| От избираемого на церковные степени требовались известная степень образованности и нравственная жизнь. Первое, понятное и само по себе, еще более выясняется из того, что в наш период догматическая деятельность развивалась со всей энергией; епископ или пресвитер должен был чувствовать себя компетентным в тех вопросах, которые составляли предмет догматических споров. Но средства для церковного образования были далеко не достаточны для того, чтобы, благодаря им, можно было без затруднений удовлетворить потребности церкви в просвещенных клириках. Александрийское огласительное училище в наш период уже отживало свой век, и Дидим александрийский , умерший в 395 году, был последним украшением этого славного в истории церкви учреждения. Небольшая отрасль александрийского училища, школа в Кесарии палестинской, прославленная Оригеном , Памфилом, Евсевием и знаменитой библиотекой, – тоже пришла в упадок. Антиохийская школа, начало которой положено было около 290 г. пресвитерами Дорофеем и Лукианом, достигает своего расцвета в конце IV и начале V века и производит сильное влияние на богословское направление в сирийской церкви. Отрасль антиохийского училища, эдесская школа, основание которой положено было Ефремом Сириным , имела особенно важное просветительное влияние. Она имела характер богословской семинарии, и отсюда выходили образованные духовные для Сирии и Персии. Она несколько пережила бурю, поднятую несторианским спором, и окончила свое существование лишь в 489 г. (Зинон). Наконец в Персии несториане основали училище в Нисивине с определенной школьной программой, с разделением на классы, со специальными преподавателями Священного Писания . Вот и все учебные учреждения, какие известны на востоке. На западе не было ничего подобного. Известный остготский сановник и ученый Кассиодорий сожалел о том, что в Риме неизвестно профессиональное объяснение Св. Писания, и пытался заинтересовать папу Агапита в учреждении такой школы в Риме; но этот план вследствие неблагоприятных политических обстоятельств не был приведен в исполнение. |
| О трехчастном делении Писания свидетельствует также и Филон Александрийский (20 г. до н.э.45 г. н.э.) Рассказывая про иудейские секты в Египте, Филон пишет, что они владели «законами и предсказаниями, переданными нам устами пророков, и псалмами и всем остальным, пробуждающем и совершенствующем в нас знания и набожность» (Philo, The Contemplative Life 25). Баба Батра О трехчастном делении ясно заявлено в трактате Баба Батра 13Ь: «Наши раввины разрешают связывать вместе Тору, Пророков и Агиоргафы. Так считает рав. Мейер. Рав. Иуда, однако, говорит, что Тора, Пророки и Агиографы должны при этом содержаться на отдельных свитках, а школа мудрецов говорит, что они должны быть разделены на отдельные книги» 17 . Антилегомена В ранние годы христианства, в иудейских кругах шли дискуссии о каноничности книг Экклезиаст, Эсфирь, Иезекииль, Притчи и Песнь Песней. Например, в Мишне, в трактате Ядаим («Омовение рук»), мы читаем: «Все Писания называют руки нечистыми. Песнь Песней и Экклезиаст называют руки нечистыми. Равви Иуда говорит: «Песнь Песней называет руки нечистыми, но в Экклезиасте есть расхождение». Равви Иосия говорит: «Экклезиаст не называет руки нечистыми, а в Песне Песней есть расхождение». Равви Семион говорит: «Экклезиаст – книга, благодаря которой школа Шамая унаследовала более мягкие правила, а школа Гиллеля – более жесткие». Равви Симеон Бен Азай говорил: «Я слышал о традиции от семидесяти двух старцев, в тот день, когда они сделали Равви Елиезара Бен Азарию главой школы [мудрецов], что и Экклезиаст и Песнь Песней называют руки нечистыми». Равви Акиба говорил: «Бог – свидетель! Отныне пусть никто в Израиле не рассуждает о том, что Песнь Песней якобы не считает руки нечистыми, ибо все века не стоят того дня, когда Израилю была дана Песнь Песней; ибо все Писания святы, но Песнь Песней – святее всех» (3:5) 18 . Причина дискуссии понятна в каждом отдельном случае. Если читатель не принимает иносказательного смысла выражения «под солнцем», то Экклезиаст превращается в трактат о пессимизме 19 . Если читатель не видит присутствия и деяний Божьих в рассказе о жизни Эсфири 20 , хотя имя Бога ни разу открыто не употребляется в этой книге, то рассказ этот действительно бесполезен. Если читатель считает, что видение Иезекииля о воскресших костях должно отразить все детали Моисеева Закона, то ему придется потратить много времени, чтобы согласовать расхождения между пророком и Пятикнижием 21 . Если читатель не признает универсальную справедливость притчей (то есть считает, что их справедливость зависит от времени и обстоятельств) 22 , то Притчи 26:45 несут в себе противоречие. Если человек ошибается, считая секс злом, то Песнь Песней превращается в порнографический рассказ. Ямния |
