| О Боже праведны, коль праведенъ еси, Господи, и праведны судьбы твои! Что братиям готовал, то воскоре и самъ вкусил. Тогда же и того дня онъ убилъ предреченного славного в доброте и пресвтлаго княжа в род Владимера Курлетева. И тогда же онъ вкуп заклал с нимъ Григорея Степанова, 924 сына Сидорова, с роду великихъ сниглитовъ резанскихъ. А той-то былъ Степан, отецъ его, муж славны в добродтелехъ и в богатырскихъ вещахъ искусенъ. Служаще много лт, аже до осмидесяти лт, верне и трудолпн зло империи святоруской. Потом же, аки седмица едина преиде, нападоша на той же новопоставлены град поганы измаилтеские со царевичи своими аки в десяти тысячахъ. Християнския же воини сопрошашася с нимъ крпце, бранящася града и убогихъ християн, при том граде живущихъ, от наглаго нахождения поганского. И в том обранению подвизающеся храбре, овы зело уранены, овы же, до смерти подвизающеся, посечени от погановъ. И абие по той битве, аки по трехъ днях – предивно и ужасно не токмо ко изречению, но и ко слышанию! – случилося тяжко и изумно нечто: абие внезапу нападаша от того прелютаго зверя и святоруские земли губителя, от того антихристова сына и стаиника предреченные кромшники его на оставших християнскихъ воиновъ, которые они непщевани были еще остати от заклания их и ото измаилтеска избиения. Прибгших их глаголют во град, вопиющих, яко беснующихся, по домох или станх рыщущих или обтекающихъ: «Гд есть онсица князь Андрй Мещерски и князь Никита, братъ его, и Григорей Иоановъ, сынъ Сидорова 925 (предреченному стрыечный)?» Слуги же их, показующе им телса мученические, ото измаилтян новоизбиеные, они же яко неистовые, уповающе еще их живых, вскочиша в домы их рзати с мучителскими орудии уготованымъ. Видвше же уже их мертвых, абие поскочиша со позтыднием ко зверю сеунчевати сие. Такоже случишася подобно и брату моему единоплемянному, княжати ярославскому, емуже имя было Андрй, по нарчению Аленкинъ, 926 внукъ предреченного княжати преславного Феодора Романовича. Ибо случилося ему бранити единаго мста или града сверскихъ градовъ от нахождения наглаго супостатовъ, и застреленъ былъ ис праща огненнаго и умре на завтре. А по третьемъ дни прискойчиша от мучителя кромшника заклати и его и обретоша уже его мертва, и поскочиша ко зверю сеунчевати. Зверь же кровоядны и ненасытимы по смерти святого подвижника отчизну того и все стяжание от жены и дтков отнялъ, иже преселивше их в дальную землю от их отечества и тамо, глаголютъ, всеродне тоскою погубилъ всех. |
| Торжественно справлялся нами храмовой училищный праздник – Николин День 6-го декабря: из Петрограда приезжал для служения архимандрит, – помню о. Макария цензора, преемника о. Феодора, бывшего тоже в дружеских с отцом моим отношениях; затем архимандрита Геласия, тоже лично знакомого с отцом; – архимандрит привозил с собою и келейника; помню, как один келейник помогал на кухне; в другие разы приглашался для стряпни повар, а мать моя накануне изготовляла миндальное и клюковное сладкое. Застолье у нас в этот день было большое, – обедали начальство, сослуживцы, кажется, и местные городские власти, бывшие у обедни. Вечерние досуги свои родители мои проводили в тесном единении, – гуляли вдвоем и со мной, читали вместе; в самые ранние годы помню бумажки с записями игры в пикет, но потом это как-то прекратилось. Читали они —262— текущую литературу и читали много, – обыкновенно читала вслух мать моя, имевшая приятную дикцию, а отец слушал, ходя по комнате; – отец выписывал Русский Вестник, Отечественные Записки; выписано им было издание Стелловского – новейшие тогда беллетристы: Достоевский, Толстой, Крестовский и др. в первых своих произведениях. Отец следил и за течениями научной мысли, – книжные этажерки понемногу заполнялись тщательно переплетенными Боклем, Миллем, Дрепером, Историей литературы