| Юрченко И.А . Две экзегезы заповедей блаженства (Мф 5:1–12) блаженного Августина как пример различных богословских акцентов автора//Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2023. (20). С.102–113. В статье рассматриваются два толкования заповедей блаженства (Мф. 5:1-12) блаженным Августином, первое из которых было представлено в трактате «О Нагорной проповеди Господа» в 394 г., а второе содержится в Проповеди 53, датируемой 413–416 гг. Если в первом толковании блж. Августин делает акцент на добродетели смирения, то в гомилии он посвящает большую часть дискурса теме благодати Бога. Через сопоставление двух текстов автор статьи предлагает обратиться к теме прогрессии богословского языка блж. Августина, обусловленной историческим контекстом. История переводов Священного Писания Говоров В. В., прот . Русский перевод Священного Писания и его значение//Труды Белгородской Православной духовной семинарии (с миссионерской направленностью). 2023. Вып. XVI. С. 102–111. Автор статьи предлагает обзор истории переводов Священного Писания на русский язык, выявляет особенности и основные принципы этих текстов, размышляет об историческом значении перевода Слова Божия на русский язык. Автор приходит к выводу, что русский перевод Писания удовлетворил потребности православных верующих в чтении сакральных текстов на русском языке, дал им духовное руководство и утешение в житейских нуждах и скорбях. В заключение, дав оценку различным вариантам современных переводов Библии, автор размышляет о перспективах нового православного перевода Священного Писания. Мояренко А. В., свящ ., Поляков И. И . Перевод Священного Писания на белорусский язык, выполненный Франциском Скориной, и на русский язык, выполненный Иваном Федоровым//Вестник Кузбасской православной духовной семинарии. 2023. 2 (13). С. 90–96. В статье сравниваются переводы Писания Франциска Скорины на белорусский язык и Ивана Федорова на русский язык на примере богослужебной книги Апостол. Сделана попытка определить восприятие перевода Франциска Скорины в русской историографии. Авторы статьи предполагают, что можно говорить о влиянии текста Франциска Скорины на текст Ивана Федорова. В свою очередь, Библию Франциска Скорины авторы считают первым сборником священных книг, обращенных ко всему русскому народу. |
| для Православия греч. тексту, им не удалось преодолеть текстовую эклектику Геннадиевской Библии. Московское издание 1663 г. получило название Первопечатной Библии. Это была перепечатка Острожской Библии с нек-рыми орфографическими исправлениями и замечаниями на полях согласования слав. текста с греч. Основной целью издания стало обеспечение практической потребности в Свящ. Писании «скудости ради велия сих божественных книг» ( Сольский. С. 545). Неудовлетворенность Первопечатной Библией привела к появлению царского указа 1674 г., в к-ром участнику Никоновой справы иером. Епифанию (Славинецкому) поручалось «преводити Библию всю вново, Ветхий и Новый Завет с книг греческих самых LXX преведения» ( Сольский. С. 547). Работа продолжалась 2 года и прервалась в связи с кончиной иером. Епифания. За это время он и его сотрудники успели закончить редактирование НЗ. Текстологическая база была достаточно серьезной. Пособиями служили франкфуртское издание греч. текста 1597 г., лондонское 1600 г., перевод свт. Алексия 1355 г., Константинопольское Четвероевангелие 1382 г., святоотеческие экзегетические сочинения. Иером. Епифанием был составлен греко-славяно-лат. лексикон словоупотреблений Свящ. Писания. В кон. XVII в. в Москве появилась апология Септуагинты как единственно достоверной версии Свящ. Писания, написанная одним из братьев Лихудов. Возникнув под влиянием европ. полемики, связанной с оценкой реформационных переводов, сделанных без учета текста Вульгаты с евр. оригинала, апология была направлена не только против Вульгаты, но и против МТ как опоры Реформации. Текстологическая работа над слав. Библией была продолжена в царствование Петра I . Высочайшим указом от 14 нояб. 1712 г. было повелено: «Издать печатным тиснением Священную Библию на славянском языке; а прежде тиснения прочесть ту славянскую Библию и согласить во всем с греческою семидесяти переводчиков Библиею». В качестве источников были привлечены Сикстинская полиглотта 1586-1587 гг., где впервые опубликован Ватиканский кодекс , полиглотта Уолтона 1657 г. с первой публикацией разночтений из Александрийского кодекса , 2 рукописных греч. списка из Патриаршей б-ки, конкорданс Матфея Поли, толкования Ламберта Боса и Фламиния Нобилия. Непосредственная работа по исправлению показала, что последовательное согласование слав. текста по Первопечатной Библии с греч. неминуемо должно привести к значительному расхождению с предшествующей текстовой традицией. Перед изданием встала идеологическая проблема неприкосновенности и стабильности священного текста. Было предложено рядом с исправленным текстом поместить старый. Петровские справщики приняли во внимание также чтения Вульгаты, евр. МТ, экзегетические труды зап. авторов и святоотеческие толкования. Исправление коснулось лишь текста ВЗ. Труд был окончен в 1723 г., на следующий год последовало высочайшее разрешение приступить к печатанию, но с кончиной Петра I работа остановилась. |
| Г. Зыков много подумал над своею темою. Его работа может свидетельствовать о продуманном религиозном угле зрения автора на события в истории отдельных личностей и целых народов (см. особ. стр. 1–8), Проявленное г. Зыковым необыкновенное усердие побуждает нас снисходительно отнестись к немалым недостаткам его сочинения и признать автора достойным степени кандидата богословия тем более, что, разрабатывая свою тему, автор научился весьма многому». 14) О сочинении студента иеромонаха Нектария (Иванова) на тему: «Священное Писание у египетских подвижников». а) Инспектора Академии архимандрита Илариона: «Сочинение иеромонаха Нектария посвящено вопросу, которому обыкновенно почти совсем не уделяется внимания как в церковно-исторических ученых трудах, так и в трудах, специально посвященных истории толкования Священного Писания. Вот почему автору пришлось прокладывать самому путь своего научного исследования. У него не было почти никаких «пособий»; он был наедине со своими источниками. Источники же эти были довольно разно- —311— образны: творения и отдельные изречения египетских подвижников, патерики, достопамятные сказания, древние иноческие уставы. В качестве косвенного источника автор привлекает писания преп. Иоанна Кассиана. Сочинение его распадается на пять глав. I. Взгляд св. египетских подвижников на Священное Писание вообще (стр. 1–13). II. Занятия египетских подвижников изучением Священного Писания (стр. 13–61). Ш. Отношение св. египетских подвижников к знанию Свящ. Писания (стр. 62–86). IV. Свящ. Писание в жизни египетских подвижников стр. 86–125). V. Экзегетика св. египетских подвижников (стр. 126–190). Каждая из этих глав в отдельности и все они вместе весьма наглядно свидетельствуют о том, что свои источники автор изучал очень прилежно и достаточно внимательно. Все его сочинение наполнено фактическим и документальным содержанием, а не общими фразами и отвлеченными рассуждениями; цитаты из источников очень щедро рассыпаны почти на каждой странице его сочинения (стр. XII+190=около 135 печатных). Автор не набирает материал в сочинении, а выбирает лучшее и наиболее характерное. Ряды цитат в примечаниях показывают, что материала в его распоряжении было несравненно больше, чем нашел он нужным поместить в сочинении. Будучи содержательным, сочинение читается с интересом, чему немало способствует и прекрасное литературное изложение. Стилистических недочетов можно отметить очень мало (стр. XII, 62, 78, 128, 131, 149:185). |
