| Село Уздау располагалось на обширной высоте, ощущаемой и ходом автомобиля. В некоторых домах светились керосиновые лампы, другие были темны, но по лошадям, по солдатам чувствовалось, что и дома, и сараи, и дворы – всё забито. За большой стеной, укрыто от неприятеля, умеренным огнём дышали несколько походных кухонь. Позади готической краснокирпичной церкви остановились, потушили фары. Уже дали знать, и к ним спешил с докладом генерал-майор Савицкий, начальник боевого участка, как он назывался для прикрытия неряшества, а проще – командир бригады над командиром единственного здесь 85-го Выборгского полка, другой же полк этой бригады застрял в Варшаве. (И неряшество на том не кончалось: с Выборгским граничила слева другая дивизия, и тоже без полка, тоже в Варшаве, а ещё левей той дивизии – ходившие сегодня в наступление два полка этой дивизии, там и начальник её генерал Душкевич. Всё впереслойку и запутано как нарочно). Артамонов захотел увидеть позиции, Савицкий повёл их в обход домов, под рассеянным светом окон. Он уже сед был, но держался твёрдым молодцом, в звёздной темноте это было слышно и по голосу и по рассудительности объяснений. Потеснясь за минувший день, Выборгский полк занял теперь эту сильную ключевую позицию. Тут, перед селом в ста саженях, где высота начинала уклоняться к противнику, была проведена линия оплошных окопов, и солдаты всё ещё углублялись. Полк был свежий, довезен по железной дороге, перебоев в кормёжке не знал, за минувший бой потерь почти не имел, работал дружно. Глухо и сильно стучали лопаты, кирки, и слышались шутки. Савицкий ясно понимал все слабости и опасности: что сразу справа у нас дыра, нет никого; что для важного этого крыла слишком мало дано артиллерии: дивизион лёгкой полевой да как бы в насмешку – две средних гаубицы. А остальные десять корпусных гаубиц и весь армейский тяжёлый дивизион – на левом. Но Артамонову невыносимо было вникать, тогда б он за ночь не объехал всех позиций. И оборвав Савицкого с Воротынцевым, он велел построить ему взвод – вот тут же, из ближнего окопа, в рабочем виде, как они есть. (Да, бишь, ведь он бывал начальником оборонных работ самого Кронштадта!) Взвод покидал инструмент, вылез, построился без оружия. Артамонов ступил вдоль шеренги: |
| Россия не слишком радушно встретила своих гостей. Погода была мрачная и облачная, воздух сырой, холод пронизывающий; дорога была испорчена выбоинами. К счастью, в болотистых местах были устроены в большом количестве мосты и гати: без этого двигаться вперед было бы трудно. За два дня до перехода русской границы, 16 апреля, отец Савицкий произнес полякам проповедь о том, как вести себя в чужой земле. Как бывалый человек, он убеждал своих соотечественников жить в мире с русскими и подавать им хороший пример. Однако попытка его была напрасна. Скоро отношения между поляками и русскими стали настолько натянуты, что Мнишек был принужден издать строгие «параграфы» и назначить судей, дабы предупреждать споры и столкновения, а в случае нужды — восстанавливать согласие. Поляки чистосердечно признаются, что эти знаменитые параграфы остались мертвой буквой. Сам Савицкий не мог пожаловаться на свою первую встречу с русскими. По его словам, четыре русских «боярина», попавшихся ему в одной деревне, вытаращили на него глаза и подвергли тщательным расспросам. Их любопытство было ненасытно. Они хотели знать все досконально: греческой веры Савицкий или латинской, священник он или монах, есть ли у Марины другие священники или монахи, каковы у них обряды и сколько их всех? Иезуит был не слишком склонен к откровенности. Найдя бояр более словоохотливыми, нежели любезными, он скоро прекратил разговор. 