| Не случайно «Историю», как и ее автора, ждала громкая слава. Сразу после написания началось ее копирование в монастырских скрипториях Англии, а затем и других стран. До нас дошло почти 160 рукописей сочинения Беды, что само по себе говорит о его огромной популярности в Средние века. К тому же четыре из этих рукописей относятся к VIII в. — то есть написаны современниками автора или даже его учениками. В большинстве манускриптов необычайно мало ошибок ; это говорит о том, что их копирование поручалось лучшим писцам. В 880 г. король Англии Альфред Великий, патриот и просветитель, велел перевести произведение Беды на англосаксонский язык в числе четырех книг, «наиболее необходимых для всех людей» . «История» не была забыта и после изобретения книгопечатания; она стала одной из первых книг, изданных в 1470–х гг. известным страсбургским печатником Генрихом Эггештейном. Потом были десятки изданий, переводы на разные языки, подробнейшие научные исследования, и ныне «История» по–прежнему занимает почетное место не только в скрижалях науки, но и на полках книжных магазинов. Пожалуй, сам монах из Ярроу был бы доволен таким результатом своего труда. О собственной его жизни нам известно мало. Основные сведения о ней содержатся в последней главе «Истории» (V, 24), в дополняющих ее страницах из «Истории аббатов Уирмута и Ярроу» и в рассказе ученика Беды Кутберта о смерти своего учителя (см. приложение). Беда сообщает, что он родился в 673 г. на землях монастыря Уирмут (Виремуд), возможно, в деревушке Монктон, где до сих пор сохранился «колодец Беды». Вероятно, он был сыном свободного общинника–керла, попавшего в зависимость от основанного в 674 г. монастыря. О родных его мы ничего не знаем, кроме того, что их стараниями способный мальчик в возрасте семи лет был отдан в обучение аббату Уирмута Бископу–Бенедикту. Этот бывший воин, энергичный и умелый администратор смог за короткое время создать процветающую обитель, где жило почти 500 монахов. Семь раз он ездил в Рим, что по тем временам было настоящим подвигом, и привозил оттуда книги для монастырской библиотеки и наставников, учивших братьев из Уирмута ремеслам и церковному пению. |
| После вторжения лангобардов в Италию (568) Б. на долгое время становится пограничным городом визант. Равеннского Экзархата, только в 727 г. лангобардскому кор. Лиутпранду удалось присоединить его к своим владениям, тогда были восстановлены городские и пригородные фортификационные укрепления, церкви и мон-ри, в частности мон-рь Сан-Стефано, основанный, по преданию, св. Петронием. После разгрома Лангобардского королевства франк. кор. Карл Великий в 774 г. передал Б. под управление папы Римского. В 776 г. Карл лично посетил город и увез с собой частицы мощей мучеников Виталия и Агриколы. В 898 г. Б. была выведена из-под власти папского престола, вошла в состав королевства Италия и управлялась графами, назначаемыми королем, а в X-XI вв. императорами Римско-Германской империи . В нач. X в. Б. подверглась нападению венгров, к-рые разграбили ее предместья и кафедральную церковь, находившуюся за пределами городских стен. Новый кафедральный собор Сан-Пьетро был выстроен внутри города. Со 2-й пол. X в. Б. стала объектом политических интересов архиепископа Равенны, с одной стороны, и маркграфов Тосканы - с др. В этот период город получил защиту от императоров Свящ. Римской империи и назначаемых ими графов. Сведений о церковной жизни в Б. до сер. X в. сохранилось немного, имена епископов известны из списка XIV в. Список епископов Б. (до сер. XI в.) св. Зама, нач. IV в.; св. Фаустиниан, ок. 343 г.; Домициан; Иобиан; св. Евсевий, 378 и 381 гг.; Евстихий (Евстаксий), до 397; Феликс, 397 - ок. 430; св. Петроний, ок. 430 - ок. 450; Марцелл; Парфений; Юлиан I; Геронтий; Теодор I (Феодор); Луксорий; Тертуллиан; Локунд; Теодор II (Феодор); Климент; Петр I; Герман; Константин; Юлиан II; Деусдедит; Юстиниан; Луминос; Доннин; Виктор I, 679; Елисей, 716; Гауденций, 730; Клариссим, 732; Барбат, 736; Роман, 752; Петр II, 776; Виталий, 789; Теодорих, 814, 825; Христофор, 827; Мартин; Петр III; Урс; Иоанн I, 881; Маимберт, 884; Иоанн II, до 905; Петр IV, после 905; Иоанн III, 946; Адальберт (Альберт), 955-983; Климент II; Иоанн IV, 997-1017; Фругерий, 1019; Адальфред (Альфред), 1031-1055. |
