| Если в описаниях храма верить наименьшим цифрам – ибо ведь, вообще сказать, никому из описателей-евреев не было ни малейшей причины приуменьшать размеры храма ниже действительно ему известных, – то внешность храма вовсе не будет столь поразительной, как описывают ее еврейские источники. Храм Соломона заключал в себе всего одну комнату, разделенную перегородкой на святое и святое святых. Комната эта была в 30 локтей вышиною, 60 длиною и 20 шириною. Притвор прибавлял к храму 10 локтей длины, но в вышину имел всего 20 локтей. Крыша храма была плоская. Перед притвором стояли две медные колонны – Иахин и Воаз. Стены храма имели шесть локтей толщины и камни в них были, по свидетельству Иосифа Флавия, так искусно притесаны, что раздельные линии между ними были почти незаметны. Эти гладкие и широкие стены могли бы давать известное впечатление, если бы к ним не были примкнуты со всех сторон, кроме только фасада, трехэтажные пристройки, отнимавшие у храма, конечно, всякую величественность внешнего вида. Ширер дает такой рисунок храма, который готов принять и проф. Олесницкий, уменьшая только количество окон в боковых пристройках до шести в каждом этаже и три окна, выходящие в святое святых, предполагая глухими. Вместе с пристройками, толщей стен и крышей внешние размеры храма, по определению проф. Олесницкого, были такие: длина 100 локтей (21½ саж.), вышина 42 локтя (8 саж.) и ширина по низу – 52 локтя (10 саж.). Надо сказать, однако, что воображение евреев-описателей поражалось не одной его внешностью. Для них главный блеск храма был не снаружи, а внутри. Внутри он был весь золотой: потолок, стены, пол, даже двери и все предметы были обиты золотыми листами. На стенах по золоту были оттиснуты изображения херувимов и пальм и цветов между ними. Таким образом, о храме Соломона приходится сделать такое общее заключение: построен он был из дорогого материала, архитектурные линии имел самого обыкновенного четырехугольного ящика, а внутри – куда, однако, входить могли одни левиты – в нем было очень много золота ( 3Цар.6:22 ). Предметов изящества и красоты он был лишен, ибо и Иахин, и Воаз были отлиты, конечно, весьма грубо, как и все поделки из металлов, которые дошли до нас от этого времени. |
| Такой навес несомненно существовал только над входом Иродова храма. Так как колонны иерусалимского храма Иахин и Боаз не предуказаны в законе Моисея о скинии и не имеют непосредственного отношения к совершавшемуся в храме богослужению (некоторые из названных исследователей ошибочно ставили их в ряд богослужебных сосудов), и так как, с другой стороны, они обращали на себя особенное внимание, как памятники, носившие особенные имена, как некоторые полагают, даже вырезанные на их стволах (Тений, d. Tempel Taf. III), то здесь возникает еще особенный вопрос: что значит их появление в иерусалимском храме и что имелось в виду ими выразить? Не имея непосредственного отношения к культу, медные колонны, тем не менее, имели религиозное значение и, прежде всего, были памятниками религиозными. Являясь непосредственно пред храмом, они свидетельствовали о наступившем высшем периоде в истории ветхозаветного святилища и теократии. Так как трудами Соломона не только подвижное и не имевшее определенного места святилище стало прочным неподвижным храмом, но и затмило своим внешним величием и блеском все святилища языческие, то медные монументы пред ним были памятниками религиозного торжества царя и народа Израильского. Но так как, далее, самое построение храма Соломонова было невозможно без занятия земли обетованной и, следовательно, без политического торжества Израиля, то рассмотренные колонны были памятниками исполнившихся божественных обетований о занятии ханаанской земли, утверждения прочного государства и глубокого мира, воцарившегося в стране народа Божия после бурного периода предшествовавших войн. Монументальные медные колонны, – прибавляет Шнаазе, – были поставлены Соломоном в память удачного исполнения. завещаний Давида о построении храма и установлении богослужения в новой торжественности. Такое значение медных колонн мы читаем в их именах, торжественно и формально даденых им Соломоном и, может быть, даже начертанных на самых колоннах: Иахин или, по LXX, Иахун и Боаз. Так как древнееврейское письмо читалось справа налево, то первое имя принадлежало правой северной колонне, а второе – левой южной. |
