| В.Я. Саврей Раздел VI. Александрийская и Антиохийская школы: Противостояние или синтез? Лекция 14. Антиохийская школа в лице ее выдающихся представителей Дореволюционный профессор А. П. Дьяконов выделял в истории христианской науки три типа школ, возникших соответственно в греческом, римском и сирийском культурных ареалах. Школы последнего типа группировались вокруг Антиохии – крупнейшего наряду с Александрией центра эллинистического мира. Основанная около 300 г. до Р. Х. Селевком Никатором на реке Оронте, Антиохия соседствовала с такими важными городам и греко-сирийского Востока, как Апамея и Эдесса; ее строители и меценаты Селевкиды (династия, основанная одним из эпигонов Александра Македонского) не сумели привлечь к себе научны й ресурс такого масштаба, какой сплотили вокруг своего Мусейона цари из династии Птолемеев, но почитались покровителям и искусств и «сыновьям и Аполлона», всегда соперничая с египетской империей до тех пор, пока обе державы не были подчинены Риму. В римский период около Антиохии был воздвигнут величественный памятник семитскому язычеству – храмовый комплекс Баальбек, массивные колоннады которого до сих пор напоминают о том, что до V в. по Р. Х. здесь была цитадель сопротивления христианству. Из этого региона также вышли такие классики гностицизма, как Симон Волхв, Вардесан и Василид. Сходство, которое может быть понято как печать эпохи, просматривается и в философском развитии обеих столиц; однако в нем же замечаются вполне определенные различия между ними. Линия аристотелизма была продолжена в Антиохии даже более последовательно; здесь, так же, как и в Александрии, первый интеллектуальный слой составили «физиологи», а именно «врачи», которые наряду с перипатетическим описанием универсума охотнее всего принимали скепсис по отношению ко всем плодам греческого умозрения. В греко-сирийском регионе большое распространение получила риторика, нередко вытеснявшая философию из поля интересов образованного класса. Другое мощное течение научной мысли представляла юридическая школа в Берите (нынешний Бейрут, столица Ливана). Таким образом, энциклопедический универсализм был поставлен здесь на службу специальным предметам. Как отмечал в своем исследовании Дьяконов, «сириец обнаруживал особенную склонность к позитивному, аналитическому мышлению … превосходство ума он ценил далеко не так высоко, как эллин. Для сирийца на первом месте стояли интересы нравственного и практического характера, и эту область интересов он не решался подчинять руководству ума, как эллин, а искал для нее более прочной опоры в авторитете» 53 . |
| 69 Отсюда Александрийская школа всегда отличалась возвышенно-спекулятивным и отчасти мистическим характером своего богословия. Её ученые не только не боялись заниматься истинами, превосходящими человеческий разум, но легко и охотно погружались в область трансцедентального, стараясь охватить ее, конечно, не разумом, а непосредственным интуитивным чувством. Правда, и религиозное чувство, не сдерживаемое никакими руководящими началами, может легко уклониться в сторону от истины и завлечь человека в дебри крайнего мистицизма, а то и рационализма; поэтому уже первые представители Александрийской школы, например – Ориген , стараются положить для себя границу ясную, определенную, непререкаемую букву слова Божия. Но и это не спасло некоторых из них ( Оригена ) от заблуждений, потому что в св. Писании по многим вопросам догматики и этики нет ясных и непререкаемых для колеблющегося разума указаний. И вот, Афанасий Великий настойчиво подчеркивает еще другое ограничение и руководящее начало христианской мысли – свящ. Предание. Создалось так называемое ново-александрийское направление. Теперь александрийский богослов, если и дает простор своей интуиции и аллегории, то только в строгих границах этих двух начал – св. Писания и св. Предания. Александрийская школа принимает на себя в высшей степени важную и трудную задачу – хранить чистоту и неповрежденность православной веры, уясняя её на основании св. Писания и святоотеческой литературы, сдерживая стремление разума подчинять себе веру, отрезвляя беспочвенный аллегоризм вниманием к истории и букве св. Писания, очищая и возвышая непосредственное интуитивное чувство глубоковерующего сердца христианина. Итак, отличительными чертами Антиохийской школы являются историко-грамматический метод в экзегетике, предпочтение разуму перед верой в деле христианского ведения и реализм, переходящий нередко в рационализм. Александрийская же школа характеризуется: аллегоризмом в экзегетике, хотя, правда, умеряемом историческими и отчасти научными изысканиями, предпочтением религиозного чувства перед разумом, глубоким уважением к св. |
