| „Се аз Магнуш Краль Свейский, нареченный во святом крещении Григорий, отходя сего света пишу рукописание при своем животе: приказываю своим детем и своей братии, и всей земли Свейской: не наступайте на Русь на крестном целовании, занеже нам не пособляется. Первие сего поднялся мастер Белгер, и вшел в Неву, и срете его Великий Князь Александр Ярославич на Ижере реце, и самого прогна, а рать его поби. И потом брат мой Маскалка вшед в Неву, град постави на Охте реце, и Наместников своих посади со множеством Немец, а сам поиде за море, и пришед Великий Князь Андрей Александрович град взя, а Наместников и Немец поби. И потом было нам розмирие с Русию 40 лет, и потом за 40 лет с Великим Князем Юрием Даниловичем взяли есмы мир вечный на Неве, и землям есмы и водам учинили роздел, кому чим владети, и грамоты есмы пописали, и попечатали. И потом за 30 лет аз Магнуш Краль того не порядя, поднялся есм со всею землею Свейскою, и вшед в Неву взял град Ореховец, и Наместники своя посадил есмы во граде, и неколико воинства моего оставих, а сам есми пошед за море. И потом Новоградстие людие пришедше град свой взяли, а моих Наместников и Немец побили, которые были во граде. А аз того не порядя, за един год паки пошел к Ореховцу со всею Свейскою землею. И стрете мя весть, что Новоградцы под Ореховцем, и аз паки пошел под Копорию, и под Копориею есм нощь обнощевал. И прииде ко мне весть, яко Новоградцы на краи земли. Аз же то слышав, и бежах за море. И воста буря велия, яко во валех и парусов не знати, и потопи рати моея много на уст Неровы реки. И пошел есм в землю свою со останком рати. И от того времени наиде на нашу землю Свейскую погибель, потоп, мор, глад, и сеча между собою. У мене же самого отвял Бог ум, и седех год въ полатах прикован чепию железною, и заделан есмь был в полате. И потом прииде сын, мой Сакун из Мурманские земли, и выня мя из полаты, и введе во свою землю Мурманскую. И паки прииде на мене потоп, корабли мои и люди моя потопи ветр, а сам обретохся плавая на дне корабленем с торнцем пригвоздихся три дни и три нощи. И по Божию повелению принесе мя ветр под монастырь Святаго Спаса в Полную (залив) реку. Черноризцы же монастыря того сняша мя с доски, и внесоша мя в монастырь, и постригоша мя в чернцы и в схиму. И сотвори мя Господь жива три дни и три нощи. А все то казнил мене Бог за мое высокоумие, что есми наступал на Русь на крестном целовании. А ныне приказываю своим детем и своим братиям, не наступайте на Русь на крестном целовании; а кто наступит, на того Бог и огнь и вода, им же мене казнил, а все то сотворил мне Бог к моему спасению”. |
| Имел побуждения желать, чтобы св. Петр был погребен в Москве и чтобы его преемники начали жить в ней, князь Иван Данилович в тех политических видах, чтобы нахождение в Москве кафедры митрополитов содействовало перенесению в нее из Владимира престола великокняжеского. И необходимо принимать, что инициатива в этом деле о решении св. Петра быть погребенным вместо Владимира в Москве принадлежала не ему самому, а князю, – что Иван Данилович, возымев желание, чтобы св. Петр вместо Владимира был погребен у него в Москве, обратился к нему с настоятельными просьбами о сем и что он, уступая просьбам князя и входя в его политические виды, и дал последнему относительно этого свое согласие. Иван Данилович, наследовав после смерти брата престол Московский, не наследовал от него вместе с тем престола великокняжеского, который после недолгого сидения на нем Юриева (1318–1322), снова возвратился к князьям Тверским 83 , так что в ту минуту, когда состоялось соглашение между Иваном Даниловичем и св. Петром о погребении последнего вместо Владимира в Москве, первый не был великим князем, а только удельным князем Московским. Выходит, по-видимому, то странное, что Иван Данилович мечтал о перенесении столицы великого княжения из Владимира в Москву, когда еще не владел этой