| Служение Марка ап. Петру характеризуется в дошедших до нас памятниках древневосточной письменности (в твор. св. Иринея Лионск., Папия Иерапольск. и др.) термином ρμηνευτς, т. е., переводчик, истолкователь, секретарь, в данном случае – передающий по-гречески 6 содержание проповеди (или учения) ап. Петра, произносимый на арамейском языке. Возможно также, что, как предполагают другие ученые, перевод или, скорее, передача содержания проповеди делалась с греческого языка на латинский, для тех из членов церкви, которые не знали греческого языка. Как ρμηνευτης, ап. Петра, св. Марк и явился впоследствии автором нашего второго Евангелия. По свидетельству Папия Иерапольского (около половины II-ro века), опирающегося на авторитет некоего «старца» современника св. Марка, последний сам не слышал Господа и не следовал за Ним. Подобное же свидетельство мы находим в так наз. Диалоге Адамантия (памятн. IV-ro века), далее у Евсевия, у блажен. Иеронима и в др. памятниках. Однако, позднейшее предание представляет евангелиста Марка одним из семидесяти учеников и св. Епифаний Кипрский прибавляет, что ев. Марк был одним из тех учеников, которые отошли от Христа и не следовали больше за Ним (ев. Ин.6:66 ). По преданию евангелист Марк умер смертью мученика в Александрии. Это предание, однако, опирается на свидетельства, восходящие ко времени не ранее IV века. Обратимся теперь к самому Евангелию от Марка. § 3. Евангелие от Марка а) Древние свидетельства об этом Евангелии Древние свидетельства об евангелии от Марка позволяют нам проследить, лишь в общих чертах, историю его, начиная почти с самого времени его появления, именно, с I-ro века по P. X. Сравнительная скудость свидетельств объясняется самой обстановкой того времени: частые и жестокие гонения на христиан; уничтожение их священных книг; дороговизна и непрочность самого материала, на котором писались книги; наконец, малая «книжность» самих древних христиан, отдававших предпочтение живому слову свидетелей Слова, очевидцев земной жизни Христа-Спасителя и их преемников – все это вместе не позволяет нам ожидать многого и заставляет нас еще более ценить то, что уцелело от гибели. |
| – После воскрешения Лазаря ( Ин. 11:1–44 ), попыток иудейских религиозных вождей схватить Господа Иисуса ( Ин. 11:45–57 ), после помазания миром и входа в Иерусалим ( Ин. 12:1–19 ) следует поучение о значении Креста ( Ин. 12:20–50 ). II. Прощальная беседа Господа с учениками и Первосвященническая молитва ( Ин. 13–17 ). Во время последней вечери перед Страстями Спаситель умывает ноги ученикам ( Ин. 13:1–11 ), даёт им и Церкви Свои заповеди – причём ученики то и дело прерывают Его своими Вопросами – и обещает послать им Утешителя ( Ин. 13, 11–16, 33 ). Вся эта часть называется обычно «Прощальная беседа Господа с учениками» или «Евангелие завета». Далее следует «Первосвященническая молитва» Иисуса Христа к Богу Отцу ( Ин. 17:1–26 ). III. Страсти ( Ин. 18–19 ) и явление воскресшего Христа ( Ин. 20 ). Примечание: Явления Господа в Галилее ( Ин. 21 ). 9.3. Об авторе Евангелия от Иоанна Принадлежность четвёртого Евангелия апостолу Иоанну, ученику Господа, является устойчивым преданием Церкви уже со II века по Рождестве Христовом. Святитель Ириней Лионский без всяких колебаний указывает автора Евангелия в апостоле Иоанне и пишет: «Затем Иоанн, ученик Господа, возлежавший у Него на груди, написал Евангелие, живя в Асии, в Ефесе» 102 . Кроме этого и пресвитер Климент Александрийский характеризует четвёртое Евангелие как духовное и замечает следующее: «Иоанн, последний, видя, что те Евангелия возвещают земные дела Христа, написал, побуждаемый учениками и вдохновленный Духом, Евангелие духовное» 103 . Кроме секты алогов, еретиков II века, которые приписывали четвертое Евангелие Керинфу, все церковное Предание единодушно признаёт его автором апостола Иоанна Богослова. Немалую путаницу среди современных исследователей вызвало следующее место у епископа Папия Иерапольского , в котором он кроме апостола Иоанна, ученика Господа, упоминает также и другого Иоанна – пресвитера: «Я не замедлю в подтверждение истины восполнить мои толкования тем, чему я хорошо научился у старцев и что хорошо запомнил. |