| Отсюда – нужда в руководящем документе по библейской экзегезе: надо научиться правильно и по-церковному пользоваться возможностями, предоставляемыми новыми методами и подходами. Авторитетный документ имеет целью показать пути, ведущие к интерпретации, наиболее отвечающей человеческой и, одновременно, Божественной природе Библии. I. Методы интерпретации и интерпретационные подходы Под методом понимается комплекс исследовательских приемов, характерных для определенного направления в науке об интерпретации текстов. Под подходом (Zugang) имеется в виду исследование под определенным углом зрения. А. Историко-критический метод (ИКМ) Поскольку Свящ. Писание – это слово Божие, выраженное на человеческом языке, и, так как оно имеет «плотских авторов», ИКМ правомерен и необходим. «Конфронтация традиционной экзегезы с научным методом, который при зарождении сознательно отказывался от веры, иногда, даже и противоречил ей, была, конечно, болезненной; но в дальнейшем она оказалась благотворной: после того, как сторонники метода наконец-то отказались от свойственных ему предрассудков, он стал приводить к более точному пониманию истины Свящ. Писания» 638 . Действительно, изучение дословного, прямого смысла (Literalsinn) Свящ. Писания – это важная задача экзегезы, и здесь без ИКМ не обойтись. С другой стороны, ИКМ в его классической форме игнорирует приращения смысла, которые имели место в более поздние эпохи библейского Откровения и, особенно, истории Церкви. Кроме того, в ИКМ выпячивается форма текста за счет интереса к содержанию. При всей важности исторического подхода к Свящ. Писанию, еще более важна синхрония, т.е. та его форма, которая имеет место ныне, как итог и сумма всего развития библейского текста в Церкви. «Текст в его окончательной форме (Endgestalt), а не в какой-то более ранней – это и есть выражение слова Божия» . Из сказанного, однако, не вытекает, что предыдущие этапы бытования текста не имеют значения для богословия, – они подготавливают окончательный текст, как обязательное выражение слова Божия и способствуют его пониманию. Таким образом, ИКМ следует упрекать в преувеличении исторической тенденции. Одновременно, нельзя впадать и в противоположную крайность, а она представлена строго синхронным анализом. Б. Новые методы литературного анализа |
| Кроме штатных профессоров-библеистов в развитии библейской науки в КДА в разные годы принимали участие преподаватели и воспитанники, к-рые либо сочетали свои библеистические работы с работами в др. областях богословия, либо писали по Свящ. Писанию выпускные и магистер. сочинения, впосл. напечатанные. Так, труд по библейской хронологии выпускника и магистра КДА архиеп. Сергия (Спасского) (1857) стал одним из первых в правосл. библеистике исследованием этого вопроса с привлечением внебиблейских источников по истории Древнего мира. Свои палеографические и переводческие опыты в 60-70-х гг. XIX в. публиковал еп. Порфирий (Успенский) . Выпускник КДА архим. Антонин (Капустин) переводил работы зарубежных исследователей, связанные с библейской археологией (1875), много сделал для пополнения Церковно-археологического музея КДА, в нач. 80-х гг. XIX в. руководил археологическими раскопками в Иерусалиме. Профессор по кафедре патрологии К. И. Скворцов был автором работ по атрибуции библейских апокрифов (1862, 1873), проблемам канонической и апокрифической христологии (1876). Профессор философии Д. В. Поспехов известен докторской диссертацией по ветхозаветной неканонической Книге премудрости Соломона (1873). Х. М. Орда (впосл. еп. Ириней ), выпускник КДА, преподаватель Свящ. Писания и ректор КДС, написал несколько учебников по книгам ВЗ (1871, 1872, 1882), переводил толкования на библейские книги и историко-религ. очерки зарубежных авторов, рецензировал публикации зап. библеистов. Исагогико-экзегетические пособия по изучению Свящ. Писания А. В. Иванова, неоднократно переиздаваемые (1872-1873, 1886), получили высокую оценку Сольского. Социально-правовые и экономические аспекты истории Древнего мира по свидетельствам библейских книг были проанализированы, в частности, в трудах С. А. Булатова (1883, 1886). Общественный и религ. институт брака и его понимание, отраженное в Библии, исследовал свящ. Н. С. Стеллецкий (1892). Одним из первых в отечественной библеистике Н. Ф. Мухин в магистерской диссертации о Послании ап. |
