| Когда Британия освободилась от римского владычества, на континенте еще одна территория отошла от Рима — полуостров в северо-западной Галлии, который в то время назывался Арморика, а затем получил название Бретани, и это название до сих пор сохранилось во Франции. Северные территории Пиренейского полуострова также стояли на пороге освобождения от Рима в результате упорной борьбы их населения, но окончательную роль в этом процессе сыграло Великое переселение народов. Германцы Об этих племенах известно больше, чем о кельтах. Первый источник, который используют историки, изучая германские племена — «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря (сочинение закончено в 50 г. до н.э.). В своем сочинении Цезарь подробно и красочно передал быт германцев. Спустя 150 лет о германцах писал другой известный римский историк —Тацит, которому принадлежит сочинение «Германия». О германцах писали также Плиний, Плутарх и многие другие известные античные авторы. Из их сочинений известно, что германцы жили между на Рейном на западе, Вислой на востоке, Балтийским и Северным морями на севере и Альпами и Дунаем на юге. Многочисленные германские племена жили в Скандинавии. С самого начала эти племена делились на западных и восточных германцев, причем это деление сохраняется до сих пор. Вероятно, это не случайно: различия между ними были довольно существенные. Границей между западными и восточными германскими племенами была река Эльба. Из германских племен, имевших во времена Цезаря и Тацита наибольшее значение, чаще всех упоминаются свевы . Кроме свевов, значительную роль среди германских племен играли хамавы, сугамбры, хатты, херуски; восточные готско-вандальские племена, жившие за Эльбой и на побережье Балтийского моря; квады и маркоманы, обитавшие по Дунаю. Общественный строй германцев, а именно свевов, о которых первым писал Цезарь, отличался от общественного уклада того времени, когда о них писал Тацит. Цезарь и Тацит, дополняя друг друга, оставили бесценные сведения о жизни германских племен. Во времена Цезаря германские племена еще не перешли к полной оседлости. Земледелие их было примитивным, носило грубо переложный характер. Поля поверхностно разрыхлялись, в землю горстями, наугад, бросали зерна, а через год, когда был собран урожай, племя покидало эту территорию. |
| Агриппа, четвертая и последняя жена императора Клавдия, также получила титул «августы», и монеты с изображением царицы чеканили уже в Риме. Ее именем клялись, как именем императора, что являлось открытым признанием императрицы соправительницей царя. Наконец, в честь Агриппы ее родной город получил статус колонии.Он считался для сельского поселения очень важным и почетным, поскольку предполагал многие дополнительные права и привилегии ее жителям. Например, муниципальный строй колонии полностью копировал систему власти в самом Риме. Местные колониальные магистраты избирались по общему закону и получали средства из государственной казны на свое содержание и путевые издержки (ornatio). А каждый колонист получал в надел участок земли (bina jugera) и полное право римского гражданства . Очень скоро за императрицами, как и за всеми членами императорской семьи, признали право личной неприкосновенности, которое была обеспечено клятвой sacramento, приносимой всеми гражданами Римского государства . Тонкость здесь заключалась в том, что личная неприкосновенность перешла к императорам вслед за принятием ими на себя полномочий народного трибуна, обладавшего по закону этой исключительной прерогативой (sacrosanctus magistratus) . Но женщина не могла быть народным трибуном. И, наделяя ее столь высоким правом, римляне тем самым выделяли императрицу из общей массы женщин Римской империи. Впрочем, и мужчин тоже. Фаустине, супруге императора Марка Аврелия (161–180), был дарован титул «матерь лагерей» (mater castrorum). Этот же титул получила Юлия Домна, супруга императора Септимия Севера (193–211). Она же стала величаться «матерью цезаря» (mater Caesaris), с 209 года – «матерью августа и цезаря» (mater Augustorum et Caesaris), а с 211 года – «матерью лагерей, сената и отчизны» (mater castrorum et senatus et patriae). Впоследствии многие виды поклонений и титулы стали привычными для царственных женщин. В честь императриц уже возводились алтари и статуи, они причислялись решением сената к сонму богов, по всей Римской империи чеканились монеты с их изображением. А в 241 году императрица Транквиллина, жена императора Гордиана III (238–244), стала именоваться «святейшей императрицей» (sanctissima Augusta). Наконец, мать святого Константина Великого, святая Елена, получила титул «наиблагороднейшей женщины» (nobilissima femina), «наиблагочестивейшей августы». По всей Римской империи вырезались на камнях благодарственные надписи, возводились статуи . |
| В наиболее известном труде «История Рима» М. рассматривал гл. обр. внешне- и внутриполитическую историю Др. Рима, в меньшей степени касаясь других ее аспектов (экономики, культуры и искусства). Первые 3 тома охватывают период с древнейшего времени до победы Юлия Цезаря над помпеянцами в битве при Тапсе (46 до Р. Х.). М. подходил к событиям античной истории в свете политической полемики своего времени, обосновывал взгляд на возвышение Рима как на процесс «национального объединения» Италии, а на установленный Юлием Цезарем режим - как на «демократическую монархию», являвшуюся эталоном для гос-в Нового времени. Для исследования М. характерны яркое и живое изложение событий, красочные, хотя и пристрастные исторические портреты героев рим. истории (Цезаря, Цицерона, Помпея, Гракхов и др.). Опубликованный значительно позднее 5-й том посвящен обзору истории рим. провинций до эпохи имп. Диоклетиана ; 4-й том, к-рый М. намеревался посвятить истории имп. Рима, не был написан, вероятно, из-за разочарования историка в имперской идее и возможности создать в Германии того времени «демократическую монархию» (существует предположение о том, что черновики 4-го т. погибли при пожаре в 1880). Систематическое изложение взглядов М. на историю Римской империи стало известно благодаря находке (в 1980) конспекта прочитанных в 1882-1886 гг. лекций М. на эту тему ( Mommsen Th. Römische Kaisergeschichte: Nach dem Vorlesungs-Mitschriften von S. und P. Hensel, 1882/86/Hrsg. B. u. A. Demandt. Münch., 1992; рус. пер.: Моммзен Т. История рим. императоров: По конспектам С. и П. Хензелей: 1882-1886 гг./Пер.: Т. А. Орестова. СПб., 2002). Согласно М., уже со времени имп. Октавиана Августа «сильная власть» в Риме стала перерастать в грубый произвол, а «демократическая монархия» - в деспотию. В лекциях изложение доведено до эпохи варварских вторжений в Римскую империю в V в. По мнению М., на развалинах Др. Рима сформировалась лат. нация, соединившая в себе рим. и герм. культурные основы Европы. В 1902 г. М. был удостоен Нобелевской премии по лит-ре за соч. «История Рима» как «один из величайших исторических писателей». М. являлся иностранным членом Нидерландской королевской академии наук и искусств (1859), Американского антикварного об-ва (1870), Имп. С.-Петербургской АН (1893), Парижской АН (1895). Почетный гражданин Рима (1896). Кавалер прусского ордена «За заслуги» (1868), баварского ордена Максимилиана «За достижения в науке и искусстве» (1871). |
| Ни того, ни другого нельзя было сказать о христианстве. Христианские общины составились из лиц разных национальностей, и исторические их традиции не шли далее царствования Августа, при котором родился Основатель христианской религии, и царствования Тиберия, при котором Он был распят на кресте. Затем, христианство распространялось с чрезвычайной быстротой и силой, так что государственные люди, видевшие в древне-римской религии основу государственной жизни, не считали возможным допустить существование в государстве массы людей, принципиально отвергавших эту религию. Поэтому лучшие императоры, которые систематически стремились к