20 апреля произошла официальная встреча в Лубно. Здесь все было предусмотрено заранее и устроено так, чтобы произвести известный эффект. Поляки должны были почувствовать сразу, что отныне они в гостях у великого государя. Махайло Нагой и князь Мстиславский приветствовали прибывших. Как изливались они в благодарностях воеводе за то, что он был ангелом-хранителем их царя! Как падали ниц перед Мариной! Как были счастливы целовать руку царицы и отдать себя в ее распоряжение! На другой день Марина была уже не простою дочерью воеводы. Тронулась в путь невеста царя в сопровождении нескольких сот московских всадников. Со всех сторон сбегался народ, чтобы видеть будущую царицу; навстречу ей выходило с иконами духовенство. В городах ей устраивались восторженные и шумные манифестации. |
| В мае 1923 г. П. Н. Савицкий предлагал распределить по пять экземпляров сборника среди авторов и помимо этого отправить С. Н. Булгакову, П. Б. Струве, П. А. Остроухову, М. В. Шахматову, владыке Сергию, архиепископу Савватию Чешскому, Т. Н. Родзянко, владыке Вениамину Севастопольскому, архиепископу Анастасию в Стамбул, митрополиту Антонию и в редакции русских повременных изданий и католических журналов . По просьбе Г. В. Вернадского через П. Б. Струве сборник был отправлен С. С. Ольденбургу. Следует отметить, что уже после выхода сборника, в конце 1923 г. Н. С. Трубецкой писал П. П. Сувчинскому: «Мои впечатления от “России и латинства” несколько двоятся. Откровенно говоря, нельзя считать сборник удачным. Статья Карташева положительно слаба , но главное, это совсем не то, что требовалось» . Однако критические оценки и «отложенное разочарование» периодически были характерны для Н. С. Трубецкого, когда дело касалось оценки деятельности евразийской организации. С полной силой это проявилось уже во время событий кламарского раскола, когда он отошел от активного участия в движении. Теперь рассмотрим работы, напечатанные непосредственно в сборнике «Россия и латинство». В статье с одноименным названием П. Н. Савицкий обозначал основные методологические моменты сборника, указывая на индивидуальное освещение общей темы различными авторами. Он исключал «догматически-богословские и специально-исторические задачи из числа заданий сборника» . Основные противники православия — большевизм и латинство, которые в историческом отношении выступают «соратниками и союзниками». Но сходство между большевиками и латинянами имело только внешний характер, и «посрамление злого начала в латинстве», связанного с «совращением» православных, выступает вариантом сближения Церквей. П. Н. Савицкий обозначал две тенденции на страницах сборника: первую, связанную с «соблазном единения», вторую — с его путями, противопоставляя работы Н. С. Трубецкого и А. В. Карташева. В отношении Римской Церкви жесткость в отстаивании «догматов и иерархии» должна сочетаться с обдуманностью и мудростью. |
| Бурдуков А. В. Человеческие жертвоприношения. С. 188. 223 Бурдуков А. В. Человеческие жертвоприношения. С. 188; Ломакина И. Голова Джа-ламы. С. 210. 224 Бурдуков А. В. Человеческие жертвоприношения. С. 189. 225 Юзефович Л. Самодержец пустыни. С. 149. 226 «В тибетской медицине мясо, сало, череп человека и многое другое употребляются в качестве лекарств. Человеческое мясо и сало преимущественно берутся от казнённых” (Бурдуков А. В. Человеческие жертвоприношения. с. 189.) 227 «Для продления жизни очень полезным считалось поваляться на камне, на котором рассекались трупы. Особенно ценился в данном случае камень у обители отшельников Пабонха, близ монастыря Сера, по преданию, происходивший с родины буддизма. Сам далай-лама не брезговал покататься нагишом на этом выпачканном и отполированным трупами камне» (Кычанов Е. И. Савицкий Л. С. Люди и боги страны снегов. С. 238). 228 Учебник тибетской медицины. Спб., 1908, с. 359. 