Шерра, Ульрици, Логикой Гегеля, и по естественным наукам всеми выходившими тогда популярными изданиями: Космос Бенера, Геологические картины Котта, Тропический Мир Гартвича и под. и под. Конечно, к ознакомлению с естественнонаучным ведением должно было побуждать отца новое его положение, как законоучителя в высшем учебном заведении и притом реалистического направления; но отец мой и безотносительно питал живой интерес к знанию и науке. Уделял отец мой время и детям, и я так любила своеобразные забавы его изобретения: помню, как расплавлял он и лил для меня в формочки накопленные обрывки оберточного или бутылочного свинцу; – раз он влил его в красивую глиняную формочку, в которой застуживали кисель, – формочка лопнула, и отцу досталось от матери, так что мы с ним с виноватым видом ушли из кухни. Еще устраивал он любопытный насос из вымоченного рыбьего пузыря, складывал на шестке костерок из лучинок и потом из насоса заливал разгоревшийся пожар. Помню и позднее, – как в одно лето отец мой делал фейерверки, приготовляя их, кажется, из серы, селитры и угля; как сделал мне приведшую меня в восторг деревянную мельницу. Нередко вечером, в виде отдыха от писательства, которым занимался он, стоя, у своей конторки, носил он меня по темной гостиной, напевая иногда светское – «В темном лесе», – иногда духовное, – помню, любила я стихиры Пасхи: «Пасха красная»... |
| 2785 . Караславов, Слав. Дочь Калояна (роман о времени правления царя Калояна и болгаро-византийских отношениях XI-XII вв.). 2786 . Караулов Г Феодора, владетельница древней Сугдайи (произведение крымского автора начала ХХ в. о княгине византийской Сугдеи-Судака). 2787 . Каргалов В. Святослав//Каргалов В., Сахаров А. Полководцы Древней Руси. – 2-е изд. – М., 1986 (Жизнь замечательных людей. Сер. биогр. Вып. 11 (654)) (документально написанная известным историком повесть о Киевском князе Святославе и об отношениях Руси с Византией в Х в.). 2788 . Кей Г Г Сарантийская мозаика. – М.: В. Секачев, Эксмо, 2007. – 960 с. (мастерски написанный фантастический роман Гая Гэвриела Кея, ученика Дж. Толкиена, в котором легко угадываются реалии Византийской империи и ее столицы эпохи раннего Юстиниана Великого ). 2789 . Кингсли, Чарльз. Ипатия (автор популярного в 1920-х гг романа о женщине- математике Ипатии, погибшей в начале V в. в Александрии от рук монахов-фанатиков; изображает картину напряженных религиозных поисков в ранневизантийском городе). 2790 . Кондратьев И. Гунны. – М., 1878. 2791 . Красницкий А. Гроза Византии. – СПб., 1898 (о набегах русов на Византию в Х в.). 2792 . Кузмин М. Повесть об Елевсиппе. О Алексее Человеке Божием. О Мартиниане. О Евдокии (пересказ некоторых известных византийских житийных преданий, выполненный замечательным русским писателем начала ХХ в.). 2793 . Ладинский, Антонин. Когда пал Херсонес... Анна Ярославна, королева Франции. Последний путь Владимира Мономаха . Романы. – М., 1973 (увлекательно и глубоко написанные романы и повести о событиях в Византии в конце Х в., Корсунском походе князя Владимира и отношениях Руси и Византии в XI в.). 2794 . Леру Г. Норманны в Византии. – М., 1913–1914 (роман о времени правления василевса Никифора II Фоки в Х в.). 2795 . Ле Ру Г. Норманны в Византии; Шакк А. фон. Норманны в Сицилии [IX- XII вв.]/Пер. с нем. Д. Мельникова. – М., 1996. 2796 . Лесков Н. Христианские предания и сказания (пересказ ряда благочестивых сказаний из «Пролога» – древнерусского перевода византийских сочинений, блестяще выполненный классиком русской литературы). |