| В частности, он раскрывает православный духовный настрой мыслителя Константина Леонтьева , к которому тот пришел в конце жизни. Особенно ценны биографические работы архим. Константина, посвященные многим замечательным современникам: старцу схимонаху Игнатию; талантливому церковному писателю и проповеднику иером. Мефодию, скончавшемуся в молодом возрасте; духовнику Джорданвилля игумену Филимону Валаамцу; обличителю современной неправды игум. Амвросию (Коновалову); историку Н.Д. Тальбергу и нескольким профессорам. Глава тринадцатая. Архиепископ Аверкий (Таушев) §1. Жизнеописание Архиеп. Аверкий (в миру Александр Павлович Таушев) родился 19 октября/1 ноября 1906 г. в г. Казани в семье дворянина Симбирской губернии Павла Сергеевича Таушева и его жены Марии Владимировны. Вскоре после революции, в январе 1920 г.. Таушевы эмигрировали в Болгарию, в г. Варну. Здесь архиеп. Аверкий поступил в русскую гимназию, которую окончил в 1926 г. с золотой медалью. Большое духовное влияние на архиеп. Аверкия оказал его духовник архиеп. Феофан (Быстров) , бывший Полтавский. По его благословению архиеп. Аверкий поступил на Богословский факультет Государственного университета Софии, который окончил в 1930 году. 17 мая 1931 г. архиеп. Аверкий был пострижен в монашество в Свято-Николаевском монастыре села Изы, Хустского округа, на Карпатской Руси, с наречением имени в честь св. равноап. Аверкия, епископа Иерапольского. На следующий день он был рукоположен во иеродиакона, а в следующем году – во иеромонаха. Затем он служил на разных приходах, нес обязанности редактора и издателя «Православного Карпато-русского Вестника», преподавал Закон Божий в гимназии. В 1937 г. архиеп. Аверкий был возведен во игумена, в 1939 г. назначен первым референтом епархиального управления Мукачевско-Пряшевской Епархии. В связи с венгерской оккупацией Карпатской Руси архиеп. Аверкий в 1940 г. переехал в Белград. Там он нес различные послушания под руководством митр. Анастасия (Грибановского) , в частности, преподавал пастырское богословие и гомилетику на миссионерских пастырских курсах. |
| Неандер с полной симпатией смотрит на этих епископов оппозиции, крепких своими убеждениями и не соглашавшихся на οκονομαν 79 , в которой они видели компромисс с совестью. Таковы были Александр иерапольский, Мелетий мопсуэстийский, Элладий тарсский, низложенные за сопротивление Иоанну антиохийскому. «Это были мужи, в продолжение многих лет проходившие свое служение с таким бескорыстием, что когда им пришлось лишиться своих мест и оставить свою паству, у них не было средств даже на наем животных для подводы, и для своего пропитания, и только любовь их друзей снабдила их этими необходимыми средствами». Зато вот при каких подробностях состоялось изгнание, например, Александра иерапольского. После бесплодных ходатайств за него пред Иоанном со стороны Феодорита, «почтенный и благочестивый старец был оторван от всецело привязанной к нему церкви. Это вызвало общую печаль в городе; церкви были заперты и нужно было отворять их силою. Со всех сторон раздавались громкие жалобы и ругательства против тех, которые хотели отнять у церкви ее старого духовного отца. Старый и малый, женщины и мужчины просили императорского наместника восточных провинций и патриарха Иоанна