| 44 Есть известие, которое принадлежит сыну Степанова, о том, что когда отец его, по случаю своего назначения Саратовским губернатором, представлялся Императору Николаю Павловичу. Император указал ему на громадное число раскольников в Саратовской губернии и в особенности па гнездо их, в Иргизских раскольнических монастырях, Степанов на это резко заметил: «Ваше Величество! я их приведу к одному знаменателю». Государь улыбнулся на это и сказал: «без сильных мер. Надо действовать осторожно и не раздражать». (Русская Старина за 1879 г. Март, 552). 45 Случай этот между прочим указывает на то, какими обширными связями располагали раскольники, имевшие возможность получать сведения о всех распоряжениях и мерах даже центрального правительства. 46 Есть основание предполагать, что мера эта была принята губернатором Степановым но предложению тогдашнего Симбирского жандармского штаб-офицера, Стогова, случайно приезжавшего в это время в Саратов. Сам Стогов в своих записках говорит, что дошел до мысли о целесообразности предложенной им меры следующим образом: «при разных рассказах» о том, что происходило в монастыре, «обратила мое внимание одна повторяющаяся фраза: раскольники причащались и присягали не оставлять монастырь добровольно. Значит, могут оставить монастырь недобровольно – не нарушив присяги. Более навел меня на эту мысль квартальный Голяткин». Русская Старина за 1878 г. Т. 3, 689–690. 47 Есть известие о том, что распоряжение губернатора об отправлении из Саратова в Николаевск пожарной команды вызвано было дошедшими до него слухами, что раскольники порешили между собою, в крайнем случае, сжечь и город, и монастырь. В действительности же пожарной команде дано было совершенно другое назначение. 48 По свидетельству дневника «Иргизского старожила» и по свидетельству очевидцев обращения Средне-Никольского раскольнического монастыря в единоверческий, цель меньшинства защитников неприкосновенности монастыря была посредством переговоров раздражить губернатора, довести его до насилия, чтобы пострадать, умереть и «сподобиться» мученических венцов от «неверных» за древнее благочестие. |
| Москов.-Алексеев.-Зачат., I, 10. Москов.-Богоявл. за Торгом или за Ветошным рядом, I, 76. Москов.-Вознес., II, 722. Москов. – Вознес. – Варсонофиевский на Рву, II, 729. Москов.-Высокопетров., Петропавл. или Петра Высокого, II, 752. Москов.-Георгиев., I, 154. Москов.-Данилов, II, 777. Москов.-Донской, II, 785. Москов.-Заиконоспасский или Спасский из-за Иконного ряда, Спасский Училищный, II, 802. Москов.-Зачатей.-Алексеев., II, 803. Москов.-Златоуст., II, 808. Москов.-Знамен. на Государевом Старом Дворе или на Варварском Крестце, II, 813. Москов.-Иванов.-Предтеч. на Кулижках, I, 208. Москов.-Крестовоздв. на Острове, I, 268. Москов.-Моисеев.-Богадельн., II, 931. Москов.-Никитский, II, 948. Москов.-Николаев.-Греческий, II, 981. Москов. – Новодевичий – Богород. – Смоленский, II, 1017. Москов.-Новоспасский, Спас на Новом или Новинский-Спасо-Преображ., II, 1019. Москов. – Покров. – Училищный – Убожедомский, II, 1076. Москов.-Рожд.-Богород. на Рву или на Трубе, II, 1128. Москов.-Симонов, I, 430. Москов.-Спасо-Андроников, II, 1155. Москов.-Сретенский, II, 1205. Москов.-Страстный-Богород.-Одигитрии Новодевичий, II, 1211. Москов.-Чудов.-Алексеевс.-Архангело- Михаил., II, 1357. Мостищский или Мостижский-Николаев., Новг. г., II, 991. Мотронинский-Троиц., Киев. г., II, 936. Мохнецкая или Мохнов. Твер. г., II, 647. Мошногорский-Вознес., Киев. г., II, 937. Мстерский-Богоявл.-Серапионова, Влад. г., II, 667. Мстиславльский – Тупичевский- Духов, I, 530. Мурашкинский- Спасский -Преображенс., Нижег. г., II, 1196. Мурашкинский – Троицкий, Нижег. г., II, 1245. Муркушевский-Николаевский, Волог. г., II, 989. Муромский или Мурманский-Успен., Олон. г., I, 301. Муромский-Благовещ., II, 633. Муромский-Борисогл. на Ушне, II, 676. Муромский в Бутылицах-Николаевск., II, 992. Муромский-Спасск. или Спасопреображ., II, 1181. Муромский-Троиц., II, 1239. в Мурчугах Зосимо-Соловецкая, Моск. г., II, 1150. Мутинский-Златоуст.-Спас., Черниг. г., II, 938. Мученический – Борисоглеб. – Черниговский, I, 83. Мценский-Вознес., II, 723. |
