| Гейне в своем драгоценно-художественном стихотворении называет его Азра («Магомет я из Йемена, родом Азра, все мы в роде умираем, как полюбим“). Арабское предание говорит, что некая Фатима, вдова Килаба из племени корейшитов, проживавшая в Мекке и имевшая двух сыновей, Зухра – почти юношу и Зейда – маленького ребенка, – вышла за узрита и поселилась с мужем в ятрибе (позднейшей Медине). Зухра Фатима оставила на родине, а Зейда взяла с собой. От мужа узрита Фатима родила сына, которого назвала Ризах. Зейд воспитывался вместе со своим сводным братом и так как жил в отдалении и обособлении от своей родины, то получил имя Косай («бедняжечка“ от kassi–omдeляmь, удалять). Впоследствии Косай вернулся в Мекку, здесь он женился на дочери Хулейля, в руках которого находилась величайшая святыня Мекки и арабов–камень каабы. Нередко ключи от этой святыни Хулейль передавал Косаю. Но наследником своим Хулейль назначил не Косая, но своего соплеменника Абу-Губшана и ему передал ключи от храма. Косай напоил Абу-Губшана пьяным. Абу-Губшан стал просить вина еще. Косай согласился дать ему вина за ключи от каабы. Абу-Губшан отдал ключи за глоток вина Косаю, подобно как некогда Исав отдал Иакову первородство за чечевичную похлебку. После этого Абу-Губшан вошел в пословицу у арабов. Выражения: «Покупка Абу-Губшана“ и «Глупее Абу-Губшана“ заключают в себе глубочайшее презрение. Но захватившему ключи Косаю затем пришлось еще их отстаивать от притязаний соплеменников Абу-Губшана и вот в борьбе с ними Косай привлек на свою сторону сводного брата Ризаха и узритов. Таким образом даже это племя страсти Косаю удалось подчинить своему авторитету и привлечь к своим интересам. Косай, по преданию, был дедом прадеда Магомета. Генеалогию пророка традиция представляет следующим образом: Корейш (от него племя корейшитов)... Через неопределенное число поколений от Корейша Косай, затем непрерывный ряд: Абд-Менаф, Хашим, Абд-эль-Мутталиб, Абдалла, Магомет. Имя отца Магомета Абд-Алла значит служитель Аллы, служитель божий, имя его матери Амина, значит верная. |
| —437— Хулейль передавал Косаю. Но наследником своим Хулейль назначил не Косая, но своего соплеменника Абу-Губшана и ему передал ключи от храма. Косай напоил Абу-Губшана пьяным. Абу-Губшан стал просить вина ещё. Косай согласился дать ему вина за ключи от каабы. Абу-Губшан отдал ключи за глоток вина Косаю, подобно как некогда Исав отдал Иакову первородство за чечевичную похлёбку. После этого Абу-Губшан вошёл в пословицу у арабов. Выражения: „покупка Абу-Губшана“ и „глупее Абу-Губшана“ заключают в себе глубочайшее презрение. Но захватившему ключи Косаю затем пришлось ещё их отстаивать от притязаний соплеменников Абу-Губшана и вот в борьбе с ними Косай привлёк на свою сторону сводного брата Ризаха и узритов. Таким образом даже это племя страсти Косаю удалось подчинить своему авторитету и привлечь к своим интересам. Косай, по преданию, был дедом прадеда Магомета. Генеалогию пророка традиция представляет следующим образом: Корейш (от него племя корейшитов)... Через неопределённое число поколений от Корейша Косай, затем непрерывный ряд: Абд-Менаф, Хашим, Абд-эль-Мутталиб, Абдалла, Магомет. Имя отца Магомета Абд-Алла значит служитель Аллы, служитель божий, имя его матери Амина, значит верная. Трудно настаивать на правдивости этой генеалогии или опровергать её. Во всяком случае эта традиционная генеалогия, боковые ветви которой показывают отношение Магомета к другим арабским родам (в частности наприм., к роду выше упомянутого Абу-Софьяна) отражают в себе характер взаимоотношений этих родов в эпоху Магомета. Дело Магомета – создание Ислама (Ислам – значит послушание, покорность) теснейшим образом связано с его жизнью и с жизнью близких к нему лиц. Это естественно должно было произойти, как следствие появления нового догмата, о котором было сказано выше – догмата послушания пророку и затем его преемникам. Особенность ислама та, что он прямо при своём возникновении и более всего вскоре после своего возникновения стал религией политической. Если иметь в виду веро-и-нравоучение ислама, то он является религией, которую нет нужды |
