| – Вы брали что-нибудь с этой полки, Хопкинс? – Нет, я не трогал ничего. – Здесь что-то взято: в этом углу полки пыли меньше. Возможно, тут лежала книга, а может быть, коробка… Пожалуй, больше мне здесь делать нечего. Пойдемте погуляем в этих чудесных рощах, Уотсон, полюбуемся на птиц и на цветы. Мы встретимся с вами здесь попозже, Хопкинс: не удастся ли нам поближе познакомиться с джентльменом, который заходил сюда нынче ночью. В двенадцатом часу ночи мы устроили засаду. Хопкипс хотел оставить дверь хижины открытой, но Холмс побоялся, что это спугнет незнакомца. Замок был настолько несложен, что его можно было открыть любым достаточно крепким ножом. Холмс предложил также, чтобы мы засели не внутри хижины, а снаружи, в кустах, которые росли под вторым окном. Таким образом нам удалось бы проследить за этим человеком, если он зажжет свет, и разузнать цель его прихода. Наступило долгое мучительное ожидание; нервная дрожь охватила нас. Так дрожит охотник, подстерегая у водопоя томимого жаждой зверя. Какой хищник подкрадется сюда из темноты? Лютый тигр, которого можно одолеть только в тяжкой борьбе с его сверкающими клыками и когтями, или трусливый шакал, опасный лишь для слабых и беззащитных? В полном молчании мы притаились в кустах. Сначала до нас доносились шаги запоздалых прохожих и голоса из деревни, но мало-помалу эти звуки замерли. Наконец наступила полная тишина. Только бой часов на далекой церкви извещал нас о том, что время идет, да мелкий дождь шуршал и шептал в той листве, которая служила нам кровом. Пробило половину третьего: наступил самый темный предрассветный час. Внезапно мы вздрогнули, услышав тихий, но отчетливый скрип калитки. По дорожке кто-то шел. Потом снова наступила долгая тишина. Я уже подумал, что это ложная тревога, как вдруг позади, за хижиной, послышались осторожные шаги, а через мгновение – лязг и шум металла. Человек пытался взломать замок! На этот раз он действовал более умело или инструмент у него был получше – вскоре послышался треск, и дверные петли заскрипели. Затем чиркнула спичка, и в следующее мгновение ровный свет свечи озарил внутренность хижины. Сквозь тонкие занавески мы увидели все, что происходило внутри. |
| Александр Македонский по завоевании Персии хотел было восстановить Вавилон и сделать его своею столицею, но скоро умер. Затем Селевк Никатор построил недалеко от Вавилона новую столицу Селевкию и для ее постройки брал материал из зданий древнего Вавилона; с тех пор Вавилон постепенно запустевал и обращался в груду развалин, заносимых песками. В настоящее время местность древнего Вавилона представляется по описанию путешественников в таком виде: «за большим холмом Вавилона (– «холм Бабель») следуют длинные волнообразные груды земли, кирпичей и глиняных черепков. Одиноко стоящая масса кирпичных стен, возвышающаяся на вершине наибольшего холма, известна Арабам под именем Муджелиде, или «низвергнутая». Другие безобразные кучи мусора покрывают на пространстве многих десятин поверхность страны. Высокие берега древних каналов пересекают страну подобно естественным горным хребтам. Некоторые из каналов давно занесены песком, по другим еще протекает речная вода Евфрата. Во все стороны своеобразно селитряная и белая почва смешана с обломками стекла, мрамора, глиняных дощечек и исписанных кирпичей, которые составляют остатки древних жилищ и заглушают или уничтожают растительность, придавая месту древнего Вавилона вид голой и страшной пустыни. Совы поднимаются из тощих кустарников, а отвратительный шакал выглядывает из щелей». Так исполнилось пророчество Исаии о запустении Вавилона. 4. Кого нужно разуметь под царем Вавилонским, нисходящим в ад (14:4–21)? – Описанный у пророка царь Вавилонский, гордый, жестокий завоеватель и тиран, считающий себя подобным Всевышнему и обоготворяющий себя, есть тип Вавилонских деспотов, черты которого исторически проявлялись во всех царях Вавилона, а особенно в Навуходоносоре и Валтасаре ( Дан.2:12 и 15, 3:15 и 19, 4:24 и 27, 5:3, 4, 22 и 23); этот Валтасар, последний царь Вавилона, соединивший в себе все худшие свойства своих предков и убитый в ночь пира своего, и есть по преимуществу тот царь, которого Исаия изобразил в своем пророчестве. В прообразовательном смысле под богохульным царем Вавилона, нисшедшим в преисподнюю ада, можно разуметь антихриста. |
