| 2 . Но Бог видя, что Илия не уступает, отнимает служащих ему, удерживает пищу, дабы одолеть его волю. Хотя и без пророка Бог может даровать дождь, не хочет Он отменить приговор раба возлюбленного, однако, сострадая оным наказуемым, и Илие не дает напиться. Премудро перехитрил Он намерения пророка. Видя же, как я уже сказал, что тот не уступает, но удерживает силу глада силою воли, более того, видя, что в наказании нечестивых тот творит своенравие, повелевает ему менять место пребывания, понуждает идти в Сарепту, посылает к жене вдовице того, кто гласом [своим] соделал вдовицею тварь. «Заповедах, говорит, жене вдовице препитати тя» ( 3Цар. 17, 9 ). То есть: «Раз ты не гнушаешься пищи, то не угасишь ли негодования. Пусть призрит на вдовицу и нищую, и к тому же иноплеменную, дабы или бедности сопострадать, или от пищи отречься, как предлагаемой от язычницы, и соделаеться, хотя бы невольно человеколюбцем, и разрешить облака, связанные молчанием». Но Илия не отрекается идти и ко вдовице. По виду та являет бедность. Ибо приготовила пищу, а вместе и гроб. И соделался нищим паче вдовицы тот, кто устами своими заключил двери небесные. Что же говорит она? Жив Господь Бог твой. Почему почитаешь ты как пророка того, кого видишь нищим? Откуда в тебе ведение пророка? Приведи себе на память, возлюбленный, слова Божии, обращенные ко Илии: «Заповедах, говорит, жене вдовице препитати тя». Очевидно, что явление пророка было указано вдовице по откровению. И божественное напоминание в божественном сне исполнилось наяву. Узнав достоинство грядущего, приносит она жалобу на бедность: Жив, рече, Господь Бог твой, аще есть у мене опреснок, но токмо горсть муки в водоносе и мало елеа в чванце: и се, аз соберу два поленца, и вниду, и сотворю е себе и детем моим, и снемы е, и умрем ( 3Цар. 17, 12 )». Оскудение пищи у нас. Начало кончины. На этот последний день я задумала трапезу. Горсть муки назначила нам меру жизни, одного часа ожидаем – окончания пищи и начала смерти. После этой пищи, мы сами станем пищею смерти. |
| Курс византийской истории в академии Герасим Яред вел только шесть лет. В 1876 г. он был удостоен сана архимандрита и назначен ректором сначала Псковской, а затем Рижской духовной семинарии. В 1883 г. он оставил службу в России и переехал в Иерусалим, приглашенный туда новоизбранным Патриархом Иерусалимским митрополитом Никодимом (Цинцонисом), у которого он стал секретарем. В этот период он перевёл с греческого языка на арабский «Историю христианской церкви». В 1885 году иеромонах Герасим сопровождает в Дамаск новоизбранного Патриарха Антиохийского Герасима ( Протопапаса ) и остается в Сирии. В 1889 г. занял селевкийскую митрополичью кафедру (город Захла) в Антиохийском патриархате. Церковно – политическая деятельность митрополита Герасима на Ближнем Востоке заслуживает отдельного рассмотрения, т.к. он был первым из православных арабов, кто получил столь серьёзное образование в России и играл заметную роль в церковно – общественной жизни России и Ближнего Востока. Сейчас же будет затронута только его научная деятельность как ученого – византиниста. К сожалению, пока судить (разумеется, косвенно) об учебном курсе отца Герасима можно только по сохранившейся его магистерской диссертации «Отзывы о святом Фотии, патриархе Константинопольском , его современников, в связи с историей политических партий Византийской империи» 1 . Данную работу можно рассматривать как попытку «секуляризовать» классический сюжет церковно – исторической проблематики, рассмотрев его с точки зрения гражданской (светской) политической истории. Научным руководителем иеромонаха Герасима при написании данной работы был профессор И.В. Чельцов , но можно говорить, что отец Герасим оказался под влиянием идеи И.Е. Троицкого . Так, он воспринял подход профессора И.