| 227 Протоиерей Д. А. Жданов , товарищ но Академии епископа Феофана, был настоятелем Сретенской (Скорбящей) церкви. К нему-то в качестве помощника настоятеля и перевели в 1887 году протоиерея Н. И. Флоринского из Софийского собора. 228 На письме нет даты, но при нем приложена выписка из киевской газеты от апреля 1888 года, по чему мы относим это письмо к следующему 1889 году. 229 Примечание прот. И. Королькова – к стр. 566). Вот что содержит выписка С. Первухина. В «Киевском слове» 375, 21 апреля 1888 года было напечатано следующее: «Незадолго до отъезда митрополита Платона из Петербурга в Киев, он присутствовал на богослужении в Исаакиевском соборе; настоятель его сообщил ему, что два англичанина, из которых один священник пресвитерианской церкви, желали бы получить благословение архипастырское и испрашивают на то его согласие. Владыка на то согласился. Тогда подошедшим к нему англичанам, благословляя их сказал: «Во имя Единого общего всем нам истинного Бога благословляю вас и желаю вам всего хорошего; надеюсь, что те перегородки, которые мы сами создали здесь на земле, для разграничения разных вероисповеданий одной истинной христианской Церкви еще не доросли до неба и потому, полагаю, не помешают дойти до Бога тому благословению, которое ниспосылаю я на вас во имя Христа, и благословляю вас, как братьев по Христу». Тронутые этой речью англичане возымели намерение присоединиться к Православию». 230 Примечание прот. И. Королькова – к стр. 566). Протоиерей М. А. Поторжинский, магистр Киевской духовной академии выпуска 1863 года, был один из выдающихся преподавателей Киевской духовной семинарии и образованных пастырей Церкви, отличавшийся даром проповедничества. Он скончался на 52-м году жизни, 9 июня 1891 года (в Троицын день). Им составлены: 1) Историческая хрестоматия; 2) Русская гомилетическая хрестоматия. Что касается мнения о. Поторжинского о воспреемниках при крещении, оно, по-видимому, основывается на том древнем обычае, по которому воспреемником при крещении было одно лицо – мужского или женского пола, смотря по полу младенца крещаемого. Современный канонист, профессор И. С. Бердников так говорит о воспреемниках: «Обыкновенно бывает два воспреемника – мужчина и женщина, но необходим собственно один восприеемник – мужчина для мужчины, женщина – для женщины (Требник. Чинопоследование крещения, § 80). В случае крайней нужды крещение может быть совершено и без восприемника. |
| И теперь его бы нужно сделать инспектором училищ Сыр-Дарьинского района, а сделанный-то ни слова не знает по-сартски, ни по-киргизски, что же он может поделать, кроме разве формальной отписки? Я, впрочем, сомневаюсь, чтобы удалось выхлопотать штат инспектора мусульманских школ, – министр финансов весьма скуп на деньги. А теперь расскажу случай. Раз, давно, получаю из департ. Нар. Пр. поручение – несколько киргизско-русской газеты из Омска, с мнением попечителя Томского университета В. М. Флоринского, что газеты мусульманские вообще вредны, – у меня требовали заключения. Я газету вообще защитил, но в этих нашел некоторую нескладицу; действительно странные встретились непонимания довольно обыкновенных русских слов. Об этом я послал конфиденциальное сообщение Г. А. Колпаковскому, т. е. я ему не сказал, что против его распоряжения издавать киргизскую газету нашлось возражение, но якобы случайно попались мне газеты. Я ему указал на Вашу газету, как на образец по содержанию и направлению. Вы, по-видимому, получаете ее, ибо иногда цитуете. ΝΒ. А интересно звать, кто же заступит генерала Розенбаха. У него была политика ясная и определенная: неловко, если его преемник круто изменит политику. A может, он еще вернется в край. – А заместителем Забелина я, говоря по душе и по искренности, желал бы видеть Вас, как уже опытного и основательного знатока культурных потребностей края. Кланяемся Вам и семье Вашей. 