| Я - последовательный антифашист и антикоммунист, но при этом я - православный человек, и для меня это было очень оскорбительно. После того интервью я начал с недоверием относиться к Ерофееву, и все его дальнейшие действия подтвердили мои опасения. Все это началось еще в 1997 году на биеннале в Цетинье - культурной столице Черногории. Художник Авдей Тер-Оганян, ныне находящийся в изгнании, под патронажем Ерофеева показал чудовищные, кощунственные работы. Он выставил православные тиражные иконы, написав на них различные мерзости и фашистские знаки. Ерофеев, как куратор с российской стороны, легко мог предотвратить демонстрацию этих икон, но он этого не сделал. Это было недопустимо не только с точки зрения религиозного мироощущения, но и предательством по отношению к другим российским художникам, оказавшимся в компании с Авдеем и Ерофеевым. Многие тогда, помню, были возмущены. Ведь Черногория незадолго до этого вышла из религиозной войны, бушевавшей на Балканах. Страна была залита кровью. Тер-Оганян был, увы, человек не вполне психически вменяемый, так что, я считаю, вся полнота ответственности лежала здесь на кураторе. Как видите, Андрей Ерофеев - фигура довольно яркая, но одновременно провокационная. К сожалению, я должен сказать, что Андрей неоднократно не просто выступал против Церкви, но и подставлял других художников своими акциями. Тут возникает вопрос: почему все эти выпады происходят именно против Православной Церкви? У нас ведь многоконфессиональная страна, как теперь любят говорить. Хотя это не верно. Конфессии есть только в христианстве. У нас многорелигиозная страна. Давайте попробуем совершить нечто подобное в отношении иудаизма или ислама - реакция будет совершенно конкретной, и не сложно представить, что она будет максимально жесткой. Я думаю, в этом случае судами дело не ограничиться. Люди прекрасно понимают, что, если совершить провокацию против мусульман, к примеру, это обернется реальным риском для жизни. Я хочу, чтобы меня поняли правильно: можно полемизировать с Церковью, но одно дело - полемика, в том числе посредством искусства, а другое дело - оскорбление. |
| Светлеет быстро. У колодца полощутся, качают, — встает народ. Которые понесут — готовы. Стоят в сторонке, праздничные, в поддевках, шеи замотаны платочком, сапоги вычернены ваксой, длинные полотенца через плечо. Кажутся и они священными. Горкин ушел к Казанской с другими молодцами — нести иконы. Василь-Василич, в праздничном пиджаке, с полотенцем через плечо, дает последние приказания: — Ты, Сеня, как фонарик принял, иди себе — не оглядывайся. Мы с хозяином из кареты примем, а Авдей с Рязанцем подхватят с того краю. А которые под Ее поползут, не шибко вались на дружку, а чередом! Да повоздержитесь, лешие, с хлеба-то… нехорошо! Летось, поперли… чисто свиньи какие… батюшка даже обижался. При иконе и такое безобразие неподходящее. Мало ли чего, в себе попридержите… «не по своей воле!». Еще бы ты по своей воле!.. А, Цыганку не заперли… забирай ее, лешую!.. Кидаются за Цыганкой. Она забивается под бревна и начинает скулить от страха. Отцепляют от конуры Бушуя и ведут на погребицу. Стерегут на крышах, откуда до рынка видно. Из булочной, напротив, выбегли пекаря, руки в тесте. Несут Спасителя и Николу-Угодника от Казанской, с хоругвями, ставят на накрытые простынями стулья — встречать Владычицу. С крыши кричат — «едет!». — Матушка-Иверская…Царица Небесная!.. Горкин машет пучком свечей: расступись, дорогу! Раскатывается холстинная «дорожка», сыплется из корзин трава. — Матушка… Царица Небесная… Иверская Заступница… Видно передовую пару шестерки, покойной рысью, с выносным на левой… голубую широкую карету. Из дверцы глядит голова монаха. Выносной забирает круто на тротуар, с запяток спрыгивает какой-то высокий с ящиком и открывает дверцу. В глубине смутно золотится. Цепляя малиновой епитрахилью с