| Милый, добрейший, кроткий! Как не уставал он слушать и вникать в любое движение души! Волнуясь, поделилась однажды Несса с ним радостью — незаметно, само собой, без всяких мазей и примочек, стали затягиваться плохо заживающие шрамы — от темно-красных полос на щеке и на лбу остались лишь тонкие розовые линии, и батюшка говорил: «От Бога исцеление дается. Господь наш, когда жил среди людей, возвращал и слепым зрение и калек ставил на ноги, хотя и просил их не рассказывать никому до времени. Почему, как ты думаешь? Почему и не рассказать и не похвалиться? Аа-аа, вот в этом-то и мудрость… Потому что исцеление не наступает в одно мгновение, тело поправить — лишь полдела, это только символ своеобразный, а для излечения души долготерпение нужно. А потом, глядишь, и говорить много охота пройдет». Эмма тянулась к матушке Агафии и Ванессе. Перед матушкой благоговела, в Ванессе же искала подругу, сестру. Их многое объединяло: обе не имели мужей, обе пришли к вере через осознание греха, обе не захотели придать его забвению. Для обеих внешняя жизнь была лишь дополнением к напряженному внутреннему стремлению к Богу и прощению. К тому же Эмма с годами все острее чувствовала свое одиночество. Жила она одна в небольшом поселке, примостившемся ненавязчиво к подножью стройной горы, в маленьком домике с низкими окошками, состоящем из двух комнат и кухни, с благоухающим по весне хризантемами двориком, кошкой и собакой. Работала на небольшой частной ферме, выращивавшей терпеливо и добросовестно натуральные, ненахимиченные зелень и овощи, и хотя со всеми, кого знала, состояла в хороших отношениях, близко ни с кем не сходилась. В те несколько недель общения с Ванессой она поняла, как не хватало ей искренней женской дружбы и как прекрасно таковая может лечить сердце. Она знала, что Ванесса собирается вернуться в Россию, и заранее переживая разлуку, не хотела упустить ни одной возможности встретиться. В пятницу — уже неожиданно жаркий май прискакал на длинных лучах, зажигая желтым, синим и красным светильники первых горных цветов, — когда у Эммы выдался выходной, они отправились на весь день в маленькое путешествие. |
| — Откуда Бог привел тебя, дудука? — удивился он. — Дедушка Александр! Я знаю, что ты хороший мастер. Ты всегда натягивал мои лемеха. Выручай и теперь меня! Навари и загартуй эти 12 штук! — А чьи они? — недоверчиво спросил он. — Если бы и не знал, что у тебя все отобрали, то все равно догадался бы, что не твои! Хозяин их до такого вида не доведет! — Это с фермы технико-агрономического училища. — Тьфу на них! У них свои мастера, свои инженеры, большие мастерские… Что за безобразие?! Это не лемеха! От них только «пятки» остались: их не натягивать, а наваривать надо! — Разумеется! И наварить, и натянуть, и наточить, и закалить… — Платить кто будет? — Я! Он посмотрел на меня недоверчиво. — А деньги откуда? Тут не меньше чем на 200 рублей. — Двухсот у меня нет. За всю неделю я заработала 195. Но надо оставить на хлеб себе и маме… — Эх, горемыка ты!.. Так уж и быть: оставь себе 25 рублей, а я сделаю за 170. Только ты будешь раздувать горн! И мы принялись за дело. Цыганский горн с двумя маленькими мехами стоял под открытым небом. Низкая походная наковальня — прямо на земле, а возле нее, стоя на коленях, колдовал старый длиннобородый цыган. Искры улетали в темнеющее вечернее небо; все ярче пылал огонь, все красивее казалось раскаленное железо. Дед Александр выполнял серьезно, как религиозный обряд, свое дело. Каждый лемех он накалял то до белого цвета, когда наваривал железо, — и тогда от каждого удара его молоточка брызгала, шипя, обильная окалина, — то до вишневого, то до алого. Погружал он их