалов, преградивших ему путь, и пошел на запад. 1039 Марцеллин вторгся на остров Сардинию и действовал успешно. Василиск благополучно совершил плавание и пристал к берегу Африки в 280 стадиях (ок. 50 верст) от Карфагена в порту, носившем имя Храм Меркурия (Fanum Mercurii). Дело вандалов казалось погибшим. Флот Василиска был снабжен всеми усовершенствованиями тогдашней техники морского дела и, между прочим, воспламеняющимися составами. Но все дело, снаряженное с таким трудом, такими большими расходами и так хорошо обдуманное, погибло вследствие полной неспособности главнокомандующего или допущенной им измены. Вместо того чтобы немедленно брать Карфаген, Василиск поддался увещеваниям хитрого Гензериха и за деньги дал ему перемирие на пять дней. Искушенный в морском деле Гензерих видел, что ветер благоприятен для римлян, а не для него. В ожидании перемены он подготовлял свой флот, снабдил его огненосными судами, и, когда ветер переменился, он, не выжидая срока купленного им перемирия, двинулся на имперский флот, который не ожидал нападения и стоял очень тесно. Брандеры Гензериха сделали свое дело, ветер раздул пожар, моряки напрягали все усилия вывести свои корабли на глубину, все смешалось, и погиб флот, какого еще никогда до сих пор не снаряжала империя. Солдаты десанта храбро отбивались в лагере, но и туда был брошен пожар. Василиску удалось бежать в Сицилию в числе первых на быстроходной либурнке. 1040 Узнав о поражении флота, Ираклий отступил; а Марцеллин, действовавший в Сардинии, был убит по проискам Рехимера, который имел свои счеты с Гензерихом и не желал разгрома вандальского царства. |
| Эти принципы позволяли акцентировать символический характер изображений, их принадлежность к миру духовно постигаемых понятий, иной реальности - трансцендентного бытия. Данные формальные приемы, постепенно складывающиеся в систему, представляют собой трансформацию позднеантичной художественной традиции в соответствии с новым христианским мировоззрением ( Dvo á k. 1924). Расцвет искусства К. приходится на IV в. Четкой границы между живописью К. до и после Миланского эдикта нет, однако постепенно репертуар изображений расширяется, их характер изменяется, во многих росписях проявляется тенденция к подробности и многословности. Живописью заполняются все свободные плоскости, своды, аркосолии и промежутки между локулами. Во 2-й пол. IV в. в росписях К. все чаще воспроизводятся изображения с мозаик и фресок современных им наземных храмов или мавзолеев. В росписях 1-й пол. IV в. основу ансамбля, как правило, составляют те же нейтральные или космологические мотивы и наиболее распространенные ветхо- и новозаветные сюжеты. Так, в кубикулах Мильтиада и Времен года в катакомбах св. Каллиста (1-я четв. IV в.; Carletti. 1992) мелкие декоративные мотивы в очерковом стиле заполняют медальоны и панно, очерченные полосами разгранки. Но во мн. росписях 1-й пол. IV в., как и в рельефах саркофагов, большое внимание уделяется соотношению изображений друг с другом, они становятся более логичными и ясно выявленными, иногда - довольно сложными. Живопись приобретает характер не только более упорядоченный, но и подробный, появляются повествовательные циклы. «Исцеление кровоточивой». Роспись катакомб святых Марцеллина и Петра. 1-я пол. IV в. «Исцеление кровоточивой». Роспись катакомб святых Марцеллина и Петра. 1-я пол. IV в. В качестве примеров более богатых и сложно организованных программ можно привести росписи 2 кубикул 1-й пол. IV в. в катакомбах святых Марцеллина и Петра. Белые стены кубикулы Двух трапез ( Ferrua. 1970; Deckers, Seeliger, Mietke. 1987) расчерчены линиями разгранки на панно, к-рые заполнены сюжетными и декоративными мотивами из классического позднеантичного арсенала: здесь изображены крылатые гении, птицы, цветы и плоды - темы, связанные с временами года и идеей возрождения к новой жизни. |
| 1074 Ты... ничем не увлекаешься так, как творениями природы. – Интерес к удивительным явлениям природы отразился в сочинении Сенеки «Quaestiones Naturales» и сочинении Плиния Старшего «Naturalis Historia». 1076 ...я разноображу серьезную работу забавами и шутками. – Это письмо новейший комментатор сопоставляет с другими письмами, в которых Плиний оправдывает свои занятия стихотворством – IV.14; V.3; VII.9. 9–14. 1078 Это дало мне повод сделать предисловие. – Плиний не любил неоправданных предисловий, см. IV.5.3–4; IV.14.8; V.12.3. О предисловиях см. также I.13.2; IV.11.3. 1079 Книга моя...– Эта книга была, видимо, длиннее, чем та «книжечка», о которой говорит Плиний в письмах IV.14.8; VII.4.3. 1081 ...вовсе не надо и говорить.– Плиний и в других письмах не рассказывает об этом случае. По мнению новейшего комментатора, в словах Плиния – деликатный урок адресату. 1082 Марцеллин. – Адресат письма – скорее, тот Эфулан Марцеллин, к которому обращено аналогичное письмо V.16, нежели Клавдий Марцеллин (II.12.16). 1083 Это редко в наших юношах. – Отношение Плиния к молодежи обычно дружественное – см. IX.12.1; но ср. II.14; IV.15.8. 1084 Луций Юлий Урс Сервиан – консуляр, друг Траяна и Адриана, занимал высокие должности в провинциях. 