| Митрополит Илия немедленно связался с представителями Русской Православной Церкви, советским правительством, президентом США Рузвельтом, поведал о чудесном явлении и передал им всё, что было ему открыто. Сталин отнесся к посланию Божией Матери со всей серьезностью и поручил своему секретарю Поскрёбышеву выяснить у историков всё, что касается чудотворной иконы, и, в частности, историю спасения ею Москвы. Вскоре ему доложили, что действительно в 1612 году, когда ополчение князя Пожарского вошло в Москву и освободило Китай-город от поляков, те закрылись в Кремле. Князь не хотел выбивать их оттуда, опасаясь, что при этом пострадает святое для всей Руси место, особенно кремлевские храмы. Поэтому было решено обойти с Казанской иконой Божией Матери вокруг Кремля, молясь, чтобы он остался целым. И это возымело свое действие: поляки объявили, что готовы покинуть Москву. Уже после июльских боев Сталин вызвал к себе местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского) и митрополита Ленинградского Алексия (Симанского) и обещал исполнить во спасении России всё, что передал митрополит Илия. И поняли наши правители, что без Бога не победить врага. Стали открывать церкви, священников из тюрем освобождать, из армии отзывать – пусть служат, победу испрашивают у Бога. С этого момента вновь открыто пошёл русский народ в храмы, и Господь принял его покаянную молитву. В начале октября, когда немцы приблизились к Подмосковью, а танки Гудериана рвались к Туле, митрополит Сергий обратился к Сталину с предложением освятить район предстоящих сражений, пронести по Московской оборонительной линии икону Смоленской Божией Матери, ту самую икону, с которой в 1812 году шли русские воины против французов на Бородинском поле. Сталин охотно принял предложение. Дело доверено было митрополиту Ленинградскому Алексию. Икону Божией Матери на самолете провезли вдоль подмосковного оборонительного рубежа, как бы с неба благословляя места предстоящих битв. Пару кругов сделал самолет над Бородинским полем, где буквально через несколько дней развернулось сражение, во многом решавшее судьбу столицы. И опять повторилось там то, что произошло в 1812 году. Наши войска не потерпели поражения, добились успеха, нанеся большой урон захватчикам, но в силу сложившихся обстоятельств вынуждены были покинуть свои позиции, уйти с легендарного поля. Отошли, чтобы преградить путь к Москве. |
| В январе 1952 г. архиепископ Димитрий назначил иеромонаха Никодима в кафедральный Феодоровский собор г. Ярославля, где до декабря 1954 г. его положение в штате определялось как «4-й, затем 3-й священник» . 11 ноября 1953 г., докладывая Патриарху Алексию о скоплениях богослужебных книг в музеях Ярославля и Ростова, архиепископ Димитрий сообщал, что «быв. Углический благочинный (о. Ротов) докладывал, что такое же, аналогичное ростовскому скопление книг ему пришлось видеть и в Угличе, в музейном подвале» . С декабря 1954 г. иеромонах Никодим – «и.о. настоятеля» в кафедральном соборе Ярославля. С января 1952 г. по февраль 1956 г. иеромонах Никодим являлся секретарем Ярославского епархиального управления. В анкетах содержатся все адреса, где проживал отец Никодим с рождения по 1956 г. Хотя владыка родился на родине отца в деревне Фролово Кораблинского района Рязанской области, здесь он не жил, так как, согласно анкете, с 1929 по 1949 г. он жил в Рязани на ул. Подгорной, а затем по месту священнослужения . Отец владыки, Ротов Георгий Иванович, родился в 1903 году в д. Фролово и на 1955 г. работал инженером землеустроителем МТС в поселке Соколовка Рязанской области, где и проживал вместе с мамой владыки Елизаветой Михайловной Ротовой (урожденной Сионской), которая вела домашнее хозяйство. Она родилась в 1902 г. в селе Н. Беломут Зарайского района Рязанской области . На октябрь 1964 г. родители владыки проживали в Рязани, отец продолжал работать землеустроителем в рязанском областном отделе сельского хозяйства. Сестра владыки Елена Георгиевна родилась в 1927 г., работала лаборантом в 1955 в поселке Соколовка Рязанской области, а в 1964 г. — в Рязани. Других родных владыка не имел. Владыка получил духовное образование заочно. С 1950 по 1952 г. он обучался в Ленинградской духовной семинарии, а затем до октября 1955 г. – в академии. Владыка указывал в анкете, что закончил 4 курса ЛДА, но на ноябрь 1955 г. не имел степени кандидата богословия. В официальных биографиях владыки указывалось, что он окончил ЛДА со степенью кандидата богословия за работу о Русской духовной миссии (РДМ) , однако эту работу он писал в Святой Земле и защитил в 1959 г. |
