| Явная цветовая перекличка занавеса и платья Марии – еще один скрытый «знак Христа»: с одной стороны, знак царственности, с другой — еще одна параллель между Успением Марии и смертью ее Сына. Другая распространенная трактовка этой ткани — символическое указание на фигуру возносящейся к небу Богородицы (Караваджо не захотел нарушать реализма своей сцены и не стал вводить в нее изображение неземного видения, но ограничился указанием на нечто, скрытое от наших глаз). По мнению современного английского искусствоведа Эндрю Грэма-Диксона, «в буквальном смысле эта ткань — балдахин ложа Богородицы, но духовно — это знак свыше. Его цвет относится к ее телу, а его форма рассказывает историю ее души. Его тянет вверх, его возносят к небу невидимые энергии». По мнению другого специалиста по творчеству Караваджо, Рэндольфа Паркса, написавшего прекрасную развернутую статью, посвященную «Успению Марии», занавес играет здесь важную роль. Паркс говорит о нем как о «резонаторе скорби апостолов», о том, что занавес обладает поистине гипнотической силой и улавливает чувства смотрящего, заставляя нас вместе с участниками прощания пребывать в бесконечной скорби. Паркс справедливо замечает, что красный занавес, перекликаясь по цвету с платьем Богородицы, создает у зрителя ощущение ее «доминирования» на большой плоскости живописного поля, ее величия, то есть в конечном счете ученый говорит о красном занавесе как о символическом предмете, связанном с Девой Марией. Интерьер церкви кармелиток Санта-Мария-делла-Скала в Риме. Именно для нее изначально была заказана картина Караваджо «Успение Девы Марии». Опускается ли эта завеса вниз, висит неподвижно или поднимается вверх, к небу, точно сказать невозможно, но большинство современных искусствоведов, пишущих об «Успении» Караваджо, склонны видеть здесь именно восходящее движение, преодолевающее силу тяжести и само по себе имеющее явный символический смысл. Для правильного рассматривания картины важно учесть, что ее предполагалось расположить в капелле Керубини достаточно высоко: нижний край алтарного образа, исходя из архитектурного устройства капеллы, должен был находиться примерно на 130 см выше уровня наших глаз. Входящий в капеллу и молящийся перед алтарем человек неизбежно взирал на «Успение Марии» снизу вверх. Взгляд его, по замыслу художника, должен был подниматься и через ближайшее к нам пятно света — через фигуру Магдалины, сразу оказываться за ее спиной, то есть внутри сцены, возле усопшей Девы Марии (мы сразу узнаём, что случилось). Затем взгляд поднимается еще выше, к головам скорбящих апостолов (мы узнаём, как на случившееся реагируют собравшиеся, видим их скорбь), а затем — еще выше, к огромному пологу, который, подобно красным небесам, замыкает сцену сверху, но вместе с тем и раскрывает эту сцену дальше, вверх, к настоящим небесам. |
| 1. Преграда в Скинии Ветхозаветная Скиния служила священным и единственным местом для поклонения Единому Богу в Аравийской пустыне, по исходе израильского народа из Египта (вторая половина II тыс. до Р. Х.). Созданная в походных условиях, с расчётом на быструю сборку и установку в случае передвижения израильского народа с одного места на другое, она имела достаточно простое устроение с точки зрения развитой христианской архитектуры (само слово скиния по-еврейски звучит охел и переводится ‘шалаш, куща, палатка’). Но чем более развитой и сложной становится со временем архитектура, тем более глубокое и важное значение приобретает осмысление простых (на первый взгляд) форм её прототипа. В плане Скиния представляла собой прямоугольник небольшого размера (длина — около 13,5 м, ширина и высота — 4,5 м), который внутренней перегородкой делился на две части: Святилище (кодеш)и Святая Святых (кодеш кодашим). Сосредотачивая внимание на попытке воссоздать устройство именно этой преграды, мы будем при необходимости опираться на описание всей Скинии в целом. Скиния располагалась вдоль оси восток-запад. Вход находился на восточной стороне, главная же часть постройки, Святая Святых, с Ковчегом Завета, находящимся внутри неё, была обращена на запад. Подобное расположение имело не только символическое и богословское значение, о котором мы скажем чуть позже. От ориентации Скинии относительно сторон света зависел и облик интерьера. Как пишет Иосиф Флавий: “Скинию Моисей воздвиг посредине двора, обратив её лицевою стороною к востоку, для того чтобы лучи восходящего солнца раньше всего могли проникать внутрь её” 9 . Правда, завеса лицевого входа (масак), висевшая на пяти столбах, приподнималась до половины своей высоты только во время богослужений и жертвоприношений 10 , поэтому солнечные лучи проникали в святилище не постоянно. В остальное же время единственным источником света был семилампадный светильник с тускло мерцающими огоньками, а Святая Святых находится в постоянном мраке. Эта часть Скинии была недоступна не только солнечным лучам, но даже и священнослужителям. Только один раз в году, в День очищения, первосвященник вносил в помещение Святая Святых кадильницу (Лев 16:12). Таким образом, внутренний облик Скинии — таинственный, сумрачный — намеренно контрастирует с природой Аравийской пустыни, исполненной яркого солнечного света. |
