| указывают не на Византию, а на Россию. Легко понять, что удовлетворительное разрешение вопроса получится тогда, когда выяснено будет значение зевгаря. Но как эта сторона дела, так и необходимый к Практику комментарий и ближайшие выводы из его изучения составляют предмет особого исследования о писцовых книгах, имеющего появиться в Журнале Министерства Народного Просвещения. Издавая в настоящее время Хиландарский практик как древнейшую писцовую книгу, одинаково важную и для уразумения крестьянского землевладения в Византии и для выводов о строе древней славянской общины, мы питаем уверенность, что византийская одежда Практика не помешает занять ему место в ряду русских писцовых книг. Специалистам не безызвестно о существовании фотографических снимков с Афонских актов, приготовленных Севастьяновым и в настоящее время хранящихся частою в Московском Румянцовском Музее, честно в Императорской Публичной Библиотеке в Петербурге. Печальная судьба этих снимков недавно была рассказана профессором Киевского университета Т. Д. Флоринским (Афонские Акты. С.-Пб. 1880 г.), и нам нет нужды еще раз напоминать о ней. В описании Севастьяновских снимков г. Флоринского, обратил на себя наше внимание один акт (Афонские Акты, стр. 31 36) по своему началу, напоминающему писцовую книгу. Так как на почве изучения Византии мы пришли к некоторым указаниям на следы таких памятников в Византийской литературе и этот вопрос вообще весьма занимал нас, то мы сначала озаботились приобрести с этого акта копию, благодаря любезному содействию А. С. Павлова и А. В. Васильева, а потом, уверившись в важном его значении, нынешним летом имели случай лично ознакомиться с оригиналом и проверить нашу с него копию. Нет сомнения, что предлагаемое издание не вполне удовлетворит разнообразным запросам и строгим требованиям. Будем надеяться, что те ученые общества, которые положили такое прекрасное начало в исследовании вопросов об общине, какое заключается в «Сборнике материалов для изучения сельской поземельной общины» (издание Императорских Вольнаго Экономического и Русского Географического Обществ, С.-Пб. |
| 1911 год ознаменован, надеюсь, долгожданным для Ю. А. Кулаковского выходом в свет юбилейного сборника в честь тридцатилетия его научно-педагогической деятельности, исполнившегося намного раньше – 1 июля 1906 г. Хлопоты по подготовке этого издания принял на себя академик Н. П. Дашкевич, который из-за продолжительной болезни и смерти (в феврале 1908 г.) не смог довести его до завершения. Содержание сборника «Serta Borysthenica» (приблизительный русский перевод – «Днепровское ожерелье »), напечатанного в киевской типографии Т. Г. Мейнандера, красноречиво свидетельствует об оценке коллегами места, занимаемого Юлианом Андреевичем в русской историко-филологической и археологической науке: «Посвятив себя всецело служению науке и университету, Юлиан Андреевич снискал глубокое уважение многочисленными трудами в области истории и археологии и плодотворной работой на преподавательском поприще. В ознаменование упомянутого тридцатилетия друзья, товарищи и ученики юбиляра решили составить сборник, украшенный его именем. К сожалению, печатание растянулось на несколько лет; главною причиной тому была смерть академика Н. П. Дашкевича: инициатор издания, воодушевлявший всех участников, он не успел довести его до конца. Выпуская в свет настоящую книгу, составители счастливы, что могут, наконец, представить почтенному ученому скромное доказательство тех чувств глубокого уважения и признательности, которыми они вдохновлялись при осуществлении своего намерения», – сказано во вступительном слове, открывающем сборник 62 . На сборник последовала благожелательная рецензия одного из его авторов, Б. В. Варнеке, начинавшаяся словами: «Среди профессоров Университета св. Владимира за последние годы установился