| В последующие столетия уход царственных особо и членов их семей в монашество принял самые широкие масштабы, вследствие чего необходимость в домыслах и догадках отпала напрочь. В частности, монахами стали: дочь императора Константина V Исавра (741-775) св. Анфуса, царица Мария, супруга императора Константина VI (780-797), и его дочь Ефросинья, царица св. Ирина (организатор VII Вселенского Собора 787 г.), царь Ставракий (811) , император Михаил I Рангаве (811-813) с супругой Прокопией и детьми (в том числе с будущим Константинопольским патриархом св. Игнатием), Афанасий, внучатый племянник императрицы св. Феодоры, супруги императора св. Юстиниана I Великого (527-565) , императрица св. Феодора («Торжество Православия», 843 г.) и ее дочери Мария, Фекла, Анна, Анастасия, Пульхерия. Продолжая список «царственных монахов», упомянем св. Сосипатру, дочь императора св. Маврикия (582-602), императоров Леонтия (695-698), Филиппика (711-713), Анастасия II (713-715) , Феодосия III (715-717), патриарха св. Стефана (память 18 мая), сына императора Василия I Македонянина (867-886), царицу св. Феофанию (память 16 декабря), первую жену императора Льва VI Мудрого (886-912), царя св. Михаила Болгарского (864-889), императрицу Зою Карбонасину, четвертую супругу императора Льва VI Мудрого, Стефана и Константина, сыновей императора Романа I Лакапина (919-944), самого Романа I Лакапина, царицу Елену, супругу императора Константина VII Порфирородного (913-959), и ее дочерей Зою, Агафью, Феодору, Анну, Феофанию, царицу Софью, вдову императора Христофора (921-931), сына Романа I Лакапина. Лишь ранняя и неожиданная смерть не позволила императору св. Никифору Фоке (963-969) исполнить свою мечту стать монахом Святой Горы, где ему уже была приготовлена келья . А председателем иконоборческого Собора 754 г. стал митрополит Феодосий Эфесский, сын бывшего императора Тиверия II (698-705). Далее следует назвать царственных лиц более позднего периода: царя св. Петра Болгарского (927-969, память 30 января) , сына Болгарского царя Симеона Гордого (919-927), царевну Евдокию, дочь императора Константина VIII (1025-1028), императоров Михаила IV Пафлогон (1034-1041) , Михаила V Калафата (1041-1042), Исаака I Комнина (1057-1059), его супругу царицу Екатерину и дочь царевну Марию, императоров Михаила VI Стратиотика (1056-1057), Никифора III Вотаниата (1078-1081) , Михаила VII Парапинака (1071-1078) и его дочь Елену, царицу Евдокию (1067), супругу царя Романа IV Диогена (1068-1071), самого Романа IV Диогена, дочь Алексея I Комнина (1081-1118) царевну Евдокию . |
| Скачать epub pdf Собор трех великих вселенских учителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого Память 30 января В царствование благоверного и христолюбивого царя Алексея Комнина 1057 , который принял царскую власть после Никифора Ботаниата 1058 , был в Константинополе великий спор об этих трех святителях между искуснейшими в красноречии учителями мудрости. Одни ставили выше прочих святителей Василия Великого , называя его возвышеннейшим витией, так как он всех превосходил словом и делами, причем видели в нем мужа, мало чем уступающего ангелам, твердого нравом, не легко прощающего согрешения и чуждого всего земного; ниже его ставили божественного Иоанна Златоуста , имевшего отличные от указанных качества: он был расположен к помилованию грешников и скоро допускал их к покаянию. Другие, наоборот, возвышали божественного Златоуста, как мужа человеколюбивейшего, понимающего слабость человеческого естества, и как красноречивого витию, наставлявшего всех на покаяние множеством своих медоточивых речей; поэтому и почитали они его выше Василия Великого и Григория Богослова . Иные, наконец, стояли за святого Григория Богослова , утверждая, что он убедительностью речи, искусным истолкованием Священного Писания и изяществом построения речи превзошел всех славнейших представителей эллинской мудрости, как ранее живших, так и современных ему. Так одни возвышали славу святого Григория, а другие унижали его значение. От этого происходил между многими раздор, причем одни назывались Иоаннитами, другие Василианами, а иные Григорианами. Об этих именах спорили мужи искуснейшие в красноречии и мудрости. Спустя некоторое время после того, как возникли эти споры, явились эти великие святые, сначала каждый отдельно, а затем все три вместе, – притом не во сне, а наяву, – Иоанну, епископу Евхаитскому, ученейшему мужу, весьма сведущему в эллинской мудрости (как об этом свидетельствуют и его сочинения), а также прославившемуся своею добродетельною жизнью 1059 . Они сказали ему едиными устами: |
