| Подтверждением «христианской» природы рассудочных метаний Авдия романист пытается выставить нравственную безупречность поведения своего героя, его внешне христианское самопожертвование и всепрощение. Как истинный якобы христианин, Авдий возвышается до принятия на себя греха сотоварищей-наркоманов, он безусловно прощает им их преступление против него, хотя оно могло завершиться его гибелью, он готов понести наказание вместе с ними, даже стремится к тому (Авдия спасает лишь отречение от него гонцов-добытчиков— и не по милосердию их вовсе: просто подобный подельник, готовый без принуждения к полному признанию во всём, для них весьма опасен). Нравственная чистота и безупречность Авдия создаёт впечатление глубины и серьёзности его духовных исканий. Для него они и впрямь серьёзны, трагичны, как трагично и то, к чему он стремился и чего достиг,— распятие и смерть от рук обер-кандаловских бандитов. Но нравственность Авдия, как и всякая нравственность вообще, не духовна, а душевна. Душевны и стремления его, ибо он стремится не к Богу, но в лучшем случае— к социальному благоустройству. В основе же этих стремлений тщательно скрываемое, даже от себя самого, тщеславие. Поэтому Христос из авдиевых видений— не кто иной, как он сам, Авдий, обуянный тщеславным притязанием на вмешательство в мировую историю. Но не впадаем ли мы в противоречие, утверждая бессмысленность поступков и идей Авдия: ведь за булгаковским Иешуа была же признана высокая мудрость его помыслов, несмотря на явную нелепость обращения к «добрым» притеснителям. Но Иешуа, образ которого, пусть и внешне, но всё же соотносится со Христом,— благовествовал для вечности, для человечества, хотя и не вполне удачно (у Булгакова). Авдий, с нелепыми бреднями недалёкого ума, обращается лишь к озлобленным попутчикам и явно забыл слова Самого Христа, которые и должны быть для нас всегда высшим критерием истины: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями , чтобы они не попрали его ногами своими и , обратившись , не растерзали вас » (Мф 7, 6). Да и чисто житейски: не обкурившимся же наркоманам внушать высокие истины и призывать к отказу от наркотиков— подождать бы хотя, пока дурман пройдёт. |
| Зато у Авдия нет знания иных простейших вневременных истин. «Но он не знал одного,— свидетельствует автор,— что зло противостоит добру даже тогда, когда добро хочет помочь вступившим на путь зла... Это ему предстояло ещё узнать...» (32). Только предстояло? Пора бы, кажется. Но для того нужно было бы получше учиться, а не лелеять, в себе горделивые притязания на роль всесветного пророка. Авдий в своих рассуждениях сам себя загоняет в логический тупик, хотя и не сознаёт того. Ведь если Бог есть лишь субъективное представление о Нём каждого человека, то каждый волен иметь в себе своего Бога, отличного от прочих. Сколько голов, столько богов. И зачем ближнему твой бог и твоё слово, когда он имеет всё и без тебя? По сути, нравственные противники Авдия, с которыми он вступает в борьбу и от руки которых принимает истязания, а затем и смерть, действуют именно по законам логики Авдия: заимели собственные «святыни» и ничего иного не желают. Как он сам не желает истин христианства. Авдий понимает жизнь так, они— иначе. Почему прав именно он? Если не иметь ясного критерия Истины, обретающейся вне человеческого сознания, то выхода из создавшегося тупика обнаружить не удастся. В чём одна из сущностных причин заблуждений Авдия? Он, сам того не подозревая, высказал её вполне откровенно: «Ведь благодаря силе разума человек властвует над собой, как Бог... Человек сам определяет себе новый взгляд на собственную сущность» (43). Вот причина: та самая мудрость мира сего , в обожествлении которой человечество устремилось к созданию социального рая на земле (а одновременно значительная часть того же человечества— к утверждению бесчеловечных скотских норм бытия). Сам Авдий видит важнейшую цель жизни именно как цель социальную: недаром же воображаемый им Христос говорит Пилату: «— Но подлинная история, история расцвета человечности, ещё не начиналась на земле (заметим: почти марксистский тезис.