| Мы постоянно помним, что по этим самым коридорам ходили те, кто своей жизнью засвидетельствовал верность Католической Церкви. - До революции в столице Российской империи наряду с католической семинарией действовала и академия. Какая разница существовала между двумя этими учебными заведениями? - Римско-католическая духовная академия действовала в Санкт-Петербурге с 1842 года. В 1844 она даже получила статус Императорской. Академия давала студентам глубокие богословские и философские знания: многие из её выпускников становились епископами, занимали ключевые посты в Католической Церкви в Российской империи – в частности, на территории Царства Польского. Однако для подготовки священнических кадров ресурсов академии не хватало. Вплоть до 1879 года Могилёвская архиепархия – не просто «столичная», но и крупнейшая по своей территории не только в Российской империи, но и во всем мире – находилась в парадоксальной ситуации: она не имела своей семинарии. Могилёвские митрополиты неоднократно пытались добиться открытия «кузницы священнических кадров», представители властей неоднократно им отказывали, но, в конце концов, в 1879 году, при митрополите Антонии Фиалковском, семинария была открыта. Что касается Санкт-Петербургской католической академии, то хочу напомнить, что ее деятельность не прервалась полностью после прихода к власти большевиков. В 1918 году, по благословению тогдашнего архиепископа Могилёвского Эдуарда фон Роппа, академия переехала в Польшу – ее преемником стал Люблинский католический университет. К счастью, в Люблин удалось перевезти большую часть фондов библиотеки Петербургской академии. Нам очень приятно, что сегодня в Люблинском университете помнят, какое учебное заведение было его предшественником. Недавно в Люблине был открыт памятник последнему ректору Санкт-Петербургской академии и первому ректору Люблинского католического университета священнику Идзи Бенедикту Радзишевскому. - Давайте вернемся к петербургской семинарии. Каковы были основные вехи на пути ее возрождения? |
| По высказанному в 1847 году мнению митрополита Макария (Булгакова) , автора «Истории русской церкви», весь трактат (записка) преосвященного Г. Конисского, изложенный в разговорной форме между католиком и православным, написан так основательно, что нет надобности (по-видимому, нужно бы прибавить) кому-либо писать отдельное сочинение против вымысла о католичестве древней России. Но так как мнение о католичестве Руси продолжало упорно держаться, вызвавши на защиту свою обширные исследования, обставленные всеми внешними признаками учености, то нашим отечественным духовным писателям нельзя было довольствоваться краткою и не обработанною в частности запиской; в 1859 и 1867 годах явились основательные и обширные сочинения, доказавшие полную несостоятельность и тенденциозность мнимого католичества древней России: первое исследование принадлежит достопамятному митрополиту Макарию. Оно написано в опровержение книги Вердье: «Католическое начало русской церкви до XII века» (французское издание, до сих пор, кажется, не переведено с французского на русский язык); второй труд принадлежит (покойному) профессору к. д. академии, Ив. Малышевскому; как знаток и специалист истории Юго-Западной России, Малышевский доказал полную несостоятельность вымышленной миссии одного католического миссионера, о. Гиацинта Одровонжа, прозванного апостолом земли русской за успешное насаждение и распространение латинства в России в половине XIII века 4 Указанные труды преосвященного Макария и профессора Малышевского настолько обстоятельны и полны, что весьма трудно прибавить что-либо важное; поэтому мы им главным образом и пользовались при разборе мнений о католичестве древней России; но так как названные исследования отличаются более критическим, отрицательным характером, а не положительным раскрытием вопроса об отношении русских к католичеству, или латинству, то для большей полноты и цельности нашего очерка сочли нужным и целесообразным предпослать критическому разбору вопроса краткую характеристику бывших отношений и взглядов древне русских людей к латинскому западу, т. е. католичеству; при изложении историко-фактической стороны дела, яснее представляется слабость вымысла и тенденциозность намерений. Краткая характеристика взглядов и отношений древней России к латинскому западу, или католичеству |
