| В отношении к истории сходство и различие взглядов лютеран и гуманистов проявилось еще раз. И те и другие с презрением относились к схоластам, только первые отвергали возведенное ими стройное здание догматики и упрекали их в том, что они слишком многое отдали на откуп свободе, а вторые считали их варварами, писавшими на «кухонной» латыни и не владевшими языком Гомера. Отсюда интерес к писаниям Отцов Церкви, представлявшим христианскую античность. Заметим, что на этом пути горячих поклонни-ков языческой античности ждали порой удивительные открытия. Глава гуманистов Эразм Роттердамский представляется в этой связи фигурой одновременно в высшей степени типичной и глубоко оригинальной. Образование и духовная эволюция этого мыслителя позволяют рассматривать его как законченный прототип человека Возрождения, повторенный затем в сотнях «экземпляров». Вместе с тем совершенно особенные взаимоотношения, завязавшиеся у Эразма с Лютером, дают нам возможность видеть в нем уникальный пример человека, перешедшего от открытого восхищения лютеранством к недоверчивой настороженности, а от нее – к публичной оппозиции. Ульрих Цазий, близко знавший и Эразма, и Лютера, оставил нам сравнительный портрет обоих деятелей, и остается лишь сожалеть, что он не счел нужным посвятить этому предмету отдельную книгу. Тем ценнее для нас его свидетельство: «Эразм всегда старается скрыть свои выдающиеся умственные способности, так, что иногда кажется, будто он сам о них не догадывается; Лютер, напротив, любит бахвалиться ими и выставляет их напоказ. Лютером владеет воинственный дух, порождающий вокруг себя вражду, тяжбы, ревность, гнев, ссоры, расколы, зависть и убийства. Эразм всегда настроен миролюбиво, и от него исходит дух мягкости, доброжелательности, благонравия, верности и снисходительности. Лютер говорит первое, что приходит ему в голову, а потом защищает свои высказывания с жаром и настойчивостью; Эразм излагает свои убеждения сдержанно и скромно, в самом любезном тоне. Когда речь заходит о толковании отрывков из Священного Писания, трудных для понимания, Эразм старается прояснить их смысл исходя из общего контекста; если тот или иной эпизод кажется ему двусмысленным или вызывающим сомнения, он почтительно оставляет его в стороне. |
| Ещё раньше, чем было высказано Лютером мнение, что папа есть антихрист 571 , в первые же годы после начавшегося явного разрыва Лютера и его приверженцев с папой и Латинской церковью, знаменитый гуманист Эразм Роттердамский написал и издал в свет Парафразы на Новый Завет, кроме Апокалипсиса 572 . В Парафразе на Второе Послание к Фессалоникийцам Эразм даёт краткое объяснение слов Апостола об антихристе. Он отличает отступление от человека греха. Он обозначает отступление словом defectio, что значит упадок, ослабление, уменьшение, отпадение; но не разъясняет, какого рода ослабление, отпадение, или упадок он разумеет. Под удерживающим он разумеет препятствие для пришествия Христа, которое (препятствие) состоит в том, чтобы беззаконник своё тиранство над святыми стал явно производить в своё время. Сила нечестия, раскрывает далее Эразм смысл слов Апостола о тайне беззакония, о держащем и о взятии держащего от среды, тайно действует через беззаконника уже и теперь. И через нечестивых людей дьявол свирепствует против провозвестников Евангелия, и нет иной помехи к тому, чтобы явно открылся противник Христа, кроме той, что пусть каждый обладает тем, что держит, пока то царство, в котором содержатся все прочие царства, не будет извергнуто из среды. А когда это совершится, тогда и объявится открыто тот беззаконник 573 . К сожалению, Эразм не поясняет, какое собственно царство он разумеет, – Римскую ли империю, или неизвестное царство, которое, предполагается, будет владычествовать над землёй перед пришествием антихриста. Не поясняет он также и того, что есть то, что каждый держит и имеет возможность или право держать, пока не разрушится всемирное царство. В объяснении Эразма держай означает каждого человека, но остаётся неизвестным, что есть то, что каждый держит и потому называется держащим. Иные богословы под этим содержимым разумеют веру, но Эразм этого не говорит. Мы должны ещё напомнить, что самое выражение: держай, да держит взято из Вульгаты. В подлиннике есть только держай κατχων, а поставленному в Вульгате слову teneat, да держит, в подлиннике соответствующего слова нет. |