— М.Д .). — ...Но как же ты, Иисус, намерен привести к такой цели людей и народы? — Провозглашением Царства справедливости без власти кесарей, вот как» (56). |
| VII. Пророчество о Христе Иисусе Ам.9:11 . VIII. Разделение Пророчество сие разделяется на три части: В первой части содержится суд Божий на язычников, – от гл. 1 до 2, ст. 4 ( Ам.1–2:3 ) именно же: 1) На Дамаск, Газу, Тир, Идумею и на Аммонитяны. Ам.1 . 2) На Моавлян. Гл. 2 ст.1,4 ( Ам.2:1–3 ). Во второй части суд Божий на колено Иудино, и на десять колен Израильских – гл. 2 от ст. 4, до гл. 9 ст.11 ( Ам.2:4–9:10 ), где: 1) На колено Иудино и на Израиля. Ам.2 :4с до конца. 2) Жесточайшее угрожение Израилю. Ам.3:1–7 . 3) Злоключения, откровенные пророкам и от них возвещенные. Ам.3:7–12 . 4) Немногих исторжение. Ам.3 :12с до конца. 5) Укорение за насилие, идолопоклонство и непокаяние. Ам.4:1–12 . 6) Призывание к покаянию. Ам.4 :12с до конца. 7) Призывание Израиля ко исканию Бога, укоризна за непокаяние, отвращение от зла и лицемерного Богопочитания. Ам.5 . 8) Объявление наказания тем, которые на свою силу и на помощь других надеются. Ам.6 . 9) Бедствие от саранчи и огня; прообразование опустошения; обвинение от Амасии Амоса; ответ Амосов. Ам.7 . 10) Сосуд птицелова; грехи опустошением и гладом наказуемые. Ам.8 . В третьей объявление наказании, и приложенное обещание благодати и избавления. Ам.9 . VII. Места особливого примечания достойные Ам.4:6,7,12; 5:10,21–24 ; гл. 8:11,12. § 39. О Книге пророка Авдия I. Надписание У евреев Обадиа, а у греков надписывается βδου, Авдий. II. Писатель Авдий. – Должно знать: 1. Знаменование его имени, – которое значит слуга Божий. 2. Род. О нем нам неизвестно. 3. Звание. От Бога непосредственно учинен пророком; пророчествовал не только в Палестине между Иудеями, но и против Едомлян. Вероятно, что во время Ахаза царя Иудейского ( Авд.1,10–19 ), и потому его не должно почитать заодно с теми, которые тем же именем называются. 3Цар.18:3 ; 1Пар.3:21; 8:3 ; 2Пар.17:7; 24:12 . III. Случай Расин царь Сирский и Факей царь Израильский вознамерились разорить и разделить между собою царство Иудейское ( Ис.7:4–6 ). По разбитии Ахазова войска Идумеяне присовокупились к неприятелям Иудейского народа, и от полуденной страны напали на Иудею ( 2Пар.17:6–17 ); снеси Авд.10–14 . И так, чтоб Иудеи для сего случая или вовсе не отступили от своей веры, или бы не поколебались во оной, то Авдий во утешение их свидетельствует, что хотя Идумеи имеют ныне счастливые успехи, но вскоре погибнут. |
| Спорное время жизни и деятельности пророка более точным образом определяется из рассмотрения отношений к его книге пророков Иеремии и Иоиля, с которыми Авдий столь тесно сходится в некоторых характерных мыслях и выражениях, что становится необходимым допустить знание ими один другого. Если мы более тесным образом посмотрим на сходство Авдия с Иеремиею в пророчестве последнего об Эдоме ( Иер.49:7–22 ); то несомненною откроется та истина, что не Авдий читал Иеремию и пользовался им, а наоборот – Иеремия читал Авдия и им пользовался. Это можно выводить уже из той особенности Иеремии, по которой повсюду в своих пророчествах воспроизводит он пророческие мысли, образы и выражения прежде его живших