укреплению колебавшегося государственного порядка на фундаменте римской религии, были вместе и систематическими гонителями христиан. Для органов власти законным основанием к возбуждению против христиан уголовного преследования служили: lex Julia majestatis, законы Цезаря и Августа против запрещенных обществ и рескрипт Марка Аврелия против лиц, составляющих новые секты и вводящих неизвестные религии. Юлиевский закон о преступлении против величества угрожал смертной казнью или конфискацией имущества за враждебные предприятия против римского народа и его безопасности, а так как религия и сакральное право принадлежали к фундаментальным государственным учреждениям (fr. 1 gfhfuh& 2 D. I. 1: publicum jus in sacris, in sacerdotibus, in magistratibus consistit), то христиане, которым совесть воспрещала участвовать в актах римской религии, могли быть привлекаемы к суду на основании указанного закона, тем более что, при императорском культе, отказ участвовать в нем прямо представлялся оскорблением величества. Законы Юлия Цезаря и Августа о коллегиях, хотя и не имевшие в виду христиан, могли и к ним применяться, насколько вообще недозволенное составление коллегий воспрещалось, и притом опять под страхом наказания за преступление величества, а рескрипт Марка Аврелия, как полагают, прямо направлен был против христиан. Вообще, если христианские общины, в течение первых трех столетий, могли пользоваться иногда спокойствием, то отчасти это оказывалось возможным в те светлые промежутки, когда гонения ослабевали и даже приостанавливались, отчасти возможно было и во времена гонений, поскольку христианам удавалось легитимировать себя пред правительством под видом коллегий недостаточных людей или похоронных коллегий (cjllegia tenuiorum, collegia funeraticia), составление которых, для целей погребения, не воспрещалось в римской империи. |
| Он говорит мне, что Путин с его помощью создал «государство нового типа». Своего бывшего начальника он считает современным Октавианом, римским правителем, сменившим Юлия Цезаря. «Октавиан пришел к власти, когда нация, люди опасались войны. Он создал государство другого типа. Он больше не было республикой…. Он сохранил формальные институты республики — там был сенат, был трибун. Но все подчинялись одному человеку, повиновались ему. Таким образом, он объединил желания республиканцев, убивших Цезаря, и желания простых людей, которые хотели прямой диктатуры» — говорит он. «Путин сделал то же самое с демократией. Он не отменял ее. Он совместил ее с монархическим архетипом российского правления. Этот архетип работает. Это никуда не денется…. В нем достаточно свободы и достаточно порядка». Ему легко это говорить. Чего не скажешь о тех, кто противостоит скрытной автократии Путина, таким как Алексей Навальный , лидер российской оппозиции, который мобилизовал против режима сотни тысяч протестующих, несмотря на постоянные покушения. В прошлом году его отравили боевым нервно-паралитическим веществом. По его словам, это покушение было совершено по указанию Кремля. После того, как он выздоровел, его арестовали и посадили в тюрьму. В ответ этой зимой десятки тысяч россиян вышли на улицы, а омоновцы жестоко избивали их и задерживали. Является ли это элементом демократии, созданной по сценарию Суркова? «Когда в 2000 году я начал свою работу, я предложил очень простую систему, обеспечивающую закон и порядок. Мы делим оппозицию на системную и несистемную. А что такое системная оппозиция? Это оппозиция, который подчиняется правилам, законам и обычаям», — говорит он, имея в виду оппозиционные партии, руководимые Кремлем. Я обращаю его внимание на этот очевидный парадокс. Оппозиция, лояльная тем, кто устанавливает правила, вовсе не является оппозицией. Он продолжает, настаивая на своем. «Второе требование — они не работают на иностранные правительства. Если они это делают, они не могут представлять россиян,… это нарушает наш суверенитет, — говорит он. — Как не допустить этого, как запретить — это дело вкуса и зависит от характера определенных людей». |
