| В первой четверти XVI столетия появилось почти одновременно два различных печатных издания новозаветного греческого текста, из коих – одно в Испании, в Комилюте. Комилютенское издание в своем полном составе заключало и Ветхий и Новый Завет на подлинных языках с латинским переводом. Исполненное по мысли и плану архиепископа Ксименеса, оно носит наименование Комилютенской полиглотты. Другое издание сделано в Базеле Эразмом Роттердамским. В том и другом текст проверен по рукописям, восходившим древностью до VI века (особенно в Комилютенской полиглотте). После этого печатные издания новозаветного текста стали являться во множестве, но они не имели научного достоинства, так как были предметом торговли для типографов и книгопродавцев. Таково в частности и то издание Библии , которое известно под именем textus receptus и которое в начале XVII века сделано было братьями Ельзевирами, лейденскими книгопродавцами. Только с конца столетия издание Библии из рук торговцев постепенно переходит в руки ученых и является каждый раз результатом добросовестных изысканий. Являются на свет критические издания новозаветного текста, основанная на сличении древнейших, рукописей и переводов, и по возможности выясняющая первоначальный новозаветный текст. При этом подлежать сравнению до 900 рукописей Нового Завета. В текущем столетии замечательны по этой части труды Тишендорфа (ст. 1841 г.). Благодаря многовековым усилиям ученых, мы в настоящее время обладаем греческим новозаветным текстом, наиболее подходящим к тексту первоначальному. При этом обнаруживается, что повреждения текста не имели существенного значения, касались расположения слов или замены одних слов другими сходными, но никогда не вносили в писание понятий и мыслей чуждых ему по духу и основаниям вероучения. С этой стороны, несомненно, бесконечно важнее всяких ученых изысканий было неусыпное наблюдение Церкви, богоустановленной хранительницы Слова Божия и блюстительницы духа и смысла его. Понятие о книгах евангельских, их основоположительное значение, наименование и число |
| Основной целью составления списков запрещенных книг была борьба с распространением протестант. идей и сочинений, подрывавших авторитет католич. Церкви. Под абсолютный запрет подпадали все произведения, авторы которых были признаны еретиками; чтение таких книг влекло за собой отлучение от Церкви. После рассмотрения церковными властями могли быть разрешены к прочтению сочинения авторов-еретиков, не касавшиеся религиозных вопросов, переводы католич. трудов, выполненные еретиками, а также составленные на национальных языках полемические произведения, направленные против еретиков. Запрещались анонимные издания. Издания Библии на национальных языках подлежали лицензированию, а их чтение мирянами разрешалось только после получения «Imprimatur» от Папского престола или правящего епископа. Критика нек-рыми католич. авторами (напр., Эразмом Роттердамским ) церковной иерархии стала причиной того, что их сочинения были включены в Индекс запрещенных книг. Запрещались сочинения аморального содержания, затрагивавшие темы любви вне брака, супружеской измены или дуэлей, труды по астрологии, предсказаниям и оккультизму, а также рассуждения о политике, науке и морали, к.-л. образом подрывавшие католич. учение. В XVI в. к этой категории причислили ряд сочинений М. Монтеня, Н. Макиавелли , Ж. Бодена, Ф. Рабле, а после 1600 г.- труды Н. Коперника , Г. Галилея и др. ученых и философов. После 1600 г. Индекс запрещенных книг расширился тематически; в него были включены тексты, содержавшие критику папы Римского, клириков и духовенства, церковных институтов, как подрывавшие авторитет Церкви, сочинения, рассказывавшие о тайных обществах, суеверных практиках или содержавшие рассказ о сверхъестественных явлениях, не признававшихся Церковью. В XVI в. Индекс запрещенных книг включал имена 1228 авторов и названия их сочинений, а в Индексы, издававшиеся после 1600 г., были добавлены только 120 новых имен (половина из них - протестанты XVII в.). Большинство текстов, включенных в Индексы XVII в., были составлены на латыни, франц. или итал. языках. Если в XVI в. в этих списках преобладали сочинения протестантов, то в XVII-XVIII вв. их сменили произведения католич. авторов - янсенистов, а также труды, касавшиеся догматических споров (напр., полемики иезуитов и янсенистов, иезуитов и доминиканцев относительно учения пробабилизма и казуистики) (подробнее см.: Index des Livres Interdits/Éd. J. M. de Bujanda et al. Gen., 11 vol.). |
