| Вторая дочь Нечаева, Анастасия, была замужем за профессором А. П. Лебедевым . 20 октября 1889 г. Касицын принял на себя редактирование и издание журнала «Душеполезное чтение». Был действительным членом Общества любителей духовного просвещения (с 1892) и одним из видных представителей московского духовенства (Протоиерей Д. Ф. Касицын (Некролог)//Моск. ЦВед. 1901. 50, 16 дек. С. 594–595). Глубоковский написал рецензию на изданный в 1902 г. в Москве «Сборник статей» Д. Ф. Касицына (ЦВ. 1902. 25, 20 июня. Стб. 778–779). 386 Глубоковский Н. Н. По поводу письма проф. Н. И. Субботина ... С. 9. Глубоковский подробно рассказал о нескольких своих попытках получить место в Вифанской семинарии (Там же. С. 9–13). Как первый магистрант он имел преимущества при определении на службу в духовном ведомстве: получение места в семинарии в академических центрах или поблизости. 387 Лебедева Анастасия Васильевна (19 нояб. 1859–15 февр. 1945), дочь протоиерея Василия Петровича Нечаева и его жены Варвары Никифоровны (28 нояб. 1833–18 нояб. 1887), которая в свою очередь была дочерью протоиерея Никифора Ивановича Потапова и его жены Ирины Александровны, сестры известного профессора Федора Александровича Голубинского. Таким образом, А. В. Лебедева была внучатой племянницей Ф. А. Голубинского и двоюродной племянницей профессора Д. Ф. Голубинского . Она была замужем за Лебедевым с 17 апреля 1877 г. (Глубоковский H. H. Из ненапечатанного архива... С. 168–169). 389 ОР РГБ. Ф. 249. М. 4198. 6. Письмо от 8 авг. 1909 г. Впоследствии Розанов оставил следующую запись, сделанную после визита к Глубоковскому (на фотографии от 1 июля 1914 г.): «...Кухарка сбежала, и он ставил самовар, я толокся около него, и мы болтали. Никто не знает нравственного чуда, а оно таково: когда я пришел, и мы оглядывали квартиру, из спальни донеслась веселая шансонетка или «Волузях». Он сказал: «Жена не одета, сейчас оденется, выйдет». И она вышла, едва поздоровалась, и продолжала напевать шансонетку. Она сумасшедшая: но он ее (привычка и постепенность) принимает за «нервно-расстроенную», и живет одиноко и глухо много лет с сумасшедшей, лет 45 женщиной, которая, разочаровавшись в муже, кажется его профессор – кажется Лебедев – перешла к нему жить. И он чтит и Лебедева и ее, почтил его память () и бережет и сторожит ее. Она была вся раздетая, когда вышла. И вот «любовник любовницы», скольких мужей он чище и выше!!!. Господь И. Христос его встретит и обнимет» (Цит. по: Ломоносов А. О письмах ближних и дальних//Роман-газета XXI век. 1999. 6. С. 83). |
| Другое семестровое сочинение, обнаруженное нами в архиве, – «Стих о Голубиной книге» (2-й курс, 1886 г.) – сохранилось полностью. «История Голубиной книги, – пишет Глубоковский, – таким образом, ведет свое начало от древних греческих апокрифов чрез посредство богомильских переделок. (...) Нужно думать, что подлинный богомильский текст не изменяя формы греческого апокалипсиса, к вопросам о последних судьбах мира присоединил еще космогонию, учение о грехопадении и искуплении, весь материал был окрашен еретическим колоритом» 344 . Лучший ученик Академии, Глубоковский с 4-го курса был уволен. История эта подробно рассказана им в статье «По поводу письма проф. Н. И. Субботина к К. П. Победоносцеву 157–1, стран. 514–515)», написанной по просьбе издателей сборника, в котором опубликовано письмо Н. И. Субботина с упоминанием об увольнении Глубоковского. Формально причиной увольнения указана была болезнь, на деле – столкновение с помощником инспектора МДА иеромонахом Макарием (Смирновым) группы студентов, отмечавших именины, и грубость одного из них. В указанной статье Глубоковский писал: «В понедельник 6 декабря 1887 г. на четвертом курсе Московской Духовной Академии среди студентов было много именинников – Николаев: Глубоковский Η. Н. (...), Никольский Николай Васильевич, ныне директор канцелярии наместника Е. И. Величества