| Самое раннее пасхальное полнолуние в круге св. Ипполита приходится на 15 день перед апрельскими календами, т. е. на 18 марта, а самое позднее – на апрельские иды, т. е. на 13 апреля. Все эти данные и сопоставление таблицы пасхальных полнолуний с таблицей дней Пасхи приводят к следующим заключениям об основаниях пасхального круга св. Ипполита. 1 . В основе пасхальных вычислений св. Ипполита лежит юлианское летосчисление со средней продолжительностью солнечного года в 365 ¼ дней, на что указывает как число високосов в каждом восьмилетии, так и чередование букв, обозначающих дни пасхальных полнолуний. В юлианском летосчислении один и тот же день гражданского месяца через каждые 4 года приходится на пять дней недели позднее, а через шестнадцать лет – на двадцать дней, т. е. на три недели без одного дня, вследствие чего и получается отмеченное нами чередование букв, обозначающих недельные дни пасхальных полнолуний. 2 . Для согласования юлианского летосчисления с лунным св. Ипполит считал достаточным восьмилетний период времени и, очевидно, предполагал, что на восемь юлианских лет или 2922 дня приходится целое число лунных месяцев. Избирая восьмилетний период времени для согласования солнечного летосчисления с лунным, св. Дионисий, без сомнения, руководился примером греческих астрономов 686 и древних иудеев. По свидетельству Юлия Африкана , евреи считали лунный месяц равным 29 ½ дням, так что 12 лунных месяцев оказывались у них на 11 ¼ дней менее солнечного года, среднюю продолжительность которого Юлий Африкан определяет в 365 ¼ дней. Таким образом, по счету евреев, восемь солнечных лет были на 90 дней или на три месяца более 96 лунных месяцев. Вследствие этого как иудеи, так и греки для согласования солнечного летосчисления с лунным вставляли в каждом восьмилетием периоде по три лунных месяца, 687 распределяя эти вставочные месяцы по одному на три различных года в каждом восьмилетии и полагая на каждый из вставочных месяцев по 30 дней. Если бы эти предположения и основанные на них вычисления были астрономически точными, тогда восемь солнечных лет составляли бы ровно 99 лунных месяцев и через восемь лет полнолуние каждого лунного месяца падало бы на один и тот же день солнечного года и в течение каждого восьмилетия нужно было вставлять ни более, ни менее как три лунных месяца. Все это мы и видим в пасхальном круге Ипполита. Поэтому можно думать, что св. Ипполиту известны были и те вычисления, которые лежали в основе греческих и еврейских восьмилетних циклов. |
| Гиперкритическое отношение к труду М. Х. может привести к возникновению исторических фальсификаций и паранаучных теорий. Лит.: Sarkissian A. O. On the Authencity of Moses of Khoren " s History//JAOS. 1940. Vol. 60. N 1. P. 73-81; Манандян Я. А. Когда и кем была составлена «Армянская География», приписываемая Моисею Хоренскому//ВВ. 1947. Т. 1. С. 127-143; он же. «Начальная история Армении» Мар-Абаса: К вопросу об источниках Себеоса, Моисея Хоренского и Прокопия Кесарийского//ППС. 1956. Вып. 2. N 64/65. С. 69-86; Коланджян С. Новооткрытый фрагмент рукописи Мовсеса Хоренаци на еркатагире и вопрос времени Данииловых письмен//Вестник Матенадарана. Ер., 1958. Т. 4. С. 163-172 (на арм. яз.); Пиотровский Б. Б. Ванское царство (Урарту). М., 1959; Саркисян Г. Мовсес Хоренаци и его «История Армении»//ИФЖ. Ер., 1973. 2(43). С. 43-60 (на арм. яз.); Абегян М. История древнеармянской литературы. Ер., 1975; Thomson R. W. History of the Armenians. Camb. (Mass.), 1978; Lang D. M. Reviewed Work(s): «Moses Khorenats " i»: History of the Armenians by R. W. Thomson//BSOAS. 1979. Vol. 42. N. 3. P. 574-575; Новосельцев А. П. Генезис феодализма в странах Закавказья: Опыт сравн.