весьма почтенный обычай чествовать юбилеи своих именитых сотоварищей изданием особых сборников посвященных им статей. Так, за это последнее десятилетие появились в Киеве сборники в честь Н. П. Дашкевича, М. Ф. Владимирского-Буданова, Т. Д. Флоринского. Подготовлялся сборник в честь почившего историка В. Б. Антоновича. Такой же способ чествования был избран и по случаю исполнившегося 1 июля 1906 г. тридцатилетия ученой и преподавательской деятельности заслуженного ординарного профессора по кафедре классической филологии Ю. А. Кулаковского , причем все труды по привлечению участников и редактированию сборника принял на себя проф. Н. П. Дашкевич , но продолжительная болезнь, а затем и кончина помешали ему довести это издание до благополучного конца, почему печатание сборника затянулось на целых пять лет. Но эти задержки нисколько не отразились на внешности издания, выполненного чрезвычайно изящно и украшенного прекрасным портретом юбиляра» 63 . Этот действительно удачный, литографированным способом напечатанный портрет Юлиана Андреевича – одно из немногих качественных изображений ученого. |
| В связи с попыткой характеристики политических взглядов Юлиана Андреевича хочется процитировать фрагмент его давнего, но очень любопытного письма, адресованного Вере Ивановне Флоринской, супруге Тимофея Флоринского, посланного в 1887 г. из Рима: «Вчера сверх всякого чаяния получил я письмо Веры Ивановны, из которого узнал так много нового о Вашем пребывании среди самого мерзкого славянского народа, сербов. После этого годичного скитания по славянским землям Тимофей Дмитриевич избавится от своего славянского идеализма. Что лучше идеализма! Но политика его не вмещает, а действительность не дает ему почвы. Впрочем, этого лучше бы не касаться (курсив наш. – А. П.). Прибавлю одно: славяне-юноши и славяне-деятели – это медик-студент и медик-практик. Первый – готовый революционный матерьял, второй – субъект без сердца и без идеалов в погоне за наживой и удовлетворением дурных инстинктов. Так мне всегда казалось, и до сих пор я не встречал фактов, которые бы заставили меня переменить мнение. Другие народы – как немцы, французы, англичане – имеют старую культуру и бесконечно выше славян по духовному запасу, ею накопленному. Славяне настолько плохи, что из них нельзя даже сделать матерьяла для проведения политических и культурных идеалов, которые в силах создать для них мы с нашим могучим отечеством (курсив наш. – А. П.). Совсем не собирался говорить о политике. Но не хочу начинать сначала и бросать написанного. Надеюсь, ни Вы, ни Тимофей Дмитриевич не рассердитесь за эти замечания, а в худшем случае – оставьте их без внимания» 71 . Славянин пишет славянину, и оба вполне могут посмеяться друг над другом; но едва ли Тимофей Флоринский изменил своим «славянофильским» взглядам: его дальнейшая научная деятельность об этом красноречиво свидетельствует. В это письме налицо те радикально монархические ориентации Юлиана Кулаковского , которым он вместе с Тимофеем Флоринским оставался верен до смерти. В связи со сказанным достаточно странным по форме должен казаться фрагмент воспоминаний П. |
| Епарх. Вед. 1899 г. 22, 739–762). При этом г. Преображенский очень хитроумно слепил данную характеристику: начало её он взял из посмертного очерка, продолжение из речи преподавателя Малицкого, а конец – опять из очерка (Преображ. 313. 314. 315. ср. Епарх. Вед. 749. 750. 756. 757. 759). Правда, автор книги в обоих отмеченных местах (о Флоринском и Белоярове) цитатами счёл нужным прямо указать на свои источники; но вряд ли кому сразу в голову придёт, что он занимался переписыванием печатного слова в свой труд, а не пользовался им, как материалом для самостоятельного изображения предмета. В других местах он ставит же ведь прямо заимствованные слова в кавычках, ясно уже этим указывая, кому таковые принадлежат. Этого мало; чтобы лучше, должно быть, замаскировать своё бесцеремонное пользование чужим словом, он, как и выше, в цитатах, наряду с названными статьями, указывает и такие, какими сам совсем не пользовался (см. примеч. 