| Но, как и многие, с недоверием относился к священникам и ко всем церковным таинствам, искренне веря, что простого осознания, что есть Спаситель и Он в любом случае поможет мне, плохой я или хороший – неважно, достаточно; ну и в церковь, естественно, ходить не нужно. Несколько лет назад, когда я стал делать первые шаги к Храму, я начал анализировать всю свою жизнь, шаг за шагом, год за годом, и к удивлению своему стал находить все больше и больше доказательств чудес, которые являл Господь на протяжении всей моей жизни. Чудеса, лежащие на поверхности, как оказалось, были скрыты от меня, и я просто считал их стечением обстоятельств или вообще не обращал на них внимания. А ведь жизнь моя целиком соткана из различных чудес и предзнаменований. Взять хотя бы мое рождение. Мои родители, молодые комсомольцы, воспитанные на примерах жизни молодогвардейцев и людей типа Александра Матросова, ждали своего первенца. В это время по ТВ шел фильм про героя революции, Виталия Банивура, и так уж эта история тронула их сердца, что с именем ребенка, если родится мальчик, было все решено заранее. И вот 5 мая 1975 года появился на свет мальчик, которому дали имя Виталий. А спустя 17 лет, уже держа в руках свидетельство о Крещении, этот мальчик с удивлением обнаружил, что день памяти его небесного покровителя, Виталия Александрийского (единственного Виталия в святцах на 1992 год), приходится именно на 5 мая по новому стилю… Анна Самотонина, 20 лет, г. Николаевск, Россия Мне кажется, я всегда знала или чувствовала, что Бог есть. Как-то в глубоком детстве даже молиться пыталась своими словами, хотя вроде бы и не слышала ничего об этом. Но это в детстве. Потом было взросление и поиски смысла жизни, различные искания. «Доискалась» до того, что заигрывала с нечистой силой. До сознательного занятия оккультизмом не дошло, Господь уберег, но и так пришлось несладко – вплоть до «голосов», потрепали меня даже физически. Через неделю такого кошмара почти уже не соображала ничего, упала на колени и читала «Отче наш» полночи. |
| Определением Св. Синода от 2 сентября 1870 г. как начальник миссии о. Николай был возведен в сан архимандрита и ему присвоена степень Настоятеля второклассного монастыря. Чуть ранее (12 апреля 1870 г.) о. Николай за свою деятельность в Японии был представлен к ордену Св. Анны 2-й степени. Было ему тогда 34 года. В это же время были утверждены «Положение для Российской Духовной Миссии в Японии» и инструкция для ее главы, согласно которым устанавливались пожизненный срок для прохождения службы в миссии для всех ее членов без исключения, обязательность изучения японского языка для церковного и повседневного общения и потребности перевода священной и богословской литературы, а также предписывались крайняя осторожность, сдержанность и осмотрительность в вопросах веры, так как соответствующего законодательства о свободе вероисповеданий в тот период времени в Японии, в отличие от Китая, принято еще не было 50 . Осенью 1870 г., запасшись многочисленной христианской литературой, купленной на деньги добровольных жертвователей, церковной утварью (включая и три освященных антиминса для предполагавшихся к строительству церквей), литографическим станком, подаренным миссии Азиатским Департаментом для печатания необходимой светской, учебной и духовной литературы, и многим другим, о. Николай отбыл из Санкт-Петербурга в Николаевск-на-Амуре, откуда на военно-морском транспорте и прибыл в Японию. В этой поездке его сопровождал один из трех лично им отобранных членов миссии – выпускник Казанской Духовной Академии, священник Григорий Воронцов 32 лет. 22 марта 1871 