| Ему было недостаточно одного уменья писать книжным языком: изложив свою повесть по-церковнославянски, но без риторического добрословия, он подобно Досифею Соловецкому или Герману Столбенскому, целые годы продержит ее в своей келии, боясь явиться перед читателем в неустроенном виде, пока не найдет опытного мастера, который покроет его рассказ блеском широких словес. «Како везти к архиепископу, пишет Досифей о своем труде, стыжуся, понеже истину написах, но удобрити якоже бы сложно недоумехся». Слагатель самых витиеватых житий всего усерднее просит у читателя снисхождения к простоте своего пера, «понеже извитая словесем не вем, ни решения притчам навыкох, ни у философов учихся, грамотикия же и риторикия никогдаже прочитах». Любопытно, что в древнерусской литературе житии первый голос, хотя раздавшийся в пустыне, против философского извития, наполняющего «воздух словесы», поднял приезжий литературный мастер: в предисловии к житию соловецких чудотворцев Максим Грек одобряет Досифея именно за простоту изложения, которой тот стыдился, и, противополагая ее суетной философской речи, прибавляет: «Наши же христианския похвалы, Богу приносимыя и святым Его, аще и проста бывают неухищренными глаголы, но благодарна и нескрыта и явствена всем на пользу слышащим». Зато недостаток биографических сведений, при уверенности в литературном искусстве, никогда не останавливал древнерусского писателя; напротив, Андрей Юрьев взялся за новую редакцию жития князя ярославского Феодора, чтобы создать блестящий памятник витийства во вкусе времени, но не воспроизвести вполне и тех известий о князе, какие автор нашел в старом кратком житии его. Общие места житий не ограничиваются назидательными отступлениями: они открываются там, где при первом взгляде могут показаться биографические факты. Типический образ святого, как он рисуется в житиях, слишком известен, чтобы воспроизводить его здесь во всей полноте. В нем рядом с чертами индивидуальными, имеющими значение действительных фактов, легко заметить черты общие, однообразно повторяющиеся едва ли не в каждом житии. |
| Исторические основания христианского тюркского объединения бесспорны! В традиционной (добольшевицкой) терминологии совершенно справедливо тюркоязычных подданных Российской Империи называли татарами, они говорили на не сильно различающихся друг от друга диалектах и говорах и имели две близкие литературные формы языка: татарский язык Улуса Джучи — Золотой Орды, и джагатайский язык Улуса Джагатая. Кроме того, часть российских подданных татар пользовалась османским литературным языком. Но татарами их справедливо называть и считать не только из-за наличия единого литературного языка, но также из-за их происхождения от средневековый татар, которые в свою очередь были прежде всего объединением аристократии – людей военно-служилых сословий и состояний: казаков, тарханов, мурз, беков, улусбеков, темников, карачибеков, беклярибеков, огланов, калг, султанов, ханов и др. Они были многочисленны, собраны из разных племён и родов, как бы «склеивали», «спаивали» государство. Многие имели непосредственное отношение к чингизидам — к правящему роду Чингисхана и его потомков. В татарскую аристократию была гармонично вписана аристократия русских княжеств, начиная от великих и удельных князей, старшей (бояр) и младшей дружины, и заканчивая простыми русскими воинами. Это во многом заслуга князя Ярослава, святого благоверного князя Александра Невского, хана Батыя и его сына христианина хана Сартака, который по некоторым данным был священником. Также велика роль и заслуга в этом хана Менгу-Тимура и его зятя святого благоверного князя Феодора Чер(м)ного. Не всем аристократиям была уготована такая гармоничная интеграция. Так правящие и военные классы Волжско-Камской Булгарии были уничтожены татарами, а оставшееся население стало податными людьми, их прямые потомки по языку — современные чуваши. На татарских курултаях участвовала русская аристократия, так как она была гармонично вписана в татарскую аристократию и не просто политически, а состояла с последней в близком родстве, то есть это была единая аристократическая система. |