275 и 315 стр.). Большая часть прочих характеристик лишена жизненного изображения; состоя из общих мест, они написаны в духе официальных отчётов (см., напр., 288–289. 297–298. 303–304. 323. 330 стр.). Если же по местам и встречаются живые строки, то они в значительной доле оказываются заимствованными из ревизорского отчёта за 1875 год. На этих заимствованиях мы позволим себе несколько остановить внимание читателей. Г. Пр-кий пользуется данным источником уже не прикровенно, но зато с некоторым пристрастием, без должной объективности историка. Приводим в подтверждение этого примеры. Расхваливая на 279–280 стр. преподавательскую деятельность о. Хераскова, он, как бы для сообщения своему панегирику большей силы, прибавляет следующее; „Недаром члены-ревизоры учебного комитета при Св. Синоде в своих отчётах отзывались о нём, как о „прекрасном преподавателе“. На самом деле такой отзыв есть только в одном ревизорском отчёте 1875 г., который мы и видим в цитате книги на 280 стр. Да при Хераскове в училище и была только одна эта ревизия; следующая, происходившая в 1879 году, уже не застала его в сём заведении. |
| Почетные члены вершат дела и дают заключения по ним в консистории, по усмотрению епископа и в случае отсутствия кого-либо из действительных членов (§ 26). „Гласник православне дaлмamuhcko-ucmpujcke enapxuje,“ 1894, 1. Устав далматинской епархиальной консистории напечатан полностию в Гласнике. 1894. 2–12. 110 „Гласник» припоминает при этом события времени епископа Кралевича и следы униатства, которые и ныне еще можно видеть в Петровом Поле и Верлике (в Далмации). 113 См. о взаимном брожении этих двух партий в брошюре проф. Т. Д. Флоринского: „Зарубежная Русь и её горькая доля». Киев, 1900. 116 В 1899г. две кафедры на богословском факультете были замещены русскими профессорами: кафедры церковно-славянского языка и пастырского богословия. 117 Церк. Вестн. 1900, 6. Происки и наступательные действия украйнофильской партии продолжались и в последующие годы. См. Правосл. Буковина. 1906. 367; Церк. Вести. 1906. 23; Церк. Ведом. 1906, 32. 119 Правосл. Буковина, 1906, 365 (17 марта), стр. 1–2. -к сожалению, с начала 1907 г. прекратилась изданием „Православная БVkobuha», стоявшая на страже церковных и народных интересов страны, ревностно боровшаяся против национального и экономического рабства и много способствовавшая пробуждению культурного и национального самосознания в букозинско-русском народе. 125 Весник, 1901, янв., стр. 107–108. На страже православия стоит и здравомыслящая печать. См. „Србобран» 1900, 54 (перепечатана корреспонденция из газеты „Браник» по поводу затеи устройства униатского монастыря в Боке). – Насилия католических властей в Истрии в 1903 г. по поводу движения двух католических сел Рицманья и Лога в православие описаны в брошюре: „Интерконфесионални закони у Австрии кад се тиче православне цркве. Написа Argus, Београд, 1903, стр. 1–15» (перепечат. из журн. „Весник српске цркве», 1903, май). См. Богосл. Вестник, 1904, апрель, стр. 736–740. Читать далее Источник: Православные славяне в Австро-Венгрии : С прил. карты православ. слав. епархий в Австро-Венгрии/Проф. Г.А. Воскресенский. - Санкт-Петербург : С.-Петерб. слав. благотвор. о-во, 1913. - VIII, 206 с., карты. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| 443 Истрин «Откровение...», стр. 148: форму диволоу автор объясняет ещё и как переход в склонение основ на у. 446 Соколов, стр. 114; его же статья по истории болгарской литературы в «Книге для чтения по ист. средних вв.» Виноградова, М. 1897, в. 2. Срв. Радченко в статье: «Этюды по богомильству в «Изборнике Киевском в честь Т. Д. Флоринского». 