золотом, вылезает не торопясь широкий иеромонах, следует вперевалочку. Служка за ним начинает читать молитвы. Под самую карету катится белая «дорожка». …Пресвятая Богоро-дице… спаси на-ас… Отец и Василь-Василич, часто крестясь, берут на себя тяжелый кивот с Владычицей. Скользят в золотые скобы полотенца, подхватывают с другого краю, — и, плавно колышась, грядет Царица Небесная надо всем народом. Валятся, как трава, и Она тихо идет над всеми. И надо мной проходит, — и я замираю в трепете. Глухо стучат по доскам над лужей, — и вот уже Она восходит по ступеням, и лик Ее обращен к народу, и вся Она блистает; розово озаренная ранним весенним солнцем. |
| — Чего же не уплыл-то? — упрекнул комполка Зарубина, тот слабо отмахнулся, ровно сказав: — “Что же вы-то не уплыли? Вам же в госпиталь пора — давно уж созрели”. Уточнили месторасположение батальона Щуся, данные разведки соседних полков и сникли горестно командиры. Выходило: завоевали они, отбили у противника около пяти километров берега в ширину и до километра в глубину. Группа Щуся не в счет, она пока и знаку не должна подавать, где и сколько ее есть. На сие территориальное завоевание потратили доблестные войска десятки тысяч тонн боеприпасов, горючего, не считая урона в людях, — их привыкли и в сводках числить в последнюю очередь — народу в России еще много, сори, мори, истребляй его — все шевелится. А ведь и на левом берегу от бомбежек, артиллерийских снарядов и минометов потери есть, и немалые. По грубым подсчетам, потеряли при переправе тысяч двадцать убитыми, утонувшими, ранеными. Потери и предполагались большие, но не такие все же ошеломляющие. — И это первый плацдарм на Великой реке. Какова же цена других будет? — выдохнул Авдей Кондратьевич, потянув выгоревшую трубку. Она пусто посипывала. Тут как тут возник Финифатьев, дал командиру полка махорки набить трубку, принес котелок и две ложки. В похлебайке из рыбной мелочи белели картошинки. — Вот те на! — удивился полковник, — и в самом деле солдат наш суп из топора спроворил! Ты поешь, поешь горяченького, Алексан Васильевич, поешь да и отправляйся в укрытие. Я ел, ел, не беспокойся. И непременно эвакуируйся, непременно. Я думаю, днем нам тут дадут жару!.. — Сегодня не жар, сегодня пар будет, жар с завтрашнего дня начнется, — уверенно объявил Зарубин, здоровым боком припав к котелку, и боясь показаться жадным, все равно частил ложкой, черпал горяченькое от полынного дыма горьковатое варево, впрочем, весьма и весьма наваристое и вкусное. Лешка Шестаков выкатился из норки, справил нужду под насыпью яра, пригреб за собою песком, вздумал умыться, притащился к воде и заметил, что вся осока глядится розовеньким гребешком, в корнях буро-грязная, осклизлая. Не сразу, но догадался: обсохла закровенелая вода. “Ах ты, ах ты!” — выдохнул Лешка и пригоршнями побросал на лицо воды, колкой от холода, утираясь подолом заголенной рубахи, оглядывал изгиб берега, до островка, сделавшегося совсем плоским, низким: все на нем сшиблено, все выгорело. |
| — Хорошо, Авдей Кондратьевич. Я постараюсь. К Сыроватко, кажется, переправили медикаменты… — У хохла да у жида одалживаться — худая примета, — холодно откликнулся Бескапустин. Он откровенно недолюбливал лукавого соседа, в глаза и за глаза презрительно обзывал его художником. — А я — таежник, суеверный человек… Прощай, майор! — Нет, лучше до свидания, товарищ полковник! — почему-то грустно сказал майор и осторожно подал трубку Шестакову.