| Сие право доставлено было и двум его преемникам, а со времени учреждения Св. Синода (1721 г.), поскольку в ведении Киевского митрополита не было уже никаких епископов, кроме своего коадъютора, то он совершенно подчинен указам Синодским наравне с прочими епархиальными епископами, и с тех пор в указах не именован он митрополитом и Малыя России, а также прекращены и выборы митрополитов Киевских вольными голосами, и даже вместо митрополитов до 1743 г. были архиепископы. II. Область первых митрополитов Киевских простиралась на все российские епархии, коих сначала, при Великом Князе Владимире учреждено было только, шесть: 1)Киевская, 2) Новогородская, 3) Ростовская, 4) Владимирская на Волыне, 5) Белогородская близ Киева и 6) Черниговская. До нашествия монголо-татар было уже в Киевской иерархии 18 епископских престолов, а именно, сверх шести вышеупомянутых, учреждены с конца XI столетия: 7). Юрьевский близ Киева на реке Росе, после называвщийся и Поросский, 8) Переяславский, 9) Хельмский, 10) Тмутараканский, 11) Туровский; с начала XII столетия: 12) Полотский, 13) с 1128 или 1137 г. Смоленский, 14) с 1157 г. Галицкий, 15) с начала XIII века Муромский и Рязанский, 16) Суздальский, 17) Перемышльский на Волыне и 18) Переславля Залесского. После того до разделения митрополии прибавилось еще шесть епархий: 19) Сарайская с 1261 г. в столице монголо-татарских ханов, после переведенная в Москву и называвшаяся Крутицкой; 20) Тверская с 1271 г. 21) Луцкая на Волыне с начала XIV столетия 23) Коломенская с 1353 г., 23) Брянская с 1354 г., 24) Звенигородская близ Москвы с 1391 г. Прочие в Великой России учреждены уже после отделения Киевской митрополии, а потому к ней не принадлежали. Границы областей сих всех епархий и число их церквей и монастырей, также духовенства, нам не известны. Ибо летописи сохранили нам только названия епархий с означением некоторых начала и имен епископов. Но Киевский митрополит в древние времена, кажется, не имел особой епархии, кроме столицы своей Киева. Так по крайней мере заставляют заключать весьма близкие около Киева епархии Белогородская, Юрьевская или Поросская и Переяславская, учрежденные еще до нашествия монголо-татар. |
| 4 Ипатск. Летоп. под 1243 г.. Даниил Романович, услышав, что Батый идет назад из Венгрии, поехал из Холма, в который перенес свою столицу из Угровска, к брату своему Васильку во Владимир и взял с собой Кирилла (нареченного) митрополита. 5 Кроме епархии Угровской в области Галичско-волынской были еще три епархии: Галичская, Перемышльская и Владимирская. Тогдашние епископы Галичский и Владимирский известны нам во имени (I тома 1-я половина, стрр. 552 и 573; епископ Перемышльский неизвестен по имени, но его нельзя предполагать, потому что он был враг Даниила (Ипатск. лет. под 1241 г. sub fin., 2 изд. стр. 527 fin., точно так же, как и епископ Галичский, ibidd. непосредственно выше). После собственных епископов области Галичско-волынской не невозможно впрочем думать еще на двух епископов, это – Юрьевского и Белгородского, епархии которых прекратили свое существование, нет сомнения, в нашествие Монголов, но которые могли пережить свои епархии и имена которых неизвестны. – Предполагать, чтобы митр. Кирилл был тот печатник Даниила Романовича, который является при нем в 1241 г. (Ипатск. лет. под этим 1241 г.), мы не видим никакого действительного основания. Печатник Кирилл представляется нам как человек военный почти одновременно с тем, как избран был митрополит. 6 Ипатская летопись говорит о путешествии Даниила в Орду под 1250-м годом. Но Плано-Карпини, бывший у брата Даниилова Васильки в начале 1246-го года, ясно свидетельствует о Данииле, что он был тогда у Батыя. Да и сама летопись говорит, что во время проезда Даниилова к Батыю через Киев в последнем сидел боярин Владимирского великого князя Ярослава Всеволодовича, а Ярослав умер в 1246-м году (О путешествии Кирилла летопись говорит как об имевшем место после путешествия Даниилова в Орду; но в 1250-м году Кирилл но только уже возвратился из путешествия, но и прибыл уже во Владимирскую Русь). Что Даниил возвратился от Батыя в Феврале-Марте 1246-го года, см. ниже в речах об его сношениях с папой. 7 Что Ипатская летопись говорит совершенную неправду, будто Кирилл отправился к патриарху на поставление в 1250-м году, это видно из сказанного сейчас выше. Пошед на поставление через Венгрию, он настоятельно прошен был Венгерским королем принять на себя старания об устроении брака между дочерью его – короля и сыном Даниила, на что согласился и для чего возвращался и Галицию, – Ипатск. лет. ibid. Венгерские историки относит этот брак к 1215-му году, – Geschichte von Ungarn Фесслера, в обработке Клейна, I, 392; но это также несправедливо. |
