| В Московской синодальной библиотеке Эклога точно также находится в сборнике преимущественно канонического характера и т.д. Что касается славяно-русского перевода Эклоги, то сколько мы можем судить, остается еще не решенным и неясным, когда и где он быль сделан, и с которого времени он входит в состав русского Номоканона, то есть, сборника церковных и мирских законов, которыми управлялась церковь в делах её ведомства. В печатной русской Кормчей Эклога носит заглавие: »Леона царя премудрого и Константина верною царю главизны о совещании обручения и о брацех и о иных различных винах»; она помещается здесь вслед за так называемым «Градским законом», то есть, Прохироном Василия Македонянина, составляя сорок девятую главу Кормчей. Так как прототипом печатной Кормчей послужила Рязанская Кормчая 1284 года, то можно было бы ожидать, что Эклога находится в сей последней. Розенкампф в своем известном исследовании пишет: Печатная Кормчая составлена по харатейному Рязанскому номоканому 1284 года... В древнейших списках Кормчей XIII века находится Закон Градсий (=Прохирон), везде без заглавия и без предисловия, а Закон Льва Мудрого (=Эклога) помещен токмо в некоторых списках и везде с тем же предисловием и заглавием, которые помещены в печатной Кормчей книге. Заметим мимоходом, что сколько можно судить по описаниям рукописей, то во многих, хотя и не весьма древних рукописных сборниках, надписание Эклоги нисколько иное; именно: «Леона и Константина, верная царя – зачатков 17” (см. Описание рукописей Царского, 214:217). Розенкампф приводит даже отрывок из Закона Льва Мудрого по Рязанскому харатейному списку. 24 Тем не менее в новейших описаниях Рязанской Кормчей, которая, как и следовало ожидать, оказываются совершенно точными, не упоминается об Эклоге или Закона Льва Мудрого, а только отмечается Закон Градсюй ( πρχειρος νμος). 25 Это возбуждает в нас тем большее недоумение, что и в сербских Кормчих 1262 и 1305 года, с которыми Рязанская Кормчая имеет такое большое сходство и одинаковый состав, повторяется подобное явление. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание АННА († 1018 ?), св. блгв. кнг. (пам. 4 окт., 10 февр. и в неделю 3-ю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых), вероятно, первая супруга киевского кн. Ярослава Владимировича Мудрого . Ее имя сохранилось только в новгородском предании, поскольку рака с мощами А., видимо, всегда находилась в новгородском Софии св. соборе . Вслед за Н. М. Карамзиным часто считают, что А.- имя, принятое в монашестве хорошо известной по рус. и скандинавским источникам женой Ярослава Мудрого шведкой Ингигерд, в Православии Ириной. Однако на Руси обычай принимать постриг перед кончиной в княжеских семействах отмечен только с рубежа XII-XIII вв. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 414); кроме того, сохранилось захоронение Ингигерд-Ирины в киевском Св. Софии соборе, в саркофаге Ярослава. На Ингигерд Ярослав женился в 1019 г., в возрасте 40 лет. Однако нем. хронист Титмар Мерзебургский упоминает, что польск. кн. Болеслав I, захватив летом 1018 г. Киев, пленил сестер кн. Ярослава и его жену. Очевидно, А. следует признать первой супругой Ярослава, бывшей замужем за ним в период его новгородского княжения. В 1439 г. состоялась местная канонизация А. в числе др. Новгородских святых. В НПЛ сказано, что в этом году Новгородский свт. Евфимий II установил «память творити» новгородскому кн. Владимиру Ярославичу и его матери, не названной по имени, «на всякое лето месяца октября в 4», т. е. в день кончины Владимира. Более подробно о канонизации с упоминанием А. рассказывается в «Сказании об обретении мощей святого Иоанна, архиепископа Новгородского». Т. о., к 1439 г. в Новгороде уже сложилась местная традиция считать А. матерью кн. Владимира - первого сына Ярослава Мудрого и Ингигерд-Ирины, родившегося в 1020/21 г. Вероятно, эта традиция объясняется многовековым соседством в новгородском Софийском соборе погребений А., супруги Ярослава, и Владимира, сына Ярослава. В 1439 г. архиеп. Евфимий перенес мощи Владимира, основателя собора, и А. из Рождественского придела в зап. Корсунскую паперть, поместив их в деревянные позолоченные, расписанные раки и положив на них покровы. Когда было установлено 2-е празднование А. (10 февр.), неизвестно. |
