| Из Москвы добирались на поезде, приводили лодку в порядок, спускали на воду, забирали вещи из Жара, на острове Хачин разбивали палаточный лагерь и жили там дикарями целый месяц. Отец мой, обладавший неплохими плотницкими навыками, обязательно сам ставил большой видный издалека деревянный крест, у которого совершались утренние и вечерние молитвы. Кого только не было в этом палаточном лагере! Естественно, мой отец, протоиерей Владимир Тимаков, отец Владимир Шуста – в будущем архимандрит Вассиан – первый наместник Нило-Столбенской пустыни после ее открытия, отец Алексей Злобин, отец Александр Мень, – все с матушками и детьми. Пару или тройку лет посещал нас владыка Алексий (Коноплев), тогда – архиепископ Краснодарский и Кубанский. Бывал там, еще будучи игуменом, будущий митрополит Чувашский Варнава (Кедров). Но главное – куча детворы. Отец Алексий Злобин не мог надолго оставлять свой приход и появлялся наездами, прихватив с собою то одну, то другую группу своих многочисленных детей, и его приезды всегда воспринимались как праздник, ибо нашему ребячьему миру увеличение компании всегда было в радость: тут тебе и футбол, тут тебе и купание, и грибы, и черника! Взрослые всегда засиживались у костра допоздна. Дорогие воспоминания: короткая летняя ночь, костер, беседы. Вокруг тишина, и разговоры по воде хорошо распространяются. Вдруг слышим с противоположного берега голоса: «Пойдем, послушаем, о чем попы говорят». И видно, как почти неслышно подплывает лодка и хоронится вблизи камышей. А отцы спокойно продолжают свою беседу – это же проповедь для тех, у кого, возможно, обострился духовный голод… Место в лодке уступал отец Александр Мень В 1968 году мы стояли на острове Хачин у залива вблизи Белого озера, из которого вытекает узенькая речка Протока. Она впадала в залив по правую руку в 300 метрах от стоянки, а по левую руку на противоположном берегу, в 500 метрах была Копанка, канал, который еще в XIX веке прокопали монахи сквозь узкий перешеек Хачина для лучшего водного сообщения с окрестными деревнями. Копанка к середине лета мелела, и пройти ее на шаланде, первой нашей моторной лодке, можно было только волоком. |
| Это было торжественное шествие под звон всех колоколов. Впереди шли два почтенных старца: игумен Герман, который нес деревянную чашу с Богородичной просфорой, и на полшага сзади – отец Алексий, который часто пел вместе со всеми. За ними попарно шли монахи (а их было около ста) и пели псалом 144: «Вознесу Тя, Боже мой, Царю мой, и благословлю имя Твое в век и в век века». Радостно было все это лицезреть под переливающийся звон колоколов. Домик-келия в Зосимовой пустыни, где жил старец Алексий до ухода в затвор В трапезной после прочтения положенных молитв все рассаживались за длинными столами, на каждых четырех монахов ставилась миска с супом или щами. Старший из этих четырех пробовал кушанье, по вкусу солил и первым начинал есть, за ним второй по старшинству и так далее. На обед давали до четырех блюд. Пища была простой, постной, но сытной и очень вкусной. За обедом соблюдалась полная тишина, слышался только голос очередного чтеца, читавшего Жития святых. Трапеза заканчивалась благодарственной молитвой. После вечернего богослужения все монахи подходили к игумену, получали благословение на отдых, послушание на следующий день и уходили в свои келии. Там они ужинали, пили чай и молились отдельно. Трудолюбивые монахи превратили свою обитель в цветущий сад: неширокие дорожки, посыпанные песком, обсадили деревцами и кустами, между собором и восточной стеной разместили фруктовые деревья, около всех зданий разбили цветники. Весной обитель благоухала сиренью, жасмином, яблоневым цветом. Монахи любили птиц и покровительствовали им: строили птичьи домики, кормили. В саду их было много, постоянно слышалось пение певчих птиц. А в начале лета здесь можно было услышать и соловьев. Зосимова пустынь, построенная в короткий срок по единому плану, представляла собой законченный архитектурный ансамбль. И природа, и благоустроенная территория пустыни способствовали отрешенности от будничных забот, увлекали в мир божественного и возвышенного. После длительных богослужений, исповеди, беседы со старцем все возвращались домой успокоенными, исполненными добрых намерений и тихой радости. |
