| Особенно такие пессимистические настроения характерны для нас, православных обывателей: « Конец света неизбежен, ничего удивительного в этом нет». А ведь есть конкретные вопросы, которые необходимо срочно решать, и главный из них — какой должна быть будущая Москва. Наш город давно уже стал не только православным, но и мусульманским. Сильное впечатление производят мусульманские праздники, проводимые вокруг соборной мечети в Москве, когда несколько улиц перекрываются для размещения на них верующих мусульман. Лично я не видел ни одного православного богослужения с участием такого количества мужчин молодого и среднего возраста. Какое место займут мечети на карте нашего православного города — ведь рано или поздно они будут построены в Москве? О вызовах нашего непростого времени можно еще много рассуждать, главная проблема: где найти ответы на поставленные вопросы. Спешу ответить: конечно, в истории собственного города. Выясняется, что во все времена его существования Москву планировали и строили как идеальное поселение, как город, наполненный высшими смыслами и высокой архитектурой. Попробуем это подтвердить примерами. Град прославлен будет Вопрос о первых московских престолах благодаря последней работе искусствоведа Андрея Баталова и археолога Леонида Беляева «Сакральная топонимика средневековой Москвы» почти изучен. Согласно летописям, в Москве до XIV века известны всего два храма, это разрушенный в советское время храм Спаса-на-Бору (Преображенский) и церковь Димитрия Солунского, небесного покровителя сына Юрия Долгорукого Всеволода, получившего прозвище Большое Гнездо. Первый (правда, мы можем это только предполагать) служил соборным храмом Москвы, второй был церковью при резиденции суздальского князя и позже сохранял статус княжеской церкви. Известно, что в нем похоронили убитого в Орде московского князя Юрия Даниловича. Таким образом, Москва была спланирована как один из множества новых городов, основанных князем Юрием в собственном Ростово-Суздальском уделе. Для примера: Преображенские соборы были построены в Угличе, Ярославле, Романове (ныне Тутаев), Твери, Переславле-Залесском, Нижнем Новгороде. |
| Новое покушение Юрия на права великого княза привело к тому, что он был вызван ханом в Орду и 15 марта 1315 г. выехал из Новгорода 279 . С Юрием отправились и его сторонники из числа новгородских бояр 280 , очевидно, рассчитывавшие добыть в Орде для московского князя ярлык на новгородское княжение (а может быть, и на владимирский стол). Между Михаилом и Юрием в Орде «бывши пре велице» 281 . Узбек принял решение в пользу Михаила: осенью 1315 г. великий князь после двухлетнего пребывания в Орде пришел на Русь в сопровождении посла Таитемера, возглавлявшего сильный татарский отряд. 10 февраля 1316 г. Михаил и Таитемер разбили под Торжком новгородцев, возглавленных Афанасием Даниловичем. Приступив после этого к городу, Михаил потребовал: «Выдайте ми князя Афанасья и Федора Жревьского (Ржевского – А.Г.), а язъ с вами мир докончаю». Новгородцы ответили: «Не выдаем Афанасья, но измремъ вси честно за святую Софью». Тогда Михаил потребовал выдачи одного Федора. Это было исполнено, и стороны заключили мир. Затем Михаил призвал к себе «по миру» Афанасия и новгородских бояр, вероломно захватил их и отправил в Тверь в качестве заложников («в тали»). Новгородцы были вынуждены принять к себе посадников Михаила 282 . Победа великого князя казалась полной. Но в том же 1316 г. новгородцы вновь выступили против него. На этот раз поход Михаила окончился неудачей 283 . А на следующий год ситуация коренным образом изменилась: Юрий, женившийся за время пребывания в Орде на сестре Узбека Кончаке (принявшей православие под именем Агафьи), получил ярлык на великое княжение владимирское и двинулся на Русь с послом Кавгадыем 284 . Лишение князя владимирского стола при жизни в отсутствие каких-либо признаков неподчинения с его стороны – факт почти исключительный 285 . Можно полагать, что сыграли роль влияние на хана его сестры и поддержка (в первую очередь материальная) Юрия новгородцами. Но главным было, по-видимому, стремление не допустить чрезмерного усиления Михаила, идущее в русле традиционной монгольской политики поддержания «баланса сил» между вассальными правителями 286 . |