| Но в приведенной реставрации Фергюссона есть одна аналогия, выходящая из пределов древней Палестинской или Сирийской архитектуры и переносящая храм Ирода на противоположный конец Азии. «Главное отличие храмов буддизма и синтоизма в Японии, говорит Фергюссон, состоит в том, что последние пред своим фронтом имеют так называемый торан. Это – нечто в роде триумфальных ворот: два прямые, вбитые в землю, гранитные столба, поддерживающие несколько таких же гранитных перекладин, лежащих одна над другою с небольшими промежутками. На перекладинах расположены обыкновенно идолы или предметы поклонения. Кто, идя во храм, не проходит чрез торан, того молитва не будет услышана» (The Temples of the Jews, 126). «Подобные тораны существуют в Индии и Китае уже более 2,000 лет. Но в более древнее время они еще более были распространены. На одной греческой монете изображен храм Венеры Кипрской с таким же тораном во фронте, но только деревянным, тогда как тораны индийские и японские всегда каменные. Подобный же торан встречаем и пред храмом иерусалимским. Торан Соломонова храма носил название колонн Иахин-Боаз. Когда в библейском тексте объем этих колонн определяется 12 локтями, а в тексте LXX – 14 локтями, то очевидно здесь разумеется не окружность каждой колонны (это было бы слишком много), а размеры торана или же расстояние между этими двумя колоннами от оси одной колонны до оси другой. Говорится 3Цар.7:15 : »нить 12 (14) локтей охватывала вторую колонну«, т. е. достигала до нее, проведенная от первой колонны. Далее, когда библейский текст дает неодинаковую высоту верхним наложениям на колонны, то это вполне понятно в отношении к торану: капители колонн имели собственно «три локтя высоты»; другие же прибавления на них «пяти локтей высоты» суть уже не капители, а особенные наложения на них (επθεμα по LXX), т. е. верхние перекладины или щиты торана, числом два. Расстояние между двумя перекладинами – четыре локтя есть третье измерение, показанное в тексте. Высота Иахин и Боаз, как целого торана, была 35 локтей, как показано в кн. |
| 83 Знаменитый Вилляльпанд (1. 1:487), под влиянием предубеждений, навеянных на него Витрувием, желает во что бы то ни стало, дать медным колоннам Соломона пропорции греческой колонны и для этого сокращает их окружность на 6 локтей, а их диаметр на 2 локтя. Указываемое им для этого основание в Иез.41:1 не твердо.– 85 Нельзя думать, что углубления или впадины 4 локтей у LXX явились как разночтение вместо показания толщины стенок колонн в 4 пальца. Толщина колонн в стенках ясно указана в тексте LXX Иер.52:21 . Очевидно в том и другом случае переводчик видел разные вещи. 86 Подобным же образом сетчатую работу распространяет на ствол колонны и К. Шик. Как воспоминание о Соломоновых колоннах Иахин и Боаз, им указаны мраморные колонны, находящиеся ныне в куббет Ганибле, на югозападном углу платформы площади харам еш-шериф. Стволы их представляют такую искусственную плетеную работу, что туземцы называют их кишками нечестивых. Уже из этого названия видно, что они не имеют отношения к храму Иеговы. (Beit el Makdas von Schick, стр. 26). 88 Не можем согласиться с Шнаазе, что цепи хотя не были связаны с капителями, но не служили для их утверждения, а привязанные одними концами к капителям, другими распространялись по стене храма (Geschichte der Kunst, 1,280 и дал.). В 4Цар.25:17 ясно говорится, что они свешивались на капители кругом, следовательно, не в одну только сторону храма. 89 «Это памятник, который, на первый взгляд, имеет полное право называться еврейским..., изгиб которого полностью египетский... Возможно, что это прекрасное произведение несколько предшествует временам Ирода»... (Эрнест Ренан. «Миссия Финикии» Париж. Императорская типография 1864 г., стр. 797) 90 Пайллу не подумал о том, что лотос, фигурирующий на египетских капителях, и лилия капителей Соломона не одно и тоже и не могут восполнять друг друга взаимно. 91 См. также альбом князя Г. Г. Гагарина: «Изображения из Св. Евангелий и Псалтири». 1887, т. I. Табл. 15, где в портале иерусалимского храма весьма рельефно и изящно отделаны колонны Иахин и Боаз по рисунку Вогюэ. |