| Феодорит Кирский (родился в 393 г. в Антиохии). Наряду с Августином и Иеронимом назван Восточной Церковью «блаженным». Феодорит – выразитель зрелого антиохийского метода, чуждого крайностей. В поиске «царского пути» экзегезы сказалось его стремление следовать св. Златоусту. Его труд «Исцеление эллинских недугов» уже не проникнут привычным для ранних представителей школы антифилософским пафосом. Но он четко расставляет акценты: вера и знание взаимно нуждаются друг в друге, однако «вера предшествует знанию». Так в гносеологии (обучение начинается с веры), так и в религии. Знание служит раскрытию веры с наибольшей полнотой, и здесь ум должен приводить себя в согласие с соборным разумом Церкви. Событийная сторона сакрального текста исторична и потому относительна (Вопросы на Бытие, предисл.). Но именно история как реальность, обращенная к человеческому восприятию, позволяет «проникнуть в тайны Всесвятого Духа». Ведь и Священное Предание вплетено в ткань истории. Поэтому истина сообщается в знаках событий. Фигуры речи могут быть, по крайней мере, пяти родов: 1) образные (τροπικς); 2) метафорические (κ μεταφορς); 3) приточные (παραβολικτερον); 4) таинственные (ανιγματωδς); 5) сравнительные (προσωποποια) 67 . Образы (тропы) относятся к будущему, метафоры служат наглядности при объяснении посредством аналогий, притчи тренируют разум, тайны увлекают в глубь познания, подобия же сообщают форму для определения прежде непознанного и материал для развития мысли. Таким образом, в конце своего самостоятельного существования – этот предел был положен самой историей – Антиохийская школа пришла к согласию с Александрийской по ряду принципиальных вопросов; а это, в свою очередь, говорит об объективной значимости последних. Спор, который «был обусловлен прямым столкновением двух различных и в значительной степени непроницаемых друг для друга культурных традиций» 68 , закончился обогащением обеих. Александрийскому менталитету это столкновение помогло, как будет видно из дальнейшего, преодолеть некоторые крайности, заложенные в нем с самого начала. В следующей лекции мы более предметно рассмотрим связи обеих школ: Александрийской и Антиохийской. Вопросы к семинарским занятиям |
| 7. Условия вступления в клир От избираемого на церковные степени требовались известная степень образованности и нравственная жизнь. Первое, понятное и само по себе, еще более выясняется из того, что в наш период догматическая деятельность развивалась со всей энергией; епископ или пресвитер должен был чувствовать себя компетентным в тех вопросах, которые составляли предмет догматических споров. Но средства для церковного образования были далеко не достаточны для того, чтобы, благодаря им, можно было без затруднений удовлетворить потребности церкви в просвещенных клириках. Александрийское огласительное училище в наш период уже отживало свой век, и Дидим александрийский, умерший в 395 году, был последним украшением этого славного в истории церкви учреждения. Небольшая отрасль александрийского училища, школа в Кесарии палестинской, прославленная Оригеном, Памфилом, Евсевием и знаменитой библиотекой,— тоже пришла в упадок. Антиохийская школа, начало которой положено было около 290 г. пресвитерами Дорофеем и Лукианом, достигает своего расцвета в конце IV и начале V века и производит сильное влияние на богословское направление в сирийской церкви. Отрасль антиохийского училища, эдесская школа, основание которой положено было Ефремом Сирином, имела особенно важное просветительное влияние. Она имела характер богословской семинарии, и отсюда выходили образованные духовные для Сирии и Персии. Она несколько пережила бурю, поднятую несторианским спором, и окончила свое существование лишь в 489 г. (Зинон). Наконец в Персии несториане основали училище в Нисивине с определенной школьной программой, с разделением на классы, со специальными преподавателями Священного Писания. Вот и все учебные учреждения, какие известны на востоке. На западе не было ничего подобного. Известный остготский сановник и ученый Кассиодорий сожалел о том, что в Риме неизвестно профессиональное объяснение Св. Писания, и пытался заинтересовать папу Агапита в учреждении такой школы в Риме; но этот план вследствие неблагоприятных политических обстоятельств не был приведен в исполнение. |