| Северного Возрождения, как правило, подразумеваются страны, расположенные к северу от Альп Франция, Германия и Нидерланды. А.Н. Немилов с некоторыми оговорками относит к данной территории Чехию, Польшу и Англию. 117 Дезидерий Эразм Роттердамский, настоящее имя Герхард Герхарде (1466/691536). В спорах между «космополитическим» и «националистическим» гуманизмом Эразм выступал как космополит. Он считал себя «гражданином мира», для него родина не имела границ. Языком объединенной Европы должна была стать латынь Цицерона. 118 Лютер стоял на позиции христианского детерминизма, и, следуя Августину Аврелию , утверждал, что человек может совершать добрые дела только под воздействием Божественной благодати. Эразм Роттердамский, склоняясь к пелагианству, был близок к отрицанию необходимости действия благодати вообще. Публичную дискуссию по вопросу воли начал Эразм. В сентябре 1524 г. в Базеле (затем в том же месяце в Антверпене и в Кельне) вышла из печати его «Диатриба, или рассуждение о свободе воли». Ответ Лютера на «Диатрибу», его сочинение «О рабстве воли», было опубликовано в декабре 1525 г. на латыни. Немецкий перевод появился в январе 1526 г. Взгляды Лютера ни данную проблему излагались им и в более ранних произведениях, в частности, в Гейдельбергских тезисах (1518), в «Утверждении всех пунктов, осужденных буллой Льва» (1520), в комментариях к псалмам (15191521). 119 Этот период времени в научной литературе называют «эпохой религиозного раскола», и все чаще «конфессиональной эпохой». Ее исследователи предлагают различные концептуальные и методологические интерпретации данного явления. Общее направление развития Европы переходного периода определялось конфессиональной борьбой между двумя религиозными лагерями и внутри каждого из них. Вместе с тем церковные преобразования давали мощный импульс для перестройки всех сфер жизни западноевропейского общества. Историографию вопроса о хронологических рамках конфессиональной эпохи, ее содержании и этапах развития см. в работе А.Ю. |
| Таким образом, Джордано Бруно не был ученым, и осудили его не за его научные труды (которых у него не было), а за его богохульные высказывания и еретическую философию. Конечно, это ни в коей мере не оправдывает сожжение на костре, но и представлять Бруно жертвой науки также не следует. Цитируемая литература 1 . Валла Л. О наслаждении, или Об истинном и ложном благе. М., 1989. 2 . Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М., 1978. 3 . Николай Кузанский. Об ученом незнании//Николай Кузанский. Сочинения в 2-х т. Т. 1. М., 1980. 4 . Эразм Роттердамский. Оружие христианского воина//Эразм Роттердамский. Философские произведения. М., 1986. С. 90–217. 5 . Мартин Лютер. О рабстве воли//Эразм Роттердамский. Философские произведения. М., 1986. С. 290–545. 6 . Бруно Дж. Диалоги. М., 1949. 7 . Джордано Бруно перед судом инквизиции. (Краткое изложение следственного дела Джордано Бруно)//Вопросы истории религии и атеизма. М., 1958. Т. 6. С. 349–416. Глава VI. Религиозная Философия нового времени В конце XVI – начале XVII в. в Европе происходят серьезные изменения. Речь идет о возникновении совершенно нового вида знания – экспериментального математического естествознания, т.е. науки в современном смысле этого слова. До XVII в. не было ни одного вида знания, которое могло бы претендовать на абсолютную истинность. Ни одна религия, ни одна философская система не могла неопровержимо доказать, что только она является истинной. Такую задачу удалось решить зародившейся в XVII в. науке, которая сразу же предложила убедительные критерии своей истинности: логическую доказуемость и экспериментальную проверяемость. С этих пор слово «истина» для многих стало прочно ассоциироваться со словом «наука». Истинность философских и религиозных положений стала подвергаться все большему и большему сомнению. И чтобы подтвердить значимость философии, многие мыслители начинают соотносить философию с наукой и пытаются построить «научную философию», признавая тем самым интеллектуальное первенство науки перед философией. Но следует отметить, что хотя наука и противопоставила себя впоследствии философии и религии, тем не менее возникла она из вполне философских и религиозных положений. Огромная роль в этом принадлежит таким мыслителям XVII в., как Г. Галилей, Ф. Бэкон и Р. Декарт. §1. Галилео Галилей |
