| vir, гот. vair, лит. wyras, т.е. vir fortis, и как гр. ρως имеет при себе Ηραλς и даже Αρης: так и витязь, по преимуществу у западных Славян, получил смысл сильного человека, победителя 112 , богатыря. В этом смысле известны были витязи Адаму Бременскому под формою Withingi: «ipsi enim piratae, quos illi Withingos appellant, nostri Ascomannos, regi Danico tributum solvunt, ut liceat eis praedam exercere a barbaris, qui circa hoc mare plurimi abundant». В этом же значении встречаем мы и у Византийцев βιτζιδες 113 . Значение суффикса –зь, –ing указывает нам, почему withingi есть уже название народа. Как гр. ρετ (еще неизвестное Гомеру в смысле нравственного понятия добродетели) и лат. virtus соединяют в себе значения силы физической и достоинства нравственного: так у всех Славян, равно как и Немцев, звук вит-производит от себя слова, означающие силу духа человеческого, проявляющуюся в высших нравственных подвигах, каковы: поэтическое творчество, гадание и чародейство, знание и врачевание, суд и расправа: – а именно: 1 . ветъскъи в Glag. Cloz. употребляется для гр. μυϑις: «аште лi ветъскъи се а не веръно слъишиши», si vero fabulose hoc, et non fidei-gratia audis. Отсюда предполагается, что корень вет будет соответствовать гр-у μϑος. В XII в. поэт у нас назывался ветия: «якоже историци и bemiя, рекше летописьци и песнотворци» – говорит Кирилл Туровск. Пам. XII в. 74. Отсюда объясняется эпитет Бояну в Слове о П. И. – именно beщiй. Так всегда в старину эпитет был не одной только прикрасою: а находился в ближайшем, внутреннем соотношении с самим предметом. 2 . так как поэт был и вообще мудрецом, то и эпитет вещий мог иметь значение обширнейшее: отсюда вещий Олег, т.е. мудрый, хитрый. Скн. vitkr значит magus, vates. Согласно с этим ветьство употреблялось у нас в старину в смысле колдовства, Карамз. И. Г. Р. 1. пр. 506. В глоссах Mat. verb.: vescbi (вещбы) vaticinia, poetarum carmina. От сербск. bjeшm вещий, т.е. умный, происходят: bjeшmuha знание, умение, и bieшmaц, bieшmuцa колдун и колдунья. |
| На русский язык саги Снорри Стурлусона были переведены благодаря усилиям М. И. Стеблин-Каменского, при его непосредственном участии, под его общей редакцией и руководством. Норвежские хроники об Олаве относительно краткие и существуют в трех небольших произведениях, из которых два написаны на латинском языке и одно – на древненорвежском: - «История о древних норвежских королях» ( Historia de antiquitate regum Norvagiensium ), написанная монахом Теодориком в конце XII века. - «Обзор норвежских королевских саг» ( Å grip af Norges konunga sogum ), написанный неизвестным автором также в конце XII века. Рукопись сохранилась на древненорвежском языке. - «История Норвегии» ( Historia Norvegiae ); ее автор также неизвестен, возможно, это был норвежский священник, живший в середине XII, или в начале XIII века. Это латиноязычная история норвежских конунгов, сохранившаяся в единственной рукописи. К обильному норвежскому историческому материалу присоединяются и иностранные источники. «Хроника Адама Бременского» (ок. 1075 года), составленная для Бременско-Гамбургской архиепископии, к которой тогда относилась Норвегия, имеет очень высокий кредит доверия. Это произведение имеет большое значение и при изучении истории появления христианства в других скандинавских странах, прежде всего, в Дании и Швеции. Некоторые интересные и важные факты, касающиеся жизни св. Олава, отмечены в «Деяниях Нормандских герцогов» Gesta Normanorum Ducum , написанных Вильгельмом Жюмьежским (Guillaume de Jumiéges) в XI в., а также в Английских хрониках. Вспомогательные источники. С конца XIX века начался новый период в исторической науке в Норвегии. Письменные свидетельства, а именно саги, постепенно стали утрачивать значение единственного источника сведений по истории Норвегии и появления в ней христианства. С конца XIX века и в особенности в XX веке начинают активно привлекаться данные других наук и смежных дисциплин. Благодаря новым исследованиям и открытиям в области археологии, истории религий, истории искусства, истории литературы, литургики, изучению рунических записей, а также развитию обществознания и ряда других научных направлений, появились дополнительные сведения по изучаемому периоду. Эти сведения помогли в некоторых случаях убедиться в достоверности и надежности сообщений авторов саг. В других случаях, напротив, повествования литературных источников оказались в противоречии с новыми научными данными. |
