| Святой прп. Серафим Вырицкий обладал несомненным пророческим даром. Предсказание старцем в 1927 г. патриаршего служения архиепископу Хутынскому Алексию (Симанскому) и приближающихся жестоких гонений; пророчества подвижника о грядущей Великой Отечественной войне и победе в ней нашего оружия; предвидение отцом Серафимом кончины прот. Алексия Кибардина через пятнадцать лет после собственной, а также точное прозрение судеб многих людей ныне стали неоспоримыми фактами. Глубоко пророческими являются строки написанного старцем в 1939 г. стихотворения «Пройдет гроза над Русскою землею…» Пройдет гроза над Русскою землею, Народу русскому Господь грехи простит, И крест святой Божественной красою На храмах Божиих вновь ярко заблестит. И звон колоколов всю нашу Русь Святую От сна греховного к спасенью пробудит, Открыты будут вновь обители святые, И вера в Бога всех соединит. В годы кровавых гонений, когда казалось, что Церковь обречена на скорое и полное уничтожение, отец Серафим открыто говорил о ее грядущем возрождении. Рассказывал отец Серафим о возрождении конкретных обителей: Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, Дивеева и других. Примечательно, что, предсказывая восстановление Александро-Невской Лавры, старец говорил о том, что вначале государство вернет Церкви как приходской храм Свято-Троицкий собор, а уже затем, через много лет, всю Лавру передадут монашествующим. Предсказывал также батюшка, что со временем будет основан монастырь и в Вырице, а Ленинград будет вновь переименован в Санкт-Петербург. Говорил отец Серафим, что придет время, когда в Москве, Петербурге и ряде других городов России будут действовать православные радиостанции, в передачах которых можно будет услышать душеполезные назидания, молитвы и церковные песнопения… Родственники и близкие духовные чада отца Серафима отмечают, что далеко не все виделось старцу в радужных тонах. «Придет время, когда не гонения, а деньги и прелести мира сего отвратят людей от Бога и погибнет куда больше душ, чем во времена открытого богоборчества, – говорил батюшка, – с одной стороны, будут воздвигать кресты и золотить купола, а с другой – настанет царство лжи и зла. Истинная Церковь всегда будет гонима, а спастись можно будет только скорбями и болезнями. Гонения же будут принимать самый изощренный, непредсказуемый характер. Страшно будет дожить до этих времен. Мы, слава Богу, не доживем, но тогда же из Казанского собора пойдет крестный ход в Александро-Невскую Лавру». |
| Отдельного фонда уполномоченного Совета по делам РПЦ при Одесском областном исполнительном комитете депутатов трудящихся в Государственном архиве Одесской области (далее – ГАОО) нет. Но есть несколько дел уполномоченного Совета по делам Русской Православной церкви фонда Одесского областного исполнительного комитета депутатов трудящихся , которые позволяют оценить работу уполномоченного, характер его отношений с правящим архиереем, взаимоотношения с верующими. Благодаря четкому и строгому делопроизводству – а именно такого отношения к документам требовал Совет от своих сотрудников на местах – документы тех лет дошли до нашего времени и доступны исследователям. Основной работой уполномоченных в послевоенные годы была выдача регистраций храмам и духовенству. Процесс регистрации приходов и духовенства происходил на территории страны в целом одинаково. Прихожане обращались к местному архиерею с просьбой об открытии приходов, последний, в свою очередь, пересылал письмо мирян уполномоченному с сопроводительной запиской, где приводил аргументы за открытие прихода. Чаще всего такими аргументами становились либо отдаленность от ближайшего храма, либо активность верующих и священника в годы войны, а также помощь прихода Советским войскам. Интересной иллюстрацией к сказанному может служить история с регистрацией прихода села Кохановка Троицкого района Одесской области. Верующие просили архиепископа Херсонского и Одесского Сергия (Ларина) об открытии у них в селе храма или молитвенного дома и назначении