| Все это, по сути дела, одобрял монсеньор Алоизий (Степинац). Более того, римский папа Пий XII благодарил Степинаца и католических священников за усилия по обращению «схизматиков» . Он же докладывал папе о том, что в католичество обращено 240000 православных сербов. В уничтожении православных сербов активнейшее участие принимали католические священники, католические монахи и монахини. Вторым комендантом страшного Ясеноваца был францисканский священник Мирослав Филипович. «Каждую ночь он выходил из дома, чтобы руководить бойнями, и возвращался на рассвете в одежде, испачканной кровью... Однажды, когда он обедал, к нему подвели пленника. Филиппович встал и убил его. Потом сел и спокойно закончил есть, сказав: “Позовите могильщика”». Рассказывают про него также, что он с удовольствием пил кровь своих жертв, говоря: «Дайте мне напиться коммунистической и жидовской крови». Он был далеко не единственным клириком-палачом в Ясеноваце. В нем прославились монахи-надзиратели концлагеря Ясеновац Майсторович, Брклянич и Буланович, убивавшие узников лагеря. Монахи-францисканцы руководили резней в деревнях Дракулич и Сарговац близ Баня-Луки, в результате которой погибло около 2000 сербов. Монах Августин (Чевола) с оружием в руках возглавлял отряд усташей, устраивавший «чистки» сербов. Монах Сидоние (Шольц) насильно обращал сербов в католичество, не останавливаясь перед убийствами сербских священников и сербов-мирян, не желавших перейти в католичество. Приходской священник Удбины Мате Могуза в своей проповеди призвал верующих изгнать или уничтожить сербов в Хорватии. И таких примеров были тысячи. По подсчетам Международной комиссии по Ясеновацу, 1400 католических священников, то есть 2/3 из них, так или иначе приняли участие в геноциде. Бесчеловечная жестокость католических клириков настолько превосходила все мыслимые понятия о дозволенном, что приходилось вмешиваться даже немцам, которые, не дрогнув, могли расстрелять 100 сербских заложников за одного убитого немецкого военнослужащего. Так, священник Мата Граванович вместе с несколькими усташами был казнён гитлеровцами за… зверства по отношению к сербам. Участие католических священнослужителей в геноциде продолжалось вплоть до конца войны. |
| Известно, что даже один из кардиналов (Тисеран) в разговоре с хорватским посланником в Ватикане Николой Русиновичем высказал порицание францисканцам за злодеяния, совершенные на территории независимого государства Xopbamuя[lv]. Особенно большая волна убийств прокатилась по Боснии и Герцеговине 28 июня 1941 г. – в день св. Витта. После нее только один католический архиерей – архиепископ Мостарский Алоизий Мишич – распорядился, чтобы священники его епархии зачитали в церквах суровое напоминание о том, что запятнавшие себя грехом человекоубийства не могут обращаться за отпущением грехов. Мишич в принципе не возражал против обращения православных в католиков, так в ноябре 1941 г. он писал Степинацу, что при условии умелого проведения перехода к католицизму, число католиков может вырасти как минимум на 600 тыс.; в частности, в Боснии и Герцеговине их количество нужно увеличить с 700 до 1300 тыс. Однако Мостарский архиепископ осуждал применявшиеся грубые насильственные методы конвертирования, а тем более истребление сербов. 18 августа 1941 г. Мишич отправил Степинацу довольно резкое письмо: " Милостию Божией нам еще ни разу не представлялся столь удобный случай, чтобы помочь Хорватии спасти бесчисленные души людей доброй воли, добропорядочных крестьян, что живут бок о бок с католиками. Их обращение было бы вполне уместно и осуществимо. К несчастью, власти с их зашоренными глазами, сами того не подозревая, мешают осуществлению этой благородной цели... В тот час, когда вновь обращенные присутствуют на мессе, они хватают их, мужчин и женщин, и связывают их будто рабов. Из Мостара и Чаплина по железной дороге было отправлено шесть вагонов женщин, девочек и детей до восьми лет. Их довезли до станции Сурманцы, где выгнали из вагонов, завели в горы и живыми сбросили – матерей и детей – в глубокие пропасти. В приходе Клепца были перерезаны семьсот схизматиков из соседних деревень. Вице-губернатор Мостара, мусульманин, публично заявил..., что в одном только Любине 700 схизматиков были брошены в яму. В самом городе Мостаре их (сербов) вязали сотнями, загоняли за городом в вагоны, а затем расстреливали, словно животных " [lvi]. |