| Прот. Георгий Флоровский обратил внимание, что на развитие русской религиозно-философской мысли второй половины XIX века большое влияние оказало также и учение западного романтизма, которое в протестантской Германии заменяло богословие религиозной философией. Это учение оказало заметное влияние и на развитие католического спекулятивного богословия романтической эпохи. По его словам, для России это время, когда «темы нравственные заслоняют темы метафизические» с. 491]. Одним из выражений богословского морализма этого периода стало прямое обращение к источникам протестантской этики и католической моральной теологии. Они были приспособлены к семинарскому и академическому православному образованию. По этому поводу Феофан Затворник в своих письмах отмечал, что среди его современников, имеющих формальную принадлежность к Православной Церкви, многие относятся к числу вольнодумцев, придерживающихся учения вольтерианства, натурализма и лютеранства, которые, несмотря на то, что получили образование в высших духовных учебных заведениях, по существу оставались чужды православному учению с. 88]. Сложившаяся ситуация отразилась и на образовательных программах, по которым обучали в то время в духовных школах России. Так, семинарская программа по нравственному богословию по уставу 1867 г. была составлена применительно к системе Хр. Пальмера и «Богословской этике» Р. Роте. В Московской академии придерживались христианской этики К. Зайлера. В Казанской академии Филарет Филаретов читал нравственное богословие по либерально-протестантскому богослову Де-Ветте. Учебник нравственного богословия Платона Фивейского был составлен преимущественно по католической системе Ф. Штапфа. Изданный в 60-х гг. курс нравственного богословия прот. П.Ф. Солярского был также скомпилирован по протестантским и католическим пособиям с. 126–127]. В отличие от сторонников пиетизма и вольнодумства были и крупные представители православного традиционного духовного образования. Однако они, как правило, в это время не занимались педагогической деятельностью в духовных школах, а находились на покое или в затворе, и высказывали свое мнение в своих письмах и других трудах. Самыми выдающимися среди них были Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник . Они свое учение о христианской жизни старались перестроить по началам святоотеческой аскетики. Так, Феофан Затворник издал книгу под названием «Путь ко спасению», за основу которой им был использован курс лекций, прочитанный им в 1845–1847 годы в Санкт-Петербургской духовной академии с. 103]. |
| В 1755 году в России возник Московский университет с тремя факультетами: юридическим, медицинским и философским. М.В. Ломоносов писал графу Шувалову: «Богословский факультет оставляю синодальным училищам». Вовсе не нарочитое стремление к светскости образования побудило Ломоносова к такому шагу. Одной из основных причин отказа Ломоносова включить теологический факультет в число первых университетских подразделений было то обстоятельство, что почти все профессора для университета прибыли из Европы: из десяти только двое были русскими. Неизбежно вставал вопрос: какое богословие они могли читать – протестантское, католическое? В результате в России именно в XVIII веке произошло отделение богословия от высшей светской школы. В это же время прослеживаются две тенденции: русская культура становится все более мирской, секулярной, а православное духовенство опасается католического и протестантского прозелитизма: тогда теология как наука в университетах могла быть только европейской, потому что на протяжении столетий она разрабатывалась католическими мыслителями средневековья. К величайшему сожалению, колоссальная византийская православная традиция была в значительной степени забыта. Тем не менее, в России XVIII века были высшие учебные заведения с преподаванием теологии. В то время в состав России вошли Прибалтика и восточные провинции Речи Посполитой, где находились Дерптский и Виленский университеты, имеющие теологические факультеты. В открывающихся в XIX веке русских университетах богословских факультетов также не было. Однако у большинства из них были выстроены многоуровневые отношения с духовными академиями. В университетах на различных факультетах действовали кафедры всеобщей церковной истории, русской церковной истории, канонического права, которые чаще всего возглавляли священнослужители – кандидаты, магистры и доктора богословия, церковной истории и церковного права. Однако в XIX веке взаимодействие духовной и светской высших школ оставалось весьма ограниченным. Согласно уставу 1884 года, отмененному в 1904 году, выпускники духовных семинарий не могли поступать в университеты, а выпускники гимназий и реальных училищ – в духовные академии. |