Е. Троицкого к изучению церковно – общественной жизни в Византии через анализ церковно – политической борьбы двух течений в византийской церкви: строго – консервативного, опиравшегося на слои монашества, и умеренного, которое поддерживала высшая церковная иерархия и белое духовенство. Иеромонах Герасим распространил эту борьбу двух соперничавших церковных фракций на всю византийскую историю, представив ее частным эпизодом в социально – политическом противоборстве двух традиционных политических и династических партий, выступавших с первых веков существования Византийской империи: цирковые партии зеленых и голубых V–VII вв., иконоборцы и иконопочитатели VIII в., прогрессисты и клерикалы времен императрицы Ирины и патриарха Никифора. Таким образом, «партийная борьба» провозглашалась одной «из самых характерных особенностей политической жизни в Византии» с.87]. Также можно предположить, что и в учебном курсе иеромонаха Герасима данному аспекту социально – политической жизни Ромейского государства уделялось повышенное внимание. |
| «В Анатолии при одном архиерее жил молодой и бойкий диакон; нередко бивала его папуцами (туфлями) герондисса владыки 17 за его шалости и непослушание ее капризам. Диакон терпел и выговоры, и капризы, и побои от герондиссы, потому что боялся быть выгнанным из дома и потерять право на архиерейство. У нас такой порядок, – разъяснил нашему писателю один греческий иеродиакон, – кто из нас безропотно выносит нечистоты из спальни герондиссы владычной и стоит неподвижной статуей, когда она бьет по щекам своими туфлями или чем попало, тот и умен, и добр, и свят у нас, тот и в архиереи попадет, если, впрочем, сумеет и успеет нажить несколько тысяч пиастров». Затем наш рассказчик снова возвращается к повествованию о вышеуказанном «бойком» диаконе и пишет: «Диакон терпел и не зевал: правдой и неправдой наживал, копил денежки. Но в сердце своем таил намерение уйти от владыки тайно при первом удобном случае и при первой удачной краже денег из шкатулки преосвященного. Случай такой и представился. Герондисса владыки занемогла опасной болезнью. Преосвященный, ухаживая за ней, однажды в хлопотах забыл под подушкой ключи. Диакону то и на руку. Мгновенно он отпер заветный сундук и похитил давно подмеченную шкатулку с турецкими червонцами – и давай Бог ноги! Убежал в Молдавию и оттуда спустя года два явился в Константинополь и за деньги купил себе здесь архиерейство» 18 . Finis coronat opus! Каков должен был выйти архиерей из низкого лакея и человека, запятнавшего себя уголовным преступлением, – кражей больших денег – представить себе нетрудно. Случалось иногда и так, что известного монаха делали архиереем единственно потому именно, что он оказывался никуда не годным. Дальше идти было, кажется, уже некуда. В 40-х же гг. Селевкийскую митрополию в Антиохийском патриархате занимал архиерей Иаков, бедуин, пахнувший псиной, круглый невежда, серьезно вопрошавший одного русского, когда он узнал, что этот приехал из России, «умеет ли он говорить по-русски», и настолько равнодушный к своей пастве, что не ведал, сколько православных душ в его епархии, и что говорил, как о деле самом обыкновенном, о переходе некоторых его пасомых в турецкую религию. |
| Следует оговориться, что публикуемый ниже памятник не носит с начала и до конца оригинального характера: первая его половина местами дословно списана с трактата V в., принадлежащего перу Василия Селевкийского 7 (в издании эти заимствования выделены курсивом), а кроме того, некоторые отрывки, и в частности описание Индии, взяты из романа о Варлааме и Иоасафе (эти цитаты выделены подчеркиванием). Наибольший интерес для нас представляет финальная часть текста (главы 14–17 по нашей разбивке), где совершенно по-новому представлен образ апостола. Под пером Метафраста Фома из экстарвагантного колдуна, каким он был в раннем своем житии, превратился в скромного труженика-миссионера. В тексте Yπμνημα Фома, т.