| Альберт Ахенский, немецкий историограф (перв. пол. XII в.) 210–211 Альберт Штаденский, немецкий анналист (ум., вероятно, после 1265 г.) 209, 336–343 Альбрехт, гр. гольштейнский (1201/2–1225, ум. в 1245 г.) 343, 343 Альбрехт Медведь, мгр. бранденбургский (1157–1170) 280, 280, 309, 342, 342 Альмаш, венгерский род 362, 362 Альмош, предводитель венгров, о. Арпада (IX в.) V, 350, 353 Альмош, герц, венгерский (ум. в 1127 г.) IV, V, IXa, 202, 240, 240, 310, 361, 361, 363–364, 363–364 «Альтайхские анналы» (ок. 1075 г.) 109–110, 117–118 Альфонс VII, кор. кастильский (1126–1157) 281 Амартол Георгий, см. Георгий Амартол Амат, монах м-ря Монтекассино, итальянский историограф (ум. в 1080-е гг.) 164 Анастасий Библиотекарь, церковный писатель (ум. ок. 879 г.) 22, 103 Анастасия (?) (ошибочно также: Агмунда), ж. венгерского кор. Эндре I, д. киевского кн. Ярослава Владимировича Мудрого (ум. после 1074 г.) V, IXa, 137, 137 Анастасия, ж. минского кн. Глеба Всеславича, д. волынского и туровского кн. Ярополка Изяславича (ум. в 1158 г.) 232 Анастасия, ж. западнопоморского кн. Богуслава I, д. польского кн. Мешка III (ум. после 1177 г.) IV, 309 «Англо-саксонская хроника» 13, 133 Андрей, св., апостол 230, 230 Андрей I, II кор. венгерские, см. Эндре I, II Андрей Владимирович, кн. волынский (1119–1135), переяславский (1135–1142) IXb, 202, 236, 257, 263, 365, 368 Андрей Юрьевич Боголюбский, кн. ростово-суздальский (1157–1174) IXb, 252 Андроник I, имп. византийский (1183–1185) VIII Андроник Ангел, о. византийского имп. Алексея III Ангела VIII Аниан, св., еп. аврелианский (орлеанский) (ум. в 453 г.) 357 Анжуйская династия, см. Плантагенеты Анна, ж. киевского кн. Владимира Святославича, д. византийского имп. Романа II (ум. в 1011/2 г.) VIII, IXa, 73, 77, 81, 116 Анна (?), первая ж. киевского кн. Ярослава Мудрого (ум. в 1018 г.) IXa, 81 Анна, вторая ж. французского кор. Генриха I, д. киевского кн. Ярослава Мудрого (ум. в 1075/89 г.) II, IXa, 102, 102, 136–137, 153 Анна, вторая ж. киевского кн. Всеволода Ярославича (ум. в 1111 г.) IXb |
| Соломону приписываются четыре священные книги: Песнь песней, книга Притчей Соломоновых, книга Екклесиаста или Проповедника и книга Премудрости Соломона. Эти книги несомненно составляют часть тех 3,000 притчей и 1,005 песней, о которых говорится в третьей книге Царств (9:32). По иудейскому преданию, из этих книг первая написана Соломоном в юности, вторая – в зрелом возрасте и третья – в старости. Четвертой книги совсем не имеется в еврейском каноне книг, и она сохраняется только в греческом переводе 70 толковников, откуда переведена и на русский язык. В книге Песнь песней, т.е. высокой, прекрасной песни, под видом жениха и невесты изображается таинственный союз Христа с Церковью , под каковым символом он неоднократно изображается и в других книгах св. Писания как ветхого, так и нового завета 195 . В книге Притчей, как видно из самого ее названия, содержатся притчи или мудрые нравоучительные наставления мудрого царя, изрекавшего глубокие житейские истины на основании своего собственного опыта. Собрание притчей сделано отчасти самим Соломоном, а отчасти последующими собирателями изречений мудрого царя в позднейшее время. В книге Екклесиаст или Проповедник мы имеем как бы последнее завещание мудрого царя, который, испытав все доступное человеку счастье на