| Церковь Феодора Стратилата на Щиркове улице (Великий Новгород) Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Церковь Феодора Стратилата — единственный древний храм, который сохранился до наших дней в Неревском конце Новгорода в пределах земляного вала. Престольные праздники: 21 февраля, 21 июня, дни памяти вмч. Феодора Стратилата. Содержание История [ править править код ] В древности мимо церкви Феодора Стратилата проходила Щиркова улица. Возможно, именно об основании храма-предшественника нынешней церкви и его заказчике, Воигосте, кратко сообщает Новгородская Первая летопись (1115 год). В конце XIII века храм был отстроен заново, уже в то время он был посвящен св. Феодору Стратилату. Существующее здание относится в основном к середине XVI века — это двухэтажный пятиглавый храм. После шведской оккупации (1611–1617) церковь долгое время стояла в запустении. Только во второй половине XVII века Софийская сторона начинает возрождаться. Храм Феодора Стратилата стал приходским для поселившихся в Неревском конце стрельцов. В 1804 при митрополите Гаврииле из Софийского собора в Феодоровский храм была перенесена частица мощей святого Феодора Стратилата. В том же году с запада к церкви была пристроена четырехъярусная колокольня. В 1930-е церковь была закрыта, а часть церковных ценностей была передана для продажи за валюту акционерному обществу «Интурист». Неизвестна судьба икон Феодоровской церкви. В 1937 году в числе приговоренных к расстрелу священнослужителей был и священник церкви Феодора Стратилата Димитрий Семенов. Во время Великой Отечественной войны храм Феодора Стратилата пострадал незначительно, в послевоенные годы он использовался как склад. В 1955 группа верующих из 26 человек сделала попытку убедить власти в необходимости открытия для богослужения церкви Феодора Стратилата на Софийской стороне (в это время действующим был единственный Николо-Дворищенский собор на Торговой стороне). Через митрополита Ленинградского и Новгородского Григория верующие обратились к патриарху Алексию (Симанскому) и гражданским властям с просьбой о передаче в их пользование храма. Однако решением Новгородского облисполкома в просьбе было отказано. |
| " Мы совершаем сегодня память небесного покровителя этого храма - преподобного Серафима Вырицкого, - продолжил архипастырь. - Он родился в 1866-м году в Ярославской губернии в благочестивейшей семье. Был с детства воспитан в православном духе, посещал монастыри, они ему нравились, и у него дух загорелся тоже стать монахом. Но так случилось, что очень рано у него умирает отец, в возрасте сорока лет, и он вынужден был как старший сын в семье помогать матери. Переехал в Санкт-Петербург, устроился в Гостиный Двор и постепенно вышел в люди, стал известным купцом. Хотел поступить в Александр-Невскую лавру. Но духовник благословил ему другой путь: прийти в свое время к монашеству, но пока потрудиться в миру, жениться. У него появилась семья, родились дети. Пришла революция 1917 года, которая могла все его добро забрать, но он вовремя его пожертвовал Александро-Невской лавре и Новодевичьей обители. Вместе с супругой они приняли монашество. Митрополит Вениамин (Казанский) рукоположил его в иеромонахи, и он, поступив в лавру, прошел там послушание, был пономарем, свечником и казначеем, а уже перед закрытием монастыря стал духовником или, как мы говорим, старцем. Кто такой старец? Это человек Божий. Тот, кто живет рядом с Богом, возле Бога, а точнее - Бог живет в нем, Его благодать - в старце. Господь ему сразу даровал прозорливость. Он предсказал будущему Патриарху Алексию I (Симанскому) крест Предстоятеля и долгое его ношение. До 1933 года отец Серафим был в Ленинграде, но потом сильно заболел и принял болезнь как послушание от Бога. Он говорил, что все, что случается с нами, - от Господа. Уехал в Вырицу и последние годы был совсем болящим, лежачим, но тем не менее народ к нему шел валом, и как бы ему ни было тяжело, старец всех принимал, утешал и ободрял. Многие получили его благословение и тоже стали глубоко верующими, потому что пообщались со святым человеком, человеком Божиим " . " Такой путь у нас ведет к святости - либо пустынничество, как у преподобного Иоанна Лествичника, либо труды, как у преподобного Серафима Вырицкого - духовничество, старчество и болезнь. |