на Кавказе, Сперанский Николай Александрович, теперь начальник строительного отделения Хозяйственного управления при Св. Синоде, Н. М. Спасский. По сему случаю вечером было товарищеское поздравление, обычное по академическим порядкам и достаточно умеренное, хотя не без утешения» 345 . По дороге в академическую столовую студенты встретились с иеромонахом Макарием, пользовавшимся среди них репутацией шпиона и доносителя, и на его вопросы «что? как? кто смел?» вдогонку ему полетело «нелестное «крылатое» слово» 346 . При разборе инцидента у начальства виновный (не Глубоковский) не признался, остальные, не желая выдавать товарища, сознавшегося перед ними, промолчали. В итоге, троим (Глубоковскому, Н. М. Спасскому и В. П. Рябцовскому) 347 , наиболее активно возражавшим против предъявленного инспектором архимандритом Борисом (Плотниковым) ультиматума – выдать или быть отчисленными с 2 по поведению, – предложили написать заявления с просьбой уволить по болезни. Их прошения рассматривалась на заседании Совета Академии 21 декабря, 11 января 1888 г. утверждены митрополитом Московским Иоанникием (Рудневым) 348 . |
| По образцу этих схоластическо-полемических книг в 1830–1840-х гг. было издано немало бесталанных и нудных " Доказательств»,»Бесед», " Обличений», которые уже по своей форме, сугубо богословско-полемической, не могли заинтересовать рядового читателя или даже историка 1694 . Кроме того, даже эти книги издавались, по преимуществу, для миссионеров и священников, и были обычному читателю почти недоступны. Из более ходких и интересных книг можно отметить всего лишь две, в том числе, выдержавшую много изданий и до сих пор важную как источник книгу о. Андрея Иоаннова (Журавлева), бывшего раскольничьего священника, да брошюру П. Богдановича 1695 . Помимо этих книг в XVIII и XIX веках появилось еще около десятка статей, среди которых и одна о протопопе Аввакуме 1696 . В 1845–1855 гг. вышло, наконец, несколько работ по истории церкви и раскола, принадлежавших перу Аполлоса, Филарета, Игнатия, Израиля, Муравьева и Макария (Булгакова) 1697 . Наиболее значительной из них была работа еп. Макария (Булгакова) , но, к сожалению, и он продолжал объяснять старообрядчество как продолжение ересей Мартина Армянина и ошибок, сделанных справщиками при патриархе Иосифе 1698 , признавал подлинность ряда фальсифицированных документов (например, " Деяний на еретика Мартина», сфабрикованных при Петре I 1699 и фактически не касался ни исторического происхождения, ни идеологического содержания раскола. Первым из писателей, заинтересовавшихся подлинным духовным и социальным содержанием раскола, был немец, знаменитый барон Гакстгаузен, посетивший Россию в 1843 г. Он подробно изучил московских и отчасти провинциальных старообрядцев, пришел в восторг от организации и социальных институций Преображенского и Рогожского кладбищ. Барон даже приписал русской общине некоторые черты Преображенского и Рогожского кладбищ, как, например, их хозяйственный успех, способ избрания правления, чувство социальной взаимопомощи 1700 . Можно достаточно уверенно сказать, что именно знакомство с московскими старообрядческими общинами и убедило почтенного барона в смысле и логике общинного самоуправления. Также дух старообрядчества был в значительной степени приписан им самой общине. Тем самым, наблюдения Гаксгаузена над старообрядческими организациями в значительной степени легли в основу будущих рассуждений славянофилов и народников, и дали основу всей идеологии " русской особости» XIX века. |