| Тут место нам хотя отенить, каким способом долженствуем обновлять и начертывать образ Божий на душах и на телах наших. А вот, мне кажется так: ум наш и мысли, по перстному человеку, Адаму, сиречь, ветхому, все занимается житейскими заботами, исканием честей, стяжанием богатства, роскошей день со дня умножением, а за сим нелепым и суетным размышлением и воля наша слепо стремится; по небесному убо человеку, обновителю тления нашего, принудим мысли наши заниматься вечными и божественными, как на смертную постель положиться и встать на суд Божий к ответу всех содеянных нами в жизни сей. По перстному человеку, око наше завидит и бровь наш, возносясь, всех презирает; по небесному человеку, поставим страж и самому оку нашему, чтобы оно смотрело целомудренно, кротко, смиренно, общительно, и в небо смотрело, как и языческий пиита сказал, а не в землю со скотами, чтоб слезами частее омокалось, чем улыбками смехотворными. Ухо ветхого Адама отверсто клеветам и любовным концертам, напротив затканно от вопля обидимых, от прошения нищих, от молитвы к Богу, от плачевных песней, провождающих мертвого ко гробу; по новому убо Адаму, отверзим уши на славословие Божие, на вопль обидимых, на воздыхании утомленных и умирающих гладом и нищетою подданных наших. Язык и уста ветхого Адама клеветою, лестию, срамословием занимаются, и, как Апостол его описует, огнь есть, паляй все коло рождения нашего, и опаляяйся от геенны, лепота и прикраса всякия неправды ( Иак.3:6 ); по новому убо Адаму, сделаем уста и язык наш органом славословия Божия, защищением невинности, ходатаем кающихся, истинным вестником сердца, дверей не имущаго. По ветхому Адаму, руки наши готовы ободрать, похитить, лихоимничить, заушить, ябеды сочинять, а ноги скоры тоже пролияти кровь, на комедии, на пляски, на маскерады спешить; по новому убо Адаму, руки и ноги наши сотворим орудия правды, бежим на молитву в церковь , бежим, когда требует нужда бедствующих в напастех и злоключениях, воздеваим руки преподобные к Богу, простираем к ближнему с подаянием милостины. По ветхому Адаму, сердце наше есть самое гнездо змию оному пекельному, который блевотинами своими все наши чувствы и органы телесные заражает, как учит великий практический Богослов Макарий Египетский ; дадим же место в сердце нашем Самому Тому новому Адаму, Христу, дабы Он, изгнавши змия со блевотинами его смертоносными, все чувства наши и орудии телесные жизненными благодати Своей соками оживотворил. Так насадится в нас, в душе и теле нашем, образ Божий, укажется ясно царское подобие Творца нашего. |
| Тут место нам хотя отенить, каким способом долженствуем обновлять и начертывать образ Божий на душах и на телах наших. А вот, мне кажется так: ум наш и мысли, по перстному человеку, Адаму, сиречь, ветхому, все занимается житейскими заботами, исканием честей, стяжанием богатства, роскошей день со дня умножением, а за сим нелепым и суетным размышлением и воля наша слепо стремится; по небесному убо человеку, обновителю тления нашего, принудим мысли наши заниматься вечными и божественными, как на смертную постель положиться и встать на суд Божий к ответу всех содеянных нами в жизни сей. По перстному человеку, око наше завидит и бровь наш, возносясь, всех презирает; по небесному человеку, поставим страж и самому оку нашему, чтобы оно смотрело