пророков. Так основу почти всех его пророчеств против иноземных народов составляют пророчества об этих народах у более ранних пророков, так напр. в основании пророчества его против филистимлян (47 гл.) лежит пророчество Исаии ( Ис.14:28–32 ) об этом народе, в пророчестве против Моавитян (48 гл.) – пророчество Исаии (гл. 15 и 16), в пророчестве против Аммонитян ( Иер.49:1 ) – пророчество Амоса против этого народа ( Ам.1:13–15 ), в пророчестве против Дамаска ( Иер.49:27–32 ) – пророчества Амоса ( Ам.1:3–5 ), наконец в пророчестве против Вавилона (50 и 51 гл.) пророчества Исаии о Вавилоне ( Ис.13:14–22 ). К этому надо прибавить еще и то, что в пророчестве Иеремии против Эдома находятся мысли и выражения характерные, отличающие его от других пророков, – и из этих характерных мыслей и выражений иеремииных ничего не встречается у Авдия; между тем как то, в чем Иеремия в приведенном месте сходится с Авдием, где-либо в другом месте не повторяет, чего не могло бы быть, если бы мысли и выражения, в которых он сходится с Авдием, принадлежали ему, а не были заимствованы им у сего пророка. Кроме того, общее у обоих пророков, – у Авдия не только со внешней стороны образует целое, у Иеремии же разбросано по многим, одно от другого отдельным местам его пророчества (ср. Авд.1:4–8 с Иер.49:7, 9–10, 14–16 ), но и со внутренней стороны у Авдия теснее связано и представляется более первоначальным, чем у Иеремии. |
| Пророк Иеремия, напр., после всех гонений, которым он подвергался, решается не пророчествовать более, не обличать своих современников, однако он чувствует, что не может не говорить, чувствует в своем сердце как бы огнь палящий, который побуждает пророка обличать все, достойное обличения ( Иер.20:7–10 ). Существует еще мнение, которое считает пророка Авдия тем Авдием, «мужем сильным», которого вместе с другими послал Иосафат по городам иудейским ( 2Цар.17:8 ) 9 . Другие (Карпцов, Соломон) считают пророка Авдия образованным прозелитом из иудеев 10 . Соломон Ярхи даже утверждает, что это последнее мнение есть общий голос иудейского предания; но еще многие древние раввины не соглашались с этим. Ливеллус признает пророка Авдия за того левита из фамилии Мерара, о котором говорит ( 2Пар.34:12 ) 11 . Какое же из всех этих мнений можно признать – не говорим справедливым, а более вероятным? Каждое из них, не имея для себя прямых оснований в Священном Писании , основывается на темных иудейских преданиях, из которых каждое можно с большей основательностью отвергать, каждое можно отстаивать, опираясь на те или другие авторитеты, о каждом можно говорить pro и contra. Но ни одно из вышеприведенных мнений не имеет за себя чего-нибудь твердо обоснованного, ясно доказанного. Вот почему многие из толковников не решаются определять вопрос о лице пророка Авдия. Блаж. Феодорит, напр., оставивший после себя толкования на пророков, тщательно проверивший исторические сведения о них, совершенно умалчивает о лице прор. Авдия 12 . Св. Ефрем Сирин замечает только, что Авдий был родом из Сихема, в колене Ефремовом, и пророчествовал во времена Осии, Иоиля, Амоса и Исаии и ничего не говорит о его лице 13 . Таким образом, в настоящем случае нельзя не согласиться с аббатом Минем, который, представив несколько мнений о лице прор. Авдия, говорит: «мы воздерживаемся от окончательного суждения в этом неверном деле, не склоняясь ни на ту, ни на другую сторону, ибо всякое неопределенное, ни на чем не основанное мнение, не вернее, чем разнообразие мнений» 14 . Расходясь относительно лица прор. Авдия, толковники не менее разноречат относительно века, когда пророк жил: по мнению одних, Авдий самый древний из всех пророков, писания которых дошли до нас; по мнению других, напротив, он был последним пророком и закончил собой длинный ряд еврейских пророков: 9 и 4 век до Р. Х. суть крайние пределы, в которые критики стараются поместить пророка Авдия 15 . |
