| Эти – теперь небольшие, но в XIX веке еще важные и активные – центры кустарной промышленности, расположены, главным образом, по северному, но отчасти и по южному берегу Верхней Волги. С запада на восток довольно широкой полосой тянутся Осташков, Ржев, Торжок, Тверь, Рыбинск, Кимры, Романов-Борисоглебск, Ростов, Ярославль, Кострома; немного севернее последних – Данилов, Судиславль, Галич; Кинешма, Юрьевец, Балахна, Безводное, Нижний Новгород; снова на север – Семенов; Лысково, Казань. Вдоль Оки – Калуга, Тула, Гороховец, Муром. Между обеими реками, Волгой и Окой – Богородск, Шуя, Палех, Мстера, Ковров, Хохлома, Холуй, Вязники и многие другие города и села, неизменно встречаемые как в истории раскола, так и в описаниях русской кустарной промышленности 1323 . Сама организация кустарного промысла противоречила большой концентрации капиталов, но вела к развитию многочисленных и экономически очень стабильных предприятий среднего и малого размера. Постоянство вкусов потребителей кустарных товаров, прочность рынков, наличие давних торговых отношений и связей, работа на дому, в семье или небольшой, крепко сплоченной группой, способствовали упрочению традиционного мировоззрения, консервативного подхода к жизни. Жизнь – и семейная, и личная, и хозяйственная – текла медленно и размеренно. Социальная дифференциация началась здесь раньше, чем в других, более земледельческих районах России, но зато не зашла далеко: стабилизирующими факторами были и экономика, и социальный строй кустарной деревни и города. Купечество таких городов и сел, занятое сбытом товаров местного кустарного производства, почти целиком принадлежало к расколу. Самые богатые купцы Рыбинска, Ростова, Ярославля, Романова, Пошехонья были федосеевцами 1324 . Особенность верхневолжского раскола состояла в захвате старообрядцами почти всей инфраструктуры торговли и грузовых перевозок. Профессиональные " ямщики и дворники», то есть владельцы гужевого транспорта, в большинстве своем были старообрядцами. Также к расколу принадлежала почти вся сеть так называемых ходебщиков, или офеней 1325 . Ходебщики, разносившие по домам свои (или своих хозяев) мелкие товары, составляли многочисленный и важный класс в торговой организации дореформенной, а отчасти и пореформенной России. " Главное их местопребывание Владимирская губерния, в Ковровском и Вязниковском уездах, – писал в начале 1850-х гг. Липранди, – в слободе Холуйской или Холуе, Вязниковского уезда, бывают четыре ярмарки; жители этой слободы: половина казенные крестьяне, другая – князей Белосельских-Белозерских, все они почти так называемые богомазы, или иконописцы, – здесь главный центр ходебщиков. Кроме икон своего изделия, они запасаются в Москве и других торговых городах разными русскими товарами первой необходимости в обыкновенном домашнем быту и отправляются с ними по всем концам России, даже в Сибирь... Многие из них впоследствии разбогатели, перешли в купечество и занимаются: одни золотыми промыслами, другие – торговлей» 1326 . |
| на реке Выг, между Онежским озером и Белым морем, образовалось такое первое, позже ставшее многотысячным, полумонастырское поселение, которое в начале XVIII века, при братьях Денисовых, стало наиболее влиятельным старообрядческим центром в России. На северо-западе центром старообрядчества стал сначала Новгород, где некий Феодосий Васильев развил духовно весьма радикальное движение так называемых беспоповцев- " федосеевцев». Когда местные власти начали их преследовать, то Феодосий Васильев в 1696 г. ушел за границу в северо-западные районы заселенной русскими Литвы, в частности в Невель, который и стал важным федосеевским центром на долгие годы. Вокруг Невеля стало селиться все больше и больше эмигрантов-беспоповцев, и там Феодосий создал первое заграничное старообрядческое поселение беспоповцев-бракоборцев. В течение всего XVIII века беспоповцы переселились в Северную Литву, а также в Ливонию (Курляндию). Юго-запад Если беспоповцы организовывали свои центры по преимуществу на Севере и частью уходили оттуда за границу и на восток, к Уралу и в Сибирь, то поповские поселения стали возникать на юго-западе и юге. Одним из важных промежуточных сосредоточений поповцев стала Калуга и ее окрестности, а оттуда они потянулись и дальше – за границу Московской Руси, в заселенные тоже русскими южные области Великого княжества Литовского. Так, в 1690-х гг. образовалось большое поселение поповцев на острове Ветке, на реке Сож, притоке Днепра, в Стародубовском " полку». Местное русское население относилось к ним вполне приязненно, а польские паны были рады, что тамошние полесские болотистые земли и леса заселялись заграничными и предприимчивыми старообрядцами, и оказывали им даже помощь, легализируя их поселение. Связь Ветки с Россией облегчалась тем, что русско-литовская граница лежала в густых, малопроходимых и малоохраняемых лесах Гомельщины и Стародубья. На две трети столетия Ветка стала главным центром старообрядцев-поповцев, откуда они неоднократно делали не очень удачные попытки восстановить свою старообрядческую епископскую иерархию. |
