| Благодаря сочинениям Беды Достопочтенного, в особенности «Церковной истории...» и мартирологу, почитание К. уже в VIII в. распространилось за пределы Нортумбрии. Среди его ранних свидетельств в Юж. Англии - сказание о К. в составе Древнеанглийского мартиролога, составленного в IX в., возможно в Мерсии (The Old English Martyrology. 2013). По преданию, укрепление почитания К. было связано с его помощью кор. Альфреду Великому (871-899) в борьбе против викингов. Подробные сведения об этом приведены в «Истории о св. Кутберте», но легенда упоминается также в более ранней хронике Биртферта из Рамси (рубеж Х и XI вв., сохр. в составе компиляции XII в. «История королей англов»; возможно, это упоминание - вставка, сделанная в Дареме) и в позднейших источниках. Согласно самой ранней версии, зимой 877/8 г., когда Альфред с немногочисленными приближенными укрывался от норманнской армии на болотах в окрестностях Гластонбери (ныне графство Сомерсет), к нему пришел незнакомый странник. Альфред предложил разделить с ним остатки пищи, но странник исчез, оставив вино и хлеб нетронутыми. Вскоре в лагерь вернулись слуги короля с необычайно большим уловом рыбы. В ту же ночь К. явился Альфреду во сне, назвал себя, пообещал свою помощь и предсказал победу над врагами, а затем - власть над всей Британией. Король последовал советам К., собрал войско и разбил врагов в битве при Этандуне (май 878; вероятно, ныне Эдингтон в графстве Уилтшир). На смертном одре Альфред Великий завещал своему сыну и преемнику Эдуарду Старшему почитать святого. Считается, что эта легенда сложилась в Х в. в связи с союзом королей Этельстана и Эдмунда (внуков Альфреда Великого) и «общины св. Кутберта». Но сохранились косвенные указания на то, что почитание К. уже существовало в Уэссексе в эпоху Альфреда Великого. Возможно, среди книг, привезенных в Англию ок. 855 г. мон. Гримбальдом из Сен-Бертена, к-рого Альфред пригласил для проведения церковных реформ, была версия Йоркского метрического календаря с упоминанием К. Копией этого календаря может быть т. н. стихотворный календарь Хампсона, созданный в нач. Х в., при кор. Эдуарде Старшем ( McGurk P. The Metrical Calendar of Hampson//AnBoll. 1986. T. 104. P. 79-125). В древнеангл. переводе «Церковной истории...» Беды Достопочтенного, выполненном в годы правления Альфреда Великого, главы о К. воспроизведены почти без купюр, хотя в др. частях перевод значительно сокращен ( Gretsch. 2005. P. 81). Однако поминовение К. не отмечено в календаре из Псалтири Юния, созданном в 20-х гг. Х в. в Уинчестере или Кентербери (ркп. Bodl. Junius. 27). |
| – Знаешь, Энид, я опять тут расхвастался, сравнил наш садик с Эдемом. Но на этого несчастного материалиста просто время тратить жаль. Он не верит в Адама и Еву. Молодой врач ничего не ответил. Он был занят – он смотрел. – Я не знаю, есть ли тут змий, – сказала она, смеясь. – Только поймите меня правильно, – задумчиво сказал Уиндраш. – Я не против развития, если ты развиваешься тихо, прилично, без этой суматохи. Ничего нет плохого в том, что мы когда-то лазали по деревьям. Но мне кажется, даже у обезьяны хватит ума оставить одно дерево запретным. Эволюция – это ведь просто… А, черт, сигарета кончилась! Пойду покурю теперь в библиотеке. – Почему вы сказали «теперь»? – спросил Джадсон. Он уже отошел на несколько шагов, и они не услышали ответа: – Потому что это – рай. Сперва они молчали. Потом Джон Джадсон сказал очень серьезно: – В одном отношении ваш отец недооценивает мою правомерность. Он улыбнулся еще серьезней, когда Энид спросила, что он имеет в виду. – Я верю в Адама и Еву, – ответил ученый и взял ее за руки. Не отнимая рук, она смотрела на него очень спокойно и пристально. Только взгляд у нее стал другим. – Я верю в Адама, – сказала она, – хотя когда-то думала, что он и есть змий. – Я вас змием не считал, – сказал