земле, пришел наконец к печальному убеждению, что все земное «суета сует, и все суета и томление духа». Единственно, в чем человек может найти себе удовлетворение, это в исполнении правила: «бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека» ( Еккл. 12:13 .). В рассматриваемый период народ Израильский во всех отношениях стоял выше окружающих его народов. В политическом отношении он был самым могущественным народом окружающего мира и не имел себе на востоке соперников по оружию. Египет в то время был крайне ослаблен внутренними и внешними невзгодами; царствовавшая в нем XXI династия должна была все свои усилия направлять к ограждению своей страны от нападения на нее ливийцев и других кочевников африканских и азиатских пустынь, которые, воспользовавшись ослаблением Египта, постоянно делали на него разбойнические набеги. |
| На Руси, так же как и в Европе, брачные союзы составляли важную часть внешней политики. Семейство Ярослава I, названного Мудрым (годы великого княжения: 1015–1054), породнилось со многими королевскими домами Европы. Его сестры и дочери, вступив в брак с европейскими королями, помогали Руси устанавливать дружественные отношения со странами Европы, решать международные проблемы. Да и формирование менталитета будущих государей во многом определялось мировоззрением матери, ее родственными связями с королевскими дворами других государств. Будущие великие князья и будущие королевы европейских государств, вышедшие из семьи Ярослава Мудрого, получили воспитание под надзором матери – Ингигерды (1019–1050). Ее отец – король шведский Олав (или Олаф Шетконунг) – дал в приданое дочери город Альдейгабург и всю Карелию. Скандинавские саги передают подробности женитьбы Ярослава на принцессе Ингигерде и замужества их дочерей. Легенды и мифы, вошедшие в сборник «Круг земной», подтверждают упомянутые исторические события. Несомненно, родственные и дружественные связи великой княгини Ингигерды оказали влияние на брачные союзы дочерей. Королевами европейских стран стали все три дочери Ярослава: Елизавета, Анастасия и Анна. Русская красавица княжна Елизавета покорила сердце норвежского принца Гарольда, в юные годы служившего ее отцу. Чтобы быть достойным Елизаветы Ярославны, Гарольд отправился в дальние страны добывать славу подвигами, о чем поэтически поведал нам А.К. Толстой: Гарольд в боевое садится седло, Покинул он Киев державный, Вздыхает дорогою он тяжело: «Звезда ты моя, Ярославна!» Гарольд Смелый, совершив походы на Константинополь, Сицилию и в Африку, с богатыми дарами вернулся в Киев. Елизавета стала женой героя и королевой Норвегии (во втором замужестве – королевой Дании), а Анастасия Ярославна – королевой Венгрии. Об этих браках было уже известно во Франции, когда княжну Анну Ярославну посватал король Генрих I (он царствовал с 1031 по 1060 г.). Ярослав Мудрый учил детей жить в мире, любви между собой. И многочисленные брачные союзы укрепляли связи между Русью и Европой. Внучку Ярослава Мудрого, Евпраксию, выдали за германского императора Генриха IV. Сестру Ярослава, Марию Владимировну (Добронегу), – за короля Польши Казимира. Ярослав дал сестре большое приданое, а Казимир возвратил 800 пленных россиян. Отношения с Польшей закрепила и женитьба брата Анны Ярославны, Изяслава Ярославича, на сестре Казимира, польской княжне Гертруде. (Изяслав в 1054 году унаследует после отца великий киевский престол.) Другой сын Ярослава Мудрого, Всеволод, взял в жены заморскую царевну, дочь Константина Мономаха. Их сын Владимир II увековечил имя деда по матери, присоединив к своему имени наименование Мономах (Владимир II Мономах княжил с 1113 по 1125 г.). |