| Эразм Роттердамский Примечание Вопросы войны и мира глубоко волновали европейских гуманистов – ведь их «общеевропейский дом» был местом непрерывных военных столкновений, ожесточенных раздоров различных правителей. К этим вопросам не раз обращался Эразм Роттердамский. Так, в «Адагиях» помещено эссе «Война сладка тому, кто ее не изведал». В 1517 г. была опубликована «Жалоба Мира». Мы помещаем несколько сокращенный перевод с латинского этого произведения Эразма Роттердамского, выполненный Ф. Л. Мендельсоном и впервые напечатанный в Журнале «Вопросы философии» (1955. – 5). Жалоба мира Говорит Мир: Когда бы смертные люди презирали меня, изгоняя и даже стараясь совсем уничтожить, чего я никак не заслуживаю, делали все это с пользой для себя, тогда я бы жаловался лишь на свои обиды и на их несправедливость. Но когда они изгоняют меня, источник всего их благоденствия, а сами погружаются в океан всевозможных бедствий, мне приходится больше оплакивать их несчастья, чем свои обиды. Теперь мне приходится сокрушаться и горевать об участи тех, на кого я должен был бы гневаться. Посудите сами! Отталкивать того, кто любит тебя, – жестоко; относиться с неприязнью к тому, кто заслуживает величайшей благодарности, – неразумно; убивать того, кто является отцом и благодетелем всех людей, – самое нечестивое дело! А разве не верх безумия лишаться всех превосходных благ, которые я приношу, и добровольно навлекать на себя самые злейшие беды? Злых людей надо ненавидеть. Но тех, кто одержим слепой яростью, можно только оплакивать. Ибо больше всех достоин сожаления тот, кто этого не понимает; несчастнее всех тот, кто не замечает своего несчастья. Ведь для того, чтобы исцелиться, нужно знать свою болезнь! Поэтому я, Мир, прославленный людьми и богами, говорю: я – источник, отец, кормилец, умножитель и защитник всего самого лучшего, что когда-либо существовало в небе и на земле. Без меня никогда и нигде не бывает ничего процветающего, ничего надежного, ничего чистого и святого; без меня нет ничего приятного для людей и нет ничего угодного для богов. |
| Интерьер собора в Бургосе. Башня над средокрестием. 1539–1568 гг. Интерьер собора в Бургосе. Башня над средокрестием. 1539–1568 гг. В 20-30-х гг. XVI в. важным явлением не только в культурной, но и в религ. жизни И. стало эразмианство. Идеи Эразма Роттердамского распространились в И. после того, как в 1516 г. он посетил в Генте кор. Карла I, недавно унаследовавшего И., и поднес ему кн. «Наставление христианского государя» (Institutio principis christiani; 1-е изд.- Leuven, 1516). Карл I объявил Эразма своим советником и действительно находился (как впосл. и кор. Филипп II) под нек-рым влиянием его идей. Франсиско Хименес де Сиснерос приглашал Эразма Роттердамского приехать в Алькала-де-Энарес, где в это время велась работа над «Многоязычной Библией», однако тот отказался. Число последователей Эразма Роттердамского в И. росло, в 20-х гг. XVI в. его труды издавались в оригинале и переводились на кастельяно, сторонником его идей объявил себя даже генеральный инквизитор Алонсо Манрике. Однако уже в 1527 г. группа монахов, среди к-рых наиболее непримиримую позицию занимали францисканцы и доминиканцы, составила для императора перечень ошибок и заблуждений Эразма Роттердамского. Комиссия, рассматривавшая это дело, отвергла обвинения, но через нек-рое время обстановка в стране изменилась, особенно после того как в 30-х гг. умерли инквизитор Алонсо Манрике и секретарь Карла V Альфонсо де Вальдес , к-рого иногда называли «большим эразмистом, чем сам Эразм». Сначала осуждению подверглись испан. последователи эразмианства (в 1533 начался процесс против Хуана де Вергара, испан. гуманиста, участвовавшего в работе над «Многоязычной Библией»), а затем сочинения Эразма Роттердамского были внесены в Индекс запрещенных книг . Изменение в отношении к Эразму Роттердамскому предвосхитило начало Контрреформации в И., однако решительный поворот в этом направлении наметился в кон. 50-х гг. XVI в. и был связан с распространением лютеранства. Вначале в И. почти не было последователей Лютера, или же они, опасаясь репрессий, скрывали свои взгляды. |