он медленно, почти напевно. – Я думал, вы – ангел с пламенным мечом. – Я отбросила меч, – сказала Энид. – Остался ангел, – сказал он. А она поправила: – Осталась женщина. На ветке некогда поруганного дерева запела птица, и в тот же миг утренний ветер ринулся в сад, согнул кусты, и, как всегда бывает, когда ветер налетит на залитую солнцем зелень, свет сверкающей волной покатился перед ним. А Энид и Джону показалось, что лопнула какая-то нить, последняя связь с тьмой и хаосом, мешающими творению, и они стоят в густой траве на заре мира. Восторженный вор 1. Имя Нэдуэев Нэдуэев знали все; можно сказать, что это имя было овеяно славой. Альфред Великий запасся их изделиями, когда бродил по лесам и мечтал об изгнании данов, – во всяком случае, такой вывод напрашивался, когда мы смотрели на плакат, где ослепительно яркий король предлагает бисквиты Нэдуэя взамен горелых лепешек. Это имя гремело трубным гласом Шекспиру – во всяком случае, так сообщала нам реклама, на которой великий драматург приветствовал восторженной улыбкой великие бисквиты. Нельсон в разгар битвы видел его на небе – судя по тем огромным, таким привычным рекламам, изображающим Трафальгарский бой, к которым как нельзя лучше подходят возвышенные строки: «О Нельсон и Нэдвэй, вы дали славу нам!» Привыкли мы и к другой рекламе, на которой моряк строчит из пулемета, осыпая прохожих градом нэдуэевских изделий и преувеличивая тем самым их смертоносную силу. |
| При обозрении православного церковного пения нельзя обойти вниманием и пение на Западе. Музыкальные формы западного пения имели и имеют весьма важное влияние на наше пение и потому тоже заслуживают внимания надлежащего. Западное пение имело иное направление, хотя, впрочем, это случилось гораздо позднее, – но зародыш такой его своеобразности все-таки заметен был и раньше. Первыми устроителями западного церковного пения были Амвросий и Григ[орий] Двоеслов. Амвросий ввел антифонное пение псалмов и определил самую технику пения и поэтическое творчество. Его пение основывалось на четырех диатонических ладах или напевах: дорийском, фригийском, лидийском и [ионийском] 75 . Его пение было четырехгласное, простое; оно было унисонное, а не гармоническое, и продолжалось два века. Григорий Двоеслов сделал реформацию в пении западном: он прибавил к амвросианским четырем гласам еще 4 гласа и, так[им] образ[ом], сделал пение 8-гласное, которое было не тожественно с первым. Григорий собрал свой антифонарий, пересмотрел прежние формы пения и ввел новое пение, которое стало называться григорианским. Впрочем, и это новое пение не существенно отличалось от первого, амвросианского. Оно было монотонное и, как и у Амврос[ия], было чуждо гармоний и называлось «cantus firmus». Чтобы распространить свое пение, Григорий устроил для клириков особые школы. С течением времени это новое пение распространилось из Рима по всем землям, чему много способствовал Карл Великий. «Я хочу, чтобы церковное пение нравилось Богу», – говорил он и с этой целью устроил при своем дворе огромный хор певчих, которые обучались в особенных школах пения. В Англии Альфред Великий, современник Карла, тоже содействовал распространению григорианского пения. Но такая счастливая судьба этого пения продолжалась только до XIII века в Риме, а с этого времени григорианское пение уже теряет свое значение: оно было вытеснено пением гармоническим – музыкальным. Григорианское пение не стало удовлетворять религиозному состоянию и чувству верующих, язык пения был уже непонятен для слушателей – поэтому потребовалась реформа в пении; явились секвенции – своды и фигуры над словами песни, еще явились прозы – текст ко сводам. Обе эти новые формы пения – то же, что кратиматы 76 греч[еского] пения. Секвенциями прославился особенно некто Вальтер. Под влиянием такой измены в пении явились в слушателях вкус и соревнование к гармоническому пению, которое, резко отличаясь от классического и григорианского, впоследствии стало впадать в большую вычурность. Явились попытки ввести многоголосное пение, которое состояло в перемене григорианской мелодии на голосовую 77 . Сочетателем звуков в аккордах первым был какой-то диакон, который и положил начало гармоническому пению. Скоро такая попытка нашла себе подража |