позволить их престарелому епископу дожить в их среде спокойно недолгий уже остаток дней своих, так как они не могут жить без него». Эта просьба не была уважена. Баур в своих «Эпохах церковной истории» 80 как на недостаток Неандера смотрит на его предрасположенность останавливаться на догматических полуопределенностях. «Как скоро он замечает, что известное историческое развитие клонится к твердому результату, к точной догматической формуле, Неандер уже не чувствует ни земли под собою, ни неба над собою». Это замечание применимо, пожалуй, и к данному месту, и здесь ясно можно различить и мотивы, определяющие такое отношение нашего историка и Pectoraltheolog’a. Он видит, какими результатами для жизни христианского чувства сопровождается догматическая борьба, которая, как анатомический нож, проходит по самым живейшим церковным отношениям и вырывает из среды паствы достойных и любимых пастырей; он подмечает ту меру озлобления, какую вносит эта борьба во взаимные отношения и которая могла при известии о смерти Кирилла даже такому человеку, как Феодорит, внушить эти ужасные строки: его кончина обрадовала живых, но опечалила, может быть, мертвых, он и признавая важность и правильность догматического результата, естественно, находит, что догматическая точная формула куплена слишком дорогою ценою и именно в области тех отношений, где он ищет самого чистого выражения христианства. |
| Эти светлые тона в характере Нестория производят тем большее впечатление, что Неандер не жалеет густых теней для изображения характера Кирилла александрийского , говорит о его недостатках языком более твердым, иногда однородные поступки этих двух патриархов мерит двумя мерками,– Этот недостаток полного беспристрастия сказывается и в изложении перипетий ефесского собора, где Неандер с большим доверием относится к известиям о насилиях, допущенных Мемноном, чем приверженцами Нестория, и о соборе Иоанна антиохийского замечает только, что, «конечно, и он действовал не в духе умеренности». Известный субъективизм, или лучше понимание индивидуального сказывается и в том, что Неандер внимательно подмечает все недогматические факторы, влиявшие на осложнение и исход этой борьбы, о каких только сохранились исторические известия,– от сложной дворцовой интриги, захватывающей август и продажных царедворцев, до болезненного честолюбия римского епископа, от влияния монахов до симпатии народа, от явного соперничества между константинопольской и александрийской кафедрами до глухой и застарелой борьбы между последней и антиохийским патриархатом. Для понимания духовного настроения даже второстепенных деятелей Неандер извлекает из дошедшего до нас материала весьма хорошие данные. Например, едва ли возможно лучше и беспристрастнее охарактеризовать всю меру напряжения умов в эту эпоху, всю роковую силу предубеждения восточных против Кирилла и высокую искренность их протестов, как сославшись на одну подробность, отмеченную Неандером: Андрею, епископу самосатскому, снился сон, или лучше – кошмар, о котором он рассказывает в письме к Александру иерапольскому: «Был я, снилось мне, у твоего преподобия вместе с другими епископами, и ты говоришь мне: еретик Аполлинарий еще жив. «Ужели жив?» – спрашиваю я, и ты уверяешь, что он действительно еще жив. И вдруг мы очутились в каком-то доме, и в нем Аполлинарий, очень старый, лежит на постели. Вступили в разговор, Аполлинарий не соглашается с нами... Потом я вдруг увидел, что Аполлинарий уже стоит, и раздает евлогии, а святейший Иоанн лежит на постели и принимает от него. Потом и твое преподобие подставляешь руки. «Да что же это за сделка? – говорю я, – Ведь это грех против Св. Духа. Это хула против вочеловечения Господа!». И с этим я проснулся». |