| Блаженный Иероним думал немало возвысить себя чрез то, что своим учителем в изъяснении Писания называл Григория Богослова . Руфин был враг Иерониму, но и он так почитал Григория, что несогласие в чем-нибудь с учением Григория Богослова признавал несомненным признаком уклонения от Православия. Православная наша Церковь в одном из песнопений (именно кондаке) называет Григория Богослова «умом крайнейшим». После этого не излишним еще представляется коснуться вопросов: что есть сходного и различного между Василием Великим и Григорием Богословом ? Есть ли какое преимущество у одного пред другим, или они во всем равны между собой? Эти вопросы занимали некоторых и в древности. Ближайшие, например, ко времени Василия Великого и Григория Богослова церковные писатели затруднялись, которому из них отдать преимущество. Вот слова о сем церковного историка Сократа: «Память о Василии и Григории, сохраняемая всеми людьми, и ученость написанных ими книг уже достаточно свидетельствуют о знаменитости того и другого; в свое время они принесли много пользы церквам, их считали пламенниками веры. Но если бы кто захотел сравнить Василия с Григорием, представить душевные свойства, образ жизни того и другого и свойственные каждому добродетели, тот затруднился бы, которого из них предпочесть, ибо по образу жизни и по образованию, то есть по своим познаниям в эллинских науках и в Священном Писании , они были равны друг другу» 182 . Сам Григорий Богослов пишет о себе, что он всегда предпочитал себе великого Василия и потому письма его клал напереди, а свои за ними; Василий же, по его словам, предпочитал себе Григория 183 . В XII веке, в царствование Алексея Комнина, в Константинополе дошло дело даже до споров по сему предмету. Одни почтенные и добрые люди ставили выше Василия, тогда как иные особенно преданы были Григорию Богослову , говоря, что он по изяществу и разнообразию изложения, по звучности слов и по цветистости выражений превосходит всех знаменитых ученых, как языческих, так и наших. Третьи возвышали Златоуста как более человечного в поучениях своих и за множество медоточных слов и силу мысли. Одни посему назывались василианами, другие григорианами, иные иоаннитами. Спустя немалое время после этих споров святители сии явились Иоанну, епископу Евхаитскому, сперва поодиночке, а потом все, и сказали ему: «Мы, как видишь, едино пред Богом; каждый из нас в свое время, руководимый Божественным Духом, составил учение для спасения человеческого. Нет между нами ни первого, ни второго. Поэтому, вставши, прикажи спорящим прекратить споры из-за нас. Соедини нас во один день и, как тебе покажется приличным, совершай праздник во имя наше и потомкам передай, что мы равны пред Богом. И мы непременно будем содействовать спасению тех, которые будут совершать праздник в общую память нашу». Следствием этого видения было, как известно, установление праздника в честь трех святителей 30 января 184 . |
