| Вторую стену датируют эпохой Хасмонеев или временем Ирода. Она шла от совр. цитадели по направлению к Дамасским воротам, затем к Антониевой крепости у сев.-зап. угла храма. Флавий считает ее короче Первой стены; она имела 14 башен (Ibidem) и ров снаружи (часть его открыта при раскопках под лютеран. церковью Искупителя - Lux. 1972). До сих пор не обнаружено ни одной части Второй стены ( Schein. 1981. P. 23). Раскопки У. Лукса доказали, что остатки строений, определенные в нач. ХХ в. Венсаном как Вторая стена, являются кладкой опорной части террасы рим. или ранневизант. времени. Не обнаружив фрагментов Второй стены, исследователи не могут дать ответ, где размещался храм Воскресения - за стеной или внутри ее. Последняя внешняя стена построена для защиты с севера; на ней насчитывали до 90 башен, что явно преувеличено ( Ios. Flav. De bell. V 4. 3 (158)); Shanks. 1987). По Флавию ( Ios. Flav. De bell. II 11. 6 (218)), ее основали при Агриппе I Ироде (41-44 гг. по Р. Х.) и закончили во время Первого антирим. восстания (66-73 гг. по Р. Х.). Она могла быть построена по линии совр. сев. стены Старого города или соединяться с Третьей стеной (обе версии имеют много сторонников). Кеньон считала самую сев. стену осадным сооружением Тита; Э. У. Хамрик ( Hamrick. 1977. P. 22), напротив, приписывал ее восставшим, к-рые построили ок. 68 г. по Р. Х. для защиты от римлян. В 1925-1927 гг. эта стена была изучена во время раскопок ( Sukenik, Mayer. 1930), и на ней же в 1972-1974 гг. открыли кладку из квадров и булыжников (длина 45 м, сохранность более 4 м) с башнями I в. по Р. Х. ( Ben-Arieh, Netzer. 1974. P. 98-100). Раскопки у Дамасских ворот (1964-1966; Hennessy. 1970) открыли часть стены эпохи Агриппы I Ирода, подтвердив, что она совпадает с совр. сев. стеной Старого города, хотя позже исследователи передатировали этот фрагмент рим. временем. Прямое римское правление Ок. 6 г. по Р. Х. столицей провинции и местом пребывания прокуратора стала Кесария Палестинская . Первосвященник и синедрион сохраняли власть в И., однако ее пределы были ограничены. При римлянах улучшилось водоснабжение И. Понтий Пилат , прокуратор Иудеи (26-36 гг. по Р. Х.), создал сложную систему водосборников. Он построил верхний и нижний акведуки, по к-рым в И. поступала вода из Соломоновой купели между Вифлеемом и Хевроном (их фрагменты обнаружены по всей протяженности водопровода); тем самым была усовершенствована система, созданная еще Хасмонеями. |
| Послушный Риму Ирод правил успешно. Возведение им великолепных зданий и сооружений (например, постройка морского порта в Кесарии, этого поразительного инженерного сооружения) прославило его имя среди современников. Особо следует отметить, что он взялся за восстановление Иерусалимского храма. Это грандиозное предприятие было начато Иродом в 20 г. до Р.Х. и продолжалось после его смерти (Ин. 2:20; Мк. 13:1). За свою строительную деятельность его прозвали великим. К сожалению, пороки Ирода затмили его достоинства. Эгоистичный, завистливый и подозрительный, он порой вел себя, как безумец, вплоть до того, что убил собственных сыновей. Итак, в преддверии новозаветной истории иудейский народ был подчинен иноземной силе, находился под непосредственным управлением даровитой, но деспотичной личности, и его надежды на спасение все еще не осуществились. Введение к Евангелиям и Деяниям апостолов Историческая ситуация Ирод Великий, умерший вскоре после рождения Иисуса, завещал престол в Иудее и Самарии своему сыну Архелаю (Мф. 2:19–22). Архелай, унаследовавший пороки своего отца и не имевший его достоинств, через десять лет был свергнут с престола. В результате Иудея и Самария оказались под непосредственным правлением Рима, которое осуществляли сменявшие друг друга прокураторы, в частности, Понтий Пилат, занимавший этот пост во время земного служения Иисуса Христа. Галилею (где прошла большая часть жизни и служения Иисуса) и Перею Ирод завещал другому своему сыну, Ироду Антипе, который вскользь упоминается в Евангелиях (напр., Мф. 14:11–12; Лк. 23:6–15). Правление Антипы было продолжительным, однако в 39 г. по Р.