| Вселенская дилемма " Россия и Европа " , которую так или иначе не обошли вниманием почти все крупные умы России прошлого, опять во всем своем исполинском масштабе встает в конце ХХ столетия. Вне ее невозможно понять ни путь России к катастрофе, ни глобальные культуртрегеские устремления Запада, далеко не исчерпывающиеся материалистическим критериям, ни беззастенчивый шантаж агрессией против сербов. Как и предсказывал Данилевский, решить Восточный вопрос можно лишь, " когда Россия смело и открыто примет навязанный ей вызов " , для чего нужна мощь не столько материальная, как духовная. Впрочем, не только Россия находится у опасной черты. Некогда великая Европа стремительно утрачивает роль явления мировой истории и культуры. Но Европа утрачивает не только свою культуру. Никогда еще она не находилась в столь жалком положении. Сегодняшнюю роль Европы как нельзя лучше символизирует двусмысленная и всегда неуместная улыбка Хавьера Соланы, гримаса, с которой шакал Табаки из " Книги джунглей " Р.Киплинга извещал народ о самонадеянной, злой и грубой воле своего хозяина - Шер Хана, попирающего Закон... Это и есть Pax Americana, заместивший не только Священную римскую империю и Москву - III Рим, но и все материалистические универсалистские миражи земного рая без Бога - " всемирное братство труда " , " общеевропейский дом " , " единый мир " . И неслучайно Хавьер Солана, побыв camarada, уже не возвращается к сеньору, а становится Mister Солана. Когда ради совладычества над миром Европа провозглашает теперь устами своего атлантического пресвитера единое " постхристианское общество " , Европа тем самым отрекается уже от себя самой, от собственного великого прошлого и его исполинской культуры. Ее героика, идеал, романтизм и подвиг, даже Декартово сомнение, само " безумство гибельной свободы " , - все было задано христианским духом. Либерализм со своими добрыми намерениями лишь вымостил дорогу к " закату Европы " и ее капитуляции перед " атлантизмом " . Замена Священной Римской империи на Pax Americana - эсхатологически неизбежна - он лучше служит ростовщику, этому подлинному хозяину " liberte " , крушителю цивилизаций и могильщику великой европейской культуры. |
| Перед вечером видел я еще один след Иудеи. Ехали мы опять по долине, и проводник указал мне на пещеру у подошвы холма – на «пещеру Иеремии». Я свернул к ней. Вечер был мирный, с нежно синеющими далями, – летний вечер на юге России. Возле пещеры цвел куст дикого шиповника. Стрелой вылетел из нее шакал, мелькнул лисьим хвостом и, вскочив на пригорок, сел и навострил уши. На земле, при входе в пещеру, закопченной дымом, валялись пестренькие крылышки съеденной совки... Под Хевроном холмы живописней. Все они опоясаны рядами террас, на которых зеленеют старые дубы, сереют старые сливы, лежат толстые лозы ханаанского винограда. Но чувствуется одно: приближаясь к первой столице Иудейского царства, все более углубляешься в страну ветхозаветных кочевников. Повстречался караван. Медленно двигались высокие верблюды, важно выгнув свои тонкие шеи, откинув маленькие головки с темными умными глазами и показывая большие продольные ноздри. Несколько черных оборванных разбойников шли сзади... А Хеврон – это дикое мусульманское гнездо, серый каменный поселок в узкой Долине Возлюбленного. Базарная уличка его стара и грязна несказанно. Пройдя ее, поднимешься на взгорье. Там одиноко стоит нечто вроде маленькой крепости, где почиют Авраам и Сарра – прах равно священный христианам, мусульманам и иудеям. Но мальчишки все-таки швыряют камнями в подходящих, к нему поклонников немусульман, травят их собаками... В Греции, Риме, Египте историческая жизнь почти не прерывалась. Гибли и они в свой срок. «И зарастали дворцы их колючими растениями, крапивой и репейником – твердыни их; и были они жилищем шакалов, пристанищем страусов; и звери пустыни встречались в них с дикими кошками, и демоны перекликались друг с другом». Но мешало ли это возникновению среди развалин новых царств? Не то было в Иудее. В мире нет страны с более сложным и кровавым прошлым. В списках древних царств нет, кажется, царства, не предавшего Иудею легендарным бедствиям. Но в Ветхом завете Иудея все же была частью исторического мира. В Новом она стала такою пустошью, засеянной костями, что могла сравниться лишь с Полем Мертвых в страшном сне Иезекииля. Ее необозримые развалины ужаснули самого Адриана. Что Навуходоносор перед Титом или