то в воду, то в масло, то в сырую землю, то в роговые стружки. Что было действительно нужно, а что составляло ритуал, этого я не понимала. У меня онемела спина, затекли ноги и болели руки. Цыганам-то что, они привыкли работать в такой неудобной позе. Наконец все 12 лемехов — острые, приятно пахнущие окалиной, — были готовы. Расплатившись, я сбегала купить себе полбуханки хлеба. Затем, собрав лемеха в мешок, скорым шагом направилась на ферму. Я прошла мимо домика старушки Эммы Яковлевны. Где-то там спит моя родная, несчастная мама! Как хочется мне ее обнять! Но я не зайду к ней, пусть думает, что, там, на ферме, я сплю… |
| Не успели мы сесть за стол, как на крыльцо откуда ни возьмись взбежала соседка — полуодетая, непричесанная, с вытаращеннами глазами — и быстро-быстро зашептала: — Вы слыхали? Петю Маленду среди ночи забрали! Не разрешили ничего с собой взять. Он, жена, дети — все оделись второпях во что попало. Матери не разрешили с ним попрощаться. Старушка хотела ему 100 рублей передать — не позволили! Старушка плачет! Все плачут! И многих, многих вот так среди ночи ни за что ни про что похватали, на подводы посажали и неизвестно куда везут! Точно пелена спала с моих глаз. Так вот зачем в город согнали столько подвод! Так вот почему накануне изъяли радиоприемники! Теперь понятно, почему тот весельчак из Застынки вчера удавился! — Ну значит, и мой черед пришел! — спокойно, почти весело сказала я. И не успела окончить фразы, как увидела Алису, дочь Эммы Яковлевны. Она почти бежала по узкой улочке, что шла в обход главной улицы. Запыхавшись и размахивая руками, она еще издали кричала: — Фросинька! За вами еще ночью приходили. Двое с ружьями. А утром пришли шестеро. Вооруженные. Кричали. Так сердились! Мы, говорим, не знаем… А они — свое. Ужас что происходит! Всех похватали! Домнику Андреевну, Витковских… Леонтина беременна, вот-вот ей родить! Жозефина Львовна больна — и все равно забрали… И Иванченко, и Гужа… Боже мой! Дети, старики… В чем попало — раздетых, больных… Ой, да что же это? Злодеев так не хватают, а ведь это мирные, работящие, ни в чем не повинные люди! Ах, Фросинька! Бегите, спрячьтесь! Куда-нибудь бегите… Может быть, спасетесь. И она захлебнулась и умолкла. Добрая, растерянная, перепуганная Алиса. — Бегут те, кто виноват, а прячутся трусы! — с некоторой напыщенностью сказала я. — Не стану я дожидаться, чтобы меня, как щенка, за шиворот тащили! Сама пойду. Прощайте! Лара со слезами кинулась мне на шею. — Возьми хоть чего-нибудь на дорогу! — Эх, что там хитрить, выгадывать! Не до багажей тут… Сами слышали: детей, и тех полуголыми забирают! Пусть мои вещи вам остаются: может, после мне вышлете, а нет — так вам пригодятся! Рабочая одежда, одеяло — и хватит! Куда бы ни привезли, будет работа. Было бы здоровье (а у меня оно, слава Богу, есть) — хлеб будет. |
| – Не могу, Тата, извини, – твердо проговорил Андрей, задерживаясь вместе с Татой в дверях. 7 …Что было? Да, собственно, ничего и не было. Шел второй урок: снизу, из рекреационного зала, доносились звуки расстроенного пианино и звонкие голоса. Неожиданно Борис поднял руку и, побледневший, с трясущимися губами, попросил у старенькой Эммы Львовны разрешения покинуть класс. В то мгновение, когда дверь хлопнула за выбежавшим Борисом, в руках стоявшего у доски Андрея Шмидта сломался и без того маленький кусочек мела… – Борька, что с тобой?! – Коридор был пуст, и Андрей позволил себе встряхнуть друга за плечи. – Я не смог… сдержаться, – уже взявший себя в руки Борис криво усмехнулся. – Понимаешь… это похоже на… аукцион в родительском доме. – Ты о чем? – Послушай! – Борис кивнул в сторону прикрытых дверей в зал. – Ничего