| Руины Нимфея. VI в. до Р. Х. Руины Нимфея. VI в. до Р. Х. Однако в 63 г. до Р. Х. местное население и часть войска во главе с сыном Митридата Фарнаком подняли очередное восстание, в результате к-рого Фарнак был провозглашен восставшими царем, а Митридат покончил жизнь самоубийством. Фарнак (правил в 63-47 гг. до Р. Х.) заключил союз с Римом, но не изменил общего курса на противостояние ему; спустя неск. лет он возобновил военные действия и в 47 г. до Р. Х. потерпел поражение от Юлия Цезаря. С этого времени Херсонес, уже ранее стремившийся к союзу с Римом, получил от Цезаря статус свободного полиса. Однако зависимость Херсонеса от Боспора сохранялась и в дальнейшем, поскольку римляне, руководствуясь переменчивой политической ситуацией, то предоставляли Херсонесу свободу (в рамках своей державы), то вновь подчиняли его Боспору. Окончательно под прямое управление римлян Херсонес перешел в 60-х гг. I в. по Р. Х., после экспедиции рим. полководца Плавтия Сильвана, разгромившего скифов и разместившего в городе рим. гарнизон. Римская эпоха; образование христианских общин в К. (I-V вв. по Р. Х.) В I - сер. III в. по Р. Х. ученые отмечают новый экономический расцвет К. в связи с благоприятным и стабильным положением Римской империи. Боспорское царство окончательно стало клиентом Рима с 15 г. до Р. Х. В период правления царя Аспурга (8 г. до Р. Х.- 39 г. по Р. Х.) связи Боспора с Римом укрепились; в 14 г. по Р. Х. царь получил звание «друг римского народа», права рим. гражданина и тем самым закрепил свой статус как союзника римлян. Династия его преемников правила в Пантикапее до 341 г. В первые века по Р. Х. постепенно изменялась общественная и культурная жизнь греч. городов К. В регионе появились христ. проповедники. Начало проповеди христианства в К. визант. церковное предание приписывает св. ап. Андрею Первозванному . Впервые К. был включен в маршрут апостола в «Житии св. ап. Андрея», к-рое было создано Епифанием Монахом в 1-й пол. IX в. (BHG, N 94d, 95b, 95d, 102; Греческие предания. |
| Сами кельты тем самым говорили языком достаточно близким языкам италиков и германцев (Анна Мурадова. «Кельты анфас и в профиль». Издательство «Ломоносов». Москва.2016 год) Пожалуй самым важным свидетельством о истории и религии кельтов, являются «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря, подробно описавшего кельтские племена как Галлии так и Британии. (Гай Юлий Цезарь «Записки о Галльской войне». Рипол Классик. Москва, 2016) Галлия, как писал Цезарь, была разделена на три части между племенами бельгов, аквитанов и собственно галлов, сами себя звавших кельтами и все они различались языком и законами (Гай Юлий Цезарь …). Гельветы-одно из гальских племен закаленные в войнах против германцев во главе с Оргеторигом первыми выступили инициатором восстания против Рима. (Гай Юлий Цезарь …) Хотя сам Оргеториг умер перед восстанием, гельветы все же начали его двинувшись из собственной области между Рейном и Женевским озером через подчиненную Риму провинцию (Прованс) к тому времени романизированную и служившую Цезарю источником набора легионеров. (Гай Юлий Цезарь …) Столкнувшись с сопротивлением Цезаря, гельветы двинулись через земли другого галльского племени секванов. (Гай Юлий Цезарь …) После разгрома гельветов и их союзников Цезарем был произведен подсчет их по их же спискам, так что гельветов оказалось двести шестьдесят три тысячи, тулингов – тридцать шесть тысяч, латовиков – четырнадцать тысяч, рауриков – двадцать три тысячи, боев тридцать две тысячи. Из общей массы военноспособных мужчин было девяносто две тысячи, а всего триста шестьдесят восемь тысяч, из которых Цезарь вернул домой сто десять тысяч. (Гай Юлий Цезарь …). Цезарь не слишком высоко оценивал боевые таланты галлов и писал в своих «Записках» (XIX – 3) «Действительно насколько галлы бодро и решительно начинают войну, настолько же они слабохарактерны и нестойки в перенесении неудач». (Гай Юлий Цезарь …) Как пишет в другом месте Цезарь (4 – V) «…он не доверял галлам из-за их: слабохарактерности, так как они слишком скоры на решения и обыкновенно склонны ко всяким переменам». (Гай Юлий Цезарь …) |