Х. внуку Ирода Великого Ироду Агриппе удалось изгнать Антипу и захватить власть над Галилеей и Переей. Спустя два года друг детства Агриппы Клавдий, ставший к этому времени римским императором, сделал его царем Иудеи и Самарии. Агриппа, управлявший уже всей территорией, был весьма любим иудеями, однако царствование его было непродолжительным. Он начал гонения на некоторых апостолов (Деян. 12:1–4.19–23). В 44 г. по Р.Х. он получил достойное воздаяние за свои прегрешения и умер. |
| Он был сын Ирода Агриппы 1-го (о котором говорится в гл. 12), правнук Ирода 1-го (Великого), брат Друзиллы – жены бывшего прокуратора Феликса. Воспитывался он при дворе римского императора Клавдия, который недолго спустя после смерти отца его дал ему во владение Халкис (в Сирии), а через четыре года (около 53 года по Р. Хр.) вместо него – прежнюю тетрархию Филиппа и тетрархию Лисания (см. прим. к Мф.2:22 и Лк.3:1 ), с титулом царя и полномочием – иметь попечение и надзор за храмом иерусалимским (при нем и окончена постройка всего храма; ср. прим. к Ин.2:20 ) и избирать иерусалимских первосвященников (Флавий, Antt. 19, 9. 2. 20, 1. 1. 3. 20, 7. 1). Вереника или Вероника была его родная сестра, бывшая сперва в замужестве за дядей своим Иродом, правителем Халкиса, потом по смерти его жившая с братом своим Иродом, Агриппой 2-м, как полагали, в беззаконной связи (Флавий, Antt. 20, 7. 3), потом вышедшая за киликийского царя Полемона (там же, 20, 7. 5), и после бывшая в связи с Веспасианом и Титом. – Прибыли в Кесарию поздравить Феста: Агриппа был в вассальных отношениях к Риму и потому почел своим долгом поздравить нового прокуратора, и конечно, вскоре по прибытии его на место службы, так что выражение дееписателя – спустя несколько дней (по возвращении прокуратора из Иерусалима в Кесарию) – надобно понимать в тесном смысле. Фест предложил царю дело Павлово: прокуратор, как видно, не чувствовал настоятельной надобности предлагать царю это дело, не торопился с ним и предложил его только тогда (а может быть и потому), что Агриппа и Вереника зажились в Кесарии долее, чем предполагал или желал Фест, провели там много дней. Целью предложения этого дела Агриппе Фест выставляет (ст. 26) желание узнать мнение о нем царя, который как сам исповедующий еврейскую религию ближе чем он – недавно прибывший на должность чужестранец – знаком с обычаями и законами иудейскими и потому может составить мнение о деле более верное, чем он – правитель. Фест делает Агриппе довольно пространный доклад о сем деле и в этом докладе старается выставить напоказ и свою личную правдивость (хотя при этом дозволяет себе ложь – см. |
| Филон упоминает о письме Ирода Агриппы императору Калигуле. 347 Иудейский четвертовластник жалуется на многочисленные преступления римского наместника: «подкуп, насилия, разбойничество, дурное обращение, оскорбления, непрерывные казни без вынесения судебного приговора и его бесконечная и невыносимая жестокость». 