столицей. Но к овладению столицей он —62— настоятельным образом стремился и оно было для него, так сказать, делом решенным. Юрий Данилович, после 14-летних усиленнейших исканий престола великокняжеского под Михайлом Ярославичем (1304–1318) наконец доставший его, когда скоро затем был снова с него согнан (1322), как кажется, предался отчаянию и махнул на него рукой 84 . Но Иван Данилович, заступив место брата на столе Московском, начал искание престола великокняжеского с тою же настойчивостию, с какою искал его Юрий Данилович в помянутые первые 14 лет. Между Тверью и Москвой дело было поставлено таким образом, чтобы быть или не быть той или другой из них. Употребляя точнейшие речи об этом перенесении св. Петром кафедры митрополии из Владимира в Москву, мы должны сказать, что собственно говоря св. |
| П.В. Долгоруков Плещеевы Родоначальник их Фёдор Акинфиевич Бяконт, сын боярина черниговского, переселился из Чернигова в Москву около 1300 года, и был боярином у великого князя Симеона Гордого. отцовский КОЛЕНО I: Фёдор Акинфиевич Бяконт, боярин КОЛЕНО II: Елевферий-Симеон Фёдорович, в последствии святый Митрополит Алексий, рождение 1293 † 12 февраля 1378 Феофан Фёдорович Плещей Матвей Фёдорович Плещей Константин Фёдорович Плещей Александр Фёдорович Плещей, боярин КОЛЕНО III: Даниил Феофанович Елизарий Матвеевич Даниил Александрович КОЛЕНО IV: Юрий Степанович Даниил Степанович Константин Данилович Иван Данилович Пётр больший Елизарьевич Пётр меньший Елизарьевич Борис Данилович Иван Данилович Фёдор Данилович сильный КОЛЕНО V: Фёдор Юрьевич Василий Юрьевич Фома Данилович Никита Данилович Игнатий Константинович, родоначальник Игнатьевых Иван Константинович жеребец, родоначальник Жеребцовых Игнатий Иванович Василий Иванович Семён Петрович москотинье, Москотиньевых Киприан Петрович пятой, родоначальник Пятовых Анания Петрович Михайло Борисович, боярин 1468 Семён Борисович Иван Борисович Андрей Фёдорович КОЛЕНО VI: Богдан Фёдорович Некрас Васильевич Семён Васильевич великий Фёдор Васильевич тырон Дрозд Васильевич Честной Васильевич Михайло Фомич кривая челюсть Семён Фомич Фёдор Фомич Кузма Фомич Василий Никитич чмут Иван Никитич мора Григорий Никитич Василий Никитич молмора Данило Игнатьевич Пётр Игнатьевич Григорий Игнатьевич Иван Игнатьевич судок Иван Игнатьевич ресница Яков Игнатьевич Семён Игнатьевич дюпа Алексей Васильевич перепетиха Фёдор Васильевич Александр Ананиевич Андрей Михайлович, боярин † 1491 Тимофей Михайлович юрло, окольничий † 1504 Пётр Михайлович боярин Вениамин Михайлович Иван Михайлович хромый Фёдор Михайлович мешок Иван Семёнович тесто Григорий Семёнович очи, родоначальник Очиных-Плещеевых Тимофей Семёнович слепый Иван Иванович фаль Яков Иванович Бельский Тарх Андреевич Андрей Андреевич безстуж Василий Андреевич кривый КОЛЕНО VII: Иван Семёнович Обрюта Семёнович |
| В лето 771-е (1263) ноября в 14 день преставися великий князь Александр Ярославич Невский, во иноцех и в схиме, и положен бысть во Владимире в церкви Рожества Пресвятыя Богородицы. Сего сынове Василий, Димитрий, Андрей, Данила Московский. И по нем начаша княжити в Русской земли братия и сынове его и сын его, великий князь Данила Московский. В та же лета Быша на Русскую землю от татар насильства и зла многа. Быша же сынове великого князя Даниила Московского Юрий, Александр, Борис, Иван, Афанасий. Бысть же княжении сынов Александровых и великого князя Даниила Московского лет 40. Сей великий князь Даниил паче возлюби в Москве жительствовати, и созда его паче первого, и граждани насели, бе бо добродетелен и нищелюбив, по премногу и к Богу имяше веру, и молитву, и слезы велия; и от того прославися и паче Москва-град. Пожит же на Москве князь великий Данила Александрович лет 12, и преставися в лето 811 (1303) марта в 4 день, и положен бысть во своем ему в Даниловском монастыре. По нем начаша княжити в Русской земли сродичи и сынве