| Наконец войска Юриевы пошли в Тверскую волость и сильно опустошили ее; послы Кавгадыевы ездили в Тверь, к Михаилу, с лестию, по выражению летописца, но мира не было, и в 40 верстах от Твери при селе Бортеневе произошел сильный бой, в котором Михаил остался победителем; Юрий с небольшою дружиною успел убежать в Новгород, но жена его, брат Борис, многие князья и бояре остались пленными в руках победителя. Кавгадый, видя торжество тверского князя, велел дружине своей бросить стяги и бежать в стан, а на другой день послал к Михаилу с мирными предложениями и поехал к нему в Тверь. Михаил принял его с честию, и татары стали говорить ему: «Мы с этих пор твои, да и приходили мы на тебя с князем Юрием без ханского приказа, виноваты и боимся от хана опалы, что такое дело сделали и много крови пролили». Князь Михаил поверил им, одарил и отпустил с честию. Между тем Юрий явился опять у Волги, и с ним весь Новгород и Псков с владыкою своим Давыдом: понятно, что Новгород должен был вступиться за Юрия, не ожидая себе добра от усиления Михаилова. Тверской князь вышел к неприятелю навстречу, но битвы не было: заключили договор, по которому оба соперника обязались идти в Орду и там решать свои споры; Михаил обязался также освободить жену Юриеву и брата; новгородцы заключили с ним особый договор, как с посторонним владельцем (1317 г.). Но жена Юриева не возвратилась в Москву: она умерла в Твери, и пронесся слух, что ее отравили. Этот слух был выгоден Юрию и опасен для Михаила в Орде, и когда тверской князь отправил в Москву посла Александра Марковича с мирными предложениями, то Юрий убил посла и поехал в Орду с Кавгадыем, со многими князьями, боярами и новгородцами. Начальником всего зла летописец называет Кавгадыя: по Кавгадыеву совету Юрий пошел в Орду. Кавгадый наклеветал хану на Михаила, и рассерженный Узбек велел схватить сына Михаилова, Константина, посланного отцом перед собою в Орду; хан велел было уморить голодом молодого князя, но некоторые вельможи заметили ему, что если он умертвит сына, то отец никогда не явится в Орду, и Узбек приказал выпустить Константина. |
| Собственно говоря, определившая всю последующую историю Руси роль Александра Ярославича вполне «наглядно» и, в сущности, неоспоримо выразилась в том, что именно его прямые потомки оказались, в конечном счете, во главе исторического движения Руси,- несмотря на все нелегкие препятствия. Дело в том, что с точки зрения тогдашнего порядка престолонаследия судьба потомства Александра сложилась очень неблагоприятно. После его кончины Русью правили, как и полагалось, его младшие братья Ярослав и, затем, Василий (до его смерти в 1276-м году). Далее, власть законно перешла к сыновьям Александра - князьям Дмитрию и, затем, Андрею. Однако ко времени кончины Андрея Александровича в 1304 году ни у него, ни у умершего ранее, в 1294 году, Дмитрия не осталось наследников,- их сыновья скончались в юном возрасте... И «династия» Александра Невского в 1304 году как бы бесповоротно пресеклась. Хотя имелись налицо пятеро его внуков - Юрий, Иван и малолетние Борис, Александр и Афанасий Даниловичи,- все они были сыновьями самого младшего сына Александра, Даниила, который до своей кончины, свершившейся в 1303 году (то есть раньше смерти Андрея), правил еще не столь уж значительным тогда Московским княжеством и, скончавшись раньше своих старших братьев, не «успел» занять великокняжеский престол. И, согласно традиции, его сыновья не имели прав