348 Свидетельства о жестокости Пилата и о том, что ему было свойственно презрительное отношение к иудейским обычаям, подтверждается Иосифом Флавием. Он рассказывает о том, как Пилат решил «для надругания над иудейскими обычаями внести в город изображения императора на древках знамен», несмотря на то, что закон Моисеев запрещает всякие изображения. Узнав об этом, народ отправился в Кесарию и в течение нескольких дней умолял претора не делать этого. На шестой день он «приказал своим воинам тайно вооружиться, поместил их в засаде в здании ристалища, а сам взошел на возвышение, там же сооруженное. Но так как иудеи опять возобновили свои просьбы, то он дал знак, и солдаты окружили их. Тут он грозил немедленно перерубить всех, кто не перестанет шуметь и не удалится восвояси». Однако иудеи проявили неожиданное мужество: они «бросились на землю, обнажили свои шеи и сказали, что они предпочитают умереть, чем допускать такое наглое нарушение мудрого закона. Пилат изумился их стойкости в соблюдении законов, приказал немедленно убрать из Иерусалима изображения и доставить их в Кесарию». 349 В другой раз, однако, дело не обошлось столь благополучно. Пилат построил в Иерусалиме водопровод, употребив на это «деньги святилища». 350 Народ был недоволен строительством, и большая толпа (историк говорит о «десятках тысяч иудеев»), собравшись около рабочих, стала требовать, чтобы оно было прекращено. Пилат распорядился переодеть значительное число солдат и вооружил их дубинами, которые они должны были спрятать под одеждой. После того как толпа, окруженная переодетыми солдатами, не подчинилась приказу разойтись, Пилат «подал воинам условный знак, и солдаты принялись за дело гораздо более рьяно, чем то было желательно самому Пилату. Работая дубинами, они одинаково поражали как шумевших мятежников, так и совершенно невинных людей. Иудеи, однако, продолжали держаться стойко; но так как они были безоружны, а противники их вооружены, то многие из них тут и пали мертвыми, а многие ушли, покрытые ранами». 351 |
| Послушный Риму Ирод правил успешно. Возведение им великолепных зданий и сооружений (например, постройка морского порта в Кесарии, этого поразительного инженерного сооружения) прославило его имя среди современников. Особо следует отметить, что он взялся за восстановление Иерусалимского храма. Это грандиозное предприятие было начато Иродом в 20 г. до Р.Х. и продолжалось после его смерти ( Ин. 2:20 ; Мк. 13:1 ). За свою строительную деятельность его прозвали великим. К сожалению, пороки Ирода затмили его достоинства. Эгоистичный, завистливый и подозрительный, он порой вел себя, как безумец, вплоть до того, что убил собственных сыновей. Итак, в преддверии новозаветной истории иудейский народ был подчинен иноземной силе, находился под непосредственным управлением даровитой, но деспотичной личности, и его надежды на спасение все еще не осуществились. Введение к Евангелиям и Деяниям апостолов Историческая ситуация Ирод Великий, умерший вскоре после рождения Иисуса, завещал престол в Иудее и Самарии своему сыну Архелаю ( Мф. 2:19–22 ). Архелай, унаследовавший пороки своего отца и не имевший его достоинств, через десять лет был свергнут с престола. В результате Иудея и Самария оказались под непосредственным правлением Рима, которое осуществляли сменявшие друг друга прокураторы, в частности Понтий Пилат, занимавший этот пост во время земного служения Иисуса Христа. Галилею (где прошла большая часть жизни и служения Иисуса) и Перею Ирод завещал другому своему сыну, Ироду Антипе, который вскользь упоминается в Евангелиях (напр., Мф. 14:11–12 ; Лк. 23:6–15 ). Правление Антипы было продолжительным, однако в 39 г. по Р.Х. внуку Ирода Великого Ироду Агриппе удалось изгнать Антипу и захватить власть над Галилеей и Переей. Спустя два года друг детства Агриппы Клавдий, ставший к этому времени римским императором, сделал его царем Иудеи и Самарии. Агриппа, управлявший уже всей территорией, был весьма любим иудеями, однако царствование его было непродолжительным. Он начал гонения на некоторых апостолов ( Деян. 12:1–4:19–23 ). В 44 г. по Р.Х. он получил достойное воздаяние за свои прегрешения и умер. |