| Действительно я прилагал много забот и попечений об Иллукстокском женском духовном училище, об устроении более или менее удобного для него помещения, о правах его и о возведении его на степень среднего учебного заведения. Можно надеяться, что мои заботы достигнут желаемого: в настоящее время высшее наше начальство обратило особенное внимание на Иллукстокское училище, с целью улучшения положения его, недавно присылало особое лицо для осмотра училища на месте. Благодарю вас за приветствие! IX. Речь, сказанная по выслушании адреса от Феллинского Общества Благодарю вас, о. протоиерей, за приветствие и прошу вас передать мою благодарность Феллинскому Обществу за их внимание. В своём адресе вы упоминаете о задуманном мною прославлении священномученика Исидора и с ним 72 Юрьевских мучеников. Это будет наш местный праздник. Кстати, скажу, что я получил радостное известие, что Св. Синод благосклонно и одобрительно посмотрел на моё намерение. X. Речь, сказанная на приветствие от Рижской духовной Консистории Благодарю вас, Пётр Павлович 62 , за ваше приветствие от консистории. По отношению к консистории я должен сказать то же, что и по отношению к соборному причту. Консистория очень близка ко мне. Но лицам, стоящим вблизи архиерея, и хорошо и нелегко. Хорошо: он знает их положение и прилагает особые заботы об их состоянии. Я знаю бедность чиновников консистории и очень сокрушаюсь, что доселе не имел успеха в своих заботах об улучшении их материального положения; но, с другой стороны, всегда готов оказывать им и с любовью оказываю хоть малую помощь, когда к тому является возможность. Нелегко потому, что архиерей, естественно, бывает строже и требовательнее к тем лицам, которые стоят ближе к нему, и, быть может, гневливее и капризнее: одни – более дальше – его прогневают, а близким приходится испытывать и переносить этот гнев. Что же делать! При высоком своём положении и святости сана, он, все-таки, человек... я говорю это о себе... Будем продолжать трудиться на пользу нашей епархии и взаимно нести нашу епархиальную службу с надлежащим усердием, вниманием и выравнивать те неровности, которые неминуемо можно встречать в наших взаимных служебных отношениях. Душевно благодарю вас! XI. Речь, обращённая ко всем почтившим Высокопреосвященного Арсения, по случаю исполнившегося десятилетия его Архипастырского служения в Рижской епархии |
| За два года, прошедших с момента введения грифа, был лишь один скандал, связанный с его получением, — в грифе было отказано журналу «Благодатный огонь», который выходит приложением к журналу «Москва», но об этом издании ниже. Что касается неформальной цензуры, то существует множество негласных и полугласных нюансов, в каждой епархии они свои. Но в целом, если не наступать на мозоли правящему архиерею и не излагать сомнительные богословские взгляды (ереси), шансов испытать на себе цензуру довольно мало. Даже политические взгляды декларируются вполне свободно, если это не официальное издание епархии. Другое дело, что на местах, как и в любых региональных СМИ, возникает специфика, связанная со взаимодействием с местной властью. Как правило, у православных журналистов очень развита самоцензура. Из опасений навлечь на себя гнев священноначалия, а чаще — из искреннего желания сделать как лучше острых тем стараются избегать. Частные проекты для разных субкультур Православная журналистика бурно развивалась все двадцать постсоветских лет. Если с 1931 по 1989 год существовал один-единственный «Журнал Московской патриархии», которым более четверти века руководил митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев, ум. 2003), бывший покровителем интеллигенции и интеллектуального церковного творчества в годы застоя, то на протяжении 90-х — «нулевых» возникли тысячи православных изданий, радиостанций, сайтов и даже несколько телеканалов. Большая часть из них канула в небытие, но некоторые современные проекты имеют уже двадцатилетнюю историю. Не раз велись разговоры о создании единого медиахолдинга Русской православной церкви, но все они были утопичны, потому что на самом деле все наиболее значимые церковные информационные проекты — это частные инициативы отдельных людей или сообществ. Если официальные церковные СМИ (сайт «Патриархия.ру», «Журнал Московской патриархии», выходящий тиражом 20 000 — 25 000 экземпляров, епархиальные газеты и журналы) можно причислять к корпоративной журналистике, которая выполняет прежде всего интегративные функции — внутреннее информирование, создание единого информационного пространства Русской церкви, то множество частных проектов, более популярных и живых, работает на разные внутрицерковные субкультуры. |