на великое княжение Владимирское. Великим князем Владимирским в 1305 году стал тверской (Тверь была в то время намного более значительным городом, чем Москва князь Михаил - сын одного из младших братьев Александра Невского, Ярослава Ярославича, который - в отличие от Даниила - побывал великим князем. Правители Твери еще с 1280-х годов именовались «великие князья Тверские» (правда, статус «великих князей Владимирских» был гораздо выше), а правители Москвы стали зваться «великими князьями Московскими» только с 1328 года). Но внук Александра Невского, князь Московский Юрий Данилович, не был согласен с таким решением - надо думать, именно как потомок, наследник своего великого деда. И между Михаилом Тверским (а после его гибели - его сыном Дмитрием) и, с другой стороны, Юрием Московским началась долгая и упорная борьба за верховную власть. |
| 374. Анна Федоровна, жена Фёдора Михайловича, удельного князя Мникулинского ), дочь Федора Андреевича Кошки, боярина московского ), предка царя Михаила Федоровича 141) – Летопись именует её однажды, отмечая, что она венчапа с князем Федором, в Твери, в 1391 г. – По родословным же видно, что у ней был от этого брака сын Александр, князь микулинский 262) – Никакихдругих сведений о ней нет. – Тело её погребено в Архангельском соборе, села Микулина-Городища, на р. Шоше, Старицкого уезда Тверской губернии. 375. Афанасии Васильевич 375. Афанасии Васильевич, удельный князь вяземский, старший из трех сыновей Василия Андреевича, удельного князя вяземского 431), от брака с неизвестной. – Именуется только в родословных, из которых видно, что он жил в XIII в. и оставил сына Андрея, удельного князя вяземского 295). 376. Афанасий Васильевич 376. Афанасий Васильевич, удельный князь шелешванский племени князей белозерских второй из пяти сыновей Василия Романовича, удельного князя сугорского 489). от брака с неизвестной. – Именуется только в родословных, из которых видно, что он жил в исходе XIV в. и оставил сына Ивана, родоначальника князей Шелешпанских (по названию шелешпанской волости), не бывшего уже удельным. 377. Афанасий Данилович 377. Афанасий Данилович, князь новгородский, сын св. Даниила Александровича, князя московского 66), от брака с неизвестной, именуемой, в некоторых сказаниях, Марией 120), внук св. Александра Невского 12). – О времени и месте его рождения сведений нет; с братом Юрием (Георгием) Даниловичем, тогда князем московским 193), приехал в Новгород, в 1314 г.; оставленный тут братом, потребованным в Орду, пошёл с Новгородцами к Торжку и там разбит св. Михаилом Ярославичем, великим князем тверским 139), по заключении которым мира с Новгородцами, лишен свободы и, как заложник, на точном основании мирных условий, отправлен в Тверь, в 1315 г.; отпущен из Твери в 1317 г.; послав братом Юрием (Георгием), тогда уже великим князем Владимирским, на княжение н Новгород, в 1319 г.; ум. в Норгороде, иноком, в 1322 г. – Тело его погребено там же, в монастыре Спасско-Нередицком, не оставившем по себе никакх. следов, так, что самое место его находится теперь вне городской черты – О семье князя Афанасия Даниловича ничего неизвестно. Но не его ли вдова та княгиня Анна, которая, по свидетельству летописи, поставила в Новгороде, на Торгу, церковь Богородица, в 1326 т. 349)? И княгиня эта – не одно ли и тоже лицо с «княгиней Анной, теткой» Симеона Гордого, великого князя московского 176), упоминаемой в его завещании 1353 г.? 350) 378. Афанасий Иванович |