| Желая преодолеть разлад в епархии, в последние месяцы своего управления епископ Алексий предпринял попытку привлечь к начатому делу о созыве Собрания прочих викариев, в связи с чем неоднократно призывал последних на совещания. Сочувствие он нашел только у епископа Николая (Ярушевича). Отказ же со стороны епископов Григория (Лебедева), Димитрия (Любимова) и Сергия (Дружинина) поддержать начатое дело определялся скорее не их принципиальным неприятием взаимодействия с властями, но недоверием лично епископу Алексию, сложившимся у них в результате ряда известных обстоятельств . Тем не менее, именно вопрос о проведении Епархиального собрания отчетливо выявил наличие противостояния в ленинградском епископате. Почти через два месяца после подачи в Губисполком заявления о проведении Епархиального собрания последовал указ Заместителя Местоблюстителя, которым 26 августа 1926 г. на Ленинградскую кафедру был назначен митрополит Иосиф (Петровых). Но после высокоторжественной со стороны верующих встречи митрополита в Ленинграде 11 сентября и последовавшего его отбытия в Ростов Ярославский для прощания с прежней паствой, власти более не позволили ему пребывать в пределах своей епархии . Непосредственное управление ленинградской паствой на время своего отсутствия было передано митрополитом архиепископу Гавриилу (Воеводину) . Что касается возможного созыва Епархиального собрания в Ленинграде, то при назначении митрополита Иосифа и последовавшем в то же время перемещении архиепископа Алексия (Симанского) в Новгород на Хутынскую кафедру вопрос о Собрании не был специально оговорен. По той ли причине, что положительного ответа священноначалие уже не ждало, или же считалось, что изменения в руководстве епархии не помешают разрешению Собрания властями? Хотя назначение митрополита Иосифа в Ленинград было желанным для всего духовенства, оно явилось все-таки победой части духовенства, противившейся проведению Епархиального собрания. План, задуманный инициативной группой по его проведению, теперь был нарушен. Назначенный митрополит по-прежнему не имел легального, признанного государством способа управления епархией. Кроме того, назначение владыки Иосифа, по ходатайству партии противников проведения Собрания, делало вероятным то, что влияние на него представителей этой партии будет преобладающим. Такое опасение высказывал, в частности, протоиерей Николай Чуков, говоря о возможном чрезмерном воздействии на митрополита Иосифа «усиленно монашествующих и вообще людей «той партии»» . |
| поиск: разделы рассылка Великий государь советской церкви Из воспоминаний Александра Осипова о Патриархе Алексии I (Симанском) Источник: НГ-Религии 8 ноября (27 октября по старому стилю) с. г. исполняется 135 лет со дня рождения Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (Симанского; 1877-1970). Весьма интересные воспоминания о нем принадлежат перу Александра Осипова (1911-1967), который в течение более чем десятилетия (с 1945 по 1956) регулярно виделся с Патриархом как на официальных церковных мероприятиях, так и в узком кругу избранных, приглашавшихся на патриаршую трапезу в рабочей резиденции Патриархии в Чистом переулке, где велись достаточно откровенные разговоры. Такая эксклюзивность обусловлена тем, что в этот период Осипов принадлежал к церковной номенклатуре: был протоиереем, профессором и инспектором Ленинградской духовной академии и даже около года исполнял обязанности ректора. В конце 1959 года Осипов публично отрекся от Церкви и затем работал научным сотрудником в Музее истории религии и атеизма, а также занимался атеистической пропагандой (о его судьбе можно прочитать в " НГР " от 06. 04. 11). Несмотря на то что книгу мемуаров " Мои архиереи " Осипов писал, уже будучи атеистом и активистом-антирелигиозником, ему нельзя отказать в корректности и стремлении к объективности. Автор отнюдь не преследует цель во что бы то ни стало заклеймить всех служителей Церкви – напротив, о многих из них он пишет с искренней симпатией и даже с возмущением опровергает порочащие их слухи, получившие распространение в самой церковной среде. Отношение мемуариста к центральной фигуре повествования – Патриарху Алексию – неоднозначно. С одной стороны, Осипову явно не по душе стремление этого отпрыска дворянского рода превратить РПЦ в заповедник " старорежимного " быта, его барские замашки, попытки играть роль Патриарха – " великого государя " в стиле XVII века, его отношение к Сталину и многое другое. В то же время Осипов, безусловно, признает масштаб личности Алексия, высокий уровень его образования и культуры, его твердость и принципиальность. |