Сейчас же! — приказал он. — Сейчас же отправить немножко табаку и хлеба Бескапустину. Но не с ним, — ткнул он пальцем в развалившегося на полу Шорохова. — Уворует! — майор повременил и обратился к Понайотову: — Все привязки огней, цели, ориентиры и рисунок передовой линии покажет тебе Карнилаев на моей карте. Карта и планшет на столе в блиндаже. Обстановка здесь сложная, но взяли высоту, и с вечера несколько облегчилась. Надолго ли — не знаю. Думаю, наутре немцы обязательно будут отбивать высоту. — Он опять сделал паузу, отдышался. — Шестаков, Алексей, проводи меня. Нет сил. — А мы вас на носилочки, на носилочки, — засуетился вокруг него ординарец Утехин, и майор, морщась, подумал: как, отчего, почему этот удалец остался на том берегу? Почему он не с ним? — Да, пожалуй,согласился Зарубин,до берега мне уже не дойти… К лодке несли майора вчетвером: санинструктор, ординарец, Лешка и кто-то из подвернувшихся солдат. — Несите, несите! — отступив в сторону, крикнула из темноты Нелька, уединившаяся с капитаном Щусем. Она погладила лицо комбата, привалилась к его плечу: — Одни мослы остались… — Зато паразиты мослы не изгрызут. Ты вот что, забери этого дурака Яшкина. Загибается он. Пока еда, сладкое, фрукты были — ничего, а после переправы пожелтел, согнулся в три погибели. — Следующим заплывом, если не потонем. Ты подождешь? — Не могу. Надо к утру готовиться. — Вспомнилось, как пели перед отправкой на фронт солдаты в бердском полку: “С рассветом глас раздастся мой, на славу иль на смерть зовущий”. Она потрепала его по волосам, пошарила где-то за ухом. — Шибко-то не ластись — вшей на мне… |
| Горюхинцы с безмолвным изумлением смотрели на сие необыкновенное происшедствие, но вскоре бричка, жид и незнакомец были забыты. День кончился шумно и весело – и Горюхино заснуло, не предвидя, что ожидало его. С восходом утреннего солнца жители были пробуждены стуком в окошки и призыванием на мирскую сходку. Граждане один за другим явились на двор приказной избы, служивший вечевою площадию. Глаза их были мутны и красны, лица опухлы; они, зевая и почесываясь, смотрели на человека в картузе, в старом голубом кафтане, важно стоявшего на крыльце приказной избы, – и старались припомнить себе черты его, когда-то ими виденные. Староста Т и земской А стояли подле него без шапки с видом подобострастия глубокой горести. – «Все ли здесь?» – спросил незнакомец. – «Все ли-ста здесь?» – повторил староста. «Все-ста» – отвечали граждане. Тогда староста объявил, что от барина получена грамота, и приказал земскому прочесть ее во услышание мира. Авдей выступил и громогласно прочел следующее. (NB «Грамоту грозновещую сию списах я у Трифона старосты, у негоже хранилася она в кивоте вместе с другими памятниками владычества его над Горюхином». Я не мог сам зажиточных мужиков и взыскаемы с них со всевозможною строгостию. – 2) Недостаточные и празднолюбивые гуляки были немедленно посажены на пашню – если же по его расчету труд их оказывался недостаточным, то он отдавал их в батраки другим крестьянам, за что сии платили ему добровольную дань, а отдаваемые в холопство имели полное право откупаться, заплатя сверх недоимок двойной год. оброк. Всякая общественная повинность падала на зажиточных мужик . Рекрутство же было торжеством корыстолюбивому правителю; ибо от оного по очереди откупались все богатые мужики, пока наконец выбор не падал негодяя или разоренного . Мирские сходки были уничтожены. – Оброк собирал он понемногу и круглый год сряду. Сверх того, завел он нечаянные сборы. Мужики кажется, платили и не слишком более противу прежнего, но никак не могли ни наработать, ни накопить достаточно денег. В 3 года Горюхино совершенно обнищало. |
| Дело 33 1720 г. 1 апреля. В Земской канцелярии. Поп и дьякон от Введения на Сретенке – о покраже церкви; привели девку с поличным пойманную. Вместе с попом тое челобитную подписали приходские люди той церкви: генерала и кавалера князя Никиты Ивановича Репнина человек Яков Никонов, графа Алексея Мих. Шереметева человек Петр Иванов, дому князя Вас. Петр. Хованского человек Петр Щелконов, дому стольника Ив. Ив. Вельяминова-Зернова человек Григ. Артемьев. 