| Если в последних структуру невменной строки определяли формульные комплексы с ясно выраженной просодической функцией и строгой «орфографией» последования знамен, то в негласовых обиходных песнопениях, особенно мелизматического типа, порядок знамен был более свободным и на первый план выступали их высотные соотношения. Существенное обновление З. н. во 2-й пол. XV-XVI в. затронуло словарь знамен и мелодических формул, а также невменную запись песнопений в целом; сложилась их новая графическая редакция. Часть знаков ранней З. н. вышла из употребления: двойная запятая как самостоятельное знамя, стрела «крюковая» (статия + крюк) как знамя, отличающееся от стрелы с оксией (статия + оксия), стрелы с одиночной запятой (запятая + оксия) и с голубчиком (голубчик + оксия), разновидности осоки, рожека, лигатуры крюка, стрелы и чашки со змеицей и др. Семейства знамен, утратив нек-рые архаичные начертания, обогатились новыми: в азбучных перечнях появились тресветлые разновидности крюка и стрелы (знаки с 3 точками), стрела с полукрыжем, семейство подчаший (наряду с крюковым подчашием; РНБ. O. XVII. 6. Л. 5-5 об., сер. XVI в.; Солов. 277/289. Л. 291 об.- 292, 50-60-е гг. XVI в.; см.: Шабалин. 2003. С. 18, 28); число знаков в нек-рых семействах заметно возросло. Изложение знамен в азбуках-перечислениях (термин М. В. Бражникова - Бражников. 1972. С. 25-67) становилось более упорядоченным: яснее проступала тенденция располагать их по семействам, а в пределах семейства - с учетом их высот относительно друг друга (см. семейства крюков, статий, запятых в азбуках) или количества звуков соответственно числу точек при основном знамени (см. семейства стрел). Знамена с точкой, названные в ранней редакции азбуки «имена знамянием» «светлыми» и рассредоточенные в ее тексте, были встроены в соответствующие семейства согласно логике увеличения числа точек и получили название «мрачные» (за исключением стопицы, чашки и палки). Они заняли место между «простой» и «светлой» разновидностями; перемена их названия отразила изменение смысла точки в процессе эволюции З. н. от древней формы, удерживавшей ранневизант. содержание знака, к «столповой». В XVI - 1-й пол. XVII в. семейства знамен пополнялись новыми знаками (разновидностями стрел, статий), позволявшими более точно фиксировать мелос, дифференцированно отражать высотные и ритмические особенности оборотов, мелодический контур песнопения в целом, однако сохранялись и более архаичные по составу знаков руководства. (См. ил.: Певческая азбука «Сказание имена знамению».) |
| Разделы портала «Азбука веры» Всем привет. Скажите пожалуйста: григорианское пение — это чисто католический, скажем так, атрибут или к православию это пение тоже имеет отношение? Приемлемо ли слушать православному христианину Rorate caeli и Kyrie eleison? (это, как я понял, чисто католические гимны). Спаси Господи! 4 Ответа Rorate caeli это часть и песня католической мессы, взятой из Ветхого Завета, используемой в Риме как минимум с VIII века, а Kyrie eleison (“Господи помилуй” на греческом языке), это вообще общехристианская молитва. Древние литургии были благодатными, в том числе западная, ещё православная месса. Сегодня западный обряд используется в некоторых православных приходах в Западной Европе. Не думаю, что древние гимны нельзя слушать, если не испорчены поздними вставками Григорианское пение — это литургическая монодия (одноголосное пение) римско-католической церкви. Языковой основой является латынь (Rorate caeli), но некоторые песнопения совершались на греческом языке (Kyrie eleison). Автором григорианского пения считают Папу Григория I, жившего в 6–7 вв. Строго говоря, это изначально богослужебная певческая традиция Западной Церкви, появившаяся еще в эпоху единой Церкви, и получившая развитие уже в Католической Церкви. Многие гимны григорианского пения написаны средневековыми авторами. У Восточной, Православной, Церкви, были свои особенности развития пения. Слушать или нет? Если речь о чисто культурологическом интересе, то конечно, слушать можно. Это довольно интересно и красиво. Если же речь о молитве, то нет, поскольку тексты могут содержать неприемлемые православием догматические особенности католицизма. По поводу текста. Вот русский перевод (из pesni.guru) Rorate caeli. Есть ли здесь что-нибудь неприемлемое? Выходит, что в Kyrie eleison ничего недопустимого нет, а вот с Rorate caeli — я не очень понимаю… Припев: Кропите, небеса, свыше, и облака да проливают правду. Не гневайся, Господи, не вечно помни беззаконие. Города святыни Твоей сделались пустынею; |