| Прошла конференция " Теология и педагогическая культура современного учителя " апреля 2019 Конференция " Теология и педагогическая культура современного учителя " прошла 10-11 апреля в Российском государственном педагогическом университете. После семинаров и мастер-классов, " круглого стола " о гуманитарном образовании в вузе и школе состоялось пленарное заседание. Открывая его, ректор РГПУ Сергей Богданов отметил, что не случайно форум проходит в педагогическом университете, и напомнил о труде христианского апологета и проповедника II-III веков Климента Александрийского " Педагог " , где всеобщим Педагогом, Учителем назван Иисус Христос. Советник аппарата полпреда президента в СЗФО Владимир Угрюмов, приветствуя собравшихся от администрации президента, отметил, что государственно-религиозные отношения находятся на высоком уровне, для их развития важна роль образования. От городской администрации участников и гостей приветствовал начальник отдела по взаимодействию с религиозными объединениями Владимир Иванов. Приветствие митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия зачитал председатель епархиального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Александр Пелин . " Радостно, что в Санкт-Петербурге проводится научно-практическая конференция, посвященная столь значимым темам - теологии и педагогической культуре, - сказано в послании. - Среда и мир ставят перед нами много задач. Мы должны противодействовать философии общества потребления, которая мощным потоком захватывает умы и сердца детей. Приобщение к нравственности, к богатству русской культуры поможет отвести их от дурного, привить им трудолюбие и любовь к Родине, уважение к старшим, научит творить добро " . " Предметы " Основы религиозных культур и светской этики " и " Основы духовно-нравственной культуры народов России " необходимы для всестороннего развития учащихся, поэтому важно их совершенствование. Кто является примером для школьника? Часто это его любимый учитель. Высокая культура педагога, его любовь к предмету и к детям, способность найти ключ к сердцу каждого учащегося особенно важны на уроках ОРКСЭ и ОДНКР. Это залог благополучия страны, потому что страна, граждане которой хорошо знают и уважают свою культуру и традиции, надежно защищена даже в непростые времена " , - подчеркнуто в послании митрополита. |
| 1094 Впервые: Богословский вестник. 1913. Т. III (Декабрь). С. 844– 851. Печатается по первой публикации. 1095 Бергсон (Bergson) Анри (1859–1941) – французский философ, представитель интуитивизма и философии жизни. Подлинная и первоначальная реальность, по Бергсону, – жизнь как метафизически-космиче- ский процесс, «жизненный порыв», творческая эволюция; структура ее – длительность, постигаемая только посредством интуиции, противоположной интеллекту; различные аспекты длительности – материя, сознание, память, дух («Творческая эволюция», русский перевод 1914). Нобелевская премия по литературе как блестящему стилисту (1927). 1096 Богданов Александр Александрович – о нем см. комментарий к статье Богданова «Новое Средневековье». 1097 Опыт построения философской системы на понятии хозяйства//Вопросы филос и псих . 1912. Ноябрь–декабрь. 1098 Впервые отдельным изданием: изд. журнала «Искусство», 1913. С. 180–203. Печатается по первому изданию. 1099 Сергеев-Ценский (Сергеев) Сергей Николаевич (1875–1958) – русский писатель, академик АН СССР (1943). Автор историко-революционной эпопеи «Преображение России» (12 романов и 3 повести, 1914–1958), в том числе романа о Крымской войне 1853–1856 гг. «Севастопольская страда» (1937–1939; Государственная премия СССР, 1941). 1101 Тан (литературный псевдоним Владимира Германовича Богораза) (1864–?) – писатель, исследователь быта северных народов. Учился на юридическом факультете С.-Петербургского университета, но в 1882 г. был исключен из университета за участие в беспорядках. В 1889–1899 гг. был в ссылке в одном из самых северных округов Якутской области (Колымском). Долгие годы совместной жизни с северными народами дали Тану материал для стихотворений и беллетристических очерков. Стихотворения Тана примыкали к так называемой «гражданской» поэзии. Скиталец (Петров) Степан Гаврилович (1869–1941) – русский писатель. Повесть «Огарки» (1906), автобиографическая трилогия «Дом Черновых» (1935), «Кандалы» (1940), «Этапы» (1908, новая редакция 1937) – о талантливых выходцах из народа, о предреволюционной деревне. |