| В Деян. 27:14–26 мы имеем обыкновенный сон, вызванный естественными предварительными условиями (продолжительною бурею, которой, по естественным догадкам, должен был наступать конец) и соображениями ап. Павла в бодрственном состоянии. Видение ап. Петром скатерти, наполненной гадами, есть припадок голода, сопровождавшийся иллюзией, которую ап. Петр удачно применил к случившемуся посольству Корнилия ( Деян. 10:9–22 ). Повествование о смерти Ирода Агриппы в Деян. 12:20–23 (вдруг поразил его Ангел Господень и он умер, изъеденный червями) объясняется параллельным рассказом об этом Иосифа Флавия (Древн. 19, 8. 2), по которому Агриппа умер после пятидневных мучительных схваток в животе, – болезни, постигшей Ирода во время его пребывания в театре и явившейся, вероятно, от простуды. Наконец Деян. 2:1–13 Эйхгорн объясняет образным выражением «огненные языки» для обыкновенного воодушевления и религиозного восторга с одной стороны; и с другой – употреблением во время богослужебного собрания не древне-еврейского языка, но внепалестинских запрещенных наречий, на которых говорил каждый в обычной жизни, что было под влиянием сильного восторга одних и религиозного экстаза других. 22 Задача работ Павлюса, как и Эйхгорна, состоит в том, чтобы удалить чудо из евангельской истории и оставить в целости букву священного текста, сохранить новозаветный канон без его божественной стороны. Кроме разных частных филологических и других соображений, которыми Павлюс изгоняет чудо из Евангелия, главная сила и оригинальность его экзегеза состоит в положении, что каждый евангельский рассказ должно подвергать историко-прагматическому исследованию как в целом, так и в частях. е. надо отделить объективно-историческую быль от субъективной оболочки её в изложении рассказчика, от его миросозерцания, образа речи и т. д. 23 При помощи таких аппаратов исторического прагматизма и естественного рационализма Павлюс не оставляет в Евангелии решительно ни одного чуда. Явление Ангела Захарии в храме есть только галлюцинация священника, под наркотическим действием фимиама в полумраке святилища и под влиянием сильного напряжения религиозного чувства, – галлюцинация, случайно совпавшая с действительностью. |
| 27-й после 691-го будет 718-й, между тем как консулят М. Агриппы и К. Галла, как мы знаем, падает на 717-й год и между обоими датами получается только 26, а не 27 лет. Если чтение «27» считать правильным, то разность в показаниях Иосифа легко объясняется своеобразным счислением исторических годов у иудейских писателей. Датою для этого у них служить не время совершения события, по 1-е Нисана, с которого они ведут летосчисление круглыми цифрами, принимая за целые годы остатки до и после 1-го Нисана. Такой способ летосчисления мы находим уже в 1 Макк. книге. В талмуде говорится: «поп numerant in regibus nisi a Nisano... Nisan initium anni regibus, ac dies quidem unus in anni fine pro anno numeratura» 31 . Этому правилу следует и Иосиф. Так от смерти Антигона до разрушения храма Титом он считает 107 лет, хотя от 10-го Тисри 717-го года до 10-го Ава 823-го года, по обыкновенному счету, получается только 106 лет 32 . Если же руководиться талмудическим правилом, получим 107 лет: от 10 Тисри 717-го года до 1 Нисана 718-го (5 1 / 2 месяцев) будет год; от 1 Нисана 718-го года до 1-го Нисана 823-го – полных 105 лет; наконец от 1-го Нисана 823-го года до 10-го Ава того же года – еще один год. Таким образом 106 лет обыкновенного летосчисления равняются 107 годам иудейского. Следуя этому правилу, мы получим 27 лет между завоеванием Иерусалима Помпеем и взятием города Иродом: от 10-го Тисри 691-го года до 1-го Нисана 692-го будет один год; от 1-го Нисана 692 до 1 Нисана 717 – 25 лет; и от 1-го Нисана 717 до 10-го Тисри того же года-еще один год 33 . Эти даты подтверждаются и другими