31 марта попом и церковнослужителями был подан словесный извет о покраже. Девка оговорила человека; человек не повинился. После допроса очная ставка; после очной ставки пытка. Девка от пытки заболела и повинилась в напрасном оговоре на человека. Человека велено освободить, а девкой, как обможется, разыскивать вторично. 2-ая пытка. Девка при смерти; а истцы за делом не ходят. Помета на статейном списке: по указу великого государя обер-ландрихтер с товарищами, слушав... приказали: означенную приводную девку, взяв приводные деньги, освободить с распискою по указу, для того что истцы за делом не ходят, а оная девка в краже церкви не винилась; а принесенной венчик отдать с распиской, кому надлежит. Дело 34 1712 г. В Земском приказе. Когда требовалась в приказе к делу справка, находившаяся в руках третьего лица, или сведение от него, то итересованная сторона сама доставляла это сведение в виде заручной челобитной от третьего лица. «Августа 29-го 1712 году бил челом Андрей Иванов: дело де у него в приказе Земских дел, что искал на отце его Иван Гагин, будто беглых своих крестьян рязанской деревни Кокур Гура Родионова с товарищи; и против того его, Иванова, иска Гагина принес он к сему делу спорную челобитную, что он писал тех крестьян чужих беглых, а не своих, да по тому ж делу довелось допросить против челобитья ельчанина Авдея Трубицына, а он, Авдей, ныне прислал к нему челобитную и с записи список за его рукою, почему ему те крестьяне были крепки. И чтоб великий государь пожаловал его, велел тое челобитную и список с записи за рукою у него принять к делу и указ учинить». Хозяйство крестьянина Елецкого уезда: 10 лошадей, 5 коров, 38 овец, 30 свиней, 3 одонья ржи, овса тож, гречи одно одонье, проса одно одонье; (ржи в одонье по 10 копен, овса по 12 копен, гречи по 13 копен, проса в одном 12, в другом 10); 30 куриц русских да молоченого хлеба ржи 12 четвертей, проса 2 четверти, 2 сошника с полицами, 2 косы, 7 серпов, 3 топора... |
| Ст. 13. Некий же раб может двема господинома работати: ибо или единаго возненавидит, а другого возлюбит, или единого держится, о друзьям же нерадети начнет. Не можете Богу работати и мамоне. Окончательное заключение притчи, объединяющее и обобщающее предшествующие выводы. Оно имеет вид, или энтимемы 85 , с опущением меньшей посылки и с придачей причины, к большей, или же, сравнительного периода, только без частиц 86 , составляющих внешнюю характеристику сравнения. Впрочем, примем ли то, примем ли другое, мысль останется та же, и сама в себе, довольно понятна; требуют пояснения некоторые только термины, коими она выражена: Двема господином. Под этим выражением должно разуметь двух владык разнородных и разнокачественных, или, говоря словами св. Златоуста, «двух господ, дающих повеления противоположные 87 ». Два господина, одно мыслящие, одного желающие и к одному стремящиеся, могут оставаться двумя отдельными личностями, но не будут составлять двух различных начал и двух противодействующих властей. Работать (δουλυειν). Значение греческого глагола, по употреблению его в священном Писании, и особенно в приложении к Богу, большей частью таково: служить с полным усердием, исполняя все приказания точно, благопокорливо и с преданностью. Отселе раб (δολος) есть такой слуга, который всецело принадлежит воле своего господина. Таковыми рабами, в деле служения Богу, были Пророки и Апостолы, из коих первые, служа Иегове и во всем завися от Его воли, и называли себя – авдей адонай – рабами Господа (Иис. Нав. 1:1 ; Псал. 142:12 ), а последние, будучи избраны и посланы на проповедь Евангельскую Спасителем Христом, признавали себя и называли – рабами Христовыми ( Иак. 1:1,2 ; Петр. 1:1; Рим. 1:1 ). Что при таком значении слова: δουλεειν невозможно служить двум господам, как двум началам противоположным, это явствует само собой. Или единого возненавидит (μισσει), а другого возлюбит (γαπσει). Глагол μισεν значит собственно ненавидеть; но он же и в Вехтом и в Новом Завете нередко употребляется