священником бывшего псаломщика Константина Фёдоровича Травицкого. К данному прошению в качестве приложения имеется список подписей жителей деревни, желающих открытия храма (всего 62 подписи). Местный уполномоченный прошение прихожан отклонил, ссылаясь на то, что недалеко от села Кохановка (на расстоянии 12 км) находится храм, и верующие при желании могут удовлетворить свои религиозные потребности в этом приходе. Но верующие не пожелали ограничиться данным уклончивым ответом и продолжали подавать петиции, на этот раз уже Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию (Симанскому). Это прошение было отправлено уполномоченному при Одесском облисполкоме и уполномоченному при СНК УССР Ходченко. Сопроводительную записку подписывал член Совета по делам РПЦ И.И. Иванов. На этом прошении подписалось уже 620 человек, были вписаны и неграмотные лица . |
| Иоанн Оно, протоиерей, родился в 1872 году в префектуре Сидзуока, которая находится в центральной части острова Хонсю. В 1885 году принял святое крещение и по благословению святителя Николая поступил в Духовную семинарию в Токио. После окончания семинарии в 1892 году он начал работать катехизатором в церквах Сиракава (северной части-острова Хонсю), Одавара (центральной части), Такасаки (там же). 19 марта 1905 года святителем Николаем был посвящен в сан священника и назначен настоятелем храма в г. Такасака. В том же году в связи с русско-японской войной был временно назначен пастырем в лагерь русских военнопленных в городок Хаматера недалеко от города Осака. За заботу о русских военнопленных 6 февраля 1907 года награжден наперсным золотым крестом от императора Николая II и украшенным напрестольным Евангелием от Святейшего Синода. В 1925 году архиепископом Сергием (Тихомировым) возведен в сан протоиерея. В 1939 году был переведен в Воскресенский собор в Токио и временно назначен настоятелем храма в Йокогаме. В 1939 году в Японии был принят закон, по которому все религиозные организации должны были пройти регистрацию для получения статуса юридического лица. Иностранные граждане не могли возглавлять христианскую общину, и митрополит Сергий (Тихомиров ; † 1945) лишился права руководить Японской Православной Церковью. На Соборе 1940 года владыка Сергий передал временное управление Церковью Арсению Ивасава Хэйкити, который не был священнослужителем и наотрез отказался стать главой Церкви. Вскоре в адрес временного управляющего делами Японской Церкви Арсения Ивасава поступила телеграмма из Югославии от митрополита Анастасия (Грибановского ; † 1965), о необходимости скорейшего канонического назначения главы Церкви. Митрополит Анастасий, глава Русской Зарубежной Церкви, был одноклассником Арсения Ивасава по Санкт-Петербургской духовной академии. Церковным комитетом был выдвинут кандидатом в епископы старейший японский протоиерей, воспитанник святителя Николая протоиерей Иоанн Оно. Церковный комитет подготовил документы для хиротонии, и 27 февраля 1941 года отец Иоанн Оно в сопровождении диакона Эндо выехал в Харбин, где был пострижен в монашество с именем Николай. В Харбине 14 марта 1941 года по благословению митрополита Анастасия митрополитом Харбинским и Маньчжурским Мелетием (Заборовским; †1946) и иерархами Русской Зарубежной Церкви была совершена хиротония Николая (Оно). Главой Японской Церкви стал епископ Токийский и Японский Николай (Оно). С того времени и до настоящих дней предстоятелями Японской Православной Церкви являются японцы. 27 марта 1946 года владыка Николай подал прошение Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию (Симанскому; † 1970) о воссоединении его и Японской Церкви с Матерью-Церковью. |