Адрианом! Навуходоносор «пахал Сион». Тит «выше стен» загромоздил его трупами. Приближение его было приближением воинства Сатанаила. Тучи сгустились, спустились над храмом Соломона, и, в гробовом молчании, сами собой распахнулись бронзовые двери его, выпуская воинство Иеговы. «Мы уходим!» – сказал Иудее неведомый голос. А при Адриане внезапно распалась гробница Давида, и «волки и гиены с воем появились на улицах пустынного Иерусалима». То был знак близкого возмездия за последнее отчаянное восстание иудеев, перебивших на Кипре около трехсот тысяч язычников, в ветхозаветной ярости пожиравших мясо убитых, сдиравших с них кожу на одежды... И чудовищно было это возмездие! |
| И там, над полями, ещё покрытыми кое-где снегом, над голыми деревьями с ещё нераскрывшимися почками, над вербами с милыми бархатными шариками, — запели они в мутном холодном небе песню о Воскресении Христа. — Христос воскресе! — пели жаворонки. Смертью победил смерть и дал жизнь тем, кто умер! А дети кричали, хлопая в ладоши: — Жаворонки, жаворонки прилетели! И взрослые поздравляли друг друга с весной и говорили: — Им всё равно, этим жаворонкам: пусть туман, пусть валит снег налетает суровый ветер — они поют свою песню. И вспоминали взрослые свои далёкие лучшие годы, когда они были молоды, и ещё раньше, когда они были детьми, и думали: «Они вернули нам радость, эти жаворонки! Они умеют сделать чудо своей песенкой! Они поют, и мы снова молоды! Мы воскресли, как воскресло всё вокруг — и леса, и поля!» В это время кто-то из детей сказал: — Они поют «Христос воскресе»... Вы только вслушайтесь хорошенько! И взрослые улыбнулись мальчику и прислушались. — Христос воскресе! — пели жаворонки. — Он смертью победил смерть! Под напев молитв пасхальных И под звон колоколов К нам летит весна из дальних, Из полуденных краёв. В зеленеющем уборе Млеют темные леса, Небо блещет, точно море, Море — точно небеса. Сосны в бархате зелёном, И душистая смола По чешуйчатым колоннам Янтарями потекла, И в саду у нас сегодня Я заметил, как тайком Похристосовался ландыш С белокрылым мотыльком. Звонко капают капели Возле нашего окна. Птицы весело запели. Пасха в гости к нам пришла. Константин Фофанов Воскрес! День наступил, зажглась денница, Лик мертвой степи заалел; Заснул шакал, проснулась птица... Пришли взглянуть — гроб опустел!.. И мироносицы бежали Поведать чудо из чудес: Что нет Его, чтобы искали! Сказал: «Воскресну!» — и воскрес! Бегут. молчат. признать не смеют, Что смерти нет, что будет час — Их гробы тоже опустеют, Пожаром неба осветясь! Константин Случевский Святая весть Светозарною весною — Днём и в поздний час ночной — Много песен раздаётся Над родимой стороной. Много слышно чудных звуков, |
| А после приговора бандеровских террористов преследовать по всему миру, где бы они не пытались укрыться, и беспощадно ликвидировать, как уничтожали их кумиров Бандеру и Шухевича. А западных политиков, поддерживающих укронацистов и варварские удары по нашим городам, объявить пособниками террористов. И судить международным трибуналом, как виновных в убийстве наших мирных жителей, женщин и детей. Многие страны на различных континентах готовы будут принять участие в этом трибунале. Очень страшный и кровавый след оставили представители “золотого миллиарда” в жизни многих народов. Они ведь были уверены в своей безнаказнности, не сомневались, что их доминирование будет длиться вечно. Надеюсь, что и благодушия в отношении многих европейских народов у нас больше не будет. Того благодушия и всепрощения, которое внушали нам в Советском Союзе. Мы теперь очень хорошо знаем, чего можно ждать от европейцев. Знаем, как быстро они становятся послушными вассалами мирового гегемона, жалко и омерзительно выслуживаясь перед хозяином, словно шакал Табаки перед тигром Шер Ханом. «С кем там разговаривать, я просто не понимаю...» Владимир Путин в интервью Карлсону высказался вполне определенно о европейских политиках. По его словам, германские власти демонстрируют политику, враждебную не только России, но и самой Германии, немецкому народу. Комментируя действия небезызвестной фрау Анналены Бербок, заметил, эта дама " враждебно относится и к собственной стране, потому что трудно себе представить, чтобы политик такого ранга с таким пренебрежением относился к экономическим интересам своей страны, своего народа " . В какой-то момент говоря о европейских политиках, Путин даже выразительно постучал по столу: " Что здесь, что в голове у них – одно и то же. Там люди очень некомпетентные " . Владимир Путин ясно объяснил, что России не о чем говорить со странами Европы. О чем говорить с государствами, которые утеряли свой суверенитет и давно превратились в послушных вассалов Вашингтона. Вспомнил, как в 2008 г. все эти страны приняли решение о приглашении в НАТО Украины и Грузии: «Руководство США «нажало» – и все члены НАТО послушно голосуют, даже если им чего-то не нравится». |