г. они прибыли в Хакодате. Какой же застал о. Николай оставленную почти на 2 года без пастырского присмотра молодую тогда и еще очень немногочисленную Православную японскую общину? Об этом он сообщил в своем рапорте в Св. Синод от 10 мая 1871 г. Случилось невероятное. Община не только не распалась и не уничтожилась, но и приумножилась. И в этом заключен очевидный исторический парадокс. По крайней мере, с точки зрения тех, кто более детально и подробно изучал историю Православной Церкви в Китае. Хорошо известно, что времени, истекшего с момента смерти первого православного священника на китайской земле Максима Леонтьева до прибытия в Пекин первой духовной миссии, оказалось достаточно для того, чтобы, по словам современников описываемых событий, природные русские албазинцы (не говоря уже об их ближайших потомках) «потеряли основы Православия» (а ведь именно с ним были связаны глубинные и самые сокровенные черты национального характера) и поэтому очень быстро «окитаились». Поэтому потребовались периодические присылки сюда из России новых миссий в первую очередь для того, чтобы поддерживать в албазинцах веру предков. |
| Правая створка очень похожа на левую. Во внешнем кольце круга на оливковом фоне десять медальонов с оглавными изображениями разных святых. Лента сверху несёт надпись: «Без истления Бога Слова рождшую сущую Богородицу Тя величаем». Лента поддерживается двумя святителями в фелонях и омофорах, на левом (от Богородицы) надета митра. Икона Похвалы Пресвятой Богородицы не относится к числу широко известных на Руси. Однако для неё есть свой праздник, установленный в IX столетии и приуроченный к субботе пятой недели Великого поста. На утрене этого праздника читается акафист Божией Матери, написанный, по преданию (не вполне достоверному), Константинопольским Патриархом Сергием в память заступничества Богородицы при нападении аваров на Константинополь в 626 году 152 . Иргизские монастыри на рубеже XVIII и XIX столетий были одним из крупнейших центров старообрядчества в России. Начало им положили выходцы из Польши, получившие по указу императрицы Екатерины Великой право вернуться в Отечество и поселиться по Иргизу, левому притоку Волги, впадавшему в Волгу напротив слободы Малыковки, получившей в 1780 году статус города и названной Волгском (современный г. Вольск Саратовской области). Первый из них, Нижне-Воскресенский монастырь, называвшийся первоначально Авраамиевым скитом, был основан в 1762 году 153 . Примерно в это же время были основаны Исаакиев и Филаретов скиты, объединившиеся впоследствии в Средне-Никольский монастырь 154 . Ещё выше по Иргизу близ слободы Мечетной (впоследствии г. Николаевск, ныне – г. Пугачёв) появился Верхне-Спасо-Преображенский монастырь 155 . В последующие два десятилетия появились две женские обители: Покровский и Успенский женские монастыри 156 . В это время Иргиз становится центром так называемой «поповской исправы». Не имеющие епископов старообрядцы могли получить священников, рукоположенных только в Синодальной Церкви. Такие изъявившие согласие на переход к старообрядцам иереи назывались «беглыми попами», так как покидали свои приходы без дозволения священноначалия. Правительство мирилось с существованием беглопоповства, так как беспоповские старообрядческие согласия отличались большей непримиримостью к государству во всех его проявлениях, а их вероучение ещё дальше отходило от канонического православия. Беглых попов, получивших поставление от «никонианских» архиереев, нужно было каким-то образом «исправлять», делать пригодными для служения в «неповреждённой» старообрядческой Церкви. |