в значении: недолюбливать, или, любить одного менее, чем другого. В таком значении должно понимать это слово, например, в учении Христовом о самоотвержении: аще кто грядет ко мне и не возненавидит отца, или матерь и проч. 88 ( Лук. 14:26 ). Иначе, учение Спасителя было бы в прямом противоречии с пятой заповедью десятословия: чти отца твоего и матерь твою. Глагол γαπν собственно любить; но по противоположности с глаголом предыдущим, и в соответствие ослабленному знаменованию последнего, можно принимать его в значении усиленном, – в значении: любить одного более, чем другого, или, предпочитать одного другому. Не одинаковые значения обоих глаголов, конечно, дают и смысл неодинаковый. Тот и другой, при значении первом, собственном, дают смысл такой: «один (из господ) будет предметом ненависти и отвращения, а другой – любви и расположения; при значении же втором, не собственном – смысл следующий: один будет любим менее, а другой – более. |
| Светлеет быстро. У колодца полощутся, качают, – встает народ. Которые понесут – готовы. Стоят в сторонке, праздничные, в поддевках, шеи замотаны платочком, сапоги вычернены ваксой, длинные полотенца через плечо. Кажутся и они священными. Горкин ушел к Казанской с другими молодцами – нести иконы. Василь-Василич, в праздничном пиджаке, с полотенцем через плечо, дает последние приказания: – Ты, Сеня, как фонарик принял, иди себе – не оглядывайся. Мы с хозяином из кареты примем, а Авдей с Рязанцем подхватят с того краю. А которые под Ее поползут, не шибко вались на дружку, а чередом! Да повоздержитесь, лешие, с хлеба-то... нехорошо! Летось, поперли... чисто свиньи какие... батюшка даже обижался. При иконе и такое безобразие неподходящее. Мало ли чего, в себе попридержите... “не по своей воле!”. Еще бы ты по своей воле!.. А, Цыганку не заперли... забирай ее, лешую!.. Кидаются за Цыганкой. Она забивается под бревна и начинает скулить от страха. Отцепляют от конуры Бушуя и ведут на погребицу. Стерегут на крышах, откуда до рынка видно. Из булочной, напротив, выбегли пекаря, руки в тесте. Несут Спасителя и Николу-Угодника от Казанской, с хоругвями, ставят на накрытые простынями стулья – встречать Владычицу. С крыши кричат – “едет!”. – Матушка-Иверская...Царица Небесная!.. Горкин машет пучком свечей: расступись, дорогу! Раскатывается холстинная “дорожка”, сыплется из корзин трава. – Матушка... Царица Небесная... Иверская Заступница... Видно передовую пару шестерки, покойной рысью, с выносным на левой... голубую широкую карету. Из дверцы глядит голова монаха. Выносной забирает круто на тротуар, с запяток спрыгивает какой-то высокий с ящиком и открывает дверцу. В глубине смутно золотится. Цепляя малиновой епитрахилью с золотом, вылезает не торопясь широкий иеромонах, следует вперевалочку. Служка за ним начинает читать молитвы. Под самую карету катится белая “дорожка”. ...Пресвятая Богоро-дице... спаси на-ас... Отец и Василь-Василич, часто крестясь, берут на себя тяжелый кивот с Владычицей. Скользят в золотые скобы полотенца, подхватывают с другого краю, – и, плавно колышась, грядет Царица Небесная надо всем народом. Валятся, как трава, и Она тихо идет над всеми. И надо мной проходит, – и я замираю в трепете. Глухо стучат по доскам над лужей, – и вот уже Она восходит по ступеням, и лик Ее обращен к народу, и вся Она блистает; розово озаренная ранним весенним солнцем. |