| Иллюзиям, рождающимся в воспалённом воображении Авдия, незримо сочувствует автор. В романе выстраивается чёткая аналогия: как «старая» для своего времени религия иудеев отвергла Христа, так и «устаревшее» Православие отторгает нового спасителя, стремящегося обновить христианские догматы. И если на пути Христа оказался искушающий Его Пилат, то и у Авдия появился свой «совопросник»— некто Гришан, идеолог зарождающегося стремления проникнуть к Богу «с чёрного хода» (попросту: через наркоманию). Гришан— одно из бесовских воплощений, недаром настойчиво подчёркивается характерная особенность его: хромота. Важно композиционное сопряжение двух эпизодов: после искусительной беседы с Гришаном и попытки неудачной проповеди, закончившейся избиением Авдия, выкинутого затем из вагона движущегося поезда,— находящийся в бессознательном бреду Авдий переносится почти на два тысячелетия в глубь времени. Каким же представляется Христос Авдию? Прежде всего, Иисус нестерпимо многословен (заметим, что эта характеристика Христа относится не к подлинному Спасителю, но к литературному персонажу, действующему в видениях Авдия под Его именем и лишь внешне соотносящемуся с Ним). Как и Иешуа у Булгакова, он спешит применить ко всякому (к Пилату, к стражнику) эпитет «добрый». Он не вполне уверен в своей судьбе и, как Иешуа, просит Пилата отпустить его. Порою создаётся впечатление, будто Авдий начитался Булгакова и именно роман «Мастер и Маргарита» питает его видения. Но нет, бывший семинарист не отрекается и от Евангелия, хотя и дополняет его своими домыслами. Христос у Авдия слишком человек, который вначале гонит от себя мысли о близкой смерти: «Я хотел бы пожить ещё» (49),— признаётся он Пилату. И только позднее принимает он неизбежность жертвы, отвергая все посулы прокуратора. Как и булгаковский Иешуа, Христос Авдия следует одному романтическому порыву и плохо сознаёт глубокий религиозный смысл грядущей жертвы своей. Это подтверждается тем, что и сам Авдий, обязанный, кажется, знать азы вероучения, так же мало сознаёт значение происходящего на Голгофе. Иначе зачем вознамерился он спасать Учителя? А он именно то и задумал под конец: «А потом его осенило, что ещё не поздно спасти Учителя, и он стал стучаться в окна, во все окна, что попадались на пути: «Вставайте, люди, беда грядет! Пока ещё есть время, спасём Учителя! Я уведу его в Россию, есть островок заветный на реке нашей, на Оке...» |
| Но этот союз завершился внутренними военными конфликтами ( 2Пар.20 ). На время царь Иорам даровал Едому свободу ( 2Пар.21 ). Но Амасия вновь захватил землю и перебил 20000 воинов Едома ( 2Пар.25 ). Во время царствования Ахаза Едом напал на Иудею и захватил пленников ( 2Пар.28:17 ). Впоследствии Едом сохранил независимость от Иудеи, но только ценой вассальной зависимости от Ассирии с 736 года до н.э. После падения Иерусалима некоторые едомляне смогли расселиться на юге от Хеврона, в Иудее. В V веке Едом пал под натиском арабов, а в третьем веке на его территорию вторглись набатийцы, после чего еще большее число едомлян устремились на территорию Иудеи. В 11 веке до н.э. иудейские правители вновь установили контроль над югом страны и потребовали от жителей этих мест пройти обряд обрезания. Во времена Нового Завета южная Иудея получила название Идумея и бывшая некогда территория Едома стала именоваться Набатеей. Печально известный царь Ирод Великий был наполовину идумеянином. Текст и автор Об авторе нам не известно ничего кроме имени. 