448 Лавров, Обзор..., стр. 204: примеры ещё у меня, «К истории повести Стефанит и Ихнилат», отт., стр. 40 и в «Летоп. Од. Ист. Фил, О-ва·, в. X). 449 Евангельский рассказ с превосходным знанием дела разобрал Э. Ренан в своей de Jésus», P.1864, р. 113–4, объясняя евангельское известие народной традицией, по которой пустыня, куда удалился Иисус, считалась жилищем демонов; это общее место – оно встречается и в русских житиях, как отражение «риторического витийства» (см. Н. Коноплева, Святые вологодского края, стр. 6, Ч. М. О. И. и Д. 1895, кн. 4), но и как местное народное верование. 450 Соколов, «Новый материал для объяснения амулетов, называемых змеевиками» (Древности. Труды Слав. Ком, т. I, 1895 г., стр. 196). См. Сырку, К истории исправления книг в Болгарии, т. I, 1, стр. 447 (о житии Иулиании из сборника 1360 г.). 451 «Греческие списки Завещания Соломона» (Лет. Одесск. И. Ф. О., VII, стр. 52, 64, 76 слл. (тексты). Незаменимое исследование Соломоновской легенды у Веселовского, Соломон и Китоврас, см. стр. 156. 454 М. И. Соколов цитирует Хаханова по статье: «Грузинский извод сказаний о св. Георгии» (Ч. М. О. И. и Д. Р., 1891, кн. 4) я же по «Очеркам по истории грузинской словесности», Μ. 1895, стр. 241 (тождественно). 455 Речь о греческом подлиннике грузинского перевода не противоречила бы установленному взгляду на Грузию, как на классическую страну легенд о Георгии: обратные путешествия легенд, «очищенных», дополненных и исправленных чужими книжниками и чужой народной средой – на свою прежнюю родину – не представляют чего-нибудь исключительного. Таковы сказания, напр., о сотворении мира у наших инородцев. См. Веселовского, Разыскании, в. V-й, стр. 32; его же, Соломон и Китоврас, стр. 114. См. также ниже. |
| Вся последующая жизнь непокорных монахов представляла собой непрекращающуюся цепь скитаний, бегства от полиции, арестов и допросов, воспринимаемых ими как страдания за истину. V.6.3. Распространение старостильного раскола в Румынии В 1929 г. день празднования православной Пасхи снова совпал с католической, что породило новую волну критики календарной реформы. Известные румынские публицисты и богословы Наэ Ионеску, Никифор Крайник, Григорий Раковеану, Николай Лупу выступили с протестом против изменения системы времяисчисления и даже публично назвали Священный Синод Румынской Церкви схизматическим. Произошедшее смущение побудило премьер-министра Румынии Юлия Маниу объявить о двойном праздновании Пасхи в 1929 г., как по старому, так и по новому стилю 981 . Таким образом, из-за слепого следования букве закона сторонниками юлианского исчисления было нарушено постановление I Вселенского собора о недопустимости празднования Пасхи в одном году дважды. В 1930 г. иеромонах Гликерий развернул активную деятельность по строительству старостильнических храмов. Многолетняя проповедь раскольнических воззрений начала приносить свои первые плоды. На средства уже сформировавшихся старостильных приходских общин в 1931–1932 гг. были построены храмы в деревнях Рэдэшени (Сучавский район), Брустури (Нямецкий район), Уречени-Нямц, Рэска, Богдэнешти, Дрэгушэни (Сучавский район) и в деревне Балш (Ясский район) 982 . Интенсивность возведения храмовых зданий нарастала с каждым годом. Это привело к тому, что в 1936 г. последователи старостильного движения располагали почти четырьмя десятками церквей, находившихся, по преимуществу, в Молдавии 983 . Несмотря на то, что в 1935 г. к группировке Гликерия (Тэнасе) присоединились афонские иеромонахи Зосима, Варух и Гимнасий, потребность в рукоположении новых священнослужителей оставалась достаточно острой 984 . С целью обретения епископского посвящения иеромонах Гликерий в 1936 г. отправился в Афины, где к этому времени уже был сформирован Синод ЦИПХ Греции под председательством митрополита Флоринского Хризостома (Кавуридиса). Однако греческие иерархи не решились пойти на этот шаг. После двухмесячного ожидания иеромонах Гликерий вместе со своими спутниками отправился в Югославию 985 . |