| И действительно, священник, живший и служивший в наиболее трудные для России годы, обладал необыкновенным даром утешения, веселости. В детстве его считали проказником, но шалости его были все какие-то мягкие, благочестивые. Внешне Алексий был немного смешной: невысокого роста, с приятным выражением лица, очень подвижный. Даже когда он стал священником, в его облике оставалось нечто детское: непосредственность, мягкость, простодушие, даже наивность. Он очень живо откликался на проявления человеческой души: доброту, ласку, справедливость. Или, наоборот, на обман, жестокость, ложь. Не стесняясь, он плакал и смеялся. Был чуток ко всему прекрасному и особенно любил пение. Спутница жизни выбрала его сама. Звали будущую матушку Анной, она была очень красивой девушкой, происходила из духовного сословия. Многие сватались к ней, но безуспешно. Анна обладала довольно суровым нравом. Однако когда она увидела Алексия, ее сердце растаяло. «Вот за этого маленького пойду», — коротко сказала она. Супружество казалось счастливым. Но вскоре открылось, что у Анны довольно слабое здоровье. Несколько раз она для лечения была в Крыму. Сохранились письма Алексия к Анне, еще невесте, а потом и супруге. Они дышат самым тонким и трепетным чувством, пронизаны глубокой теплотой. Он пересказывает, что она говорила перед отъездом, какие вещи забыла. Ее отсутствие он очень переживал и всегда тревожился, что с нею. Немало лет прожили они вместе, пока Анна не скончалась от воспаления легких. Несколько дней после погребения супруги отец Алексий плакал и почти не принимал пищи. Он считал себя умершим. На это время пришлась его встреча с Иоанном Кронштадтским . Погруженный в пучину горя, отец Алексий не сразу понял, о чем говорит ему петербургский гость. А когда понял — сначала изумился и не поверил. Тот предсказал, что предстоит новое служение — быть старцем в миру. «Возьми на себя чужие беды» — в этом коротком выражении изображен весь путь святого. Как странник носит дорожный мешок, так и святой несет тяжести людей. |
| Будьте здоровы. Юрий». Сохранилось еще одно письмо Юрия, написанное в крайней спешке, очень короткое, без даты написания: «Получив письмо вечером, я сейчас же Вам ответил, но письмо не отправил. Утром я еще спал, когда явилась полиция и конфисковала, забрала все, что от Вас, и мое письмо к Вам. Юра (Чопик) и много других сидят в тюрьме. Теперь идем мы, все Ваши родные. Письма не ждите из тюрьмы, не пошлем. Молитесь Богу за нас, остаюсь преданный брат Юрий». Пользуясь тем, что православные были объявлены вне закона, как мятежники, задумавшие присоединить свой край к России, «предав родину» (Австро-Венгрию), власти делали все, что хотели. Установился террор, который ужесточался все более и более. Властям не хватало только одного – им нужно было схватить того, кого они считали главным виновником «мятежа», – преподобного Алексия, а он был для них недосягаем. Им казалось, что он скрывается в родном краю у православных, его постоянно искали и не могли найти. Единственное, что могли придумать власти в этой безвыходной для них ситуации, так это следить в его родном селе за родственниками, думая, что рано или поздно он явится в Ясиня и увидится с родными. Думали, что сумеют найти его, если он прячется у родни, или заставить родных выдать его местопребывание. Опять же, самой знающей считали Василису, из-за поездок за границу, – ей поэтому и пришлось тяжелее всего. «Жандармы ночью напали на дом отца Алексия, надеесь там его найти, сделали обыск и конфисковали все его вещи: книги, письма, иконы и др., а также разрушили часовенку, которую еще в молодости отец Алексий устроил себе для молитвы, а сестру его Василису подвергли всяческим мучениям. Ее в одном белье выгнали в приток реки Тисы [реку Черная Тиса, вдоль которой растянулось село Ясиня. – Г.Рачук], где она вынуждена была стоять долгое время во льду, стараясь этим заставить ее сказать, где находится ее брат отец Алексий». После получения этих писем святой понимает, что его отъезд не облегчил судьбы православным и власти думают, что он по-прежнему проповедует в родном краю. Он рвется домой, на родину, чтобы быть с народом во время великих испытаний. Но сначала он решает приехать в Россию за благословением на этот подвиг исповедничества. |