| Целование мира Итак, целование мира – обычай, имеющий прямую связь с Евхаристией. Однако после X века он начал постепенно выходить из употребления. Николай Кавасила в XIV веке, излагая порядок совершения Литургии, упоминает возглас «Возлюбим друг друга», однако не упоминает следующее за ним целование мира 829 , которое к его времени уже вышло из употребления среди мирян и сохранилось только среди священнослужителей. «Двери, двери…» После целования мира следует возглас диакона «Двери, двери, премудростию вонмем». Этот возглас сохранился с тех времен, когда существовал обычай закрывать входные двери храма перед совершением Евхаристии. Двери закрывались для того, чтобы при Евхаристии не присутствовали непосвященные, посторонние или оглашенные, ибо в храме могли оставаться только верные, которые будут причащаться Святых Христовых Тайн. Существовали разные формы этого возгласа, например «Двери, двери, вонмем» (в такой форме он встречается, в частности, у Никиты Стифата в XI веке 830 ). С течением времени возглас «Двери, двери» был переосмыслен как относящийся к царским вратам (центральным дверям иконостаса) и находящейся за ними завесой. Царские врата стали закрываться сразу же после великого входа и оставались закрытыми в течение всей Евхаристии, тогда как на возгласе «Двери, двери» отдергивалась алтарная завеса. Впрочем, практика Поместных Православных Церквей существенно разнится в данном вопросе. Во многих приходских храмах Греческой Церкви царских врат вообще не существует, а завеса отдергивается перед началом Литургии и остается открытой до конца службы. В Русской Церкви царские врата остаются открытыми в течение всей Литургии при архиерейском служении, а также при иерейском служении в дни Пасхальной седмицы (в последнем случае царские врата не закрываются даже во время причащения священнослужителей). Право служения с открытыми царскими вратами до Херувимской песни или до «Отче наш» может быть дано наиболее заслуженным протоиереям или архимандритам. Иногда такое право дается конкретному храму (как правило, в кафедральных соборах Литургия служится с отверстыми царскими вратами). Что же касается обычной иерейской Литургии, то она начинается при закрытых царских вратах, но при отдернутой завесе. Царские врата открываются при начале пения «Блаженств», затем закрываются после чтения Евангелия и снова открываются в начале Херувимской песни. По окончании Херувимской царские врата закрываются, завеса задергивается. На возгласе «Двери, двери» отдергивается завеса. В течение всей Евхаристии царские врата остаются закрытыми, перед «Святая святым» задергивается завеса. Перед причащением мирян завеса отдергивается и царские врата открываются; более они не закрываются до конца Литургии. |
| После целования мира следует возглас диакона «Двери, двери, премудростию вонмем». Этот возглас сохранился с тех времен, когда существовал обычай закрывать входные двери храма перед совершением Евхаристии. Двери закрывались для того, чтобы при Евхаристии не присутствовали непосвященные, посторонние или оглашенные, ибо в храме могли оставаться только верные, которые будут причащаться Святых Христовых Таин. Существовали разные формы этого возгласа, например «Двери, двери, вонмем» (в такой форме он встречается, в частности, у Никиты Стифата в XI в.). С течением времени возглас «Двери, двери» был переосмыслен как относящийся к царским вратам (центральным дверям иконостаса) и находящейся за ними завесе. Царские врата стали закрываться сразу же после великого входа и оставались закрытыми в течение всей Евхаристии, тогда как на возгласе «Двери, двери» отдергивалась алтарная завеса. Впрочем, практика Поместных Православных Церквей существенно разнится в данном пункте. Во многих приходских храмах Греческой Церкви царских врат вообще не существует, а завеса отдергивается перед началом литургии и остается открытой до конца службы. В Русской Церкви царские врата остаются открытыми в течение всей литургии при архиерейском служении, а также при иерейском служении в дни пасхальной седмицы (в последнем случае царские врата не