| Проводя в стране служения несколько десятилетий, православный священник играл роль публичного представителя России. Именно по нему средний европейский житель мог судить о неизвестном северном государстве, вследствие чего зарубежные священнослужители отличались от своих соотечественников и по внешнему виду, и по образу жизни: вне стен церкви носили светский костюм, брили бороду, вели широкую публицистическую, переводческую деятельность, стремясь сделать отечественную культуру более открытой и доступной Западу и создавая позитивный образ России за рубежом. В этой статье речь пойдет о двадцатилетнем служении «одной из звезд нашего заграничного клира» 4 – Иосифе Васильевиче Васильеве (1821–1881). Настоятель посольской церкви в Париже, он являл собой типичный пример русского европейского священника середины XIX в., а его труд стал исключительным по своим результатам и востребованности не только в духовной, но и в светской среде. Будущий парижский протоиерей родился в 1821 г. в семье сельского священника Елецкого уезда Орловской губернии. Там же закончил духовную семинарию, а уже в 1845 г. стал первым из четырех лучших магистров Санкт-Петербургской духовной академии. В апреле 1846 г. от Министерства иностранных дел (!) ему поступило предложение занять вакантное место второго священника при русской посольской церкви в Париже. Выбор не случайно пал на Иосифа Васильева. Традиционно священнические места при посольских церквях занимали лучшие выпускники Петербургской академии – сказывалась близость к начальству. Кроме того, И. В. Васильев посвятил свою магистерскую диссертацию историческому исследованию римской церкви о непогрешимости папы в делах веры. Знание истории и реалий католицизма, французского языка, ум и, думается, бесспорная благонадежность давали основание ожидать, что молодой адъюнкт-профессор станет достойным представителем России во Франции. А представитель должен был быть поистине достойным. Париж – столица Европы и центр католического богословия. Здесь же, во французской столице, обосновался орден иезуитов– интеллектуальный авангард католицизма. Наконец, Париж был особенно любим состоятельной русской публикой. Склонная ко всему иностранному, она с благоволением относилась к католической церкви и ее представителям; часто именно в католические пансионы попадали юные отпрыски русской аристократии, приехавшие с родителями во Францию. Через несколько лет, проведенных в стенах пансиона, они превращались в людей, далеких от всего, что связывало их с родиной. Подобная ситуация вызывала беспокойство у чиновников духовного ведомства и светских властей, и именно поэтому причт посольской церкви в Париже, единственный среди всех европейских, был усилен введением должности второго священника дабы «предупредить совращения в иноверие» 5 русских подданных. |
| Эти обстоятельства, главным образом по мысли и настоянию Преосвященного Григория и Н.И.Ильминского , вынудили изучение миссионерских предметов выделить в особое миссионерское отделение 8 . В 1854 г. пришли указы об открытии отделений, а к началу учебного курса состоялось и открытие 9 : “Принимая во внимание, что иноверцы и язычники, находящиеся в епархиях Казанского округа, трех родов: а) татары, б) народы монгольского племени, в) чуваши и черемисы, что все эти племена говорят разными языками и каждое из них имеет свои собственные заблуждения в отношении к вере... открыть при академии, сверх миссионерского отделения для образования деятелей против раскольников, еще три другие параллельные миссионерские небольшие отделения для образования наставников семинарий и миссионеров. Это: 1) противомусульманское, 2) противобуддийское и 3) черемисско-чувашское” 10 . В начальный период существования миссионерского отделения происходило постепенное накопление фактического материала, в том числе и мусульманских источников, и отход от некоторых псевдонаучных положений из истории ислама 11 . Деятельность противомусульманского отделения, по мнению Е.В.Колесовой, способствовала формированию в последней трети XIX в. профессионального миссионерского исламоведения 12 . Свидетельством роста его репутации явилось приглашение принять участие в подготовке III-ro международного конгресса востоковедов, который проходил в Петербурге в 1876 г. 13 . С целью сбора информации о Востоке и исламе и с целью знакомства с постановкой миссионерской работы католического духовенства Н. И. Ильминский был командирован Советом академии на два с половиной года в арабские страны, где ему пришлось совершенствоваться в изучении арабского языка с целью наиболее всестороннего и целостного изучения мусульманских источников по исламу 14 . Здесь надо указать на то, что эта поездка была первым в России случаем отправки за границу в научную командировку преподавателя духовного учебного заведения 15 . Н. И. Ильминскому предписывалось за время путешествия основательно изучить арабский язык, ”историю Магомета, магометанской веры и ее сект... изучить магометанскую веру по ее источникам, вникнув при этом в ее слабые стороны и указав удобнейшие способы выйти из нее в христианство ... приготовлять материалы для составления удовлетворительной антикораники... заняться основательным изучением турецкого языка... досужие часы употребить на изучение персидского языка... также еврейского... составить особый сборник наиболее полезных наблюдений и открытий по части литературы и древностей... посещать в Сирии и в Египте древние храмы, обратить внимание на древние в них манускрипты и утвари...” 16 . |