| 2003. С. 357-358 и др.). Аналогичные процессы «минимизации» знаковой системы К. н. параллельно происходили в юго-западнорус. певческой книжности нач. XVIII в., что отражено, в частности, в старопечатных Львовских Ирмологионах 1700 и 1709 гг., где звуковысотно-ритмические средства К. н. ограничены идентично. При общности комплекса знаковых ресурсов палеография поздних рус. певч. книг с К. н. заметно отличается от украинских и белорусских по неск. признакам: преимущественно мелким квадратным головкам нот (иногда с ромбовидным наклоном), ромбовидной целой ноте и характерному утолщению и изгибу хвоста в четвертях, что и послужило поводом для сравнения с готической нотацией. К. н. рус. образца наглядно отражена в шрифте первых российских печатных нотных книг (1772) и их переизданий. Т. о., вслед. многообразия графических форм К. н. во всем восточнослав. ареале невозможно выявить ее единый архетип; самым общим признаком является квадратно-прямоугольная форма всех нот (кроме целой ноты, начертание к-рой заметно изменилось). В западноукраинских печатных певческих сборниках 1766 г.- сер. XIX в. Применение К. н. для записи укр. монодийного пения в XVII-XIX вв. не прерывалось. Значительный интерес представляют западноукраинские печатные Ирмологионы кон. XVIII-XIX в. и «Гласопеснцы» XIX в., снабженные вступительными разделами, содержащими сведения о К. н. В старопечатном Почаевском Ирмологионе 1766 г. помещена краткая (1 лист F°) азбука «Алфавит ирмологисания», наглядно отразившая графические особенности поздней К. н. и долгое время применявшаяся при обучении пению и теории музыки (так, лист с этим «Алфавитом...» обнаружен в виде вкладки в неск. Ирмологионах предыдущих лет, напр. в старопечатном Львовском Ирмологионе 1709 г.; см.: Вознесенский. 1898. С. 23). В этом «Алфавите...», состоящем из 3 кратких разделов, вначале перечислены 6 сольмизационных ступеней, составляющих гексахорд (ут, ре, ми, фа, соль, ля), и 4 длительности (от целой-«такта» до «получетверти», т. е. восьмой). «Алфавит ирмологисания» в печатном почаевском Ирмологионе. |
| Идола, кумира может сотворить страстная влюблённость . Идолом может стать и не близкий человек – писатель, артист, спортсмен, певец. В наше время кумиром часто становятся животные, которым человек пленяет свою душу. Достаточно посмотреть на выставки собак… Считается, что коллекционирование неприемлемо, только если это страсть. Но вы можете себе представить бесстрастного коллекционера? Ему предлагают что-то ценное для его коллекции, а он совершенно беспристрастен. И сам человек может быть себе идолом, беззаветно служа своим выгодам и удовольствиям. Под идолами также понимаются и человеческие страсти – укоренившиеся грехи. Цитаты об идолах «Не сотвори себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им». Исх.20:4 «Дети! храните себя от идолов». 1Ин.5:21 «Идол в мире есть ничто». 1Кор.8:4 «Сегодня идолами становятся певцы, музыканты, актеры, политики, спортсмены, телеведущие, топ-модели и иные лица, обладающие громадной популярностью. Во всех подобных случаях персона, о которой идет речь, отмечена, несмотря на то, что у нее могут быть большие таланты, успехи или власть, всей полнотой человеческих слабостей и грехов. Поскольку большая часть нынешнего поколения воспитано в атеизме , ему неоткуда понять, что таланты – певческий голос, художественные и артистические умения, физическая красота – суть дары Божии . Таким образом, оно, по сути, обречено воздавать почести и служение людям так, как если бы они были богами». Цветан Диковски «Сегодня идол, который установил свою власть над миллионами, который вроде бы допускает свободу в исповедании религии, одежде, поведении, который вроде бы отменяет «ханжеские предрассудки» во имя «вседозволенности», но цепко старается держать своих подданных в узде и требует от них ежедневных жертв, – это дух потребительства, он же дух мира ». священник Сергий Круглов «Как день отличается от ночи, так же христианские иконы отличны от языческих идолов. Идолы – это изображения вымышленных существ, а на иконе изображены святые, которые действительно жили на земле и своей верой прославляли Христа и за это на небесах удостоились Царства Божия. Там выдумки, здесь – реальность. Там ложь и иллюзия, здесь – истина, и только истина. Идолы уводят человека от истинного Бога, в то время как иконы приводят человека к Богу. Своей второй заповедью Творец хотел предостеречь человеческий род от того, что отвращает от Него, то есть предостеречь от всех бесовских прельщений, фантазий и мечтаний». |