не понимаю… У малышей пение. – А что они поют, ты слышишь? – «Картошку», – Андрей недоумевающе пожал плечами. – А ты помнишь слова «Картошки»? – настойчиво продолжал спрашивать Борис. – Конечно. «Здравствуй, милая картошка-тош-ка-тошка, Наш ребячий…» Что? – «Комсомольский идеал-ал-ал!» – отчетливо донеслось из зала. – С каких это пор? – Это песенка нашего детства, Андрей… Помнишь, пикники, костры, голубые галстуки? Эту детскую песенку еще недавно напевала покойная Катя… Они, понимаешь, они перекраивают все с чужого плеча, что только могут перекроить… А что не могут – уничтожают. Это – воровство. Конечно, я не должен был срываться из-за такой ерунды. Не знаю, что на меня нашло, – выскочил у всех на глазах, как мальчишка… Да еще то, что ты сорвался за мной, – ты, конечно, не мог знать, что это из-за такого пустяка. Но представляю, как это все выглядит… – Никак особенно не выглядит. – Андрей улыбнулся. – Ты мог плохо себя почувствовать, а я, кстати сказать, вышел вовсе не за тобой, а за мелом. Так что выбрось из головы – это просто нервы. С кем не бывает. – Думаю, что с тобой. Мальчики негромко рассмеялись, взглянув друг на друга. – Привет, Шмидт! – Удивительно неожиданная встреча… На чем я прервал разговор? |
| Фу, что за глупости проходят мне в голову! Ведь нет же теперь святой инквизиции! Разве бы я поверила, если бы мне сказали, что и «святая инквизиция», и «папа римский» есть… И только существует совсем несущественная разница в их методах: теперь доносчик не получает часть имущества погубленного им человека, а он только не разделяет его участи за недоносительство! Воскресенье. Теплый солнечный день. Я отдыхаю у старушки Эммы Яковлевны и жадно чищу ее сад, подготавливая его к зиме. Паша с детьми сидит под орехом и занимается штопкой. Дети ей мешают: — Мама, поиграй с нами в лошадки! Она сердится. Я беру веревку, привязываю ее к горизонтальной ветке ореха, прикрепляю к ней опрокинутую вверх ножками табуретку, кладу в нее подушку. Качели готовы. Ребята в восторге! Паша восхищается еще больше, чем дети: — Вы, Фрося, все умеете! И все у вас получается хорошо. И вы всегда бодрая, даже радостная, как будто в вашей жизни никогда не было и никогда не может быть никакого горя. Вы на нас не сердитесь… — На кого это? — Ну… Я не говорю — на нас лично. Но на нас, советских людей, которые лишили вас всего, разлучили с матерью и… кто знает? — Э! Лес рубят — щепки летят! Неужели на весь лес сердиться только оттого, что одна щепка тебе — пусть даже и пребольно — по носу щелкнула? Глупо… — Нет! Вы оттого на все так смотрите, что не видали настоящего ужаса, от которого всю жизнь избавиться не можешь… Оттого вы такая доверчивая. — А вы что, подозрительны? — Не… Не в том дело! Только когда насмотришься всякого ужаса, то на всю жизнь напуганным остаешься… Ах, если бы вы видели, что у нас в 33м году творилось! Я в техникуме училась, там и паек получала. Получишь этакий маленький шматок хлеба. Получишь — и сразу его съешь. Домой не донесешь: все равно отберут, а то и убить могут!.. А что творили беспризорники! — Откуда же в 33м и вдруг беспризорники? Гражданская война уже 12–13 лет как окончилась! — Откуда, спрашиваете вы? Прежде всего сироты. Родители детей спасали, а как сами с голоду померли, то дети и пошли кто куда. Кто послабее, те поумирали, а кто сумел грабежом прокормиться, вот те и беспризорники. А то родители из деревни привезут, да в городе и бросят: пусть хоть не на глазах умирают! По улицам трупы лежали. Сколько людоедства-то было! |