| И потому, если какие-либо училища не хотят расставаться с старинными преданиями, если управляются по уставу, давным-давно составленному, или если делают в нем перемены не в прогрессивном, а в ретроградном значении; то смело можно сказать, что такие училища не соответствуют современным потребностям. По нашему мнению, хвалиться тем, что мы не двигались вперед, хоть бы напр. пятьдесят лет, значит сознаться, что мы отстали от века по крайней мере на 25 лет. Посмотрим с этой стороны на духовно-учебные заведения. Первым, по времени, духовным, даже едва ли не первым вообще училищем в России нужно считать старинную киевскую академию, основанную, как выше сказано, Митрополитом Петром Могилой в Братском монастыре. Понятие о ней можно составить конечно по Истории ее, изданной II-м М-ем, но гораздо лучше по Бурсаку Нарежского, по Тарасу Бульбе Гоголя и по Пану Халявскому, кажется, Грицно, Основъяненко. В истории она представлена чем бы ей следовало быть по мысли основателя и чем бы желательно ее видеть; а в романах описана в том виде, в каком действительно находилась. Без шутки ее можно назвать карикатурой на Рим. Во взаимных отношениях воспитанников, в их жизни просвечивал республиканский Рим с консулами, ликторами, плебеями, сенаторами и проч.; все эти днепровские Римляне, подобно Тибрским, любили заниматься также нашествиями на соседние не народы, а огороды и сады, а иногда забыв права римского гражданина, вместо того чтобы кричать ранет et circences, ходили по окнам домов для выпрашивания милостыни, а в своих комнатах сами разыгрывали пьесы вроде тех, как Юдифь отрубила голову Олоферну, а иногда тайком от начальства и светская комедия и трагедии. Над этим республиканским Римом стоял Рим времен императоров, Рим деспотический; не казнивший, конечно, никого смертно, но вместо того щедро награждавший розгами и плетьми. Кроме того, в эти оба Рима было много внесено монастырского от пребывания его в монастыре и еще много схоластического из училищ западной, особенно католической Европы. |
| Та же погоня за славой, которая толкнула талантливого философа на первый плагиат, перегоняла его из лагеря в лагерь, чтобы «угождать всем людям без изъятья». Однако наш мыслитель был всегда настолько хитер, что в каждой статейке оставлял себе маленькую лазейку, чтобы безнаказанно выбежать из своего лагеря, когда понадобится, - конечно, при помощи лжи, иногда вовсе безцеремонной. Так напр., издавая одною рукой апологию папской непогрешимости, он писал и печатал заявления, что никогда не принимал и не примет католичества (см. его два письма к архимандриту Антонию). В это время он был уже тайным униатом, т. е. исповедывал все католические догматы, принадлежал к римско-католической церкви, но на началах унии, т. е. с сохранением восточного обряда. С 1891 года, или ранее, его духовник о. Варнава (в Гефсиманском ските близ Троице-Сергиевой лавре) отказался его исповедывать («исповедуйся у своих ксендзов»), но Соловьев об этом также тщательно умалчивает, как и о своем служении Бахусу, которое свело его безвременно в могилу. Отступники всегда вооружаются на тех, кто по преимуществу служит для них живым укором. Поэтому Соловьев с особою резкостью и без сохранения какой-либо исторической правды поносил наших славянофилов, идеи которых создали его первоначальную славу в России. Ведь обе диссертации Соловьева («Кризис западной философии» и «Критика отвлеченных начал») есть ни что иное, как распространение статей И. В. Киреевского о западной философии. Итак, понося славянофилов, Соловьев старался свести это возвышенное учение о христианской культуре, о культуре моральной, в противовес правовой, - на один политический панславизм и, издеваясь над ним, противопоставлял ему ожидаемый панмонголизм. Это слово было в полном ходу 15 лет тому назад, а для того, чтобы пускать его в ход, не надо было быть пророком, как выражено в статье в 383 нашей газеты . Еще в 1896 г. я переслал академику Васильеву трактат китайского миссионера Иннокентия Ольховского о вооружении Китая, о панмонголизме и неизбежности скорой и страшной войны России с Китаем. Война эта, разыгравшаяся в 1900 году, не оказалась столь страшной, но и Соловьев в своем «пророческом» стихотворении разумел не Японию, а Китай, и явился таким же пророком, как и мы с вами, если заявим, что в феврале наступят оттепели, в марте покажется травка, а летом, вероятно повторится холера. |