229 В данном случае я опираюсь на книгу: Лама Анагарика Говинда, «Психология раннего буддизма», «Основы тибетского мистицизма», СПб., 1993, с. 283. Однако, надо учесть, что «лама Говинда» – европеец (Эрнст Лотар Гофман; ск. в 1985 г.) и проповедник буддизма для европейцев. Ему хорошо известно, под какие стандарты гуманизма надо подгонять предлагаемый им продукт. А потому к его книгам (как и к проповедям нынешнего далай-ламы в западных СМИ или к лекциям датчанина Оле Нидала) стоит относиться с изрядной толикой осторожности: не принимая рекламу за нечто, всегда адекватно передающее реальность. 230 Кычанов Е. И. Савицкий Л. С. Люди и боги страны снегов. с. 240. 231 Ломакина И. Голова Джа-ламы. Сс. 208-209. 232 Кычанов Е. И. Савицкий Л. С. Люди и боги страны снегов. С. 209. Речь идёт о том, что в 842 г. буддистский монах-отшельник Лхалунг Палдже Дордже убил тибетского властителя, сторонника религии бон Ланг Дарму (с. 57). 233 Юзефович Л. Самодержец пустыни. С. 156. 234 Цит. по: Юзефович Л. Самодержец пустыни. С. 153. 235 Дмитриева Л. Карма в свете “Тайной Доктрины” Е. П. Блаватской и Агни Йоги Рерихов. Спецкурс лекций по Основам Эзотерической Философии, прочитанный в Государственном Университете Молдовы и Международном Независимом Университете в 1993-1995 гг. Тематическое приложение к газете Агни Священный. Кишинёв, 1996. Беседа 9. С. 118. 236 |
| —714— не велю». 958 Костомаров должен был знать, что письмо Лжедимитрия к папе от 30 июля было уже второе, так как о первом, посланном в апреле, упоминает Велевицкий. Между тем во втором письме излишне было упоминать о «принятии католичества», когда этому именно посвящено все первое письмо от 24 апреля. Велевицкий сообщает в своей истории, что первое письмо Лжедимитрия к папе Клименту VIII было писано между 17 и 24 числами апреля 1604 года, из Кракова, по-польски и другими переведено на латинский язык. Нунций Рангони доносил от 24 апреля 1604 года: «он дал мне собственноручно им писанное и подписанное по-польски письмо к его святости, прося меня извинить дурной почерк и не складность и переслать его», причем нунций сообщает, что приложенный латинский перевод сделан о. Савицким. Этот латинский перевод был впервые издан в 1877 году о. Перлингом, членом Общества Иисуса, в его произведении «Rome et Demetrius»; впоследствии ему же посчастливилось найти польский оригинал: причем оказалось, что сделанный о. Савицким перевод неточен и неполон. 959 Этот, говорит В.А. Бильбасов, польский оригинал письма Лжедимитрия к Клименту VIII очень характерен. Мы находим очень много исправлений и поправок в правописании, из которых одни сделаны во время самого писания, другие после написания письма: затем пишущий очень часто ставит прописные буквы в средине слова, некоторые буквы принимают церковно-славянский вид. Отсюда ясно, что писавший письмо не имел навыка в польском письме. Но этого мало. Некоторые буквы взяты писавшим из греческой азбуки, которой в Польше нельзя было научиться. Иногда попадаются титла, которые суть отличительный признак только русского письма. В некоторых местах пишущий вместо латинских букв употребля- —715— ет русские. Прежде всего, что приходит на мысль, это, что лицо, писавшее письмо, имело хорошую практику в московском письме и было знакомо с азбукой греческой. Вывод же, следующий из этих фактов, таков: составитель письма на польском языке и переписчик письма – две разные личности. Письмо было составлено кем-то, кто прекрасно владел этим языком, а переписано человеком, который едва умел писать по-польски. Обнаруживается такой процесс: человек, знавший прекрасно польский язык, составил письмо, но так как необходимо было, чтобы Лжедимитрий собственноручно написал его, то он своей рукой переписал составленное письмо и, не умея писать по-польски, делал ошибки во время писания; некоторые ошибки ему исправили после писания, но все-таки Лжедимитрий наставил еще русских и греческих букв, которые трудно было исправить. |