| В 1922 году отказ подчиниться обновленческому ВЦУ стоил епископу Алексию, вступившему в управление епархией после ареста митрополита Вениамина (Казанского), высылки на три года в Казахстан по обвинению в «контрреволюционной деятельности» . Там его застало известие о кончине патриарха Тихона. Три года владыка Алексий поддерживал переписку с архиепископом Арсением и с митрополитом Сергием (Страгородским) и после возвращения в Ленинград в 1926-м включился в работу, направленную на признание Церкви, оказавшейся в состоянии, близком к уничтожению. В тот период был арестован и сослан Патриарший местоблюститель Петр Крутицкий, часть кафедр оставалась вдовствующими, последствия обновленческого раскола оказались разрушительными, был затруднен даже обмен информацией между центром и отдельными епархиями, что служило почвой для распространения самых вредных слухов и заблуждений. И вот тогда, в 1927 году, владыка Алексий в качестве управляющего Новгородской епархией и члена Временного Патриаршего Синода принял участие в составлении текста «Послания заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия и Временного при нем Патриаршего Священного Синода пастырям и пастве Всероссийской Православной Церкви об отношении Православной Российской Церкви к существующей гражданской власти». Признание отнюдь не означало солидарности с новой властью в отношении идеологии и политической практики большевизма: террора, насильственной коллективизации, организованного наступления на Церковь – всего того, что невозможно было принять. Это было подчинение утвердившейся государственной форме с полным сознанием того, что характер этого правления является попущением Божиим. Вокруг «Декларации» митрополита Сергия и мотивов составителей по сей день не утихают споры, однако епископа Алексия (Симанского) трудно заподозрить в малодушии. Достаточно вспомнить, как в 1921 году, когда по всей стране началась кампания по осквернению святых мощей, он выступил в печати, публично обличая ложь «разоблачителей» . В тех условиях это могло стоить ему жизни. Не меньшего мужества требовал и отказ от признания «полномочий» обновленческого ВЦУ. |
| Патриарх Алексий I (Симанский) Книга посвящена Алексию I (Симанскому; 1877–1970), Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси. Он прожил долгую и трудную жизнь. Был предстоятелем нашей Церкви в течение 25 лет (1945–1970). На его долю выпало возрождать Русскую Православную Церковь в послевоенные годы. Мудрая позиция Патриарха Алексия I, его исключительно высокий в глазах всего общества авторитет сыграли важнейшую роль в деле сохранения и последующего возрождения церковной жизни в России. Святейший Патриарх Алексий говорил: «Русский народ не верит громким словам иного пастыря-проповедника, словам, в которых не слышно голоса Священного Писания и святых отцов, но в которых обильно рассыпаны земные слова земных художников слова. Речи таких проповедников не проникают в сердце русского православного человека. Он ищет у пастыря разъяснения слова Божия, ждет, чтобы в проповеди своей указал ему путь, по которому ему надлежит идти; и тогда такому пастырю открывается его сердце». Таким пастырем был и сам Святейший Патриарх Алексий I. Его архиерейское служение проходило в чрезвычайно сложное время. Россию потрясали трагические события: Первая мировая война, падение самодержавия, революция 1917 года, расколы и нестроения в Церкви двадцатых годов, гонения на Церковь, Великая Отечественная война. Первоиерарх Русской Церкви, всегда разделявший с народом все его испытания, нес бремя великих забот и полагал свою душу за паству, вверенную ему Господом. Святейший Патриарх Алексий I (в миру Сергей Владимирович Симанский) родился 27 октября 1877 года в Москве. Род Симанских принадлежал к псковскому дворянству. На внутреннюю атмосферу дома Симанских оказывало большое влияние то, что бабушкой будущего патриарха по материнской линии была игумения Леонида (Озерова), духовная дочь преподобного Амвросия Оптинского, настоятельница Московского Новодевичьего монастыря. В гостях у деда Сергея Симанского, Андрея Владимировича, бывал святой праведный Иоанн Кронштадтский. В 1900 году Сергей Симанский поступил в Московскую духовную академию, в 1902 году епископ Арсений (Стадницкий) совершил над Сергеем постриг и нарек его Алексием в честь святителя Алексия, митрополита Московского, в 1903 году епископ Арсений рукоположил своего ученика во иеромонаха. |