| В духовных учебных заведениях дореволюционной России семинаристов старались не знакомить с тенденциями социальной и политической жизни российского общества. Подобная ситуация еще 10 лет назад наблюдалась и в современных духовных школах Русской Православной Церкви. Таким образом, молодым пастырям было крайне затруднительно давать грамотные ответы на вопросы, волнующие их паству. Произошли ли за последние годы изменения в подготовке священнослужителей применительно к реалиям современной жизни? Думаю, что изменения в лучшую сторону произошли. Актуализация получаемых в духовных школах знаний является сейчас для нас приоритетом. Как я уже сказал, подготовка священников наша главная задача, но мы хотим, чтобы пастыри получали знания, которые имели бы как можно больше точек соприкосновения с реальной жизнью. В новой системе образования упор делается на умении студентов применять полученные знания на практике. То есть мы должны готовить людей не только знающих, но и умелых. Выпускник духовного учебного заведения должен уметь доносить свои фундаментальные богословские знания как до подготовленной, так и до неподготовленной аудитории. Мы имеем намерение реализовывать данные приоритеты в новой системе духовного образования. Насколько система богословского образования в Католической и Протестантских Церквах отличается от принятой в русских духовных школах? Хотелось бы также узнать, как обстоит дело с богословским образованием в других Православных Церквах. Существует огромное многообразие систем богословского образования в различных христианских традициях. Даже в Православных Церквах образовательные системы заметно различаются. Мы не хотели бы перекраивать нашу систему по лекалам какой-либо из существующих традиций. Мы твердо намерены сохранять традиции нашего богословского образования. При этом мы хотим ввести его в более тесное общение с другими образовательными системами как православными, так и инославными. Что касается принципиального различия богословского образования на Западе и у нас, то, пожалуй, это то, что на Западе богословие традиционно является частью университетского образования. У нас же оно всегда развивалось в рамках отдельной системы со своими собственными учебными заведениями семинариями и академиями. Мы имеем намерение сохранить эту систему, но при этом прийти и в университеты, что вполне соответствовало бы примеру Запада. Собственно, это уже отчасти сделано, и при многих университетах у нас существуют богословские кафедры или факультеты. Некоторые из них, например, в Тульском университете, являются образцовыми среди других факультетов. Что касается других Православных Церквей, то недавно, в ноябре 2010 года, представители наших духовных академий посетили основные православные богословские факультеты Европы. Мы обнаружили, что при всем многообразии форм обучения там они все же имеют общую тенденцию интеграции в единое европейское образовательное пространство в рамках так называемого Болонского процесса. |
| Для многих будущих пастырей священство не являлось ни желанием, ни призванием. В дореволюционной России тем временем предмет «Пасторология» в духовных учреждениях периодически подвергался реформированию. (К чести сказать, не боялись ведь искать новые формы, не удовлетворяясь прежними, писали новые уставы, экспериментировали.) Реформа духовных академий 1869 года даже ввела в них церковно-практическую специализацию. Однако расцерковление людей шло полным ходом, пока система духовного образования пыталась совершенствовать практическую методологию пастырей. (Не напоминает ли такое положение дел 20-е годы XXI века?) В епархиальных отзывах 1905-1906 гг. большинство архиереев писали о том, что корень многих церковных проблем в ослаблении приходского духовенства, которое непосредственно связано с состоянием духовного образования. «Священников готовят формально, следствием чего является формальная исповедь, холодное отношение к Таинствам. Богословие и пастырское служение слабо связаны друг с другом, результатом является оторванность догматики от христианской жизни, вырождение нравоучения в пустой морализм. Следовательно, пастырское богословие плохо выполняет свои задачи» . К слову о Дитрихе Бонхёффере, из-за издания книги которого Сретенским монастырем, поднялся такой шум. Российские духовные школы первой половины XVIII в. брали за пример католические и протестантские семинарии и коллегии и реализовывали их пастырскую составляющую образования. Многие архиереи и ректоры епархиальных школ старались включить по немецкому образцу элементы пастырского образования в учебные планы, причем не сводя их исключительно к практической подготовке, а включая в общий богословский курс. Первым включил составляющую в учебный курс богословия ректор Славяно-греко-латинской академии (1769–1774) архимандрит Феофилакт (Горский). Сам архимандрит Феофилакт не скрывал, что структуру богословской системы, в том числе и ее пастырскую составляющую, он заимствовал у немецкого протестантского богослова Иоганна Франца Буддеуса. |
|
|
.jpg)