| Вопросы: На какие периоды принято делить историю богословской науки? Перечислите, какие признаки должны быть у догматической системы. Перечислите восточных авторов, систематизировавших христианское учение в указанные периоды. Перечислите западных авторов, систематизировавших христианское учение в указанные периоды. Обязательно к прочтению: Брия И., прот. Православное румынское богословие//Богослов.RU. Научный богословский портал [Электронный ресурс]/URL: http://www.bogoslov.ru/text/393148.html Диодор (Ларионов), монах. «Пути» греческого богословия//Богослов.RU. Научный богословский портал [Электронный ресурс]/URL: http://www.bogoslov.ru/text/2593536.html Рекомендуемая литература: Александрийская школа//Христианство. Энциклопедический словарь. М., 1995. Т. 3 (приложение). С. 328–330. Антиохийская школа//Христианство. Энциклопедический словарь. М., 1995. Т. 3 (приложение). С. 330–332. Богословие//Православная богословская энциклопедия. Петроград: Типография А. П. Лопухина , 1901. Т. 2. С. 789–810. Гольцева О. Е. Светские и духовные образовательные центры в Ранней Византии (IV–VI вв.)//Наш Анабасис. Н. Новгород: ННГУ, 2005. Вып. 2. С. 22–27. Дмитриевский В. Н. Александрийская школа: очерк из истории духовного просвещения от I до начала V века по Р.Х. Казань, 1884. 251 с. Доброклонский А. Александрийская образованность как сфера, благоприятствующая происхождению христианской Александрийской школы//Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. М., 1880. Ч. 1. С. 220–258. Дьяконов А. П. Типы высшей богословской школы в Древней Церкви III–VI вв. Речь на годичном акте Санкт–Петербургской духовной академии 17 февр. 1913 г. СПб., 1913. 64 с. Иларион (Алфеев) , архиеп. Духовное образование на христианском Востоке//Труды КДА. К., 2009. 10. С. 105–121; К., 2010. 12. С. 325–335. Кривушин И. В. Христиане и светское образование: взгляд Сократа Схоластика //Европейская педагогика от античности до Нового времени: исследования и материалы. М., 1994. Ч. 1. С. 64–73. Огнев А., диак. Система образования в Византийской империи//Мир Византии. Белгород: БелГУ, 2007. С. 116–121. |
| 5. История философии. – М., 1941. – Т. 1. 6. Новицкий О. М. Постепенное развитие древних философских учений в связи с развитием языческих верований. Ч. 4: Религия и философия Александрийского периода. – К., 1861. 7. Саврей В. Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. – М., 2006. 8. Троицкий А. Антропологическое и эсхатологическое учение Филона//«Вера и Разум». – 1904. – 18. 9. Трубецкой С. Н. Филон Александрийский и его предшественники//«Вестник философии и психологии». – 1897. – 41. 10. Bormann К. Die Ideen- und Logoslehre Philons von Alexandreia. Eine Auseinandersetzung mit H. A. Wolfson. – Köln, 1955. 11. Goodenough E. R. By Light, Light: the Mystic Gospel of Hellenistic Judaism. – Amsterdam, 1969. 12. Wolfson H. A. Philo; Foundations of Religious Philosophy in Judaism, Christianity and Islam. – Vol. 2. – Cambridge, 1947. 2 Bormann К. Die Ideen- und Logoslehre Philons von Alexandreia. Eine Auseinandersetzung mit H. A. Wolfson. – Köln, 1955. – S. 84. 3 Трубецкой С. Н. Филон Александрийский и его предшественники//Вестник философии и психологии. – 1897. – 41. – С. 160. 4 Трубецкой С. Н. Филон Александрийский и его предшественники//«Вестник философии и психологии». – 1897. – 41. – С. 162. 6 Троицкий А. Антропологическое и эсхатологическое учение Филона//«Вера и Разум». – 1904. – 18. – С. 193. 7 Нужно, однако, заметить, что Филон учил также, что человек не мог бы быть свободен отгреха, если бы он жил и только один день. 9 Саврей В. Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. – М., 2006. – С. 247. 10 Wolfson H. A. Philo; Foundations of Religious Philosophy in Judaism, Christianity and Islam. – Vol. 2. – Cambridge, 1947. – P. 47. 11 Саврей В. Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. – М., 2006. – С. 247. 12 НовицкийО.М.Постепенное развитие древних философских учений всвязи сразвитием языческих верований. Ч. 4: Религия и философия Александрийского периода. – К., 1861. – С. 125. 14 Армстронг А. X. Истоки христианского богословия. Введение в античную философию. – СПб., 2003. – С. 181. |