27 октября 1888 г. Письмо 25 На этих самых днях я услышал, что в главные инспектора к Вам назначается будто бы Керенский, директор Симбирской гимназии. Не знаю, застал ли он в Петербурге Розенбаха, но, во всяком случае, не без ведома же генерал-губернатора назначают к нему в край такого важного чиновника, как главный инспектор. Назначение Керенского, Федора Михайловича, по-видимому, окончательное. Он при Вас в Казани был инспектором 1-й гимназии... Розенбах теперь уже не в Ташкенте ли? Я читал в газете, что он проехал в Закаспийскую область, а оттуда поедет прямо домой. Закаспийская область соединяется-де с Туркестанской областью, а что станется с Комаровым? Он, верно, останется губернатором местным, под главенством генерала Розенбаха... |
| 1886), „К истории звуков и форм белорусской речи“ (Варш. 1893). По церковно-славянскому языку, кроме трудов, указанных выше, предметом моего изучения были исследования Миклошича, особенно его Vergleichende Grammatik der slavischen Sprachen (I. Lautlehre. II. Stammbildungslehre. III Formenlehre. Wortbildungslehre. Syntax). Русский перевод сравнительной морфологии слав. языков – Шлякова, под ред. Р. Брандта. Труд Миклошича содержит в себе обозрение всех особенностей 10-ти слав. языков, включая сюда и ц.-славянский. Русский перевод дополнен очень полезными (иногда полемического характера) примечаниями. Менее важен другой труд Миклошича: Altslov. Eormenlehre in Paradigmen (1874), где защищается так наз. „паннонская“ гиппотеза. Из трудов Ягича по ц.-слав. языку я остановился на его книге: Zur Entstehungsgeschichte der Kirchen-slavischen Sprache (Wien, 1900), которая посвящена пересмотру вопроса о родине ц.-славянского языка, в связи с целым рядом других вопросов, касающихся зачатков славянской письменности. Обстоятельная рецензия на книгу Ягича принадлежит П.А. —50— Лаврову (Изв. отд. р. яз. и слов. А. H. VI т. I кн.). Кроме того, я пользовался трудами: Будиловича, „Начертание ц.-слав. грамматики“ (Варш. 1883); Флоринского, „Лекции по слав. языкознанию“ (ч. I–II); Некрасова, „Очерк сравн. учения о звуках и формах древнего ц.-слав. языка“ (СПб. 1889); А. Погодина, „Следы корней – основ в слав. языках“ (Варш. 1903 г.) и др. Б. Ново-грамматическая школа в области изучения русского и церковно-слав. языков находит себе очень немногих последователей и представлена очень ограниченным количеством исследований. Едва-ли не впервые психологический метод применён к изучению славянских языков в трудах Лескина, особенно в его Die Deklination in slavisch – litauischen und germanischen (1876. XXIX+158). Ему же принадлежат Handbuch der altbulgarischen (altkirchenslavischen) Sprachegrammatik (1886). Cp. русский перевод: „Грамматика старо-слав. языка с дополнением по языку Остромирова Евангелия“ (М. |
| Вот и испытание для моей малоопытности, над которой вы преосвящ. владыка смялись. Прежде я чужд был всякие сношений с семинариями, и если знал кого, то более известных по усердию профессорскому и при том из образовавшихся в нашей академии. А с точки зрения правительственной никого я не знал и не узнавал. Не поможете ли мне, преосвященнейший владыко, вашей опытностью? В Московской и Вифанский семинариях не знаю на кого указать. Может быть без выбора – и каждый из тамошних профессоров был бы хорош. А как скоро дело идет о выборе, то и станешь в тупик. Впрочем, нет, может быть, и надобности касаться здешних. Не укажете ли, преосвященнейший владыко, кого бы можно было рекомендовать из наставников Владимирской семинарии? Нельзя ли указать на г. Сердцева? 2588 Также не припомните ли из наставников других семинарий способных к инспекторской должности, на которую как видно, недостает ныне монашествующих, и на которую, в следствие замечания Государя Императора стали обращать более внимания. Не время ли уже пустить ваш отчет в ход – о ревизии Владимирской семинарии? – К нам из Питера никаких запросов и бумаг относительно служащих при ней не было». 