-ист. исслед. М., 1980. С. 34; Матевосян А. С. Мовсес Хоренаци и Хроника Атанаса Таронаци//ИФЖ. 1989. N 1. С. 220-234 (на арм. яз.); Мурадян Г. С. К вопросу о датировке двух источников Мовсеса Хоренаци//Там же. 1990. 4. С. 94-104 (на арм. яз.); Ширинян М. Э. «История» Мовсеса Хоренаци и «генеалогия» патр. Фотия//Аштанак (Лампада). Ер., 1995. 1. С. 85-96 (на арм. яз.); Hovannisian R. G. The Armenian People from Ancient to Modern Times. Basingstoke, 1997. Vol. 1: The Dynastic Periods: From Antiquity to the XIVth Cent.; Hacikyan A. J. et al. The Heritage of Armenian Literature. Detroit, 2000. Vol. 1: From the Oral Tradition to the Golden Age. P. 305-306; Топчян А. «Хроника» Юлия Африкана и Мовсес Хоренаци//ИФЖ. 2000. 2. С. 128-159; idem. (Topchyan А.). The Problem of the Greek Sources of Movse s Xorenac " i " s History of Armenia. Leuven, 2006; Тер-Саркисянц А. История и культура арм. народа, с древнейших времен до нач. XIX в. М., 2008; Саакян А. А. Столица Мцурн и историограф Мараб Мцурнийский//Доклады/Нац. АН Респ. Армении. Ер., 2011. Vol. 111. 2. C. 195-206 (на арм. яз.); Ващева И. Ю. Парадоксы исторической концепции Мовсеса Хоренаци//Диалог со временем. М., 2012. 40. С. 219-230. |
| П.В. Кузенков: Пасхальная хроника/Пер. с греч., вступ. ст., коммент. Л. А. Самуткиной. — СПб.: Алетейя, 2004. — («Византийская библиотека. Источники»). 11 декабря 2005 г. 14:40 Публикация переводов византийских исторических сочинений всегда признавалась одной из важных задач отечественной науки. Уместно напомнить, что впервые целенаправленная работа в этом направлении была начата в 1860 г. при Санкт-Петербургской Духовной Академии. В рамках серии «Византийские историки, переведенные с греческого» до 1917 г. успело выйти значительное число переводов, некоторые из которых были переизданы уже в наши дни. Отрадно наблюдать, как добрые традиции находят продолжение на новом уровне, отвечающем требованиям современной науки. В ряду византийских источников жанр всемирной хроники занимает особое место. Помимо собственно информации об истории современных автору событий такие произведения были призваны дать читателю картину всей истории человечества. Зародившись в эллинистическое время, этот жанр приобрел особое значение именно в христианскую эпоху, когда впервые были сформулированы богословские принципы новой историософии, основанной на осознании общности судеб всего человечества. Таким образом, всемирная история отныне представала не просто описанием прошлого с целью накопления опыта, но и величественной панорамой, в которой взгляд богослова усматривал отражение Божественного домостроительства Спасения. В этой связи понятна та тесная взаимосвязь истории и богословия, которая характерна для христианских всемирных хроник, начиная с Юлия Африкана и Ипполита Римского и кончая поздними византийскими авторами. Особое место в этом ряду принадлежит «Пасхальной хронике», впервые появляющейся в комментированном переводе на европейский язык. Это сочинение, сохранившееся в единственной рукописи, было окончено около 630 г., в переломную эпоху в истории не только Византии, но и всего христианского мира. Как известно, в это время, при Императоре Ираклии, Византийская империя в трудной борьбе с зороастрийским Ираном оказалась на грани гибели, но в итоге выстояла и одержала блестящую победу. Честной Крест Господень был торжественно возвращен из персидского плена в Иерусалим. Именно на повествовании об этих событиях и оканчивается «Пасхальная хроника». |