| Церковь кон. XI в. представляла собой 3-нефную романскую базилику с трансептом, напоминающую собор в Дареме (в меньшем масштабе). От нее сохранился неф, потолок к-рого опирается на 6 пар мощных круглых столбов. Боковые нефы перекрыты каменным сводом, центральный имеет деревянное перекрытие. Сохранились 2 портала, украшенные зигзагообразным орнаментом; готические оконные переплеты относятся к более позднему времени. Обширный готический хор 1-й пол. XIII в. (в 1500 в нем было не менее 20 алтарей) был полностью разобран. О нем напоминают лишь остатки капеллы Богоматери с каменным основанием для раки св. Маргариты, уцелевшие при последующих перестройках. Воздвигнутая на этом месте просторная приходская церковь - интересный образец шотл. церковной архитектуры XIX в. Крестообразный храм воздвигнут в неоготическом стиле, в средокрестии находятся алтарный стол и кафедра для проповедника. Под кафедрой - надгробие Роберта Брюса, к-рый считается национальным героем Шотландии. Среди др. достопримечательностей Д.- бывш. дом аббата (сер. XV в., перестроен в нач. XVIII в.), руины дворца и пещера св. Маргариты. Арх.: Registrum de Dunfermelyn (ms.)//Dunfermline Central Library. The Local History Dep. Ист.: Johannes de Fordun. Chronica Gentis Scotorum: Chronicle of the Scottish Nation/Ed. W. F. Skene. Edinb., 1872. (The Historians of Scotland; 4); Turgot, Bishop of St. Andrews. The Life of St. Margaret, Queen of Scotland/Transl. by W. Forbes-Leith. L., 1889. Лит.: Henderson E. The Annals of Dunfermline and Vicinity, from the Earliest Authentic Period to the Present Time: A. D. 1069-1878. Glasgow, 1879, 1999r; Fawcett R. The Abbey and Palace of Dunfermline. Edinb., 1990. А. А. Королёв Рубрики: Ключевые слова: АКТ О СУПРЕМАТИИ законодательный документ, окончательно закрепивший разрыв Английской Церкви с Римом в ходе реформации Генриха VIII АЛЬФРЕД ВЕЛИКИЙ (848/49 - 900/01), первый король, объединивший разрозненные гос-ва англосаксов (871–899 или 900/01) БРЕДСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ обращение буд. кор. Карла II Стюарта к своим подданным, предшествовавшее его возвращению в Англию |
| Многие в то время считали Альфреда воплощением английской культуры, уничтоженной норманнами их тираническим завоеванием. Он воспевался в десятках стихотворений, новелл и пьес; его считали национальным героем. В 1801 году, когда отмечали предположительное 900-летие со дня кончины святого Альфреда, ему воздвигли памятник в Этелни. В XIX веке Альфред стоял за свободу Англии в произведениях Блейка, Китса, Шелли, Водсворта и Лонгфелло, тоже писавшего об «Альфреде, любителе правды». В викторианский период его уже все почитали, и в 1849 году громадная толпа из сотен тысяч человек собралась в Уонтидже праздновать тысячелетие рождения святого Альфреда. В память о нем были воздвигнуты статуи на месте его рождения в Уонтидже в 1877 году – после тысячелетия его вступления на трон, а затем в Винчестере – в год тысячелетия его кончины. Поэт Альфред Остин написал стихотворение под названием «Любимец Англии», стилизуя под средневековое сочинение. Популярный историк Дж.-Р. Грин говорил, что «любовь, которую Альфред завоевал тысячу лет назад, сохранилась с тех времен до наших дней». Видный историк викторианской эпохи Фриман писал: «Нет другого имени в истории, которое можно было бы поставить рядом с его именем». Историк и епископ Стаббс отзывался об Альфреде как об одном из пяти величайших англичан за всю историю. Затем была сооружена еще одна статуя Альфреда в викторианском стиле – в местечке Пьюси графства Уилтшир, рядом с Эдингтоном. В честь него был назван желтый нарцисс, а также бесчисленное количество компаний и кафе-кондитерских. В век, лишенный героев, – в XX столетии – академики не прекращали хвалить Альфреда Великого. Оксфордский историк Р.