| См. Великий канцлер (1932–1936)//Булгаков М. Великий Канцлер. Князь тьмы. М., 2000, с.192. Яновская Л. М. Треугольник Воланда: к истории романа «Мастер и Маргарита». Киев, 1992, с. 51. Гаспаров Б. М. Из наблюдений мотивной структурой романа М.А.Булгакова “Мастер и Маргарита”//Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы ХХ века. М., 1994, с. 68. Аналогично мнение Г. Ишимбаевой: «Эскиз вечного счастья, набрасываемый дьяволом, подозрительно смахивает на идеал филистерского самодовольного и самодостаточного существования „гармонического пошляка“ (Ф. Шлегель). Привкус иронии, ощутимый в определении „романтический“ и в словосочетании „засаленный колпак“, становится нестерпимо едким, когда Воланд упоминает о круге друзей: у Мастера их нет, единственный человек, которого он считал таковым – предатель Алоизий Могарыч» (Ишимбаева Г. Г. Русская фаустиана ХХ века. М., 2002, сс. 95–96). А были ли в Москве начала 20х годов какие-то другие музеи, кроме Музея Революции, созданного в 1924м? Так что не так уж и аполитичен Мастер. Советская идеология ему доверяла. Известия 13 октября 2002 http://www.izvestia.ru/capital/article25111 Известия 19 декабря 2002 http://main.izvestia.ru/community/article27925 В театральном и киношном мире известно немало попыток постановки булгаковского романа и еще больше рассказов о неудачах, которые преследовали участников этих проектов. Например, актер Виктор Авилов о болезни, которая стала для него смертельной (он скончался в конце августа 2004 года) сказал, что накликал на себя беду, играя на сцене Воланда. Впрочем, было и другое: «Народный артист России Виктор Авилов тяжело болен и проходит лечение в новосибирском Академгородке. У Авилова рак печени в четвертой стадии. Обычно люди с таким диагнозом живут всего несколько месяцев. Несколько дней Авилов провел на обезболивающих под наблюдением врачей. После этого он решил поехать в Новосибирск, чтобы начать лечение „магнитной пушкой“ Геннадия Маркова, которого официальная медицина считает шарлатаном». |
| Вот и Воланд пробует в Москве, забывшей Христа, выдать себя за Вседержителя. Москва придумала модное атеистическое развлечение – «Суд над Богом» . И даже в романе Мастера Левий судит Бога – причем вполне в стилистике и с лексикой Бухарина . Теперь Воланд судит Москву. Воланд приходит в Москву, чтобы задать ей вопрос – «Ежели Бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?». И навязывает свой ответ: «я и управляю вами». Он приписывает себе Божественные прерогативы: наказание грешников, награды праведникам… Он представляет себя справедливым, просто этаким лицом закона. Воланд уверяет: «Все будет правильно, на этом построен мир». Но действия Воланда в Москве никакой такой правильности не являют. И хотя во всех учебниках пишется, будто «Воланд оказывается носителем высшей справедливости» , но на деле преступления москвичей и наказания, налагаемые на них самозваным судией, все же оказываются несоразмерны. Не только Воланд и его свита, но и Мастер и Маргарита с восторгом смотрят на горящую Москву и на отчаявшихся людей. «Первый пожар подплыл поэту под ноги на Волхонке. Там пылал трехэтажный дом. Люди, находившиеся в состоянии отчаяния, бегали по мостовой…» . «Город горит, – сказал поэт Азазелло, пожимая плечами. Как же это так? – А что ж такое! – отозвался Азазелло, как бы речь шла о каких-то пустяках, – почему бы ему и не гореть! Разве он несгораемый? Совершенно верно! – мысленно сказал поэт, – как это просто, в сущности» . «Я подозреваю, что это они подожгли Москву» – говорит Маргарита Мастеру . В ранних вариантах романа Москва, подоженная свитой сатаны, просто сгорает – как Рим времен Нерона. «Мощное зрелише, – заговорил Воланд, – то здесь, то там повалит клубами, а потом присоединяются и живые трепещущие языки… До некоторой степени это напоминает мне пожар Рима» . И как несправедливы бывают наказания Воланда, так же немотивированны и его амнистии. Главный Иуда московского сюжета – Алоизий Могарыч – нимало не изменившись, преуспевает и после встречи с Воландом, став директором театра варьете. |