| Поучение в день трех Святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого (30 января) Ныне у нас праздник в честь св. вселенских учителей и святителей: Василия Великого , Григория Богослова и Иоанна Златоустог о. Всем этим святителям Церковь Христова в этом же январе месяце праздновала каждому особо: 1-го января она праздновала Василию Великому , 25-го – Григорию Богослову , 27-го – Иоанну Златоусту , а ныне она празднует сим трем святителям вместе. Почему же в нынешний день установлен праздник в честь трех святителей, и чему научает нас этот праздник? Об этом я и хочу теперь сказать вам, братие, свое посильное слово. В XI-м веке, в царствование греческого императора Алексея Комнина, в Константинополе, между учеными людьми, об этих трех святителях был великий спор. Одни хотели поставить выше всех Василия Великого , так как он превосходил пред прочими учителями своим словом и великими делами, был строг и праведен, и казался не земным человеком; а св. Златоустого ставили ниже, почитая его слишком кротким и склонным к помилованию грешников. Другим поэтому казался выше всех св. Иоанн Златоуст ; ибо он был пастырь самый человеколюбивый и милостивый, хорошо знавший человеческую немощь, и своими красноречивыми поучениями обращал грешников к покаянию. Иные же выше всех ставили Григория Богослова ; ибо он своим высоким разумом и мудрым словом изъяснил высокое учение о Боге – Слове, почему и назван Богословом. Споры эти не прекращались, и люди доспорились до того, что одни стали называться Иоаннянами, другие – Василиа- нами, а иные – Григорианами. И вот, чтобы между спорящими поселитъ Божий мир и утвердить св. веру в церкви Христовой, сами эти святители явились Евхаитскому епископу Иоанну, сначала каждый особо, а потом все вместе, и сказали ему: «ты видишь, что мы одно у Бога, и нет между нами ничего спорного и противного; в свое время каждый из нас, научаемый Духом Святым, писал то, что нужно было для спасения людей; между нами нет ни первого ни второго. Повели спорящим об нас не разделяться, а быть в мире и согласии: сего желали мы для всех в жизни нашей на земле, сего желаем мы и ныне“. А чтобы и всегда память об них в церкви напоминала всем верующим о единомыслии и согласии, святители в тоже время повелели епископу установить в память их праздник в один день. Епископ Иоанн приличным нашел установить сей праздник в конце настоящего месяца (30 янв.), в котором все эти три святителя воспоминаются особо (Чет.-Мин. 30 января). |
| В свою очередь, и эти уставы имели в своей основе правила древнейших законодателей восточного монашества – св. Пахомия и Василия Великих . Кроме того, один из них, именно устав св. Афанасия, представляет лишь небольшую переделку устава Студийского применительно к условиям и практике монастырей святогорских. Что же касается второстепенных монастырских уставов, то большая часть из них (уставы патриархов Алексея, Григория Пакуриана, Михаила Атталиота, Льва Аргосского, Иоанна Комнина, Нила Тамасского и монастыря Николая Казолы) составлены под сильным влиянием того же Студийского устава. Этот устав имел наибольшее распространение в Византии. Он был принят во всем константинопольском патриархате и некоторых областях Малой Азии. Из Константинополя он перешел на Афон и в Южную Италию. Что касается иерусалимского устава, то до конца XI в. он употреблялся лишь в восточных патриархатах – Иерусалимском, Антиохийском и Александрийском. Но в конце XI и начале XII в. иерусалимские обычаи проникли и в константинопольские монастыри и даже вытеснили прежние порядки в некоторых местах. Уставы императрицы Ирины, св. Христодула и особенно св. Саввы Сербского носят на себе следы влияния иерусалимского типика. Составители монастырских уставов, создавая собственные труды на основе древних монашеских законоположений, иногда делали заимствования и из менее древних и компетентных источников – из уставов второстепенных. Так, св. Дорофей положил в основание своего устава типик соседнего монастыря Золотая Скала, написанный преп. Арсением. 1378 Григорий Пакуриан замечает в конце написанного им устава, что последний заимствован им из монастыря Всесвятого ( μον Παναγου) в Константинополе, порядки которого чрезвычайно ему понравились. 1379 Устав патриарха Алексея, представляющий собой первую полную запись литургическо-дисциплинарной практики Студийского монастыря, составлен, кроме студийских записей, еще на основании правил древних устроителей монашеской жизни, обычаев Великой Церкви и порядков других монастырей. |