| Что же до вышеуказанных замечаний достопочтенного референта, то первая из них не имеет для нашей работы существенного значения, ибо причин, по которым колонны были отлиты из металла, а не вытесаны из камня, – мы касаемся мимоходом, – по вопросу о том, составляли ли Иахин и Боаз архитектонически – неотделимую часть притвора, или же они стояли вне притвора, на площади, в виде отдельных монументов, – причем за первое решение —201— вопроса имеются ясные показания источников. – Гораздо важнее в вопросе о медных колоннах данное нами объяснение двенадцатилоктевой нити, обвивавшей колонну ( 3Цар.7:15 ), в смысле верхней части ствола, составлявшей продолжение нижней, восемнадцатилоктевой части (ср. 2Пар.3:15 ). Кроме текстуально-экзегетических оснований и самоестественности дела, можем если и не для доказательства, то для археологической аналогии указать на витые колонны Харам-еш – Шериф’а (Омаровой мечети), с которых снимки можно было видеть на Палестинской Выставке нынешнего года (каталог 830). По всему видно, что это – не цельные колонны, по обрывки стволов, – тут недостает капители, нижней части ствола и базы. Может быть мы имеем в одном из этих обрывков отдаленное подражание Соломоновым Иахипу и Боазу и смутное воспоминание о двенадцатилоктевой нити, обвивавшей их стволы, – как подобное подражание капителям Иахин и Боаз некоторые находят в одной из каменных капителей мечети Эл-Акса. Глубже затрагивает дело замечание референта по поводу шестидесятилоктевой высоты храмовой платформы. Так как эта подстройка, обнимавшая высокую вершину холма и служившая высокою террасовидною платформою для верхнего корпуса храмового, имеет существенное и даже роковое значение для нашей работы, то находим нужным по этому поводу войти в некоторые ближайшие пояснения. Во введении на 27 стр. в нашей книге сказано, что «всякая гипотеза в научном отношении тем более выигрывает, чем большее количество относящихся к ней дат она захватывает, примиряет и освещает, но не отрицает». Это значит: всякая мысль, чтобы быть способною к научной жизни, должна обладать не только особенностию и самобытностию, но и гибкостью, расширяемостию, приспособляемостию и видоизменяемостью, какие обычно свойственны всякому вообще проявлению жизни. Как всякий живой организм, сохраняя свою особенность (индивидуальность), обладает способностью видоизменяться приспособительно к условиям среды в которой живет: так и каждое живое порождение научной мысли, если это не есть безжизненный скелет из чужих и мертвых костей, или же невыношенная умственная недоросль, должно, при |
| Plan), Перро, а также богословы-комментаторы: Бэр (d. Salom. Tempel, 35 и дал.). Кейль (d. Tempel, 95), Ригм (Wörterbuch, 1:653), Рейсс (Histoire des Israélites 440), Шегг (Bibl. Archäol. 440), Фридрих (Tempel Salom. 28 и друг.). Основаниями этого второго мнения указывают: а) Свидетельство 2Пар.3:15 , что медные колонны Соломона стояли пред храмом, следовательно независимо от него, б) Употребленное об установке на месте колонн выражение 3Цар.7:21 ; 2Пар.3:17 , установил, поставил устойчиво, приложимое только к самостоятельно стоящей колонне и вовсе не идущее к таким колоннам, которые стояли в стене или в портале притвора. в) Обозначение колонн особенными именами Иахин и Боаз показывает, что колонны были отдельными монументами и обращали на себя общее внимание; напротив, рядовой столб в стене не мог быть отличен до того, чтобы получить собственное имя. «Только при совершенно независимом положении, говорит Штиглиц, колонны могли обращать на себя такое внимание и иметь то достоинство, на которое рассчитывали для них те, которые называли их по именам», г) То обстоятельство, что колонны были не каменные, как вся стена притвора, а из меди, внутри полые, имели двухчастный или даже трехчастный состав, делает совершенно непонятным их положение в притворе, как архитектонической части здания. «Не было примера в истории человеческой архитектуры, чтобы подобная колонна стояла в стене здания», д) Высота колонн не соответствует высоте притвора, будем ли мы считать в притворе 120 локтей (по масор. тексту кн. Паралипоменон) или 20 локтей (по другим текстам), или даже 30 локтей (по высоте корпуса храма). Но, само собою понятно, что если бы колонны стояли в самой стене притвора, как опоры сводов или крыши, то они были бы сделаны по ее мерке. Обратное же заключение к высоте притвора от высоты колонн и определение высоты притвора высотою колонн было бы непозволительным произволом по отношению к тексту, е) В библейском тексте описание колонн сделано не среди описаний храма и притвора, а совершенно независимо, среди описания принадлежностей двора: медного моря и омывальников. |