| После приезда в Дмитров епископа Серафима послушница Параскева, строгая подвижница, скоро стала его близкой духовной дочерью. Благоговея перед Владыкой, она высоко ценила его водительство. Приходилось слышать, что вел он ее сурово, но другим говорил о ней с уважением. Ее не надо было уговаривать не обижаться на духовного отца. В дневнике матушки сохранилась такая запись: «Молитва ми святого Старца моего, доброго окормителя и мудрого водителя на многоволненном пути житейского моря я теперь благодушествую и пою: утвердися сердце мое во Господе. Теперь Господь показал мне, как мудро вел меня от тьмы к свету отец мой. Радуюсь и благодарю Бога, давшего мне столь мудрого Авву, благодарю Старца своего, что вел меня так, а не иначе, хотя признаюсь, весьма было трудно и болезненно, когда Господин мой Старец так беспощадно лишал пищи мое самолюбие. Сколько муки и борьбы тогда было в моем беспокойном, самолюбивом и лукавом сердце. Теперь я опытом познала, как тяжела и упорна битва, когда борются самолюбие и любовь. И теперь я радостным взором смотрю, как любовь и преданность Старцу низложили самолюбие, саможаление и самоцен, и вижу сих бездушных истуканов разбитыми, которым так недавно я все еще поклонялась. Я со многими слезами благодарным сердцем многократно лобызаю стопы моего мудрого старца, этого второго кроткого Давида, так просто и метко поразившего во главу моего Голиафа. Теперь я смотрю, как трудно остаться верным чадом отцу своему, духовному окормителю, когда он с корнем вырывает самолюбие, когда он распинает или умерщвляет ветхого человека: на этом пути не выдержит ни один падший сын Адамов, если не поддержит Десница свыше молитвами Старца» 67 . После пострига инокиня Параскева была определена в Спасо-Влахернский монастырь. К этому времени она руководила большим церковным хором местных девочек. Пришлось оставить хор и преподавание Закона Божия. Но по просьбе родителей ее учениц, желавших продолжения занятий, 12 (25) июля 1921 года епископ Серафим написал такую резолюцию: |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ПЕРЕЯСЛАВСКАЯ ЕПАРХИЯ Русской митрополии К-польского Патриархата (XI-XIII вв.); центр - Переяславль Русский (ныне г. Переяслав-Хмельницкий, Украина), к юго-востоку от Киева. Точная дата учреждения П. е. неизвестна (1-е упоминание относится к 1072 г.); в соответствии с некоторыми источниками ее основание датируют как первыми годами после крещения Руси, так и временем после 1036 г. (смерть черниговского кн. Мстислава (Константина) Владимировича ) (А. В. Поппе ) или относят к эпохе киевского княжения Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого († 1054) (Я. Н. Щапов). В самом раннем (кон. 70-х гг. XII в.) из сохранившихся визант. перечней рус. епархий (notitia 13, по Ж. Даррузесу) П. е. значится на 6-м месте, входит во 2-ю группу епископий наряду с Владимиро-Волынской епархией , Ростово-Суздальской (см. Ярославская и Ростовская епархия ) и Туровской (см. Туровская и Мозырская епархия ) епископиями 4-8). Это дает относительно прочное основание отнести время учреждения П. е. к правлению Ярослава Мудрого, вероятно, это произошло после заключения русско-визант. мира 1045/46 г. (А. В. Назаренко) или в 1051 г., если понимать слова из проложного сказания об освящении ц. во имя св. Георгия в Киеве 26 нояб. митр. Иларионом о том, что Ярослав «створи въ ней настолование новоставимым еп(и)с(ко)п(о)м» ( Лосева О. В. Жития рус. святых в составе древнерус. Прологов XII - 1-й трети XV в. М., 2009. С. 326-327), как относящиеся не ко всем впредь поставляемым епископам, а к таким, которых предстояло поставить сразу после освящения Георгиевской ц. (А. Ю. Виноградов). П. е. просуществовала до 1261 г., затем была объединена с новоучрежденной Сарайской епископией (см. Крутицкая кафедра ). Благодаря трудам А. В. Поппе выяснилось, что во 2-й пол. XI в. П. е. (наряду с Черниговской; см. Черниговская и Новгород-Северская епархия ) некоторое время была титулярной митрополией. Это связано с правлением на Руси 3 сыновей Ярослава Мудрого - Киевского кн. |