| У читателя может возникнуть вопрос: почему герменевтика началась именно с толкования сакральных текстов? Если отвечать на него в перспективе общественных проблем, наиболее живо затрагивающих современное сознание, то нужно заметить, что само общество является sui generis сакрализованным институтом (по М. Веберу и Э. Дюркгейму), а потому его языковой аспект – письменный или бесписьменный – с необходимостью включает в себя и сакрализованные тексты, иерархически организующие всю интертекстуальность. При широком истолковании самого понятия сакрального можно заметить, что подобного рода тексты есть не только у религий, но и у научных сообществ, у политических движений и даже у самостоятельных направлений в искусстве. При этом их существование в качестве догматического критерия не только не исключает развития идей, но и стимулирует его, если «через отсылку к текстам прошлого и текстам будущего интеллектуальное сообщество удерживает осознание своих проектов, выходя за пределы всех частных ситуаций, в которых они принимались» 6 . Если же говорить о том, почему именно для философии особую важность имеет религиозных сакральный текст, то ответ на этот вопрос потребовал бы глубокого проникновения в историю философии. Автор настоящего пособия стремится осветить этот вопрос насколько возможно широко. Наша задача несколько осложняется тем, что Александрийская философско-богословская школа отнюдь не находится на поверхности современного дискурса. Сравнительно более известен в России связанный с Александрией неоплатонизм, классическая форма которого была создана уроженцем Египта Плотином (205–270); проводились изыскания и в области христианского александрийского гностицизма, особенно плодотворные после открытия библиотеки коптских рукописей в Наг Хаммади в 1945 г.; исследовалось как до революции, так и в новейшее время александрийское богословие. Но философско-богословская традиция, ставшая наиболее влиятельной в «мировом городе» на заре христианства, остается у нас малоизученной по сей день. Между тем она обладает многими качествами, облегчающими доступ к ней, прежде всего сохранностью ключевых текстов и уникальной преемственностью задач и методов, прослеживающихся на протяжении многих столетий. Трудность же изучения лежит скорее в области наших собственных подходов к истории философии, в которых еще не до конца преодолена узость позитивистского европоцентризма, в том числе во взгляде на такие аутентично европейские научные традиции, какой была Александрийская школа. |
| Нет возможности, по недостатку положительных известий, исторически проследить образование того сложного организма, каким является в начале III в. Александрийская христианская школа. О первоначальном ее состоянии, впрочем, известно, что она была простым διδασκαλεον 1 или παιδευτριον, т.е. училищем для воспитания христианских детей. Можно догадываться также, что она была вместе и огласительным училищем, в котором преподавалась обращенным в христианство язычникам 2 начатки христ. веры, отчего впоследствии и получила свое название «огласительной школы». Таким образом посетителями ее были в первое время ее существования только дети и оглашенные 3 . Когда же стали ходить в нее язычники, не обратившиеся еще в христианство , этого мы не можем сказать; а тем менее можем говорить о первоначальном преподавании в этой школе. Поэтому мы должны представить себе тот уже дальний образ Александрийской огласительной школы, который по историческим известиям окончательно сложился в начале III и в конце II в. Усвоивши черты этого образа, мы в состоянии будем понять, в образовании каких черт и как участвовала Александрийская образованность. Посетителями Александрийской огласительной школы являются теперь не только христианские дети и взрослые „оглашаемые“, т.е. обратившиеся уже к христианству александрийцы, но и не обратившиеся к нему язычники и отпавшие – еретики, которые, по замечаниям Евсевия, приходят сюда в большом количестве; видим наконец здесь и таких христианских юношей, которые подготовляются специально к прохождению пастырской должности 4 . Таким образом, Александрийская христианская школа в одно и то же время и низшее хр. учебное заведение (вроде наших духовных и уездных училищ), и огласительное заведение, и миссионерское учреждение, и среднее или высшее духовное училище (вроде наших духовных семинарий или академий).– Учителя, или катехеты – как они назывались – этой школы в тот цветущий ее период, который нам важно иметь в виду, т.