| учение по вопросу о человеческой воле как неприемлемое для него, первоначально он не желал публично критиковать Л. (см.: Opus Epistolarum Des. Erasmi Roterodami/Ed. P. S. Allen. Oxf., 1922. Vol. 4. P. 458-463. N 1195). Однако к 1524 г. его позиция изменилась; из переписки Эразма можно заключить, что к публикации сочинения против Л. его побуждали англ. кор. Генрих VIII, влиятельные члены папской курии, а также Георг, герцог Саксонский, непримиримый противник Л. Несмотря на попытки некоторых гуманистов не допустить публичного спора, а также на высказанное Л. в письме Эразму предупреждение, что в случае публикации он не станет молчать и даст ответ на критику, в сент. 1524 г. Эразм издал соч. «Диатриба, или Рассуждение о свободной воле» (De libero arbitrio διατριβ sive collatio; текст см.: Desiderii Erasmi Roterodami Opera omnia. 1706. Vol. 9. Col. 1215-1248; англ. перевод с комментарием см.: Collected Works of Erasmus. 1999. Vol. 76; рус. перевод: Эразм Роттердамский. Философские произведения. 1987. С. 218-289). Формальным предметом рассмотрения Эразм избрал комментарий Л. к 36-му положению из папской буллы, уделив особое внимание интерпретации приведенных в нем цитат из Свящ. Писания. Однако по структуре и тематике сочинение Эразма выходит за пределы простого обсуждения спорного положения. Трактат открывается пространным введением, в к-ром Эразм обсуждает значение проблемы свободы воли, а также общие принципы, к-рыми следует руководствоваться при толковании Свящ. Писания. Основное рассмотрение вопроса о свободной воле начинается с общего определения, после к-рого следует обоснование наличия у человека свободы с помощью рассмотрения подборки цитат из ВЗ и НЗ; в заключение дается критика предложенной Л. интерпретации как этих, так и др. цитат. Л., прочтя трактат, утвердился в мнении, что Эразм не понимает богословие ап. Павла и подходит к нему как светский философ и теолог-схоласт; он начал писать ответ, однако из-за занятости и событий Крестьянской войны смог завершить его лишь через год. |
| Эразм Роттердамский решение проблемы свободы В. у Валлы считал в целом правильным. В работе «Диатриба, или Рассуждение о свободе воли» Эразм (вслед за Фомой Аквинским) различал первые причины сущего, к-рые связывал с Богом, от вторичных (человеческих), на к-рые Бог, если пожелает, может воздействовать. Согласно Эразму, свободная В. не всегда исключает необходимость: «Бог Отец по необходимости рождает Сына, однако Он рождает по желанию и свободно, а не по принуждению» (С. 254). В развернувшемся богословском споре Эразма и М. Лютера проблема свободы В., рассматриваемая по отношению к первородному греху, божественной благодати и спасению, сделала этих мыслителей и почитателей блж. Августина и Л. Валлы противниками. Хотя Эразм считал, что в результате грехопадения «природная» свобода В. была «испорчена» (Гипераспистес-1. С. 573), он все же выступал сторонником свободной В., полагая, что эта оставшаяся свобода в случае совершения «благих поступков» может заслужить «побуждающую» благодать Бога, без к-рой спасение невозможно. Однако, по Эразму, сила благодати, возвращающая человека к первоначальной свободе (к свободе «первого человека» - Там же), ставит его перед выбором - принять «завершающую» благодать или отклонить ее, идти навстречу благодати или отвращаться от нее. Эразм настаивал на признании свободы В. как на необходимой предпосылке религиозно-нравственной природы человека и его ответственности перед Богом; вместе с тем, понимая сложность вопроса и недостаточность собственного ответа, он ссылался на «непостижимое величие божественной премудрости и немощь человеческого разума» (С. 220). Лютер в полемическом соч. «О рабстве воли», написанном после кн. «О свободе христианина», в к-рой он защищал свободу христианина от церковных предписаний, уверял в незыблемости истины, что «все совершается по необходимости» (С. 310), и считал, что после грехопадения признание свободной В. человека означало бы, что человек способен самостоятельно не только обрести путь спасения, но спасти себя благими делами без В. Божией. Односторонне толкуя слова ап. Павла: «Но если по благодати, то не по делам; иначе благодать не была бы уже благодатью» (Рим 11. 6) - в смысле принципиальной противоположности благодати и благих дел, Лютер пытался представить апостола противником свободной В. и упрекал «древних отцов» в ложном понимании его слов (С. 521). По мнению Лютера, свобода В. присуща Богу, но не человеку. «…Надо,- писал Лютер,- дойти до крайности, отвергнув всю свободную волю и свести все к Богу. Так в Писаниях не станет противоречий…» (С. 498). В новоевропейской философии |