| Во введении автор делает довольно подробный обзор всего, что он мог найти соприкасающегося с его исследованием в русской и иностранной литературе и приходит к заключению, —312— что ни у нас, ни на западе нет особого специального исследования о царствовании Льва Мудрого в церковно-историческом отношении, что если исследователи и касались иногда этого предмета, то только слегка и мимоходом, не останавливаясь на нем нарочито. Такое положение дел заставило автора, для решения своей задачи, обратиться к изучению всех тех первоисточников, в которых заключаются какие-либо данные о царствовании Льва, и которые он подробно указывает и по возможности критически оценивает во введении. В самом исследовании, сказавши предварительно о рождении, воспитании и семейной жизни императора Льва, его отношении к отцу, вступлении на престол и общем характере его государственного управления (гл. 1-я), автор со второй главы переходит к обзору всех церковных событий из времени царствования Льва Мудрого. Он подробно рассказывает о низложении императором Львом знаменитого патриарха Фотия, о последней судьбе этого патриарха, причем попутно излагает предшествующую борьбу фотиан и игнатиан, говорит (гл. III) о поставление в патриархи вместо Фотия Стефана, брата императора Льва и сношениях по этому поводу с римскими папами. Сказав за тем (гл. о патриаршестве Антония Кавлея, занявшего место умершего Стефана, автор переходит к характеристике Николая Мистика (гл. V), ставшего патриархом до смерти Антония и подробно рассказывает об отношении патриарха Николая к императору и его семейным делам, о его энергическом сопротивлении четвертому браку Льва (гл. VI), об отлучении императора по этому поводу от церкви, о происшедшем вследствие этого разделении в среде самого духовенства, об оставлении Николаем Мистиком патриаршей кафедры (гл. VII), об избрании на его место Евфимия, о характере этого патриарха, о сношениях при нем с римскою церковью, о возникшей борьбе между николаитами и евфимитами (гл. VIII), о восстановлении на патриаршей кафедре Николая Мистика, о его сношениях с Римом (гл. IX), о его кончине и последовавшем затем примирении николаитов и евфимитов. В трех последних главах (X, XI и XII) автор сначала довольно подробно рассуждает о законодательной деятельности Льва Мудрого по отношению к церкви, затем обозревает духовную письменность в царствование Льва и в заключение говорить о территориальных границах константинопольского патриархата при императоре Льве, о |
| Посвященные Е. к. произведения сщмч. Ипполита Римского (CPG, N 1884) и Оригена (CPG, N 1431) дошли лишь в неск. фрагментах ( Leanza. 1975). Самым ранним сохранившимся толкованием на Е. к. является «Переложение Екклесиаста» (Metaphrasis in Ecclesiasten) свт. Григория Чудотворца (CPG, N 1766; греч. текст: PG. 10. Col. 988-1017), представляющее собой вольный пересказ Е. к. от 1-го лица; текст начинается словами: «Так говорит Соломон, сын Давида царя и пророка...» (Τδε λϒει Σαλομν, το αβδ βασιλως κα προφτου πας). Комментируя утверждение Екклесиаста, в евр. тексте свидетельствующее о равной посмертной участи всех людей: «...мудрого не будут помнить вечно, как и глупого... мудрый умирает наравне с глупым» (Еккл 2. 16),- свт. Григорий развивает толкование этого места, к-рое присутствует уже в переводе LXX (τι οκ στιν μνμη το σοφο μετ το φρονος... κα πς ποθανεται σοφς μετ το φρονος - Не бывает память мудрого вместе с глупым... как умрет мудрый вместе с глупым?): «У мудрого и неразумного нет ничего общего... Мудрый никогда не имел одинакового конца с глупым» ( Greg. Thaum. Methaphr. in Eccl.//PG. 10. Col. 993-994). Др. высказывание Екклесиаста о том, что всех людей ожидает один конец («Всему и всем - одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и [злому], чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы» - Еккл 9. 