| И он мне в ответ на это кое-что сказал... Документов у меня нет, найти их сейчас невозможно. Но, поскольку все это состыковывалось по времени, то я надеюсь, что слова отца Алексия Остапова верны (да, на самом деле, и не могло быть иначе). Патриарх Алексий I (Симанский). Фото: Life – И как же он вам все это объяснил? – Когда началось новое притеснение Церкви властями, то митрополит Ленинградский Григорий (Чуков), собрав у себя Епархиальное управление, прислал Святейшему Патриарху Алексию (Симанскому) официальное письмо (не личное, а именно от Епархиального управления), в котором писал примерно так: «Ваше Святейшество, мы требуем и очень просим вас, чтобы вы вышли на связь с Правительством на официальном уровне, на уровне Синода. И чтобы вы поставили прямой вопрос перед Правительством: если начинаются новые гонения, то мы уходим в подполье. Если же вы скажете нам, что Церковь продолжает пользоваться хоть какими-то свободами, то вы обязаны эти свободы нам обеспечить». – Стало быть, что-то побудило митрополита Григория к такому шагу? – Побудило именно то, что не только в Московской духовной академии, не только на приходах Москвы – но по всей стране сразу ужесточились порядки и начались притеснения верующих, послышались угрозы в адрес Церкви и т.д. На это митрополит Григорий и среагировал таким образом. Действительно, Святейший Патриарх Алексий (Симанский) на уровне Синода вышел на Правительство. И такой шаг обеспечил ему стопроцентный успех в деле, и вот почему. Надо представлять себе, что около Патриарха в то время еще были такие иерархи, как митрополит Николай (Ярушевич), митрополит Григорий (Чуков), еще ряд иерархов, которые составляли Священный Синод. Но состав этого Синода подбирал сам Патриарх, и все эти архиереи были ему по-настоящему преданы. Все они вместе составляли единое целое. И то, что я рассказываю – я говорю не просто так, не понаслышке, я могу это и подтвердить, и прокомментировать. Может быть, мы к этому еще вернемся, но сразу скажу, что у меня были очень тесные отношения с митрополитом Николаем (Ярушевичем). Это отдельная история, но отношения и вправду были очень близкими, вплоть до того, что мы договорились как-то на определенный день, что он в этот день приедет ко мне на квартиру. И я его ждал, но он попал в больницу, из которой уже не вышел. |
| – Бегите, бегите! Ваш воскрес! Через три года мощами объявится! В этот же день братия монастыря во главе с наместником, игуменом Феодоритом, обратилась к властям с ходатайством о разрешении перенести тело епископа в монастырь. Власти разрешили выкопать тело епископа в ночь на 16 сентября между четырьмя и шестью часами утра. Монахи раскопали могилу и начали поднимать тело владыки. Но тут вмешались красногвардейцы, стали стрелять в воздух и требовать, чтобы могила была зарыта. Монахи показали письменное разрешение на перенесение тела преосвященного в монастырь, подписанное председателем местного исполкома Волковым. – Мы всех волков перестреляем, – заявили красногвардейцы. – Что нам исполнительный комитет! Могила по их требованию была вновь зарыта. Днем, однако, братия монастыря снова получила разрешение в ночь на 17 сентября между тремя и шестью часами утра выкопать тело епископа Варсонофия, а также игумении Серафимы и Николая Бурлакова. Но и на этот раз в пять часов утра на место расстрела явились представители властей и предъявили монахам письменное распоряжение, запрещающее переносить тела. Монахам пришлось снова зарыть могилу. В тот же день вечером при закрытых вратах обители проживавший в монастыре на покое епископ Мисаил (Крылов) совершил заочное отпевание убиенных. На следующий день после расстрела епископа Варсонофия наместник Кирилло-Белозерского монастыря игумен Феодорит послал епископу Тихвинскому Алексию (Симанскому), викарию Новгородской епархии, телеграмму, в которой сообщал о происшедшем. Епископа Алексия в этот момент в городе не было, и епархиальный совет Новгородской епархии отправил ответную телеграмму игумену Феодориту: «Испросите тело владыки, перенесите в храм и ожидайте распоряжений; донесите подробно об обстоятельствах». По возвращении епископа Алексия в Новгород, 20 сентября, состоялось заседание епархиального совета, на котором было принято решение послать в город Кириллов эконома архиерейского дома члена епархиального совета Владимира Финикова и одобрено обращение епископа Алексия в Новгородский епархиальный совет. Он писал в нем: «Совершилась воля Божия о Преосвященном Епископе Варсонофии. В награду за его благочестивую жизнь, за его усердие и твердость в несении иноческого подвига, за его кротость и незлобие и вместе ревность о Церкви Христовой дана ему от Господа величайшая награда еще здесь, на земле, – удостоиться части избранных и сподобиться венца мученического. Житие его было честно и успение со святыми. |
|
|