| И тако певши надгробныя песни, и положиша и в церкви Святого Спаса честне и боголепне. В) Пространный вид Проложной редакции Пространная статья Проложной редакции состоит из двух частей: первая представляет биографическую справку о князе Федоре с восхвалением его христианских добродетелей, вторая – совпадающий с Кратким видом рассказ о последнем дне жизни князя, его пострижении и кончине. Еще Н. И. Серебрянский отметил, что биография-характеристика Федора присоединена к рассказу о его кончине чисто механически, с повтором слов о пострижении Федора в монашество и неудачным исправлением дня пострижения (18 сентября) на день кончины (19 сентября) 501 . Таким образом, Пространный вид Проложной редакции является производным от Краткого вида. Этот вывод, сделанный Серебрянским на основе анализа всего четырех списков Проложной редакции, можем подтвердить данными более 80 списков, выявленных к настоящему времени. Внесем уточнение: Пространный вид является производным от Краткого вида варианта Б. Заголовок Пространной статьи под 19 сентября: «В тои же день преставление благовернаго и христолюбиваго князя Феодора Смоленьскаго и Ярославьскаго» (СПФИРИ, ф. 115, 126). Перечислим списки: 1) СПФИРИ, ф. 115 (Собр. рукописных книг), 126. Пролог (л. 361 об. – 363), 1474 г. Представлена только вторая часть статьи, но в нее попали слова из первой части: «Сии бо бысть 10 по Володимери, сын великаго князя Ростислава». 2) РНБ, Кирилло-Белозерское собр., 22 1099. Сборник с выписками из Пролога (л. 389 об. – 392), 1476 г.; текст написан рукой известного книгописца Ефросина. Сборник описан 502 и датирован 1450– 1470-ми годами. Но исследователи не заметили помету на л. 391 об., имеющую непосредственное отношение к рассказу о Федоре Ярославском: «177 … до 84», которую необходимо понимать в том смысле, что от 6807 г. (года смерти Федора) до 6984 г. прошло 177 лет. На основании данного расчета лет определяем время написания статьи о Федоре как 1476 г. 3) РГБ, ф. 256 (Собр. Н. П. Румянцева), 305. Сборник (л. |
| Здесь нет никакого скита. Просто живет отшельник, схиигумен Феодор, в своей избушке. — Только я умоляю вас, о. Тарасий, — говорит Михаил Алексеевич, разглаживая поблескивающую раздвоенную бороду, — чтобы он самовара не ставил. О. Тарасий не без лукавства посмеивается небольшими голубыми глазами. — Да уж не тревожьтесь. Пожалуйте вперед, к прудику. А я предупрежу… — Я вас знаю, о. Тарасий, придем, а уж самовар пыхтит… Нет, я тогда не пойду, вы должны обещать… Он оборачивается ко мне. — Представить себе нельзя, до чего монахи здесь гостеприимны. Ведь кто ни придет, старик бежит ставить самовар. — Ничего-с, ничего-с… Михаил Алексеевич сопротивляется, но сам мало в сопротивление верит. А пока что, мы идем в горку, а о. Тарасий влево, к деревянному домику. — О.Феодор давно тут живет. Видите, его хозяйство. Яблони, огород… Все своими руками. Ему за семьдесят. А какая тут почва? Один камень. Так цель на себе землю таскал. Бог знает откуда, вот и добился. Мы подошли к прудику, тоже, конечно, собственного производства — он кишит мелкой рыбешкой. Бросишь корочку, все население сразу толпится, шуршит, чмокает, разные жадные типы выскакивают до половины наружу, на лету ловя приношение. Мы ими полюбовались. И медленно, огородом, пошли к домику о. Феодора. — Вы не думайте, — шепнул Михаил Алексеевич, — теперь от чая нельзя отказаться. Будет обида. — Ну, здравствуйте, милые, здравствуйте, кого Господь принес? Милости прошу… О.Феодор, высокий, крепкий старик с загорелым лицом, живыми, светлыми глазками, седою бородой. За углом о. Тарасий раздувает самовар. Благословил нас о. Феодор истово, сразу став торжественным, но по-прежнему ласковым. И высоким, тонким голосом со своеобразным переливом, как бы ярославскою скороговоркою пригласил пол деревья к столику. Варенье, сахар, хлеб, чашки. — Издали? Ну, и слава Богу. Вот и навестили старика, милые мои… Мы для него «мир», неизменно здесь появляющийся, иной раз и утомительный, но все тянущийся к облику более высокой, чистой и духовной жизни. Такой о. Феодор чувствует, что он кому-то нужен, этим неизвестным для него «братьям» — нынче одни, завтра другие, но всегда братья и всегда чего-то хотят позаимствовать. |