| И о самом Игнатии мы имеем официальное показание, что в 1724 году ему была уже хорошо знакома «та их староверческая обитель» в Польше. 1889 Знакома она была Игнатию с самого её возникновения, как жилище его учителя Феодосия Васильева. Несомненно то, что Игнатий после удаления Феодосия в Польшу не прерывал с ним сношений и наверное не один раз посещал его там еще в первое десятилетие XVIII века. И в последующие годы у него были причины для продолжения знакомства с этой обителью. Он был человек осторожный и без нужды жизнью не рисковал. Поэтому в случаях серьезной опасности и сам, несомненно, на время уходил туда, возвращаясь по миновании опасности опять в родные места на излюбленное дело. В 1719 году после разрушения Ряпиной мызы в Польшу бежали многие из главных федосеевских столпов, 1890 и здешние обители опять сделались если не главным, то, во всяком случае, одним из видных руководящих центров федосеевщины. В этом случае путешествия сюда Игнатия Трофимова имели и то значение, что как его самого держали в курсе «церковной жизни», так и между самыми федосеевскими общинами поддерживали чрез него связь и единомыслие. Сюда то – в Польшу – и отправлял Игнатий «христиан», желавших скрыться от внимания гонительного духовного и светского правительства. По дороге в Польшу у него были в различных местах и знакомые «пристановщики», и укромные этапы, и хорошие проводники. Да и сам он часто брал лично на себя труд переправлять желавших идти за рубеж. 1891 Такая жизнь и деятельность создала Игнатию огромную —141— популярность в родных краях. Правда, эта популярность досталась ему ценою слишком больших трудов и лишений. Прежний близкий сподвижник «блаженного страдальца» Феодосия, он – при желании – мог очень выгодно утилизировать эту популярность. Поселись напр. в Ряпиной мызе, он, несомненно, занял бы подобающее почетное место среди здешних «отцов»; сытый покой, почет и уважение были бы ему уделом. Но Игнатий не искал широкой известности, не честолюбие руководило его деятельностью. Он довольствовался выпавшим ему жребием так сказать поместного учителя в глуши – в глубине «Церкви». |
| —134— стеме религиозного смысла жизни» (III, 131 и вообще 130–131). Я вполне признаю историческое значение государственно-правового положения церкви. Истинное понимание сущности христианства в этом случае является указанием того пути, в каком должно развиваться отношение церкви к государству. «Правовое отношение церкви к государству, устремляясь выше временных интересов, должно быть символом отношений божественного к человеческому, вечного к временному, внутреннего к внешнему» (III, 138)… Человеку не дано двойного зрения; вложив всё свое внимание в свое собственное дело, он уже не может стать на иную точку зрения. Вполне естественно, что о. И.Л. Янышев остался чуждым тому шагу, который сделала социальная философия в последние десятилетия. Но назад смотреть легче, чем вперед, и на нас уже лежит определенная обязанность – оценить тот вклад, который внес в сокровищницу русской нравственной философии покойный о. протопресвитер. За ним навсегда останется честь первого настойчивого проповедника двух идей – свободы личного религиозного начала и жизненности христианства. Они не приведены в православно-христианском учении о нравственности в надлежащую систему, остались изолированными элементами, но элементарное раскрытие этих идей сделано о. И.Л. Янышевым мастерски. Для нас эти элементы уже подразумеваются сами собою, они наше наследственное достояние, но мы не должны забывать, что раскрытие этих идей в те времена, когда о. И.Л. Янышев был профессором Нравственного богословия, было с его стороны научным подвигом. Покойный о. протопресвитер Иоанн Леонтьевич Янышев был крупной ученой силой! М. Тареев Иустинов П. К истории Федосеевского толка. [Игнатий Трофимов]//Богословский вестник 1910. Т. 3. 