| Все знали, что когда-то, при въезде в Рим Юлия Цезаря, толпа кричала: «Граждане, прячьте жен, едет плешивый распутник!» Но чудовищное самолюбие Нерона не терпело и малейших колкостей или острот, а тут посреди хвалебных криков иногда слышалось: «Меднобородый! Меднобородый! Куда везешь свою огненную бороду? Или боишься, что Рим от нее сгорит?» И те, кто это кричал, не знали, что в их шутке скрыто ужасное пророчество. Впрочем, императора не так уж злили подобные остроты, тем паче что бороды у него не было, он давно принес ее в золотом футляре на алтарь Юпитера Капитолийского. Но другие шутники, прячась за кучами камней и остовом храма, кричали: «Матереубийца! Нерон! Орест! Алкмеон! », или: «Где Октавия?», «Сбрось пурпур!» А ехавшей вслед за ним Поппее кричали: «Flava coma!» — так обзывали уличных девок. Музыкальный слух Нерона улавливал и такие возгласы, и тогда он подносил к глазу шлифованный изумруд, словно желая приметить и запомнить тех, кто это выкрикивает. Так получилось, что его взгляд задержался на стоявшем на камне апостоле. С минуту оба эти человека смотрели друг на друга, и никому в этой великолепной процессии и в этой бесчисленной толпе не пришло в голову, что в этот миг глядят друг на друга два властителя мира, один из которых вскоре исчезнет, как кровавый сон, а второй, этот старик в хламиде бедняка, примет в вечное владение и мир, и Рим. Но вот император проехал, а за ним восемь африканцев пронесли роскошные носилки, в которых сидела ненавистная народу Поппея. Она, как и Нерон, была в тоге аметистового цвета, и лицо ее покрывал толстый слой притираний; сидя неподвижно, погруженная в свои мысли и равнодушная к окружающему, она походила на статую красивого, но злого божества, которую несут в процессии. Следом за нею валила толпа мужской и женской прислуги и потянулась вереница повозок с разными предметами и нарядами. Солнце уже далеко отошло от полуденной точки, когда началось движение августиан — великолепное, блистательное, переливающееся, подобно змее, всеми красками, бесконечное шествие. |
| 475 г. был составлен кодекс права «Кодекс Эвриха» (Codex Euricianus; изд.: MGH. Leg. Nat. Germ. T. 1. P. 1-32). Сохранившиеся 54 статьи (предположительно 1/6 кодекса) посвящены гл. обр. отношениям между готами и рим. населением на завоеванных территориях и свидетельствуют о большом влиянии рим. права, в частности «Сентенций» рим. юриста Юлия Павла (1-я пол. III в.) и «Кодекса Феодосия» (V в.). Спорным остается вопрос, распространялось ли действие «Кодекса Эвриха» только на готов или же на все население И. Законодательная деятельность Эвриха была продолжена его сыном и преемником Аларихом II (484-507). В 506 г. рим. юристами был составлен «Римский закон вестготов» (Lex Romana Visigothorum; изд.: Idem./Hrsg. G. Hänel. Aalen, 1962r), известный также как «Бревиарий Алариха» (Breviarium Alaricianum), или «Аниана» (Libri Aniani, по имени юриста Аниана, руководившего его составлением); он включал законы из «Кодекса Феодосия» и др. рим. источников. К каждому из законов прилагалось толкование. Согласно предисловию (Commonitorium Alarici Regis), «Бревиарий Алариха» был утвержден «достопочтенными епископами и представителями наших провинциалов», что позволило нек-рым исследователям (напр., А. Гарсии Гальо) предположить, что действие этого сборника законов распространялось не только на римлян, но и на вестготов. Впрочем, по мнению большинства историков, до издания кор. Рекесвинтом «Книги приговоров» (Liber iudicorum) вестгот. и рим. население жили по разным законам. С 30-х гг. VI в. на вост. границах королевства вестготов начали проявлять активность византийцы. После разгрома королевства вандалов и аланов (534) визант. полководцы захватили принадлежавшие вандалам Балеарские о-ва и крепость Септем (ныне Сеута) на африкан. берегу Гибралтарского прол. Вестготское королевство оказалось в состоянии морской блокады (вестготы не обладали собственным флотом). После убийства преемника Тевдиса Теудигизила (549) началась борьба за власть между представителем остгот. знати Агилой (король в 549-555) и Атанагильдом (избран королем в 554, правил в 555-567), которого поддерживало большинство вестготов. |