е., с точки зрения Метафраста, идеальный миссионер, приходит к язычникам просто одетым (вспомним, что в IX в. император Михаил убеждал Константина Философа одеться на миссию, как приличествует имперскому послу); апостол дожидается, пока варвары сами заинтересуются им и начнут задавать вопросы; он действует не наскоком, а постепенно, не силой, а убеждением. «Ведь он знал: то, что укреплено в наших душах долгой привычкой, нелегко поддается уничтожению». Фома разбирается в местной специфике и ведет свою пропаганду «снизу» – индийский правитель узнает о ней позже других, тогда как в древних «деяниях» только правители и являются объектом миссии. Обращает на себя внимание то, насколько часто Симеон (если мы считаем автором именно его) характеризует своего героя «от противного»: «Великий апостол ни в чем не выказал надменности и кичливости, не стал разговаривать высокопарно и хвастливо и не сделал ничего напыщенного и показного»; «Он не сразу кинулся обличать, не прибег к упрекам, решил не пользоваться таким снадобьем, как суровость»; «Он являл им свое величие и достоинство не с помощью высокомерия, напыщенности и велеречия». Скрытая полемика ощущается у Метафраста даже по вопросу о том, во что именно нужно посвящать варваров, а что можно и опустить: «Вдобавок к этому он рассказал... и о самих Страстях, которые многим кажутся позорными». Видимо, своими полунамеками Симеон призывает отказаться от той модели миссионирования, которая зарекомендовала свою неэффективность в предшествующую эпоху. Быть может, все то, что в нашем памятнике приписывается деятельности апостола Фомы среди «индов», отражает реальную практику византийских миссионеров второй половины X в. на Руси. Надо стать для варваров приятным и «своим» вот в двух словах рецепт миссионерского успеха, предлагаемый Метафрастом. Поскольку «Македонский Ренессанс», в эпоху которого творил этот автор, предполагал обращение к античной мифологии, Фома несколько неожиданным, на современный вкус, образом сравнивается в Yπμνημα... со сладкоголосыми Сиренами! |
| После отречения Иерусалимского патриарха Никодима I (1890) Святогробское братство 27 февр. 1891 г. предложило Иерусалимский престол патриарху Герасиму. В результате его перехода на Иерусалимскую кафедру в АПЦ снова началась борьба за замещение Патриаршего престола. Араб. митрополиты и политически активная часть паствы настаивали на избрании араб. архиерея. В то же время значительное число арабо-христ. нотаблей в Дамаске и Бейруте было равнодушно к националистическим лозунгам и готово принять греч. иерарха, заинтересованного, как им казалось, в поддержке со стороны местной элиты. Святогробское братство и высший клир К-польского Патриархата продвигали своих кандидатов, из к-рых наибольший авторитет имел Вифлеемский митр. Спиридон (впосл. патриарх Антиохийский) . Греч. духовенство убеждало османские власти в том, что избрание патриархом араба будет чревато ростом национализма у сирийцев и усилением рус. влияния. Исходя из этих соображений, Высокая Порта исключила из списка кандидатов на Патриаршество ряд араб. представителей, в т. ч. Селевкийского митр . Герасима Яреда , тесно связанного с Россией, и наиболее перспективного кандидата Бейрутского митр. Гавриила Шатилу. М. остался единственным араб. кандидатом, и голоса Синода разделились поровну между ним и митр. Спиридоном. Греч. дипломаты, фанариотское и святогробское духовенство активно склоняли на свою сторону арабо-христ. нотаблей обещаниями денежной поддержки и греч. орденов. В итоге 3 арабских митрополита перешли на сторону Спиридона, и 2 окт. 1891 г. он победил на выборах. В нач. нояб. новый патриарх получил от султана подтверждение своих полномочий. Тем не менее 4 араб. митрополита, включая М., долгое время отказывались его признавать. Патриаршество Спиридона прошло в непрерывных конфликтах с араб. паствой и духовенством. Он не выполнил большинство своих обещаний и разочаровал неумелым управлением даже греков. В араб. среде нарастали националистические настроения. Деятельность араб. оппозиции координировал российский генеральный консул в Дамаске А. П. Беляев (в должности с 1893). Летом 1897 г. в Дамаске разгорелся очередной скандал в связи с обвинениями патриарха Спиридона в нарушении канонов. Против патриарха выступили не только арабские, но и греч. митрополиты, претендовавшие на его место, и в дек. 1897 г. (или в янв. 1898) он был смещен. |