| 58 Экклесия – народное собрание в греческих полисах, обладавшее верховной властью и включавшее всех свободных граждан полиса. Буле – совет, которому поручалось ведение важнейших политических дел. 59 Лациум – древняя равнинная область в средней Италии, заселенная племенем латинов и сравнительно поздно подпавшая под власть Рима: древний Лациум (от Тибра до Цирцейского мыса) заключил с ним союз в 493 г. до н. э., а новый – был захвачен римлянами в 314 г. до н. э. 60 Теодолинда (?–628) – лангобардская королева, содействовавшая установлению мира между лангобардами-арианами и римско-католической церковью. Альфред Великий (Английский; 849–901) – король Англии, произведший административную и судебную реформу, покровитель наук и образования, переводил «Утешение философией» Боэция. 61 Агора, рыночная площадь (греч.) – площадь, на которой проводились народные собрания, центр городской общественной жизни в Древней Греции. 63 Академия, Лицей и Стоя – философские школы в Древней Греции, основанные Платоном, Аристотелем и Зеноном Киттийским (стоиком). 64 Сравни судьбу Тиберия и Кая Гракхов, боровшихся за ясные для всех материальные интересы, с судьбой Мирабо и последующих вождей революции, боровшихся за гораздо более отвлеченные принципы. 65 Великая хартия вольностей (лат.) – основа конституционного государственного устройства в Великобритании; принята в 1215 г. королем Иоанном Безземельным по требованию английских баронов, отменяла злоупотребления феодальными правами. Habeas Corpus («Пусть ты имеешь неприкосновенность» – лат.) – начальные слова закона о неприкосновенности личности, принятого английским парламентом в 1679 г. Билль о правах – парламентский акт, увенчавший собой английскую революцию 1688 г., один из актов конституционно-правовой системы Великобритании. 66 Комиций – народное собрание в Римской республике. Герусия – совет старейших, высший государственный орган в Спарте. 67 Человек есть животное политическое (общественное) (греч.) – слова принадлежат Аристотелю. (См.: Аристотель. |
| 954 Это интересное признание в политических симпатиях. «Новый курс» Рузвельта был направлен на расширение прав народа, против тогдашних «олигархов» (по слову Рузвельта – «экономических роялистов») и против сверхприбылей монополий. В результате на выборах 1936 года Рузвельт одержал победу в 46 штатах, а губернатор Канзаса Альфред Лэндон только в двух (см. Языков Е. Ф. История стран Европы и Америки в новейшее время 1918–1945 гг. М., 2000, сс. 262–263). Интересно сравнить реакцию семьи Рерихов с реакцией семьи Н. А. Бердяева : «5 ноября 1936. Победа Рузвельта на выборах – приятная весть утром. Думаю, эта весть не придется по вкусу нашим советским реформаторам. Эта победа доказывает, что социальные реформы можно проводить и без помощи кнутов, пыток и казней» (Бердяева Л. Профессия: жена философа. М., 2002, с. 161) 977 Рерих Е. И. Письма. Т.2. 1934. М., 2000, с. 263. Ср.: «По этому признаку оторванности от жажды признания и возвеличения и судите о степени продвижения ученика. Нет лучшего мерила!» (Рерих Е. И. Письма. Т.2. 1934. М., 2000, с. 42). 978 Н. Рерих считал себя перевоплощением библейского пророка Амоса и намекал на статус Мессии: «Давно сказано, что Царь евреев будет Исраэль, но не сказано – он будет евреем. Также монголы знают о Тамерлане, но нигде не сказано, что он монгол [Рерихи считали своего сына Юрия реинкарнацией Тамерлана – А.