целомудренно, кротко, смиренно, общительно, и в небо смотрело, как и языческий пиита сказал, а не в землю со скотами, чтоб слезами частее омокалось, чем улыбками смехотворными. Ухо ветхаго Адама отверсто клеветам и любовным концертам, напротив затканно от вопля обидимых, от прошения нищих, от молитвы к Богу, от плачевных песней, провождающих мертваго ко гробу; по новому убо Адаму, отверзим уши на славословие Божие, на вопль обидимых, на воздыхании утомленных и умирающих гладом и нищетою подданных наших. Язык и уста ветхаго Адама клеветою, лестию, срамословием занимаются, и, как Апостол его описует, огнь есть, паляй все коло рождения нашего, и опаляяйся от геенны, лепота и прикраса всякия неправды (Иак. 3, 6); по новому убо Адаму, сделаем уста и язык наш органом славословия Божия, защищением невинности, ходатаем кающихся, истинным вестником сердца, дверей не имущаго. По ветхому Адаму, руки наши готовы ободрать, похитить, лихоимничить, заушить, ябеды сочинять, а ноги скоры тоже пролияти кровь, на комедии, на пляски, на маскерады спешить; по новому убо Адаму, руки и ноги наши сотворим орудия правды, бежим на молитву в церковь, бежим, когда требует нужда бедствующих в напастех и злоключениях, воздеваим руки преподобныя к Богу, простираем к ближнему с подаянием милостины. По ветхому Адаму, сердце наше есть самое гнездо змию оному пекельному, который блевотинами своими все наши чувствы и органы телесные заражает, как учит великий практический Богослов Макарий Египетский; дадим же место в сердце нашем Самому Тому новому Адаму, Христу, дабы Он, изгнавши змия со блевотинами его смертоносными, все чувства наши и орудии телесные жизненными благодати Своея соками оживотворил. Так насадится в нас, в душе и теле нашем, образ Божий, укажется ясно царское подобие Творца нашего. |
| Чтобы подвести итог православному учению об этих двух райских деревьях, приведем слова свят. Иоанна Златоустог о: «Древо жизни находилось среди Рая, как награда; древо познания – как предмет состязания, подвига. Сохранив заповедь относительно этого дерева, ты получаешь награду. И посмотри на дивное дело. Повсюду в Раю цветут всякие деревья, повсюду изобилуют плодами; только в середине два дерева как предмет борьбы и упражнения» (О творении мира, V, 7, сс. 793–794). Быт. 2, 18–20 . И рече Господь Бог: не добро быти человеку единому, сотворим ему помощника по нему. И созда Бог еще от земли вся звери селныя и вся птицы небесныя, и приведе я ко Адаму видети, что наречет я, и всяко еже аще нарече Адам душу живу, сие имя ему. И нарече Адам имена всем скотом, и всем птицам небесным, и всем зверем земным; Адаму же не обретеся помощник подобный ему. В этом отрывке, опять-таки, нам не следует искать «противоречия», которое думают здесь найти ученые-рационалисты, как будто бы этот текст описывал сотворение животных после сотворения человека, противореча порядку творения в первой главе. Предметом данного отрывка является наречение имен животным Адамом , и только между прочим упоминает текст о том, что животные уже были сотворены Богом, и что они не были «помощниками» Адаму, таковым мог быть только кто-то единого с ним естества (т.е. жена, как упомянуто в следующих стихах). Животные приведены ко Адаму, ибо их место не в Раю, но на земле вне его; Рай предназначен для обитания одного только человека – предуказание на то, что человек один из всех земных существ предназначен для Царства Небесного, к которому он может взойти из Рая чрез сохранение заповедей Божиих. Преп. Иоанн Дамаскин пишет, что Рай есть «Божественное место, и жилище, достойное того, кто создан по образу Божию; в нем не пребывало ни одно из бессловесных существ, а один только человек – создание Божественных рук» (Точное изложение Православной Веры, II, 11, с. 75). А свят. Иоанн Златоуст учит: «Адаму дана была вся земля, избранным же его жилищем был Рай. Ему можно было ходить и вне Рая, но находившаяся вне Рая земля назначена была для обитания не человеку, а бессловесным животным, четвероногим, зверям, гадам. Царственным и владычным жилищем для человека был Рай. Потому-то Бог и привел животных к Адаму, что они были отделены от него. Рабы не всегда предстоят господину, а когда только бывает в них нужда. Животные были названы и тотчас же удалены из Рая; остался в Раю один Адам» (О творении мира, VI, 1, с.799). |