| В частности, что пред этими изображениями совершалось и религиозное служение, указанием на это служат отчасти вышеприведённые слова Страбона, что изображения животных находились в самих храмах, отчасти свидетельство Геродота о каждодневно совершаемых всякого рода курениях пред деревянной коровой в Саисе 24 , а главным образом это следует из несомненно присущего египетскому культу зооморфизма или изображения божества в виде животных. Зоолатрией или обоготворением живых животных не исчерпывалось конечно в египетском культе религиозное значение для него животных. Зоолатрия составляла только самое высшее проявление этого значения, не представляемое с такою рельефностью ни одною другою древнею религией, но не единственное. Вместе с почитанием животных, как богов, присуще было египетскому культу и другое проявление элемента животности в религии, т. е. зооморфизм . Подобно другим древним народам, представлявшим своих богов в виде животных 25 , и египтяне изображали также многих своих богов с чертами животных 26 . Сведения греческих писателей об Египте дают возможность объяснить несколько и происхождение такого рода египетских изображений: своим богам египтяне придавали черты тех животных, которые были им посвящены и которые были почитаемы в той или другой египетской области; так по Геродоту в фивском номе не были закалаемы бараны, как посвящённые Аммону (Herodot, II, 42), согласно с чем Аммон или, вернее, Кнеф (Bunsen, Aeg. Stelle I, 437) изображался обыкновенно с головой барана, – в Ликополисе священным почитался волк или шакал (Strabon, p. 812: Diodor Sic. I, 88) и главный бог этого нома изображался с головой шакала, в арсинойском номе почитаем был крокодил (Strabon, р. 812) и Себак, главный бог нома, изображаем был равным образом с головой крокодила (Brugschi. Georg. d. Ait. Aegypt. 136–137). Примеров этих совершенно достаточно для обоснования того положения, что египетские боги изображаемы были с чертами тех животных, которые им посвящались. А так как вол был священным животным, почитавшимся во всём Египте (Strabon, р. |
| Здесь и кошка, пасущая гусей, а шакал – коз, и бык с кошкой перед судом осла, и квартет обезьяны, крокодила, льва и осла, и птица, карабкающаяся по лестнице на дерево, на котором сидит гиппопотам, и мышиный царь, со своим воинством осаждающий кошачью крепость, совершенно в позе фараона и в стиле официальных барельефов, и лев, играющий в шахматы с дикой козой, как Рамсес III со своими жёнами в Мединет-Абу и т.д. Думали видеть здесь и басни в лицах, и сатиры на царей и их походы, и намёки на нравы. Но проще всего считать эти глубоко интересные и забавные изображения своеобразными проявлениями египетского юмора, нередко подмечаемого на памятниках искусства и здесь выразившегося в изображении животных в роли людей и в положениях, противоположных их свойствам; это то, что мы называем «небывальщина». Что египтяне вообще любили юмористические изображения животных, доказывается рисунками, представлявшими их в более естественной обстановке, например на осколках известняка, описанных В. С. Голенищевым, – один из них представляет обезьяну, таскающую яства с накрытого стола, другой – драку между обезьянами и проводником, их разнимающим. Конечно, эти рисунки не являются ни сатирой, ни басней, но могут, пожалуй, быть к ним первым шагом. Время реставрации За смутами, развалом и иноземными нашествиями VIII–VII веков последовало так называемое Саисское возрождение, пытавшееся вернуть стране не только внутреннее благосостояние, но и внешнее величие. Параллельно с этим сознательно и бессознательно проводятся свойственные всем старым народам архаические тенденции в религии, искусстве, литературе. И это замечается уже несколько ранее – уже во время эфиопских завоеваний, и не прекращается с временным прекращением политического существования Египта в 525 г. Возвращение к классическим образцам и даже к эпохе Древнего царства объясняется разочарованием в ближайшем периоде, не давшем стране ничего хорошего; оно нашло себе поддержку и в том, что центр жизни снова оказался на севере под могущественным влиянием культурных воспоминаний отдалённого, окружённого ореолом близости к богам прошлого. |