-Х. Ходкин написал об Альфреде следующее: «Он продемонстрировал одаренность, какую называют гениальностью». Черчилль писал, что «Альфред своей политикой и своей десницей сохранил христианскую цивилизацию в Англии». Кембриджская «История Средних веков» 1960-х годов называет Альфреда «одним из замечательнейших персонажей, известных в истории». Альфреда стойко защищали такие ученые, как Стентон, Дакетт, Динсли, Годфри, Уайтлок и Бейтли, как и знаменитые писатели Хелм, Мэпп, Вудрафф и многие другие. Один из важнейших англо-саксонских ученых того периода, Питер Хантер Блэр доказал справедливость данного Альфреду титула «Великий». Писавший в те же годы сэр Артур Брайант заключал: «Альфред создал две вещи, которым суждено было пережить все бедствия и завоевания: королевство, к коему, как они сами это инстинктивно чувствуют, принадлежат все англичане, и отечественную литературу – хранительницу культуры и традиции. Альфред был создателем Англии более чем кто-либо еще». |
| Общей истории нет дела до этих подробностей. Упорство Гастингса в его покушениях на Англию и все рассказы об его подвигах ведут к заключению, что морской витязь был движим не столько корыстью и желанием завоеваний, сколько поэтическим славолюбием, которое не было чуждо Норманнам. Это славолюбие в нём не было чувством личным, но чувством племенным. Скандинав ратовал за честь своего народа, побеждённого Саксами и уступившего поле брани их непобедимому королю. Дань – и он уступил бы; признание в страхе и уничижение – и он счёл бы свой подвиг совершённым; но он не мог и не хотел терпеть гордого сознания сил в народе, с которым его единоплеменники вступили в соперничество, и в вожде этого народа. В этом объяснении могучего характера Гастингсова есть художественная истина, которая при верной оценке данных всегда совпадает с истиной человеческой и исторической. Дела и царствование одного какого-нибудь государя не имеют общего, всемирного значения, как бы ни был широк круг его действия. Всё значат народы и мысли, ими управляющие или воплощаемые в них; но бесконечно важны те державные лица, которые представляют в себе высшее развитие духа и воли своего народа в полноте или хоть в одном направлении, как сын Германии, Карл Великий или Людвиг XIV во Франции, или Пётр в России. К таким лицам принадлежит Альфред. Круг его действия был сравнительно ничтожен и, по-видимому, не отозвался вне Англии; но в нём повторяются с большей полнотой лучшие из его царственных предшественников (каковы: Ины, Цеадваллы, Оффы, Эгберты и др. и в нём проявляются те разумные и прекрасные силы мысли и духа, которые впоследствии дали его племени, хотя и побеждённому временно, первое место в истории новых народов и дают ему в наше время первенствующей голос в делах и судьбе всего мира. Многие великие деятели внушают невольное удивление. Альфред внушает благоговение и глубокое сочувствие, и в то же время добросовестная критика признаёт его личные достоинства не личной только доблестью, но и достоянием всего народа. |