| Издание Эразма Роттердамского вызвало многочисленные критические отзывы, причиной чему был, возможно, текст латинского перевода, сделанный самим Эразмом и во многом отличающийся от привычной Вульгаты. Возможно также, что неприязнь была вызвана отсутствием так называемого Comma lohanneum ( 1Ин. 5:7–8 ), которое Эразм включил в текст третьего издания (1522). Но при всей критике тираж эразмовского Нового Завета был раскуплен, и последовало второе издание (1919), с которого Лютер сделал перевод на немецкий язык (1521). За третьим изданием (1522) последовало четвертое (1527), в котором текст располагался в три столбца: греческий, латинская Вульгата и латинский перевод самого Эразма. В текст этого четвертого издания Эразм внес многочисленные исправления из Комплютенской Библии , которая к тому времени уже находилась в обращении и по качеству подготовки текста была намного лучше эразмовской. Пятое, и последнее, издание Эразма, на этот раз уже без текста Вульгаты, вышло в свет в 1535 году. На первых двух изданиях греческого Нового Завета мы остановились несколько подробнее, поскольку параллельное изложение их истории представляет немалый интерес. Все последующие издания, о которых здесь будет рассказано лишь вкратце, основывались главным образом на эразмовском тексте. По тексту Эразма было сделано и первое издание полной греческой Библии, Ветхого и Нового Завета, выпущенное в 1518 году венецианским издателем Альдом Мануцием. Из четырёх изданий парижского печатника Роберта Стефана, вышедших в 1546–1551 годах, наиболее важно третье (1550), так называемое Editio Regia, на внутренних полях которого были помещены примечания с указанием разночтений по 15 древним рукописям (среди которых и кодекс Безы) и по Комплютенской Полиглотте. Это первое в истории издание, снабженное критическим аппаратом. Именно с него в 1611 году был сделан официальный английский перевод Нового Завета, известный как King James Version (Библия короля Иакова) или Authorized Version. Также стоит упомянуть о четвертом издании Роберта Стефана, вышедшем в Женеве в 1551 году, где впервые было применено разделение текста на стихи, принятое теперь во всех изданиях Нового Завета. |
| Конрад Пелликан. Гравюра И. Т. де Бри. XVI в. [Нем. Pellikan; лат. Pellicanus; наст. фамилия Кюршнер (нем. Kurschner)] Конрад (9.01.1478, Руффак, Эльзас - 5.04.1556, Цюрих), нем. теолог, гебраист, экзегет, деятель нем. и швейц. Реформации. Сын ткача, переехавшего в Руффак из г. Вайль-дер-Штадт (близ Штутгарта). Начальное образование П. получил в Руффаке (c 1584). В апр. 1491 г. по приглашению своего дяди, гуманиста Йодокуса Галла († 1517), начал учебу в Гейдельбергском ун-те, но через полтора года вернулся в родной город, вероятно из-за недостатка средств. В Гейдельберге взял фамилию Пелликан, с одной стороны созвучную лат. переводу его настоящей фамилии (букв. «скорняк», лат. pellio), с другой - содержащую сходство с «птичьей» фамилией дяди (gallus - лат. «петух»). Вернувшись в Руффак, занялся самообразованием, пользовался б-кой местного конвента францисканцев. В нач. 1493 г. решил вступить в этот орден, принес торжественные обеты 24 февр. 1494 г. С 1496 г. учился в Тюбингене, в т. ч. у известного математика, монаха-францисканца Павла Скрипториса († 1506). Ок. 1499 г. начал самостоятельно учить евр. язык, сравнивая параллельные лат. и евр. тексты из Книги прор. Исаии в сочинении доминиканца Петра Нигри «Stella Messiae» (1475). В июне 1500 г. познакомился со знаменитым гебраистом и ученым-гуманистом И. Рейхлином (1455-1522). В 1501 г. П. написал краткий учебник евр. грамматики (опубликован в Страсбурге в 1504). В том же году рукоположен во пресвитера. В 1502 г. стал лектором во францисканском конвенте в Базеле, помогал местному печатнику Й. Амербаху в издании собрания сочинений блж. Августина. С 1508 г. лектор конвента в Руффаке. Кустод францисканского конвента в Пфорцхайме, близ Штутгарта (1511). Служил секретарем Каспара Шатцгеера, выходца из францисканской провинции Верхняя Германия (1514-1417). П. сопровождал его во многочисленных поездках, в т. ч. в Париж (там он познакомился с Ж. Лефевром д " Этаплем ) и Италию (на генеральный капитул францисканцев в Риме в 1517). В 1516 г. П. стал общаться с Эразмом Роттердамским († 1536), к-рому помогал готовить издание сочинений блж. Иеронима Стридонского . В 1517 г. назначен кустодом конвента в Руффаке, в 1519 г.- в Базеле, где стал членом кружка гуманистов, в к-рый входили В. Капито (ок. 1480-1541), И. Эколампадий (1482-1531), Беат Ренан (1485-1547). Вскоре увлекся идеями церковной Реформации, тайно участвовал в подготовке к печати сочинений М. Лютера . С 1522 г. обвинялся в пропаганде учения Лютера, в следующем году был смещен с поста кустода, но благодаря поддержке городского совета Базеля получил кафедру профессора теологии в местном ун-те. Читал лекции по ВЗ, сотрудничал с базельскими типографами. В 1525 г. получил от У. Цвингли приглашение переехать в Цюрих и решился на окончательный разрыв с католич. Церковью. |