1086 Эдилитет – т. е. должность эдила. Эдилы ведали строительством общественных зданий, водопроводами, клоаками, дорогами; следили за порядком в городе и за чистотой улиц; за подвозом продуктов, качеством съестных припасов, за правильностью мер и весов; ведали устройством ряда государственных празднеств. Свое значение эдилитет в значительной степени утратил при Августе, создавшем ряд должностей, к которым перешли полномочия эдилов (например, наблюдение за постройкой общественных сооружений), и передавшем их юрисдикцию преторам. 1087 Максим. – Общий тон письма показывает, что оно адресовано Младшему Максиму, как в написанные в том же стиле VI.24; VI 1.26; возможно, что это Максим, наследник Валерия Вара – VI.8.4. 1089 Так называемые «свободные города» обычно были изъяты из-под контроля наместника. Полномочия Максима были экстраординарными: его посылал император как императорского легата с высшими полномочиями (imperium). Аналогию представили собой полномочия Плиния в Вифинии, куда он был направлен Траяном, а также полномочия назначавшихся при Траяне контролеров муниципий в Италии (curatores civitatium). Статус «свободных городов» давал им некоторые привилегии, главными из которых были: неподсудность юрисдикции наместника, освобождение от военного постоя и военных поставок, освобождение от налогов. |
| Сцена погребальной трапезы в катакомбах святых Марцеллина и Петра. Нач. IV в. Сцена погребальной трапезы в катакомбах святых Марцеллина и Петра. Нач. IV в. Другой распространенный в живописи К. сюжет, имеющий глубокий символический смысл,- трапеза. Эта тема появляется в росписях К. с нач. III в. и восходит к античным языческим традициям изображения поминальных пиров, к-рые устраивали родственники усопшего ( Ghedini. 1990). В христ. контексте эти сцены могут изображать агапы и рефригерии, т. е. обряды, связанные с погребением ( Stuiber. 1957; Martinez-Fazio. 1976; Fevrier. 1977; I dem. 1978; Jastrzebowska. 1979), но могут иметь и более широкий смысл образа райского блаженства (ср. с изображениями пиршеств в гипогее Аврелиев, в гипогее Вибии и др.; Bisconti. 1992). В ранних сценах трапез вневременной характер подчеркивается особыми живописными приемами: невесомые фигуры персонажей парят в абстрактном пространстве фона, земные реалии отсутствуют (напр., знаменитое изображение трапезы в Греческой капелле в катакомбах Присциллы). В изображениях трапез IV в. появляется все больше деталей, которые связывают их с обычными погребальными ритуалами, что сближает эти фрески со светским или даже с народным искусством позднего Рима, с его любовью к повествовательному началу и точной фиксации конкретных черт реальности. Так, в катакомбах святых Марцеллина и Петра в кубикуле Двух трапез лица пирующих мужчин трактованы индивидуально; в аркосолии Сабины в сцене пира представлены многие предметы обихода - амфоры, жаровни для подогрева напитков, блюда с яствами, а также урна, указывающая на то, что пир происходит в некрополе (обе росписи - 1-й пол. IV в.; Ferrua. 1970; Deckers, Seeliger, Mietke. 1987). В др. случаях, напротив, подчеркивается не реалистический, а мистический аспект. Так, в изображении пира в Кеметериум-Маюс хлеб и рыбы показаны в увеличенном масштабе, возможно, намек на чудесное умножение хлебов и рыб и Евхаристию ( Fiocchi Nicolai, Bisconti, Mazzoleni. 1998). Образ усопшей с сыном. Фрагмент росписи ниши в Кеметериум-Маюс. 2-я четв. IV в. |
| По показаниям анонима, Амвросий при Константине и Констансе заведовал префектурой Италии и из преторов взошёл на епископскую кафедру 32 , тогда как от Павлина мы узнаём, что италийским претором в то время был некто Проб, а Амвросий был поставлен Пробом только провинциальным правителем названной префектуры 33 . По свидетельству того же анонима, Амвросий был наставлен в священных книгах, ε κα μητος ν 34 , не будучи крещёным, что плохо вяжется, как увидим несколько ниже, как с показаниями самого Амвросия, так и с данными других более надёжных источников. Анонимный автор полагает, что Амвросий скончался в глубокой старости 35 , а между тем более детальный разбор биографии Амвросия рисует нам его в момент кончины человеком далеко не старым. Если Павлин, таким образом, иногда не удовлетворяет нас скупостью своих фактических показаний, то анонимный автор способен привести нас к ошибочным выводам. II Если вообще наши источники не особенно щедры на сведения, то относительно первого периода жизни св. Амвросия с момента его рождения до вступления на епископскую кафедру, их недостаточность чувствуется особенно сильно. Они дают нам возможность в этой области сделать несколько только самых общих штрихов. Говоря о родине Амвросия, Павлин приводит нас в Галлию, в дом префекта Галлии по имени Амвросий 36 . Судя по высокому административному посту, который занимал отец Амвросия, он принадлежал к знатному и влиятельному роду. Сам Амвросий упоминает о своей родственнице мученице св. Сотерии, которая была девицей знатного рода и предпочла святую веру консульству и префектуре родителей 37 . Этот же факт показывает, что христианство давно уже было известно его знатному роду, успевшему выставить из своей среды даже мученицу. Что отец Амвросия также был христианином и принял крещение, доказать нельзя, хотя в виду вышеуказанного факта и это весьма вероятно; но что семья его была даже более, чем благочестивой в обыкновенном смысла, это несомненно. Его дочь и родная сестра будущего епископа Марцеллина, а также их мать относились с большим уважением к епископам; Марцеллина к тому же очень рано наложила на себя обет христианского девства 38 . |
|
|