его и бысть княжения их лет 25. В лето 813 (1305) прииде на Русь Петр митрополит, поставлен Афанасием, патриархом Цареградским. А лето 831 (1323) заложена бысть на Москве церковь каменна соборная Успение Пресвятыя Богородицы. Тое же зимы и преставися преосвященный Петр, митрополит Киевский и всея России, декабря в 21 день в 3 час нощи, и положен бысть в церкви Святыя Богородицы, юже сам созда. В лето 836 (1328) седе на великом княжении владимирском и московском сын его, князь Иван Данилович, зовомый Калита. И того же лета заложена бысть церковь каменна святого Иоанна списателя Лествицы. Той же великий князь Иван Данилович в лето 838 (1330) постави на Москве церковь каменну Преображения Господне у своего двора. В лето 841 (1333) единем летом князь великий Иван Данилович содела церковь каменну архистратига Михаила. Той же великий князь Иван Данилович в лето 847 (1339) содела около Москвы новый деревян град и укрепи его зело паче первого. Во дни же княжения его бысть на России тишина велия. И начася ему писати величество великий князь Иван Данилович Владимирский и Московский и всея России. В лето 6819 (1311) преставися князь великий Иван Данилович Калита марта в 31 день, и положен бысть на Москве во Архангеле. С его сынове Симеон, Иван, Андрей. |
| На фабрике вырабатывалось мешочное полотно из льняной пряжи. Первоначально на фабрике было 38 ткацких станков, рабочих – 47 человек. На фабрике было два отделения: отделочное и ткацкое. Официально фабрика называлась «Торговый Дом “Д.А. Шмырова с сыновьями”». Сыновьями Даниила Артемьевича, с кем организована фабрика, были: Григорий (18651938), Никита (18791953) и Василий (1884 – после 1929). Заведующим фабрикой был Александр Георгиевич Баландин. Фабрика была конфискована у Шмыровых в октябре 1918 года. В 1925 году на ее основе была образована артель под названием «Больше-Высоковское кооперативно-промысловое товарищество “Объединение рабочих”». В 1990-х годах фабрика была закрыта. Мне полтора года, рядом бабушка Пелагея, мама и отец. Екатеринбург. Июль 1951 года В том же 1918 году у братьев Шмыровых было изъято личное имущество и передано в так называемый «комитет бедноты». В 1930 году были раскулачены с конфискацией имущества: Никита Данилович и Василий Данилович Шмыровы, Алексей Григорьевич Шмыров, Петр Никанорович и зять Шмыровых – Алексей Георгиевич Баландин. После раскулачивания братья Шмыровы – Никита Данилович и Василий Данилович – были арестованы и осуждены по 58й статье за антисоветскую агитацию. Василий Данилович погиб на Беломорканале. Никита Данилович был выслан в Северный край. У Алексея Алексеевича Шмырова отобрали хлебно-бакалейную лавку и лишили его избирательных прав. До 1918 года Шмыровы имели несколько домов, но все жили своим трудом. Григорий Данилович с женой Ириной Ильиничной (1866–1928) имели шестерых детей: Никанора (1883–1917), Анастасию (1885–1932), Наталью (1888–1964), Марию (1892–1979), Алексея (1902–1963) и мою бабушку – Пелагею (родные называли ее Полиной или Полей) (1899–1982). Никанор был надеждой Григория Даниловича, но его забрали на войну с Германией, откуда он вернулся в цинковом гробу. Хоронили его как героя, на похороны собрались жители со всех окрестных деревень. Бабушка много раз рассказывала мне о брате Никаноре. У него был хороший характер, его все любили. |