| Афонец не принадлежит к узкому кругу людей, которые нередко думают, что им одним подвластно философское мышление, – как будто можно монополизировать мысль. Он был не профессиональным философом, но зато свободным мыслителем. Профессионализм многое дает человеку, но порою он лишает его возможности раскованно творить и мыслить, недаром одним из требований гуманистов эпохи Возрождения являлось освобождение мышления от уз профессионализма, закрепляемого канонизированными авторитетами, в данном случае теологизированным Аристотелем (см. 41, 74–75). Отдающие духом корпоративной ограниченности претензии профессионалов были убийственно высмеяны еще Лукианом Самосатским и Эразмом Роттердамским. Максим выступает философом в. широком смысле этого слова, подобно Толстому или Достоевскому, которые оказали на развитие русской и европейской мысли гораздо большее влияние, чем многие из современных им философов – профессионалов, нудно толковавших о субстанциях и категориях. И если, по признанию далеко не славянофила Г. Шмидта, «Запад оказал решающее влияние на Восток через философию Гегеля», то славянский мир на рационализированное западноевропейское мышление «оказал самое сильное влияние через романы Достоевского» (122, 225). История цивилизация знает многие формы развития философского по своей сути знания, и было бы весьма неразумно сводить их к принятым для данной эпохи стереотипам. Многоликость человеческой мудрости, выразившаяся в гимнах «Ригведы», диалогах Платона, логике Аристотеля, поэзии Данте, метафизике Декарта, диалектике Гегеля, романах Достоевского, письмах Чаадаева, нельзя втиснуть в прокрустово ложе одностороннего представления о философии, тысячелетиями почитавшейся как высокое воплощение разума во всем многообразии его проявлений. Универсальная роль философии предполагает универсальность форм ее бытия. Искушенные в мышлении древние греки в своем понимании философии как любви к мудрости, как познания сущего во всех его проявлениях, как постоянного вопрошания о смысле бытия имели весьма широкое о ней представление (см. 140). В эллинистическую и средневековую эпоху в значительной степени сохраняется этот взгляд на философию. Почитаемый многими, в том числе Максимом, Иустин Философ считает: «Философия… есть знание о сущем и ведение истины, а счастие есть награда этого знания и мудрости» (68, 147).. |
| Как отмечал немало занимавшийся наследием саламанкского профессора Карл Шмитт, именно папское поручение осуществлять миссионерскую деятельность было истинным правовым основанием конкисты. Как истинные послушники Римского престола, испанские Габсбурги (особенно Филипп II) приняли эту аргументацию и, по крайней мере декларативно, пользовались рекомендациями Виториа. Среди последних были: не убивать невинных с прямым намерением, потому что война имеет основанием полученный вызов от противника в виде оскорбления, а эти невинные не оскорбили никого; даже в войне с варварами не позволительно убивать детей, несмотря на подозрения в том, что в будущем из них вырастут враги христианского мира; женщины, клирики, паломники и чужестранцы также относятся к разряду невиновных в полученном вызове. Гуманность и некоторая идеалистичность законов, входящие в противоречие с действительной историей завоевания испанцами Америки, призвана указать на справедливую причинно-следственную связь миссии и войны, где первая всегда должна служить поводом для второй, но никак не наоборот. Законность и справедливость — два принципа философии права испанского богослова, когда-то в Париже общавшегося с Эразмом Роттердамским, но совершенно равнодушного к светскому гуманизму. Его гуманизм — не заискивающий перед миром для гипотетического обращения малой его части путём компромиссов, но гуманизм воина, готового воевать ради такого обращения. Такой гуманизм не имеет ничего общего с гуманизмом своего современника, отца модерна Ф. Бэкона, заявившего о вечном осуждении индейцев самой природой. Коллеги и поклонники английского философа с радостью повторяли слова Аристотеля о природном рабстве варваров, игнорируя замечание блаженного Августина о человечности («гуманизме»!) этих варваров. Изъяв из аргументации Виториа богословскую составляющую, его последователь и коллега в основании принципов современного международного права Гуго Гроций не смог даже теоретически защитить индейские племена от геноцида протестантскими собратьями с помощью указания на их якобы скандинавское происхождение. |