| II, 13). «Моисей древнее всех греческих писателей; да и во всем, что философы и поэты говорили о бессмертии души, о наказаниях по смерти, о созерцании небесного и о подобных предметах, они пользовались от пророков, – через них они могли понять и излагать это» [(Apol. I, 44)]. Напротив, находят, что внутренние основания говорят именно в пользу подлинности 407 . Если что в хронологическом отделе ([cap. 9]) Cohortatio стоит в зависимости от «Хронографии» Юлия Африкана , чем происхождение его отодвигается, по меньшей мере, на вторую четверть III в., то, с другой стороны, с не меньшим основанием утверждают (D. Völter), что не исключено и обратное отношение. Вероятнее же всего предполагать общий источник и для Cohortatio, и для «Хронографии». Недавно еще W. Widmann, после тщательного взвешивания возражений новейших противников подлинности, пришел к убеждению в принадлежности Cohortatio св. Иустину, обосновав это положение заслуживающими внимания доводами 408 . Но одновременно с ним W. Gaul 409 на основании анализа содержания произведения помещает его на рубеж II и III вв. При таких условиях нельзя считать вопрос о подлинности Cohortatio поконченным в отрицательном смысле; а время происхождения его во всяком случае не выходит за пределы II в. 410 3) Евсевий, как сказано, упоминает произведение Иустина «О единоначалии Божием» (Περ Θεο μοναρχας), и трактат под таким заглавием сохранился в Cod. Parisinus 450 an. 1364, а также находился и в сгоревшей Страсбургской рукописи (Cod. Argentoratensis). Он состоит из шести глав. Автор его на основании свидетельств (большей частью подложных) выдающихся поэтов Греции (Эсхила, Софокла, Филимона, Орфея и других) доказывает единство Божие, праведность Его суда и ничтожество языческих богов. В этих голосах поэтов, по мнению автора, нашел выражение первоначальный правильный взгляд на существо Божие, а языческий политеизм обязан своим происхождением печальному заблуждению человеческого духа. К этим доказательствам как естественный вывод присоединяется увещание оставить языческих богов и исповедать неизменяемого Бога христиан. |
| Опыт равного представительства мужчин и женщин в парламенте религий теперь сделан, а что он не сопровождался неудачей, доказательством тому может служить то участие, каким заявили себя здесь женщины, удостоившиеся получить приглашение к содействию этому великому собранию». После нескольких приветственных слов мистрис Аугусты Чэпин, шумной овацией встречена была на кафедре поэтесса, мистрис Юлия Уорд-Гау, автор «военного гимна республики», и прочитала своё небольшое стихотворение. Епископ африканских методистов Арнетт, между прочим, говорил: «все мы здесь оказались согласными в признании того, что источник истинного, прекрасного и доброго есть дух, любовь и свет, бесконечной силы, мудрости и благости. Таким образом все мы согласились в одном, – в признании единства и духовности существа Божия. Мы разногласим лишь в том, как приближаться к Богу и как заслуживать Его милость и благословение». – «Если бы парламент не сделал и ничего более, он доставил сравнительному богословию столько материала, что на будущее время не может уже быть и вопроса о существе и свойствах Божиих. Великий вопрос будущего состоит не в том, чтобы признать отцовство Бога или необходимость в отношениях между Богом и человеком искупителя, посредника и образца, а в том, чтобы братство всех людей осуществить на деле». – «Некоторые из христиан сомневались в разум- —329— ности такого предприятия, как парламент религий, но результат настоящего собрания