| К сожалению, с давних пор господствует сугубо тенденциозная «оценка» соперников в этой борьбе: Михаил Тверской преподносится как благородный и бескорыстный «рыцарь», а Юрий Московский - в качестве низменного злодея. Между тем многочисленные исторические факты дают все основания для вывода, что соперники, как говорится, стоили друг друга, и речь должна идти, если уж на то пошло, не о превосходстве одного из соперников, но о присущей им обоим шаткости нравственных устоев, порожденной всей ситуацией эпохи монгольской власти над Русью. Так, из летописей известно, что Михаил Тверской еще задолго до своего столкновения с Юрием Московским, в конце 1280-1290-х годах, вел борьбу за власть с сыном Александра Невского Андреем (вполне «законным» великим князем!),- притом даже обращался за поддержкой к монгольскому темнику Ногаю, который сумел тогда захватить («незаконно»!) огромную власть в Орде; все это подробно показано в классическом исследовании А. Н. Насонова «Монголы и Русь Когда же в 1299-1300 году Ногай был разгромлен и убит законным ханом Золотой Орды Токтой, Михаил предпочел помириться и вступить в союз с тем же самым Андреем Александровичем, с которым он ранее враждовал... И перед смертью, постигшей его в 1304 году, Андрей назвал своим преемником Михаила, и тот отправился в Золотую Орду к хану Токте за «ярлыком» на великое княжение. В то же время, о чем уже сказано, внук Александра Невского Юрий Данилович полагал, что именно он - после кончины последнего Александровича, Андрея,- должен стать великим князем и также явился к Токте. Однако вопрос был решен ханом в пользу Михаила. Юрий, очевидно, резко высказал свое несогласие, и, возвратившись из Орды, Михаил тут же «пошел ратью» на Москву, чтобы раздавить непокорного соперника. Его поступок явился первой военной акцией в противоборстве с Юрием, и уже из одного этого вполне ясно, что столь широко распространенное до сих пор категорическое «предпочтение» Михаила Юрию сомнительно. Как же возникла своего рода «идеализация» тверского князя? После позднейшей жестокой казни Михаила в Орде (в 1318 году; об этом еще будет речь) в Твери была создана трагическая повесть «Убиение великого князя Михаила Ярославича», которая, вполне естественно, создавала высоко положительный образ князя-мученика. А впоследствии «либеральная» историография и публицистика, всячески осуждавшая «собиравших» Русь московских правителей за их стремление к твердому единовластию, опираясь на эту повесть, постоянно противопоставляла Михаила Тверского и его сыновей москвичам Юрию и Ивану (Калите) Даниловичам, которых наделяли всеми возможными пороками. |
| По своем освобождении из тверского плена, Кавгадый соединился с Юрием, и они положили между собою совет собрать всех князей низовских (т. е. суздальско-ростовской земли), пригласить бояр от русских городов, в особенности от Новгорода, и ехать в Орду с обвинением на Михаила. Так и сделалось. Все они поехали к Узбеку. Михаил, услышавши, что на него собирается такая гроза, послал в Орду сына своего Константина, а сам несколько времени раздумывал, что ему делать, и наконец решился пуститься в путь. Он отправился с сыновьями: Димитрием и Александром. Во Владимире встретил он ханского посла Ахмыла, который ехал к нему. «Зовет тебя царь, - сказал Ахмыл, - ступай скорее. Если не поспеешь через месяц, то хан уже назначил послать войско на тебя и на твой город. Кавгадый оговорил тебя перед ханом, уверяет, что ты не приедешь в Орду». Бояре и сыновья уговаривали Михаила не ездить, а послать в Орду еще одного из сыновей. «Не вас, детей моих, требует царь к себе, - сказал Михаил, - головы моей он хочет. Если я уклонюсь, вотчина моя будет полонена и множество христиан перебито. И после того придется мне умереть, так уж лучше положить свою душу за многие души!» Он отправился и 6-го сентября 1318 года достиг устья Дона; там был тогда хан Узбек с ордою, по обычаю предков странствовавший передвижными городами. Там встретил Михаила сын его Константин. Михаил по обычаю поднес дары царю, царице и вельможам. Узбек приказал приставить к Михаилу, как к подсудимому, приставов, но велел обращаться с ним почтительно. Так прошло полтора месяца. Наконец, хан приказал князьям рассудить дело Михаила Ярославича с Юрием и представить хану: тогда хан оправданного пожалует, а виновного казнит. И вот, по такому повелению, собрались в кибитку князья и положили разные грамоты, свидетельствующие о преступности Михаила. Его обвиняли в том, что он брал дани с городов, управляемых этими князьями, и не отдавал царю На этом суде был и Кавгадый и старался всеми способами очернить Михаила. Через неделю Михаила поставили на другом суде (должно быть, уже чисто татарском) и тут ему произнесли такое обвинение: «Не давал царевой дани, бился против царского посла и уморил княгиню жену Юриеву». |