| Подчеркивается важность «актуализации» Библии, т. е. нового прочтения ее текста в свете вновь возникших обстоятельств, и связанного с этим вопроса об усилиях в различных странах и культурных «кругах по трансплантации библейского благовестия», чего можно достичь с помощью соответствующего культуре перевода и его интерпретации. Даются подробные рекомендации о чтении Библии за богослужением, о домашнем индивидуальном или групповом чтении Свящ. Писания, ведущем к созерцанию, размышлению и молитве (lectio divina, или духовное чтение), об употреблении Слова Божия в душепопечительной деятельности (см. в ст. Свящ. Писание ), а также о ряде библейских проблем, связанных с экуменической деятельностью. В частности, речь идет о проблемах, какие книги должны входить в канонические списки, как решать герменевтические вопросы и т. п. Библейская экзегеза призвана внести важный вклад в достижение всеобщего единства. Благодаря принятию одинаковых методов и аналогичных герменевтических целей экзегеты различных христ. конфессий уже пришли к значительному согласию в интерпретации Свящ. Писания, как это можно видеть на примере текста и примечаний к различным экуменическим переводам Библии. Свящ. Дж. Рицци, Э. П. С. Лит.: Принципы и методы: Савваитов П. И. Библейская герменевтика. СПб., 1844, 1859; Вайс М. Библия и совр. литературоведение: метод целостной интерпретации: Пер. с англ. Иерусалим; М., 2001; Библия в совр. мире: аспекты толкования: Пер. с англ./Ю. Петерсон и др. М., 2002; Толкование НЗ: Сб. эссе о принципах и методах: Пер. с англ./Ред.: А. Г. Маршалл. СПб., 2004; Толкование в иудаизме Второго храма и в эллинистическом иудаизме: Корсунский И. Н. Иудейское толкование Ветхого Завета. М., 1882; он же. Новозаветное толкование Ветхого Завета. М., 1885; Трубецкой С. Н. Учение о Логосе в его истории. М., 1900. Х., 2000; Штерн М. Период Второго храма//Очерк истории еврейского народа: В 2 т./Ред.: Ш. Эттингер. Т. 1. [Иерусалим], 1992. с. 111-208; Г. б. в Др. Церкви : Vaccari A. La «theoria» nella scuola esegetica di Antiochia//Biblica. |
| А. При знакомстве с сочинениями Филона Александрийского К. А., уже ставший самостоятельным мыслителем, видел в них прежде всего пример удачного синтеза философии и религии; т. о., он учился у Филона не религии и не философии, а тому, как «соединять платонизм с библейским мышлением» ( Runia. 1993. P. 155). Наиболее важное и наиболее сильное влияние Филона на К. А. относится к области методологии библейской экзегезы; именно в сочинениях Филона К. А. обнаружил образцы использования платонического философского языка для выявления и передачи «духовного» смысла Свящ. Писания. При этом, заимствуя у Филона аллегорический метод, К. А. стремился отделить этот метод от конкретных форм его реализации; о нежелании К. А. слепо следовать Филону и постоянном стремлении христианизировать аллегоризм Филона свидетельствует как свойственная К. А. практика переработки, а не простого цитирования библейских толкований Филона, так и добавление к аллегорическим толкованиям Филона типологических толкований, связывающих ВЗ с НЗ и помещающих тексты Свящ. Писания в контекст христианского представления об истории спасения (ср.: Dani é lou. 1961. P. 233). Вместе с тем для отношения К. А. к Филону характерна двойственность, определившая основные проблемы, связанные с рецепцией К. А. филоновских идей. С одной стороны, К. А. воспринимал Филона как философа-платоника (вероятнее всего, именно на отнесение к мистической линии платонической традиции указывает характеристика «пифагореец», дважды употребляемая К. А. по отношению к Филону), учение к-рого находится вне полноты христ. истины; оно, как и учение проч. греч. философов, должно подвергаться критической проверке на соответствие вероучению христианства. Однако, с др. стороны, К. А. ставил Филона как библейского экзегета в линию истинной «варварской философии», т. е. рационального осмысления богооткровенного содержания Свящ. Писания; вслед. этого К. А. воспринимал мн. платонические идеи Филона не как наследие традиции греч. языческой философии, но как выражение «библейской мудрости», как образец «духовного» прочтения Свящ. |