1001 Есть некоторые трудности в вопросе правильного произношения его имени. Вот как выглядит еврейское написание имени Авдий: ивр. (овадъях), что означает «поклонник или приверженец Яхве». Тем не менее, Септуагинта переводит это имя, как ивр. (авдиу), а Вульгата – как Abdias (абдиас). Это указывает на другое первоначальное еврейское произношение, которое значило бы: «слуга Яхве». Возможно, мы имеем дело с двумя различными произношениями одного и того же имени. Авдий и его краткая форма, Овид, – часто встречаются в Ветхом Завете. В тексте мы находим двенадцать Авдиев и пять Овидов. 1002 Наиболее известный Авдий – управляющий дворцов Ахава, который скрыл 100 пророков Яхве от гонений Иезавели ( 3Цар.18:316 ). Попытки связать автора книги Авдия с этим человеком неубедительны. 1003 Наиболее известный Овид – это дед царя Давида ( Руфь 4:17,2122 ). Все, что мы можем узнать о нашем Авдии, – это то, что он был пророком Божьим, который жил в VI веке до н.э. |
| Верно, тебе про то говорили те, кто тебя из семинарии турнул, но ты так той гордыней пропитался, что вряд ли и понял. К слову, показательный пример: тебе говорят дело, а ты не слышишь. Возомнил, что мудрее твоих доморощенных домыслов и нет ничего. Авдий молчал, сидя в обнимку со своим стаканом. — Вот от общего знакомого нашего,— я кивнул на Сашу,— узнал я, что великие христианские учители и проповедники, отцы Церкви, вначале от мира уходили, много лет в уединенном созерцании пребывали, и потом только учить начинали. Даже Христос, Сын Божий, сорок дней в пустыне постился, искушения преодолевал. А ты, сопляк, долго ли соблазны в себе одолевал? На первом же и сломался, банальным тщеславием приболел. Как ты такую наглость заимел: отвергать то, что великими мудрецами выработано было? То, что давалось людям в трудах великих и муках,— да чтоб такой недомерок мог бы с ходу опровергнуть и своё дать. Одна срамота выйдет, не смеши людей. Не тому, кто таблицу умножения едва осилил, опровергать формулы высшей математики. Я тебе скажу, кто ты. Либо нахал, либо недоумок. И заранее тебе полный конфуз во всём предрекаю, даже если и замочат тебя ненароком. Авдий, видно было, испытывал сильную внутреннюю борьбу с недобрыми чувствами ко мне. А я так ведь и нарочно его дразнил. — Неужели мы не можем,— решился он заговорить,— не можем добавить ни одного слова к тому, что было сказано едва ли не в добиблейские времена? Не может быть учения, которое познало бы истину до конца. Если так, это мёртвое учение. — Ты не прав, Авдий, догматы христианства были выработаны не в добиблейские времена. Зачем искажать историю Церкви?— возразил Назаров. — Великолепно!— обрадовался я.— Так ты даже историю религии не знаешь, семинарист недоученный. Какое же право ты судить имеешь? Но для меня это даже и не важно, когда те истины появились. Они ведь от Бога даны, и что же ты к Его словам добавить дерзнёшь? Впрочем, забыл: Бог в тебе только и сидит. Одного тогда не пойму: как ты хочешь за Бога жизнь отдать? Ведь Он же исчезнет с исчезновением твоего сознания — так что твоя жертва обернётся лишь убийством Бога. |