| Самые ранние арабо-христ. рукописи сохранились именно в Е. в. м., к-рый за мн. века ни разу не был разрушен и разграблен. Древнейшие датированные араб. рукописи Синайской б-ки относятся к 859 (873?) и 867 гг. В колофоне сборника Sinait. arab. 542 (кон. IX - нач. X в.) сообщается, что содержащиеся в нем тексты переведены с греч. на араб. язык в 771 г. Образцом оригинального лит. творчества синаитов на араб. языке стало Житие Абд аль-Масиха ан-Наджрани, мусульманина, принявшего христианство и ставшего экономом, а затем настоятелем Е. в. м. Ок. 860 г. Абд аль-Масих был казнен наместником Рамлы за отступничество от ислама. Часть его мощей была впосл. перенесена в Е. в. м. Датировка этих событий остается предметом дискуссий, возможно Абд аль-Масих жил столетием раньше ( Griffith S. The Arabic Account of (?)lsquo;Abd al-Mash an Nara n al-Ghassa n// Idem. Arabic Christianity the Monasteries of Ninth-Century Palestine. Aldershot, 1992. P. 331-374). Высказывались предположения о существовании на Синае уже в кон. IX в. собственной школы араб. книгописания с характерными особенностями грамматики, синтаксиса и орфографии. В зап. паломнической лит-ре сохранились описания Синайского монастыря, восходящие к нач. IX в. Упоминались, в частности, игум. Илия и 30 братий мон-ря ( Eckenstein. 1921. P. 137). В 941 г. синайский мон. Исаак, уроженец Эль-Масисы (Мопсуестии), был против своей воли возведен на Александрийский Патриарший престол. Судя по всему, мон-рь существовал гл. обр. за счет пожертвованных ему владений (вакфов). Самые ранние свидетельства о них относятся к нач. XI в., однако они отражают уже сложившийся комплекс монастырских имуществ. По аналогии с другими мон-рями того времени можно заключить, что вакфы Е. в. м. представляли собой как сельскохозяйственные угодья (пашни, сады, финиковые рощи), так и городскую недвижимость (дома, бани, кайсарии - торгово-ремесленные центры) (Accedunt Annales Yahia. 1909. P. 227-233). Эти владения находились в различных местах Египта и др. |
| В 880 г. Омар ибн Хафсун († 917) возглавил восстание мулади (испанцев, обратившихся в ислам) против власти кордовских Омейядов. Рассчитывая на поддержку мосарабов, он объявил о принятии христианства. Дочь Омара Аргенция (Аргентея) была воспитана как христианка и отличалась строгим благочестием: в резиденции Омара, горной крепости Бобастро, для нее была выделена особая келья, в к-рой она вела аскетический образ жизни. После того как сыновья Омара, продолжавшие борьбу с эмиратом, потерпели поражение, крепость была разрушена, а жителей переселили в Кордову. Аргенция также отправилась в столицу, где по-прежнему вела жизнь затворницы. Однажды она встретилась с франком Вульфурой (Вульфураном), который рассказал ей о видении: ему было предсказано, что он примет мученическую кончину в Кордове вместе с прекрасной девой. Убедившись, что Аргенция - та самая дева, готовая пострадать за Христа, Вульфура публично выступил с проповедью христ. веры и был предан суду. Когда Аргенция посетила его в тюрьме, стражники заподозрили, что она - дочь Омара ибн Хафсуна. Подтвердив свое родство, Аргенция отвергла предложение принять ислам и исповедала Христа, после чего ее также взяли под