| В стремлении взять под контроль деятельность религиозных организаций оккупационные власти создавали при городских управах отделы по руководству церковными делами. Их деятельность включала в себя подбор церковных кадров, организацию работы церквей, составление расписания церковных служб и т. п. Стоит отметить, что в рейхскомиссариатствах по-разному относились к Русской православной церкви. В «Остланде» обстановка для нее была более благоприятной, что в значительной мере объяснялось терпимым отношением к ней X. Лозе. В «Украине» же, где ставка делалась на образование автокефальных православных церквей, не имеющих никаких связей и зависимости от Москвы, Русская церковь обречена была на уничтожение. В документах различных немецких ведомств фиксировался факт значительного религиозного оживления на оккупированных в первые месяцы войны советских территориях. Главное управление имперской безопасности, к примеру, отмечало, что «среди части населения бывшего Советского Союза, освобожденной от большевистского ига, замечается сильное стремление к возврату под власть церкви или церквей, что особенно относится к старшему поколению, в то время как более молодое поколение смотрит на это безразлично». В связи с этим предлагалось допустить на захваченные территории «новый класс проповедников», обученных и способных «толковать народу религию», свободную от национальной истории, традиций и культуры 195 . Аналогичного рода свидетельства можно почерпнуть и из материалов, поступавших в Московскую патриархию. К примеру, вспоминая о первых месяцах войны, псаломщик Николо-Конецкой церкви Гдовского района Псковской области С. Д. Плескач писал митрополиту Алексию (Симанскому): «Русский человек совершенно изменился, как только появились немцы. Разрушенные храмы воздвигались, церковную утварь делали, облачения доставляли оттуда, где сохранились, и много строили и ремонтировали храмы. Всюду красилось. Крестьянки вешали чистые вышитые ими самими полотенца на иконы. Появилась одна радость и утешение. Когда все было готово, тогда приглашали священника и освящали храм. В это время были такие радостные события, что я не умею описать. Прощали обиды друг другу. Крестили детей. Зазывали в гости. Был настоящий праздник, а праздновали русские крестьяне и крестьянки, и я чувствовал, что здесь люди искали утешение» 196 . |
| Преподобный Серафим Вырицкий (1866–1949) Монашество преподобный Серафим (в миру Василий Николаевич Муравьев) принял в 1920 году одновременно со своей женой, поступившей в Воскресенский Новодевичий монастырь в Петрограде. До принятия монашества Василий Николаевич был преуспевающим купцом, торговал пушниной с Англией, Францией, Данией, Германией, Австрией. Его духовным отцом и наставником был знаменитый старец Гефсиманского скита преподобный Варнава. Отцу Серафиму пришлось пройти множество послушаний, и наконец он был назначен духовником Александро-Невской лавры. Перед этим он принял великую схиму. В Александро-Невскую лавру, за наставлением и советом к старцу, потянулись люди. Часто в келью, где он принимал, тянулась длинная очередь. С отцом Серафимом советовались будущие новомученики святитель Серафим (Чичагов) , епископ Шлиссельбургский Григорий (Лебедев) и епископ Колпинский Серафим (Протопопов), епископ Петергофский Николай (Ярушевич) , впоследствии митрополит Крутицкий и Коломенский. Архиепископу Хутынскому Алексию (Симанскому) старец предсказал будущее патриаршество. «Бог сподобил меня быть келейницей у отца Серафима в то время, когда он был духовником Александро-Невской лавры, – вспоминает монахиня Вероника (Котляревская). – Много светлого и много тяжелого переживала я в эти годы. Надо было уметь поговорить со всеми приходящими и очень внимательно следить, чтобы благословение батюшки было передано в точности. В его келию стучались непривычные гости: профессора, люди искусства и литературы. Интеллигенция, так долго стоявшая вдали от Православия, теперь упорно стремилась к Церкви. Пришел раз к ранней обедне старик – профессор, известный специалист. Красивое, умное лицо, седые волосы и борода. Смиренно опустился он на колени перед иконой Спасителя и простоял так всю обедню, низко опустив голову. Только изредка, чтобы никто не видел, смахивал потихоньку набегавшие слезы. Отец Серафим принимал несчетное количество посетителей. Иногда он буквально падал с ног от усталости. Мне было жаль его, и