| Почитание старших. А тут им ставят «старшего», который их гораздо моложе. И я вообще не понимала, как это все выстраивать. К тому же я не знала языка. У меня был школьный английский, но из того, что с арабским акцентом говорили в школе, я понимала лишь каждое третье слово. Это – караул! Я рыдала первые полгода. Церковь равноапостольной Марии Магдалины в Гефсиманском саду – А тебя направили в Вифанию из Гефсимании неожиданно? – Сначала я была послушницей в Гефсимании и приходила сюда пешком два или три раза в неделю заниматься математикой с русскоговорящей девочкой, которая совсем не справлялась в арабской школе. Потом уже поселилась здесь и помогала сестрам. При этом четко ощущалось, что м. Агапия (Стефанопуло) меня готовит к тому, чтобы я у нее все переняла. Я пришла к матушке и спросила: «Вы же не планируете меня поставить старшей?» Настолько это было нелепо: я всего лишь два года в монастыре, я послушница, молодая… Она говорит: «Ты знаешь, мы будем менять сестер, и ты всему учись, а потом будешь учить других». И я честно, ответственно стала все учить именно с тем, чтобы потом кому-то передать. А потом летом произошла смена, м. Христиана улетела в Австралию, м. Агапия переехала в монастырь, мне прислали двух сестер, и потом объявили, что все-таки я здесь останусь старшей сестрой: «Матушка, ну вы же обещали…» – «Ну а что ты хочешь… Мне некого поставить». – Если и ты сюда не хотела, то, значит, ты понимаешь других сестер, которые не хотят в Вифанию! – Я их очень хорошо понимаю, я тоже это проходила. Тут нужно потерпеть. И это потом дает свои плоды. Сначала я была в возмущении, а потом просто в тяжелом состоянии от того, что меня ставят старшей. Я видела, что делала м. Агапия, и понимала, что я так делать не могу. Она занималась в основном привлечением средств, раз в год ездила в Америку для сбора по приходам, здесь занималась в основном перепиской на родном для нее английском языке. Раз в день приходила в школу, но в основном занималась финансами и контролировала рабочих во время ремонта. |
| На этом месте их схватили и привели к гонителю. Благодаря этому они получили нетленный венец, ибо до самой смерти возлюбили Владыку и до конца последовали Его заповедям. Одна из них, хранившая чистоту и свет крещения по слову пророка: “Омыеши мя, и паче снега убелюся”[ 8 ], именовалась Хионией [то есть Снежной ]. Другая, имевшая дар мира от Спасителя и Бога нашего и являвшая его всем по святому речению: “Мир Мой даю вам”[ 9 ], называлась Ириной [то есть Миром ]. А та, которая стяжала совершенство в увещевании и обладала любовью от всего сердца к Богу и к ближнему, как к самому себе, ибо святой апостол говорит: “Цель же увещания есть любовь”[ 10 ], звалась в соответствии с этим Агапией [то есть Любовью ]. Всех этих трех жен, приведенных к нему и не пожелавших принести жертвы, правитель приговорил к сожжению — [это случилось], чтобы через привременный огонь они победили послушного правителю диавола и все его воинство поднебесных бесов, получили чистый венец славы и вместе с ангелами стали вечно славить Даровавшего им Свою милость Бога. А записи случившегося с ними приведены ниже. Когда правитель Дулкитий[ 11 ] сел на трибунале, комментарисий[ 12 ] Артемисий сказал: — Если прикажешь, то я прочту, какое известие о представших [перед судом] послал местный стационарий[ 13 ] Твоему Счастью. — Прочти, — сказал правитель Дулкитий. И по порядку было прочитано: — Тебе, мой владыка, Кассандр бенефициарий[ 14 ]. Знай, господин, что Агафон, Ирина, Агапия, Хиония, Кассия, Филиппа и Евтихия не захотели вкусить от священных жертв — их я и препровождаю к Твоему Счастью. Правитель сказал им: — Что это за безумие? Почему вы не подчиняетесь эдикту наших боголюбивейших императоров и цезарей[ 15 ]? И он сказал Агафону: — Почему, приступив к святыням, как и благочестивые, ты не вкусил от них? Агафон: Потому что я христианин. Правитель Дулкитий: Ты и по сей день остаешься им? Агафон: Да. Дулкитий: Что ты скажешь, Агапия? Агапия: Я верую в Бога Живого и не хочу погубить свою совесть. Правитель Дулкитий: Что ты скажешь, Ирина? Почему ты не подчинилась указу наших владык императоров и цезарей? |