стражу. По приказу халифа Абд ар-Рахмана III мученики были казнены 13 мая 931 г.; христиане похоронили их в ц. Трех святых. О подвиге Аргенции сообщается в ее Мученичестве (BHL, 672), по-видимому написанном современником событий, однако, возможно, подвергшемся переработке в кон. X-XI в. В 954 г. в составе посольства герм. кор. Оттона I в Кордову прибыл аббат Иоанн из Горце . Он привез письмо короля халифу Абд ар-Рахману III, в к-ром содержались презрительные отзывы о мусульм. пророке Мухаммаде. Согласно Житию Иоанна, халиф узнал о содержании письма; не желая обострять отношения с христианскими правителями, он приказал иудейскому ученому и дипломату Хасдаю ибн Шапруту, а затем и Кордовскому еп. Иоанну уговорить послов отказаться от вручения письма. Аббат Иоанн, стремившийся принять смерть за веру, обвинил мосарабского епископа в пособничестве иноверцам, но согласился пойти на уступки. С его согласия Абд ар-Рахман III направил к Оттону I посольство во главе с Рецемундом, которое вернулось с инструкцией короля: аббату Иоанну предписывалось вручить халифу дары, но не оскорбительное послание. |
| Вход в подземную часть ц. Успения Пресв. Богородицы. Ок. 1130 г. Фотография. 2008 г. Вход в подземную часть ц. Успения Пресв. Богородицы. Ок. 1130 г. Фотография. 2008 г. Интерьер ц. прав. Анны у Овчей купели. Сер. XII в. Фотография. 2008 г. При Омейядах (661-750) И. приобрел большое религиозно-политическое значение, несмотря на то что с 717 г. адм. центром Палестины стал г. Рамла. Население И. возросло. Муавия (661-680) и Абд аль-Малик (685-705) были провозглашены халифами и приняли присягу подданных в И. Халифы многократно посещали город. Вероятно, Абд аль-Малик стремился противопоставить И. как религ. центр святыням нелояльного к Омейядам Хиджаза (Мекке и Медине), где правил их соперник Ибн Зубайр. Согласно антиомейядским источникам позднейшего времени, Абд аль-Малик якобы предписал мусульманам совершать паломничество не в Мекку, а в И. Основным центром внимания стала Храмовая гора (Харам-эш-Шариф - благородное святилище), к-рая была заброшена в предшествующие столетия. Мечеть, построенная халифом Омаром (ок. 640), вероятно, находилась на месте позднейшей мечети Аль-Акса, однако источники не позволяют точно определить ее расположение. По описанию христ. паломника Аркульфа, мечеть вмещала 3 тыс. чел., что предположительно составляло треть или половину мусульман И. того времени. В кон. VII - нач. VIII в. на Храмовой горе был возведен один из важнейших для ислама комплексов, включивший Купол скалы (Куббат-эс-Сахру) и мечеть Аль-Акса. Это самое раннее сохранившееся произведение мусульм. архитектуры и, по всей видимости, первая масштабная постройка Омейядов. По размаху этот проект сравним для И. с работами эпох Адриана и Константина. До 70-х гг. XX в. Храмовая гора оставалась единственным широким открытым пространством Старого города. С севера и запада к нему примыкала плотная городская застройка, с востока и юга границы комплекса совпадают с крепостной стеной. Карниз юж. фасада храма Гроба Господня. Сер. XII в. Карниз юж. фасада храма Гроба Господня. Сер. XII в. Купол скалы был построен между 685 и 691 гг. |