| Илария Пиктавийского ( Hilar. Pict. Fragm. hist. B. VI 3), приписывал эту формулировку именно М., к-рый, как следует из его слов, был основным редактором конечного текста «датированной веры». Герминий писал, что «веру надиктовал Марк, избранный нами всеми» (Marcum a omnibus nobis electum fidem dictasse). Об участии М. в Селевкийском Соборе осенью 359 г. ничего не известно. Дальнейшие сведения о М. относятся к его подвигу исповедничества при имп. Юлиане Отступнике (361-363). При смене гос. политики М. припомнили разрушение храма в Арефусе и обязали его восстановить святилище за свой или церковный счет либо внести на его постройку соответствующую сумму. М., видя гнев арефусийских язычников, бежал из города, однако, узнав, что в уничтожении храма обвинили людей из его паствы, вернулся. М. схватили и потребовали выдать означенную сумму. Он отказался, и его подвергли бичеванию, затем бросили в зловонную яму, потом отдали на поругание толпе мальчишек, которые кололи его тело стилосами. Созомен в отличие от Феодорита Кирского описывает этот эпизод более драматично: подростки издевались над М., пинали его и «изорвали уши в клочья». Потом, намазав епископа рыбьим жиром и медом, они посадили его в тростниковую корзину и подвесили на дерево; М. жалили пчелы и осы. Святой говорил мучителям, что он парит высоко, а они, как пресмыкающиеся, ползают по земле. Видя терпение старца, язычники дважды снижали требуемую сумму, однако святой заявил, что не даст ни обола на столь нечестивое дело. Ничего не добившись, они отпустили М. Созомен добавляет, что это было сделано по распоряжению префекта, к-рый указал имп. Юлиану на бесполезность таких мер, служащих скорее к чести христиан и бесславию язычников. Отсюда следует, что М. был официально привлечен к суду за разрушение храма и в соответствии с законом подвергся пыткам (т. е. бичеванию). Феодорит отметил, что многие из его мучителей, видя подвиг исповедника, обратились ко Христу и впосл. были наставлены М. в вере. М. скончался в правление имп. Иовиана (363-364), видимо вслед. перенесенных пыток. История диакона К. († 363/4), пострадавшего в Илиополе (ныне Баальбек, Ливан), не имеет прямого отношения к М. Гонения в Илиополе в 362-363 гг. носили спонтанный характер. Толпы язычников устроили погром христ. общины. Феодорит Кирский писал, что идолопоклонники растерзали К. за разрушение множества идолов. После того как диакон был убит, нек-рые язычники, разрезав его чрево, съели печень. За это участники злодеяния понесли различные наказания от Бога: у одних выпали зубы, истлел язык, другие ослепли. Созомен не упоминает о К., но рассказывает, что в Илиополе ярость толпы обрушилась на посвященных Богу дев, к-рых сначала выставили нагими для всеобщего поругания, потом содрали с них кожу, а их тела бросили на съедение свиньям. Согласно Феодориту, христ. девы пострадали в Аскалоне и Газе в Палестине. Почитание на Востоке и у славян |
| Наиболее значительным продолжателем его дела справедливо считается Хризипп (281–208). Под руководством последнего стоическая школа стала самою влиятельною из афинских школ. Хризипп отчасти видоизменил систему стоицизма, придав ему больше цельности и защитив его от нападок со стороны скептиков. Преемник Хризиппа – Диоген Селевкийский распространил стоическое учение чрез своих учеников – Архимеда и Антипатра – на востоке и западе, в Риме и в Вавилоне. В римский период, со 2-й половины II в., стоицизм сначала принял эклектическое направление, но скоро сбросил его и пошел развиваться по двум направлениям – популярно-философским и более научным, приближавшимся к древне-стоическому учению.