К.]» (Агни-Йога. Высокий Путь (часть 2:1929–1944). М., 2002, с. 363). «Народ Амоса может получить справедливость под началом самого Пророка, который назван истинным» (Там же, с. 371). Впрочем, от имени Мессии не отказывался и «махатма Мориа»: «Владыка, могу я утверждать о Вас как о Мессии? – Да» (Там же, с. 464). 980 «Автор книг – Сам Великий Владыка М. Я слышу и записываю, также и Н.К.» (Рерих Е. И. Письма. Т.3. М., 2001, с. 653) 991 Агни-Йога. Высокий Путь (часть 1:1920–1928). М., 2002, с. 429. и Криптограммы Востока. Рига, 1992, с. 134. 1001 «Фуяма должен еще полвека маяться на земле», – говорит Мориа о Н. К. Рерихе 12 июня 1924 года (Агни-Йога. Высокий Путь (часть 1:1920–1928). М., 2002, с. 283). На деле Н. Рерих скончался 13 декабря 1947 года. Наоборот, Елене Рерих махатмы предсказали слишком малый земной срок: «Владыка, сколько времени осталось до ухода? – Меньше десяти лет», – сказали ей весной 1934 года (Агни-Йога. Высокий Путь (часть 2:1929–1944). М., 2002, с. 432). Скончалась же она осенью 1955 года. |
| He смотря на победы Одона и Арнульфа, норманны в течение некоторого времени продолжали опустошать Францию во всех направлениях, проникая даже до самого сердца страны. В 911 году Карл Простой, по договору Сен-Клерскому на Эпте, уступил им территорию между этой рекой и морем, вместе с Бретанью, и отдал свою дочь Гизеллу за их вождя Ролло, под условием того, чтобы он признал себя его верноподданным и принял христианскую веру. В следующем году Ролло был крещен в Руане, под именем Роберта, причем в каждый из тех семи дней, в течение которых он носил крещальную одежду, он дарил земли какой-нибудь церкви или монастырю, в вознаграждение за те бедствия, которые они терпели от рук его соотечественников. Как ни позорной могла казаться норманнам такая уступка, однако же она имела себе прецедент в той уступке, которую сделал им после победы Альфред Великий. Французский король ничего не терял через это, так как та часть Нейстрии, которая отдавалась им, в действительности находилась в руках этих варваров, причем, предполагая включить в этот дар Бретань, он быть может надеялся обратить оружие своих новых ленников против населения, которое уже добилось своей независимости. И в результате это допущение норманнов нашло себе быстрое оправдание. Они поселились в своих новых владениях, оставили свои варварские обычаи, и при свете распространявшегося среди них учения, благодаря попечению Гервея, архиепископа реймского (который, по просьбе архиепископа руанского, написал руководство к обращению с ними), язычество среди них скоро исчезло. Они вступали в браки с женщинами страны, в два поколения норманнский язык исчез, и среди потомков этих скандинавских пиратов французский язык в первый раз стал в ряд образованных и обработанных языков. В стране, столь долго опустошавшейся их набегами, восстановилось прежнее плодородие, церкви и монастыри опять поднялись из своих развалин, иностранцы, способные и опытные во всевозможных ремеслах и искусствах, были поощряемы поселяться в Нормандии, и в непродолжительном времени она по своему благоустроенному управлению, промышленности и литературе сделалась одной из лучших провинций Франции. |
| – Тсс!.. Тсс!.. Нет, чтобы приехали жить. У каждого будет свой дом. Альфред Норт Уайтхед и Бертран Рассел. Бергсон. Бенедетто Кроче и Джентиле. Витгенштейн – вы не знаете, он жив еще? – Точно не знаю, сэр. – Унамуно и Ортега-и-Гассет. Вы мне поможете составить приглашения. У мэтров будет полная свобода. Они вольны преподавать или не преподавать, читать лекции или не читать. Они не обязаны даже встречаться друг с другом. Ньюпорт превратится в великий маяк на горе – Фаросский маяк мысли, возвышенного разума. Столько всего надо рассчитать! Время! Время! Мне говорят, что я нездоров. Он услышал – или так ему показалось – шаги за дверью. Он предостерегающе приложил палец