| В VI веке на месте древнего иерусалимского храма была возведена церковь Марии, которая впоследствии получила название Введения Богородицы во храм. Но в 638 (по другим источникам – в 637) году арабские войска под предводительством халифа Омара (634–644) взяли Иерусалим, и Омар принял капитуляцию, совершив затем молитву на заброшенном каменистом пустыре, в который превратились развалины священного храма Соломона. Этим Омар хотел подчеркнуть преемственный характер ислама по отношению к «предшествующим» исламу религиям – иудаизму и христианству. Находясь в Медине, основатель ислама – Мухаммед встретился со враждой еврейской части населения. Он попытался сблизиться с евреями, принимая некоторые их обряды и учения и делая Иерусалим киблой – местом, к которому верующий обращает лицо во время молитвы. Но евреи отвергли его учение, и тогда он признал за главную святыню не Иерусалим, а мекканскую Каабу, и после 622 года – времени переселения из Мекки в Медину (хиджра), Мухаммед повелел своим последователям обращаться на молитве не к Иерусалиму, а к Мекке. Об этом говорится во 2-й суре Корана: «Поверни же лицо свое в сторону запретной мечети (Каабы – а. А.). И где бы вы ни были, обращайте ваши лица в ее сторону» (2,139). И хотя Иерусалим в Коране в связи с этим не упоминается, из текста Корана видно, что раньше предписывалось обращаться во время молитвы в иную сторону: «Мы сделали киблу, которой ты держался, только для того, чтобы Нам узнать, кто следует за посланником среди обращающихся вспять» (2, 138) 8 . Вскоре после завоевания Иерусалима арабы превратили базилику Введения Богородицы во храм в мечеть, которая впоследствии стала назваться Аль-Масджид аль-Акса (‘мечеть удаленнейшая’). Еще через несколько десятилетий значение Иерусалима снова возросло; халиф Абд ал-Малик I (685–707) в ходе борьбы со своими мекканскими противниками запретил мусульманам посещать Мекку и предписал совершать хадж в Иерусалим. Дело в том, что во время совершения хаджа в Мекку местный правитель Ибн-аз-Зубейр заставлял паломников-мусульман давать ему присягу, и Абд ал-Малик принял против этого решительные меры. Но верующие были недовольны этим, и, как повествует арабский историк Ал-Мекин (ум. в 1273), «в 65 году хиджры (687/688 гг. – а. А.) Абд ал-Малик послал в Иерусалим приказание увеличить масджид ал-Аксу и предписал народу совершать хадж в Иерусалим» 9 . |
| Колофоны баламандских рукописей содержат имена нескольких игуменов монастыря начала XVIII века. После смерти Филофея в 1707 г. монастырь возглавил хури Абд аль-Масих, упомянутый в приписках к нескольким рукописям. 1006 Его имя фигурирует также на плащанице с вышитой сценой «Положение во гроб», подаренной Баламандскому монастырю патриархом Кириллом в 1712 г., «в настоятельство хури Абд аль-Масиха ат-Тараблюси», как свидетельствует надпись по ее краю. 1007 Несомненно, это тот самый «муаллим хури Абд альМасих», о кончине которого в октябре 1716 г. сообщает одна из приписок к Библии Пимена Дамасского. 1008 Новым настоятелем стал хури Михаил ибн ‘ Акрут. 1009 При нем в монастыре прошел новый этап строительных работ, в частности, была возведена гостиница для паломников и ряд других строений, впоследствии вошедших в так называемое «патриаршее крыло». 1010 Положение Баламандского монастыря в конце 1720-х гг. подробно описал Григорович-Барский. Монахов тогда насчитывалось несколько больше 30 человек, «иногда же бяху большое число народа, утисков и даней турецких на всяк день умаляется, сего ради и чина монастырского совершенно не содержит, и в трапезе купно не ядят, но разбирают варение всяк в свою келию, чтение же и пение церковное совершенно имут». 1011 То есть киновиальный общежительный устав в монастыре не вполне соблюдался. История Дейр аль-Баламанда со второй трети XVIII века отражена в источниках хуже, чем предшествующий период. Колофон 1740 г. упоминает настоятеля хури Филофея. 1012 В одной из записей Фарах, сын Юсуфа ‘Исы из деревни ‘Афсадик (той самой, из которой происходил архимандрит Савва, спутник патриарха Макария), рассказывает о своем прибытии в монастырь в августе 1756 г., последующем принятии монашества 13 апреля (год не назван) и службе у настоятеля хури Джурджиса аль-‘Ибрани. Фарах с гордостью сообщает о своем возведении в сан диакона и потом священника митрополитами Софронием аль-Килизи и Парфением Триполийским соответственно. 1013 В приписке 1773 г. Фарах уже называет себя настоятелем Баламанда. 1014 В конце XVIII века в рядах монашеской братии появляется Кустандиус, сын видного богослова того вре-мени Ильяса Фахра; в 1788 и 1790 г. Кустандиус по заказу настоятеля Фараха переписал две книги, пожертвованные потом в монастырь. 1015 Горные монастыри над Бейрутом |