| Я ответил: – Вы искажаете Слово Божие. Ап. Павел отдельно говорит о кресте и отдельно о посрамлении . Конечно, по-иудейски судя, Господь на кресте претерпел посрамление . Но самый-то крест, на котором висел Господь, был видимый или духовный? – Видимый, – тихо сказал Петр Данилович. – Следовательно, и в послании к Евреям Апостол пишет про рукотворенный крест Христов, а не духовный. Поэтому, укажите нам другое место, где бы крестом Христовым прямо называлось терпение или несение страданий? Петр Данилович сказал: – Выходит по вашему, у Христа не было духовного креста? Я ответил: – Когда не было! Без духовного креста наружный, видимый крест для Господа был бы не тяжел. Страдания, мучения безмерные у Христа были; но только крайней силы своей они достигли на кресте видимом ( Ин.19:28 ; Мф.27:46 ). Поэтому мы почитаем, вместе с духовным, крест видимый, поем: «величаем страсти твоя» и «Кресту Твоему покланяемся, Владыко». Почему же вы не почитаете видимого креста Христова? – Не показано его почитать, – ответил Петр Данилович. Я возразил: – Ап. Павел «хвалится» крестом Христовым. Значит, почитает , его. А что мы видим в Апостолах, – тому должны подражать ( Флп.3:17 ). Штундисты молчали. В заключение я сказал: – Итак, видимый Крест Христов есть наше Спасительное знамя , есть христианский жертвенник и «благословенное дерево» , через которое явилась в мир правда Божия. Поэтому Крест Христов мы должны «благословлять» и «хвалиться» им, по слову Апостола. Петр Данилович заметил: – Православные не только хвалятся крестом, но и поклоняются ему и вешают его на шею . Это сверх Писания. Я ответил: – В Свящ. Писании запрещается рукотворенные вещи почитать за богов ( Исх.20:4–5,23 ) Но Святыням Божиим кланяться не возбраняется. Псалмопевец Давид говорит: «превозносите Господа, Бога нашего, и поклоняйтесь подножию Его: свято оно» ( Пс.98:5 ; ср.: Пс.131:7 ) Петр Данилович сказал: – Подножием Божиим у Пророка называется вся земля, а не рукотворенная вещь . Я возразил: Отчасти вы верно говорите. Землю Пророк Исаия именует «подножием Божиим» ( Ис.66:1 ). Но разве псалмопевец приглашает верующих земле поклоняться? Земле никогда никто не кланялся. – Не об этом подножии говорит Псалмопевец. Если бы подножием ног Божиих он называл землю, – тогда бы не за чем было говорить: «пойдем к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его» ( Пс. 131, 7 ). Земля – везде. Где верующие стояли, – там бы могли они и кланяться. А пророк зовет людей поклоняться «подножию ног» Божиих. Таким образом несомненно , что этим подножием он называет «Ковчег Завета» , как ясно следует из 1Пар. 28, 2 ст. – В Новом Завете «подножием» ног Божиих был Крест. Ему мы и кланяемся, «прославляя» тем «знамя» нашего спасения и «жертвенник» Христов (ср.: Ис. 60, 13 ст.). За Бога же Крест Христов мы не почитаем. |
| Тогда здесь был глухой лес. Рядом протекала река Неглинная. Эти места могли напоминать ему родные Волынские. Здесь был основал небольшой монастырь и построил храм в честь своего небесного покровителя, Апостола Петра. Но поскольку Апостол Петр вспоминается вместе с Апостолом Павлом, храм был поименован во имя Апостолов Петра и Павла. Хотя Петр оставался митрополитом Киевским и Всея Руси, дольше всего он пребывал в Москве. Во многом это можно объяснить напряженными отношениями митрополита с Михаилом Тверским и, напротив, расположением к нему московского князя Ивана Калиты. Так зародилась идея перенести митрополичью кафедру в Москву. Правящим князем был не Иван Даниловия Калита, а его старший брат, Юрий Данилович. Последний считал, что по своей родовитости великим князем должен быть именно он, а не Михаил Тверской. Но поскольку Русь была под татарским игом, именно татарский хан решал кому быть " великим " . Когда Юрий Данилович уезжал из Москвы в ставку татарского хана, возил ему подарки. С 1315 по 1317 г.г. жил в ставке татарского хана, женился на его сестре, Кончаковне, которая была крещена под именем Агафьи. Юрий Данилович оставлял правление на Ивана. В 1325 г. Юрий Данилович был убит в ставке татарского хана, и Иван Данилович стал правящим князем, уже замещающим, но правящим, и предложил Петру официально перевести митрополичью кафедру в Москву. Но митрополия по прежнему оставалась Киевской и Всея Руси. Кафедральным же был Успенский собор в Киеве. После переводы кафедры во Владимир - кафедральным стал Успенский собор во Владимире. В Москве же Успенского собора не было. Тогда митрополит Петр просил Ивана Калиту о построении храма в честь иконы Успения Божией Матери. И сказал ему: - Если послушаешь меня, сын мой, то и сам прославишься с родом твоим паче иных князей, и град твой будет славен пред всеми градами русскими, и святители поживут в нем, и взыдут руки его на плещи врагов его и прославится Бог в нем. Поскольку митрополиту Петру тогда было уже около 70 лет, Иван Калита решил срочно строить Успенский собор, и если митрополит умрет, похоронить его здесь, в Москве, и тем самым утвердить постоянство пребывания митрополитов в Москве. |