| Шестнадцатый день. Свв. муч. Агапия, Хиония и Ирина. (Как христианин должен относиться к сновидениям?) I. В житии ныне прославляемых св. муч. сестер Агапии, Хионии и Ирины есть следующий рассказ. Во время гонения, воздвигнутого Диоклитианом, когда все темницы римские были переполнены христианами, утешителем и наставником их был старец Хрисогон. Он неутомимо бодрствовал над теми, кому предстояло трудное испытание, приготовляя их к мученическому подвигу. – Не могло утаиться от гонителей такое влиятельное противодействие их стараниям истреблять христиан. Хрисогон был взят и предан смерти (пам. его 22 декабря). Обезглавленное его тело было брошено на берегу моря. Близ этого места жил христианский священник Зоил, и по соседству с ним проводили уединенную, благочестивую жизнь три сестры – девы: Агапия, Хиония и Ирина. Пресвитер Зоил, узнав, чье тело лежит непогребенным, взял его и схоронил у себя в доме. В 30-ый день по кончине мученик Хрисогон явился во сне пресвитеру и сказал ему: «да будет тебе известно, что в течение следующих девяти дней три живущия близ тебя девы будут взяты на мучение. Скажи рабе Божией Анастасии (узорешительнице, помогавшей св. мученикам), чтобы она позаботилась о них и приготовила их к предстоящему им испытанию и мученической кончине... И о себе самом будь спокоен; скоро ты примешь от Господа воздаяние за труды твои и упокоишься со святыми»... Подобное же сновидение имела и Анастасия. Она узнала, где живут три сестры христианки, поспешила к ним и провела с ними всю ночь в беседе и приготовлении их к предстоящему им подвигу. Недолго пришлось им оставаться в ожидании его... Молодыя девицы были взяты за исповедание веры Христовой и заключены в темницу. Скоро земная их участь была решена: люди произнесли им смертный приговор. Узнав, что они обречены на сожжение, христианки воскликнули: «благодарим Тебя, Господи И. Христе, что привел нас быть исповедницами имени Твоего». Агапию и Хионию бросили в огненную печь и они с молитвою предали Богу свои души. Анастасия узорешительница, посвятившая себя на служение христианским узникам и заботе о погребении останков мучеников, приняла тела Агапии и Хионии, оставшиеся неповрежденными, и тайно похоронила их. Ирину же воин на следующий день пронзил стрелою. Умирая, она радостно воскликнула: «иду к блаженным сестрам моим»! |
| Но так как Агапия Веке находится на холме и к ней трудно было подъезжать, то в 1642–1647 гг. была построена на средства гетмана Гавриила (брата Молдовского господаря Василия Лупу – в 1634–1653) и его супруги Лилианы Агапия Ноуэ (Новая Агапия). Посредине монастыря стоит стройный храм во имя св. Воевод (1642), сохраняющий первоначальный – XVII в. – архитектурный стиль. Величайшую ценность этого памятника составляет внутренняя роспись – творение знаменитого румынского художника Николае Григореску (1838–1907). Благодаря реставрационным работам в 1970 г. эта роспись предстала как подлинная песнь красок. Монастырский двор окружается кельями, вдоль которых идет открытая галерея с аркадами. Вне монастыря имеется 148 домов. Во всех постройках монастыря проживает 354 монахини. Также как и монахини в других монастырях они, кроме несения подвига молитвы, трудятся в сельском хозяйстве, в мастерской ковров, шитья, вязки и проч. Нам сказали, что одна монахиня изготавливает ковер за полгода... Монастырский музей содержит старинные иконы XV–XVIII вв., выполненные жителями обители, картины и иконы Н. Григореску (есть написанные им в 12 лет), портреты митрополита Вениамина Костаки, здесь работавших писателей, молдовского стиля ковры (с букетами роз) и др… В своей приветственной речи игуменья Евстокия обратила внимание на то, что многие исторические документы доказывают существующие между нашими Церквами братство, любовь, понимание, помощь. Святейший Патриарх Пимен передал насельницам обители приветствие от Русской Православной Церкви и напомнил слова епископа Игнатия (Брянчанинова) о том, «что Спаситель мира указал два пути, два образа жизни верующих в Него: жизненный путь, доставляющий спасение, и путь совершенной жизни. Условием ко спасению служит вера во Христа, исполнение заповедей Божиих и покаяние; условием для совершенной жизни служит последование Христу через уподобление самой жизни Богочеловека... И сегодня отрадно отметить, что в братской Румынской Православной Церкви обилие св. |