| —138— такое повышение за гонение, а только удаление из столицы и холодный климат епархии могли быть для него тягостны; но митрополиту было особенно больно то, что в первый раз, без избрания Синодального, назначался епископ вопреки церковного порядка; – он заметил об этом князю, в присутствии Синода, и сказал: «что на этот раз можно оправдать это тем, что архимандрит Иннокентий был уже, представляем однажды от Синода, в числе кандидатов на архиерейскую кафедру». Он просил, однако перевести его в епархии, более благоприятную по климату, и это было исполнено: Иннокентий был назначен в Пензу. Однако, мне кажется, и ему внушили некоторое чувство недоверчивости ко мне, потому что в тех его письмах, которые мне показывала покойная княгиня, еще в нынешнем году, он писал к ней обо мне: «преосвященный Филарет говорит, будто я пал духом; – но знает ли, что я никогда не возвышался духом»? «Теперь судите сами степень моей вины, и справедливы ли те нарекания, какие вы слышали»? С таким смирением заключил он начатую им беседу, и я встал из-за его дружелюбной трапезы, еще с большим к нему уважением если только это было возможно. «Этот случай, из первых годов политической и церковной жизни будущего святителя Московского, может служить свидетельством, как несправедливо падали на него такого рода обвинения». 1560 Нам остается прибавить еще очень немногое при рассмотрении вопроса об отношении митрополита Филарета к Иннокентию в простом, но запутанном человеческою суетою, случае. В числе самых видных писателей XIX века мы встречаем ревностных защитников чести Филарета от обвинений в предательстве им своего академического коллеги. Известный церковный историк, Филарет, архиеписк. Черниговский, ознакомившись с рукописным оригиналом жития Фотия Юрьевского, в кото- —139— ром заключалась вышеприведенная его клевета на святителя Московского, писал, что «подозрение, падающее на этого последнего, несправедливо». «По отзыву Филарета Московского , заявляет историк, высказанному мне случайно, он напротив предостерегал и уговаривал блаженного Иннокентия не одобрять книги (Станевича), которая действительно при своем добром намерению написана была плохо, не отчетливо, бездоказательно, бессвязно». |
| Тогдашние епископы галичский и владимирский известны нам по имени (I тома 1 половина, стр. 552 и 573, электронная версия – абзац сноски абзац сноски прим. корр.). Епископ перемышльский не известен по имени, но его нельзя предполагать, потому что он был враг Даниила (Ипатская летопись под 1241 годом sub. fin., 2 издание стр. 527 fin., точно так же, как и епископ галичский, ibidd. непосредственно выше). После собственных епископов области галичско-волынской не невозможно, впрочем, думать ещё на двух епископов, это – юрьевского и белгородского, епархии которых прекратили своё существование, нет сомнения, в нашествие Монголов, но которые могли пережить свои епархии и имена которых не известны.– Предполагать, чтобы митрополит Кирилл был тот печатник Даниила Романовича, который является при нём в 1241 году (Ипатская летопись под этим 1241 годом), мы не видим никакого действительного основания. Печатник Кирилл представляется нам как человек военный почти одновременно с тем, как избран был митрополит. 91 Ипатская летопись говорит о путешествии Даниила в Орду под 1250 годом. Но Плано-Карпини, бывший у брата Даниилова Васильки в начале 1246 года, ясно свидетельствует о Данииле, что он был тогда у Батыя. Да и сама летопись говорит, что во время проезда Данилова к Батыю через Киев в последнем сидел боярин владимирского великого князя Ярослава Всеволодовича, а Ярослав умер в 1246 году (О путешествии Кирилла летопись говорит как об имевшем место после путешествия Даниилова в Орду; но в 1250 году Кирилл не только уже возвратился из путешествия, но и прибыл уже во Владимирскую Русь). Что Даниил возвратился от Батыя в Феврале – Марте 1246 года, см. ниже в речах об его сношениях с папой. 92 Что Ипатская летопись говорит совершенную неправду, будто Кирилл отправился к патриарху на поставление в 1250 году, это видно из сказанного сейчас выше. Пойдя на поставление через Венгрию, он настоятельно прошен был венгерскими королём принять на себя старания об устроении брака между дочерью его – короля и сыном Даниила, на что он согласился и для чего возвращался в Галицию, – Ипатская летопись ibid... |