| Выслал он матери и большую фотографию, сделанную весной 1894 года, где запечатлен он в группе ближайших соучеников да еще вкупе с Савицким, тем самым. Савицкий стоит сзади, а как раз перед ним на переднем плане сидит девушка, якобы читающая письмо (на снимке все что-то изображают: художникам, да живую картину не поставить),— Елена Владимировна Александрова. Савицкий в жизни Борисова-Мусатова играл, пожалуй, роль злого гения его; Александрова же... Годы спустя она станет женою художника. Но то— ещё очень не скоро. Знали ли, догадывались ли они, позируя перед фотографом, что ждет их через тот долгий срок? Когда зародилось в них— соединившее позднее их судьбы окончательно? Кто знает... Но в письмах 1895 года самые важные и задушевные его признания— именно к ней. В тот период пристально вдумывался он в проблему художественного творчества— и в бумагах останется листок, где критерием художественности утверждается новизна взгляда творца на мир (и от Толстого почти непременно должны были они услышать о том же). Но рядом с постижениями жило в художнике и сомнение: «Ведь право же, мы— мечтатели, верующие в свои миражи, созданные из ничего. И мне теперь кажется, что я ясно вижу иногда, как мы несостоятельны, чтобы осуществить на деле то, что возможно только через долгое время. (...) Я чувствую себя мальчишкой и слепым щенком, чтобы думать сейчас вступить в ряды свершителей какого-нибудь нового шага» 62 ,— признаётся он в письме Александровой (лето 1895 года). Признание горькое, не всякому доверишь такое. А казалось— только что ощущал он в себе именно творческую силу; но уже качнулся в другую сторону маятник— и охватывает неверие. Или иначе: сила есть, но на что употребить её? Ловить и запечатлевать мгновения? Что же тут нового? Не на том ли вообще искусство стоит— хотя бы в значительной своей части? «Ничего нельзя любить, кроме вечности, и нельзя любить никакой любовью, кроме вечной любви. Если нет вечности, то ничего нет. Мгновение полноценно, лишь если оно приобщено к вечности, если оно есть выход из времени, если оно, по выражению Кирхегардта, «атом вечности», а не времени» 63 — так сформулировал позднее Бердяев то, чего не может не ощущать подсознательно каждый пытавшийся разрешить загадку бега времени. Остановленное мгновение ещё не вечность, но лишь иллюзия вечности. Пора определить наконец и смысл самого понятия этого. Обычно вечность сознается как бесконечное течение времени, тогда как она внеположна времени. Вечность есть не что иное, как отсутствие времени. Художественное миросозерцание Борисова-Мусатова в развитии своём было направлено к овладению именно таким пониманием вечности. |
| Против такого направления газеты появилась брошюра H.H. Алексеева, В.Н. Ильина, П.Н. Савицкого с характерным названием: «О газете «Евразия» (газета «Евразия» не есть евразийский орган)». Авторы брошюры обвинили газету в капитуляции перед большевиками и заявили о том, что покидают евразийское движение. Это было его концом, ибо движение не могло полноценно существовать без его создателей и наиболее талантливых и активных деятелей: Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, Н.Н. Алексеева, В.Н. Ильина, Г.В. Флоровского. В том же 1929 г. на 35 от 7 сентября газета «Евразия» прекратила свое существование. С тех пор, вплоть до конца 30-х годов, появились лишь два номера – 11 (1935) и 12 (1937) – «Евразийской хроники», да еще несколько изданий, близких евразийцам, но это уже была «жизнь после смерти» 1350 . 1991 г. Публикация: Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С.731 – 762. 1001 Иванов В.И. О значении В. Соловьева в судьбах нашего религиозного сознания//Сборник первый. О Владимире Соловьеве. М., 1911. С.34. 1023 Блок А.А. Литературные итоги 1907 г.//Золотое руно. 1907. 11–12. Соч. Т.5. М.; Л., 1962. С.210–212. 1033 Гиппиус-Мережковская 3.H. Дмитрий Мережковский//Д.