| Отец Агапий был одним из преданных учеников иеросхимонаха Антипы, подвизавшегосяв скиту Всех святых. Под его руководством монах Агапий приобрел духовную опытность, со временем научился умной Иисусовой молитве. Видя своего ученика преуспевающим в духовной жизни и добром иноческом житии, отец Антипа по благословению игумена Дамаскина келейно облек его в схиму. При пострижении отцу Агапию было оставлено его прежнее имя. Свою телесную немощь – слепоту – отец Агапий в течение двадцати трех лет переносил с изумительным терпением и кротостью, непрестанно благодаря Бога, ниспославшего ему такое испытание для очищения грехов и спасения душевного. Отец Агапий проводил все время в слушании чтения Священного Писания , творений отцов Церкви и подвижников благочестия и в непрестанной Иисусовой молитве. Он старался не пропускать ни одной церковной службы. Если самочувствие позволяло, то непременно выстаивал литургию, а остальные службы выслушивал у себя в келье или заменял их Иисусовой молитвой с определенным количеством поясных и земных поклонов. Очень часто старец приступал к причащению Святых Христовых Таин. По словам отца Агапия его единственной заботой было «как бы прежде смерти избавиться от страстей и в истинном покаянии скончать живот свой в святой обители».Видя благочестивую и подвижническую жизнь отца Агапия, игумен Ионафан решил возложить на него послушание старчества. Отец Агапий, по своему смирению, не хотел принимать на себя это тяжелое и ответственное дело. Искренне считая себя ниже всех, человеком грешным и недостойным, он совершенно недоумевал, как будет руководствовать других ко спасению. Пробовал отец Агапий отказаться от нового послушания, ссылаясь на свое недостоинство, скудоумие и неопытность, но настоятель был непреклонен, и иноку ничего не оставалось как подчиниться. По немощи человеческой на отца Агапия нашло сильное смущение, но он не пал духом, а решил просить совета и указаний от Бога через людей, искушенных в духовной жизни. В то время в Вышенской пустыни проживал в затворе известный подвижник епископ Феофан. |
| При этом, как писал в дневнике о. Агапий, «по смерти моего наставника (иеросхимо- наха Антипы. – Авт.) отъял Господь от меня, грешного ... многоценный молитвенного делания дар...» Такое настроение вынуждало схимонаха Агапия обратиться за помощью к преуспевшим инокам. В то время в Вышенской пустыни находился в затворе известный подвижник епископ Феофан. Между ними началась переписка, продолжавшаяся несколько лет. Свт. Феофан нашел, что «молитвенное делание» исполняется старцем Агапием не вполне правильно. Начинает святитель наставления с самого, по его мнению, главного и основополагающего момента в жизни любого монаха – с послушания. Владыка пишет: «Послушание, на Вас наложенное, надо нести; это враг Вас мутит, и все Ваши изветы – его суть изделия. Без послушания быть в обители стыдно! И Вам дано послушание для избежания сего стыда, и притом такое, которое Вам подручнее всякого: Вы исполняете его сидя, одним словом. Что легче слова? А добра-то от него сколько! Вы говорите – не способен. Об этом не Вам судить, а отцу игумену. Да Вам и думать о способности или неспособности не следует, а приказано делать – и делайте, не рассуждая... Ни ума, ни жизни нет у меня, подходящих к такому послушанию, говорите Вы... Если бы этого не было в Вас в какой-либо мере, отец игумен, конечно, не тронул бы Вас! Разве он враг братии, которых отряжает на Вашу долю? Ученики – помеха в молитве? Никакое доброе дело не может быть помехой молитве; добрые дела и молитва – родные сестры, одна другой руку подают. Молитесь обо всех Вам врученных со слезами, каждому испрашивая благопотребное, а себе вразумления... » После этих слов о. Агапий изменил свое отношение к старчеству и своему послушанию. Святитель ему писал: «Вы нашли драгоценную бисеринку. Слава Богу! Теперь держите ее и по какой-либо ошибке не продайте или не променяйте ее на глиняные тетерки. Пребывайте в том, что есть, болезненно припадая к Господу, да соблюдет Он в Вас великий дар сей неутраченным». Примерно через год на схимонаха Агапия было возложено послушание принимать у братии откровение помыслов. |