е. с конца II до половины IV в., выбираются с особенною осмотрительностию 5 в отношении к их христианскому и научному образованию, так что поэтому они все обладают замечательною ученостию 6 . – Наконец остается бросить взгляд на предметы и направление христ. Александрийской школы, чтобы очерк ее состояния в данный период был полон. Кроме общеобразовательных предметов низшего и среднего учебных заведений здесь раскрываются и уясняются книги Св. Писания, излагается в более или менее широком объеме, смотря по состоянию слушателей 7 , научно доказывается и облекается в философскую систему христианское вероучение, причем раскрывается пред слушателями философская мудрость древних и новых веков, так что в Александрийской школе возникает христианское богословие, как наука, и она сама становится философской и богословской школой. |
| —97— «очищенным от всех шлаков суеверия»; но в тайне предполагает, что, кто знаком с критикой священного текста, тот не будет видеть во Христе ничего больше кроме «основателя одной из многих, хотя бы даже и лучшей религии». Не ясно ли, после всего этого, что в своей сущности либеральный протестантизм есть явление совершенно самопротиворечивое, что все его рассуждения о Христе, равно как и вся, его мнимо теистическая метафизика есть не что иное, как фальшивый лицевой фасад, за которым скрывается здание совершенно иного характера? Эта радикальная тенденция либерального протестантизма, проходящая чрез всю его истории, не затерялась и в современном немецком богословии, не смотря на хаотическое состояние его бесконечных и вечно враждующих между собою школ. Совершенно напротив, тогда как прежде она маскировалась, хотя бы даже эта маскировка покупалась иногда ценою внутренних противоречий, – теперь она совершенно сознательно выставляется в качестве основного исторического принципа, заправляющего развитием подлинно-протестантского богословия и для нее, ищется логическое и философское оправдание. Если какая-либо из современных богословских школ еще осталась свободною от этой тенденции, то это, конечно, школа Ричля и сродная с ней школа новокантианцев (Липсиус, Гофман и др.). Именно то обстоятельство, что эта школа в своей гносеологии примыкает к самой здравой из современных философских систем (к системе Лотце и отчасти к Канту, поскольку он стремится обосновать религию на нравственных инстинктах нашей природы), а в своем понимании христианства осталась наиболее чуткою и восприимчивою к его основной идее, идее Церкви («Царство Божие» у Ричля), – именно это обстоятельство спасает ее от порабощения основной вышеуказанной тенденции либерального протестантизма. Но в высшей степени замечательно то, что эта школа пользуется в Германии очень незначительным влиянием и еще меньшим сочувствием. Известный Берлинский профессор богословия Отто Пфлейдерер в своей новой популярной монографии (публичные чтения) только одну эту школу подверг своему |
| Школа сначала имела программу прогимназии, а теперь представляет среднее учебное заведение, но без права выдавать своим питомцам аттестаты зрелости. Лучшие из воспитанников этой гимназии, по окончании курса, отправляются в Афины и при здешних гимназиях сдают экзамен на право поступления в университет. В школе изучаются, между прочим, логика, иностранные языки, в том числе русский (с 1888 г.), музыка, живопись, гимнастика и т. п. Директором её состоит г. Капланидис, получивший образование в афинском и в западноевропейских университетах, а преподавателями – лица преимущественно с высшим образованием. Всё преподавание ведётся на живом разговорном языке. Школой заведует особая ефория, под председательством архиепископа Синайской горы Порфирия и при участии одного из членов фамилии Амбет и пяти выборных, от каирского православного кинота. Школа ещё при императоре Александре II была принята под особое покровительство русских Государей, а русский дипломатический агент при хедиве египетском состоит её почётном попечителем. Школа теперь вполне благоустроена в учебном и финансовом отношениях, благодаря архиепископу Порфирию и нашему дипломатическому агенту. В ней ежегодно обучается до 200 человек. В Каире существуют также три низшие народные школы, две для мальчиков и одна для девочек. Их устройство подобно внутренней организации александрийских школ. Они содержатся на средства местного кинота и находятся в заведывании особой ефории. В городе Мансуре, в Нижнем Египте, в 1877 году существовала начальная школа местного греческого кинота. В семидесятых годах XIX столетия в Каире существовал эллинский просветительный силлог «ντης – Единство», имевший своей целью духовное образование и развитие греческого общества посредством устройства библиотеки, читальни, публичных бесед, вообще оживления интересов образования и доставления школам материального содержания. Силлог управлялся девятичленным советом, избираемым на один год и состоящим из председателя, двух его товарищей, секретаря, казначея и четырёх членов. |