9. С. 135–148. (2-я пагин.). (Начало.) —135— Игнатий Трофимов – это имя федосеевского наставника, который во второй четверти XVIII столетия был широко известен и уважаем во всей безпоповщине за свою деятельность и нравственные качества. Даже поморцы называли его «первейшим» среди федосеевских учителей, 1870 «старейшим наставником», 1871 «первым предводителем» 1872 и т. п. именами. При его непосредственном участии совершались почти все известные нам события федосеевской истории отмеченного периода; а два наиболее важные факта этой истории – две попытки примирения федосеевщины и поморщины по вопросу о титле на кресте Христове – имели в Игнатии и главного руководителя. Подъятые им при выполнении этого примирения многолетние и тяжелые труды – «зельные подвиги» 1873 – снискали ему эпитет миротворца. |
| Самые способы брачных сопряжений за немногими исключениями отличались странной оригинальностью: они состояли в том‚ что по условленному уговору мужчины тайно уводили девиц от родителей в свои жилища, иногда же девицы убегали сами, восхитив имение своих родителей. Последние не редко все это знали, но притворялись незнающими, хитрили, показывали вид, что это делается против их воли. В конце концов дело разрешалось тем, что родители жениха и невесты, сошедшись вкупе, условливались о приданом и затем расходились восвояси. Теперь дело делается большею частию прямее: открыто исполняются все брачные празднества, за исключением, конечно, религиозных обрядов; иногда, впроч. бывает благословление брачующихся иконами. – Этот обычай справедливо обличают брачные, замечая, что как можно благословлять на дело греховное. Так. образ. Федосеевское новоженство есть не что иное, как открытое наложничество, прочность которого обусловливается чисто личными отношениями» 7 . Он должен смотреть на него как на гражданский брак, если только этот брак записан в полицейскую метрическую книгу с соблюдением правил, для сего законом установленных. – Так решил занимающий нас вопрос присяжный поверенный Розенблюм. «Примененная к подсудимому 1554 ст. Ул. о нак. – писал он в своей кассационной жалобе – предусматривает вступление во второй брак при существовании другого брака, совершенного по порядкам христианской церкви. Строгость наказания в этом случае обусловливается нарушением брака, освященного церковью и признаваемого поучением церкви таинством. Важное значение религиозного элемента брака в глазах закона видно из сопоставления ст. 1554 и 1558 Ул. о нак.‚ карающих совершенно различно двоеженство у христиан и у нехристиан 8 . Несправедливо поэтому и несогласно с духом закона, подвергать одинаковому наказанию за нарушение брака, освященного церковью и брака раскольничьего совершаемого посредством записи в полицейские книги. До издания закона. 19 Апр. 1874 г. о браках раскольников последние совершенно не признавались законом. |
| Советую автору сконцентрироваться на очень определенном историческом периоде и на очень определенных обстоятельствах тех людей, для вразумления которых этот документ и составляется. Не думаю, что авторы документа радеют о донатистах и монтанистах, какие бы проблемы в их богопоклонении не возникали. Скорее всего, авторы проекта болеют о тех десятках тысяч овец, что уведены «на страну далече», например, «патриархом Филаретом», лишенным священного сана по тем церковным канонам, соблюдение которых является как бы высшей целью таких бескорыстных трудяг мысли и пера, коим является Глеб Коваленко. Поэтому есть смысл обсудить действенность церковных таинств, совершаемых конкретно расстригой (а значит святотатцем) Филаретом, какое бы оскорбление я не наносил таким наименованием этому упорствующему в расколе человеку. Просто это наименование соответствует каноническому определению о нем, а наименование «Патриарх» соответсвует сомнительной и отнюдь не церковной политике, затеянной вокруг «поместных украинских» церквей, людьми, не имеющими никакого отношения к Церкви. И давайте обойдемся без торговли. Ведь это свидетельствует лишь о гордыне раскольников, ставящих ультиматумы, а вовсе не об их покаянии, без которого никакого уврачевания раскола не будет. Татьяна, Киев 25 января 2011г. 20:10 На реплику Вячеслава из Подольска: направлен именно на уврачевание раскола в малороссийском народе Простите, о каком таком народе Вы говорите? Живу в Украине, и пока такого не встречала... Скорее всего, авторы проекта болеют о тех десятках тысяч овец, что уведены «на страну далече», например, «патриархом Филаретом» Вячеслав, откуда в Подольске такая статистика? По данным на 1992 год? Орлова Екатерина Петровна 27 января 2011г. 15:14 Протоиерей Александр Федосеев, доктор богословия, доктор философии, автор книги «Расколы и современность», ответил на статью Глеба Коваленко: Протоиерей Андрей Новиков, член Синодальной Библейско-Богословской комиссии Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви ответил на статью Глеба Коваленко: http://www.religare.ru/2_82702.html Вячеслав, Подольск 27 января 2011г. |