хронологическими указаниями Иосифа из жизни Ирода Великого. Таковы: а) Когда Ирод, по окончании зимы, начал первую блокаду Иерусалима, тогда, замечает Иосиф, шел третий год царствования Ирода 34 . Если Ирод получил в Риме царский титул зимою 714-го года (Мархешван-Кислев), то второй год его царствования оканчивался зимою 716-го года и в конце Нисана 717-го года шел уже 5-й или 6-й месяц третьего года. б) Пред известием о падении первой стены Иерусалимской Иосиф делает замечание, что осажденные терпели крайний недостаток в продовольствии, ибо к умножению их несчастий случился еще тогда год субботний 35 . |
| Смерть грешников тяжела, мучительна, исполнена страстей, ужаса, стыда и позора. В данном случае умереть лютой смертью значит умереть без раскаяния, в страшных муках и угрызениях совести. Так что следует плакать не о тех, кто просто умер, но о тех, кто умер без покаяния. Такие достойны сожаления, рыданий и слез, ибо теперь они помещены туда, где уже не могут освободиться от грехов. Пока жили, была у них возможность исповедаться, раскаяться, изменить образ жизни. Если же они отойдут в ад, там уже не смогут ничего снискать себе, ибо, как сказано, во аде же кто исповéстся Тебе? ( Пс.6:6 ). Как же о них не плакать? И божественный Златоуст призывает: «Будем оплакивать умерших во грехах... но без нарушения благопристойности, то есть пусть скорбь и горькие слезы по ним будут нам еще одним поводом осознать, какое страшное зло грех, и вести себя осмотрительно, чтобы самим вместе с ними не впасть в прегрешения». И продолжает с болью в душе: «Плачь о неверных, плачь о тех, кто нисколько не отличается от них, которые умирают без Крещения и Миропомазания, подлинно такие и достойны слез и сетования, они вне Царского Чертога, с обвиненными и осужденными: истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие ( Ин.3:5 ). Плачь о тех, которые умерли в богатстве и из своего богатства не придумали сделать ничего к утешению душ своих, которые имели возможность очистить грехи свои и не хотели. О них будем плакать все и порознь, только с благопристойностью, не теряя степенности, чтобы не выставить себя на позорище. Будем плакать о них не один и не два дня, но всю нашу жизнь... Будем оплакивать их, будем помогать им по силам... Как и каким образом? Сами молясь и других убеждая молиться за них, всегда подавая за них бедным. Это доставит некоторое облегчение». 754 И в панихидах, в молитвах за Божественной литургией мы постоянно произносим слова сожаления и молимся об усопших. Смерть грешников – событие поистине достойное скорби, например, смерть Саула или смерть предателя Иуды, такова и смерть царя Ирода Агриппы, изъеденного червями ( Деян.12:23 ). |
| 255 Заслуживает внимания, что ап. Павел ставит Прискиллу на первом месте и после неё уже её мужа Акилу (ср. 2Тим.4:19 ). Он называет их своими сотрудниками в проповедовании евангелия. Это относится одинаково к Прискилле и Акиле. Деян.18:26 представляют их обоих в роли миссионеров. Вполне естественно, что оба они руководили своею домашней церковью. 257 В конце 54 года умер в Риме Наркисс, всемогущий вольноотпущенник императора Клавдия. При Клавдии же жил в Риме, по крайней мере временно, близко стоявший к императору Аристовул, брат Ирода Агриппы 1. Так как рабы таких знатных лиц удерживали и по смерти господ их имя, то возможно, что эти именно лица и имеются в виду в Рим.16:10–11 . Это тем более правдоподобно, что между ними называется христианин с иудейским именем Иродиона ( Рим.16:11 ). указывающим на принадлежность к дому Иродова принца. Cp. Zahn, Einleitung I, S. 276. Harnack, Mission. 1906, II, S. 34–35. 