| Чтобы яснее увидеть тенденциозность этого противопоставления, проследим действия Михаила Тверского в годы его великого княжения. Его поход на Москву в 1305 году с целью усмирить или даже уничтожить своего соперника Юрия был отражен, но через два года Михаил «ходил в другие (во второй раз.- В.К.) к Москве ратью, всею силою, и бысть бои у Москвы... и града не взяше, и не успевше ничто же, възвратишася». На некоторое время Михаил прекратил свои атаки на Юрия, но затем, - по-видимому, в 1311 году,- сын Михаила «Дмитреи Михаилович Тферскии, собрав вои многи, и хоте ити ратью... на князя на Юрья, и не благослови его Петр митрополит». А позднее - при новом хане, Узбеке,- Михаил Тверской прибег к «крайнему» средству в борьбе с Юрием. Проведя два года в Орде, он заручился там поддержкой, и в 1315 (или 1316) году «прииде из Орды князь великий Михаиле, а с ним посол Тяитемерь и татарове силны, и много зла учинили в Русской земли». То есть опять-таки именно Михаил в своем конфликте с Юрием первым привел на помощь ордынскую воинскую силу! Уже затем отправился за помощью в Орду Юрий, и ему удалось склонить хана Узбека на свою сторону (можно предположить, что Михаил ранее заручился поддержкой не самого хана, но тех или иных властных лиц в Орде). И в 1317 году Узбек неожиданно передал - правда, ненадолго - великое княжение Владимирское Юрию и выдал за него свою сестру Кончаку. Михаил не признал верховенства Юрия, и в конце 1317 года уже как раз «Юрьи Даниловичь приходил ратью великою к Твери... бои велик, сеча зла, и... князь Михаиле изможе (осилил), и побиша московскую рать, а иныа разбегошася, а князя Бориса (младший брат Юрия.- В. К.) яша руками и Кончака, княгиню Юрьеву, и поведоша их в Тферь, и тамо зельем уморена бысть Кончака, княгиня великаа Юрьева, сестра царева» (хана Узбека). Версия об отравлении Михаилом ханской сестры была, вероятнее всего, клеветой, но так или иначе обоих князей вызвали в Орду на «суд». Михаил был признан виновным в различных «грехах» и убит при участии Юрия (точнее, его людей). Это - конечно же, отвратительное - завершение борьбы Михаила и Юрия стало основой для их категорического противопоставления. Однако нельзя забывать, что ведь и Михаил в своей борьбе не брезговал никакими средствами и, по всей вероятности, не остановился бы перед убийством Юрия,- что и сделал позднее (о чем - ниже) его старший сын Дмитрий. Жестокая борьба между двумя княжескими ветвями - Ярославичами и Александровичами - была обоюдной, и к тому же, как уже говорилось, Михаил первым применил в этой борьбе свою воинскую, а затем даже ордынскую силу. |
| Встреченный как враг великим князем, Петр естественно и необходимо должен был искать дружбы с его врагом-князем Московским, ибо между двумя врагами, быв принят как враг одним, он не мог стать ни чем иным, как другом другого. При этом и князь Московский не мог сделать ничего иного, как то, чтобы со всею возможного поспешностию и со всем возможным старанием искать дружества митрополита, который нашел врага в великом князе. Михайло Ярославич для борьбы с своим врагом и для возвышения своего Тверского удела хотел приобести себе помощника в митрополите, и это ему не удалось: естественно, что Московский князь, пользуясь мыслию своего соперника, тотчас же должен был употребить