| Алоизий Винценци, в 1865 году, предпринял на себя труд совершенно оправдать Оригена . В своем огромном латинском сочинении (noua apologia Origenis) он смело идет к своей цели, не боясь ни множества врагов, ни огромного запаса их оружия; подробно разбирает все клеветы, и, при помощи истории и языкознания, старается представить в самом лучшем свете учение Оригена . Но его воодушевление подозрительно, его апология пристрастна; он защищает как подкупной адвокат, который самое несправедливое хочет выставить справедливым, и потому часто заставляет заподозрить и справедливое. Разбирая учение Оригена , мы отчасти познакомимся с этим автором. Оригена , повторяем, нельзя оправдать совершенно; но можно всегда доказать, что его заблуждения не касались догматов ясно определенных тогдашним символом церкви. Это особенно видно в его учении о Боге, который, по словам апологета, есть начало и основание всякого истинного ведения. О Боге Человек должен познавать себя, мир и Бога. Но что прежде, и что после? Ориген отвечает на этот вопрос, придерживаясь мысли Аристотеля, который делает различие между тем, что существует само по себе, и тем, что существует для нас. Естественное начало познания, говорит Ориген , есть Бог, и потому свои ученые исследования мы должны начинать с высшего, первоначального и духовного, и оттуда нисходить к низшему и материальному; но для нас, которые не можем вдруг постигнуть величия Божия, которых глаза слишком слабы для того, чтобы переносить солнечный блеск, началом познания служит человеческое, и низшее. Мы заключаем от чувственного и преходящего к сверхчувственному и вечному, и творение Божие должно служить для нас лествицей, по которой восходим к познанию Творца. Ориген замечает однако же при этом, что христианский философ всегда предполагает веру в Бога единого; следовательно, с чего бы мы ни начинали, всегда можем сказать, что начинаем с мысли о Боге 5 . Человеческая природа вообще не способна найти Бога без помощи Его самого. Бог есть всевысочайшее существо, которое не может быть ни познано, ни даже мыслимо; существо высшее всякой сущности, всякой жизни и всякого разума. |
| В 18 в. было предпринято несколько изданий литургических рукописей, отчасти следовавших за изданием Гоара: Евсевий Ренодо (ум. 1720) выпустил Liturgiarum orientalium collectio в 2–х томах (Parisiis, 1715–1716; 2–е изд., испр.: Франкфурт–на–Майне, 1847; репринт: Лондон, 1970), куда были включены, в частности, литургические последования несториан, сирояковитов и коптов. Этой проблемой были заняты также Иосиф Симеон Ассемани и его племянник Иосиф Алоизий (или Джузеппе Луиджи) Ассемани (ок. 1710–1782), автор фундаментального труда Codex liturgicus Ecclesiae Universae в 13–ти т. 977 В Лондоне публикуется собрание основных литургий христианской Церкви, подготовленное Томасом Бреттом 978 . Издаются также отдельные древние литургии 979 . Армянский издательский центр, сложившийся в Венеции, публикует издания армянской литургии 980 . В 19 в. Германн Адальберт Даниель (1812–1871) издает Codex liturgicus ecclesiae universae in epitomen redactus 981 ; С. Зервос предпринял издание Великого евхология (Εχολγιον τ μγα, Венеция, 1862); католическое издание Великого евхология осуществлено в Риме в 1873 г.; греческие литургические тексты по рукописям издает Ч.А. Свэнсон 982 ; греческий Иератикон по чину Великой церкви издан в Константинополе в 1895 г. В 1865 г. на немецком языке выходит издание И.Л. Кёнига «Литургии древней Церкви». В 1897 г. Вильгельм фон Крист (1831–1906) и Матфеос Параникас (1832–1885) осуществили издание Anthologia Graeca carminum Christianorum 983 , которое содержит не только литургические тексты, но и гимны Григория Назианзина , Климента Александрйского, оды Синезия и т.д. В 1903–1913 гг. в Париже известные литургисты бенедиктинцы аббат Фернан Каброль (1855–1937) и Анри Леклерк (1869–1945) публикуют 4–томное собрание Monumenta Ecclesiae liturgica. Их же трудами с 1907 г. начинает выходить 15–томный Dictionnaire d’archeologie chretienne et de liturgie (издание было закончено в 1953 г. и подверглось критике за определенную неаккуратность). Можно отметить также издания отдельных литургических памятников на основе средневековых рукописей, время от времени предпринимаемые специалистами 984 . |