я пыталась уговорить приходивших в поздний час к дверям его келии перенести встречу на другой день, но батюшка уже звал их к себе. Чаще всего он ничего не спрашивал, а прямо передавал, как надо поступать и что делать, словно наперед знал, о чем с ним будут говорить. Сколько человеческого горя и страдания проходило перед нами! Были здесь и бесноватые, и больные, жаждавшие исцелений, и другие, со сложными запросами внутренней духовной жизни – интеллигентные и простые, нищие и богатые, старики и юноши. Людской поток неудержимо проносился перед смиренным иеросхимонахом, который раскрывал свое чуткое сердце чужим скорбям и радостям, словно собственным. Худенький, среднего роста, с небольшой седой бородой и ясными голубыми глазами, он был очень живописен в полной схиме, точно сошел со старинной новгородской иконы. „Ведь что такое мое послушание? – говорил он. – Я, словно хранилище, куда люди все свое горе складывают...“ |
| По сравнению с другими оккупированными территориями, немецкие части, находившиеся в Тайцах, к местным жителям относились неплохо, наказывая лишь за работу в воскресные дни, когда следовало идти в храм. Церковный хор нередко приглашался для выступления в немецкий санаторий, разместившийся в бывшей усадьбе Демидова. После перевода о. Иоанна из Тайцев на его место был назначен священник Покровской церкви в Мариенбурге Василий Николаевич Апраксин, начавший с этого времени окормлять одновременно Мариенбургский и Таицкий приходы. Последнее богослужение в Алексиевской церкви было совершено в августе 1943 года, т. к. складывающаяся на фронте обстановка призывала немцев готовиться к отступлению… Государственная политика, ставшая после войны немного более терпимой по отношению к религии, давала какую-то надежду, что верующим вновь смогут вернуть их церковь. В августе 1946 года жители Тайцев направили ходатайство митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Григорию (Чукову) с просьбой открыть храм, сообщая, что «…Богослужения последний раз совершались в августе 1943 года, …образа, подсвечники и колокол сохранены и находятся в храме…» Благочинный пригородного округа в своем письме на имя митрополита добавлял, что «…храм сохранился хорошо, местами есть пробоины от снарядов, стекол нет, [но] иконостас и иконы в нем сохранились». К сожалению, все вопросы об открытии храмов в те годы решались властями, а не Церковью, а их политика в этом вопросе была очевидна. В самих Тайцах, по словам старожилов, особенно рьяным противником открытия храма была председатель местного сельсовета (ее имени уже никто не помнит). Несмотря на то, что вскоре находившийся в храме иконостас и часть утвари были переданы в открытую в 1947 году Красносельскую Александро-Невскую церковь, местные жители не потеряли надежды на возвращение своего храма. В январе 1954 года они вновь направляют ходатайство, на этот раз патриарху Алексию (Симанскому), сообщая, что «…храм хотят переоборудовать под клуб…, иконостас увезен в Красное Село, кресты с глав сняты и колоколов нет,… [но, несмотря ни на что] население готово восстановить храм за свой счет». Следующее обращение к митрополиту Григорию было направлено в феврале 1955 года, однако и оно оказалось безрезультатным, а в своем рапорте от 21 февраля 1957 года благочинный протоиерей Василий Раевский сообщал митрополиту Ленинградскому и Ладожскому Елевферию (Воронцову), что храм в настоящее время уже занят под клуб, и купола на нем нет. |