2), свт. Григорий явно опровергает: «Мне казалось, что один конец праведного и нечестивого, доброго и злого, чистого и нечистого... Но я теперь знаю, что это помышления неразумных и заблуждение и обман» ( Greg. Thaum. Methaphr. in Eccl.//PG. 10. Col. 1009-1010). Блж. Иероним Стридонский составил комментарий на Е. к. (CPL, N 583), об истории создания к-рого сообщается в предисловии к нему ( Hieron. In Eccl.//PL. 23. Col. 1009-1012). За 5 лет до написания комментария он толковал Е. к. в Риме прп. Блесилле для того, чтобы побудить ее «к презрению века сего». Блесилла просила составить для нее письменный комментарий с объяснением трудных мест, однако тогда эта просьба не была исполнена в связи с ее скорой кончиной. Лишь позже блж. Иероним записывает свои толкования на Е. к. и адресует их неким Павле и Евстохию (ad Paulam et Eustochium). Помимо «буквального» (haec juxta litteram) он нередко использует «духовное» (secundum intelligentiam spiritualem - Idem//PL. 23. Col. 1013) толкование, в особенности там, где ему приходится отступать от прямого смысла библейского текста. Так, обращаясь к утверждению Е. к. о том, что «всё суета» (Еккл 1. 2), он задает вопрос: «Если Бог сделал все добрым, как же оно является суетой, причем не просто суетой, но суетой сует?» По мнению блж. Иеронима, здесь нет противоречия: все сотворенные вещи хороши сами по себе (per se), но ничтожны по сравнению с сотворившим их Богом (Possumus... omnia... bona quidem per se dicere, sed ad Deum comparata, esse pro nihilo - Hieron. In Eccl.//PL. 23. Col. 1014). |
| Несколько книг мистического содержания в масонских переводах были наследованы еще от XVIII в., каковы: Таинство креста, о заблуждениях и истине Сен-Мартена, об истинном христианстве И. Арндта, Политика мудрого Эккартсгаузена и др. Сюда же относится оригинальное сочинение Лопухина : Некоторые черты о внутренней церкви, пользовавшееся большим уважением у мистиков и издававшееся несколько раз (1798, 1811 и 1816 гг). Потом с самого начала царствования Александра явились: Краткие рассуждения о важнейших предметах жизни христианской Таулера, Христианския упражнения г-жи Гион в переводе какого-то иеромонаха и Страждущая невинность или Отрывки Еккартсгаузена. С 1803 г. началась энергичная литературная деятельность А. Лабзина, сделавшегося на долгое время самым главным проповедником мистицизма. Отлично знакомый с западной мистической литературой и владея бойким пером, он начал целый ряд переводов из Эккартсгаузена, Ю. Штиллинга, де Сались, Флейшера. Более замечательными изданиями 1803–1816 гг. были: Важнейшие иероглифы человеческого сердца, Наставление мудрого, Ночи или беседы мудрого, Облако над святилищем, Ключ к Таинствам натуры, Терпимость и человеколюбие, – все Эккартсгаузена, Краткие нравоучительные правила на каждый день года и Приключения по смерти Ю. Штиллинга, Наставление ищущим премудрости и др. С 1806 г. Лабзиным начато издание обширного сочинения Штиллинга в 30 книжках: Угроз Световостоков, кончившееся уже в 1816 г. в том же 1806 г. в сотрудничестве с Лопухиным, Репниным и др. представителями тогдашнего масонства и мистики он стал издавать известный журнал мистического направления Сионский Вестник, встреченный на первых порах с большим сочувствием со стороны самого духовенства. М. Амвросий дал об нем благоволительный отзыв; архиереи стали выписывать его для своих епархий и духовных училищ; Феофилакт разом подписался на 30 экземпляров. Духовенству очень нравились и благочестивое направление нового журнала, и сильная полемика его против вольнодумства, и возвышенное, увлекательное понимание в нем христианства; но более опытные люди скоро почувствовали в нем и нечистую примесь чуждых православию взглядов на религиозные предметы. |
|
|