| Далее, ссылались на свидетельство Иезекииля, Иез.42:16 , предполагающее во дворах храма ряды колонн или колоннады, а также на перевод Вульгаты 2Пар.4:9 , где выражение большой двор заменено выражением: большая базилика, т. е. многонефная колоннада. – Но, не смотря на эти доказательства, с приведенным объяснением трудно согласиться. В таком виде ограда дворов имела бы значение не защиты или ограждения дворов, а только, как говорит Лигтфоот, значение прохладного убежища для собравшегося в храм народа во время зноя, между тем, как тот же Иосиф говорит, что ограда имела значение преграждать доступ во двор внутреннего храма непосвященным и служить укреплением снаружи. Правда, Ирод великий в своей реставрации храма библейское выражение: три ряда камней ограды понял и выполнил в греческом смысле трехчастной колоннады; но это еще не доказывает, что именно так данное выражение понималось в Соломоновом храме. Напротив, есть основание думать, что там оно имело другое значение. По библейскому. свидетельству, подобные же три ряда камней и один ряд кедров образовали и строение притвора самого храма, а по 1Ездр.6:3–4 и всего вообще храма; но здесь уже вовсе не было места для трех рядов каменных колонн и одного ряда деревянных. Библейский текст ставит в связь с притвором только две медных колонны Иахин и Боаз, не имевших отношения к устройству ограды. Если бы необходимо было три ряда камней понимать в смысле трех рядов колонн и трех колоннад, тогда мы должны были бы согласиться и с Пэном, что три ряда каменных колонн и один ряд кедровых пилястров окружали самый корпус храма. Но, мы видели уже, до какой степени это невероятно и невозможно. Для обозначения колонны библейский язык имеет известное, весьма часто встречающееся, слово, сохранившееся и в языке арабов, amud. Между тем для определения ограды дворов везде употребляется термин gazith, а не amud; в значении же колонны gazith нигде не употребляется. Наконец, предполагая три ряда каменных колонн, необходимо, по смыслу текста, рядом с ними помещать и один ряд таких же колонн деревянных. |
| Ваал был один, но с представлением о нем у финикиян обыкновенно связывалась мысль не о всех его свойствах, а только о некоторых. То он мыслился, как охранитель союза финикийских городов, и тогда именовался Ваал берит, то его представляли, как властелина небес, и тогда его называли Ваал-Шамаим, он управлял течением солнца, и его называли Ваал-Семель. Каждый город, вознося моления и принося жертвы Ваалу, считал себя в праве рассчитывать на его особое благоволение, и Тир мыслил Ваала тирским, и Сидон сидонским, Берит-беритским. Легко, конечно, в представлении неразвитых людей эти различные проявления единого Ваала могли стать различными Ваалами. Отсюда выражения Библии о Ваалах, но рядом с ними обыкновенно встречается и прямо имя Ваал без дополнений (см. 3Цар.18:21, 26 ). Процесс дробления божественных свойств и действий на богов очень обычен в различных религиях. В ряду различных божеств, произведенных из сложения имени Ваала с другими названиями, является Ваал-Танит лицо Ваала. Такое божество было бы не мыслимо, если бы существовали только Ваалы, а не Ваал. неба, северного ветра и северных бурь. Может быть, как божество солнца, должно рассматривать и Ваала Гаммона. Гамманим – столбы, символы солнечных лучей. Они ставились в храмах, наприм., в тирском Хирам воздвигнул их из яшмы. Полагают, что столбы иахин (он основывает) и воаз (в нем сила) поставленные в иерусалимском храме ( 3Цар.7:21 ; 2Пар.3:17 ) были воздвигнуты по финикийскому образцу. Являясь богом природы, Ваал вместе с тем есть бог судьбы. Он почитался, как Ваал-Гад, т.е. как устроитель счастья Ваал-берит, так сказать бог финикийских штатов. Был Ваал Мелькарт. Мелькарт сокращение слов Мелек Кириат, царь города. Под этим именем преимущественно почитался Ваал в Тире (имеются надписи: владыке Мелькарту, Ваалу Тирскому). Название каждого финикийского города было определяющим словом при Ваале. Финикийские собственные имена обыкновенно теофорны и часто заключают в себе имя Ваала-Адонваал, Ваал-рам, Охоливаал (Ваал-господин, могущественен, палатка). |