| Несмотря на диагнозы и прогнозы врачей, 34-летней Эмме удалось забеременеть двойней 23 ноября. ПРАВМИР. 34-летняя Эмма Гирнс из городка Пул в графстве Дорсет на Юго-Западе Англии долго мечтала стать мамой, но прогнозы врачей были неутешительными, пишет издание DailyMail. Обследование показало, что шансы Эммы на естественное зачатие близки к нулю из-за особенностей строения матки. Врачи предложили молодой женщине готовиться к ЭКО или искать суррогатную маму. «Мы с моим мужем Джейми решили просто взять паузу и перестать даже пытаться. Надоело это постоянное напряжение в погоне за двумя полосками. Мы просто расслабились и перестали ждать», — рассказывает Эмма Тогда-то супруги и узнали, что вскоре впервые станут родителями. Беременность протекала легко и через 9 месяцев в семье появилась малышка Харлоу. Эмма и Джейми с головой окунулись в родительство. О втором ребенке даже не думали, особенно после диагнозов, которые звучали до этого. И вот однажды у Эммы началось странное кровотечение. Она тут же отправилась в больницу, где услышала ошеломительную новость — она снова беременна, и на УЗИ видна двойня. Когда жена сказала, что у нас будет двойня, я был уверен, что она шутит. Это звучало совершенно неправдоподобно, — делится воспоминаниями счастливый отец. Вторая беременность протекала не совсем гладко, но врачам удалось остановить кровотечение и помочь Эмме выносить близнецов. Когда их старшей дочке исполнился год и два дня, в семье появились Ноа и Артур. Молодые родители до сих пор не могут поверить в свое счастье, и, несмотря на радость, говорят, что воспитывать троих детей младше 2 лет — это большой труд. «Трое здоровых детей — это наше благословение. Даже, когда нам очень трудно, мы все равно благодарны судьбе за них», — делятся Эмма и Джейми. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. |
| Эмма Морано не сомневается, что ее жизнь продлевает режим питания и оптимизм 30 ноября. ПРАВМИР. Самый старый человек в мире — итальянка Эмма Морано — отметила накануне, 29 ноября, свой 117-й день рождения. Эмма Морано родилась в Пьемонте (Италия) в 1899 году и с мая этого года носит официальный статус старейшего жителя Земли. Ее предшественницей была Сюзанна Мушатт Джонс, которая родилась 6 июля 1899 года и скончавшаяся 12 мая 2016 года. Возможно, существуют люди, родившиеся раньше ноября 1899 года, однако в отличие от них, возраст Эммы Морано (а до этого Сюзанны Джонс) подтвержден документально. Эмма была старшей из их восьми детей — пяти дочерей и троих сыновей. Члены её семьи также оказались долгожителями: мать, тетя и некоторые из ее братьев и сестёр прожили больше 90 лет, а ее сестра Анджела Морано (1908—2011) умерла в 102-летнем возрасте. Когда Эмма была ребенком, она переехала из долины Сезии в Оссолу из-за работы её отца. Но климат был столь суровым, что врач посоветовал семье жить в месте с более мягким климатом, поэтому она переехала в Палланцу на озере Лаго-Маджоре, где она живет до сих пор. Фото: ANTONIO CALANNI/AP В октябре 1926 года она вышла замуж за Джованни Мартинцуцци (1901—1978), а в 1937 году у неё родился ребёнок, но он умер, когда ему было всего шесть месяцев. В 1938 году Морано фактически развелась с мужем, который избивал ее, несмотря на то, что пара всегда оставалась формально в браке. На пенсию вышла в 1975 году. Морано по-прежнему живет одна в своем доме. Когда ее спросили о секрете долголетия, она сказала, что никогда не принимала лекарств, ежедневно ест мясо и 3 яйца всмятку, иногда позволяет себе немного шоколада и рюмку домашнего бренди. Питается она по режиму — с тех пор, как врачи поставили ей диагноз «анемия» (Эмме тогда было 20 лет). Кроме того, она не сомневается, что ее жизнь продлевает оптимизм. В декабре 2011 года президентом Италии Джорджо Наполитано она была удостоена чести рыцаря ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой». |