| 1974. Σ. 249-250). Экзегетика Свящ. Писание занимает у Д. С. исключительное положение: им вдохновляется его богословская мысль, оно является базой его богословской доказательности. По аналогии с двумя природами Христа Свящ. Писание, согласно Д. С., также имеет 2 смысла, или 2 природы,- букв. и духовный, историю и ее «оборотный», духовный смысл (καθ στοραν/κατ ναϒωϒν - In Zach. II 147; ср.: Ibid. II 212). Оно «написано изнутри и снаружи: изнутри - в соответствии с духовными и умопостигаемыми предметами (κατ τ πνευματικ κα νοητ), снаружи - в соответствии с чувственным и для всех очевидным» (κατ τ ασθητ κα προφαν - In Ps. 39. 8//Psalmenkommentar. Tl. 4. P. 286). Александрийский экзегет и дидаскал, Д. С. был последовательным приверженцем духовного толкования Свящ. Писания. При этом В. Бинерт настаивает на необходимости различать у Д. С. аллегорию (λληϒορα - иносказание; см. Аллегорическое толкование ) и анагогию (ναϒωϒ - возведение к высшему смыслу; см. Анагогическое толкование ): Д. С. «пользуется аллегорическим методом как философско-риторическим подспорьем, находящимся в компетенции человеческого понимания», в то время как анагогический метод связан с богомыслием под воздействием Св. Духа ( Bienert. 1972. S. 157). Цель толкователя направлена на обнаружение высшего, духовного смысла Свящ. Писания, к-рый сводится к 2 основным темам - природе Бога (собственно богословию) и Боговоплощению (христологии; περ τς θεολοϒας κα νανθρωπσεως - Did. Alex. In Zach. I 22). Анагогическое толкование тем самым дает возможность человеку приблизиться к Богу ( Bienert. 1972. S. 159). Анагогия понималась Д. С. очень широко, она органично сочеталась у него с типологическим толкованием (прообразовательным). Так, пророки Исаия, Захария и др. служат прообразами Христа ( Did. Alex. In Zach. IV 233; ср.: Ibid. II 47; II 33). При этом Д. С. редко пользовался такими словами, как «тип», «прототип», «архетип». Вслед за Филоном Александрийским и Оригеном Д. С. широко применял аллегорический способ толкования этимологии евр. |
| Рассматривая Свящ. Писание как историю избранного народа, А. утверждает неразрывную взаимосвязь ВЗ и НЗ. Оба Завета абсолютно согласны между собой, и один немыслим без другого (X 122-123). При этом задачи каждого из них различны, и ни в коем случае не должно смешивать образы, данные в ВЗ, с истиной НЗ (V 704, V 729), букву и тайну (XI 242), ручеек пророков с судоходной рекой Евангелия (VIII 585). ВЗ и НЗ соотносятся между собой подобно телу и духу в человеке. Таинственная суть (mysteria) ВЗ открывается только в свете НЗ. В Песни Песней А. видит мистическое отражение обоих Заветов. А. категорически отрицает, что в этой книге может идти речь о человеческой любви: ее смысл всецело духовен, обо всем здесь говорится загадками (I 227). В Песни Песней Соломон повествует не о своем браке, но о браке «истинного Соломона», т. е. Христа (V 524). Нравственный смысл этой книги заключается в образной символике, говорящей о стремлении человеческой души ко Христу (I 706, V 106, V 80, VII 326). Термин «аллегория» А. употребляет только один раз (II 296), в основном предпочитая говорить об образах и загадках (aenigmates). Явленные в др. местах Свящ. Писания порознь, в Песни Песней эти загадки присутствуют все вместе, образуя некую одну великую Божественную тайну. Для А. каждая деталь в Библии имеет свой духовный смысл, каждое слово стоит на своем месте, скрывая духовную тайну (III 733 sq.). Одним из излюбленных экзегетических приемов А. является толкование Свящ. Писания словами самого Писания. А. соединяет между собой стихи из различных мест Библии, к-рые, по его мнению, содержат указание на одну Божественную