закрываются даже во время причащения священнослужителей). Право служения с открытыми царскими вратами до Херувимской песни или до «Отче наш» может быть дано наиболее заслуженным протоиереям или архимандритам. Иногда такое право дается конкретному храму (как правило, в кафедральных соборах литургия служится с отверстыми царскими вратами). Что же касается обычной иерейской литургии, то она начинается при закрытых царских вратах, но при отдернутой завесе. Царские врата открываются при начале пения Блаженств, для совершения малого входа, затем закрываются после чтения Евангелия и снова открываются в начале Херувимской песни, перед началом великого входа. По окончании Херувимской царские врата закрываются, завеса задергивается. На возгласе «Двери, двери» отдергивается завеса. В течение всего евхаристического канона царские врата остаются закрытыми, перед «Святая святым» задергивается завеса. Перед причащением мирян царские врата открываются, более они не закрываются до конца литургии. |
| В любой православной церкви святилище (алтарная часть) отделено от остального помещения иконостасом — сплошной перегородкой, обычно деревянной, увешанной большими иконами. В древности алтарь отделялся лишь низкой перегородкой высотой метр -полтора. Иногда это был ряд свободно стоящих колонн, подерживавших горизонтальную балку, или архитрав; перегородку такого рода можно увидеть в соборе св. Марка в Венеции. Лишь в сравнительно позднее время — во многих местах не ранее XV-XVI вв. — пространство между колоннами заполнилось, и иконостас принял свой нынешний сплошной вид. Многие сегодняшние православные литургисты были бы рады последовать примеру св. Иоанна Кронштадтского и вернуться к более открытому типу иконостаса; кое–где это действительно было сделано. В иконостасе есть три двери. Большая дверь в центре, именуемая Святыми или Царскими вратами, будучи открытой, позволяет видеть внутреннее пространство алтарной части. Эта дверь закрывается двойными створками, за которыми висит завеса. Когда нет службы, створки (за исключением пасхальной недели) закрыты и завеса задернута. Во время служб дверь иногда открыта, иногда закрыта; когда врата закрыты, завеса тоже обычно задернута. Однако во многих греческих приходах врата не закрываются и завеса не задергивается на всем протяжении литургии. В значительном количестве церквей врата были убраны вообще; в других прихожане поступили гораздо корректнее в литургическом отношении: они сохранили врата, хотя и убрали завесу. Из остальных двух дверей левая ведет в протесис — место приуготовления Святых Даров (здесь хранятся священные сосуды, и здесь на жертвеннике священники приготовляют хлеб и вино в начале литургии), правая ведет в диаконикон (теперь обычно используется в качестве ризницы, но изначально это было место, где хранились священные книги — в частности, Евангелие — и реликвии). Миряне не допускаются за иконостас, за исключением особых случаев — например, для прислуживания во время литургии. Алтарь, или престол, в православном храме помещается у восточной стены, в центре святилища; за ним располагается горнее место для епископа. |
| В любой православной церкви святилище (алтарная часть) отделено от остального помещения иконостасом — сплошной перегородкой, обычно деревянной, увешанной большими иконами. В древности алтарь отделялся лишь низкой перегородкой высотой метр -полтора. Иногда это был ряд свободно стоящих колонн, подерживавших горизонтальную балку, или архитрав; перегородку такого рода можно увидеть в соборе св. Марка в Венеции. Лишь в сравнительно позднее время — во многих местах не ранее XV?XVI вв. — пространство между колоннами заполнилось, и иконостас принял свой нынешний сплошной вид. Многие сегодняшние православные литургисты были бы рады последовать примеру св. Иоанна Кронштадтского и вернуться к более открытому типу иконостаса; кое-где это действительно было сделано. В иконостасе есть три двери. Большая дверь в центре, именуемая Святыми или Царскими вратами, будучи открытой, позволяет видеть внутреннее пространство алтарной части. Эта дверь закрывается двойными створками, за которыми висит завеса. Когда нет службы, створки (за исключением пасхальной недели) закрыты и завеса задернута. Во время служб дверь иногда открыта, иногда закрыта; когда врата закрыты, завеса тоже обычно задернута. Однако во многих греческих приходах врата не закрываются и завеса не задергивается на всем протяжении литургии. В значительном количестве церквей врата были убраны вообще; в других прихожане поступили гораздо корректнее в литургическом отношении: они сохранили врата, хотя и убрали завесу. Из остальных двух дверей левая ведет в протесис — место приуготовления Святых Даров (здесь хранятся священные сосуды, и здесь на жертвеннике священники приготовляют хлеб и вино в начале литургии), правая ведет в диаконикон (теперь обычно используется в качестве ризницы, но изначально это было место, где хранились священные книги — в частности, Евангелие — и реликвии). Миряне не допускаются за иконостас, за исключением особых случаев — например, для прислуживания во время литургии. Алтарь, или престол, в православном храме помещается у восточной стены, в центре святилища; за ним располагается горнее место для епископа. |