| [греч. Ιωννης Καλοωννης Μγας Κομνηνς] (до 1403 или 1404/05-1460), трапезундский имп. (26 апр. 1429 - апр. 1460). Старший сын имп. Алексея IV Василия Великого Комнина (1417-1429) и Феодоры Кантакузины. Был соправителем отца (до 1426). В 1426 г. И. К. В. К. попытался отстранить родителей от престола, убил высшего чиновника двора - протовестиария. В дело вмешались архонты, освободившие имп. чету и выславшие И. К. В. К. Соправителем был провозглашен 2-й сын Алексея IV Александр (Скантарий), враждовавший с братом. И. К. В. К., находясь в изгнании в Грузии, вступил в брак с дочерью имеретинского царя Александра I. В 1427 г. переехал в Кафу (ныне Феодосия), вел переговоры с генуэзцами о свержении при их помощи своего отца. Офиц. позиция властей Генуи и администрации Кафы была нейтральной. Однако И. К. В. К. нашел поддержку у знатного генуэзца капитана корабля Доменико д " Аллегро, назначенного впосл. протостратором - командующим трапезундским военным флотом. При содействии Доменико И. К. В. К. высадился в апр. 1429 г. в Кордиле (ныне Акчакале) близ Трапезунда. В результате измены архонтов Каваситов и Схолариев Алексей IV, находившийся в лагере в предместье Ахантос, был убит, и престол перешел к И. К. В. К. Претендуя на легитимность, И. К. В. К. расправился с убийцами (одного ослепил, другому отсек руки), прах отца похоронил сначала в мон-ре Феоскепасту, в 1432 г. торжественно перенес в специальную усыпальницу близ ц. Пресв. Богородицы Златоглавой (Хрисокефальской), воздавал ему почести, подписывал хрисовулы 2 именами - своим и отца. Однако клеймо отцеубийцы осталось на И. К. В. К. до конца жизни. Изгнанный младший брат И. К. В. К. Александр (живший при дворе своей сестры Марии, визант. имп., в К-поле) впосл. безуспешно пытался при поддержке тестя, генуэзского правителя Лесбоса Дорино I Гаттилузи, отнять у него власть. Испан. путешественник Перо Тафур, побывавший в Трапезунде в 1438 г., был принят И. К. В. К. и беседовал с ним о династических притязаниях Александра. Стремясь упрочить свою власть, И. К. В. К. заключил союз с османским султаном Мурадом II. Традиционным был его союз и с Палеологами. И. К. В. К., как и его предшественники, оказывал денежную поддержку трапезундскому мон-рю Дионисиат на Афоне. Трапезундский митр. Дорофей и посланцы И. К. В. К. присутствовали вместе с византийской делегацией при заключении Флорентийской унии (1439), но после их возвращения в Трапезунд И. К. В. К. решительно отверг унию. |
| Теперь скажем несколько слов о болгарских писателях. Симеон, болгарский царь (886– 942 г.), получивший воспитание при императорском дворе в Византии и изучивший светскую и духовную литературу греков, имел желание передать своему народу, на родном его языке, лучшия произведения не только св. отцев и учителей церкви, но и светских писателей, и с этою целию, не только другим поручал ученые занятия, или переводы греческих писателей на славянский язык, но и сам посвящал не мало времени выбору и переводам книг. Плодом его царственных досугов был Злапюструй, – это сборник бесед (более 130) Златоуста, переведенных на славянский язык. Св. Климент, ен. словенский или белицкий (у 24 июля 916 г.), ученик св. Кирилла и Мефодия. Он оставил после себя: 1, слова на праздники; 2, жития пророков и апостолов; 3, жития и подвиги мучеников. Константин епископ, прибывший из Моравии в Болгарию: оставил 51 поучение на воскресные дни, которые выбраны им главным образом из творений св. Иоанна Златоуста , Кирилла Александрийского и Исидора Пелусиота . Григорий пресвитер перевел, по поручению царя Симеона, с греческого на болгарский язык византийский хронограф Иоанна Малалы. Иоанн, пресвитер и экзарх болгарский (+ 927 г.), написал и посвятил Симеону: 1, Шестоднев, где изложены сведения о шести днях творения по руководству творений св. Василия Великого Иоанна Златоуста и Севериана гевельского, под заглавием: «Шестодепье, съпсано Иоаном презви- тером екзархом от светого Василия, Иоана и Сеуриана, Аристотеле философа и ипех»; 2, четыре слова; перевел избранные главы (48 из 