| Иван Данилович радовался. Смерть Александра не только избавляла его от непримиримого врага, но была новым свидетельством чрезвычайного доверия к нему хана Узбека. Иван Данилович мог быть надежен не только за себя, но и за сыновей своих. Он оставил их в Орде. После смерти Александра они воротились из Орды с большой честью. Великая радость, великое веселье было тогда в Москве. Иван Данилович, унижая ненавистную Тверь, приказал снять с церкви тверского Спаса колокол и привезти в Москву. Когда Александр Михайлович вошел было в милость у хана, Иван Данилович, испугавшись этого, постарался поладить с новгородцами и отправил к ним сына Андрея. Все притязания его на Заволочье были тогда оставлены; но когда Александра убили, Иван, уверившись, что он более, чем когда-нибудь, крепок ханским благоволением, опять заговорил иным языком с новгородцами. Новгородцы привезли ему свою часть ордынского выхода. «Этого мало, - сказал им Иван, - царь с меня еще больше запросил, так вы мне дайте запрос царев!» - «Так и сначала никогда не бывало, - отвечали новгородцы. - Ты, господин, целовал крест Новгороду поступать по старым пошлинам новгородским, по грамотам прадеда своего Ярослава Владимировича». Иван не слушал, приказал своим наместникам уехать с Городища и готовился идти на Новгород. Призванного новгородцами князя Наримонта (Глеба) уже не было там; ему не по вкусу был новгородский хлеб; он ушел в свою Литву и утвердился князем в Пинске. Новгородцам надобно было искать другого князя. Но опасность войны с Москвою на этот раз миновала Новгород. Пришло Ивану ханское приказание идти с войском в другую сторону, против смоленского князя Ивана Александровича (племени Ростислава Мстиславича от сына его Давида), не хотевшего повиноваться хану. С этой целью прибыл в Москву ханский посол Тавлугбег. По его требованию Иван Данилович послал на Смоленск разных подручных князей и московскую рать под начальством своих воевод, но сам не пошел на войну. Этот поход окончился ничем; хорошо укрепленный Смоленск не был взят; осаждавшее его полчище отступило через несколько дней осады. Иван опять стал помышлять о Новгороде, но тут постигла его смертельная болезнь. 31 марта 1341 года он умер, приняв перед смертью схиму, и на другой день был погребен в построенной им церкви Архангела Михаила, оставивши своим преемникам из рода в род завет продолжать прочно поставленное им дело возвышения Москвы и распространения ее власти над всеми русскими землями. |
| Приняв, с наружной покорность, волю Узбекову относительно утверждения великокняжеского достоинства за Александром тверским, князь Иван Данилович затаил в душе глубокую ненависть к сопернику и блистательно выказал ее в следующем 1327 году, когда Узбек, взбешенный сожжением в Твери ордынского посла Шевкла со множество Татар, поручил наказать великого князя тверского – родовому врагу его, князю московскому. Обрадованный этим поручением, князь московский соединил свои полки с 50-ти тысячной ратью татарскою и дружиной князя суздальского, в самые холода выступил из Москвы, по глубоким снегам пришел к Твери, овладел ею, заставив великого князя тверского бежать в Исков, а брата его в Ладогу, взял Кашин, Торжок, опустошил все окрестные места и только потому не дошел до союзного Твери Новгорода, что Новгородцы во время явились с поклоном и предложением выкупа в 