| Только в полночь государь вышел от Вассиана, запретив наместнику провожать себя, а на другой день послал ему и Вассиану по бриллиантовому кресту. VI. Во время одного путешествия императору Александру Павловичу вздумалось пройтись пешком, как он часто это делал; он вышел из экипажа с постоянным своим спутником, князем Петром Михайловичем Волконским. Экипажу же велено было ехать сзади шажком, а они пошли вперед по дороге. В полуверсте от дороги виднелась деревенька малороссийская. Государь зашел в крестьянскую хату-мазанку, отличавшуюся, как и все хохлацкие хатки, примерной чистотой и опрятностью, о которых рачительно заботятся домовитые хозяюшки-хохлачки. Государю захотелось, увидев по близости ключ студеной воды, напиться. Хозяйка была старушка-вдова. В избушке, несмотря на крестьянскую бедность, во всем был порядок, везде чистота: пол хоть и земляной, доведен старанием до цельности черепка, печь расписана разными цветными глинами; образа убраны были живыми цветами: все веяло свежестью и манило к отдыху. Государь сел на небольшой лавке у стола и попросил пить. Хозяйка подала только что принесенной ей ключевой воды и, подавая, сказала радушное малороссийское приветствие: «здоровы пейте»! – Когда государь и князь Волконский, простясь с хозяйкой, уходили, последний, отдавая ей синюю (пятирублевку) ассигнацию, сказал: – Ну, помни, тетушка, у тебя царь был сегодня в гостях и угощался твоей водой. – Царь, сам царь! только и могла вымолвить старуха, и долго, долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, а потом, вбежав в избу, очертила место на скамейке, где сидел государь, мелом, а очертив, взяла буравчик – и ну сверлить на том месте дырочки, и набила в эти дырочки колышков. С тех пор она никому не позволяла сидеть на том месте. – Это место святое! Тут сам царь, сам Александр Павлович сидел, говорила она простодушно, и такой запрет налагала она до самой своей смерти. (Из журн. «Досуг и Дело», «Ист. царствов. Александра Благослов.» Богдановича и др. источн.). 40. Оборона Севастополя 483 |
| 2657 Знаменитый немецкий юрист. Род. 1779 г., сконч. 1861. Ему принадлежит введение в науку Права нового так называемого исторического направления. 2659 Граф Давид Максимович, род. в 1769 г. в Выборге, по окончании курса в штутгарттской военной школе выступил на дипломатическое поприще. Состоял рус. посланником при дворе шведского короля Густава IV, по приказу которого был в 1808 г., когда русские войска вступили в Финляндию, арестован по обвинению в мнимых попытках подкупа шведской армии. По заключении мира со Швецией (1809 г.), Алопеус получил пост посланника при Вюртембергском дворе, затем – генерального комиссара при союзной армии, а также на короткое время – военного губернатора Лотарингии и, наконец, назначен посланником в Берлин, каковым и оставался до своей смерти, последовавшей в 1831 г. 2663 Хозрев-Мирза – внук персидского шаха, присылавшийся последним в Петербург просить императора предать забвению Тегеранское происшествие. 2665 Вышеупоминавшийся студент дерптского университета, который был помещен вместе с студентами Академии нарочито для практических упражнений последних в немецком языке. 2668 И.Н. Богоявленский, магистр V к. М. Академии; в 1827–1833 г. состоя бакалавром в той же Академии. Ск. в 1850 г. 2669 Василий Васильевичу род. в 1793 г. сконч. 