11-го числа писал я ректору Московской духовной академии А.В. Горскому: «Ваше высокопреподобие, высокопочтеннейший отец ректор! Вы просите меня порекомендовать вам кого-либо из известных мне наставников семинарии на инспекторскую должность. Комиссия довольно затруднительная: впрочем, постараюсь перечислить вам, кого я знаю и признаю более —29— 1862 г. или менее способным к помянутой должности. Начну с Владимирской семинарии. Учитель Сердцев действительно годился бы для инспекторства по своей горячей ревности и добросовестности: но он черезчур был некогда рьян и горяч; разве, может быть не охладили ли несколько его рьяности и гневливости лета и затруднительные обстоятельства житейские. С большею уверенностью могу рекомендовать на инспекторскую должность профессора свящ. Флоринского. 2589 По Ярославской семинарии известны мне с хороший стороны профессоры священник Архангельский и Василий Орлов; товарищ мой Алексей Лавров 2590 тоже очень хороший человек, но для инспекторства кажется, слишком добр и тих, тогда как помянутый Сердцев слишком лих. |
| «Современник Преосвященного Игнатия по времени жизни, святитель Феофан Затворник имеет с ним немалое сходство в характере личности, в строе жизни и содержании и предметах духовно-аскетических писании. Оба названные Святителя со дней юности и до смертного часа сохранили одинаковую склонность к духовно-созерцательной жизни; чуждаясь мира в его греховных сторонах, оба были готовы служить благу и душевному спасению человеческому; тот и другой подвижник сходны между собою со стороны любви к природе, ласки в отношении к людям, простоты жизненной обстановки, значения родственных связей, нестяжательности, аскетического образа жизни и постоянной склонности к отшельничеству. В жизни того и другого подвижника главным содержанием было совершение душевного спасения, уяснение христианской жизни и способов настроиться на нее; к этой главнейшей их жизненной цели направлено было их доброделание внешнее и делание душевное; оба поддерживали и воспитывали свое христианское душенастроение непрестанным чтением молитвы Иисусовой, памятованием о смерти, вечных мук грешника, сознанием вездеприсутствия Божия, испытанием своей совести. То же ближайшее сродство замечается и в духовно-аскетическом характере и содержании литературных творений епископов Игнатия и Феофана, и, за исключением вопроса о природе духов, кажется – нет других вопросов и предметов православно-христианского ведения, в которых Святители-подвижники не были бы согласны между собой. Выступая в конце 1867 и 1868 гг. против мысли епископа Игнатия Брянчанинова о газообразности естества души и Ангелов и утверждая, что душа и Ангел не есть нечто телесное, а чистый дух, Преосвященный Феофан 1) свое решительное утверждение полной и чистой духовности духа направляет исключительно на сущность или естество духа, а не на его явления или феноменальную сторону бытия; 2) в этом решительном утверждении всего более имеет в виду возможные вредные результаты, недомыслия и заблуждения малосмысленных в богословии в руководстве взглядами Епископа Игнатия. Доказывая мысль о совершенной бестелесности, чистой духовности естества ангелов и души человеческой и в этом отношении расходясь с выводами автора «Слова о смерти» и «Прибавлений» к нему, Преосвященный Феофан в объяснение явлений Ангелов и душ умерших и живых людей, которые в изобилии отмечены Епископом Игнатием, также предполагал некоторую тонкую эфирную оболочку. В конце 1869 г., посылая свою книжку «Душа и Ангел – не тело, а дух» в Киев протоиерею Н. И. Флоринскому, Преосвященный Феофан пишет: «Спор о душе. Вся книга моя направлена к доказанию, что естество души и ангела не может быть вещественно. Но иное дело естество, иное – образ бытия. Кто не хочет принимать душу без оболочки, тот пусть допускает сию оболочку, помимо естества души, которое должно быть духовно. Допустив оболочку – тонкую, эфирную, получит форму и останется доволен!» |