| Научное изучение истории текста НЗ было инициировано появлением книгопечатания. Подготовку первого издания греческого текста НЗ начал испанский кардинал Франциско Хименес де Киснерос в составе Комплютенской многоязычной Библии: ВЗ содержал еврейский текст, латинскую Вульгату и греческую Септуагинту; НЗ содержал греческий текст и латинскую Вульгату. Эразм Роттердамский, соединявший учёность с буржуазной предприимчивостью, почуяв конъюнктуру, решил опередить выход Комплютенской Библии и по договорённости с издателем Фробеном подготовил своё издание греческого текста на основе двух минускульных рукописей XII В., «довольно посредственных в научном отношении» 130 , нашедшихся в монастырской библиотеке г. Базеля, кое-где восполнив их по Вульгате 131 . Это издание вышло в 1516 г. Из-за спешки в нём было множество опечаток, однако, спрос был очень велик, и Эразм подготовил в 1519 г. новое исправленное издание, в 1522 г. третье, а в 1527 г. четвёртое, в котором учёл издание Хименеса; наконец, в 1535 г. пятое издание. В основе всех этих изданий в итоге лежало 6–7 минускульных рукописей X–XIII вв. Минускульными называются рукописи, написанные особым типом греческого письма. Первоначально литературные произведения, в том числе и книги НЗ, писались торжественным майюскульным, или унциальным, письмом; унциальными являются все древние кодексы НЗ; в начале IX в. создаётся новый стиль письма, минускульный – более мелкий, более быстрый, более компактный; минускульные рукописи были меньшими по объёму и более дешёвыми, поэтому быстро вытеснили унциальные. Главной областью распространения минускулов была, естественно, Византийская империя, а центром их изготовления был Константинополь. Возможно, что именно с одного из таких минускулов свв. Кирилл и Мефодий сделали в середине IX в. славянский перевод служебного евангелия и апостола. Текст греческого НЗ, созданный Эразмом на основе минускулов, получил название Textus Receptus – общепринятый текст. Именно с этого текста были сделаны первые переводы НЗ на национальные языки: Библия короля Иакова, перевод Лютера. |
| За гранью средневековья уже совсем нельзя говорить о влиянии Абеляра. Но можно говорить о тех сторонах его личности, которые, не вместившись в культуре своего века, связывали его с грядущим, предвозвещая его. Мы уже подчеркивали его гуманистические черты. Страстная, религиозная любовь к греко–римской античности, а еще больше чрезвычайно развитое самосознание, обостренный интерес к своей личности и высокая оценка ее, в связи со многими второстепенными чертами— классический язык, любовь к Цицерону, Иерониму и прочее, — роднят Абеляра с первыми гуманистами. Его интерес, направленный в сильной степени к теологии, сближает его с гуманистами Севера, с каким–нибудь Эразмом Роттердамским, кстати сказать, тоже поклонником и издателем Иеронима. Реформация могла бы оценить в нем, если бы знала ближе, стремление к спиритуализации религии, борьбу с суеверием и материализмом в вере, возвращение к христианской древности и реформаторскую ревность. Но, конечно, религиозной цельности Лютера или Кальвина нечего и искать у Абеляра, как и рационализм его, с другой стороны, совершенно чужд духу Реформации. Лишь с XVII века побеждает дух рационаг лизма, который был подлинной стихией Абеляра. При всем огромном «материальном» расстоянии взглядов ортодоксального Абеляра и левой школы современной протестанской наукй, в ней веет его критический дух со всеми его достоинствами и недостатками. Вот почему вопрос об осуждении Абеляра и в XIX веке мог приобретать большую актуальность. Он не весь принадлежит прошлому. Поставленные им проблемы не перестают жечь и наше поколение, обязанное с уважением отнестись к тому, кто пал их первой жертвой. I. Petri Abaelardi opera ed. V. Cousin I–II, (1849–1859). II. Ouvrages inédits d " Abelard, ed. par. V. Cousin, (1836). III. Tractatus de unitate et trinitate divina, ed. R. Stölzle, (1891). IV. Ch. de RÉMUSAT, Abélard I–II, (1845). V. S. Μ. DEUTSCH. Peter Abâlard, ein kritischer Theologie, (1883). VI. A. HAUSRATH. Peter Abâlard (Die Weltverbesserer im Mittelalter, I), (1893 и 1895). |