вполне оправдал его разумность. Кажется, что мысль об этом предприятии была скорее от Бога, чем от человека; а её осуществление было удивительно во всех подробностях... Ни один из присутствовавших на собраниях не остался без убеждения, что христианство нимало не потеряло от бывшего в парламенте обсуждения или сравнения, но стоит теперь в таком свете, какой неведом был в прежнее время. То, что было предложено различными учителями религии и философии, не отменило десяти заповедей, нагорной проповеди и заповедей блаженства. Наши учения и теперь столь же высоки и чисты, как были и до настоящего собрания, и каждый мужчина и каждая женщина только укрепились в той вере, которая некогда была завещана святым». |
| Малахии (In Malachiam prophetam, с предисловием к монахам Минервию и Александру Тулузским//PL. 25. Col. 1541–1577; CCSL. 76А. P. 901–942; рус. пер.: Творения. 1900. Ч. 15. С. 196–252); Осии (In Osée prophetam, с предисловием к Паммахию, PL. 25. Col. 815–946; CCSL. 76. P. 1–158; рус. пер.: Творения. 1913. Ч. 12. С. 136–332); Иоиля (In Ioelem prophetam, с предисловием к нему же, PL. 25. Col. 947–988; CCSL. 76. P. 159–209; рус. пер.: Творения. 1913. Ч. 12. С. 333–395); Амоса (In Amos prophetam, с предисловием к нему же, PL. 25. Col. 989–1096; CCSL. 76. P. 211–348; рус. пер.: Творения. 1913. Ч. 13. С. 2–162). При работе над книгами пророков Захарии и Осии, для которых не имелось толкований Оригена , блаж. Иероним широко использовал толкования Дидима Александрийского , написанные по его просьбе 421 . Поэтому эти толкования не столь обстоятельны, как предыдущие; они выглядят достаточно туманно и обезображены излишним аллегоризмом (что отчасти относится и к толкованию на Иоиля), в то время как толкование на Амоса, напротив, отличается богатством весьма глубоких наблюдений и назидательных суждений 422 . Не менее оригинально и толкование на Малахию, где уже в предисловии встречается интересная гипотеза о тождестве этого пророка со священником Ездрой, развиваемая блаж. Иеронимом в противоположность гипотезе Оригена , согласно которой Малахия, по этимологии своего имени, был посланным с небес ангелом, принявшим человеческую плоть 423 . После окончания работы над книгами малых пророков Вифлеемский пресвитер приступил к толкованию книг четырех великих пророков, начав с книги пророка Даниила, комментарии на которую он закончил в 407 г. (Commentarii in Danielem, с предисловием к Паммахию и Марцелле, CPL. 588; PL. 25. Col. 491–584; CCSL. 75А (F. Glorie. 1964); рус. пер.: Творения. 1913. Ч. 12. С. 1–135). В предисловии он отстаивает исторический характер личности Даниила и пророческий характер его книги от нападок неоплатоника Порфирия 424 , а в самом толковании, где он собрал мнения предшествующих экзегетов – Климента Александрийского , Оригена , Юлия Африкана , Ипполита, Евсевия Кесарийского , – подражая методу Аполлинария, останавливается лишь на трудных для понимания местах (таких как пророчество о семидесяти седминах и т. п.), быстро пробегая по остальному тексту 425 . |
| Есть и еще повод объявлять Евангелия недостоверными — это рассказы о чудесах. Но здесь мы находимся вне сферы научной критики 127 . Если историк придерживается взглядов, которые ограничивают горизонт пределами чувственного мира, то никакие сообщения о чудесных феноменах не будут им приняты. Он станет отрицать их во что бы то ни стало и объяснять по-своему. О таких людях Христос сказал: «Если и мертвый воскреснет — не поверят». Мы не будем говорить о принципиальной, философской стороне проблемы, отметим лишь, что в летописях и исторических трудах той эпохи есть немало свидетельств о необыкновенных явлениях. О них сообщают и Флавий, и Тацит, и Плутарх, но никому в голову не приходит объявлять их книги вымыслом. Примечания. 