| Разделы портала «Азбука веры» Библиотека нот церковного хора Печенкин Г. Б. В настоящее время, среди исследователей русского церковного знаменного пения, а также и исполнителей оного, бытует следующее спорное мнение, что старообрядческая певческая культура значительно исказила исполнительские принципы знаменного пения дораскольного периода. Согласно данному мнению, исполнение знаменного пения в настоящее время следует осуществлять в современной «академической» или близкой к ней манере. §1. О народности богослужебного пения Церковное древнее пение имеет истоки народного певческого творчества, но, в отличие от фольклора, создавалось и развивалось не стихийно, а по определённым правилам.( 1 ) Известно, что в раннехристианские времена за богослужением пел весь народ. Отсюда следует, что сам характер пения не мог быть сложным и искусственным, а разрабатываемая в условиях соборного творчества система богослужебного пения не могла быть оторвана от характерного мелоса того или иного народа.( 2 ) Согласно церковной истории, клирос постепенно обособился от народа, усложнились напевы, но, думается, живой, народный характер пения оставался весьма устойчивым. Даже, если представить, что, например в Византии, в определённых местах существовали обученные по некой вокальной системе певцы, то, вероятнее всего, бульшая часть исполнителей пения в храмах были «самородками» под руководством более опытного певца. Сама вокальная система византийского пения едва ли могла бы быть близкой к тому, что мы называем теперь «академической» манерой по следующим причинам. 1) Принципы академического пения сформировались на основе техники итальянского belcanto, сложившегося в XVII в. Музыкальная эстетика отпадшего от вселенского Православия Запада перестаёт понимать человеческий голос в церковном пении, как инструмент Св. Духа, согласно учению Свв. Отцов, и рассматривает его как музыкальный инструмент, способный вызывать эмоционально-чувственные переживания, что является одной из трагедийных черт путешествия Римо-католичества (и всех его ответвлений) на «сторону далёкую» — всевозможных ересей и чувственной молитвы. |
| К методикам, основанным на описанных выше направлениях, как правило, отличающимся в деталях, но направленных на осуществление основной их задачи — освоения знаменного пения (а наше время стоит проблема и скорости обучения), можно присовокупить и методику «От нот к крюкам». Итак, разрабатываются специальные сборники (которые можно употреблять на практике, а также использовать как учебные пособия), состоящие из двух частей: первая — песнопения, фиксированные в аутентичной нотации — знаменами, вторая — те же песнопения в линейной нотации. По нотному материалу заучиваются наизусть песнопения, параллельно может осваиваться крюковая азбука, далее песнопения прорабатываются по знаменам; в случае затруднения можно опять возвращаться к нотному материалу. Первая часть сборников может состоять из песнопений: а) на крюках пометных; б) на крюках пометных и беспометных. В последнем случае освоение знаменной грамоты и принципа пения по крюкам углубляется: изучив песнопение по пометным крюкам можно затем переходить к беспометным, что будет свидетельствовать о более прочном знании распева. Переменные знамена и лица излагаются в знаменной записи в данном случае без развода; для быстрого и лёгкого определения эти знамена и лицевые начертания было решено записывать красным цветом. При этом крюковая грамматика должна быть выверена и хорошо отредактирована, во избежание всевозможных разночтений и вариантов, которыми обычно изобилуют традиционные крюковые рукописи, где точности и однотипности изложения определённого последования знамен в одинаковых фрагментах, вероятно, не придавалось большого значения. С нашей точки зрения, в настоящее время для богослужебно-певческих нужд РПЦ необходимо знаменное книгоиздание в следующих направлениях: 1) Крюковые азбуки (в том числе и для детей), учебники, учебные пособия, с возможным приложением учебной аудиозаписи; 2) Сборники крюковые с обязательным приложением учебной аудиозаписи; 3) Сборники в 2х частях: крюковой и нотной, с возможным приложением учебной аудиозаписи. |
| Теория музыки во времена Древней Руси развивалась очень медленно, но именно в древнерусской певческой традиции главенствующее место занимала ее внутренняя, т.е. нравственная сторона. «Педагогика, понимаемая на Руси как «душевное строение», была призвана помочь человеку овладеть христианскими добродетелями, стать нравственным в своих поступках, что являлось признаком истинной мудрости, идущей от сердца, в отличие от мудрости чисто познавательной», — писал один из педагогов по музыке. Непосредственно к пению в церкви издревле относились очень внимательно и серьезно. Звание церковного певчего обязывало человека духовно соответствовать высшим нравственным критериям. Именно поэтому в период XVIII-XIX веков церковное хоровое пение значилось среди основных предметов школьных программ. В наши дни возрождается стремление к приобщению подрастающего поколения к изучению церковного пения. Тем не менее, необходимо отметить, что далеко не каждый ребенок, мечтающий стать регентом, т.