| Согласно обширному замыслу Екатерины II, съехалось в Москву 565 депутатов. Открылись их предварительные работы в форме многих комиссий. Через некоторое время все многолюдное собрание перенесено было из Москвы в Петербург, а после полутора годовой работы в конце 1768 года было распущено по случаю начавшейся войны с Турцией. Никаких вопросов, касавшихся церковного управления, так и не подымалось. Между прочим, Мелиссино еще в 1766 г. убедил членов Синода подписать проект разделения Синода на две части: Петербургскую и Московскую, но сама Екатерина отложила свою подпись под проектом. И это было, конечно, на пользу дела. Сдается, что у Мелиссино был умысел ослабить церковную власть по методу: «разделяй и властвуй». На место Мелиссино был назначен бригадир П. П. Чебышев, который резкостью своего вольномыслия даже превосходил Мелиссино. Про него известно, что он не стеснялся открыто, при толпе народа, разговаривая с кем-то, афишировать свой атеизм: «да никакого Бога нет!» — выкрикивал Чебышев. По воспоминаниям архиерейской среды он был столь злобен и груб, что когда члены Синода не соглашались с его мнением и особенно когда они уже подписывали свое решение, расходившееся с его мнением, то он, разумеется «про себя», но все-таки, чтобы было слышно, провожал каждую подпись члена Синода «гнилым словом». Сам великий Филарет повторяет это, говоря: «Чебышев при несогласии с ним членов Синода бранился гнилыми словами», — отвратительная черта русского офицерства. Чебышев вообще старался при всяком случае «во исполнение законности» нажимать на Синод. Тогда Синод энергично отбивался от наседавшего на него обер-прокурора. Вот одна из иллюстраций. В 1771 г. дьячок донес на епископа Севского (будущая Орловская епархия) Кирилла (Флоринского), ученого питомца Киевской Академии. Дьячок обличал его во взяточничестве и в позволении брать взятки и своим служащим. Для собирания этих налогов вывешено было целое расписание за подписью архиерея и консистории. Синод запросил Кирилла, и тот откровенно и утвердительно отрапортовал Синоду, что после секуляризации и введения в действие ничтожных штатов, архиереи вынуждены были сами изыскивать средства на содержание епархиального управления. |
| Феофан Прокопович восстал против схоластики, которая, по его словам, занимала учеников пустыми спорами, поселяла в них ложную уверенность в приобретении мудрости, делала из науки комедию; несмотря на то, новое направление, указанное Феофаном, начало пробиваться в Московской академии только в сороковых годах благодаря особенно богословскому преподаванию ректора Кирилла Флоринского (умершего в 1743 году). Профессор философии преподавал физику, метафизику, психологию и метеорологию; в психологии после главы о душе следовал трактат о волосах, где решались вопросы: отчего у стариков выпадают волосы, отчего у женщин не растет борода? и т. п. Физика оканчивалась уранографией, где решались вопросы о числе небес, жидкости неба, о движении небес, о расстоянии неба от земли и, между прочим, вопрос, росла ли в раю роза без шипов. Целью преподавания риторики было заставить ученика выражаться как можно высокопарнее, вычурнее, как можно более разниться в своей речи от речи простой, разговорной. Вот обращик риторического упражнения в описываемое время. Предмет сочинения: цари мудрые и воинственные одинаково знамениты: «Еще доселе Фемида на своих не ложных весех сей не объяви правды, яко едали кровавой Беллоны или премудрые Паллады славнейшие суть дела и вящие у мира приобретают ли славы, и во правду яко где-либо Марс язвоносным своим поорет железом, где-либо