| Наталья 26 февраля 2019, 19:44 Жаль, что земной путь был таким коротким, и спасибо, что этот путь был наполненным и светлым. Вечная память!!! Людмила 26 февраля 2019, 19:27 Сегодня узнала об этом человеке на передаче у Малахова.Сразу нашла и прочитала статью.Я потрясена! Я плакала! Господи,какие бывают на свете люди,упокой его душу.Светлая ему память Макарова Татьяна 26 февраля 2019, 19:21 Спасибо за статью. С удовольствием прочла и рада, что в наше время есть такие святые люди.Царствия небесного рабу божьему иеродьякону Алексию. Galina Sokolowa 26 февраля 2019, 19:12 Сейчас посмотрела передачу Малахова и услышала об этом Святом человеке Алеше. Первый раз слышу и восхищаюсь им. Царствие ему небесное и наше уважение и память о нем. Ольга 26 февраля 2019, 18:13 Потрясающе написано. Никогда о нем не слышала,но сегодня батюшка на передача у Малахова привёл пример об этом человеке,и естественно заинтересовало. Это достойно уважения. Господи упокой его душу. Таких людей мало или вообще нет Алексей 3 сентября 2018, 00:53 То, что я сейчас прочитал - это просто потрясающе. Мне кажется Алексею из Лавры уже можно как святому молиться, чтобы мне помог от лени избавиться и сердце правильное по отношению к ближним своим иметь.... 30 июня 2018, 21:49 Царствие Небесное Алексию. Не перевелись святые, может поэтому нас еще терпит Господь Бог? И все же так радуется душа за Алексия. А чувство скорби обо всех нас кому вероятно, придется сойти в землю так и не научившись богатеть в Царство Небесное?! Помоги нам Боже при жизни научиться не отталкивать Твою волю и помощь, чтобы по смерти услышать добрый ответ на страшном Судище Христовом. 17 июня 2018, 23:22 Отец Алексий вне храма, в поездках, носил старенький, штопанный-латанный, простиранный подрясник, в пище был неизбирателен, любую минуту тратил на помощь людям. Помню, как он на Цыгановском скиту строил туалетик. Сделал его в старорусском стиле, круглой башенкой. Покрыл деревянными дощечками. Очень- очень любил маму, матушку Варвару тогда. Сейчас-Алексию. Ко всем людям относился с почтением и уважением. Батюшка Кирилл его очень любил, а отец Алексий всё делал с благословения батюшки Кирилла. Отец Алексий не говорил попусту, был не любопытен, все разговоры были о духовном, о спасительном... Но был светел, активен, весел. И вдумчив. Мог многое сказать паузой, молчанием, жестом, взглядом... |
| Алексий II умер в одном из самых своих любимых мест – загородной резиденции в Переделкине, про которую как-то с нежностью заметил: «в полной мере ощущаю ее своим домом». Тогда, несколько лет назад, мы впервые брали интервью у Святейшего в его официальной резиденции в Чистом переулке и были почти изумлены, когда по истечении отведенного часа Патриарх по огорчению на наших лицах догадался: не успели задать все вопросы – и неожиданно предложил: «Хотите – договорим в Переделкине. Только время уточним позже. Запишите мой домашний телефон…» Сотовым, объяснил, пользуется лишь за границей: «В России у меня нет в кармане мобильного. Надо чувствовать себя хоть отчасти свободным. Вот вы раньше уезжали из редакции – и попробуй найди вас в любую минуту. А сейчас все, кто при сотовом, словно на короткой привязи. Мобильный телефон лишает человека важного ощущения, что он в какой-то мере принадлежит сам себе. Да и лишняя суетность Патриарху ни к чему. Так что никого не смутит неорганичное зрелище: Его Святейшество, говорящий по сотовому». И засмеялся. До знакомства с Алексием II он представлялся нам строгим, отчасти даже суровым человеком, во всяком случае, умеющим искусно «держать дистанцию». Но вблизи в Патриархе совсем не оказалось замораживающей важности. Он был дружелюбен, учтив и – чего уж точно не ожидали – довольно смешлив. Религиозный деятель, на чью долю выпали серьезные испытания и печали, сохранил удивительное чувство юмора и жизнелюбие. Было ли это врожденной харизматичностью, без которой немыслим духовный лидер, или шло от понимания, что «вовремя и к месту сказанная шутка способна внести лепту в борьбу с грехом», факт остается фактом: при первой встрече в Переделкине мы с удовольствием обнаружили – Алексий II охотно переходит с серьезного тона на мягко-ироничный. Когда мы пошутили: «Получается, у вас, Ваше Святейшество, не столичная, а областная «прописка»?» – он с нарочитой гордостью «срезал»: «Вот и нет. Чтоб вы знали: граница области проходит не у железнодорожного переезда, как многие думают, а чуть ниже – у церкви. Соответственно, резиденция относится к Москве». |