| 1705 Потом чехи про наши 3–4 фунта, которые мы брали на семью, говорили, что мы берем мясо как на 10 человек. 1706 Передавая все это, как личное впечатление, я, по малой моей тогда осведомленности, на верности его не настаиваю. 1709 Во втором издании я эту статью выпустила, как более риторическую, чем научную, и заменила ее отцовской статьей «О признаках истинной Церкви». 1714 Это подтверждается для меня и упоминаемой плащаницей посреди храма, – одно время в Каз. Соборе выставлена была для сбора пожертвований плащаница, предназначенная к посылке в Иерусалим. 1716 Вл. С. С-в, как пришлось мне слышать от непосредственного слышателя, отрекался потом от папизма; но вина лежит на нем, что он не сделал этого печатно. 1727 А.Ф. Лавров-Платонов, проф. МДА, впоследствии Алексий, Архиеп. Литовский; письма его к о. Лебедеву см. далее (стр. 396–440). 1731 Анонимная книжка: «Приёмы, знания и беспристрастие в критическом деле редактора „Домашней Беседы“ В.П. Аскоченского. Разбор критики на сочинение Архим. Феодора о православии» – вышла в самом начале 1862 г. в Петрограде. Принадлежит же она перу протоиерея (тогда диакона) А.Л. Лебедева. 1732 Не лишено интереса, что своё негодование на «Домашнюю Беседу» корректный Дм. Ф. Голубинский подчёркивает начертанием её названия с малых букв, как здесь, так и далее. Первоначально в некоторых местах стояли написанные по привычке прописные Д и Б, но затем они исправлены более толстым нажимом в д и б, – что, при изобилии прописных букв в письмах Дм. Ф-ча, выступает особенно выразительно. 1735 Вот родословие семьи Голубинских: 1737 Johann Heinrich Jung, называемый Stilling, родился в 1740 г., умер в 1817 г. По профессии он был врачом, потом профессором политической экономии; известность же его основывается на многочисленных литературных трудах пиэтистического направления. Его «Sämtlichen Schriften» в 14 томах вышли в 1835–1839 годах; а в 12 томах – в 1841–1842 и 1843–44 годах; упомянутое в письме сочинение есть: «Der graue Mann, eine Volkschrift», Nürnberg, 1795–1816. |
| – Извините меня, ничего еще не успел сделать. Почему я просил у него позволения еще наведаться к нему, и он дозволил. Спустя несколько дней приезжаю, но видеть его не мог, потому что он был болен и никого не принимал; спрашивал я П. Васильевича, его секретаря, не сдавал ли вам владыка записку мою? Он отвечал: – Нет, вероятно она попала между какими другими бумагами, – и советовал мне составить новую и подать владыке; но я уже не пожелал беспокоить и обременять владыку при его слабом здоровье и при множестве дел; он давно говаривал, что у него больше дел, нежели времени. После он уехал в Лавру, где праздновали юбилей 50-летпяго служения его в святительском звании. На юбилее мне быть не удалось; в октябре возвратился он в Москву; я все собирался к нему, но сберегая его покой, день за день все откладывал. Наконец наступило 19 число ноября, день его кончины; на другой день в домовой его церкви я навеки простился с ним, лежащим уже во гробе. Письмо к М. М. Еврёинову в дополнение к его воспоминаниям о митрополите Филарете Ваши воспоминания о митрополите Филарете напомнили мне многое, что мне случилось видеть и слышать от покойного, незабвенного нашего владыки, хотя я и не имел счастья быть так близок к нему, как вы. Еще в детстве я много слышал от отца моего о Филарете, как знаменитом проповеднике. Две