| Но относительно Александрийской школы нельзя с уверенностью сказать, что помощники читали именно в высшей школе, так как здесь рядом с высшей существовала, по-видимому, и средняя школа 115 . Требования, предъявлявшиеся к дидаскалам, были весьма высоки: все известные нам дидаскалы характеризуются как лица, обладавшие глубокими богословскими, философскими и вообще научными познаниями и высоким нравственным характером 116 . Напротив, священный сан не был обязателен за все время существование школы: из 13 лиц, которых с несомненностью можно считать дидаскалами школы, 4 не имели священного сана, и о 5-ти определенных сведений не имеется 117 . – Ученики школы (φοιτητα или φοιτντες) принимались без различия знаний и состояний, а на низшую ступень – и без различия вероисповеданий 118 . В числе слушателей Оригена упоминаются даже женщины 119 , но нельзя с уверенностью сказать, что они слушали курс высшей школы, хотя в философских школах женщины выступали иногда и в качестве преподавательниц 120 . Ученики приходили в школу группами поочередно и таким образом заполняли весь день дидаскала с утра до вечера 121 . Скопление слушателей было иногда громадным, так что обращало на себя внимание администрации 122 . Это было возможно потому, что способ преподавания был лекционный (λγοι) 123 . Обучение было бесплатным, и некоторые учители, как Ориген , отклоняли материальную помощь со стороны богатых учеников, даже когда она настойчиво предлагалась 124 . В этом отношении Александрийская школа также представляла аналогию со старыми философскими школами, которые, в противоположность софистам, принципиально отрицали плату за учение 125 . В результате учителям иногда приходилось, при всей сложности учебных занятий, добывать пропитание собственным трудом и жить в страшной бедности 126 . О каких-либо постоянных средствах содержания школы сведений не имеется. До Константина Великого школа могла рассчитывать только на поддержку местной церкви, но, как показывает пример Оригена , который должен был довольствоваться 4-ми оволами (ок. |
| Но автор, рассматривающий только проблему границ когерентности близких по духу богословских систем, не исследует их как школьную традицию. То же можно сказать о почтенном труде Вейса 6 . Из российских работ нельзя не отметить кандидатскую диссертацию молодого специалиста В. В. Неганова «Антропология Каппадокийской школы» (Москва, 2006 г.), в которой достаточно полно представлен аспект религиозно-философской антропологии святителей. Современные исследователи нередко стремятся к обобщающему взгляду на деятельность великих каппадокийцев. Так, в «Новейшем философском словаре» (1998) Каппадокийская школа определяется как «направление зрелой патристики, возникшее в качестве реакции на неортодоксальное рационалистическое богословие». Это действительно так: всех каппадокийцев и их сторонников характеризует именно сознательная ортодоксальность, или, что тоже, православность, которая проявляется в выстраивании строго иерархической системы знания по герменевтическому образцу. Подобно тому как в священной герменевтике Древней Церкви различаются духовный, нравственный и буквальный (грамматико-исторический) смысл, так и в философско-богословских воззрениях каппадокийцев обязательно присутствуют, во-первых, духовный уровень богооткровенных догматических умозрений, отличающихся непреложным постоянством содержания, во-вторых, практическая ступень нравственного закона, в свидетели универсальности которого часто призываются «внешние», или языческие, авторы, и, в-третьих, – та низшая страта, с которой начинается всякое движение ума: опытное познание природы, никогда не претендующее на полноту, а по существу и не нуждающееся в ней. Проникновенность герменевтическим началом делает Каппадокийскую школу прямой наследницей двух великих предшествующих традиций – Александрийской и Антиохийской философско-богословских школ. Эта же особенность делает ее наследие, на наш взгляд, чрезвычайно важным для настоящего времени, когда именно уровни понимания образуют подлинную иерархию знания в его систематическом научно-философском обосновании. 6 Weiss H. Die Grossen Kappadozier Basilius, Gregor von Nazianz und Gregor von Nyssa als Exegeten. Braunsberg, 1872. Читать далее Источник: Каппадокийская школа в истории христианской мысли=The cappadocian school : учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению подготовки 031800 - " Религиоведение "/В. Я. Саврей ; Московский гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Философский фак., Каф. философии религии и религиоведения. - Москва : Изд-во Московского ун-та, 2012. - 250, с. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Он стремился еще в Берит, где была юридическая школа, и Рим, для более основательного изучения римского права. Но Промысл судил иначе. Ему вместе с братом своим Афинодором случилось быть в Кесарии Палестинской, где муж их сестры занимал видное место в тамошней гражданской администрации. Здесь встречаются они с Фирмилианом, одним из благородных юношей каппадокийских, бывшим впоследствии епископом каппадокийским, и узнают от него, что в Кесарии живет знаменитый христианский философ Ориген . Влекомые стремлением к мудрости, они стараются войти в сношения с славным учителем, и все трое являются к нему, как к главному в то время руководителю в христианской философии. После первых бесед Оригена с ними, они, по словам самого Григория, оказались, как птицы, пойманные в клетку; привлекательная сила глубокого и многосведущего ума Оригенова так обаятельно подействовала на них, что они забыли и Берит и римское право и решились учиться мудрости у Оригена . Ориген не имел и не устроял в Кесарии такой регулярной школы, какова была школа александрийская, где он был прежде учителем, и каковы были во многих городах школы языческие, посещаемые юношеством, ищущим образования. Но всюду, куда он не являлся, вокруг него собиралась группа людей, стремящихся к знанию и ищущих истины: ум широкий, стоящий на высоте современного образования, владевший всесторонними сведениями, любивший исследовать предметы до их последних глубоких оснований, и в тоже время приятный и сообщительный, он, как магнит притягивал к себе всех, желавших образования, и из бесед с ним, как из источника, жаждущие истины черпали то, что служило к обогащению их знаний, к разъяснению и разрешению темных вопросов, к исправлению и расширению их воззрений. Таким образом, без нарочитого намерения Оригена, там, где он жил, сама собою составлялась своего рода школа, или нечто высшее обыкновенной школы; так как к нему являлись для ученых бесед не простые, только начинающие образование, мальчики, а люди уже зрелого, более или менее овладевшие внешнею мудростью, – и учение ведется у него не путем страдательного усвоения уроков, а путем свободного взаимного обсуждения предметов ведения. |
| Александрийская школа при Оригене стала институтом, регулярно выпускавшим идейно значимые тексты. В доме богатого мецената Амвросия для него работали семь скорописцев, а также группа переписчиков и каллиграфов. Будучи мирянином, он получил право по средам и пятницам выступать на церковных собраниях с проповедью. При этом Ориген , как сообщает историк Евсевий Кесарийский , «упорно вел жизнь самого строгого философа, то упражняя себя в посте, то строго отмеривая время сна … Всего важнее считал он соблюдение евангельских слов Христа: не иметь ни двух хитонов, ни обуви» (Церковная история, VI. 3. 9). Познания Оригена в греческой философии были столь широки, что возник даже миф об Оригене -язычнике, давший в XIX в. жизнь «теории двух Оригенов». Миф этот вырос из рассказа Порфирия, в котором Ориген , составивший кружок учеников эзотерической школы Аммония Саккаса с Плотином и Гереннием, характеризуется как философ скорее светский. Однако анализ источников показывает, что речь здесь идет о дидаскале христианской Александрийской школы. Традиции Дидаскалиона были перенесены Оригеном и в Кесарию Палестинскую, где он поселился после того, как покинул свой родной город. Вероятно, туда же переместилась и его библиотека, благодаря которой Кесария стала местом рождения христианской историографии. Здесь перед нами встает вопрос о причинах изгнания Оригена из Александрии, последовавшего за его конфликтом с епископом Димитрием в 231 г. по Р. Х. Сам конфликт носил характер дисциплинарного прецедента. Нет никаких данных, позволяющих согласиться с Евсевием в том, что Димитрий начал завидовать своему ставленнику. Димитрий ни до, ни после того не блистал как церковный оратор, но приобрел известность как последовательный сторонник укрепления власти епископа. Между тем он закрывал глаза на многие аспекты деятельности Оригена, расходившиеся с древней церковной практикой: позволил ему проповедовать с амвона и не осудил за самооскопление, которое дидаскал предпринял из ревности к аскетизму ввиду того, что он был вынужден все время находиться среди множества людей обоего пола. Но когда в 228 г. по Р. Х., проезжая через Палестину, Ориген принял там пресвитерский сан (на что он не имел права, причинив себе увечье), Димитрий увидел в этом явное беззаконие. Дело приобрело резонанс: осудив дидаскала на Поместном Соборе, епископ написал об этом в энциклике и получил поддержку Предстоятелей всех Церквей, кроме палестинских, финикийских, аравийских, ахейских и понтийских. |