| Лучше элементарное постоянное правило, чем одноразовые великие подвиги Протоиерей Алексий Потокин – о личных приобретениях от поста и переосмыслении его с годами. В самое первое время, когда я только пришел к вере, для меня любой, самый короткий пост был истязанием. Скажем, элементарный пост перед причастием, не пить с утра, я выдерживал с громадным трудом и только ждал, когда я напьюсь. И слава Богу – это дар, что я знаю, до какой немощи я могу дожить, «дослужиться», что я буду так зависим от всего, что без воды и слова друга не услышу. И громче всех будет звучать песня желудка… Так что это очень полезно запомнить, во что мы можем превратиться. Первый Великий пост тоже казался очень тяжелым. Мне было предложено в начале и в конце немного попоститься, ну и на Страстной. С годами пришла уже легкость в посте, мне было нетрудно не есть, не смотреть телевизор, не участвовать в развлечениях, даже приятно. И вера расширялась, мне стало интересно Евангелие, мне стала интересна служба. Я стал понимать немного, что между нами, между людьми вообще происходит. Тогда такая горячая ревность пришла. Мне хотелось во время поста от всего отказаться, больше читать и глубже молиться, чтобы никто не лез и не мешал. У меня было несколько постов, проведенных в такой горячности. А потом всё прошло, стало общим порядком. Стало неохотно, привычно, скучно. Смотрю, год идет, второй, третий, пятый… Я священник. Пост, вроде все хорошо, без внешних безобразий, на последней седмице, на Страстной, слушаю службы, а нельзя сказать, что совсем мёртв к ним, всё-таки пока достигают, но пост совершенно привычный и чужой, совершенная мелкая обуза. Это общие правила в развитии веры, как я понял, для всех нас не только в отношении поста, но и в отношении друг друга. Познакомиться приятно. Когда чуть-чуть поглубже познакомились, открылись, уже, может, и радостно будет какое-то время. А потом мы встречаемся со всем человеком или со всей верой, и тут становится туго. Тут как раз надо человека импульсивного, привыкшего к каким-то всплескам, переучить и привести его к вечности. Мне трудно было понять, что лучше маленькое добро, но навсегда. Лучше элементарное правило, но от которого ты не отказываешься никогда, чем великие твои подвиги. Это раз. |
| 18. Ответ на 16., СТРОИТЕЛЬ: Это с каких пор царебожники стали глубоко верующими Христианами. Ты, безбожник, сам не понимаешь, что пишешь. 17. Re: Паяцы распоясались... А помните, что было с Кнутом Гамсуном? Он сидел, старенький в своем саду, а люди приходили и кидали ему его книги через забор - сотнями. А ведь был народной гордостью. Вот это имеет смысл. А всякая газетная шумиха - вредна. Если народ настолько нездоров, что посмотрит эту Матильду и спокойно поморгает,как человек Ницше, то никакие запреты ситуацию не спасут. 16. Короткову Это с каких пор царебожники стали глубоко верующими Христианами. 15. Ответ на 14., СТРОИТЕЛЬ: Прежде чем писать о Его Святейшестве Патриархе , примерьте на себя этот крест. А безбожнику до этого вообще какое дело, кто, что и на кого примеряет? 14. Русский Сталинист Прежде чем писать о Его Святейшестве Патриархе , примерьте на себя этот крест. 13. в эпоху товарища Сталина людям на полном серьёзе не хватает тюрьмы, а некоторым не хватает войны. И с такими парнями приходится уживаться..... 12. Ответ на 10., Русский Сталинист: А вот Патриарх Алексий часто выступал против позиции власти, но тогда и время было другое. Патриарха Кирилла, конечно, можно понять. Ведь в настоящее время в России идёт скрытая холодная война против русского мира в целом и против РПЦ в частности. Причём РПЦ - главная цель в этой войне. А негативнное высказывание Патриарха по " Матильде " грозит вполне возможным переходом этой войны в открытую горячую форму. Так что выбор здесь очень и очень не прост. 11. Ответ на 10., Русский Сталинист: Да, признаться, смущает меня то, что наш Патриарх не скажет ясно и чётко " Нет " Матильде " ! " А чему смущаться? Разве были прецеденты, когда Патриарх выступал против позиции власти? Я что-то не припомню.Вы имеете в виду нынешнего Патриарха?Я тоже не припоминаю, но особо и поводов не было, если честно, но сейчас повод появился.А вот Патриарх Алексий часто выступал против позиции власти, но тогда и время было другое. Простите, не уточнил. Да, нынешнего, Патриарха Кирилла. |