| Жаль, что вора часов выпустили из рук, ну, по крайней: мер, то хорошо, что И. ( 14 ) Черных освободился от подозрения. Наконец-то Ваша семинарская ненасытная утроба насытилась деньгами до излишества слов: зачем так много прислали. Иного у Вас, а здесь не достает, – присылайте лишки. Слава Богу, наконец, Якутский монастырь сравнялся с прочими, и в нем есть храм благолепный и уже освящен. Слава Богу! спасибо и Вам и храмоздателям! одно неприятно, что между Ив. Пл. и жертвователями завязана тяжба, – помирите, пожалуйста! Это прямое дело врага рода человеческого! не тем, так другим хочет напакостить. Наконец-то договорились до того, что не стали желать мне долгожития, смотря на Ал. Максимова; радуюсь, что Ваш Запольский здоров и хорошо живет; дай бы, Господи, чтобы он воскресил память отца своего; жените его и, конечно, ему следует дать дьяконское место: от старшего едва ли будет прок нам и вообще Церкви. Жаль о. Стефана.........( 15 )-хорошо, если о. иерей Невский согласится, то пусть его едет в Вилюй и благочинит. Наставьте Вы на путь и образумьте Д... ка Словецкого, а мне сдается: не рехнулся ли он? а сходить ему не с чего, мудреного нет; пожалуйста, постарайтесь, чтобы сын его Георгий не пропал – мальчик чудный! Об Ив. Степ. Попов Вам отдельно посланы сведения. Ответ кончен, теперь просьба! Кланяйтесь от меня всем, кто спросит; скажите Алекс. Ив. Чекаловой, что родственник ее Куркин отправляется в Якутск через Аян, он окончательно спился. До Аяна и до Усть-мая он как-нибудь доплетется; но дальше ему не на что будет ехать до места, куда его определяем, а определить надо его в места прохладные и безводочные. Не поможет ли она не ему, а его бедной жене? На днях думаю плыть в Николаевск и с собою беру диакона Орлова и Куркина. Здоровье мое туда-сюда. Рожа на голове не проходит, часто надоедает мне. моем о. Гавриле слышно, что он и 5 марта находился еще в Питере, сиречь с 1 января. Писем нет, писнул только через телеграф: дела принимают большой размер, а какие? по сбору или по моим представлениям – неизвестно; на днях ждем писем от него. Затем прощайте! Господь с Вами и со всеми, Вам вверенными |
| Эти поиски, продолжавшиеся с нач. XVIII в., долгое время приводили лишь к появлению многочисленных лжеепископов-авантюристов, начиная с Епифания, Афиногена и Анфима в XVIII в. и кончая Аркадием «Беловодским» в XIX в. Но на сей раз поиски архиерея закончились учреждением в 1846-1847 гг. Белокриницкой иерархии , к к-рой на всей России постепенно отошла значительная часть беглопоповщины. Павел Тульский. Портрет. Худож. И. Болотников. 1796 г. Однако далеко не все старообрядцы-поповцы признали Белокриницкую иерархию, часть поповцев по-прежнему предпочитала принимать беглых из правосл. Церкви иереев. После того как последний старообрядческий священник на Рогожском кладбище Ястребов подчинился поставленному в Белой Кринице архиерею, Б. из разных мест страны стали обращаться к свящ. Павлу († 1862) из Тулы, отчего их даже называли тульским согласием. Последователями Павла Тульского были беглые священники, принятые им в старообрядчество через миропомазание: Димитрий, Петр Щепетев, Петр Ремизов, Борис. Преемниками Димитрия Московского старообрядческий источник называет священников Иоанна, Михаила Сергиевского и Иоанна Люцернова, к-рый содержался в заключении в суздальском Спасо-Евфимиевом мон-ре, затем тайно жил и отправлял требы в Саратове и Самаре, а также в др. местах поселения старообрядцев. Преемником Михаила Сергиевского был священноинок Макарий (Иванов) из Керженского мон-ря, к-рый жил в Городце, Н. Новгороде, Балакове (ныне Саратовская обл.). Макарий присоединил к старообрядчеству священников Александра Плавтова, Никанора и Алексея Смирнова, а также принял иером. Максима (Горева) из Вологодской епархии в Городецкую моленную, но весьма быстро последний переселился в Москву, где служил в домовой ц. вмц. Екатерины, принадлежавшей видному деятелю староверия купцу М. Ф. Ясашнову . Максим (Горев) принял свящ. Александра Успенского для общины в Городце, затем Александр перебрался в Сибирь. Среди последователей Максима (Горева) были священники Петр Никольский, Пафнутий Беляков и Никола, поставленный