С. Мережковский. 14 декабря. 3.Н.Гиппиус-Мережковская. Дмитрий Мережковский. М., 1990. С.342. 1075 Волошин М.А. Брюсов//Литературное наследство. Валерий Брюсов и его корреспонденты. Кн.2. М., 1994. С.388–389. 1082 Из письма 3.Н. Гиппиус к П.П. Перцову от 20 апреля 1903 г.//Письма 3.Н. Гиппиус к П.П. Перцову/Публ.М.М. Павловой//Русская литература, 1992, 1. 1095 Взыскующие града. Хроника частной жизни русских религиозных философов в письмах и дневниках/Публ. В.И.Кейдана. М., 1997. С.66–67 1096 Взыскующие града. Хроника частной жизни русских религиозных философов в письмах и дневниках/Публ. В.И.Кейдана. М., 1997. С.69 1097 Взыскующие града. Хроника частной жизни русских религиозных философов в письмах и дневниках/Публ. В.И.Кейдана. М., 1997. С.111 1098 Взыскующие града. Хроника частной жизни русских религиозных философов в письмах и дневниках/Публ. В.И. Кейдана. М., 1997. С.85 |
| Там же. Л.189 об. Там же. Л.184 об. Письмо губернатора гр. Татищева Столыпину 14.IX.1908. ГАСО. Ф.1132. Оп.1. Д.231. Л.5. Письмо свящ. Павла Беляева еп. Гермогену 16 августа 1908 г. ГАСО. Ф.1. Оп.1. Д.7589. Л.184 об. Письмо губернатора гр. Татищева Столыпину 14 сентября 1908. Царицынская жизнь. 19 августа 1908. ГАСО. Ф.1. Оп.1. Д.7589. Л.125, 189 об. Телеграмма Департамента полиции 22 августа, ответ гр. Татищева 17 сентября 1908. РГИА. Ф.796. Оп.191. Д.143з. Л.75. Савицкая О.Н. Православное духовенство в правомонархическом движении 1905-1914 гг. (по материалам Саратовской губернии). Дисс. на соискание ученой степени канд.ист.наук. Волгоград, 2001.С.169. ГАСО. Ф.1. Оп.1. Д.7589. Л.132 об. Там же. Л.148. Там же. Л.142. Там же. Л.157 об. Там же. Л.183 об. Письмо губернатора гр. Татищева Столыпину 14.IX.1908. Цит. по: Савицкая О.Н. Ук. соч. С.168. РГИА. Ф.796. Оп.191. Д.143з. Л.78. Цит. по: Царицынская жизнь. 22 мая 1909. Свет. 11 января 1909. Телеграмма о. Илиодора царю; ГАВО. Ф.6. Оп.1. Д.272. Л.186 об. @font-face font-family: " Cambria Math " ; li.MsoNormal, div.MsoNormal margin: 0cm 0cm 0.0001pt; font-size: 12pt; font-family: " Times New Roman " , serif; vertical-align: super; li.MsoEndnoteText, div.MsoEndnoteText margin: 0cm 0cm 0.0001pt; font-size: 10pt; font-family: " Times New Roman " , serif; span.MsoHyperlink color: blue; text-decoration: underline; span.MsoHyperlinkFollowed color: rgb(149, 79, 114); text-decoration: underline; font-family: " Times New Roman " , serif; font-size: 11pt; font-family: " Calibri " , sans-serif; margin-bottom: 8pt; line-height: 107%; Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть Сообщение для редакции Закрыть Закрыть Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. |
| Разделы портала «Азбука веры» Сюжет Перед зрителем представлено Смоленское кладбище. «Панихида» занимает в творчестве художника особое место — она несколько выбивается из круга привычных интересов Савицкого. Причины, побудившие Константина Аполлоновича взяться за подобный сюжет, следует искать в его личной жизни — не раз приходилось бывать ему на таких панихидах: умерли его мать, отец, затем жена… В одном из писем Савицкий писал о тяжелых «жизненных передрягах», которые ему приходилось терпеть; «тревоги, болезни и даже вести о смерти — все это сыпалось на меня со всех сторон от людей очень близких мне — не в радостном настроении был я все это время…». Описание На полотне представлена сцена молитвенного поминовения усопшего. На первом плане группа родственников и близких, участвующих в молении о почившем, который, вероятно, не скопил больших богатств, но прожил жизнь свою благочестиво, неся лишения и тяготы земного бытия. Мы видим скромную могилу, обычный деревянный крест, укрытый снежным покрывалом. Возле него огромную ворону, которая расправив крылья, пытается украсть венок, оставшийся еще с недавних похорон. Облаченные в