92 Свенцицкая И. Пророки, спасители, мессии, с.61. Ср. Токарев С. Религия в истории народов мира, с.479-480. 93 Крывелев И. Что знает история об Иисусе Христе? с.4 сл. «Человек Иисус из Назарета, — заявляет западногерманский историк Церен, — это не тот Иисус Христос, о котором рассказывается в Евангелиях» (см.: Церен Э. Лунный бог. Пер. с нем. М., 1976, с.50). Почти в таких же выражениях говорит о Христе З.Косидовский, который все же признает историческую реальность Основателя христианства (Косидовский З. Иисус Назарянин. T.I, с.277). 94 Мф 2:13 . 95 Мф 2:16 ; ср. Лк 2:22 ; Лев 12:2-8 . 96 См.: Мутье-Руссэ Э. Существовал ли Иисус Христос? Пер. с франц. М., 1929, с.32 сл.; Крывелев И. Евангельские сказания и их смысл. М., 1957. Большая часть «противоречий» взята из этой книги. 97 Ср. Ин 2:1 ; Ин 4:3 . Лука говорит о посещении Иисусом Марфы и Марии, которые жили в пригороде Иерусалима, и относит это ко времени до Страстной недели. 98 Об иудейских генеалогиях см.: Флавий И. Против Апиона, I, 7. О сродниках Иисуса по плоти см.: Евсевий. Церковная история, III, 12,20. Начиная с Юлия Африкана (II в.), раннехристианские писатели стали склоняться к мысли, что одно родословие Христа — «кровное», а другое — «юридическое», поскольку предки Иосифа следовали закону «ужничества» (т.е. брат умершего женился на его вдове и усыновлял его детей); см.: Евсевий. Указ.соч., I, 7; Августин. О согласии евангелистов, III. Некоторые полагали, что родословие Мф принадлежит Иосифу, а Лк — Деве Марии. Подробнее см.: Мень А. На пороге Нового Завета. |
| От собственно древнехристианской литературы (вторая половина I – начало II в.) до нас, прежде всего, дошел Новый Завет – комплекс религиозных сочинений, которые были выбраны как самое адекватное выражение новой веры из множества подобных им и вместе с Септуагинтой составляли христианскую Библию. В новозаветных текстах отражалась квинтэссенция христианского учения [Зелинский, 1996, с. 22–26]. Однако писания Нового завета составляли лишь незначительную часть обширной протохристианской литературы, которая создавалась в I–III вв., то есть до разрешения христианства и его последующего принятия как официальной религии [Блаватская, 1983, с. 6–14]. Деятельность древнехристианских авторов частично была уже подготовлена эллинистическим иудаизмом, стоявшем на стыке иудаизма, язычества и христианства: Филон Александрийский написал такие несохранившиеся сочинения, как «Основания» и «Апология в защиту иудеев». Иосифу Флавию принадлежала апология «О древности иудейского народа, против Апиона», оказавшая влияние на некоторых авторов. Также важны такие произведения Иосифа Флавия, как: «О бедствиях евреев», «О Вселенной», называемый также «О природе Вселенной» и «О причинах Вселенной»; «Иудейские древности»; «Иудейские войны» [Шаму, 2008, с. 170–177]. В «Мириобиблионе» Фотия представлены несколько кодексов этого рода. Четыре из них посвящены произведениям Иосифа Флавия (ок. 37 – ок. 100 гг. н. э.): кодекс 47 – «О бедствиях евреев», 48 – «О Вселенной», 76 – «Иудейские древности», 238 – «Иудей-ские войны». Такое внимание Иосифу Флавию, что каждая его работа рассматривается в отдельном кодексе, может быть связано с тем, что Фотий читал их в отдельных рукописях, однако также свидетельствует об уважении, которое испытывал византийский интеллектуал к Иосифу. Кроме этого, Фотий читал произведение Юста Тивериадского (I в.) «Хроника иудейских царей», которому посвящен кодекс 33, а также «Хронику» Секста Юлия Африкана (ок. 160–240 гг.), которую он характеризует в кодексе 34. Еще одно произведение, тематически относящееся к этой группе – анонимный трактат об исчислении Пасхи, который описан в кодексе 116. |
|
|