1872; воспитывался в Москов. Университете, по окончании курса получил в 1822 г. кафедру Рижского права в Петербур. Универс., которую занимал до 1861 г. 2670 Феодор Богданович Грефе, родом саксонец, род. в 1780 г.; в 1810 г. был приглашен в Александро-Невскую д. Академию преподавателем греческого языка, в 1811 г. поступил преподавателем латинской словесности в Педагогический Институт, а в 1814 г. переведен на кафедру греческой словесности, каковую продолжал занимать и по преобразовании Педог. Инст. в Университет. Грефе пользовался большою известностью ученого филолога. Ск. в 1851 г. 2671 Иван Яковлевич Польнер, родом прусак, состоявший лектором немецкого языка в Петерб. Универс., до 1835 г. 2674 Моисей Гордеевич (1782–1853), воспитанник Полтавской семинарии и Педогогич. Инст.; слушал лекции в заграничных университетах. Отличаясь твердым и благородным характером, Плисов должен был оставить университет в 1822 г., во время господствовавшего влияния Магницкого и Рунича, и поступил на службу во II отделение Собств. Е.В. Канцелярии. |
| На следующий день – 25 сентября – Св. Синод, с митрополитом Питиримом и обер-прокурором во главе, выезжал в Царское Село, чтобы поднести Императрице икону и адрес по случаю двухлетней годовщины служения ее сестрой милосердия. Предложение поднести Императрице адрес и икону было сделано митрополитом Питиримом. Исполняя теперь, в виду отсутствия митрополита Владимира, обязанности первоприсутствующего в Синоде, он изо всех сил старался угодить царице. Возражать против такого предложения кому-либо из членов Синода было и трудно, и небезопасно. В назначенный час члены Синода собрались на Царскосельском вокзале в особом салоне. Прибыл и обер-прокурор. Не найдя в салоне митрополита Питирима, он быстро удалился и топтался у дверей вокзала, пока не прибыл митрополит. Уже сопровождая митрополита, он снова появился в салоне. Лакействование г. Раева перед митрополитом Питиримом слишком бросалось в глаза. Императрица приняла нас в Царскосельском Александровском дворце. Прием был бесцветный. Поднесли икону, адрес... Царица, как будто недоумевавшая, за что же ее чествуют, произнесла несколько шаблонных фраз, а затем простилась с каждым. Этим и кончилось дело. На обратном пути я не мог отвязаться от мысли: зачем мы ездили? Чувствовалась фальшь, подыгрывание, втирание очков – ненужные, а, может быть, и вредные для дела. Незадолго перед тем Императрице представлялся в этом же зале Самарский епископ Михаил (Богданов). Предупрежденный кем-то, что, по окончании аудиенции, представляющийся должен удаляться не оборачиваясь, задом, преосв. Михаил, простившись с царицей, попятился назад и не попал в дверь, а натолкнулся на колонну, на которой стояла драгоценная ваза. Ваза упала и разбилась. На суеверную Императрицу этот случай произвел удручающее впечатление. Почти одновременно с назначением Раева обер-прокурором на должность товарища обер-прокурора Св. Синода был назначен князь Н. Д. Жевахов, до того – времени служивший чиновником канцелярии Государственного Совета. Из всех прав, которыми этот маленький князек желал воспользоваться для создания быстрой карьеры, несомненным, кажется, было одно: он приходился родственником по боковой линии Св. Иоасафу Белгородскому . Все прочие его права и достоинства подлежали большому сомнению: князек он был захудалый; университетский диплом не совсем гармонировал с его общим развитием; деловитостью он совсем не отличался. |
| Село Черница – под именем Щерницы (ошибочно) – упоминается в акте от 1585 года марта в жалобе Звягольского наместника Василия Богдановича Ильинского и войта Корецкого Томила Манцевича на Берестейского воеводича Фридриха Тышкевича о том, что он переманивает к себе из имения Пулин крестьян на условиях 20-летней льготы от повинности, причём Черница упоминается, как владение Звягельского князя, воеводы Киевского Константина Констант. Острожского, входившее в состав Пулинского околотка и находившееся под управлением атамана Пулинского – Супруна; подданные князя: Гриц, Евхим, Роман и др. (подданные (з) Щерницы) «с быдлом, овцами и козами» были переманены Тышкевичем в свои имения (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 147). Затем – под именем местечка Черници – оно упоминается в акте от 1650 года 7 января в жалобе Щасного