| В видах устранения всякой возможности внушения, было решено произвести опыт над предметом неодушевлённым. Выбрали для опыта обрывок листа золотой бумаги. Но опыт удался только при помощи металла: д-р Гросс взял в руки большую булавку, и тогда лист начал подпрыгивать по направлению к этой булавке, находившейся на расстоянии ½ сантиметра от него. По окончании опыта, когда случайно листа золотой бумаги очутился около тонкого конца булавки, заметили отталкивание. Д-р Штребель (Strebel) в журнале «Uebersinne Welt» (стр. 232) сообщает, что д-р Арнгард (Arnhard) изобрёл два аппарата, при помощи которых может быть безусловно доказана левитация; даже степень её может быть вычислена на граммы. («La Lumiére», сн. «Ребус» 1899 г., Приложение. Попытки к о6ъяснению левитации Несчастные нервнобольные средних веков, благодаря невежественному фанатизму среди тогдашних теологов, сгорали на кострах или погибали в страшных мучениях пытки, стремившейся вырвать признание в мнимых сношениях с дьяволом . Чтобы читатель мог составить себе некоторое понятие о количестве лиц, павших жертвой опеки западно-европейского духовенства над их душами 224 , заметим, что девять с половиной миллионов является, по вычислению Сольдана, минимальным числом осуждённых на смерть. Но эта цифра, конечно, значительно ниже действительной, так как указывает лишь на количество людей, которых судили по всем правилам духовного судопроизводства. А сколько лиц пало в те времена жертвой разъярённой невежественной толпы? Ведь если отголоски этого ужасного народного самосуда порой доходят до нас ещё и теперь из разных медвежьих уголков не только России, но и западной Европы, то тогда подобные факты должны были составлять вполне обычное явление, не стоившее даже упоминания. Тем не менее, и приведённая цифра оказывается настолько внушительной, что невольно вызывает на некоторые размышления и сопоставления невесёлого свойства. Не желая утомлять читателя цифрами, но вместе с тем считая довольно важным иметь уверенность в том, что приведённое число осуждённых на смерть оценено им по достоинству, скажем только, что за всё время войн Юлия Цезаря, Александра Македонского и Наполеона, этих славнейших людобоев, погибло людей в полтора раза менее чем их было во «славу Божию» сожжено на кострах. Читая описание этих отвратительных казней, совершавшихся над больными людьми, трудно удержаться от восклицаний негодования и омерзения... |
| В Мертвом же Доме лица и живые и новые – Сироткин, Газин, Еврей, тот красивый и умный злодей, который любил говорить с автором о Лудовике XIV u служил ему так охотно, но про которого люди знающие говорили, что он страшнее кровопийцы Газина... Но чтобы пройти этот путь от Бедных Людей и до Мертвого Дома – сколько нужно было пережить самому автору? Даже уменье наблюдать, уменье видеть эти новые лица – дается не сразу. Для этого надо много условий. Надо бывать во всяком обществе, не чуждаться не только низшего, как делали в старину, но и высшего, как расположены его чуждаться теперь многие литераторы иногда из глупых принципов и предубеждений, а еще чаще по нежеланию понудить себя к большой презентабельности. Истинный художник должен развивать в себе гибкость, чтоб ему стало всё равно что гора, что долина, что цветник, что лес дремучий, что трактир, что настоящая гостиная. Еще для того, чтоб уметь наблюдать, необходимо прежде всего отнестись скептически ко вчерашним литературным преданиям; как можно более освободиться именно от того, что слишком давно уже стоит в воздухе... Необходимо осветить себе ум знакомством с такими авторами русскими и особенно иноземными, которые наиболее по духу далеки от привычного, домашнего и вчерашнего стиля. И