| 9. О человеке О человеке утверждаем, что он создан не какими-либо началами, как баснословят Василид и Керинф, и не Иалдаваафом, как невежественно утверждают Сифиане, и не Саклом, как безумно учит Манес, но все устроившею Божественною и Всесвятою Троицею. Ибо слышим, Божественное Писание говорит, – что Бог всяческих изрек: «сотворим человека по образу Нашему и по подобию» ( Быт. 1, 26 ). Согласно с сим сказал и блаженный Давид. " Руце Твои – говорит он Богу, – сотвористе мя и создасте мя: вразуми мя, и научуся заповедем Твоим» ( Пс. 118, 73 ). Под «руками» же Божиими разумеем не какие-либо телесные части, но зиждительную Божию силу, потому что бесплотное и неописанное естество не сложно, как в умоповреждении своем говорит Авдей, но просто, не имеет вида и очертания и все объемлет. Посему, слыша сказание Моисеевой истории, что «взя Бог персть от земли» ( Быт. 2, 7 ), вникаем в буквальный смысл и уразумеваем, какое особенное расположение имеет Бог всяческих к естеству человеческому. Ибо, сие давая разуметь, великий Пророк сказал, что все прочее Бог всяческих сотворил словом, а человека создал руками. Как в рассуждении прочих тварей под велением Божиим разумеем не словесное приказание, а изволение и хотение, так и в рассуждении человека в создании тела уразумеваем не делание руками, но особенное расположение Божие к сей твари. Как ныне по изволению Творца созидается зародыш в матерней утробе, и естество следует уставам, в начале Им определенным, так и тогда, по Его же хотению, человеческое тело составилось из земли, и персть стала плотию, кровию, кожею, туком, волокнами, кровоносными и биющимися жилами, мозгом и соками; образовались костяные опоры, глазные покровы, чистота зрачка, винтообразные проходы для слуха, ощущение запахов и словесный орган уст, в котором зубы служат вместо струн, язык уподобляется бряцалу, а ум – правой руке музыканта. Но кто в состоянии удивляться, сколько должно, устройству сего жизненного состава? Если и иные многие предприемлют охуждать оное, то паче всех преемники Манесовы, почему и говорят, что не Бог создал тело человеческое, но князь вещества, Сакл. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Местность, где расположен город Авдеевка, люди населяли испокон веков. После монголо-татарского нашествия край надолго обезлюдел, и новое заселение начинается в конце XVIII века. Первыми оседлыми поселенцами здесь были крестьяне, бежавшие от крепостного гнета, в основном из Полтавской, Воронежской, Курской и Калужской губерний. По преданию основателем поселения был беглый крестьянин Авдей, именем которого и назвали село. В 1778 году губернатор поселил здесь однодворцев из Курской и Воронежской губерний. Образовавшееся село было названо Авдеевкой, 1778 год считается годом его основания. К 1798 году здесь насчитывалось до 100 дворов с населением около 500 душ. В 1861 году в Авдеевке уже проживало 2,3 тысячи человек. К концу XIX века население превышает 3 тысячи человек. Дальнейшее развитие села связано со строительством Екатерининской железной дороги. В начале 1900 года в селе построили на средства жителей кирпичный завод. В 1926 году село Авдеевка преобразовано в поселок. Во время Великой Отечественной войны в поселке и его окрестностях действовал партизанский отряд. В декабре 1956 года поселки Авдеевка-1 и Авдеевка-2 объединены в единый город Авдеевку. В 1963 году в городе заработал коксохимический завод, ставший крупнейшим заводом в Европе. К 2007 году численность населения города составляет около 37 тысяч человек, работает 38 предприятий. 28 ноября 1990 года Авдеевка получила статус города областного подчинения. Религия Авдеевка расположена в пределах Донецкой епархии . 27 ноября 2006 года решением Епархиального совета Донецкой епархии в связи с увеличением количества приходов и строительством новых храмов в Донецкой епархии образовано Авдеевское благочиние. Храмы Авдеевки Храмы Авдеевского благочиния Использованные материалы Редакция текста от: 22.08.2016 07:01:00 Дорогой читатель, если ты видишь, что эта статья недостаточна или плохо написана, значит ты знаешь хоть немного больше, - помоги нам, поделись своим знанием. Или же, если ты не удовлетворишься представленной здесь информацией и пойдешь искать дальше, пожалуйста, вернись потом сюда и поделись найденным, и пришедшие после тебя будут тебе благодарны. |
|
|