| В рассматриваемую пору они уже привыкли к дружбе с соседями, жившими к югу, привыкли и дорожить ею. Само собою понятно, что отсутствие враждебности во взаимоотношениях Римлян и наших варваров, условливавшее возможность и действительное существование продолжительных и тесных между ними сближений, уже в силу одного этого должно было способствовать дальнейшему развитию христианства в стране, где свое начало и довольно значительное распространение новая религия нашла еще в период предшествующий. – Сообразно плану, намеченному для исследования, мы намерены остановить свое внимание на истории христианства пока исключительно у одних Вестготов. Здесь, кроме общего факта, на который, как на причину внешнего, среди скифского населения, усиления веры, сделано указание сейчас, тому же благоприятствовало обстоятельство особенное. Мирное по отношению к Империи настроение Тервингов открыло доступ в их землю лицам, пожелавшим идти туда с целью христианской проповеди специально. Из таковых – с полною достоверностью нам известно о некоем Авдие с его учениками. Происходя из Месопотамии, Авдий первоначально принадлежал к Сирийской Церкви и, при необыкновенной силе веры и ревности по Боге, отличался крайнею строгостью жизни. Той же строгости требовал он и от жизни других христиан. Всякое уклонение от чистоты нравов встречало в его лице неумолимого и резкого обличителя. В особенности беспощаден он был в обличениях епископов, пресвитеров и вообще лиц, принадлежавших к клиру, когда замечал, что кто-либо из них корыстолюбив, изнежен, предан роскоши или какому-нибудь другому пороку, или кто дозволял себе хотя малейшее отступление от церковных установлений. Заботясь о восстановлении благочестия, какое было свойственно христианам первенствующей церкви, Авдий приобрел много приверженцев. Но, в качестве обличителя, нажил он немало и врагов, от которых то и дело подвергался насмешкам и оскорблениям. Долго ратоборец за благочестие выносил обиды терпеливо, но когда преследование дошло до степени, что как его самого, так и его учеников враги начали изгонять из своей среды, наносили им даже побои, Авдий не выдержал. |
| Возмущенный несправедливыми действиями со стогны лиц, хотя и принадлежавших к церкви, но лиц частных, отдельных, он разорвал общение со всею церковью. С того времени его последователи стали выходить в исключительно для самих себя устрояемые монастыри, – вообще выделяться в общины обособленные, жившие вдали от других христиан – в пустынях, в предместьях городов, но никак не в самих городах и селениях. С самого основания авдианские общины имели в себе много пресвитеров; принадлежали к ним даже в некоторые из епископов. Последние не замедлили в тот же сан поставить и своего руководителя. – «Как сам Авдий, так и его ученики, пишет св. Епифаний Кипрский , в учении о св. Троице были вполне согласны с Кафолической церковью; Вообще говоря, они веровали правильно, за исключением того, что слова Господа, сказанные при сотворении человека: сотворим человека по образу нашему и по подобию (Быт.:1, 29), относили и к телу человека» 141 . Последнее было выражением усвоенных ими антропоморфических о Боге представлений, которые защищали множеством и других неправильно изъясняемых мест из Священного Писания 142 . Не соглашались, сверх того, Авдиане с постановлением первого вселенского собора касательно времени празднования Пасхи. Оставляя неизменным в своей среде обычай, державшийся в церквах восточных прежде, они праздновали ее одновременно с Евреями. – За самовольное отпадение от церкви, велением Констанция, Авдий был подвергнут ссылке. Ссылку наверное соразделили с ним и многие из его учеников. Местом изгнания была определена провинция Малой Скифии, лежавшая рядом с владениями Вестготов, и где Готов в ту пору можно было встретить всегда и во множестве. В Скифии с заистрийскими варварами сосланный ознакомился в первый раз и, когда убедился, что очень многие из них еще совсем не ведают Христа, приступил к их обращению. Успех проповеди , обнаружившийся в самом же ее начале, воодушевил проповедника и заставил перейти за Дунай навсегда. Здесь, в стране Тервингов, Авдий прожил довольно долго и миссионерское дело вел с последствиями очень удачными. |
|
|