5000 серебра. По возвращении из этого похода, князь Иван Данилович, с братьями великого князя тверского, новгородскими послами и донесением о собственных подвигах, поехал в орду, где Узбек пожаловал ему, в 1328 г., не только великое княжение владимирское, но, по известию Никоновской летописи, еще «и иные княжества к Москве» 36 . Достигнув, таким образом, своей давней цели – быть на великом княжении, Иван Данилович с готовностью взял на себя новое поручение Узбеково – представить князя Александра на суд в орду. Вследствие этого, князь Иван Данилович, в исходе 1329 г., приехал с митрополитом Феогностом и многими князьями в Новгород, чтоб двинуться оттуда на Псков, поклявшийся не выдавать Александра. Но так как ни угрозы, ни воинские приготовления, ни самое движение полков московских и новгородских к Опочке не могли поколебать благородной решимости Псковитян, то князь Иван Данилович, в избежание неминуемого кровопролития, замыслил добиться толку способом вполне оригинальным – и, в 1330 г., убедил митрополита наложить церковное проклятие на Александра и Псковитян, если они не покорятся добровольно. Псковитяне хотя и смутились такой неожиданностью, но продолжали стоять за Александра, который, однако, сам отказался великодушно от их помощи, сложить с них данную ему клятву и, оставив им свою княгиню, уехал в Литву, после чего митрополит Феогност немедленно разрешил Псковитян от проклятия. «Хотя Иоанн в сем случае казался только невольным орудием ханского гнева, говорит Карамзин, но добрые Россияне не хвалили его за то, что он, в угодность неверным, гнал своего родственника и заставил Феогноста возложить церковное проклятие на усердных христиан, коих вина состояла в великодушии» 37 . Добрые Россияне даже прямо выражались в летописи: «Вложи окаянный враг дьявол злую мысль князем Русским взыскати князя Александра» 38 . |
| Определив себе местом погребения Москву, он однако понимал, что одно это еще не налагало прямого обязательства на его преемников (по узаконенному порядку греков), непременно стремиться в город не столичный, каковым тогда была Москва. Кроме того, новые митрополиты скорее всего могли встать на сторону великих князей (Тверских), как это случилось бы и с митр. Петром, если бы его не вооружил против себя сам Михаил Ярославич. Единственную возможность избежать такой нежелательной для Москвы перспективы митр. Петр и кн. Иван Данилович по справедливости усматривали в том, чтобы избрать и возвести на митрополию какого-нибудь «своего человека». Но здесь приходилось считаться с двумя затруднениями: во-первых, для греков были ничуть не обязательны прецеденты избрания в митрополиты русских и, во-вторых, избирать своего кандидата на митрополию имел право только великий князь, а никак не удельный – Иван Данилович, который в данном случае прятался за спиной св. Петра. Кандидата они все-таки избрали – архимандрита Феодора, и последний по смерти митр. Петра отправился в КПль на поставление. Но смелый план московских патриотов потерпел неудачу. Великому князю Александру Михайловичу Тверскому вероятно стоило только выразить протест против незаконного посягательства московского князя на его права и в полемических целях подчеркнуть свою покорность грекам, т. е. желание на митрополию грека, как дело Феодора оказалось проигранным, и к нам явился в 1328 г. митрополит из греков Феогност. Фегност (1328–1353 гг.) Но счастье и на этот раз благоприятствовало Москве. В том же 1328 г. московский князь успел сделаться великим князем 31 и таким образом получил законное право на официальное сближение и приязнь нового митрополита. Как дальновидный политик, Иван Данилович не захотел повторять ошибки Михаила Ярославича, т. е. гневаться на нового митрополита за провал его собственного кандидата Феодора. Иван Данилович понимал, конечно, что это с его стороны было бы излишней претенциозностью. На его любезный прием и митр. |
|
|