мужественная Беллона изобильную воинства своего кровь истощит, всегда тамо, аще бо бы были и алпейские каменья, неувядаемые победителей процветут лавры; обаче весь свет исповести нужду имать, яко и Паллада подобная паче является Беллоне, яко во славе, тако и в победоносиях. Не всегда бо по истощении кровен моря к блаженному торжеству и блаженные славы пристанищу Марс свой корабль препровождает, но безопаснее седше у кормила Палладова корабля и без малейших обуревания страстей намеренного туллиановыми волнами достигает брега, неутолимое восклицая веселье: се совершенно ладия приста ко брегу». Так медленно и с такими уклонениями приобретались средства. |
| Грамота напечатана, между прочим у Новаковича, («Законик Стефана Душана цара српског. 1349 и 1354. У Биограду 1870 г.», введение XXV стр.). 23 Предполагают, что акту коронации царя 16 апреля (в первый день Пасхи) неделею ранее предшествовало возведение архиепископа в Патриарха, которое совершилось, следовательно, в неделю Ваий. Сретькович, Ucmopuja, II, стр. 520. 24 Мы не имеем пока подлинного текста произнесенной Патр. Каллистом «анафемы» на Душана со «всем его народом сербской земли», но уцелевший, по-видимому, в отрывке славянский перевод патриаршей грамоты отлучения проливает свет и на самые причины отлучения, которые разъясняются также в других греческих документальных источниках, приводимых ниже. Вот славянский отрывок текста этой грамоты, который мы перепечатываем из брошюры г. Сретьковича: «Краль Вукашин убио цара Уроша» (Београд 1881): «Божиею милостью. Мы Калисть архиепископ вселенскии патриархь извьствоуем со всем синодомь нашеиа великиа католическииа апостольскииа црьквы со дозволением цариа нашего кир Андроника юнаго и со вес синглитом его, иако во наше православие иависе от западныиа Миссии неправедныи и хищныи царь срьбскаго народа Доушан силныи единомысленикь западныиа црькве... Подстрека его злоба и гордость да пакости нам дееть, нашы бо епископы из Фессалию и всю Македонию до Иллирии изгна безчестно, и иави се соупостат нашемоу царьствоу... Повелеваем да боудет «Мара Ната и фри фри» (т. е., по замечанию г. Сретьковича, это – форма «проклятия» у евреев, ср. Гал. 1:8 ) с всем его народом сербскииа земли во леть от Адама 866» (т. е. 1352). См. 33 стр. Г. Сретькович (в соч. «Ucmopuja», II, 520, прим.), возражая против суждения проф. Флоринского (Южные славяне и Византия II, 128) о незаконности («с юридической точки зрения Восточной Церкви» и пр.) Душанова поступка «самочиннаго» провозглашения Патриаршества и основываясь на вышеприведенной грамоте Патр. Каллиста и ниже печатаемом ответном на нее письме Грачаницкого протопопа Евфимия, говорит, между прочим, что «Патр. |
| Наряду с представителями Угорской Руси, Галиции и Буковины, свою подпись под этим красноречивым документом поставили и руководители лемковской республики во Флоринке в лице Я. Качмарчика, М. Юрчакевича и Д. Собина. На съезде галицких русофилов в Саноке был выбран делегат на Парижскую мирную конференцию, которым стал юрист Д. Марков, бывший депутат австрийского и галицкого парламентов. Прибыв в Париж 21 февраля 1919 г., Д. Марков установил там контакты с лидерами американских русинов-галичан. В результате этих контактов был образован Карпаторусский Комитет в Париже, который развернул бурную деятельность среди союзников, пытаясь добиться от них присоединения всей Карпатской Руси к России. Деятельность Карпаторусского Комитета в Париже, выступавшего от имени всех карпатских русинов, объективно противоречила целям чехословацкой делегации на мирной конференции и целям представителей угорских русинов США, взявших курс на вхождение Угорской Руси в состав ЧСР. Так, 25 марта 1919 г. Карпаторусский Комитет в Париже обнародовал декларацию, подчеркивавшую, что русский народ составляет большинство населения Галиции, Буковины