| Рисунок 113. Внутренний вид двойных ворот Между тем Варрен предполагает, что новое протяжение прохода было сделано в той же древней насыпи. Спрашивается, какое же значение имел первоначальный проход, если он не выводил на уровень площади, но как-то терялся под землею? Но каковы бы ни были здесь разновременные переделки, они во всяком случае были переделки и возобновления первоначального прохода, принадлежавшего первому ветхозаветному храму. Это несомненно доказывается выпусковыми древнееврейскими камнями и известною монолитною колонною типа Иахин и Боаз, по самой строгой критике принадлежащею времени до-Иродова храма, следовательно первого храма 245 . В некоторых отношениях описанный проход прямо напоминает описание храмовых ворот у пророка Иезекииля ( Иез.40:6 и дал.). Ворота Иезекииля суть не просто ворота, а целая воротная галерея о двух порогах, т. е. со входом и выходом. Воротная галерея Иезекииля имеет два пролета, по виду thaim (Симмах: α παραστδες), т. е. аллей, разделяемых колоннами, а также два притвора или вестибула, наружный и внутренний. Все это может быть указано в нынешнем двойном проходе. На основании Иосифа Флавия («Bellum Judaicum», V, 5:3), можно прибавить, что по ту и другую сторону, т. е. в той и другой аллее прохода, были каменные седалища для отдохновения проходящих и что колонны, бывшие во входной галерее, имели 20 локтей в обхвате. Возражение Пайллу (Monographic, 374), что открытым в настоящее время древним воротам иерусалимского харама недостает подъездов и наружных лестниц, которыми, по описанию пророка Иезекииля, подходили к воротам храма, устранено раскопками Варрена, показавшими существование широких искусственных подъемов пред всеми древними воротами харама. По отношению к общему вопросу о значении южной части площади харам-ес-шериф здесь важны для нас следующие положения: а) Площадь первого ветхозаветного храма достигала до нынешней южной стены харама, так как выходящий от этой стены двойной проход с воротами Хульды принадлежит своим первоначальным построением первому храму. |
| 31:42. Бог предков. Использованное Иаковом выражение «Бог отца моего, Бог Авраама и страх Исаака» передает дух родства, основанного на поклонении членов этого племени божеству предков (см.: 28:12; Исх. 3:6; 4:5 ). Выражение «страх Исаака» встречается только в Книге Бытие и, возможно, представляет прозвище Бога-покровителя, равно как и скрытую угрозу против любых насильственных действий со стороны Лавана (см.: 31:29). Воззвание к божественному покровителю «Ашшур, бог твоих отцов» встречается также в староассирийских текстах (начало 2-го тыс. до н. э.). 31:45–53. Камень как свидетель. Сообщения об использовании груды камней в качестве пограничного знака, памятника или свидетельства завета неоднократно встречаются в библейском тексте (см.: 28:18; 35:20; Нав. 24:27 ). В хананейской религии столбы воздвигались в честь богов и считались местом их обитания (см.: Втор. 16:21,22 ; 3Цар. 14:23 ). Воздвижение и наименование двух подобных сооружений свидетельствует о том, что здесь был исполнен ритуал, в котором бог(и) каждой из сторон призывались свидетельствовать о заключении союза и обеспечивать соблюдение его условий. Возможная параллель – столбы Иахин и Воаз, установленные перед храмом Соломона в Иерусалиме ( 3Цар. 7:15–22 ). 31:48–53. Характер договора. Договор между Иаковом и Лаваном был заключен в полном соответствии с правилами, зафиксированными в древних ближневосточных документах о мирных соглашениях (напр., в ассирийских вассальных договорах Асархаддона VII в. до н. э. или в договоре Рамсеса II и Хаттусили III, XIII в. до н. э.): боги каждой из сторон были призваны в свидетели, затем были оглашены условия договора и в заключение было совершено жертвоприношение и устроена ритуальная трапеза. Хотя единственное требование, выдвинутое Лаваном, касалось того, чтобы Иаков не брал новых жен, воздвижение столбов ясно показывает, что это был еще и договор о границах и что отныне принадлежащая каждому из них территория была определена. Параллели запрету на заключение новых браков содержатся в правовых документах из Нузи (XV в. до н. э.). Смысл этого требования заключался в том, чтобы защитить права и статус существующей жены (жен), особенно в том случае, когда родственники жены проживали в отдалении и не могли обеспечить ей справедливое и достойное обращение. |
|
|