| Первоначальная аргументация А. А. Шахматова опиралась на несколько допущений. Византийский хронист, Продолжатель Феофана, рассказывает о монахе-живописце Мефодии, который расписал зал во дворце Бориса сценами Страшного суда, после чего князь решил креститься. 568 В «Повести временных лет» греческий Философ показывает Владимиру «запону» (завесу), изображающую Страшный суд. Прозвище «Философ» носил св. Константин, в монашестве Кирилл, создатель славянской азбуки, а в Первой подборке Новгородской Карамзинской летописи (1411 г.) и в восходящих к ней сводах Философ, проповедовавший Владимиру, прямо назван Кириллом. 569 Сказание о славянской грамоте, внесенное в «Повесть временных лет» под 6406 (898) г., утверждает, что он учил болгар. Правда, здесь он упоминается под своим мирским именем Константин, а не монашеским Кирилл. А. А. Шахматов привел свидетельства нескольких поздних источников, в частности так называемого «Успения Кирилла», 570 о проповеди св. Константина-Кирилла в Болгарии. На этом основании он сделал вывод о существовании болгарского предания об обращении князя Бориса. Сюжет о «запоне» с картиной Страшного суда не является повторением Продолжателя Феофана. Там говорилось о росписи стен, в которой художник по Божественному наитию изобразил Страшный суд. «Запона» из летописи сочетает в себе сложные символы Ветхого и Нового Заветов: это и завеса Иерусалимского храма, разорвавшаяся в момент крестной смерти Христа, и алтарная завеса христианского храма, раздвигающаяся и задергивающаяся в определенные моменты литургии. На то, что именно эта ассоциация была основной, показывает именование храмовой завесы в рассказе Философа о Распятии Христа «цьркъвьной запоной». 571 Конечно, традиционно Страшный суд не изображался на алтарных завесах и вообще в восточной части храма, его место было на западной стене. На драгоценных восточных тканях, многочисленные фрагменты которых сохранились, часто были вытканы библейские и евангельские сюжеты. Являясь значительной ценностью сама по себе, такая ткань вполне могла использоваться как алтарная завеса, хотя сюжет и не годился для алтаря. Не имел ли русский книжник в виду какой-то конкретный предмет церковного убранства, который благочестивая традиция связывала с обращением Владимира? |
| Есть, правда, еще и символические толкования, ведущие свое начало еще от преподобного Симеона Солунского и «Протеории» Николая и Феодора Андидских (1085-95 гг.), где говорится и о ночи предательства Иуды (закрытые двери), и о созерцании целования любви при отверстых вратах, и, конечно же, о приходе Спасителя к людям. Однако беда в том, что символические толкования всегда последуют уже существующему ритуалу. То есть изначально появилось открывание и закрывание врат, а потом уже возникли толкования. Модернисты с либералами тоже исходят из символики. Только символика у них другая – символика единого сакрального пространства. То есть, по-простому, Литургия служится не только священниками, но и всем народом, поэтому и Престол должен быть доступен всем. Ну а поскольку у нас есть иконостасы, то должна быть хотя бы какая-то связь между алтарем и храмом. Saint-Petersburg Theological Academy/flickr.com Логично? Да, конечно. Однако не просто же так. Престол из середины храма переместился в специально выделенный алтарь, алтарь закрылся иконостасом, а на Царских вратах появилась еще и завеса (вернее, наоборот, исторически завеса предшествовала устроению врат). Смысл выделения алтаря был прост – Богу посвящается отдельное пространство. Так как в храм стали допускаться не только верные, то появилось стремление отделить сакральное от профанного. Алтарная преграда появляется уже в IV веке, завеса святых (царских) врат – с V века, о самих дверях упоминается в XI веке, а практика, близкая к современной, существует с XIV века. Русь окончательно закрепила этот обычай во время патриаршества Никона. В то же время в Греции с течением времени практика стала меняться. В XIX веке врата затворялись после Великого Входа и отверзались на причащение мирян, в ХХ – стали затворяться только на время причащения священнослужителей, сейчас – часто не затворяются вовсе. Причиной этого послужило возвращение к пониманию Литургии не как символа евангельских событий, а как реального участия верных в Таинстве Евхаристии. |