е. руководителем церковного хора, или просто певчим, обязан получить специализированное образование в духовной семинарии. На практике бытуют случаи, когда ребенок, имея за плечами только музыкальную школу и очень сильное желание служить своим пением Богу, осваивает светскую профессию и одновременно с этим сначала стоит в церковном хоре в качестве ученика, затем берет дополнительные частные уроки по дирижированию, занимается в Воскресной школе, и становится регентом. К сожалению, среди родителей все больше и больше прослеживается стремление отдать детей на обучение в кружки эстрадного вокала. И детских коллективов, занимающихся по программе, скажем так, «нечестного обучения» сейчас очень много. В чем же заключается их нечестность? Во-первых, в возрасте обучаемых детей. Вокальное пение является осмысленным процессом, построенным на ассоциациях физических ощущений и звучания голоса. Поэтому ребенок дошкольного возраста, а порой и до 10–11 лет, чисто по своему развитию не может качественно заниматься. К тому же необходимо учитывать такую особенность человеческого организма, как мутация голоса. Она связана с физиологическим созреванием ребенка и начинается в возрасте 12–14 лет. При этом во время мутации мальчикам нежелательно петь вообще, либо допустимо петь дозировано и подконтрольно преподавателю, а девочкам так же следует быть осторожными. После ломки голоса занятия вокалом должны быть уже более серьезными, нацеленными на становление взрослого «пожизненного» голоса, причем мальчикам приходится начинать обучения «с нуля» в связи с кардинальным изменением голосового тембра. |
| Верующие русские люди, крепко связанные русской душой с звуками церковных древних песнопений, всегда отличали церковное направление в пении от нецерковного и противились последнему. Чем дальше шла борьба, тем успешнее было это противодействие. Большое значение в охранении русских церковных начал в пении имел в XIX веке Митрополит Московский Филарет, который почти на протяжении 50 лет вел борьбу за сохранение древнего церковного пения. В Петербурге движение борьбы за национальный характер в богослужебном пении начал М.И. Глинка, а продолжал М.А. Балакирев. С конца XIX века и до настоящего времени идет знаменательное движение против всего наносного и чуждого в церковном пении. Н.А. Римский-Корсаков, Г.Ф. Львовский, С.В. Смоленский, А.Д. Кастальский, а за ними многие другие вникли и показали удивительные красоты наших древних напевов и повели решительную борьбу против всех иноземных и иноверных влияний в области церковного пения. В результате общих усилий церковное пение из года в год делается по своему содержанию лучшим и более национальным. Этот процесс идет под влиянием все более проясняющегося сознания о значении национальности в искусстве… Есть еще попытки со стороны некоторых руководителей церковного пения — певческих гурманов, — услаждающихся так называемым художественно-концертным пением, покровительствующих ему денежными ресурсами и другими путями и в конце концов навязывающими ему, может быть, несознательно, все несимпатичные атрибуты католического пения. Они отрицают принцип национальности в церковном пении, выдвигают принцип о нейтральности искусства, являются в своей сфере, так сказать, проводниками безродного космополитизма. Но несомненно, что развитие искусства не может происходить в отрыве от родного, национального искусства. Долг каждого православного деятеля вложить долю своего труда в борьбу за охранение чистоты русского национального церковного пения. Вредное влияние католического стиля пения на православное проявляется в том, что музыка в католическом пении занимает главное положение, а текст — служебное. Органная музыка в католических храмах завладевает душой молящегося, чрезмерно возбуждает чувствительность, дает широкий простор неопределенным мечтам, то грусти, то радости, то тревоге. Она воспринимается субъективно, вводит слушателей в состояние музыкального гипноза. Но для богослужения важно, чтобы пение объединяло молящихся, будило в них одни и те же мысли и чувства и чтобы чувства всех обращались на одну определенную религиозную мысль. Если этого нет, пение в церкви теряет смысл. |