| Строгий и последовательный в требованиях правды, страстный ко всякому умственному свету и привязавшийся всей силой своего молодого ума к познанному им превосходству другого, уже отжившего просвещения, он, как кажется, до некоторой степени презирал жизнь и быт своего родного племени или, по крайней мере, чуждался их. Неумолимо держался он своих самосозданных законов в правде гражданской, казня без милосердия их нарушителей и вводя насилием своей власти и могучей личности новые правила и формы, которые не истекали естественно из жизни саксонского народа и, может быть, отчасти противоречили ей. Его молодая горячность дала началу его царствования направление благодеющего деспотизма или благонамеренного тиранства. Безнравственности такого направления не сознавал он; он узнал её из народной холодности и народного безучастия в годину борьбы и опасности. В вест-сакском королевстве были силы более чем достаточные для отпора Норманнам; но эти силы не хотели служить самовластному произволу Альфреда и он бежал. Таков вывод изо всех современных свидетельств, хотя ни одно из них не высказывает определённой причины бегству короля. Неудовольствие было; а между тем нет ни малейшего обвинения в пороках, объясняющих это неудовольствие. Есть упрёки в излишней и торопливой строгости, но ни одного в неправде. Великая душа Альфреда была виновна только в одном – в неумеренной и нетерпеливой любви к добру; но и то немалая вина, когда власть, гордая сознанием своей высокой нравственности, осмеливается казнить подчинённое ей общество насилием добрых начал, которых она ещё не уразумела. В этом насилии выражается преступное самосознание власти, которая в себе не признает возможности ни личных страстей, ни личных ошибок, ни личного неразумия. В бедствии своём приобрёл Альфред то, что утратил в величии, любовь и доверенность народа, и умел их вполне оправдать всею последующей своей жизнью. Специальным историям предоставлено рассказывать об его победах над Норманнами, уже поселившимися в Англии, и разумном пользовании этими победами, об его многолетней, борьбе с Норманном-пришельцем, славой царей морских, Гастингсом, которого историческая судьба как будто создала, чтобы испытать всю нравственную силу и военную доблесть саксонского короля, и который, побеждённый, отступил от берегов, охранённых великой душою Альфреда, но завещал своё имя местности гибельной для Саксонцев. |
| Мы могли бы, наверное, помечтать о возможности иной и более высокой романтики Лондона: ведь приключения человеческой души удивительней приключений тела, а раскрывать людские добродетели труднее и увлекательней, чем раскрывать преступления. Но, поскольку большие наши писатели (за восхитительным исключением Стивенсона) уклоняются от описания той волнующей атмосферы и того момента, когда глаза большого города по-кошачьи загораются во тьме, мы должны отдать должное популярной литературе, которая вопреки лепету литературных педантов и эстетов отказывается видеть прозу жизни в сегодняшнем и будни — в обыкновенном. Популярное искусство во все века интересовалось современными ему обычаями и костюмами; живописцы рядили группы людей на картинах, изображающих распятие Христа, в одежды флорентийской знати или фламандских бюргеров. Столетие назад выдающиеся актеры имели обыкновение играть Макбета в пудреном парике и кружевных манжетах. Попробуйте-ка вообразить себе полотно, на котором Альфред Великий был бы изображен поджаривающим себе хлеб на огне и одетым в туристские бриджи, или спектакль «Гамлет», в котором принц датский появлялся бы во фраке и с траурной лентой из крепа на цилиндре, — и вы легко убедитесь, сколь далеки мы в этом веке от подобной поэтизации нашей собственной жизни и ее обычаев. Но стремление эпохи оглядываться, точно жена Лота, назад не могло быть вечным. Рано или поздно должна была возникнуть грубая, популярная литература, раскрывающая романтические возможности современного города. И она возникла-таки в форме популярных детективов, таких же грубоватых и горячащих кровь, как баллады о Робин Гуде. Однако детективные романы и рассказы делают и другое полезное дело. Тогда как «ветхому Адаму», этой греховной человеческой природе, свойственно вечно бунтовать против универсальности и механичности цивилизации, проповедовать раскол и восстание, романтическая литература о работе полиции в известном смысле способствует осмыслению того факта, что цивилизация сама является наиболее сенсационным из расколов, наиболее романтичным из восстаний. |