| 1848 г. С нового 1848 года я возымел было намерение ежедневно записывать мысли и чувствования, возбуждаемые при чтении Библии : к сожалению, это благое предприятие очень скоро прекратилось. Вот что было мной записано в первый день нового года, в четверток. Востани сияй, и воскресни от мертвых, и освятит тя Христос ( Eф. V, 14 ). Время, время пробудиться от глубокого и столь долгого сна, грешная душа моя! Время воспрянуть тебе из мрачного гроба злых навыков и порочных страстей! Пора отозваться на глас зовущего тебя небесного Жениха! Поспеши, о, поспеши к Нему, душа моя! И Он, милосердый, осияет тебя Божественным Своим светом, озарит тьму твоего неведения; рассеет мрачные твои помыслы; просветит тебя светом Боговедения, согреет хладное сердце твое лучами всесильной Своей благодати; оживотворит и направит волю твою к добру. Начало нового лета да будет началом моего духовного обновления. Отселе все мое внимание да будет устремлено на то, чтобы уклоняться, по возможности, от всех нечистых помыслов, подавлять в себе порочные чувствования, истреблять худые навыки» 110 . Помещаю здесь выписку из любопытного письма моего товарища Быстрицкого к Киевскому другу его Флоринскому от 3 января: «Благодаря болезням, я не успел, в продолжение трети, подать и одного сочинения... Предложение для своего сочинения я избрал из данных Ф.А. Голубинским по классу метафизики; вот оно: «Согласно ли со здравым разумом учение Гегеля о прекращении личности души по смерти?» – Не правда ли, что предмет интересный, но и вместе самый утонченный, отвлеченный, сухой? Как бы думал ты, много ли можно написать о нем? Общая истина – если у нас дается предмет для сочинения, то надобно несколько источников перечитать; след., сочинение должно выйти обширное. Это предложение еще довольно частно; а то даны большей частью самый общие, например, по классу истории древней философии – о законах Ману, об учении Конфуция, о Сенеке. По классу Истории новой философии: взгляд на онтологию Гегеля; о влиянии Канта на новейшую философию; о борьбе Якоби против идеализма Канта и Фихте и пантеизма Шеллинга; разбор Теодицеи Лейбница и др. Для подобных предметов сколько нужно времени и труда, и сколько самого писания! От того и пишут у нас листов по 15-ти, 20 и даже более. И первое мое предложение, кажется, не обширно, а требует многого, требует прочтения Гегелевой Логики, где он развертывает свое абсолютное, и частью других наук: потому что этому предмету, состоянию души по смерти, Гегель не посвятил ни одного трактата в своей обширной системе, а его мысль, между тем, сказывается в этой системе и выходит из нее; значит, нужно узнать дух всей его системы и опровергнуть коренные пункты его учения; а эти пункты: абсолютное в себе, абсолютное вне себя, абсолютное для себя, моменты, которых изложению посвящена Логика. А какова эта Логика! Сколько тут отвлеченности! Сколько утонченности! На каждой строчке, почти на каждом слове надобно останавливаться и думать. |
| Следует сказать несколько слов о судьбе собрания П. И. Севастьянова. По его возвращении из поездки на Афон, с 9 февраля по 14 марта 1859 г. в залах Святейшего Синода было выставлено собрание рисунков, привезенных Севастьяновым из афонских монастырей 123 . Но уже в то время собрание П. И. Севастьянова, несмотря на то, что позитивы были сделаны в большом количестве, оказалось распыленным. Как уже упоминалось, часть снимков так и осталась в Андреевском скиту на Афоне, другая часть поступила в ведение Академии художеств в Петербурге, многие фотографии оказались в ряде других собраний Петербурга и Москвы. Так, например, уже