| Как-то в будние дни с далекого Урала приехал помолиться у лаврских святынь батюшка со своим приходом. В свое время он учился вместе с Сергеем в семинарии, правда между ними была разница в один год. В ту пору близко знакомы не были. Послушник Сергий не только дежурил в храме на праздники, но также занимался приемом паломников, поэтому в тот раз организовал для гостей ужин и открыл для ночлега Трапезный храм. Помолившись, все стали готовиться ко сну. Но около полуночи Сергий разыскал батюшку среди паломников: «Отче, пошли!» Привел его в номер монастырской гостиницы: «Вот, ложись, спи здесь!» Такая заботливость удивила, и навсегда осталась добрая память о том, что Сергий переживал, в каких условиях будет отдыхать священник. Не поленился, договорился с гостиничным, нашел батюшку и устроил получше, хотя в прямые обязанности дежурного такие хлопоты не входили. По-прежнему Сергий писал маме. В первые три года монастырской жизни делал это довольно часто, а позже в основном звонил в Дивеево по телефону, и приходило от него за год одно-два коротких письма. За последний 2002 год – ни одного. Но об этих годах его жизни сохранилось больше всего воспоминаний, составивших первую часть книги. Свидетельства очевидцев дополняют письма отца Алексия, раскрывающие его внутренний мир, благоговейный, почти лирический настрой его души. Если он старался утаить совершенные им добрые дела, тем усерднее скрывал свою сокровенную жизнь, доверял это очень не многим. Было, конечно, и то, что осталось ведомым лишь одному Богу... Вспомним еще раз слова духовника Лавры архимандрита Кирилла: – Чистоту сердца человек приобретает своими подвигами, своею жизнью. А отец Алексий испытал много неприятностей, скорбей, ведь его так унижали... Но – он молодец! У него было глубокое смирение, кротость, терпение, и при этом он ни на кого не роптал, всегда благодушествовал. Он все переносил без зла. И трудился во всю, трудился во всю мощь! Поэтому и молитва у него была угодна Богу. Алексий – человек очень-очень добродетельный, человек праведной жизни. Он уже созрел для жизни вечной, и поэтому Господь взял его...» |
| Белоруссия родная, Украина золотая. Ваше счастье молодое Мы стальными штыками оградим! Этот походный марш 1939 г. определял отношения Москвы с братскими республиками. Цели были просты, а задачи ясны. Из доклада Председателя Совета народных комиссаров и народного комиссара иностранных дел тов. В.М. Молотова на заседании Верховного Совета Союза ССР 31 октября 1939 г. «... Надо указать на такой факт, как военный разгром Польши и распад Польского государства. Правящие круги Польши не мало кичились «прочностью» своего государства и «мощью» своей армии. Однако оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем – Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора... Война между Германией и Польшей закончилась быстро, ввиду полного банкротства польских руководителей. Польше, как известно, не помогли ни английские, ни французские гарантии. До сих пор, собственно, так и неизвестно, что это были за «гарантии«». (Общий смех) 221 . Солидарен с Молотовым был и генерал-губернатор созданного национал-социалистами польского «генерал-губернаторства» Франк. Он провозгласил: «Отныне политическая роль польского народа закончена. Он объявляется рабочей силой, больше ничем... Мы добьёмся того, что бы стёрлось навеки самое понятие Польша. Никогда уже не возродится Речь Посполитая или какое-либо иное польское государство». Вот советские фильмы тех же лет: »Ветер с Востока« 1940 г. (сценарий Ванды Василевской, режиссёр – Абрам Роом) и знаменитый »Богдан Хмельницкий« 1941 г., поставленный Игорем Савченко. Сегодня, при просмотре »Богдана Хмельницкого«, поставленного с поистине голливудским размахом, возникает вопрос: что за странность: вбухивать огромные деньги в дорогую постановку, показывающую коварство иезуитов, жестокость польских панов, запорожцев, горящих на столбах, – и всё это накануне войны с Германией? Но эта жажда вдруг обличать шляхетских панов XVI века, ни с того ни с сего взявшаяся, станет более понятна после просмотра »Ветра с Востока«. Снятый на современном ему материале, этот фильм не скрывает своей цели – объяснить ввод советских войск в Польшу в 1939 г. Тут всё, как в польских фильмах о русских в 30-е годы, только наоборот. Не русский учитель кичится историей, а злобная графиня – великой польской культурой. Не польские гимназисты жаждут учиться на родном языке, а украинские крестьяне – на украинском... И подводящие »базис« титры: »Польское правительство ввергло народ в губительную войну. 1 сентября 1939 г. война началась«. |
|
|