| Согласно Житию св. Салаберги Ланской (Vita Salabergae. 13), став королем, Д. выступил против Теодориха III. Однако ни Д., ни Теодорих III скорее всего не принимали участия в боевых действиях, к-рые вели их майордомы Вульфоад и Эброин. С именем Д. связаны неск. дипломов, из к-рых только 2 являются подлинными. В 677 г. Д. даровал мон-рю Вейссенбург (совр. Висамбур, Франция) источники на правом берегу р. Рейн (совр. курорт Баден-Баден, Германия). В 679 г. Д. подтвердил дарения, сделанные Сигибертом III и Гримоальдом мон-рям Стабул и Мальмундарий. В том же году король принял у себя св. Вильфрида, направлявшегося в Рим с жалобой на неканонические действия Теодора , архиеп. Кентерберийского. Взамен утерянной кафедры в Эбораке (совр. Йорк, Великобритания) Д. предложил святому занять вакантную епископскую кафедру Аргентората (совр. Страсбур, Франция). Уверенный в своей правоте, Вильфрид отказался от предложения и направился в Рим. В следующем году, возвращаясь из Рима, святой уже не застал Д. в живых. В результате заговора военачальников 23 дек. 679 г. Д. вместе с маленьким сыном Сигибертом был убит слугой Иоанном во время охоты в лесу Воэвр в Лотарингии. Современники считали, что к заговору были причастны и некоторые епископы. Автор «Книги истории франков» и продолжатель «Хроники Фредегара» умалчивают об убийстве Д. Смерть короля ставила под вопрос легитимность власти Вульфоада, поэтому убийство было направлено прежде всего против майордома. Более всего от убийства Д. выиграл возглавлявший враждебную партию австразийской знати Пипин II Геристальский, к-рый стал полновластным правителем в Австразии, впосл. положив начало династии Каролингов. Тело короля-мученика было погребено монахами мон-ря Сатанак (совр. Стене, Лотарингия). Время возникновения почитания Д. неизвестно, однако по указанию Карла Великого была перестроена монастырская ц. во имя св. Д. Память святого под 23 дек. впервые фиксируется в календаре в Псалтири кор. Эммы († 988), вдовы кор. зап. франков Лотаря. В добавлениях к Мартирологу Узуарда в разных рукописях его память стоит под 23 или чаще под 24 дек.; в рукописи XIV в. (Брюссельской, по классификации Дю Сольера) - также под 10 сент., что отражало местную традицию. Д. широко почитается в католич. еп-ствах Нанси, Верден, Страсбур, Мец. В средние века почитание святого было распространено на юге Нидерландов (на территории совр. Бельгии) и в прирейнской Германии. В распространении почитания святого значительную роль сыграл мон-рь Горце , к к-рому в 1069 г. был приписан мон-рь Стене. Из Горце, вероятно, происходит анонимное Житие Д. (ок. сер. XI в.), созданное по просьбе монахов Стене. К этому времени, как сообщает автор Жития, о Д. уже забыли. Автор Жития ошибочно отождествил Д. с Дагобертом III, умершим от болезни в 716 г., приписав тому мученическую кончину. |
| «Альфа-курс» будет изучен с учетом православного и отечественного контекстов Йошкар-Ола, 26 октября 2006 г . С 12 по 14 октября в Москве прошла научно-практическая конференция «Современные методы миссионерской деятельности». Ее организовал Миссионерский отдел Московского Патриархата Русской Православной Церкви с приглашением членов христианского движения «Альфа-курс» из Великобритании. В конференции участвовали около ста представителей из 34 епархий Русской Православной Церкви, в том числе и из Марий Эл, сообщает официальный сайт Йошкар-Олинской епархии . Основной целью конференции было ознакомление слушателей с современным миссионерским курсом «Альфа», разработанным в Англиканской Церкви. Задача — постараться найти возможность использовать его в адаптированном варианте