Вонсовского – уполномоченного жены Виленского воеводы и гетмана вел. княжества Литовского Анны-Алоизии Ходкевич, на арендного владельца м. Вильска, пана Александра Цеклинского и на слугу его Яна Белецкого о том, что он, Белецкий, будучи казацким писарем и имея знакомство с войтом м. Черницы Иваном Водянюком, уговорил при посредстве этого войта, около 120 крестьян из местечка Черници, села Бровник, с. Старыков, села Немилной, с. Филипович, с. Лунчиц и из др. сёл Звягельской волости – уйти в арендуемое Циклинским имение, и действительно: ночью 29 декабря 1649 года вывел их из этих сёл со всем их имуществом, привёл их в м. Вильск и здесь – совершенно ограбил их, «коней, возы, скрине и всю субстанцию и маетность их... побрав и пошарпав». При этом у войта Ивана Водянюка он отнял 16,000 злотых польских – чиншевых, собранных им с крестьян Звягельской волости для помещика, и 2,000 злотых – его собственных; кроме того у того же войта он отобрал «шабель добрых три, палаш, луков два, пистолетов пару, суконь разных пар пять, колдру (одеяло) турецкую, матерац атласовый, сукню одну з срыбрными петлицами, бутов турецких пар пять, вилчур две, сукманов белоголовских два, летников пять, (из коих) один турецкий, желтокгоронний, другой червоный турецкий, коней семь, бахмата строкатого, влас-наго протестуючаго, канев осьмнадцать, сукна простого локот пятдесят, котелков три, наневок две, быдла сорок… а у в Уласа (Власа), (крестьянина) Щерницы (т. е. с (из) Черницы) он отнял «кожух новый одевальный, хуст белых скрыню одну, сукна простого локоть чотыры» (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 558, 562). Есть ещё Черница – село в Острожском уезде, в 1-м благоч. округе, а также село в Галиции (в Роздольском униатском деканате), близ Днестра, к западу от г. Роздола. |
| То он посылал за папиросами Лизу, то сам ходил за ними, оказывая доверие поднадзорной. Фомин давно разобрался в Алином деле, понял, что ничего опасного в ней не кроется, но его поведение было уточнено и запланировано свыше, ему надлежало выдержать марку, довести до конца. Если надо было принести воды из колодца или просто выйти из сеней, Лиза, как по уговору, ходила вместе с Алей, и, хотя Фомин не сомневался, что Аля никуда не убежит, все же не давал разрешения на свободу действий. Часу в шестом обедали. Лиза творила чудеса кулинарии, превращая в ливер тощую требуху. Она пожертвовала «сожителю» двух омулей, предназначенных Але в дорогу, пекла гороховые оладьи и ежедневно приносила по пол-литра, тратя Алины путевые деньги, и «сожитель» выпивал из зеленого шкалика графа Гараха. Гарах выручал. Лиза и Аля выпивали тоже по четверти шкалика. Настроение у всех поднималось, а главное, посторонний человек на время становился простым гостем, в меру разговорчивым и даже сочувственным к больному. — Что, бока отлежал, папаша? — в тоне сквозило участие. — Вставай, выпей-ка с нами! В одну из таких минут Фомин рассказал, что у него в Минусинске жена и трехлетний сынишка, что сюда он назначен временно и по семье очень скучает. Аля желала одного — чтоб из села пока что не шли известия, этот человек, конечно, вскроет письмо. Когда вечером все ложились, Аля одна сидела у своего составного ложа из табуреток и скамей, так как ее местом владел «сожитель», и не раздевалась. Тот давал ей благие советы «не стесняться» — «мы люди семейные и честные, нельзя же шестую ночь как в вагоне…». Несмотря на такие советы, Аля стеснялась и только в глухую ночь, слегка освободясь от застежек и обуви, ложилась, слушая безмятежный храп «сожителя» и надоедливый кашель Ивана Александровича. Было очень рано. В сенях петух слетел с шестка и прочистил горло. Кто-то стукнул в дверь. Лиза с овчинкой на плечах юркнула в сени. Аля еще в дреме услышала фамилию Фомина. Ему передали телеграмму из Минусинска. Ее только что доставили в отдел. Временный адрес сотрудника у Богдановых — был известен. |
|
|