тайну. Большое значение придает он и символике чисел (см. IX 20-41). Влияние А. на последующих авторов было незначительным, что, вероятнее всего, объясняется ярко выраженным оригенизмом А. Интерес к произведению А. гл. обр. проявляли экзегеты, писавшие после него свои толкования на Песнь Песней. Первые реминисценции из А. встречаются в «Толковании на Песнь Песней» папы свт. Григория I Великого , хотя он и не называет имени А. Беда Достопочтенный в «Толковании на Песнь Песней» (710-729) трижды цитирует А., при этом защищая его от обвинений в ереси пелагианства. В компиляции Ангелома Люксейского на Песнь Песней (ок. 851) приводятся цитаты только из 1-й, 3-6-й книг «Толкования» А., что может свидетельствовать о том, что к этому времени комментарий А. подвергся сокращениям и переработкам. Первая известная сокращенная переработка «Толкования» А. в виде 12 гомилий, получившая широкое распространение в средневековье под именем блж. Иеронима, была сделана в VII в. в Ирландии. В нач. VIII в. англосаксонский мон. Бургинда сделал сокращение «Толкования» А., не изменяя его структуры. Сокращение Бургинды, по всей видимости, не пользовалось особой популярностью и сохранилось лишь в одной рукописи, почти совр. автору (сер. VIII в.). Первое печатное издание было сделано Й. Фабером в 1538 г. во Фрайбурге (Н. Саксония). |
| свящ. Михаил Легеев Тема 18. Появление систематической экзегезы в первой половине III века 18.1. Несистематический характер экзегезы в I – начале III веков Элементы экзегезы, то есть толкования Священного Писания, порой и весьма обширные, мы находим уже в самых ранних творениях отцов и учителей Церкви. Достаточно привести особенно характерные в этом отношении примеры таких книг, как Дидахи или «Послания апостола Варнавы », таких авторов, как свт. Мелитон Сардийский или Климент Александрийский . Однако произведений, целиком и специально посвящённых целям экзегезы, в самом раннем периоде церковного бытия мы не встретим. Лишь Климент Александрийский в своих трудах, крайне насыщенных ссылками на Священное Писание и комментариями на них, вплотную подходит к той исторической точке, в которой экзегетика хотя ещё и не перерастает, но уже готова перерасти в явление системное и самодостаточное. 18.2. Коренное изменение ситуации в 20–40-е годы III века Наконец, начиная со второй четверти III столетия, а именно в трудах свт. Ипполита Римского и Оригена , впервые зарождается систематическая экзегеза как жанр и тип церковной письменности; появляется систематическая экзегетическая письменность как явление. Появляются произведения, специально посвящённые толкованиям (как правило, на отдельные книги Священного Писания) – экзегеза становится главной, а порой и единственной целью таких произведений. Причины этого факта различны, но во многом он связан с наступлением той стадии формирования канона Нового Завета, которая представляла уже достаточно устойчиво в общих чертах сформированный и имеющий всеобщее употребление корпус новозаветных книг. Другой причиною можно считать тягу к системности в богословии в целом, которая имеет миссионерские корни, формируется в начале III века, и причины которой, в свою очередь, были изложены выше (см. п. 15.2 настоящего учебника). Среди трудов этих первых систематических экзегетов мы обнаружим множество произведений, имеющих разные оттенки экзегетического жанра, большинство из них специально посвящено толкованиям на те или иные книги Священного Писания или места из них (например, «Толкование на Быт.», «Толкование на Мф.» и т. д.), некоторые (они встречаются значительно реже) – посвящены раскрытию библейского богословия на заданную тему (например, «О Христе и антихристе»). Помимо собственно «толкований» (представляющих собой жанр экзегетического трактата, то есть произведения, имеющего по преимуществу систематический характер), у этих церковных писателей широко представлен также жанр экзегетических гомилий (проповедей, бесед) и схолий (объяснений трудных мест). |
|
|