| Несколько ранее апостольского списка в евангелии Матфея —512— (9:9–13) повествуется, что в Капернауме 805 Господь, проходя, увидели человека, сидящего на мытнице за сбором податей, называемого Матфей, и говорит ему; следуй Мне, – и он, встав, последовал Ему. Вслед затем повествуется об общении Господа за трапезою с мытарями и грешниками, что сильно соблазняло фарисеев. Марк и Лука за несколько пред списками Двенадцати также упоминают о призвании Господом мытаря, но называют его Левием ( Мк.2:13, 17 ; Лк.5:27–32 ), который и был, по известию их, устроителем трапезы для Христа. Сходство положений не оставляет сомнения в том, что Матвей, по всеобщему обычаю иудеев тогдашних и позднейших, носил два имени, – и если сам он не назвал себя как устроителя трапезы Господу, но упомянул об этом безлично, то сделали это по той же авторской скромности, по коей он поставил себя после Фомы и назвал мытарем. Кроме этих дат Нового Завета о личности Матфея, мы владеем еще двумя, для нас важными, свидетельствами предания. По одному, приводимому Евсевием (4 в.), «Пантен, придя в Индию, нашел там евангелие Матфея у некоторых христиан, коим проповедовал один из апостолов Варфоломей и коим он оставил на еврейских письменах писание Матфея, которое и сохранялось до означенного времени». 806 Другое, еще более для нас важное, свидетельство принадлежит святому Папию епископу Иерапольскому, мужу апостольскому, могшему иметь личное знакомство и обращение как с долее других жившими апостолами (напр., Иоанном Богословом 807 ), так и тем более —513— с людьми, лично знавшими Господа (нашими старцами – Аристионом и Иоанном, учениками Господа) и Его учеников (Андрея, Петра, Филиппа, Фомы, Иакова, Иоанна, Матфея и других). Как почитатель живого апостольского предания, св. Папий узнавал от этих лиц сведения о жизни и учении Господа и Его ближайших учеников. Из собранных таким путем и записанных Папием священных преданий ученый историк Евсевий выписывает, кроме некоторых других, и сообщение старца Иоанна, ученика Господня, о Марке и Матфее, написавших евангелия: «и вот что старец говорил: Марк… Так вот что рассказано Папию (старцем Иоанном) о Марке. |
| И если иудейский хилиазм был связан с личностью Мессии, который, по мнению иудеев, должен был восстановить Иудейское царство эпохи царя Давида, то раннехристианский хилиазм спроецировал подобное ожидание, но уже на Второе пришествие Иисуса Христа. По свидетельству Евсевия Кесарийского , идеи хилиазма в раннем христианстве связаны с влиянием учения гностика Керинфа, однако, у многих иных авторов первых веков христианства мы также можем встретить упоминания о Тысячелетнем царстве. Так, например, Папий Иерапольский (ок. 70–155 (165) гг.) писал: «После воскресения мёртвых наступит Тысячелетнее царство, когда Христос установит Своё Царство на земле» («Фрагмент VI»), также и Иустин Мученик (ок. 100–165 гг.) писал: «Я и другие здравомыслящие во всем христиане знаем, что будет воскресение тела и тысячелетие в Иерусалиме, который устроится, украсится и возвеличится» («Диалог с Трифоном иудеем», гл. 80). Вместе с тем, многие авторы первых веков христианства выступали против хилиазма, например, свт. Дионисий Александрийский , прп. Иоанн Кассиан Римлянин , Ориген , свт. Григорий Нисский , свт. Григорий Богослов и пр. Святоотеческий хилиазм Ранние христианские авторы довольно часто упоминают о Тысячелетнем царстве, но подчас органично встроить хилиазм в богословское мировоззрение того или иного автора бывает достаточно сложно из-за недостатка текстов. Одновременно с этим, для ранней Церкви было характерно разделение хилиазма на чувственный и духовный . Духовный хилиазм отвергал появление некоего конкретного государства под управлением Христа, Тысячелетнее царство толковалось возвышенно, менее чувственно, чем у гностиков, и именно в таком виде оно встречается в работах Папия Иерапольского , свт. Иринея Лионского , св. Иустина Мученика . Чувственный хилиазм в свою очередь разрабатывался уже упомянутыми выше гностиком Керинфом и Аполлинарием Лаодикийским. В дальнейшем именно чувственный хилиазм отвергался многими святыми отцами, в то время как духовный хилиазм некоторыми отцами принимался. |