отдельно напечатанные его проповеди – одна надгробная по князе Кутузове, а другая при вступлении на московскую паству, лежали постоянно па письменном столе у моего отца; он по нескольку раз читал их и меня заставлял читать, так что я десяти лет от роду рассказывал наизусть по целым страницам, особенно из надгробного слова. В 1822 году я в первый раз видел преосв. Филарета, уже архиепископа московского. Феодор Александрович Голубинский взял меня па публичный экзамен Московской Духовной Академии, при окончании 3-го учебного курса. Тут кроме местного владыки было еще два архиерея: Симеон Ярославский и Парфений Владимирский. Несколько часов просидел я, слушая внимательно и весьма мало понимая, а после экзамена, в кельях ректора Кирилла, когда я принимал благословение преосвященного Филарета, он спросил Феодора Александровича: „что за мальчик?» и после прибавил: „слушал внимательно, но понял ли что“? Я сначала сконфузился, потом сказал, что понял рассказ о Моисее и странствиях Израильтян в пустыне. Владыка с улыбкою заметил: „довольно и того для его возраста». Мне было десять лет, но я был мал ростом и казался моложе. Возвратясь в деревню, я все это рассказал моему отцу; он был в восхищении и сказал мне: ты счастливее меня: видел Филарета, а я не видал и может быть не увижу его. Так действительно и случилось. |
| 284. Это цитата из зачина Жития преподобного князя Феодора Ярославского, XV век. 285. Федотов творчески развивает мысли Макса Мюллера, высказанные им еще в 1870 году в лекциях «Введение в науку и религию». Он считал, что «семитские языки по причинам, о которых я говорил выше, пострадали меньше от мифологии, чем арийские языки: достаточно прочитать первые главы книги Бытия для того, чтобы осознать, что мы никогда правильно не поймем этот древний язык, если не будем учитывать влияние древнего языка на древнюю мысль» (Мюллер М. Введение в науку и религию//Классики мирового религиоведения. М., 1996, с. 57). 286. Эсперанто — искусственно созданный людьми язык с целью разрушить языковые преграды. 287. Рабом негодным (церк. — слав.). 288. Впервые опубликована в Вестнике Русского Христианского Студенческого Движения за 1928 г. Первый съезд представителей русских студентов в Европе проходил в Чехословакии, в городе Пшерове с 1 по 8 октября 1923 года. Именно на этом съезде было решено объединить усилия и создать Русское христианское движение в изгнании. Второй съезд уже Русского христианского студенческого движения прошел также в Пшерове в 1924 году. Третий — в Аржероне, во Франции, в 1924 году, четвертый — в Чехословакии, в Моравска Тшебове, в 1925 году, наконец, в Хопове, в Югославии, третий общий съезд, в 1926 году. На съезде в Хопове рассматривалось Постановление Карловацкого Синода, в котором консервативная часть епископата объявила американские интеркофессиональные организации, которые помогали движению, враждебными Русской Православной Церкви и в своей основе масонскими. Несмотря на то, что подобная точка зрения епископов была в целом отвергнута большинством молодежи и видных богословов, присутствовавших на съезде в Хопове, все же в ряды Движения был внесен раскол. «Перед началом пятого общего съезда, проходившего в Клермоне (Аргонн, Франция) 12–19 сентября 1927 года, секретари Студенческого движения получили письмо от братства преподобного Серафима в Белграде, объявляющего о своем решении выйти из РХСД. С количественной точки зрения это не было большим ударом. Движение насчитывало около 600 членов, и около 1000 студентов были так или иначе с ним связаны, поэтому потеря 50 членов была не столь болезненной. Но раскол изнутри существенно изменил характер Движения. Наступил поворотный момент в его истории и в церковной жизни эмигрантов» (Зернов Н. М. Русское религиозное возрождение XX века. Париж, 1974, с. 245–246). |
|
|