к губам, и мы вернулись к чтению. После этого разговор об академии некоторое время не возобновлялся. Доктор Босворт, видимо, опасался, что нас окружает слишком много шпионов. К концу второй недели он спросил, не возражаю ли я против вечерних занятий; он любит хорошо отдохнуть после обеда, и до полуночи его не тянет ко сну. Это меня вполне устраивало, ибо спрос на мои утренние часы все увеличивался. Босворты давали несколько званых обедов в неделю. Но хозяин обыкновенно поднимался из-за стола в половине одиннадцатого – откушав особых диетических блюд, – и мы встречались в библиотеке. Приемы эти чем дальше, тем становились чаще и пышнее. Из детского тщеславия бывший дипломат отмечал такими обедами национальные праздники стран, где он служил, – это позволяло ему надевать ордена. Ни наш День независимости, ни взятие Бастилии не совпали с моими визитами, но он часто являлся в кабинет во всем блеске, скромно бормоча, что «у Польши трагическая, но доблестная история» или что «трудно переоценить заслуги Гарибальди» – или Боливара, или Густава Адольфа. Мы продолжали заниматься пребыванием декана Беркли в Западном полушарии. Доктор Босворт видел, что мой интерес мало уступает его собственному. Вообразите наш восторг, когда при чтении «Аналитика» мы обнаружили, что «наш» – теперь уже епископ Беркли – уложил на лопатки сэра Исаака Ньютона и могучего Лейбница в споре о бесконечно малых. |
| – Я так рада, – сказала Сара. – И знаете, мне сейчас в голову пришла еще одна мысль. Может быть, миссис Браун позволит вам раздавать детям хлеб и булочки. Возможно, вам это будет приятно, потому что вы знаете, что такое голод. – Да, мисс, – отвечала Энн. Больше она ничего не сказала, но Сара почувствовала, что она ее понимает. Сара и мистер Кэррисфорд вышли из булочной, сели в карету и уехали, а Энн еще долго стояла и смотрела им вслед. Примечания Ласкары (англо-индийск.) – индийцы, служившие в британской армии и флоте. (Здесь и далее примечания переводчика.) Бунгало – просторный одноэтажный дом в тропических странах со множеством окон, дверей и веранд. Мисси сахиб (англо-индийск) – маленькая госпожа. Так слуги в Индии называли господских дочерей и незамужних женщин; сахиб ( англо-индийск.) – господин. Айя (англо-индийск.) – няня. Раджа (англо-индийск.) – владетельный индийский князь. Какая она забавная! (фр.) Она просто принцесса, эта крошка! (фр.) Королевский оперный театр в Лондоне. Нет, месье. У меня нет собаки моего дядюшки (фр.). Букингемский дворец – лондонская резиденция английских монархов. Альфред Великий (ок. 849 – ок. 900) – король англосаксонского королевства Уэссекс с 871 г. Легенда о лепешке связана с тем временем, когда переодетый король скрывался от датчан во время войны за трон. То есть Индии и Вест-Индии. Итон – закрытая привилегированная школа для мальчиков. Коринка – сушеный мелкий черный виноград без семян. Томас Карлайль (1795 – 1881) – английский писатель и историк; его увлекательная «История Французской революции» (1837) пользовалась широкой известностью. Тартинка – маленький бутерброд. Рекомендуем Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей Популярное: Сейчас в разделе 1560 чел. Всего просмотров 66 млн. Всего записей 2583 Подписка на рассылку поделиться: ©2024 Художественная литература к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов |
| Брентано был одним из тех, кто первым пророчески ощутил возможность пустоты; если он отчаянным напряжением стремился уйти от этой возможности к твердым данностям традиции, будь то традиция фольклора или традиция догмата, так не потому, что у него не хватало отваги остаться с пустотой наедине, а потому, что в нем жило нечто иное. Такие люди, как он, стояли между временами — положение драматичное, но плодотворное. Прошлое отодвинулось настолько, что его можно было увидеть, и увидеть впервые; но оно еще не ушло в ирреальность. Все оплачивалось муками и обходилось дороже, чем через сто лет; но, оплаченное как следует, оно и на самом деле было дороже. Внутри самого поэтического слова Клеменса Брентано новая свобода, обещающая неслыханные возможности и грозящая утратой почвы, борется со старой укорененностью. Напряжение этой борьбы порождает энергию стиха. Гилберт Кит Честертон, или Неожиданность здравомыслия Мне не было нужды соглашаться с Честертоном, чтобы получать от него радость. Его юмор такого рода, который нравится мне больше всего. Это не «остроты», распределенные по странице, как изюминки по тесту булочки, и уж вовсе не заданный заранее тон небрежного пошучивания, который нет сил переносить; юмор тут неотделим от самой сути спора, диалектика спора им «зацветает», как сказал бы Аристотель. Шпага играет в лучах солнца не оттого, что фехтовальщик об этом заботится, просто бой идет не на шутку и движения очень проворны. Критиков, которым кажется, будто Честертон жонглировал парадоксами ради парадоксов, я могу в лучшем случае пожалеть; стать на их точку зрения я неспособен. К. С. Льюис. Настигнутый Радостью. Глава XII. У Честертона есть поэма, которая называется «Белый конь»; ее герой — Альфред Великий, английский король IX века, защищавший честь своего народа, навыки законности и хрупкое наследие культуры в бурную пору варварских набегов. О стихах Честертона вообще–то не очень принято говорить всерьез, но поэтическое качество «Белого коня» в довольно сильных выражениях хвалил недавно умерший поэт Оден, признанный мастер современной поэзии, притом человек отнюдь не похожий на Честертона по своим вкусам и тенденциям, едва ли не его антипод; тем примечательнее такое суждение. |
| В исследовательских работах, реконструирующих англо-саксонскую историю, неоднократно отмечалось, что по данным археологических раскопок картина расселения германских народов в Британии была более сложной 90 . Области расселения каждого племени не имели четких границ. Различия между этими германскими племенами, по-видимому, начали стираться еще во время великого переселения народов, IV–V вв., и в ходе англо-саксонского завоевания эта тенденция усилилась. На территории, захваченной англо-саксами, образовывались сравнительно небольшие территориально-политические объединения- " королевства» (так их называл Беда и другие авторы). Известно, что к концу VI века существовало около четырнадцати варварских королевств с постоянно менявшимися границами, нестабильной властью, между которыми велась постоянная борьба за главенство. В н. VII в. на их основе, путем расширения более сильных объединений, поглощения и слияния с соседями, сложилась «Гептархия», семь англо-саксонских государств – Кент, Сассекс, Эссекс, Уэссекс, Мерсия, государство Восточных англов, Нортумбрия. Они периодически возобновляли войны друг с другом, а также с бриттами на западе, пиктами на севере, и скоттами на севере и западе острова. Некоторые из королей достигали той степени могущества, которая позволяла им именовать себя верховным правителем, «bretwalda». В «Англосаксонской хронике» в 829 г. есть упоминание о том, что король Эгберт был восьмым «bretwalda», и до него лишь семь правителей получали такую власть 91 . С 630-х гг. и до конца VII в. – «века Беды» – господствующее положение среди королевств принадлежало Нортумбрии, расположенной на севере земель, занятых германцами, и объединившей два ранних королевства англов, Бернику и Дейру. На рубеже VII-VIII вв. первой среди германских государств в Британии стала Мерсия, а в н. IX в. – Уэссекс. Из уэссекской династии происходил король Альфред Великий (849–899); во время его правления и англы и саксы, даже в саксонских источниках, уже называли себя «Angelpeod», «народ англов», а свою страну – «Землей англов» («Englaland»), «Англией», («England») 92 . |
|
|