| 148 Игумен Иосиф, в схиме Амфилохий (Головатюк) (1897–1971). С 1925 года подвизался в Почаевской Лавре. Прославлен в лике преподобных 12 мая 2002 года. 149 Архиепископ Серафим (Коровин Александр Александрович) (+ ок. 1950). С 1896 по 1925 год – настоятель Скорбященской церкви города Кунгура. С 1923 года находился в обновленческом расколе, в 1925 году был рукоположен обновленцами во епископа Кунгурского, в 1930 году возведен в сан архиепископа. В 1934 году уволен за штат в связи с закрытием обновленческой епархии, являлся настоятелем Тихвинской, а затем Вознесенской церквей города Кунгура. С 1940 года – на покое. В 1948 году принес покаяние Патриарху Алексию I (Симанскому) и был принят в лоно Церкви в сане иеромонаха. Архиепископа Серафима следует отличать от епископа Серафима (Коровина Александра Серапионовича), до революции являвшегося благочинным церквей Курганского уезда Тобольской епархии, а в 1924 году ставшего епископом Ялуторовским, викарием Тобольской епархии и скончавшегося в 1932 году. 150 Архиепископ Александр (Толстопятов) (1878–1945). Возглавлял Пермскую епархию в 1943–1945 годах. Город Пермь в то время носил название Молотов. 151 Здесь: пашня, покинутая лет на десять до зарастания дерном. (См.: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.: Олма-Пресс, 2001. Т. 1. С. 536.) 152 Здесь и далее, кроме особо отмеченных случаев, сведения приводятся по воспоминаниям игумении Филареты (Бычковой). (РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Ед. хр. 573.) 154 Епископ Амвросий (Морев) (1783–1854). Занимал Оренбургскую и Уфимскую кафедру с 1823 по 1828 год. 155 Брат игумении Филареты впоследствии принял монашеский постриг и скончался иеродиаконом Уфимского Успенского монастыря. 162 Игумения Филарета Уфимская//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Август. Изд. Введенской Оптиной пустыни, 1994. С. 539–558. 169 Жизнеописание игумена Филарета, возобновителя Глинской общежительной пустыни Курской епархии. Одесса, 1905. С. 133. 172 Возможно, в 1851 году. Данные приводятся на основании сведений из клировых ведомостей Свято-Николаевского Верхотурского мужского монастыря за 1913-й и другие годы. |
| — Передайте своему Нестору: пускай подойдет в милицию, получит паспорт. Так, отмотав положенную «пятнашку» в ларе для плесневелого хлеба, отец Нестор легализовался. А уже на следующую весну власти вновь затеяли борьбу с Православной Церковью. Наместник лавры, видя, что монастырь их вот-вот прикроют, вызвал к себе отца Нестора и должно быть от безысходности благословил его съездить в Москву, на совет к Патриарху Алексию Первому (Симанскому) . 1970-е годы Впервые выехав за пределы своего района, отец Нестор проявил завидную расторопность и в течение двух-трех дней попал на аудиенцию к Патриарху. Выслушав его сетования по поводу готовящегося закрытия лавры, Патриарх принял единственно правильное решение: он назначил в Почаев нового своего наместника. И пока тот принимал дела у старого, власти вопрос с закрытием лавры вынуждены были на время отложить. Через полгода все повторилось снова. Под нажимом властей новый наместник лавры отправил отца Нестора по проторенному пути в Москву. Патриарх снова сменил наместника, оттянув тем самым закрытие лавры еще на какое-то время. И так повторялось в течение пяти лет. Власти поджимали, отец Нестор ездил в Москву, один наместник сменял другого, вместо умершего тем временем Патриарха Алексия Первого монаха Нестора по однажды уже установившейся традиции принимал вновь избранный Патриарх Пимен (Извеков); но тут, слава Богу, настали блаженные времена «застоя», и о Почаеве как-то само собой позабылось. Зато умение отца Нестора добиваться в Москве желаемого очередным наместником лавры было оценено по достоинству. Так «Дедушка» и оказался первым в СССР «челноком»-монахом, добытчиком древлих икон и старинной церковной утвари. «Перестройка» застала отца Нестора на колесах. Он по-прежнему ездил из Москвы в Почаев и из Почаева в Москву. Но тут Горбачев объявил эпоху глобального «новомышленья», и вчерашние атеисты-ленинцы принялись дружно каяться. Началось время поиска всероссийской «дороги к храму». Всюду бурно открывались монастыри и церкви. Страну буквально завалили перепечатками дореволюционной и ротапринтной духовной литературы. Писание же новых икон и штамповку церковной утвари поставили на поток. |