| Уже из самих названий указанных книг видно, что они продолжали линию, намеченную Рейхлином и Эразмом Роттердамским. Их авторы пытались приложить к церковной проповеди инструментарий риторики. Все они активно используют труды Аристотеля, Цицерона и Квинтилиана. И саму науку о проповедничестве называют не иначе как «церковная риторика». Что касается содержания проповеди, в посттридентскую эпоху заметно стремление вернуть проповеди ее христоцентричность. Отвергается использование в проповеди трудов «философов и поэтов». Католические авторы настаивают на необходимости обращаться к Писанию и творениям отцов Церкви. В проповеди необходимо говорить о спасительном подвиге Христа, грехе и добродетели, Последнем суде и загробной участи человека. Рассказы о земном и профанном должны быть изгнаны из проповеди. Воплощение в жизнь новой проповеднической программы тесно связано с деятельностью Ордена иезуитов. Уже в первоначальном уставе Ордена («Формула института Общества Иисуса») подчеркивалась особая важность проповеднической деятельности. Здесь говорилось, что цель Ордена заключается в распространении веры «посредством публичных проповедей и служения слова Божия». Проповедническая деятельность иезуитов очень быстро привлекла к себе широкое внимание. Они проповедовали не только в храмах во время богослужения, но и под открытым небом. Иезуиты активно внедряли в церковную жизнь практику внебогослужебных бесед о Писании и истинах веры. Для таких бесед обычно отводилось послеобеденное время в воскресные дни. С самого момента создания Общества Иисуса его руководители уделяли особое внимание теории проповеди. Игнатий Лойола был автором двадцати четырех правил для проповедников. Авторами сочинений о проповедничестве были также известные иезуиты Диего Лаинес, Франциск Борджиа, Клаудиус Аквавива, Роберто Беллармин и др. Множество наставлений о проповедничестве содержится в письмах иезуита Франциска Ксаверия, который был миссионером в Китае. Именно в иезуитской среде получила последовательное развитие тенденция широкого применения в церковной проповеди законов античной риторики. В «Ratio studiorum» («План обучения», школьный устав, использовавшийся в иезуитских коллегиях) прямо декларировался идеал Квинтилиана – воспитание доброго человека, способного к публичной речи. В классе риторики устав предписывал использовать книги Цицерона. В этой парадигме иезуитское образование развивалось в течение XVII-XVIII вв. |
| 1079 ...овому убо дадеся талант, иному же два, – и кийждому свое дарование дадеся. – Всписках I вида несколько иначе: ...не вси человецы все дары имут, но овый имать се, овый же иное, – кийждый свое дарование имать, – Это суждение об одаренности каждого человека внесено Виниусом. 1080 Каллион – Т. е. ‘более красивый», ‘красивейший’ (греч.), тогда как у Вондела Callinous; в «Театре» 1608 г. Galemus. У Эразма, придумавшего этого сына,– λεμος; (‘несчастный’, ‘ничтожный’). Чем обусловлены перемены неясно. 1081 Калиопа – Каллиопа – ‘прекрасноголосая, старшая из муз, богиня эпической поэзии; первоначально – богиня песнопений. 1083 Адагий – «Adagia», огромный сборник пословичного и афористического материала из греческих, римских, иудейских и арабских источников, составленный Эразмом Роттердамским и остроумно и живо им комментируемый (Амстердам, 1500 г., дополненное издание – 1506 г.). «Сын Калиопы» Jalemus упомянут в главах «Вялость и неискусность слога» и «Отсутствие дара красноречия». 1084 9. О волках и овнах. – В иных версиях известна на Руси с нач. XVII в. – в трактате «Описание вин или причин, которыми к погибели и к разоренью всякие царства приходят» и в составе «Жития Езопа», переведенного Гозвинским. 1086 ...потребиша я. – В «Театре» и у Вондела волки порукой мира отдают овцам в залог волчат, тоскующий вой которых и стал для волков предлогом нарушения мира и расправы над овцами. 1088 Антипатр (400–319 до н. э.) – полководец Филиппа II, наместник Александра Македонского в Греции. В 322 г. усмирил восставшие после смерти Александра Афины. 1089 ...изгоните от себе десять мужей... – Выдачи десяти противников македонского влияния требовал в 336 г. Александр; Антипатр же потребовал выдачи только двух лидеров антимакедонской партии – Демосфена и Гиперида (см.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Гл. «Демосфен», 23). 1092 Демостен – Демосфен (384–322), крупнейший афинский оратор, страстный противник Македонии. После поражения Афин укрылся в святилище Посейдона на Калаврии, где, настигнутый и окруженный преследователями, успел принять яд и умер. |
|
|