все свои усилия достигнуть того, что не удалось Михайлу Ярославичу, т. е. приобрести в митрополите того помощника, которого хотел найти в нем последний. Таким образом, необходимо думать, что тесная связь и дружба митрополита с князем Московским, – не с Иваном Даниловичем Калитой, а с его старшим братом Юрием Даниловичем, началась с самой первой минуты прибытия митрополита на Русь. Что это было действительно так, мы имеем на это и положительные доказательства. На соборе Переяславском только что прибывший митрополит имеет многочисленную партию светских сторонников: ясно, что этих сторонников создал ему и что во главе этих сторонников стоял князь Московский. Тотчас или весьма вскоре после собора Переяславского, в 1311 г. сын великого князя, вероятно-все еще находившегося, как и во время собора, в Орде, Дмитрий Михайлович 58 пришел ратью на князя Московского, как кажется, вынужденный оберегать великокняжеские права своего отца: митрополит, ясно являющийся сторонником князя Московского, употребил против княжича Тверского такую решительную меру, как церковное отлучение. Итак, знакомство св. Петра с Москвой должно было начаться не за год только до смерти, а с самой первой минуты прибытия на Русь, т. е. собственно прибытия в Русь Суздальскую или Владимирскую. Имея своим врагом великого князя, которому принадлежал Владимир, хотя этот и не жил в нем постоянно, митрополит, естественно, мог находить неудобным и стеснительным для себя пребывание в своем кафедральном городе, а поэтому весьма вероятно предполагать, что с самой первой минуты прибытия на Русь он старался как можно менее жить во Владимире и как можно более в Москве, у своего союзника – князя Московского. |
| неподалеку от Чернигова, 3 октября 1078 г. – Никаких, других сведений о нем нет. 398. Борис Григорьевич 398. Борис Григорьевич, удельный князь вяземский, старший из двух сыновей Григория Ивановича, князя вяземского 632), от брака с неизвестной. – Именуется только в родословных, как подручник Липы, во второй половине XV в., доживший, быть может, и до 1494 г., когда все князья вяземские, возвратившись от Литвы к Москве, перестали: быть удельными, – Значится бездетным. 399. Борис Давидович 399. Борис Давидович, князь дмитровский, один (вероятнее средний) из трех сыновой Давида Константиновича, князя галичско-дмитровского 639), от брака с неизвестной. Летопись именует его только раз, отмечая, что он умер (надо полагать, в Дмитрове), в 1333 г. – Никаких других сведений о нем нет. Примечание. Карамзину князь этот неизвестен. 400. Борис Давидович, князь друцкий старший из двух сыновей Давида Всеславича, князя полоцкого 637), от брака с неизвестной. Князь этот, во многих родословных пропущеный, упоминается летописями только раз, как сторонник Ольговичей черниговских и победитель Ростиславичей смоленских, у которого выпрашивают Мстислава-Бориса Романовича Старого, князя смоленского ), захваченного им в тень, в 1196 г. – Был женат дважды: 1) на неизвестной, от которой имел сыновей: Василька (Василия), князя друцкого 507), и Вячеслава или Вячко, князя кукейноского 597); 2) на Святохне Казимировне, княжне померанской ). матери князя Владимира 529), упоминаемой в повествованиях не летописных под 1217 г. 401. Борис Данилович 401. Борис Данилович, князь нижегородский, третий из пяти сыновей св. Даниила Александровича, князя московского 66), от брака с неизвестной, именуемой, в некоторых сказаниях, Марией 120). О времени и месте его рождения сведений нет; потерял отца в 1303 г.; посланный братом своим, Юрием (Георгием) Даниловичем 193), на Кострому, схвачен там друзьями св. Михаила Ярославича, князя тверского 139), врага Юриева, и отведен пленником в Тверь в 1304 г.; уехал в Тверь добровольно, как полагает Карамзин, от жестокостей брата Юрия, зимой 1307 г.; участвовал, с войском Юриевом, в бою у Бортнова (в 40 в. |
|
|