| Проявил себя как подлинный патриот нашей великой Родины». 9 октября 1943 г. о. К. Раина был арестован нацистами в храме, приговорен к расстрелу и чудом спасся 926 . В отчете Пинского обкома КП(б) Б в ЦК ВКП(б) от 4 июня 1943 г. говорилось: «…попы дер. Дятловичи, Востынь, Лунинец, Лунин, Вулько Лунинецкого района в первые дни войны оказывали свои услуги немцам. Проведя разъяснительную работу с этим духовенством, мы доказали им, что, помогая немцам, они изменяют своему народу… После этого они начали работать против немцев – в пользу партизан… попам было поручено провести молебен в населенном пункте, где размещались немецкие гарнизоны, с тем, чтобы эти молебны были направлены на разоблачение немецкой лжи о партизанах… Это поручение попами было выполнено. В одно из воскресений попы молились за партизан, называя их борцами за свою родину, за сохранение своего народа» 927 . Протоиерей Александр Романушко из Полесья с 1942 г. по лето 1944 г. лично участвовал в боевых операциях, ходил в разведку. В 1943 г. он при отпевании полицая при большом скоплении народа и в присутствии вооруженной охраны прямо на кладбище сказал: «Братья и сестры, я понимаю большое горе матери и отца убитого, но не наших молитв и „Со святыми упокой“ своей жизнью заслужил во гробе предлежащий. Он – изменник Родины и убийца невинных детей и стариков. Вместо „Вечной памяти“ произнесем же: „Анафема“». Подойдя к полицаям, он просил их искупить свою вину, обратив оружие против фашистов. Эти слова произвели на людей очень сильное впечатление, и прямо с кладбища многие ушли в партизанский отряд. Из письма о. Александра, посланного осенью 1944 г. митрополиту Алексию (Симанскому), известно, что число священников в Полесской епархии уменьшилось на 55 % ввиду расстрела их нацистами за содействие партизанам. Настоятель Минской церкви Св. Александра Невского протоиерей Николай Тисельский прятал в конце июня – начале июля 1944 г. в подвале храма жителей города, не желавших насильственного перемещения в Германию 928 . |
| Первые месяцы войны были временем поражений и разгрома Красной Армии. Весь запад страны был оккупирован немцами. Взята была мать городов русских, исконная столица Руси — Киев. Блокирована северная столица погибшей Российской империи. Осенью 1941 г. линия фронта приближалась к Москве. В этой обстановке митрополит Сергий составил 12 октября завещание, в котором на случай своей смерти передавал полномочия Местоблюстителя патриаршего престола митрополиту Ленинградскому Алексию (Симанскому). В праздник Покрова Божией Матери митрополит Сергий обратился с посланием, адресованным православной и боголюбивой пастве московской. Митрополит Сергий выразил твердую уверенность в конечной победе русского оружия, грозно предостерег малодушных от предательства и, упоминув о пастырях, которые лелеют надежды на изменение положения Церкви к лучшему в случае победы Гитлера, пригрозил им извержением из сана и церковным судом. В заключении послания он благословлял самоотверженных защитников святой Церкви и Родины. Это было прощальное обращение митрополита Московского Сергия к столичной пастве перед эвакуацией из Москвы. Еще 7 октября Московский горсовет распорядился об эвакуации Патриархии на Урал в Чкалов (Оренбург) само советское правительство переехало в Самару (Куйбышев). Не исключено, что государственная власть не вполне доверяла митрополиту Сергию, опасаясь повторения того, что сделал его близкий помощник в 30-х гг. митрополит Сергий (Воскресенский), экзарх Прибалтики. При эвакуации из Риги перед приходом немцев он спрятался в крипте храма и остался на оккупированной территории вместе со своей паствой, заняв лояльную позицию к оккупационным властям. При этом митрополит Сергий (Воскресенский) остался в каноническом послушании Патриархии и, насколько мог, отстаивал перед немецкой администрацией интересы православия и русских общин Прибалтики. Патриархии удалось добиться разрешения на выезд не в далекий Оренбург, а в Ульяновск (Симбирск). В тот же город эвакуировали и администрацию обновленческой группировки; к тому времени Александр Введенский усвоил себе титул «Святейшего и Блаженнейшего первоиерерха», оттеснил престарелого «митрополита» Виталия на вторые роли в обновленческом синоде. |
|
|