– Сведения о стоицизме заимствуются главным образом из сочинений римских стоиков – Цицерона, Сенеки и др., а также у Плутарха. В виду этого нет возможности отличить первоначальное учение Зенона от позднейших наслоений. Общий тип стоической философской системы рисуется в таком виде. 02. Задача философии, по воззрению стоиков, заключается в научно-обоснованной, разумно-нравственной деятельности человека. Вместе с циниками, стоики видели в человеческом знании лишь средство к добродетельному поведению и достижению блага, а главное назначение философии полагали в руководстве к добродетели, к правильным действиям, чрез упражнение в них. Поэтому они определяли философию просто, как «упражнение в добродетели“, как σκησις ρετς, т.е. упражнение в разумной деятельности. Но разумная деятельность невозможна без истинного, объективного знания, ибо разумное поведение должно соответствовать природе человека и всех вещей, а для этого нужно познать законы вселенной и человека. Поэтому философия, определяемая, как «упражнение в добродетели“, есть вместе с тем «познание божескаго и человеческаго“. Здесь стоики, очевидно, следуют Сократу, доказывая необходимость знания для добродетели и ставя последнюю в зависимость от первого. Из указанного определения философии следует необходимость двух наук – физики и этики. |
| Экзамены, не смотря на возбуждение детей по случаю тревожных событий в городе и ожидания невиданных гостей из Московии, прошли в общем с успехом, и я остался ответами детей по всем предметами удовлетворенным 2 . Когда окончились испытания учеников, я задал им вопросы, предлагавшиеся мною и в других школах Общества: кто покровитель православной церкви в Сирии? Как называют русского императора? Как именуется Августейший председатель Общества и покровитель школы? Как называется их мутран-митрополит? Как зовут царствующего падишаха? Когда дети на все эти вопросы дали мне ответы, я предложил им совокупно пропеть сначала русский гимн, а затем и турецкий гимн: «Падишагим чёк-яши». Под звуки дружных звонких голосов детей, я простился с представителями общины и духовенством, поблагодарил старшего учителя, прося его распустить детей до завтра, так как мои экзамены затянулись почти до двух часов пополудни, и вышел из школы в самом лучшем настроении. Конвой солдат меня и моих спутников проводил до квартиры местного священника, где заботливый владыка селевкийский Герман ожидал нас с приготовленным завтраком. Мы, однако же, не сели за стол, а решились ожидать возвращения из Блудани наших товарищей, производивших осмотр тамошних школ. Блудань, как мы сказали, находится вблизи Аз-Забедани, по другую сторону полотна железной дороги, и представляет из себя отдельную деревушку с 650 православного населения, 70 протестантов, 5 мелхитов и 50 мусульман. Школа Палестинского Общества смешанного типа и находится в двух зданиях, при чем старшее отделение, 49 человек, помещается в подвальном весьма убогом здании, а детский сад (46 человек) в довольно приличном наемном помещении. Учительствует в этой школе местный священник, имея помощником в лице одного пожилого местного обывателя, руководящего детскими садом. Так как волнения Аз-Забедани не отразились на Блудань и передались сюда лишь по сочувствию к пострадавшим христианами, то г. Кохманский и П.И. Ряжский были встречены местными населением весьма сочувственно, которое старалось всячески выразить им знаки своего внимания и радости по случаю их приезда. Успехами школяров, не смотря на убожество окружающей их обстановки, и они остались довольны, особенно когда случайно им пришлось проэкзаменовать одновременно человек пятнадцать учеников местной протестантской школы, привлеченных в нашу школу любопытством по случаю ожидаемых ревизоров, и сравнить их ответы по Закону Божию и другим предметам с ответами наших школяров. |