| Трудным местом с т. зр. текстологии является перикопа о женщине, уличенной в прелюбодеянии (Ин 7. 53 - 8. 11). Во мн. древних рукописях ее нет ( ¸ 66, ¸ 75, основные унциалы, мн. старолат. рукописи, сир., арм., груз., копт., эфиоп., гот. переводы; сщмч. Ириней Лионский, Климент Александрийский, Ориген, Тертуллиан ни разу не цитируют эту перикопу и не ссылаются на нее). В рукописях группы f13 (см. раздел о греч. рукописях НЗ в ст. Библия ) перикопа следует после Лк 21. 38, в ряде рукописей из группы f 1 она помещена в самом конце Евангелия от Иоанна, а в рукописи 1333 - между Евангелиями от Луки и от Иоанна. В афонской рукописи 1006 (Ath. Iver. 728, XI в.) напротив перикопы стоит пометка: «из Евангелия Фомы». Самым ранним свидетельством о наличии этой перикопы в составе четвертого Евангелия является Безы кодекс (V в.), но в нем представлена иная версия истории. Вместе с тем общее число греч. рукописей, содержащих эту перикопу в том виде, как она известна сейчас, и на том же месте, составляет без учета лекционариев ок. 1400 (против 280, в к-рых ее нет). Возможно, рассказ был известен уже автору Иакова Протоевангелия (ср.: Protev. Jac. 16. 2; Petersen. 1997). Евсевий Кесарийский со ссылкой на Папия, еп. Иерапольского, сообщает, что рассказ о женщине, которую обвинили во мн. грехах перед Господом, находился в «Евангелии от евреев» ( Euseb. Hist. eccl. III 39. 17). История, похожая на перикопу о взятой в прелюбодеянии, приводится в «Дидаскалии апостолов» без ссылки на Евангелие от Иоанна (Didasc. Apost. VIII 2. 24; ср.: Const. Ap. 2. 24). Прощение грешницы упоминают в связи со спором вокруг раскола новациан Амброзиастер (PL. 35. Col. 2303) и Пациан Барселонский ( Pacianus. Ep. 3. 39//PL. 13. Col. 1077). Дидим Слепец , приводя парафраз перикопы, особо отмечает, что она имеется в некоторых евангельских рукописях, но не говорит, в каких именно ( Did. Alex. In Eccl. 7. 21-22 [Tur. 223. 6-13]). Еще одна версия истории, отличающаяся от канонической, приводится в толковании Дидима на Евангелие от Иоанна ( Kommentar zum Johannes-evangelium. Kap. 6. 3-33 [Tur. 9. 15-17]//Kleine Texte aus dem Tura-Fund/Hrsg., übers. u. erkl. von B. Kramer. Bonn, 1985. S. 58-103). Свт. Амвросий, еп. Медиоланский , ссылается на текст перикопы дважды, причем один раз прямо говорит о том, что этот текст из Евангелия от Иоанна ( Ambros. Mediol. Ep. 25. 7; 26. 2). Блж. Иероним Стридонский свидетельствует о том, что в его время во мн. греч. и лат. рукописях четвертого Евангелия перикопа присутствовала (PL. 23. Col. 553). По словам блж. Августина, нек-рые в его время вычеркивали эту перикопу из рукописей, чтобы, как они считали, не давать своим женам повода для супружеской неверности ( Aug. De conjug. adulter. II 7). |