в Лужки. Петр Никольский принял в старообрядчество Павла Князевского, к-рый в нач. XX в. священствовал в Пензе. Свящ. Георгий из Вольска поставил свящ. Петра в Николаевск (ныне Пугачёв Саратовской обл.), позднее Петр служил в Самаре. В 1895 г. в г. Новозыбкове Алексей Смирнов принял свящ. Григория Карабиновича, к-рый в 1897 г. был приглашен в донскую станицу Константиновскую, где освятил храм Богоявления Господня и священствовал до 1905 г., затем переселился в Москву. Григорий Карабинович подготовил первый учебник для старообрядцев по Закону Божию. К нач. XX в. наряду с вышеназванными беглопоповскими священниками были известны Георгий Гумилевский, Василий, Филипп Петрин, Сергий в Москве, Андрей Дмитриевский. |
| Паисий ответил: «Я и не ищу, чтобы в Москве кто-нибудь принял меня. У меня есть в Москве свой дом, где я могу жить и без посторонней помощи. А если в Москве нельзя будет жить, так уеду в деревню, – там есть у меня несколько десятин земли: надеюсь, что, при помощи Божией, сыт буду и в деревне. А в Саратов не поеду, если Пафнутий не будет удален из моей епархии». Против этого не мог ничего возразить и сам г. Мусорин при всей его дерзости. А г. Шибаев, Драгунов и сам Савватий не проронили слова даже во все заседание. Со стороны И. И. Шибаева, который угрожал Паисию прошлый раз выгнать его из Москвы метлой, это смиренное молчание особенно знаменательно. Между тем, остальные из присутствовавших, и духовные, и миряне, стали кланяться Паисию и упрашивать его, чтобы не оставлял епархии, даже указывали ему возбраняющие это церковные правила. Паисий отвечал: «Эти правила я знаю; но знаю и другие, строго воспрещающие епископу жить и действовать по-архиерейски в епархии другого епископа: почему же от меня вы требуете исполнения правил, а от Пафнутия не требуете, – дозволяете ему жить и действовать в моей епархии?». Тогда Паисию было объявлено, что от Совета послано будет Пафнутию строгое предписание выехать из Черемшана, лишь бы он, Паисий, согласился не оставлять епархии. Паисий согласился, и 4-го ноября члены Совета – Савватий, Петр и другие – действительно подписали и отправили к Пафнутию грамоту, в которой ему ставилось в вину, что, вопреки своему письменному обещанию, продолжает он служить и даже ставить попов в чужой епархии, без дозволения местного епископа, приведены нарушенные им чрез это церковные правила, и предписывалось ему выехать из Черемшана или в Казань, или в Николаевск, причисленный к его епархии. Паисию, в удостоверение, выдана копия с этой грамоты, и он, по-видимому, успокоенный выехал из Москвы. Но у Пафнутия между поволжскими раскольниками есть много почитателей (хотя имеются и враги, как видно из полученного нами письма, о котором мы говорили прошлый раз): получив из Москвы, может быть, от самого Перетрухина, известие об угрожающем Пафнутию изгнании из Черемшана, это почитатели его составили и отправили в Духовный Совет прошение, чтобы он не притеснял старика Пафнутия, а оставил его спокойно проживать на Черемшане. |
| Посещением Божиим добрые люди откликнулись на святое дело и своими приношениями дали возможность начать в скиту новые постройки. Святость жизни отца Гавриила, его духовная сила привлекали к нему иноков и мирян. Появились материальные средства, необходимые для строительства и удовлетворения других нужд. Имея попечение о братии, заботясь о благолепии афонского Ильинского скита, отец Гавриил не забывал проявлять заботу и о русских паломниках, отправлявшихся из Отечества в Святую Землю и на Афон. Для этого в 1894–1896 годах в городе Одессе на Ильинском подворье был построен в византийском стиле великолепный трехпрестольный храм. 22 декабря 1896 года архиепископом Херсонским и Одесским Иустином был освящен главный придел его во имя Божией Матери „Млекопитательницы“, 23 декабря освящен правый придел во имя пророка Илии, а 24 декабря – левый придел во имя архангела