| Предметом данного отрывка является наречение имен животным Адамом , и только между прочим упоминает текст о том, что животные уже были сотворены Богом, и что они не были «помощниками» Адаму, таковым мог быть только кто-то единого с ним естества (т.е. жена, как упомянуто в следующих стихах). Животные приведены ко Адаму, ибо их место не в раю, но на земле вне его; рай предназначен для обитания одного только человека – предуказание на то, что человек один из всех земных существ предназначен для Царства Небесного, к которому он может взойти из рая чрез сохранение заповедей Божиих. Преп. Иоанн Дамаскин пишет, что рай есть «Божественное место, и жилище, достойное того, кто создан по образу Божию; в нем не пребывало ни одно из бессловесных существ, а один только человек – создание Божественных рук» (Точное изложение Православной Веры, II, 11, с. 75). А свят. Иоанн Златоуст учит: «Адаму дана была вся земля, избранным же его жилищем был рай. Ему можно было ходить и вне рая, но находившаяся вне рая земля назначена была для обитания не человеку, а бессловесным животным, четвероногим, зверям, гадам. Царственным и владычным жилищем для человека был рай. Потому-то Бог и привел животных к Адаму, что они были отделены от него. Рабы не всегда предстоят господину, а когда только бывает в них нужда. Животные были названы и тотчас же удалены из рая; остался в раю один Адам» (О творении мира, VI, 1, с.799). Св. Отцы вполне буквально толкуют наречение имен животным Адамом и усматривают в этом указание на владычество человека над ними, его ненарушенную гармонию с ними, премудрость и ум первого человека, далеко превосходящий все, чем только с тех пор обладал человек. Преп. Ефрем пишет об этом: «Сказанное же: «Приведе я ко Адаму» , показывает мудрость Адама, и тот мир, какой был между животным и человеком, пока человек не преступил заповеди. Ибо они собрались к человеку, как к исполненному любви пастырю; без страха по родам и видам проходили пред ним стадами, и его не боясь, и не трепеща друг друга... Нет невозможности человеку изобрести немногие имена и сохранить их в памяти. Но превышает силы человеческого естества, и трудно для него, в один час изобрести тысячи имен, и последним из именуемых не дать имени первых... (Это) есть уже дело Божие; а если и человеком это сделано, то дано ему сие от Бога» (Толкование на книгу Бытия, гл. 2, сс. 233–234). |
| Т. Adam and Christ in the Theology of Irenaeus of Lyons. Assen, 1968, p. 11–23). Причем св. Иринея интересует «преимущественно реально-мистическая (метафизическая) параллель между нашими отношениями к первому Адаму, источнику смерти, и второму Адаму, источнику жизни, а не собственно антропологическая проблема о психологической зависимости нашей греховности от греха Адама. Он склоняется к мысли, что мы унаследовали от Адама собственно не греховность в смысле антропологического извращения природы, а лишь смерть, в смысле метафизического принципа ее порчи» (Орлов А. Христология Илария Пиктавийского в связи с обзором хрисгологических учений 2–4 вв. Сергиев Посад, 1909, с. 8–9). Этот же реально-мистический (метафизический) аспект нашего отношения к Адаму и к «новому Адаму» – Христу характерен вообще для восточной святоотеческой мысли и для преп. Максима, в частности; почти все отцы Церкви подчеркивают, что Слово (Логос) добровольно восприняло смертное, тленное и падшее человечество (но не грех), которое, однако, не было чисто пассивным «орудием» Логоса, поскольку человечество Христа обладало