траурные одежды родственники: старики-родители, их внуки – девочки гимназистки, озябшие от холода, с еловыми венками, старушки-родственницы, семенящие по скользкой с наледью дорожке, священник с диаконом и певчий. Семья осталась без кормильца, как тяжело и трудно будет нести заботы о семействе – устройстве дочерей и маленького сына, ведении хозяйства на маленькую пенсию, которую едва хватает на скудное пропитание. Картина пронизана грустью, переживанием утраты близкого. Понуро склонили ветви тонкие березки, в безмолвной тишине лишь тихий шепот падающего снега. Стоят как стражи вечности могильные кресты и белый снег как саван укутывает землю белым покрывалом. Лишь четкие слова молитвы прорезывают тишину – в них слышится надежда на то, что впереди ждет каждого угодника Божия — объятия Христа. Рекомендуемая литература Тематическая подборка Прочее Популярное Сейчас в разделе 41 чел. Всего просмотров 1 млн. Всего записей 1118 ©2024 Азбука искусства к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
| Что же касается цивилизационной преемственности, то евразийцы не скрывали своих взглядов. Савицкий прямо говорил о том, что видит в революции 1917 года регенерирующую традицию. Согласно Трубецкому, русский народ сумел вобрать все лучшее из традиции монгольской государственности и, очистив ее от тех черт, которые мешали ее устойчивому развитию, создал собственный синтез государственных принципов: То современное государство, которое можно назвать и Россией, и СССР (дело не в названии), есть часть великой монгольской монархии, основанной Чингисханом. (См. указ. соч. стр. 225) Евразия представляет собой некую географически, этнологически и экономически целую единую систему, государственное объединение которой было исторически необходимо. Русское государство инстинктивно стремилось и стремится воссоздать это нарушенное единство и потому является наследником, преемником, продолжателем исторического дела Чингисхана ( " Наследие Чингисхана " ). (См. указ. соч. стр. 230) Савицкий и Трубецкой воспринимали духовный аспект культурных традиций как " вросший " в конкретную эмпирию, включенный в быт, воплотившийся в данную " местность " и народность. Согласно Савицкому, русское (и евразийское) отношение к традиции широко, сочетает в себе полярные заряды, собирает в себе веры и национальные особенности, одновременно плюралистично (терпимо) и монистично (центростремительно), прагматично и религиозно. Для создания идеократического государства, говорил Трубецкой, необходимо живое ощущение общих традиций, общность исторической судьбы, совместная работа над созданием единой культуры или государственности, непрерывность месторазвития ( " Об идее-правительнице идеократического государства " ). (См. указ. соч. стр. 520-530) Все крупнейшие теоретики евразийства сошлись в том, что можно считать " инвариантом " русской цивилизационной традиции, ядром русского динамического консерватизма. Этим ядром они называли " православную народность " , " народную религиозность " , которая сохраняется несмотря на Смутное время, определяемое как " неумение раскрыть миросозерцание Православия " (Карсавин). Близкую этому концепцию " духовного национализма " , сплава православной религиозности и русской этнической специфики выдвинул и другой неоконсерватор - Иван Ильин. В неоконсерватизме русская мысль склонилась не просто к признанию права каждого христианского народа на своеобразную культуру, но и к признанию долга вырабатывать такую культуру, чтобы христианство оказалось воспринятым органически и " интимно слилось с данной национальной психикой " . Для подлинного христианства необходима именно " органическая " традиция, традиция самобытности и самопознания. В этом смысле подлинная христианская цивилизация (как и подлинная человеческая личность) обязана быть уникальной. |
|
|