| Далее прп. Афанасий делает замечание насчет «согласований» к правилам в «Пидалионе»: «От господина Агапия я узнал, что и там [на Святой Горе] ученейшие из монахов считают согласования излишними, поскольку на полях страницы указаны номера правил, сходных по содержанию. По словам Агапия, и в Смирне сказали то же, и мы здесь так думаем. Итак, достойно и прилично будет и твоей любви не впадать в себялюбие, но мыслить одинаково и согласно со всеми, в особенности в том, что представляется справедливым. Ведь какая польза раздувать книгу лишними дополнениями? Обо всем остальном, т. е. о результатах рассмотрения книги и тому подобном, почтеннейший мой владыка (бывший митрополит Коринфский. – Ф. Я.) обещал дать ответ» 132 . Вместо того чтобы прислать письмо о результатах рассмотрения книги, свт. Макарий, бывший митрополит Коринфский, сам прибыл на Святую Гору и привез с собой «Пидалион», как сообщает жизнеописатель прп. Никодима. Это произошло, вероятно, не позднее конца августа 1794 г., если учесть, что Никодим и Агапий постоянно спешили с изданием книги. 7. Рукописи «Пидалиона» и относящаяся к нему переписка В вышеприведенном письме Афанасий Паросский, говоря о согласованиях, сообщает нечто важное и новое для нас: копия рукописи «Пидалиона» посылалась в Смирну, хотя нам неизвестно, кому и с какой целью. Из слов прп. Афанасия следует вывод о том, что получатель рукописи был человеком образованным и высказал свое мнение о «Пидалионе». Можно предположить, что это был один из дидаскалов Смирнской школы. Кроме того, послать рукопись в Смирну могли и ради того, чтобы получить материальную помощь для издания книги. Ведь известно, что благочестивые смирнские аристократы ранее брали на себя расходы по изданию книг, написанных участниками филокалистического движения, например «Добротолюбия», книги «О непрестанном причащении», «Евергетина» 133 . Однако это лишь предположения. Более вероятно, что рукопись, посланная в Смирну, тождественна рукописи 2273 (260) монастыря Эсфигмен 134 . Она имеет точно такое же заглавие, как и канонический сборник Агапия («Собрание всех божественных правил...»), переписана была 1 апреля 1793 г. с посвящением монастырю Эсфигмен и припиской: «Ради спасения души моего приснопамятного родного брата, почтенного господина Анфима, бывшего патриарха Константинопольского, его родителей и братьев. Смирна, 27 мая 1844 г., Николай Аристиадис». Анфим III Константинопольский (1822–1824) был митрополитом Смирнским с 1797 по 1821 г. 135 |
| Старец же Агапий, воздев руки к небу, помолился Господу Богу со слезами, чтобы Господь Бог направил корабль в мир. И в тот же час корабль побежал по морю, словно ветром подгоняемый. Долго плыли они из этого немеркнущего света, и видели солнце и месяц, и звезды, озаряющие небеса. Доплыли они морем до иерусалимских пределов и, доплыв, прибыли в город Иерусалим. Всем городом встретили старца. В городе же том было множество больных, слепых и хромых. Старец Агапий милосердствовал к ним, питая их упомянутым хлебом. Они выздоравливали и радовались исцелению своему. Слепым он мазал глаза, и они тотчас прозревали и прославляли Бога и угодника его, преподобного отца Агапия чудотворца. И по многим городам прошла слава о преподобном отце Агапии, и множество народа стало стекаться к преподобному, больных, слепых, хромых – исцеления ради. Агапий же всех немощных исцелял названным хлебом. Но вскоре преподобный отец не захотел жить в славе мира сего и ушел из этого города. И отправился он в пустынное место на берегу моря, и, придя к какой-то каменной скале, увидел пещеру в ней и уготованное повелением Божиим ложе. Он поселился здесь, и прожил в пещере преподобный отец Агапий пятнадцать лет, день и ночь непрестанно молясь Господу Богу. И питался он тем упомянутым хлебом. Когда минуло пятнадцать лет, преподобный Агапий разболелся телом и почил на ложе своем, предав пречистую душу свою в руки Господа Бога, источая благоухание. По преставлении же его пришли к пещере той двое неких юношей, охотники на зверей, и увидели они на ложе тело преподобного отца Агапия, и лицо его, сияющее подобно солнцу, а в руках держал он свиток. И испугались юноши эти. Простились они с Агапием и возвратились в город Иерусалим, и известили патриарха об увиденном ими. Патриарх же, услышав о кончине преподобного, отправился к пещере со всем своим клиром и, дойдя до нее, увидел тело святого, лежащее на ложе. С почтением патриарх целовал его и взял из рук старца написанное им. И прочитал о том, как тот преподобный отец наш земным человеком путешествовал в рай и потом вернулся в мир. И взял патриарх упоминавшийся райский хлеб, лежавший у изголовья. Подивился он святой жизни старца и прослезился над ним. И, взяв тело святого, патриарх иерусалимский совершил отпевание надгробное в пещере той. И погребли старца с почетом, со свечами и каждением, приняв его благословение и прославили прославляющего Бога чудесами. И возвратился патриарх с клиром в Иерусалим, и со Христом Иисусом Господом нашим. Ему же слава и держава, Господу нашему, и ныне и присно и во веки веков. Аминь. Слово о Макарии римском |