свободной волей (см.: Meyendorff J. New Life in Christ: Salvation in Orthodox Theology//Theological Studies, 1989, vol. 50, p. 492–499; Idem. Christ’s Humanity: The Paschal Mystery//St. Vladimir’s Theological Quarterly, 1987, vol. 31, p. 29–30). В этой главе преп. Максим также указывает на данный свободный акт человеческой воли Господа (Он «рассек» наслаждение), которая служит образцом для нашей свободной воли. 987 Выражение θες πσχει σαρκ, γενμενος νθρωπος служит как бы ключом к решению проблемы «теопасхизма», занимавшей умы христианских богословов на протяжении нескольких первых столетий истории Церкви. Для всех отцов Церкви было само собой разумеющимся, что Божественная природа (или Божество – θετης) Христа осталась непричастной страданиям, ибо она – «бесстрастна». Это, например, четко выразил св. Иоанн Дамаскин , утверждающий, что Божество было соединено с плотью, которая страдала, но Само осталось бесстрастным. |
| Василий Великий в своих творениях, хотя им, впрочем, свято-отеческое учение о труде не исчерпывается. «Телесный труд есть дело прекрасное и законное» – вот общее положение Василия Великого . (Твор. в рус. перев. ч. V, стр. 396). Распоряжение о телесном труде, как об одном из элементов жизни всего человечества, исходит от Создателя человека. «Богу, сотворившему человека – рассуждает св. Василий В., – конечно угодно было, чтобы человек не оставался праздным и неподвижным, а напротив выказывал деятельность в чем должно. И в раю повелел Он Адаму делати и хранити его ( Быт. 11:15 ). Ибо если с сими словами соединено и высшее значение, они, однако же, и по собственному (буквальному) значению достойны ревности и усердия. По изгнании же из рая Адаму определено в поте лица есть хлеб. А что сказанное Адаму сказано всем, родившимся от него, сие явствует из следующего: и смерть Бог определил в наказание Адаму, сказав: земля еси и в землю отыдеши; однако все родившиеся от него соделались подобно ему участниками сего бедствия». «Посему не должно поступать вопреки естеству и уставам, какие положены Благодетелем естества, но держась их – надобно сохранять тело деятельным... Ибо, думаю, следовать положенным уставам – есть знак самой лучшей распорядительности!» (Ibid. 398 стр.). Но если бы кто не удовольствовался этим доказательством того, что физический труд есть устав Самого Сотворшего человека, то, говорит св. Василий, «могу подтвердить это и многими свидетельствами Божественного Писания, ибо Божественное Писание повелевает работать, приводить тело в движение и больше подкреплять немощь других, нежели самому иметь помощь в опоре чужой руки. Так представлю тебе достовернейшего свидетеля – святого Павла, который называет праздность бесчинием». И св. Василий действительно приводит различные места из Послания Ап. Павла к Солунянам. Но что еще? Сам Высочайший образ для нас – Господь Иисус Христос в своей собственной жизни осуществил заповедь о труде! Перечисляя «примеры всякой добродетели, явленной Господом на земле», св. |
| ПЕТР: Это правильно. Прими похвалу за твою целостность. Хорошего дня. Мы видимо снова тебя посетим. Петр, Иаков и Иоанн уходят. Люцифер отходит в сторону и вслух грозно-торжествующе хвастается: ЛЮЦИФЕР: Ныне великий день моей славы. Я правлю до рек от концов земли. Никто не смеет ни становится мне на пути, ни испугать! Вновь показано Целестиальное Царство. Петр, Иаков и Иоанн подходят к Иегове с докладом: ПЕТР: Иегова, мы посетили в Телестиальном Мире человека Адама, как ты нам заповедал. Мы там нашли Сатану. Он пытался свести потомство Адама с пути истинного. Однако Адам был предан и верен символу и знаку, которые были ему даны в саду Эдемском и ждет дальнейшего знания, которое ты ему обещал. Вот наш отчет. ИЕГОВА: Хорошо, Петр, Иаков и Иоанн [Иегова оборачивается, поднимается на ступеньку и подходит к Элохиму]. Элохим, Петр, Иаков и Иоанн спустились к человеку Адаму в Телестиальный Мир. Они там