| Собственным содержанием средневековой мысли стали многие темы и проблемы, выдвинутые Боэцием в его теологических трактатах, а также в работах математического цикла. Боэциевский компонент средневековой культуры, уже почти полностью интегрированный и «обобществленный», был передан Возрождению, а через него был унаследован национальными культурами Нового и Новейшего времени. Конечно, отнюдь не чтение трудов Боэция привлекло к проблеме общих сущностей («универсалий») столь серьезное внимание Спинозы, Гоббса, Локка, Гегеля, а затем – Брэдли, Кроче, Рассела и многих других. И все- таки нет сомнений, что каждый из этих мыслителей остается обязанным Боэцию, ибо характерное возбуждение, вызванное когда-то его волей в мировом проблемном поле, через множество разновременных медиумов передалось на определенном этапе и им. Сегодня Боэция читают немногие, но это не исключает, что многие, не ведая того, пользуются материалом, вошедшим когда-то в культуру именно через его произведения. Вместе с тем труды Боэция участвовали в европейской культуре (по крайней мере, в первые десять веков после их создания) и более непосредственно. Их, как мы уже говорили, широко использовали в средневековой системе образования, а, следовательно, их непрерывно переписывали, читали и комментировали. В этом смысле особенно повезло двум сочинениям его: трактату «О Троице» и «Утешению Философией». Среди комментаторов первого из них такие столпы средневековой мысли, как Эриугена, Гильберт Порретанский, Фома Аквинский. Что же касается «Утешения», то это была не только одна из самых читаемых и обсуждаемых латинских книг средних веков, но это была еще и книга, сыгравшая свою особую роль в формировании национальных европейских культур: английской, провансальской и итальянской. Еще в девятом веке англо-саксонский король Альфред Великий, покровитель просвещения и сам поэт, перевел эту книгу на староанглийский в форме парафраза; таким образом «Утешение Философией» стало одним из древнейших памятников англоязычной литературы. Войдя в нее с благословения и при прямом участии легендарного короля, книга надолго сохранила в этой литературе значение вдохновляющего образца и примера для подражания. Среди переводчиков и подражателей «Утешения» значатся такие имена, как Чосер, Томас Мор и королева Елизавета Тюдор. Прямо или косвенно «Утешение» повлияло и на Шекспира. Ведь не случайно основной мотив шекспировской драматической и лирической поэзии – тот же, что и лейтмотив книги Боэция: непредсказуемые превратности человеческой судьбы и величие возвышающегося над судьбой свободного человеческого духа. |
| А. В. провел целый ряд реформ, направленных на укрепление королевской власти, в частности разделил Англию на графства (shires), к-рые возглавлялись эрлами (earl) и делились на «десятки» (tythings). Создал в Англии флот (875) и кавалерию, провел военную реформу, по к-рой только половина муж. населения призывалась в ополчение. А. В. разделил гос. и королевскую казну. В области права ограничил кровную месть, ввел суровые наказания за нарушение присяги и обетов, повысил авторитет королевского суда и создал новую систему судопроизводства (легшую в основу позднейшего суда присяжных), разделил должности судьи и военачальника, объединил в свод древние законы Кента, Уэссекса и Мерсии, добавив к ним собственные. Основными источниками по истории его правления служат «Жизнеописание Альфреда» (De rebus gestis Aelfredi), составленное ок. 893 г. его другом Ассером Валлийским, позднее еп. Шерборнским (подлинность его подвергалась сомнениям, поскольку рукопись сгорела в XVIII в.), и англосакс. хроники. А. В. был погребен в Уинчестере. Долгое время о нем складывались легенды как о благочестивом короле, мудром правителе, непобедимом воине и заступнике обездоленных. Ист.: English Historical Documents (c. 500-1042)/Ed. by D. Whitelock. L., 1955; The Anglo-Saxon Chronicle/Transl. and ed. by G. N. Garmonsway. Oxf., 1972; Alfred the Great: Asser " s Life of King Alfred and Others Contemporary Sources/Transl. and ed. by S. Keynes, M. Lapidge. Harmondsworth, 1983; Stenton F. Anglo-Saxon England. Oxf., 19893. Лит.: Lenanton C. M. Alfred, King of the English. L., 1939; Савело К. Ф. Королевская власть англо-саксов и тенденция к ее укреплению в эпоху короля Альфреда//Вестн. ЛГУ. 1967. Вып. 2. 