| II. Евреи, находившиеся среди арабского населения в городах Мекка и Медина, а также в окрестностях, тех мест, где Мухаммад сталкивался с их учением, и с их мессианскими надеждами, могли повлиять на его понимание о роли Мессии, как о Грядущем, то есть направленное в будущее, с выраженными эсхатологическими чертами. III. Взгляды христианских еретических течений и их влияние оставило свой след в неверном понимании природы Иисуса Христа: IV. Взгляд ранних суфиев и мутакаллимов (богословов), живших после смерти Мухаммада и современных мусульманских историков, богословов и христианских апологетов, которые рассматривали природу Иисуса Христа в Коране. Сура 43:57–64 указывает на Второе Пришествие Христа, но в хадисах роль Иисуса расширена, благодаря легендам бытовавшим в Аравии, которые несколько отличались от библейской позиции. Библиография 1. Абд-Эль-Маши. Аллах в Исламе. Корнталь: Свет на Востоке, 1983. 2. Абд-Эль-Маши. Что ты думаешь о Христе? Корнталь: Свет на Востоке, 1985. 3. Абд-эл-Фади. Личность Христа в Евангелии и в Коране. Корнталь: Свет на Востоке, 1985. 4. Акбаров Хафез. Вчера и сегодня. Минск: ПИКОРП, 1997. 5. Беленький М.С. Иудаизм. М.: Политиздат, 1974. 6. Болотов В.В. Лекции по истории древней церкви. Т. II, IV. М.: Спасо-Преображенский монастырь, 1994. 7. Брокгауз Ф.А. Энциклопедический словарь. Т. Ярославль: ТЕРРА, 1990. 8. Васильев Л.С. История религий Востока. М.: Высшая школа, 1983. 9. Васильев А.А. , Виппер Р.Ю. История древнего мира и средних веков. М.: Республика, 1993. 10. Грюнебаум Г.Э. Классический ислам. Очерк истории6001258гг. М.: Наука, 1986. 11. Гуревич П.С. Всемирное писание: Сравнительная аналогия священных текстов. М.: Республика, 1995. 12. Джадит Искандер. Крест в Евангелии и в Коране. Корнталь: Свет на Востоке, 1983. 13. Дьяконов И.М., Неронова В.Д., Свенцицкая И.С. История древнего мира. М.: Наука, 1989. 14. Дубнов С.М. Краткая история евреев. М.: Сварог, 1996. 15. Еремеев Д.Е. Ислам. Образ жизни и стиль мышления. М.: Политиздат, 1990. |
| Несмотря на нестроения церковной жизни внутри Патриархата, И. вел активную внешнюю политику. В 1593 г. синайские монахи вопреки воле Александрийского патриарха Мелетия I избрали епископом некоего Лаврентия, к-рый получил посвящение от 2 епископов Антиохийского престола. Мелетий добивался низложения Лаврентия, указывая на неканоничность его поставления и уличая в связях с Римом. И., не желая конфликта со своими архиереями, поддержал Синайского епископа и ранее 1599 г. ездил в Иерусалим, где вместе с патриархом Софронием V провел Собор, подтвердивший рукоположение Лаврентия. Однако Мелетию удалось привлечь остальных патриархов на свою сторону и заставить Лаврентия принести покаяние, после чего он в 1600 г. был вторично поставлен на Синайскую кафедру. После низложения Кипрского архиеп. Афанасия I , обвиненного в различных злоупотреблениях (1598), И., рассчитывая вернуть Кипр в юрисдикцию Антиохийской Церкви и ссылаясь на араб. апокрифические правила I Вселенского Собора, восстановил Афанасия в сане, чем усугубил конфликты внутри Кипрской Церкви. Против этого резко выступил Мелетий