как один из инструментов православной миссии. Программа конференции включала выступления членов Англиканской Церкви: директора теологического центра им. апостола Павла Грема Томлина, директора «Альфа»-движения в регионе ЕМЕА (Европа, Ближний Восток, Африка) Эммы Конлон, пастора Джона Валентайна, руководителя проекта «Альфа в тюрьмах» Джудит Гриффин. Выступая с приветственным словом, ведущий конференции игумен Евмений (Перистый) передал собравшимся общее благословение председателя Миссионерского отдела Русской Православной Церкви архиепископа Белгородского и Старооскольского Иоанна. Он также отметил, что предложенный англичанами курс помогает решить основную задачу христианской миссии — методологически привести неверующего человека в Церковь через сообщение ему знаний о Боге. Преимущество «Альфа-курса», по словам игумена Евмения, в его ориентации на современного человека. В его основу положен важнейший принцип — диалога или общинности. Основной миссионерский принцип «Альфа-курса» заключается в возможности неформального общения ведущих с аудиторией. Это не академические лекции, а живой разговор, сопровождаемый большим количеством свидетельств. Курс состоит из 15 бесед, затрагивающих основные аспекты христианской веры. На эти занятия может прийти человек любого возраста, социального положения, желающий больше узнать о Христе. Встречи проходят еженедельно и включают ужин, беседу на заданную тему, обсуждение в малых группах. Программа курса предусматривает также совместный выезд всей группы на природу. По окончании «Альфа-курса» человек может стать прихожанином храма или членом общины, проводившей курс. |
| Трехлетняя девочка вызвала матери Скорую и спасла ей жизнь Трехлетняя девочка спасла мать и брата – она сама вызвала Скорую помощь, когда ее мать на позднем сроке беременности упала с лестницы 25 декабря, 2015 Трехлетняя девочка спасла мать и брата – она сама вызвала Скорую помощь, когда ее мать на позднем сроке беременности упала с лестницы Трехлетняя девочка спасла мать и брата – она сама вызвала Скорую помощь, когда ее мать на позднем сроке беременности упала с лестницы. Эмма Баззард обнаружила мать – Кэтрин – без сознания, позвонила в службу спасения и в течение 11 минут разговаривала с сотрудником службы спасения. Она ответила на ряд вопросов, назвала имя матери и адрес. Во время разговора Эмма объяснила сотруднику службы спасения, что ее мать ударилась головой, но у нее не было кровотечения. Эмма и сотрудница Службы спасения Сара Моррис Эмма спокойно разговаривали по телефону, пока бригада скорой помощи ехала к ним, сама открыла дверь. Мать Эммы Кэтрин упала на живот, от удара у нее начались роды. Ее госпитализировали, остановили процесс преждевременных родов и малыш родился только через 7 недель. Эмме будет вручен диплом «За храбрость». «Я не помню почти ничего о происшествии, но, судя по всему Эмма была абсолютно спокойна», — сказала Кэтрин. — «Это показывает, как важно научить вашего ребенка звонить по телефону службы спасения, — этому никогда не рано учить!» Запись разговора Эммы и службы спасения. Сотрудница службы спасения Сара Моррис: Это Скорая помощь, скажите мне, что случилось. Эмма: Ээээ. Сара Моррис: Алло? Эмма: Мама упала с лестницы. Сара Моррис: Твоя мама упала с лестницы? Эмма: И у нее ребенок. Сара Моррис: У нее есть ребенок? Эмма: Да. Сара Моррис: Дорогая, она упала вместе с ребенком? Эмма: Да. Сара Моррис: Сколько лет твоей маме? Эмма: Сколько лет… Сколько лет… Мамочка, сколько тебе лет? Мама, сколько тебе лет? Сара Моррис: Не волнуйся, скажи, мамочка упала с лестницы, держа ребенка? Эмма: Да. Сара Моррис: Ты знаешь ваш адрес? Эмма: Говорит адрес. |
|
|