8. С. 67-75; Duckett E. S. Alfred the Great, the King and His England. Chicago, 19702; Woodruff D. The Life and Times of Alfred the Great. L., 1974; Frantzen A. J. King Alfred. L., 1986; Bately J. Boethius and King Alfred//Platonism and the English Imagination/Ed. by A. Baldwin, S. Hutton. Camb., 1994. P. 38-44; Smith A. P. King Alfred the Great. Oxf., 1995; Глебов А. Г. Представления о короле и королевской власти в раннее средневековье//Вопросы истории славян. Воронеж, 1996. Вып. 11. С. 112-122; Alfred the Wise/Ed. by J. Roberts, J. L. Nelson, M. Godden. Camb., 1997; Gransden A. Historical Writing in England. L.; N. Y., 19982. T. 1 (c. 550 - 1307). |
| Реймсским Эбоном в сан пресвитеров. Б. признал статус примаса за архиепископом Реймсским при условии соблюдения им прав папского престола. При Б. в Рим для совершения паломничества к могилам апостолов Петра и Павла из Англии прибыл кор. Уэссекса Этельвульф с сыном Альфредом (см. Альфред Великий ) и большой свитой. Этельвульф способствовал восстановлению после пожара 847 г. т. н. школы саксов в Риме (Schola Saxonum), странноприимного дома и церкви общины выходцев из Британии при ней, преподнес богатые дары базилике св. Петра, а также добавил к денарию св. Петра , выплачиваемому с кон. VII в. англами папе Римскому, значительную сумму из королевской казны. Б. принял в Риме посольство от визант. имп. Михаила III и Патриарха К-польского Игнатия во главе с иконописцем иером. Лазарем , к-рый привез папе дары, в т. ч. богато декорированное и украшенное миниатюрами Евангелие (PL. 115. Col. 689В). Посольство должно было заручиться поддержкой папы в процессе против архиеп. Сиракузского Григория Асвесты . Б. отказался одобрить смещение Григория, претендуя на юрисдикцию над Сиракузским архиеп-ством и соответственно на то, чтобы самому судить его. Б. одарил богатыми дарами и отреставрировал много рим. церквей, в т. ч. восстановил разрушенную арабами в 846 г. гробницу ап. Павла. Из сочинений Б. сохранились 4 послания: к Гинкмару Реймсскому об утверждении канонов II Собора в Суассоне (PL. 115. Col. 689C - 692D), к епископам западнофранк. королевства об осуждении клирика Хуберта (PL. 115. Col. 691D - 693B), к епископам Галлии с подтверждением привилегий мон-ря Корби (PL. 115. Col. 693C - 701C) и к Людовику, аббату мон-ря Сен-Дени во Франции, с подтверждением привилегий мон-ря (PL. 115. Col. 701C - 702C), и жалованная грамота с привилегиями мон-рю Фульда (PL. 115. Col. 702D - 704B). Б. приписывается утверждение положения о проведении церемонии похорон пап Римских, епископов, пресвитеров и диаконов в присутствии всего рим. клира. Могила Б., к-рый согласно Liber pontificalis отличался добротой, кротостью, благочестием, милосердием, строгим соблюдением постов, заботой о бедных, находится в соборе св. Петра в Риме. Согласно легенде, в промежутке между правлением Льва IV и Б. в течение 2 лет папский престол занимала папесса Иоанна, первое упоминание о ней относится к 1083 г. Но поскольку папа Лев IV умер 17 июля 855 г., а его преемник Б. правил с 29 сент. 855 г., возможность понтификата папессы исключена. Соч.: PL. 115. Col. 683-704; 129. Col. 1001-1012. Ист.: LP. Vol. 2. P. 140-150; Jaff é. RPR. Vol. 1. P. 339-341; Vol. 2. P. 703, 744. Лит.: Грегоровиус Ф. История города Рима в Средние века: В 5 т. СПб., 1903-1912. Т. 3. С. 103-107; Kelly J. N. D. The Oxford Dictionary of Popes. Oxf., 1986. P. 105-106. В. Л. Задворный Рубрики: Ключевые слова: |
|
|