100) из книги св. Иоанна Дамаскина о правой вере, также сочинение его «об осьми частех слова» или грамматику, и его диалектику. Черноризец Храбр (в конце IX или начале X века): о славянских письменех 464 . Косма, пресвитер, современник Храбра: 1, Слово на еретики препрение и поучение от божественных книг; 2, I Слово о церковном чину, 3, О мятущихся чернцех, 4, О епископах 465 . Феофилакт, арх. болгарский в конце XI и начале XII века, родом грек, ученик известного византийского писателя и сенатора Михаила Пселла , до вступления на болгарскую кафедру был главою риторической школы и носил в Константинополе звание магистра риторов. Он написал: 1, толкование на новый завет и некоторые книги ветхого завета; 2, жизнь тиврриупольских мучеников и св. Кли-мента, архиепископа болгарского; 3, послание о заблуждениях латинян; и 4, несколько мелких сочинений, напр. о царском воспитании, сочинение, написанное, когда он был учителем Константина, сына Михаила Дуки и Марии, речь в день Богоявления, сказанную им около 1089– 90 г. пред императором Комниным, и целое собрание писем, адресованных к лицам, занимавшим высокое положение при дворе Алексея Комнина, и в церковной иерархии, наприм. к великому доместику, брату Алексея, Адриану, к кесарю Вриеннию и пр. 466 . |
| 156. К прихожанам, живущим среди раскольников (Собор трех святителей. Чет. Мин. янв. 30) Вам известно, братие, что каждогодно в январе месяце память вселенских учителей и святителей Василия Великого , Григория Богослова и Иоанна Златоустог о мы сначала творим отдельно каждого, а затем, 30-го числа помянутого месяца, праздник общий в честь их учреждаем и всех их в совокупности ублажаем. Знаете ли, по какому случаю, когда и кем установлен этот последний, общий праздник в честь святителей? Слушайте, мы скажем вам. В царствование императора Греческого Алексея Комнина между христианами в Царьграде произошла распря из-за вопроса, кто из трех упомянутых святителей больше пользы Церкви принес и стал выше и ближе к Богу? Одни стояли за Василия, другие – за Богослова, а иные славили более других Златоуста. Распря приняла серьезные размеры и стала, наконец, грозить миру всей Церкви, ибо уже явились и отдельные партии, и одни из христиан стали называться иоаннитами, другие – василианами и третьи – григорианами. Бог знает, что бы из этого вышло, если бы это нестроение церковное великие святители, к счастью, не прекратили сами. Иоанну, Епископу Евхаитскому, мужу ученейшему и всеми добродетелями украшенному, они все вместе явились и сказали: «Мы сподобились от Бога одинаковой чести, и нет между нами ни первого, ни второго, ни третьего. Поэтому поспеши, скажи препирающимся из-за нас, чтобы нас ради не ссорились и друг от друга не отделялись. И пусть все знают, что вся наша забота как при жизни была, так и теперь осталась та, чтобы умирять Церковь и враждующих между собою приводить в единение духа. Ради этого просим тебя: и память нашу совокупи вместе, и праздник общий нам сотвори в один день, который избрать предоставляем твоему усмотрению. И, опять повторяем, скажи всем, что мы равны у Бога». После сих слов святители, осияваемые небесною славою, поднялись на Небо, именуя друг друга по имени, и видение кончилось. Иоанн же возвестил об оном христианам и заповедал совершать праздник в честь святителей 30-го января. |
| И. П. был женат 3 раза. В 1414 (по др. сведениям, в 1411) г. женился на кнж. Анне Васильевне (1393 - авг. 1417), дочери вел. кн. Московского Василия I Димитриевича . Анна умерла через 3 года от чумы. 19 янв. 1421 г. в храме Св. Софии И. П. венчался с Софией, дочерью Теодора II Палеолога, маркиза Монферратского, союзника Византии в Италии. Однако, по сообщению историка Дуки, И. П. оставил супругу в 1426 г., вскоре после вступления на престол. София вернулась в Монферрат, жила в монастыре, умерла 21 авг. 1434 г. В 3-й брак И. П. вступил в сент. 1427 г. с царевной Марией Комниной, дочерью трапезундского имп. Алексея IV Василия Великого Комнина . Мария умерла 17 дек. 1439 г. в К-поле от