нашли Сатану. Он пытался свести потомство Адама с пути истинного при помощи разного рода лжеучений. Однако Адам был предан и верен символу и знаку, которые были ему даны в саду Эдемском и ждет дальнейшего знания, которое ты ему обещал. Вот их отчет. ЭЛOXIM: Хорошо. Иегова, научи Петра, Иакова и Иоанна сойти вниз в их подлинном характере Апостолов Господа Иисуса Христа к Адаму и Еве и их потомству в Мире Телестиальном и изгнать Сатану из их среды. Научи их дать Адаму и Еве их потомству Закон Евангелия, как он содержится в Священных Писаниях; дай им также поручение избегать всякого легкомыслия, громкого смеха, плохих слов в адрес помазанника Господа, употребления имени Бога напрасно и любого другого несвятого и нечистого занятия, и пусть это все будет получено через завет. Научи Петра, Иакова и Иоанна затем облачить Адама и Еву в Одеяния Святого Священства, с мантией на левом плече и дать им Второй Знак Ааронова Священства вместе с соответствующим символом, именем и знаком. Пусть затем они вернутся и доложат. ИЕГОВА: Будет сделано, Элохим [Иегова поворачивается и подходит к Петру, Иакову и Иоанну]. Петр, Иаков и Иоанн сойдите вниз в вашем подлинном характере Апостолов Господа Иисуса Христа к Адаму и Еве и их потомству в Мире Телестиальном. Изгоните Сатану из их среды. Дайте им Закон Евангелия, как он содержится в Священных Писаниях; а также поручение избегать всякого легкомыслия, громкого смеха, плохих слов в адрес помазанника Господа, употребления имени Бога напрасно и любого другого несвятого и нечистого занятия, и пусть все это будет получено через завет. Облачите их в Одеяния Святого Священства, с мантией на левом плече и дайте им Второй Знак Ааронова Священства вместе с соответствующим символом, именем и знаком. Затем вернитесь и доложите. |
| Диавол говорил Адаму и Еве: Вы будете, как боги ( Быт. 3:5 ), в чем и состояло искушение 170 . Конечно, Адаму от Бога было предназначено стать богом, но через приобщение Самому Богу, в Нем и через Него. Змий же предлагал Адаму и Еве стать как боги (ς θεο) ( Быт. 3:5 ), то есть как другие боги, независимо от Бога, быть богами без Бога. Таким образом, Адам, поддаваясь наущению лукавого, захотел сделаться Богом сам по себе, самообожиться – в этом и состоял его грех 171 . Это утверждение абсолютной автономии, это желание обойтись без Бога и занять Его место или выступить перед Ним в качестве другого бога стало отрицанием, отказом от Бога. Приобщение Адама Божественной жизни предполагало, как мы уже сказали, соработничество его свободной воли: отвращаясь от Бога, он лишает себя благодати 172 , которая составляла истинную жизнь его природы. Бог сказал Адаму и Еве: Только плодов дерева, которое среди рая... не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть ( Быт. 3:3 ). Змий же, напротив, пообещал: Нет, не умрете ( Быт. 3:4 ). В последствиях греха открывается лживый характер диавольского обещания: отсекая себя от Источника всякой жизни, человек ниспадает в состояние смерти: будущей смерти тела (тогда как оно было создано потенциально нетленным) и немедленной смерти души 173 . «Через грех , – пишет преподобный Иоанн Дамаскин , – вошла в мир и смерть, пожирающая, подобно дикому и неукротимому зверю, жизнь человека» 174 . И святитель Григорий Палама : «После нарушения заповеди нашими прародителями в раю... в жизнь вошел грех, мы же умерли и прежде смерти телесной испытали смерть души, то есть отделение души от Бога» 175 . Отвращаясь от Первопричины своего бытия, как и от бытия вообще, человек впадает в небытие: «Лишенные мысли о Боге и обращающиеся к небытию (ибо зло есть небытие, а добро – бытие), люди также навсегда лишены бытия», – пишет святитель Афанасий Великий 176 . От этого отклонения и проистекает для человека все зло, ибо из-за этого он утрачивает все Божественные блага, которым уже был приобщен и обладать которыми во всей полноте был призван по природе. |
|
|