| Основной закон, положенный Типиконом для церковного пения, заключается в подчинении его канону осмогласия. Церковные напевы канонизованы, то есть введены в определенные рамки 8ми гласов. Глас есть система мелодических попевок. Каждая гласовая мелодия есть цепь периодически повторяющихся музыкальных строк. Строки гласового напева отличаются необыкновенной мелодической яркостью, позволяющей лично запомнить как их, так и повторяющийся период их. Подведение церковных песнопений под законы осмогласия имеет огромное значение, ибо: 1) дает возможность каждому певцу без помощи композитора распевать все великое множество богослужебных песнопений; 2) избавляет слух от бесконечной пестроты напевов, которая создалась бы вне осмогласного канона; 3) создает основу для прочной певческой традиции и, 4) что всего важнее, — дает возможность всем, знающим мелодические строки гласа, объединяться в пении любого песнопения, вести общее пение. Что церковный Устав имеет в виду участие всей церкви в пении, об этом свидетельствует также установление чина пения с канонархом и с головщиком. Схема гласовой мелодии может быть удержана в слуховой памяти всяким человеком, не лишенным музыкального слуха и внимания, но текст всех стихир и тропарей, даже воскресных, запомнить невозможно. Канонарх тут и приходит на помощь поющим. На доминирующей ноте гласового напева он монотонирует, т. е. однозвучно поет строку за строкой текста, а поющие повторяют слышанную строку, но уже в мелодии. Значение канонарха очень велико: он заменяет поющим память и книгу, но в то же время вносит раздельность в исполнение напева, отмечает своим голосом моменты вступления поющих и дает возможность всем молящимся петь вместе. Такое же важное значение имеет и головщик (запеватель), обязанности которого могут совмещаться с обязанностями канонарха. Психологически известно и понятно, что для поющих, будут то солисты или хористы, всего труднее начать пение, ибо для этого необходимо иметь ясное умственное слуховое представление об известном сочетании музыкальных звуков. Головщик громко, во всеуслышание, берет на себя первую фразу, или запев песнопения и, выпевая ее, сразу выводит в поле сознания поющих весь дальнейший напев песнопения, и они смело его воспринимают и продолжают. Чем больше число поющих, тем нужнее головщик: при общем пении без него обойтись трудно. |
| И, наконец, о четвертом уровне значений, напоминающем церковному певчему о его главном делании. Это – смысловая вершина знака, его нравственное богословие: крюкъ простой – крепкое ума блюдение от золъ крюкъ мрачный – крепкое целомудрие намъ и надежда крюкъ светлый – крепкое всегдашнее бдение в молитве голубчикъ борзый – гордости всякия преломление осока – отгребание от всякого зла всем сердцем и мыслию статия мрачная – за чистоту душевную и телесную крепкое страдание Статия простая – срамословия и суесловия отбегание статия светлая с сорочьей ножкой – сребролюбия истинная ненависть стопица – смиренномудрие в премудрости Практический опыт пения по крюкам наводит на мысль, что генетическая память действительно существует. То, что многие века наши предки пели этим распевом – несомненно помогает и сегодня чутко воспринимать его красоту. Человек, согласно святоотеческому учению, трехсоставен: дух, душа, тело. Музыка – поскольку это язык – обращается преимущественно либо к духовной, либо к душевной, либо к телесной сущности человека. Условно говоря, каноническое богослужебное пение обращено к духу, почти вся классическая музыка сродни душевному и, начиная с джаза, музыкальный язык популярного направления все более активно направлен на резонанс (диктат) телесного. (Не будем касаться здесь вопроса о способности музыки быть носителем начала демонического). Музыкальный язык канонического богослужебного пения, благодатно зарождавшийся в недрах православного богослужения, всегда действенно способствует собранности ума, побуждая его тесным нерассеянным путем следовать слову. Но эта связь со словом осуществляется не через эксплуатацию эмоций (католическая экзальтация), а духовно. Каждой своей интонацией, отбиравшейся веками в соборном молитвенном делании, он служит пробуждению и взращиванию духовного человека, приводя в подчинение ему человека душевного и телесного. Когда мы оставили свое древнее богослужебное пение, и, вместе с пятилинейной нотацией в наши храмы проникли мелодии внебогослужебного происхождения – чисто душевные, сентиментальные, и даже оперные – в триединство слова, распева и образа вкрался разлад. Богослужебное слово церковно-славянского языка сохранилось в своей духовной чистоте, а музыкальное и, одновременно, изобразительное искусство захватила душевно-эмоциональная стихия, не знающая никаких канонов. Слово, музыка и образ заговорили на разных языках. Потеря внутреннего единства расстроила воздействие целого. Музыка вышла из подчинения слову, все больше отвлекая от него внимание и переводя на себя. |
|
|