| Сериал «Троцкий» показывает, что малый либеральный народ окончательно снял забрало, и мы увидели ухмыляющееся лицо в пенсне, с козлиной бородкой. Лев Давидович Троцкий предстаёт в сериале в героическом образе. Это демон с красно-синими крыльями, это демиург, меняющий судьбы народов, это сверхчеловек, плюющий на условную мораль. Да, он убивает, расстреливает, но делает он это не как невзрачный, вечно завидующий ему, мелкий, злобный шакал Сталин, который думает лишь о личной власти, а как гордый и красивый лев, готовый всё отдать за великую идею революции. Такой героический образ привлекает прежде всего женщин и радикальную молодёжь. В сериале показывается недюжинная мужская сила Льва Давидовича, и сам он всё время рассматривает Россию и вообще всю Землю как женщину, которую он, великий Троцкий, должен взять силой, а потом женщина сама его полюбит. В сцене в купе поезда он подобным же образом силой овладевает своей будущей женой, и вообще в сериале с регулярной частотой повторяются сексуальные сцены, с явной целью воздействовать таким образом на молодёжь и женщин, которые всегда играли значительную роль в революционных событиях. Показательно, что известная телеведущая Арина Шарапова на одной из телепрограмм в разговоре с актрисой, сыгравшей жену Троцкого, откровенно восхищается Львом Давидовичем. Тема Фрейда – одна из главных в фильме, и вообще этот фильм – насквозь фрейдистский. Надо заметить, что на протяжении своей жизни я неоднократно имел возможность убедиться в неком заострённо-половом отношении малого либерального народа к России. Ведь сегодня коллективный троцкий устами главного героя в исполнении Константина Хабенского предъявляет России новый «сексуальный» ультиматум. Весьма характерны и знаковы сцены со Сталиным. Троцкий прямо заявляет: «Сталин – это мой голем». Надо ли объяснять читателю, что голем – это сделанный из глины человек, оживлённый раввином? В одном из сюжетов Сталин с заискивающим выражением лица протягивает Троцкому руку, но тот демонстративно её игнорирует. |
| — Птенчик ты мой, — заговорил Ноздря с ласковой укоризной. — Знаешь, что я сейчас с тобой сотворю? Я не знал, но догадывался: сотворит что-то ужасное. Помню, что стало больно позвоночнику, — так я прижался к забору. Ноздря стал протягивать к моему лицу растопыренную ладонь. Потом рот его округлился, рука остановилась, и он осел к моим ногам. Тогда я увидел Павлика. Видимо, он незаметно подошел сбоку и резким ударом «под дых» посадил моего врага на тротуар. Ноздря пытался вздохнуть и хлопал губами. Павлик, не глядя на меня, поднял его за воротник и за штаны и крепким вратарским ударом отбросил в серое месиво тающего снега. Именно так он выбивал из ворот на школьном дворе круглую обледенелую «мяпу». Наверно, мне показалось, но тогда я был уверен, что Ноздря несколько метров летел по воздуху. С изумлением, еще не успев обрадоваться, я смотрел, как рассыпается в пыль могущество моего мучителя. Павлик, проваливаясь в снег ботинками, подошел к Ноздре и нанес по-настоящему сокрушительный удар. Ноздря, задрав подбородок, воткнулся затылком в снежную кашу. Павлик снова рванул его и выволок на тротуар. Там он сказал Ноздре несколько слов, из которых «фашист» и «шакал» были самыми мягкими. Ноздря сидел, упираясь грязными ладонями в доски, и скулил. — Исчезни, — велел Павлик. Ноздря поднялся и заковылял назад, к школе, грозя привести друзей и учинить ужасную расправу. Портфель остался у столба. Ударом ноги Павлик отправил его вслед хозяину. Портфель шлепнулся на тротуар, как громадная жаба. Крышка отскочила. Выкатились на свет две черные печеные картофелины и пачка махорки. Махорка упала в лужу и поплыла размокать… Что я чувствовал? Шевельнулась вдруг непонятная жалость к побитому врагу, особенно когда увидел две его картофелины. Но радость была сильнее. Я вдруг сразу заметил, какой разноцветный вокруг день. Солнце блестело на светло-зеленой коре тополиных веток. Тротуары были желтыми от яркого света, а тени на них — фиолетовыми. А лужи были такими синими, что даже не знаю, с чем их сравнить. |
|
|