| Последователи филипповцев проживали в Пензенском у. (с. Алферьевка, дер. Ниротморцевка) и поддерживали тесные связи с единоверцами Саратовской губ., от к-рых получали денежную помощь. В 1914 г. численность филипповцев составляла 665 чел. В XIX в. из Москвы в регион пришли федосеевцы, к-рые первоначально проживали только в с. Царёвщине Мокшанского у. и не имели собственного наставника (Там же. С. 72). Позднее они фиксировались также в Городищенском (с. Н. Шкафт) и Пензенском (села Алферьевка и Крутец) уездах. Численность федосеевцев в Пензенской губ. к кон. XIX в. составляла ок. 600 чел. Идеи странников (истинно правосл. христиан странствующих; бегунов) были принесены в регион из г. Кузнецка, относившегося тогда к Саратовской губ., Евтихием Павловым, к-рый поселился в с. Мордовский Качим Городищенского у. (Там же. С. 75-76). Часть качимских бегунов примкнула к бегунам-безденежникам. В 1882 г. странники были зафиксированы в с. Соколовка Саранского у. (ныне Республика Мордовия; см.: Там же. С. 74; в 1886 - 38 чел., см.: Там же. С. 75), также они проживали и в с. Царёвщине Мокшанского у. (ок. 50 чел., см.: Там же). Помимо этого странники фиксировались в др. населенных пунктах Городищенского у. (села Казарка, Н. Шкафт, деревни Аншлейка, Б. Садовка и др.) и Мокшанского у. (села Казачья Пелетьма, Лунино и др.). В 1914 г. в Пензенской губ. проживали 510 последователей странников. Первые старообрядческие часовни появились в с. Абашеве Наровчатского у. (до 1834; см.: Там же. С. 57), Нижнеломовском у. (с. Кувака и дер. Александровка; в 1852), в г. Спасске к 1856 г. действовали 2 часовни; в 1891 г. старообрядцы с. Крутец Пензенского у. получили разрешение министра внутренних дел И. Н. Дурново на устройство молельни. С провозглашением манифеста «Об укреплении начал веротерпимости» (1905) порядок регистрации старообрядческих общин и открытия их культовых зданий упростился. В результате к 1911 г. в Пензенской губ. насчитывалось 14 официально зарегистрированных общин, у к-рых было 6 храмов и 57 молитвенных домов. |
| «Просвещенному ли правительству, – писал он в указе 9 декабря, – приличествует заблуждших возвращать в недра Церкви жестокими и суровыми средствами, истязаниями, ссылками и т.п.? Учение Спасители мира, пришедшего на землю взыскати и спасти погибшего, не может внушаемо быть насильствием и казнями, не может служит к погибели спасаемого, коего ищут обратить на путь истины. Истинная вера порождается благодатию Господнею чрез убеждение, поучением, кротостью, а более всего добрыми примерами. Жестокость же не убеждает никогда, но паче ожесточает» 287 Точно таким же покровительством со стороны правительства пользовались и молокане. Но что всего удивительнее, так это то, что даже раскольники пользовались не только терпимостью со стороны сперва либерального, а потом мистически настроенного правительства, но и также своего рода покровительством. Даже указ 1822 года, запрещавший тайные общества, повелевает раскольнических беглых попов оставлять без всякого внимания и существовавшие дотоле раскольнические церкви не трогать, а только вновь не строить этих церквей. Особенно искусно было обставлено право существования и дальнейшего преуспеяния московского Преображенского кладбища и так называемого «богаделенного дома». Сильные материальными средствами и уменьем привлечь на свою сторону сочувствие правительственных лиц, радетели или «попечители» этого гнездилища федосеевщины сумели обеспечить его существование и преуспеяние под видом благотворительного учреждения. И государь император Александр I постоянно давал понять гражданскому начальству Москвы, чтобы оно не преследовало раскольников за их мнения и обряды, совершаемые без публичного оказательства. В таком же духе в 1823 году составлены были и новые правила о надзоре за Преображенским кладбищем. Другие средоточия беспоповщины в Москве, поморская Покровская и Филипповская часовни, хотя менее Преображенского кладбища обращали на себя внимание правительства, однако, с не меньшим успехом пользовались духом веротерпимости последнего и также процветали за рассматриваемое время. |