261 Как следует читать: Нимфан (мужчина) или Нимфа (женщина)? После имени Νμφαν (вин. п.) стоит в ватик. кодексе ατς, в других кодексах ατο. Некоторые ученые (напр. Гарнак в Mission, 1906, II, S. 53) отдают предпочтение ватиканскому кодексу, т. е. разумеют женщину Нимфу, предполагая, что позднейший переписчик изменил женское имя в мужское, так как считал неудобным поставить во главе домашней церкви женщину. Это конечно возможно. Однако было бы странно, каким образом к тому времени могла сохраниться дорическая форма обычного женского вмени (Νμφα вместо Νμφη). Поэтому более вероятным следует признать, что чтение ατο было первоначальным, но переписчик, не зная редкого имени Νμφας (однако оно встречается в надписях, напр. С. I. Gr. 269. 1240), принял Νμφαν за часто встречающееся женское имя Νμφη и потому поставил ατς. Cp. Haupt. Die Gefangenschafts – briefe. 1902. S., 174. 267 Этот термин разъясняется самим апостолом: „помогите (πααστται) ей, в чем она будет иметь нужду у вас, ибо и она была помощницей многим и мне самому“. Следовательно, быть ποσττης в данном случае значит помогать, в чем кто нуждается. Вейнгартен (Histor. Zeitschrift. 1881. Η. 2, S. 441 и д.) понимает выражение ποσττης в узком значении патрона и единственно на этом основании думает, что первоначальный христианский строй покоился на принципе патроната, на отношениях патрона и клиентов. Но едва ли можно отношение Фивы к апостолу Павлу представлять как отношение патрона к клиенту в тогдашнем смысле этих слов. Во всяком случае, если и признать, что ποσττης в применении к Фиве означает патрона, то ποστμενοι не имеют с ней ничего общего, так как их главная функция душепопечение, что совершенно не приложимо ни к Фиве в отношении к Павлу, ни к патронам греков и римлян (cp. Seyerlen, Entstehung, S. 119–120). |
| История Иродианской династии знакомит со всеми разновидностями тактики Римлян в данном отношении. Высшим отличием, какого удостаивались немногие из союзных царей, был титул – socius et amicus populi Romani (φλος κα σμμαχος ωμαων). Не везде выразительно упоминаемой, но, по-видимому, с вероятностью везде предполагаемой принадлежностью союзных царей было звание римского гражданина, которое имел уже Антипатр, отец Ирода (ρχ.XIV, 8, 3; περ λ.Ι, 9. 5). А в последующее время (с Калигулы) союзные цари даже наделялись сенаторскими отличиями (преторское или консульское достоинство). Впервые преторское достоинство видим у Агриппы I (Philo in Flacc. § 6, Mang. II, 523), позднее консульское (Dio Cass. LX, 8). Ирод Халкидский имел преторское достоинство (Dio Cass. ibid.), Агриппа IΙ – так же (Dio Cass. LXVI, 15). Власть союзных Царей ограничивалась обыкновенно следующими пунктами: 1) они не могли ни заключать союзов, ни вести воин самостоятельно с другими государствами и применяли государственные права только в пределах своей земли; 2) они чеканили для потребностей своего государства только медные монеты, но не золотые или серебряные, которые должны были оставаться Римскими, за редкими исключениями. Если даже Ирод не был таким исключением, как полагает Schürer, не придавая значения некоторым намекам Иосифа (по нашему мнению, заслуживавшим тщательнейшего обсуждения, как напр. ρχ.XV, 9, 1–2) и ссылаясь единственно на тот факт, что от всех Иродианских князей до нас дошли исключительно медные монеты, – то действительно приходится установить, что Ирод ни в чем не преимуществовал перед прочими «союзными царями», и что все извороты у Иосифа, имеющие эту тенденции, имеют право на скептическое к ним отношение; 3) в случае войны они участвовали в ней вспомогательными войсками и заграждали врагам Рима границы своего государства. Что касается дани, то, по мнению Schürer’a, правильного сбора ее вначале не было введено, как признается и Mommsen, Staatsrecht III, Ι, 683...). Только об Антоние имеется свидетельство, что он учредил царям π φροις τεταγμνοις (Appian. |
|
|