| Тех же, которые повинны в этом, это не заставляет проснуться и прийти в себя, чтобы с корнем вырвать те плевелы, кои на зло посеяны, с презрением к тем спасительным семенам апостольским, которые доставила благодать Всесвятаго Духа… Усмотревши это своим умом, я сокрушался, плакал и в слезах обдумывал тогда те мысли, которые родила скорбь. Но когда я вспомнил то состояние (statum) Церкви, которое изначала продолжается доныне, и то, как она ( Церковь ), всегда преследуемая, всегда преуспевала в победе, поскольку сила Господня в немощи совершается ( 2Кор. 12:9 ) и обнаруживается, по слову Самого Господа; – тогда я снова несколько возродился и сверг с себя излишество печали. Ибо я припомнил учение святых Евангелий, нашел, что Спаситель и Господь наш не обещал святым своим ученикам в земной жизни ничего приятного или радостного, но законоположил труды и поты, и предрек несправедливые обиды (jurgia), раны и бичи. (см.: Мф. 10:16, 18, 17, 22 ). Стр. 364 475. Не искать в жизни одного веселого Научаемся – не искать в настоящей жизни ничего веселого или вполне радостного, а мужественно стремиться к ожидаемым благам и с твердостью переносить всё печальное, что бы ни случилось ради истины. Стр. 365 476. Хвалимся скорбями «Хвалимся в скорбех» ( Рим. 5:3 ). Он не сказал: «переносим» или «претерпеваем» или «терпеливо выносим скорби», но говорит: «хвалимся в скорбех», среди скорбей показывая произволение и обнаруживая уверенность души относительно надежды на будущее. Стр. 366 477. Молитва о мире Церкви Митрополиту Иерапольскому Александру (231). Твоя святость пусть просит и умоляет Господа, чтобы Он уничтожил эту сильнейшую бурю и подал Церквам хотя бы даже только умеренную тишину. Стр. 374 478. Радость о ревности в вере одних при печали о заблуждении других Народу Константинопольскому (232). Как сильно печалит нас заблуждение тех, которые оставили правый путь, так же сильно радует нас горячая ревность вашего боголюбия по евангельской вере. Ибо мы находим, что и блаженный Павел сильно скорбел о неразумии врагов, но он же и восхищался по поводу единения верных. |
| О первом же послании Апостола Иоанна известно нам 54 , что оно написано в последнее десятилетие первого века. Ранее или позднее первого появились второе и третье, об этом нет возможности сказать что-либо утвердительное, да и нет нужды в этом. Что касается места написания посланий, то из признаков, заключающихся в 2, 12. 3, 9. 10. 13. 14 и времени написания их ясно, что это был центр Малоазийских церквей – Эфес, так как отсюда, по свидетельству Климента Александрийского , совершал апостольские путешествия свои Иоанн Богослов (31) и здесь было местопребывание его со времени возвращения его из ссылки (68 г.) и до самой кончины его (101 и 102 г.), – по уверению древнего церковного предания 55 . Второе соборное послание Св. Апостола Иоанна Богослова Глава 1 Надписание и похвала «избранной госпоже» и детям её (1–2), приветствие (1–3), известие о некоторых детях «избранной госпожи» (4); хождение в истине и любви (4–6), предостережение от лжеучителей (7–9), осторожность обращения с ними (10–11): объяснение причины краткости письма и известие о личном свидании (12), приветствие от детей сестры «госпожи» (13). [Зач. е] Старецъ избранный госпож и чадамъ е, ихже азъ люблю воистинн, и не азъ но и вс истин: (3 1, 1. Петр. 5, 13. 1Тим. 2, 4. 3 ). Старец избранной госпоже и детям её, которых я люблю по истине, и не только я, но и все познавшие истину. Старец: с подлинника «пресвитер» – πρεσβτερος (сравнит. степ. от πρσβυς старый, старец) – старейший или старейшина. Иудеи этим именем называли представителей и руководителей народа членов синедриона и учителей синагоги (1). У христиан в апостольское время пресвитерами назывались священники и епископы – представители и учители церквей христианских (2). Прилагалось это название и к Апостолам – основателям церквей и первым учителям, как показывает приведенное нами свидетельство Папия Иерапольского (предисл. ко 2-му и 3-му посл. § 1), хотя в Новом Завете и нет указаний на это. Св. Иоанн Богослов называет себя пресвитером не в означении епископского своего сана (священником очевидно не мог считаться рукополагавший епископов, священников и диаконов) и не в означении апостольского звания. |
|
|