| новый термин μοιος κατ πντα допускает и действительно подвергся перетолкованию в пользу аномейства. В виду этого в среде омиусианской партии, вероятно 29 главой ее Василием Анкирским, был составлен новый документ – Памятная записка – Υπομνηματιςμς, имевший целью придать новой формуле более точный смысл, резко отличный от того, который придавали лица, тяготевшие к аномейству. Твердо укрепив через этот документ свою догматическую позицию, омиусианская партия однако же не удержала занятого было господствующего церковно-политического положения. Официальная церковная догматика затеряла в никейской формуле и последний след омиусианства, заключавшийся в термине κατ πντα, и стала омийской. 30 За то фактически большинство епископов держалось омиусианского образа мыслей и способно было в лице того или другого из своей среды неожиданно объявить себя сторонниками омиусианства. Так случилось с Мелетием, епископом Антиохийским. Ставленник омиев, он неожиданно обнаружил в своей торжественной беседе, веденной в присутствии императора, а также и в деятельности приверженность к омиусианским воззрениям, за что и был изгнана через месяц после произнесения беседы. 31 После соборов – Селевкийского, где омиусиане играли значительную роль, но в конце концов потерпели официальное поражение, 32 и Константинопольского 361 г., приговорившего к изгнанию вождей омиусианства, 33 последнее, как особая церковно-политическая партия, исчезает из-под взора историка. После 361 г. на некоторых соборах – Александрийском 362 г., 34 Антиохийском 363 – 4, 35 Лампсакском, Тианском, в некоторых документах, каков свиток, данный папе Либерию омиусианскими послами в первые годы царствования Валента, 36 историк встречается с омиусианскими взглядами и отдельными омиусианами, но уже те и другие в тесной связи с никейскими воззрениями и сторонниками Никейского собора. С течением времени эта связь является все более и более крепкой и органической, а на фоне церковно-исторической жизни на месте омиусианства во весь рост незаметно вырастает вдруг перед историческим взором новоникейская партия, в рядах которой оказываются лица, заведомо известные как полуариане или омиусиане. |
| Заверения валия отличались такою категоричностью и такою изысканною любезностью, что совершенно успокоили нас на счет Аз-Забеданского инцидента, но дальнейшие события показали, что хитрый дамасский валия, как и подобало потомку хитроумного Улиса, да к тому же и критянину, не был с нами искренен, и расточал нам любезности лишь для нашего успокоения. До нас стали вскоре доходить известия из Аз-Забедани, что, и после нашего отъезда оттуда, мир между христианами и мусульманами не восстановился. Избиения христиан на улицах настолько сделалось явлениями частыми, что христианские обыватели не рисковали показываться из домов. Школа наша начала пустовать, и старший учитель признал за благо на время прекратить занятия и выехал в Дамаск к инспектору с донесением. Валия распорядился усилить войска в Аз-Забедани, чтобы оградить жителей от опасности возможной резни между разноверными народностями. 11 марта в Хомсе Германом, митрополитом селевкийским, сопутствовавшим нам по школам до этого города, от патриарха антиохийского Григория была получена телеграмма с просьбою, немедленно прибыть в Дамаск для объяснения по Аз-Забеданскому инциденту. Оказалось, что валия Измаил Фасил-паша сделал подробное донесение в Константинополь, и Аз-Забеданский инцидент представлен в крайне пристрастном и превратном виде, умолчав совершенно о насилиях мусульман над христианами. Патриарх Григорий на это донесение валия получил из Константинополя от министра юстиции и исповеданий следующий циркуляр, который, как образчик младотурецкой религиозной терпимости и уважения к свободе совести православных христиан, а равно беззастенчивого пренебрежения ими автономии Антиохийской православной церкви, мы считаем интересным передать здесь нашим читателями целиком в русском переводе: «Господину антиохийскому патриарху. «Из донесения с места выяснилось, что Герман-Эфенди, православный митрополит Захле (резиденция селевкийскаго митрополита) приехал в село Аз-Забедани и пожелал воспользоваться случаем присутствия двух иностранцев (имеются в виду г. |
|
|