| Итак, преподобный решает в издании поставить имя Агапия прежде своего собственного по своему великому смирению: в предисловии и посвящении „Пидалиона“ они подписываются как „два во Христе друга“. Прп. Никодиму было свойственно не только разделять с другими честь, заслуженную им за многочисленные труды, но и всецело относить ее к другому» 65 . Прп. Никодим благодушно «разделял» с другими свой духовный труд, как это видно и из его переписки с Дорофеем Вулисмой. Кроме того, само время требовало тогда объединения усилий, если принять во внимание то, что целью трудолюбивых ученых было не что иное, как просвещение порабощенного турками православного народа. В стремлении к общему благу объединялись все, во главе с образованными людьми, и это позволяло успешно преодолевать трудности, выпавшие на долю христиан. Одновременно необходимо учесть и то, что иеромонах Агапий, как утверждает профессор Николай Захаропулос, «не был каким-то случайным человеком, решившимся поместить свое имя, причем на первом месте, на титуле книги, над которой он не работал. Не мог он вот так грабительски присвоить себе плоды величайшего труда своего друга Никодима». Агапий был достаточно вооружен научными познаниями для того, чтобы плодотворно участвовать в составлении «Пидалиона», поскольку «он был превосходным канонистом, который имел опыт составления сборника священных правил и издал свой труд в 786 страниц под названием „Собрание всех священных и божественных правил святых апостолов, Вселенских и Поместных соборов...“» 66 . Митр. Павел, глубоко изучивший круг вопросов, связанных с «Пидалионом», систематизировал все имеющиеся материалы и, взвесив данные источников, пришел к следующему выводу: «„Пидалион“ явился результатом сотрудничества иеромонаха Агапия и монаха Никодима вне зависимости от степени участия каждого из них в этой работе. Оба трудились, как и должно, в меру своих сил, способностей и опыта. Причем опыт был прежде всего у иеромонаха Агапия, которому несколько ранее, в 1787 году, в Венеции уже удалось самому издать священные правила» 67 . |
| В отрывке из «Жития» не видно какого-либо негативного отношения как к «Собранию» Агапия, так и к работе Дионисия Загорейского. Несмотря на это, совместное решение прп. Никодима и отца Агапия составить новое собрание доказывает, что эти сборники не удовлетворяли пастырским нуждам того времени. Новые принципы составления сборника совершенно ясно описываются в предисловии к «Пидалиону» («Православным всей земли...»), в котором, в отличие от «Жития», дается ясное указание на источники для этого канонического собрания. «Поэтому, – пишут составители, – чтобы оздоровить эти смертоносные потоки, из которых братьев наших поили, по пророку, мутным питьем ( Авв. 2:15 ), мы постарались востечь к первоначальным источникам и оттуда почерпнуть сладчайшей, чистой и живоносной воды. А именно, выражаясь яснее, мы постарались отыскать книги священных „Пандект“ и не только переписать оттуда слово в слово полный и неповрежденный греческий текст божественных правил, но и перевести на более простой язык истинные греческие толкования подлинных и Церковью признанных толкователей божественных и священных правил» 44 . Обращение к первоисточникам составляет особенность «Пидалиона». Это показывает, что новый сборник соответствует Преданию, заслуживает доверия и что в нем канонические начала и установления представлены в том виде, в каком они были утверждены Кафолической Церковью на Вселенских соборах. На самом же деле «Пидалион» раскрывает правовое и юридическое мышление византийцев. Примечательно то, что среди источников не указаны ни «Собрание» Агапия, ни работа Дионисия Загорейского. В первую очередь отмечаются «священные „Пандекты“», т. е. «Синодикон» Беверегия. Однако этот источник был хорошо известен Агапию, который уже пользовался им при составлении своего «Собрания», и, скорее всего, эта книга была достоянием его библиотеки. Таким образом, возникает предположение, что слова из предисловия «Пидалиона» «мы постарались отыскать книги священных „Пандект“» в данном случае сказаны не в собственном смысле, а лишь ради большей выразительности речи. |
|
|