| Вышедшее в дек. 1525 г. соч. «О рабской воле» (De servo arbitrio; научное изд.: Luther M. WA. Bd. 18. S. 551-787; рус. перевод: Лютер М. О рабстве воли. 1987) по объему более чем в 3 раза превышало трактат Эразма. Л. следовал в нем структуре рассуждения, намеченной Эразмом: в предисловии обсуждались общие вопросы, а в основной части были подробно разобраны цитаты из ВЗ и НЗ, служащие для подтверждения или опровержения представления о наличии у человека свободной воли. Предисловие содержало многочисленные личные нападки на Эразма; признавая его авторитет как ученого, Л. называл его плохим богословом, который лишен просвещения Духом Божиим, а потому полагается лишь на собственный разум, вслед. чего в итоге оказывается скептиком, эпикурейцем и даже атеистом. Эразм отреагировал на критику Л. в 2 сочинениях: в изданном в февр. 1526 г. трактате «Гипераспистес I» (Hyperaspistes I; в названии использован греч. неологизм; возможный перевод: «Сверхзащитник»; текст см.: Desiderii Erasmi Roterodami Opera omnia. 1703. Vol. 10. Col. 1249-1336; англ. пер. с комментариями: Collected Works of Erasmus. 1999. Vol. 76; рус. перевод с сокращениями см.: Эразм Роттердамский. Философские произведения. 1987. С. 546-584) был дан ответ на критику, касавшуюся предисловия, а в появившемся в сент. 1527 г. трактате «Гипераспистес II» (Hyperaspistes II; текст см.: Desiderii Erasmi Roterodami Opera omnia 1703. Vol. 10. Col. 1335-1536; англ. пер. с комментариями: Collected Works of Erasmus. 1999. Vol. 77; рус. перевод отсутствует) Эразм вновь подробно рассмотрел все аргументы и цитаты из основной части. Л., высказав свою т. зр., утратил интерес к полемике; он никак не отреагировал на трактаты Эразма и даже не нашел времени их прочесть (см.: Brecht. 1990. Vol. 2. P. 236-238). В содержательном отношении полемика между Л. и Эразмом распадается на 2 смысловые части: методологическую и собственно богословскую. В области методологии, рассуждая о значении теоретического богословия для христианина и о способах решения спорных богословских вопросов, Эразм занимал ярко выраженную рационалистическую и моралистическую позицию. |
| До сих пор мы не располагаем точными сведениями относительно того, какая именно греческая рукопись легла в основу Комплютенского Нового Завета 123 . В посвящении папе Льву Х, которым предварил свое издание Хименес, он отмечает большой вклад папы в дело сохранения латинских, греческих и еврейских рукописей: “Тому, что у нас есть греческие рукописи, мы полностью обязаны Вашему святейшеству, предоставившему в наше распоряжение из Апостолической библиотеки древнейшие рукописи Ветхого и Нового Заветов, изучение которых оказало неоценимую помощь в осуществлении этого проекта” 124 . Хотя Комплютенскому тексту суждено было стать первым печатным Греческим Новым Заветом, первым опубликованным, т. е. выпущенным на рынок, оказалось издание, подготовленное знаменитым голландским ученым Эразмом Роттердамским (1469–1536). Невозможно точно определить, когда именно Эразм решил подготовить издание новозаветного текста на греческом языке, но существуют точные сведения, что Эразм обсуждал такую возможность (вероятно, не в первый раз) с известным издателем Иоганном Фробеном (Johann Froben) во время своего пребывания в Базеле в августе 1514 г. По всей видимости, их переговоры были на время прерваны, но возобновились в апреле 1515 года, когда Эразм находился в университете в Кембридже. Именно тогда Фробен через их общего друга Беата Ренана убедил его немедленно заняться подготовкой издания Нового Завета. Без сомнения, Фробен слышал о готовящемся выходе испанской многоязычной Библии и, предчувствуя готовность читательского рынка к подобному изданию Нового Завета на греческом языке, захотел обратить ситуацию в свою пользу прежде, чем будет закончен и разрешен к выпуску проект Хименеса. Предложение Фробена, которое сопровождалось обещанием платить Эразму столько, сколько могла стоить подобная работа, было сделано как раз вовремя (se daturumpotticetur, quantum alius quisquarri). Отправляясь в Базель в июле 1515 г., Эразм надеялся, что греческие рукописи находятся в достаточно хорошем состоянии для того, чтобы отправить их печатнику и набрать вместе с его собственным латинским переводом, над которым он работал в течение нескольких лет. К его разочарованию, те рукописи, которые он смог получить, требовали определенной правки, прежде чем их можно было использовать как оригинал для печати. |
|
|