и Закарпатья и стремится к присоединению к России. В декларации критиковался «польский империализм», а также «изобретенное немцами и не имеющее поддержки в народе украинское движение». Однако единственными союзниками Карпаторусского Комитета в Париже были только русские политики, связанные с белым движением и не имевшие влияния на решения мирной конференции. Национальное движение русинов-лемков развивалось в крайне сложных условиях становления польского государства, которое вело непрерывные военные действия против своих соседей на востоке, стремясь установить наиболее выгодные для себя границы. Военные усилия Варшавы энергично поддерживались польской дипломатией на мирной конференции в Париже. Стремление к объединению с Россией, которое длительное время демонстрировали лемковские политики, оказалось иллюзией. Гражданская война в России, военные успехи Польши на Востоке, ориентация угорских русинов на Чехословакию и состояние дел на мирной конференции вынудили лидеров лемковского движения сменить внешнеполитические приоритеты. Уже в конце декабря 1918 г. представители лемков отправились в Прагу с целью прозондировать возможность вхождения Лемковины в состав Чехословакии, дабы таким образом избежать вхождения в состав Польши. В конце декабря 1918 г. члены руководства лемковской республики установили контакты с Русской Народной Радой в Прешове. На совместном заседании представителей Прешовской Русской Народной Рады и Флоринской Русской Народной Рады Лемковины 21 декабря 1918 г. в г. Кошице было принято решение о слиянии этих рад в единую Карпаторусскую Народную Раду с центром в Прешове. |
| Другое, что томило, — мысль о Володьке. От него по таинственному настоянию Лени поход был скрыт, но Сапог мог случайно, по недомыслию или со зла позвонить домой и обнаружить вранье. Горик сказал, что поедет с классом на экскурсию в Горки Ленинские. Скоре всего, Сапог звонить не станет, догадался, что его почему-то отшили: в субботу у него был такой померкший, убитый вид, что даже жаль его стало. Вообще-то Горик считал, что Сапог — человек несерьезный, болтун и враль и в секретные дела посвящать его не следует, поэтому даже обрадовался, когда Леня вдруг заявил, что по особым причинам Сапог должен быть исключен из ОИППХа — о причинах Леня обещал доложить позднее, когда удостоверится в точности фактов. Он только сказал, что преступления Марата — его беззастенчивая, у всех на виду б е г о т н я за Катькой Флоринской и то, что он растрепал ей про пещеры, — ничто по сравнению с этими «особыми причинами»! Но в чем конкретно дело, проклятый темнила не сообщил. Горик на него надулся. «Ладно! Я тебе тоже одну вещь не скажу». Никакой «вещи», разумеется, не было. Была обида, застрявшая в Горике еще с утра, когда Карась надумал над ним покуражиться. Иногда на Карася находила такая гадость: покуражиться над товарищами. На первой перемене он подошел к Горику и сказал: «Будем узнавать крокодилов!» — «Давай!» — охотно согласился Горик, не предполагая подвоха. «Крокодилами» Леня и Горик называли тех, которые знают лишь то, что проходят в школе, — словом, невежд, полузнаек. «Крокодилам» противостоят «осьминоги», люди начитанные, сведущие во многих науках. «Крокодилов» в классе полно, а «осьминогов» — раз-два, и обчелся. Леня, Горик и еще человека три, не больше. Распознавать «крокодилов» — премилое дело, увлекательнейшая забава. Вот Горик и подумал, что Карась предлагает ему позабавиться, пощупать кое-кого, задать контрольные вопросы. Леня показал ему какой-то рисунок в книге и спросил: «Что это за цветок?» Горик посмотрел, пожал плечами. «А черт его знает!» — «Не знаешь?» — «Нет». — «Удивительно! Это раффлезия, растет на островах Суматра и Ява. Такую вещь каждый осьминог должен знать!» И отошел, посмеиваясь, как бы говоря: «А ты, оказывается, крокодил, братец». |
|
|