Пигас, выполнявший тогда функции местоблюстителя К-польского престола. Отношения 2 патриархов особенно ухудшились в сент. 1599 г., когда Мелетий угрожал И. извержением из сана. В старости И. ослеп. Дамасская община, возглавляемая могущественным шейхом Георгием ибн Самуром, стала тяготиться правлением патриарха и подыскивать на смену ему более дееспособного лидера. Христиане Дамаска заставили И. рукоположить одного из христ. старейшин - Абд аль-Азиза ибн аль-Ахмара (в монашестве Дорофей) в сан «митрополита патриаршей кельи», к-рый фактически исполнял функции наместника патриарха. В нояб. 1603 г. И. был принужден сложить с себя сан и возвести Дорофея на Патриаршество (см. ст. Дорофей IV ). Низложенный патриарх покинул Дамаск. По словам хронистов, не одобрявших такого вмешательства мирян в дела церковной иерархии, в ту ночь на город падали «огненные звезды» (вероятно, метеорный поток Леониды). Однако современники восприняли отречение патриарха спокойно, объяснив это состоянием его здоровья (известен соответствующий колофон мон. Абд аль-Карима Кармы (впосл. патриарх Евфимий II )). И. удалился в родное сел. Сисния, а оттуда направился в мон-рь вмц. Екатерины на Синае, рассчитывая на поддержку еп. Лаврентия. Патриарх умер по дороге, в Египте, или, по др. версии, в Синайском мон-ре, где и был похоронен. |
| Впрочем, углубленное знакомство с источниками побуждает несколько скорректировать представление о тотальном греческом засилье в Иерусалимской церкви. Во-первых, для многих анатолийских «греков», состоявших у Св. Гроба, родным языком был турецкий, и не все из них понимали тексты греческих богослужебных книг. 619 Кроме того, и в правление Паисия, и при Досифее, и в конце XVIII века в паломнических описаниях неоднократно фигурируют арабы – члены Святогробского братства. 620 Равно как и славяне, румыны, грузины, албанцы, православные армяне и даже один эфиоп. 621 В женских монастырях Иерусалима арабских и славянских монахинь было не меньше, чем греческих. Греческий «шовинизм» святогробцев имел не этническую, а культурно-лингвистическую природу. Они готовы были считать «своим» любого человека, интегрировавшегося в греческую культуру. Более того, иногда арабы могли делать успешную карьеру в Иерусалимской церкви и достигать архиерейского сана. Известна приписка к арабской рукописи, оставленная в ноябре 1687 г. иерусалимцем Исой ибн Шахином, который называет себя учеником кир Фотия, митрополита Джебель Аджлуна (в северной части Заиорданья). 622 Фотий (араб. Абд ан-Нур) явно был тем «митрополитом Иорданским», которого 14 лет спустя встречал в Никольском монастыре Иерусалима Иван Лукьянов, написавший: «А литургию служил Иорданский митрополит арап, а казанья казал по арапски: зело арапский язык груб». 623 Уверенно отождествить Фотия с этим «Иорданским митрополитом» нам позволяет свидетельство другого паломника, Андрея Игнатьева, упоминавшего участие «заиорданского» архиерея «Арапина Фотия» в церемонии посвящения синайского архиепископа на Богоявленье 1708 года. 624 Несомненно, во всех трех случаях речь идет об одном и том же человеке. В XVIII века на территории патриархата вырос новый крупный урбанистический центр – Акка, имевший значительное христианское население. Местные христиане – народ активный, предприимчивый и «книжный» – сильно отличались от своих единоверцев из патриархальной палестинской глубинки. В Акке вела свою деятельность католическая пропаганда, город стал одним из центров мелькитской униатской церкви. Надо отдать должное святогробцам: они поняли, что митрополитом Акки должен быть только араб, и в 1713 г. поставили на эту кафедру того же Фотия/Абд ан-Нура († 1721 г.) 625 |
|
|