| В своем выступлении на конференции, генеральный секретарь Caritas Internationalis Алоизий Джон (Aloysius John) заявил, что его благотворительная организация присоединяется к сирийским церквям в их призыве «отменить односторонние санкции, введенные в начале войны ради расширения доступа населения к службам жизнеобеспечения и здравоохранения, в том числе к программам вакцинации; поддержки НПО и религиозных благотворительных организаций; утверждения мира путем переговоров – ради выхода из политического тупика, который приводит к невыразимым страданиям ни в чем не повинных мирных жителей страны». В пресс-релизе Caritas Internationalis утверждается, что девяносто процентов населения страны ввергнуто в бездну нищеты в результате десятилетней войны, международных санкций, пандемии коронавируса и экономического кризиса. Треть населения уже покинула страну, а остающиеся 12,4 миллиона человек не имеют надежного обеспечения продовольствием и коммунальными услугами. «Это правда, что в многих регионах Сирии уже не взрываются каждый день бомбы и ракеты, и перемирие длится уже несколько месяцев, – отметил в своем выступлении кардинал Зенари. – Однако в стране взорвалась страшная бомба нищеты». Апостольский нунций также обратил внимание на то, что гуманитарная поддержка, гарантированная международными организациями, «не может продолжаться вечно». В своем пресс-релизе служба Caritas Internationalis объявляет о намерении сосредоточить дальнейшие усилия своих добровольцев в Сирии на возобновлении школьного обучения сирийских детей. Годы конфликта и удар пандемии подорвали сирийскую систему образования, и очень многие из 2,4 миллиона детей, подростков и молодых людей в стране лишены образования. В январе полномочные представители ближневосточных церквей и христианских общин уже обращались с подобным призывом к Джо Байдену, новоизбранному президенту США. Они просили его срочно отменить экономические санкции, легшие тяжким бременем на плечи многострадального сирийского народа и воспринимаемые как неоправданное и жестокое «коллективное наказание». Эти санкции усугубляют «гуманитарную катастрофу в Сирии» и потому стали главным фактором дестабилизации всего Ближнего Востока, говорилось в воззвании. Его подписали: патриарх Сирийской Антиохии Игнац Юсеф III Юнан (Ignace Youssef III Younan), Греко-мелкитский католический патриарх Антиохии Юсеф Абси (Youssef Abs), патриарх Сирийской Православной церкви Игнац Ефрем II (Ignace Ephrem II) и генеральный секретарь Совета Ближневосточных церквей (MECC). |
| Наибольшее количество жертв было среди сербов (77– 81 тысяча), но также погибло от 19 до 20 тысяч евреев, от 18 до 20 тысяч цыган, 7–7,5 тысячи хорватов-антифашистов, около 1,5 тысячи боснийцев-мусульман и др. 763 При этом в Ясеноваце заключенных убивали с особенной жестокостью: массово сжигали людей живыми или разделывали живых специальными ножами – «сербосеками». Среди ясеновацких убийц имелось шесть католических францисканских священников, самым жестоким из которых был о. Мирослав Филиппович-Майстрович, он являлся организатором большинства массовых казней и лично убивал своих жертв почти каждую ночь. В июле 1945 г. о. Мирослава повесили прямо в монашеской сутане. Следует отметить, что и в Ясеноваце сербов заставляли переходить в католичество, а отказавшихся убивали после жестоких мучений, например святого старца Вукашина из с. Клепаца. Даже католический архиепископ Загребский Алоизий Степинац в письме главе государства Анте Павеличу от 24 февраля 1943 г. осудил Ясеновацкий лагерь, «как черное пятно на репутации независимого хорватского государства... и позор всей Хорватии». Но это личное осуждение архиепископ высказал, лишь когда обнаружилось, что среди узников концлагеря находились католические священнослужители: семь высланных немцами в Хорватию словенских священников и хорватский священник Франьо Рихар. Отец Франьо был приговорен 20 апреля 1942 г. к заключению в лагерь на три года за отказ совершить торжественную мессу в годовщину основания «независимого государства Хорватия» и погиб после трехмесячного пребывания в Ясеноваце. Когда партизаны Тито в ночь со 2 на 3 мая 1945 г. заняли этот лагерь, они нашли там только развалины и мертвые тела 764 . На всей территории оккупированной Европы только в Хорватии существовали детские концлагеря, в которых было уничтожено более 50 тысяч детей, в том числе 10 тысяч – в Ясеноваце. Одно из самых жестоких преступлений было совершено осенью 1942 г. в Козарском крае, там из 23 тысяч сербских детей 11 тысяч убили, а остальных отправили в Загреб для воспитания в католическом духе в приютах и сиротских домах, при этом много детей умерло по дороге. |