| К мерам против естественного нарождения раскольников правительство приступило «со всевозможною осторожностию и осмотрительностию», применяя их действие «не вдруг во всей их силе и пространстве, но исподволь так, чтобы не произвести между сими людьми тревоги и озлобления» 486 . Опыт начат был с таких лиц, которые находились в наиболее беспомощном и беззащитном положении. Так, для первого раза правительство взяло «на свое попечение» малолетних круглых сирот, воспитывавшихся в рижской раскольнической богадельне и школе и в судиславльской богадельне Папулина. Чтобы «преподать им способы выйти из того заблуждения, в котором они воспитываются раскольниками», правительство распорядилось из них мальчиков «сдать в батальоны военных кантонистов», а девочек распределить в «благонадежные места и благотворительные заведения, по распоряжению приказов общественного призрения». Заявления от попечителей, «что они сами берут на свою ответственность воспитание и устроение судьбы таковых сирот», не принимались, и при рижской богадельне закрыто было после того самое сиротское отделение 487 . Еще правительство Александра I, ограничивая московских федосеевцев, требовало, как мы в своем месте видели, чтобы на Преображенском кладбище не держались воспитанники старше 14 лет 488 . Обнаруженное неисполнение этого требования послужило для Николаевского правительства основанием к тому, что оно «приняло само на себя обязанность пещись об участи сих сирот», – и не только уже Преображенского кладбища, но и Рогожского. Все подкидыши и сироты, поступающие для воспитания на московские раскольнические кладбища, – мальчики стали считаться военными кантонистами. В помещениях кладбищ разрешено было держать их только до 3-х лет: в возрасте от 3-х лет сначала до 12-ти, а потом до 15-ти отдавались в воспитательный дом, где указано было «размещать их так, чтобы они росли и воспитывались под надзором учрежденного начальства, а не отдавать их в сторонние руки»; старше же 15-ти лет зачислялись в учебные карабинерные полки. |
| 182 году августа в 1 день. Роспись огнестрельных мастеров Бориска Савельева, Климка Назарьева, которым велено итить на твою Великого Государя службу на Соловецкой остров... надобно запасов к двум верховым пушкам, пушка гранатом два пуда, к ней сто пятьдесят гранатов, пушка гранатом пуд, к ней гранатов сто пятдесят, к ним запалов четыреста, а пороху на медные и на деревянные пушки сколько будет надобно, и на зажигальные ядра селитры литрованной пуд с пятнатцет, серы горючей пять пуд, воску два пуда, терпеттину пуд 20 гривенок, смолы сколько надобно будет, льну десять пуд, дехтю сколько надобно будет, два котла медных, один котел ведер в шесть в чем смолу топить, а другой котел в чем селитро перелитровывать ведра в два, иготь медная с толкушкою медною в чем составы в зажигальные ядра толоч, двести аршин полотна вина доброва сколько надобно, уксусу доброво сколько надобно ж, камфары пятнатцать гривенок, десять гривенок салмияку, полстопы александрейской бумаги, полстопы картузной бумаги, масла льняного два ведра, ртути живой дватцать гривенок, аресником дватцать гривенок, антимони дватцеть гривенок, пять сот пыжей деревянных, к тем же пушкам пятьсот кругов два фунта, веревок толстых по образцу десять фунтов, крашенины доброй сорок аршин, ножницы да молоток ударной, чем в зажигальных ядра заколачивать гвозди, три сита, одно частое доброе, другое середнее, третье редко, доска липовая на чем составы стирать, да четыре терки, чем составы стирать, шестьдесят колец железных к зажигальным ядрам, да к ним же шестьдесят чашек, да к ним же стволов из которых зажигальных ядер бой дают сколько надобно, да к ним же надобно четыре кочетыга железных по образцу, чем ядра зажигальные оклетать, да к ним же надобно две сваи железные, да четыре молотка деревянных, да к... стрелбе к деревяным пушкам железных приборных гвоздей сколько надобно, да скобы и крюки тож сколько надобно, две телеги с покрышками обозные, в чем составы возить, пила двоеручная дватцать игол грановитых, нитей пять фунтов, чем зажигальным ядрам мешки шить, нефти белой надобет полпуда, бумаги хлопчатой сколько надобно ж, да надобно полатка полотняная, в чем от ночи на степи без дворов делать... зажигательные ядра; то наша и скаска, а скаску писал по их веленью Пушкарской сын Аниска Федосеев. |
|
|