это вот почему. И в наше время есть в жизни много таких явлений, чувств, мыслей и событий, которые возможны были не только при Александре Первом, но и во времена Кромвеля, Юлия Цезаря и Дария Гистаспа. Начала жизни вечны; они всё те же; но сочетания их безконечно разновидны и разномерны. Чужие, далекие от нас авторы, раз понятые нами, бросают свой свет и на современную нам жизнь... От своего, от современного, от родного нам и так не уйти; но изучение чужого дает нам силу безпристрастнее и самобытнее (то есть независимее от ближних влияний) относиться к родному и современному, чем могли бы мы относиться, зная только ближнее и потому платя ему дань безсознательного подчинения. Развивать свой ум, значит именно менять и разнообразить свою точку зрения, питаться чужим, претворяя лишь его неузнаваемо по своему. Не мешает также всякому писателю в наше время уяснить себе значение слова реализм. Реализм вовсе не значит безобразие и грубость, как думают многие. Реальность значит верность действительной жизни во всех ее проявлениях. Тоска высокой, гордой, требовательной и поэтической души, столь прекрасно изображенная Байроном в длинной лирической поэме, была действительным чувством автора. И потому Чайльд Гарольд гораздо реальнее притворных и напыщенно-холодных гражданских сетований Некрасова. Самому Некрасову наверное очень многое и в русской жизни нашей нравилось; но истинные чувства свои он редко облекал в стихотворную форму, а заставлял себя какофонически петь на казенные темы. У нас просто боятся касаться тех сторон действительности, которые идеальны, изящны, красивы. Это, говорят, не по-русски, это не русское! |
| В пансионе Шадена Карамзин выслушал реторику, пиитику, мифологию и классические языки, читал лучших французских классиков и учился также английскому языку. Из пансиона Шадена Карамзин вышел 15-ти лет и думал довершить образование в Лейпцигском университете, но это желание его не исполнилось, и он вместо университета поступил в военную службу, в которой также оставался недолго. Первым опытом переводов Карамзина был перевод с немецкого «Разговоров австрийской императрицы Марии Терезии с нашей императрицей Елисаветой в елисейских полях», за который он получил от книгопродавца Миллера Фильдингов роман «Том Джонс»; но перевод этот до нас не сохранился. Первым печатным опытом был и перевод Геснеровой идиллии «Деревянная нога» (1783 г.) По кончине своего отца в 1774 году он вышел в отставку и уехал в Симбирск для устройства дел. Здесь он встретился и познакомился с поэтом масоном И. П. Тургеневым. Тургенев, заметив дарование Карамзина, увез его в Москву и ввел в общество Новикова. Четырехлетнее пребывание в этом обществе было для Карамзина чрезвычайно полезно. Оно не сделало его масоном: ясный ум его не принимал ничего мистического; но он усвоил себе все хорошее, чем крепко было масонство – строго религиозно-нравственное направление, гуманное отношение к людям и любовь в труду. Здесь он подружился и с Петровым, характер которого он изобразил в «Цветке на гроб моего Агатона» (1793) и в статье «Чувствительный и холодный» (1803) под названием Леонида, и с Алексеем Михайловичем Кутузовым. С Петровым он стал заниматься литературой, читал Оссиана и Шекспира и изучал Батте, который был в то время главным авторитетом в эстетике я теории литературы. Наконец, общество Новикова имело влияние на выбор его деятельности; именно вслед за Новиковым Карамзин исключительно посвящает себя литературе, делая ее призванием своей жизни, тогда как прежние писатели, преданные исключительно государственной службе, смотрели на литературные занятия как на дело постороннее. В обществе Новикова Карамзин перевел Галлерову поэму «О происхождении зла» и делал другие переводы для «Детского чтения», издаваемого про Московских Ведомостях – из Жанлис и Томсоновых «Времен года»: перепел «Юлия Цезаря» Шекспира (1787) с французского перевода Летурнера и «Эмилию Галотти» Лессинга (1788) с немецкого. |
|
|