| Киева; вероятно, в XII в. появились земельные владения и у митрополичьей кафедры, но никакими сведениями на этот счет исследователи не располагают. Территория К. е. Формирование особой митрополичьей области завершилось не позднее 70-80-х гг. XI в., когда сложилась основная сеть епископств (епархии XII в. выделялись из состава уже существовавших диоцезов). Костяк епархиальной структуры Киевской митрополии должен был сформироваться в течение полувека после Крещения Руси. Поскольку кафедры основывались в таких удаленных от Киева центрах, как Новгород, Полоцк, Владимир-Волынский и Ростов, это свидетельствует, что первые епископии открывались с целью обеспечить архиерейское окормление более или менее равномерно всем областям огромной державы. К моменту организации Киевской кафедры должно быть приурочено создание не только Новгородской и Белгородской, но, как минимум, также Черниговской и, вероятно, Полоцкой епископий. Наличие под властью Киевского митрополита архиепископов (Новгородского, позднее Ростовского, Суздальского) - специфическая черта древнерус. Церкви по сравнению с др. митрополиями К-польского Патриархата, в котором архиепископства существовали, но были автокефальными, т. е. отличались именно тем, что были изъяты из системы митрополичьих округов, подчиняясь непосредственно патриархии. Причины появления в Киевской митрополии такого рода архиепископов не совсем понятны. Наиболее ранние древнерус. кафедры располагались в тех городских центрах, где уже со времен Владимира или Ярослава имелись княжеские столы, замещавшиеся сыновьями киевского князя (исключениями являются Белгород и Юрьев, к-рые до сер. XII в. собственных столов не имели, находясь под управлением непосредственно Киева, но были центрами епархий). Следов., на Руси, как и в Византии, с самого начала имело место совпадение границ епархий с политико-адм. пределами городских волостей, как то и предполагалось 17-м прав. IV Вселенского (Халкидонского) Собора. На территории Киевской волости помещались 3 епархии - митрополичья К. е., Белгородская и прибавившаяся к ним позднее, но еще в XI в., видимо, в миссионерских целях Юрьевская (Каневская). Юрьевское еп-ство охватывало территорию бассейна р. Рось, территория Белгородского еп-ства не определяется. Исследователи справедливо отметили отличие этих 2 кафедр от др. епархий, территория к-рых совпадала, как правило, с территорией волости. Отсюда предположения о каком-то особом статусе их кафедр, их подчинении митрополиту, не раз высказывалась мысль об особом положении Белгородских епископов как викарных, помогавших митрополитам в управлении митрополичьей областью и замещавших их во время их отсутствия. Такое положение Белгородской кафедры среди древнерус. епископий могло объясняться ее географической близостью к Киеву. Данная гипотеза вполне вероятна, хотя прямых указаний на это в источниках нет. |
| Во-вторых, затем, чтобы дать в нём митрополиту как бы викария и помощника. В неизвестном главном городе области Древлянской Владимир не учредил архиерейской кафедры, как необходимо думать, потому, что небольшая область эта была близка к другим епархиям и в частности, как можно предполагать, потому, что она назначена была в епархии епископу Белгородскому. [ Сюда ссылается со стр. 358 ]Учредив епархию в инородческом Ростове, Владимир не учредил её в инородческом Муроме, вероятно, потому, что в первом и его области была более или менее значительная колония настоящих Русских и что самые инородцы его уже показывали большую или меньшую наклонность к обрусению. А Муром, напротив, ещё представлял собой совсем глухую и совсем цельную инородческую украйну, в которой учреждение архиерейской кафедры было бы совершенно бесполезным и оказывалось совершенно неудобным. После Владимира до нашествия Монголов было открыто в России ещё ровно столько же епархий, сколько было открыто им, т. е. восемь, именно: Переяславская и Юрьевская при Ярославе, Смоленская в 1137 году, Галичская до 1165 года, Рязанская до 1207 года, Владимиро-Кляземская в 1214 году, Перемышльская в 1220 году или прежде этого года и Угровская незадолго до нашествия Монголов. Всех епархий к нашествию последних должно было бы таким образом быть 16. Но так как одна из них – Тмутараканская, вместе с самым своим княжеством, прекратила существование или в конце XI или в начале XII века, то их было 15. Само собой разумеется, что новые епархии после Владимира были открываемы в городах значительнейших, как это было при нём самом и как это долженствовало быть по самому существу дела. Значительнейшими городами в период до-монгольский были у нас стольные города удельных княжений, которые разделялись на два разряда, так сказать – на первичные и вторичные, именно: вся Россия разделилась на известное количество уделов, которые, представляя собой в свою очередь новые особые целые, разделялись на уделы частные и боковые или так сказать пол-уделы. |