| Если левое расположение женщин оказывается устойчивым (оно имеется также в униатских церквах на Украине), то расположение женщин на балконе исчезает вместе с исчезновением самих балконов. Характерно, что при возобновлении строительства монументальных каменных сооружений в Московской Руси оно не возрождается, хотя место пребывания цариц вне храма оставалось по-прежнему наверху, так что царица «спускается к службе в великую церковь » 112 . По-видимому, имело место значительное переосмысление храмового пространства. Возможно, что балкон заменило гульбище вокруг основного церковного объема. Б. Успенский приводит свидетельство Спарвенфельда о том, что женщины находились в притворах храма 113 . Павел Алеппский отмечал, что царица и сестры царя во время службы «стояли в нартексе, дверь заперли за ними, чтобы никто не входил, и они смотрели на нас из-за решеток и маленьких окон» 114 . Имеются свидетельства о том, что в XVI-XVII вв. встречались новые способы отделения женщин. Из быта цариц известно, что они старались посещать церковь и монастырь в ночное время 115 , к иконам царица прикладывалась после того, «как удалили из церкви всех мирян и затворили двери» 116 . Появление в церкви во время богослужения и создание с левой стороны места царицы связано с патриархом Никоном : «Именно этот патриарх убедил царицу сходить в собор и устроил для нее особый трон, а в прежнее же время царицы не имели обыкновения приходить в собор днем, а только ночью» 117 . Павел Алеппский упоминает, что в церкви их встретили женщины, которые пришли до начала службы 118 . Появляется также «запона» – завеса, отделяющая цариц и прочих знатных женщин от пространства церкви: «Все жены бояр и служанки стали слева подле северных дверей церкви и опустили за собой шелковую занавеску от колонны до стены, чтобы никто их не видел, так что они были как бы в закрытом со всех сторон помещении» 119 . Примечательно то, что существует предание, согласно которому и алтарная завеса была введена Василием Великим для того, чтобы служители не засматривались на женщин во время службы. В старообрядческом монастыре на Выгу завеса употреблялась и в столовой для отделения мужчин от женщин 120 , а также при отпевании («Мужской пол на северной стороне, а женский – на полуденной, и посреди их стена сделана бяше с парусов, с припонов и с рогож» 121 ). |
| Что значит название нижней одежды престола срачицею или сорочкою? Срачица или сорочка значит одежду, надеваемую прямо на тело, т. е. нижнюю одежду. Какое значение срачицы? Значение и сей одежды на престоле, как и индитии, берется от самого престола. Св. престол с означением места особенного присутствия Господа славы во храме, означает и гроб, в котором погребен был И. Христос; и срачица на нем изображает собою плащаницу, которою обвито было тело Христа Спасителя при погребении. в., Одежды или покровы св. Даров Какие мы видим покровы на св. Дарах? Три: два малых, из коих один, покрывающий сосуд, называемый дискосом, с хлебом для св. тела Христова, другой, покрывающий чашу с вином для св. крови Христовой, и третий, большой, покрывающий и дискос, и потир вместе поверх малых покровов, называемый воздухом. Рис. 17. Два покрова. Почему большой из покровов называется воздухом? Потому что как воздух – землю, так он облекает и покрывает собою Дары. Какое значение покровов св. Даров? Так как на проскомидии при приготовлении Даров для таинства св. причащения и на самой литургии при совершении таинства, когда употребляются покровы, воспоминается рождение и погребение Христово; то и покровы св. Даров означают собою те младенческие пелены, которыми повит был родившийся Спаситель, и те погребальные пелены, которыми, обвито было тело Его при погребении. С другой стороны, покрытие ими Даров означает то, что как они покрывают Дары, так Божество сокрыто было в Господе Спасителе во время жития Его на земле под покровом плоти, пока не просияло в воскресении. На все это указывают слова, читаемые священником при возложении покровов на Дары. Что еще можно причислить к св. одеждам? Алтарную завесу. Какое назначение имеет в храме сия завеса? Во время службы иногда открывать, а иногда закрывать царские врата. Завеса вдревле употреблялась вместо царских врат, наподобие завесы, отделявшей святилище от двора в ветхозаветном храме; затем осталась и после, когда стали делать царские врата. Не имеет ли какого дух. значения завеса? |
|
|