Гавриила. Были также построены помещения со всеми удобствами для паломников. В 1894 году отец Гавриил заложил в Ильинском скиту на Афоне новый общежительный корпус, постройка которого была закончена в 1898 году. В следующем году он приступил к сооружению фундамента и подвальной части храма. Заботы звали его в дорогу, и в 1901 году, несмотря на слабое здоровье, архимандрит Гавриил был вынужден отправиться в Россию на скитские подворья в Одессе, Таганроге и Ново-Николаевске для распоряжений по хозяйству и назидания братии. Перед отъездом с Афона старец Гавриил, предчувствуя близкую кончину, обратился к братии с прощальными словами: „Мир мой оставляю вам, мир мой даю вам... Если будем носить друг друга тяготы, если будем иметь между собой тот мир, который заповедал нам Иисус Христос, то и сердоболные наши благотворители – истинные чада Святой Православной Церкви, молитвенно незабвенные сыны возлюбленного нашего Отечества – Святой России не имут оставить нас своими щедрыми вспомоществованиями, чем и обитель наша существует по милости Царицы Небесной“. Посетив по пути подворья в Константинополе, Одессе и Таганроге, архимандрит Гавриил в октябре прибыл в Ново-Николаевск. 14 октября после Божественной Литургии он почувствовал недомогание. На другой день здоровье его ухудшилось. 18 октября он причастился Святых Христовых Таин, а 19 октября отошел в вечную жизнь, туда, куда всегда были устремлены все его мысли и пожелания. Это случилось в 1901 году. |
| Я все-таки вспоминаю эту школу с глубокой благодарностью, как ни нелепо было поставлено в ней обучение детей. Я вполне овладел немецким языком, дошел до искусства повторять в доступных моему озорству размерах церковные проповеди пастора Пундани, знал наизусть много стихов из «Gesangbuch " ’а 54 , узнавал наизусть мелодии всех хоралов и получил первые восторженные впечатления от органа, присущие мне до сих пор при игре на этом царе инструментов. Школа была близко от нашего дома, и по прикосновенности ее персонала к лютеранской церкви, по позднему, в сравнении с нашею обеднею, часу лютеранской воскресной службы я постоянно бывал в ней на хорах, сидя, конечно, около самой органистки – Викуловой, нашей строгой учительницы, не помню уже какой школьной мудрости. В предпоследний год моего школьного жития у меня был зачем-то первый по порядку мой репетитор – ученик четвертого класса Второй казанской гимназии Владимир Фирсович Юшков, о котором только и сохранились у меня в памяти его постоянные словесные приказания быть «паки, паки преклоните колена». Это уже было в доме Львова, проданном много лет спустя купцу Заседателеву. Дом этот был кругом в зелени превосходного сада, и мы заняли его потому, что расширение женского училища потребовало добавочного помещения, а дома Львова были против училища через улицу. Должно быть, малоустроенность занятий со мной Юшкова вынудила моего отца взять другого репетитора, который меня приготовил к поступлению в первый класс Второй казанской гимназии и занимался со мной около трех лет. Это был с любовью вспоминаемый мною студент Евгений Евгеньевич Федоров, уехавший из нашего дома по окончании курса врачом в Николаевск-на-Амуре. Я очень любил Евгения Евгеньевича, а по отъезде так оценил в зрелые годы моей жизни этого строгого моего учителя, что, памятуя его труд со мною, решил писать ему каждый раз, когда случится что-либо выдающееся в моей жизни. Таким образом, зная его здравствующим по списку врачей, я писал ему по окончании курса в гимназии, в университете, при переходе с поприща юриста на поприще учителя, после моей свадьбы, после смерти моего отца, при переезде в Москву, после смерти матери и, наконец, при переходе в Капеллу. Только одно, предпоследнее письмо дошло до моего учителя, уже старичка, немедленно мне ответившего из Владивостока. Последнее письмо было возвращено (в 1901 году) с надписью «возвращается за смертью адресата». |
|
|