| Здесь греческая философия обнаруживала еще некоторую жизненность и подвижность вследствие соприкосновения с восточными культурами 22 и выгодно отличалась от замкнувшейся в старых застывших формах Афинской школы 23 . Естественно, что именно здесь христианская Греция должна была создать свою первую богословскую школу. Как известно, Александрийская школа возникла из элементарной катехизической школы, которая, по преданию, основана была св. Марком 24 , и которая, вероятно, очень рано включила в свою программу вместе с обучением вероучению и элементарные сведения из γκκλια μαϑματα 25 . Включение в программу наук высшего курса произошло в конце II в. При заведовавшем школой Пантэне (181– ок. 200): по крайней мере, на него именно ссылается позднейший учитель Ориген в оправдание своих занятий философией 26 . Возможно, что при Пантэне же и произошло отделение высшей школы от средней с разделением преподавательства между двумя лицами, ибо Пантэн с 190 года имел помощника в лице Климента Александрийского 27 . Исторически несомненным выделение высшей богословской школы становится в начале III в., когда школа, после временного прекращения своей деятельности вследствие гонения С. Севера, вновь начала функционировать при Оригене 28 . Последний, при свидетельстве Евсевия всех поступающих делил на две группы: «Тех, кого он находил хорошо одаренными [подготовленными] (σους εφυς χοντας ρα), он вводил в философские учения геометрию, арифметику 29 и другие пропедевтические науки (разумеется, в научной постановке), – большинство же из более простых (πολλος δε και διωτικωτρων) он направлял к наукам энкиклическим, говоря, что не малая будет им от них польза для уразумения божественных писаний 30 . Дальнейшая судьба средней ступени неизвестна. Несомненно только то, что со времени Пантэна центр тяжести переносится на высшую школу, и Евсевий вместе с Филиппом Сидским дают нам почти непрерывный ряд учителей высшей школы от конца II до начала V в., – от Пантэна до Родона 31 ; последний перенёс свою учительскую деятельность в Памфлийский город Сиды 32 , и после него Александрийская школа, вероятно, существовала недолго 33 . |
| В противоположность гностическим сектам Александрийская школа создала стройную религиозную философию, предназначив ей быть ступенью к богословию – чистому созерцанию Бога. Соответственно и богословие впитало в себя философские начала, поскольку оно само являлось только путем к вожделенной цели. Заимствовав терминологию философских школ, церковная школа поставила себя, по крайней мере отчасти, в зависимость и от их культуры мышления. Александрийский интеллектуализм был по преимуществу интуитивен, что позволяло удобно сочетать философские и богословские идеи в их развитии, получая уникальный синтез философского знания и религиозной веры. Но он принципиально не был иррационален и всегда апеллировал к «общим началам познания». Впрочем, следует отметить, что сама интеллектуальная интуиция всегда была и соблазном для учителей «блистательной Александрии». Средневековое «Добротолюбие» донесло до нас изречение преподобного Антония Великого : «Способом познания Бога является благость» (Увещания, 29) 27 . Смысл этих слов предельно ясен: Бог , непостижимый по природе, но дающий ощутить Себя в опыте, который выше природы, открывается чистому сердцу, а не «чистому разуму». Всегда, превращаясь из цели созерцания в его пассивный предмет, Бог исчезал из поля зрения религиозных философов, уступая место пантеистическому Абсолюту. В дальнейшем нами будут рассмотрены примеры такой утраты. Вопросы к семинарским занятиям • Дайте общую характеристику религиозной политики эллино-римской власти в Александрии. • Перечислите основные религиозные течения, составившие палитру александрийской духовности. • Проанализируйте роль герметической традиции в формировании античного синкретизма. • Каковы значения терминов «гнозис» и «гностицизм»? • Охарактеризуйте христианское монашество как явление на фоне александрийской духовности. Темы докладов и творческих работ 1. Феномен религиозного синкретизма в Александрии. 2. Александрийский иудаизм в контексте эллинистической культуры. 3. Септуагинта: первый опыт перевода Библии на иностранный язык. |
|
|