| Особенно большая волна убийств прокатилась по Боснии и Герцеговине 28 июня 1941 г. – в день св. Витта. После нее только один католический архиерей – архиепископ Мостарский Алоизий Мишич – распорядился, чтобы священники его епархии зачитали в церквах суровое напоминание о том, что запятнавшие себя грехом человекоубийства не могут обращаться за отпущением грехов. Мишич в принципе не возражал против обращения православных в католиков, так в ноябре 1941 г. он писал Степинацу, что при условии умелого проведения перехода к католицизму, число католиков может вырасти как минимум на 600 тыс.; в частности, в Боснии и Герцеговине их количество нужно увеличить с 700 до 1300 тыс. Однако Мостарский архиепископ осуждал применявшиеся грубые насильственные методы конвертирования, а тем более истребление сербов. 18 августа 1941 г. Мишич отправил Степинацу довольно резкое письмо: «Милостию Божией нам еще ни разу не представлялся столь удобный случай, чтобы помочь Хорватии спасти бесчисленные души людей доброй воли, добропорядочных крестьян, что живут бок о бок с католиками. Их обращение было бы вполне уместно и осуществимо. К несчастью, власти с их зашоренными глазами, сами того не подозревая, мешают осуществлению этой благородной цели... В тот час, когда вновь обращенные присутствуют на мессе, они хватают их, мужчин и женщин, и связывают их будто рабов. Из Мостара и Чаплина по железной дороге было отправлено шесть вагонов женщин, девочек и детей до восьми лет. Их довезли до станции Сурманцы, где выгнали из вагонов, завели в горы и живыми сбросили – матерей и детей – в глубокие пропасти. В приходе Клепца были перерезаны семьсот схизматиков из соседних деревень. Вице-губернатор Мостара, мусульманин, публично заявил…, что в одном только Любине 700 схизматиков были брошены в яму. В самом городе Мостаре их (сербов) вязали сотнями, загоняли за городом в вагоны, а затем расстреливали, словно животных» [lvi] . Ответ Степинаца был очень уклончив и сдержан. Загребский архиепископ переслал письмо Павеличу, фактически обвиняя при этом самих сербов в их несчастьях, в которых по его словам повинны «ненависть и схизма». Когда в феврале 1942 г. Мишич умер, вместо него на Мостарскую кафедру был поставлен преданный усташам епископ, страстно ненавидевший сербов. |
| При этом Степинац неоднократно оправдывал усташский режим перед Папой. Так, хорватский посланник в Ватикане Никола Русинович 9 мая 1942 г. писал министру иностранных дел Хорватии: «Его Преосвященство Степинац недавно вернулся в Загреб после двенадцатидневного пребывания в Риме. Он находится в прекрасной форме и воинственно настроен ко всем врагам государства! Степинац представил Святому Отцу отчет на девяти машинописных страницах. Он показал его мне, и я могу заверить вас в том, что он поддерживает нашу точку зрения. Выступая против сербов, четников и коммунистов, он обнаруживает доводы, которые мне и не приходили в голову. Никому не будет позволено нападать на Независимое государство Хорватия и представить хорватов в дурном свете». В мае 1943 г. архиепископ вновь встретился с Папой и затем сказал новому хорватскому посланнику в Ватикане Эрвин Лобковичу, что на приеме «молчал о некоторых вещах, с которыми не совсем согласен, для того, чтобы показать Хорватию в наиболее выгодном свете» [lxi] . 18 мая того же года архиеп. Алоизий Степинац писал в послании Пию XII: «Восточная схизма пробивает ряды католиков и грозит достичь своей темной цели. Победа идеи Великой Сербии будет равносильна уничтожению Католицизма на Северо-западных Балканах, в государстве Хорватия… Нет сомнения, что такие фатальные события будут иметь значительные последствия далеко за границами Хорватии. Волны Православия и наступление Византизма беспрепятственно будут обуревать границы Италии, пока же они разбивались о передовую хорватскую стену. К тому же, благодаря работе хорватских клириков, особенно францисканцев, был заложен фундамент для возрождения Католицизма в Болгарии путем обращения многих павликиан, и остатки верующих в скандерберговской Албании были спасены, и уничтожение основной католической нации на вечно кипящих православно-мусульманских Балканах, пагубно отразится на других разрозненных группах… В отчаянной борьбе за свое существование Хорватия на каждом шагу показывает, что она готова пребыть верной католическим традициям, и готова создать более чистую и лучшую перспективу для Католической Церкви в этой части мира». Далее архиепископ писал об опасности для перешедших в католичество православных сербов: «…не только около 240.000 новообращенных из сербской православной веры погибнут тут, но также и все католическое население этой местности вместе с их церквами и монастырями. В естественном порядке вещей, если только Бог не сотворит великого чуда, прогресс Католицизма тесно связан с прогрессом государства Хорватия» [lxii] . |
|
|