Т. Фло-ринский, издавший в 1880 году некоторые из афонских актов 124 , не имел этих фотографий полностью, а пользовался только той их частью, которая хранилась в Петербурге. Впоследствии часть собрания П. И. Севастьянова была передана им в Московский Публичный Музей на правах временного пользования, еще в первый год существования Музея, в 1862 году. Затем, согласно завещанию от 5-го апреля 1865 года, оно было предназначено к безвозмездной передаче в полную собственность Музея, но, к сожалению, П. И. Севастьянов не успел придать надлежащей официальной формы своему завещанию. Поэтому после его кончины 10 января 1867 года появились разные затруднения, которые отдалили окончательное поступление собрания в собственность Музея до октября 1874 года. Примерно в то же время от наследников П. И. Севастьянова в Музей было передано большое, принадлежавшее ему собрание фотографических снимков (925) с афонских рукописей и древностей и его бумаги 125 . Кроме того, в Музей было передано 77 греческих рукописей, 10 рукописей на латыни и восточных языках, славянских рукописей – более 50-ти. Т. Флоринский полагал, что в Румянцевском музее (ныне Российская Государственная библиотека) совершенно нет фотографий из коллекции П. И. Севастьянова 126 , но он ошибался; уже в отчете по музею в 1864 году Н. В. Исаев указал на получение от П. И. Севастьянова фотографических снимков с афонских рукописей и славянских актов. В отчете за 1873–1875 гг. находятся более подробные сведения о Севастьяновском собрании; там отмечены «снимки с 25 греческих, 4 молдавских и 6 турецких актов, принадлежащих разным афонским монастырям 127 . Уже после появления работы Т. Флоринского акты этого собрания были включены в описание, сделанное А. Викторовым 128 . |
| Проф. Н. Беляев всю свою ученую деятельность сосредоточил на борьбе с католицизмом (католическое учение о так называемой сатисфакции; характеристика римско-католического учения с точки зрения римского догмата; идея папской непогрешимости; теория папской непогрешимости; о римском католицизме). Точно также суровым и неутомимым обличителем католицизма был обратившийся из католицизма в православие о. Владимир Геттэ (его La papoute heretique переведено в журнале «Вера и Разум» за 1895 г.). Иванцова – Платонова – о римском католицизме; А. Лебедева – о главенстве папы; А. Беляева – о соединении церквей. Заблуждения протестантов значительно менее были у нас предметом опровержения. Классическим трудом, посвященным этому делу, является сочинение Стефана Яворского «Камень веры православным церкве святые сыном на утверждение». В новое время явились: А. Кассианова – беседы двух русских немцев; еп. Хрисанфа – характер протестантства и его историческое развитие; Бенескрипова – об источниках христианской религии по учению православно-кафолической церкви, сравнительно с учением лютеран о сем предмете; М. Ястребова – учение аугсбурского исповедания и его апологии о первородном грехе; Флоринского – согласно ли с Евангелием действовал и учил Лютер? Коржавина – Учение об оправдании по символическим книгам лютеран; Стукова – лютеранский догмат об оправдании верою; Мышцына – связь антиномизма с учением Лютера; И. Поспелова – православие лютеранство; Ив Олесницкого – символическое учение лютеран о таинстве евхаристии: Маргаритова – Лютеранское учение в его историческом развитии при жизни Лютера. Имеются у нас и монографии и статьи посвященные разбору других инославных исповеданий (наприм., об англиканской церкви Михайловского, Евг. Попова) и монографии, разбирающие взгляды тех или иных протестантских богословов. Но вообще для обличения протестантизма у нас не было и нет такой нужды, как в полемике с католичеством. Если протестантизм порою и стремится к пропаганде, то он никогда не стремился подчинить нас чьей-либо видимой земной власти. |
|
|