| Цель и задачи спецкурса «Александрийская школа» – понятие, включающее в себя как историю развития первого христианского университета (высшей школы эллинского типа), так и своеобразное направление, объединившее несколько самостоятельных течений философии поздней Античности 1 , и даже целую эпоху в истории европейской цивилизации, которую многие исследователи называют «александрийским периодом» 2 . Значение этого феномена для развития ключевых философских и богословских идей, во многом определивших облик традиционной европейской культуры и общества, еще ожидает своей достойной и объективной оценки. Некогда слава ведущих мыслителей Александрийской школы распространялась далеко за пределы эллинистического Египта; их идеи были результатом глубоких научных обобщений и предметом непримиримых разногласий. Позднее их имена были почти забыты в истории философии, однако следы напряженного умственного труда запечатлелись в ее глубинных пластах. В современную эпоху, которую объединяет с александрийским периодом основная культурная предпосылка – признание множественности смыслов текста, – опыт преодоления синкретистской дезориентации в области духовных ценностей, пройденный Александрийской школой, не только должен быть изучен, но и может оказаться востребованным. Основной скрепой человеческого общества является слово. Поэтому фундамент любой культуры представляют собой тексты, устные или письменные. Поднявшаяся на уровень саморефлексии, культура создает определенные правила толкования этих текстов: известно, например, что идеи, которые разрабатывались философами Древней Индии, возникли в комментариях к Ведам, которые составлялись мудрецами для прояснения «темных» мест. Аналогично и в греческой культуре толковали изречения пифий, поэтов, а в еврейской – пророков. «Гомер был для греков тем, чем для иудеев – Ветхий Завет . И Гомера использовали своеобразно, толкуя, как и Ветхий Завет, аллегорически. Аналогия здесь бесспорна» 3 . Когда методы толкования были приведены в единую, несамопротиворечивую систему, возникла герменевтика – наука об интерпретации текста. |
| В.Я. Саврей Содержание От автора Цель и задачи спецкурса Раздел I. Александрия: культурный, религиозный, научный и философский центр эллинистического мира Лекция 1. Исторические предпосылки развития александрийской философии Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 2. Религиозность как фактор своеобразия александрийской интеллектуальной традиции Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Литература к разделу Раздел II. Иудео-александрийская философия Лекция 3. Филон Александрийский: опыт систематизации философских идей предшественников Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 4. Учение Филона о Боге и Логосе Вопросы к семинарски занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 5. Философские идеи Филона как основа его герменевтики и экзегетики Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Литература к разделу Раздел III. Христианская Катехетическая школа – Александрийский Дидаскалион Лекция 6. Дидаскалион: проблемы периодизации Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 7. Становление Александрийской школы как института высшего философско-богословского образования Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Литература к разделу Раздел IV. Климент Александрийский: преобразование Александрийской школы в центр философско-богословской науки Лекция 8. Труды Климента Александрийского как ученого и философа Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 9. Герменевтика Климента Александрийского в русле развития аллегорического метода Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 10. «ΛΓΟΣ» как ключевое понятие в учении Климента Александрийского Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Литература к разделу Раздел V. Философско-богословская система Оригена Александрийского Лекция 11. Ориген и расцвет Александрийской школы как института эпохи христианской античности Вопросы к семинарским занятиям Темы докладов и творческих работ Лекция 12. |
|
|