| Около 30 лет провел Иларион во Флорищевой пустыни (был настоятелем – игуменом пустыни) и за это время приобрел себе добрую славу. 11 декабря 1681 года отец Иларион был хиротонисан во епископа Суздальского и Юрьевского. Смиренно принял он назначение на архипастырский пост. С принятием высокого сана он не уменьшил своих подвигов и вел жизнь, подобную древним отцам-пустынникам. Для него существовала норма – 1 000 земных поклонов ежедневно. Его колени и руки от этого покрылись коростой. Пищу вкушал через день, иногда через два или три, а в посты оставался без пищи по неделям. Изнурял себя тяжелым трудом. В свободное время любил читать Священное Писание. 25 марта 1682 года патриархом Иоакимом был возведен в сан митрополита. Главным в своей деятельности он считал попечение о делах веры. В этом вопросе он был образцом для других. Ежедневно совершая Божественную литургию, митрополит Иларион молился с таким усердием, что слезы ручьями лились из его очей. Большое значение придавал митрополит Иларион строительству храмов. Он построил в своей епархии до 70 церквей. Старался возвысить нравственный уровень приходского духовенства. Замечательной чертой митрополита Илариона была его благотворительность. Много своих средств он тратил на благотворительные цели. Одной из важнейших добродетелей в человеке он считал гостеприимство. Поэтому принимал к себе всех без исключения – кормил нищих и убогих, помогал бедным. За его богоугодную жизнь Господь наградил митрополита Илариона даром слез, даром прозорливости и дал ему власть над нечистыми духами. 28 февраля 1705 года митрополит Иларион уволен на покой. Незадолго до кончины митрополит Иларион лишился зрения, но продолжал богослужения. На вопрос одного протопресвитера, как он без зрения совершает литургию, митрополит Иларион ответил, что когда он начинает служить, то у него в этот момент дивно отверзаются очи, и он видит все ясно, а по окончании службы его опять как будто покрывает какой-то мрак. Скончался митрополит Иларион 14 декабря 1708 года (по другим источникам – 14 декабря 1707 года) во время пения Херувимской песни. Его тело в течение двух недель находилось в храме и не претерпело изменений. |
| Из Стародубских слобод некоторые раскольники, преследуемые правительством в правление Софии Алексеевны, убежали в Польшу и там поселились на так называемом острове Ветке; число раскольников здесь возросло до 40,000 человек; за невмещением на Ветке, они на окружности 20 или 30 верст населили более 14 слобод 7 . – Перейдем в Волжские страны России. Здесь в Нижегородской епархии, в чернораменских лесах Юрьевского и Балахнинского округов, спустя 35 или 40 лет после первого появления плевел раскола, в 1716 году считалось одних записных раскольников до 40,000 душ 8 . Далее к югу, на р. Иргизе, поселились сначала только 60 человек, выходцев из Польши, державшихся раскола. Но когда разнеслась по всему Приволжью слава знаменитого Успенского монастыря на Иргизе, тогда чуть не весь Дон, Урал и почти все приволжье вошли с ним в сообщение по делам раскола. Все казаки, Елецкие и Яицкие, большая часть из 20,000 Донских казаков заражены были расколом и даже ратовали за раскол, давший простор буйному разгулу их воли 9 . В пределах Астраханских, в Елисаветградском и Бахмутском уездах целые слободы заселены были раскольниками, державшимися Соловецкой челобитной 10 , В 1692 году раскольники распространились по рекам Куме, Сулаке, Кубани и Аграхани. В 1698 г. многие поселились за Тереком, в горах и ущельях большой и малой Кабарды, а несколько времени спустя, основали 5 станиц по эту сторону Терека 11 . На востоке за Уральским хребтом, в пределах Сибирских, еще со времен патриарха Никона , поселилось множество раскольников при железных заводах и казенных и частных золотых промыслах, где втайне сохраняли свои поверья: здесь число их возрасло, в одно столетие, до 100,000 человек всякого звания: купцов, мещан, крестьян государственных и помещичьих 12 . Менее чем в полстолетие с 1658 по 1688 год, мы видим раскол распространившимся во многих местах западной и восточной Сибири: в Екатеринбурге, Тюмени, Тобольске, Томске, Енисейске. Одним словом: раскол так сильно распространялся по России при патриархе Никоне , и после него, в конце XVII и в первой половине XVIII столетия, что по всей справедливости можно сказать словами одного раскольнического писателя: от распространения раскола «зверопаственные места населялись и вместо дерев умножались люди» 13 . |
|
|