чумы. Детей ни в одном браке не было. Иконография Сохранился ряд изображений И. П. Наиболее раннее - на миниатюре из греч. рукописи «Ареопагитик» (Louvre. MR 416. Fol. 2r. К-поль, между 1403 и 1405), преподнесенной монахиням аббатства Сен-Дени визант. богословом Мануилом Хрисолором в память о посещении обители имп. Мануилом II. На миниатюре изображена имп. семья (Мануил II, его супруга Елена и трое сыновей: И. П., Феодор и Андроник) под покровительством Богородицы с Младенцем Христом, показанными вверху листа. Изображение И. П. есть на т. н. Большом саккосе митр. Фотия (ГММК ОП), изготовленном в 1414-1417 гг. в Византии,- И. П. представлен с 1-й супругой Анной, оба в богатых одеяниях, с золотыми нимбами. Неск. портретов И. П. связано с его пребыванием в Италии и с участием в Ферраро-Флорентийском Соборе. Наиболее известны медаль в честь И. П., выполненная Антонио Пизанелло, и предварительные наброски к ней (Лувр, Париж; очевидно, под влиянием медали Пьеро делла Франческа написал профильное изображение имп. Константина на фреске «Победа Константина над Максенцием» в ц. Сан-Франческо в Ареццо, между 1452 и 1459). Веронский живописец Джованни Бадиле, воспользовавшись в качестве моделей медалями Пизанелло, изобразил И. П. и маркиза Феррарского Лионелло д " Эсте на фреске ц. Санта-Мария делла Скала (1443). В связи с еще неск. произведениями существуют легенды о том, что на них представлены И. П. и др. исторические лица, принимавшие участие в Ферраро-Флорентийском Соборе. Среди этих произведений - тондо с «Поклонением волхвов» (Гос. музеи Берлина, Берлин-Далем), написанное в 1438-1439 гг. Доменико Венециано, и фреска Беноццо Гоццоли «Шествие волхвов» в капелле в Палаццо Медичи-Риккарди на Виа Ларга во Флоренции, 1459-1461 гг. Однако некоторые историки искусства (В. Н. Гращенков) отрицают документальную достоверность этих изображений. |
| была подарена венецианскому дожу по случаю бракосочетания его сына Джованни Орсеоло с Марией Аргиропулиной, родственницей визант. имп. Василия II Болгаробойцы и сестрой имп. Романа III Аргира. Раньше этот брак и, следов., перенесение мощей относили к различным датам в пределах кон. X - нач. XI в.; в наст. время это событие датируют 1005-1006 гг. ( Vannier J.-F. Familles Byzantines: Les Argyroi (IXe-XIIe siècles). P., 1975). Согласно зап. традиции, мощи, представляющие нетленное тело В. без головы, были положены в храме св. Иоанна Евангелиста на о. Торчелло близ Венеции. Они описаны в «Хожении на Флорентийский Собор» анонимного суздальского книжника 1437-1440 гг. (Книга хожений. С. 148). Др. часть мощей, принесенная из К-поля в Венецию в 1258 г. неким Рафаэлем, хранилась в ц. Санта-Мария дель Кроче. ( Riant. P. 9). Оставшуюся в К-поле главу В. видел в ее церкви в 1348-1349 гг. Стефан Новгородец (Там же. С. 98). 1 июня 2003 г. частица мощей В., хранящихся в Венеции, была передана в дар Элладской Православной Церкви. Она перевезена в Афины, где будет храниться в специально построенном храме, посвященном великомученице. Вмц. Варвара. Роспись ц. арх. Михаила в Педуласе. Кипр. 1474 г. Вмц. Варвара. Роспись ц. арх. Михаила в Педуласе. Кипр. 1474 г. Согласно рус. традиции, мощи святой были привезены из К-поля в Киев Варварой Комниной, дочерью визант. имп. Алексея I, вышедшей ок. 1103 г. замуж за кн. Святополка II. Они были положены в киевском Михайловском Златоверхом мон-ре (построенном в 1108). Во время монголо-татар. нашествия мощи были сокрыты церковнослужителями под ступенями каменной лестницы, и впосл. об этом забыли. Они были обретены спустя неск. столетий, положены с почестями в храме и прославились многочисленными исцелениями. Об этих событиях известно из повести, написанной в 1670 г. Феодосием Сафоновичем, игум. Михайловского Златоверхого мон-ря. Гипотеза о браке Святополка с Варварой, дочерью имп. Алексея I Комнина, получившая распространение благодаря этой повести, опровергается новейшими исследованиями, к-рые считают Варвару Комнину вымышленным лицом и относят составление рассказа о ней к XVII в. |
|
|
