| Зеркала умножали количество огней, вдруг заиграла музыка, и все слилось в сплошной блеск, так что Костя вполне мог наслаждаться произведенным эффектом, которого он, видимо, и добивался. Тут он подал мне карточку с наименованием блюд и сказал, чтобы я выбирал что только пожелаю. Глаза мои не столько задерживались на названиях блюд, сколько на столбцах цифр, обозначающих цены, и ужас окончательно объял мою юную, неискушенную душу: ведь там были блюда, за которые надо было платить по пять и по шесть рублей! Тотчас я обратился к разделу, где помещались разные каши и оладьи, и сказал Косте, что я хочу каши, а если ему не жалко, то пусть он возьмет для меня две или три порции. Но Костя распорядился по-своему. Он заказал водки, разных холодных закусок, а на горячее по бефстроганову. Я совершенно не запомнил вкуса съедаемых блюд, может быть, даже я ел, не разбирая вкуса, но зато хорошо помню, что пир наш обошелся Косте в девятнадцать рублей, и пока, несколько захмелевший, я сходил с лестницы, мозг мой лихорадочно работал, прикидывая, сколько же халвы мог бы съесть я, потратив на нее эту колоссальную сумму! Заходя теперь в «Клязьму», я не могу понять, что же именно произвело на меня такое потрясающее впечатление в этом сереньком владимирском ресторане. Правда, нет теперь в «Клязьме» того медведя, но я думаю, что облезлое, порыжевшее от времени чучело не спасло бы положения. Я недавно справлялся, и мне сказали, что чучело это, побывав во многих учреждениях города, преспокойно стоит теперь во Дворце пионеров, держа в лапах вывесочку: «Добро пожаловать!» Что касается Кости, то он на окраине Владимира, а именно в селе Добром, купил дом и развел сад. Он по-прежнему работает на заводе фрезеровщиком, а жена его, Аня, торгует квасом около нового ресторана под названием «Владимир». Приехав во Владимир в жаркое летнее время, вы обязательно увидите ее: в белом халате она действует возле железной цистерны, проворно споласкивая кружки и наполняя их утоляющей жажду кислой жидкостью. …Александр Федорович Сергеев работает счетоводом в правлении колхоза; Антонина Кузьминична – учительница в нашей Олепинской школе; сын Станислав (Стаська) служит в армии; сын Вова учится в шестом классе. |
| В Кировской области направлено в суд дело об оскорблении чувств верующих 18 апреля, 2016. Новостная служба По данным следствия, в сентябре 2015 года Казанцев и Шайдуллин повесили чучело на установленный в селе Малиновка поклонный крест 18 апреля. ПРАВМИР. Прокуратура Кировской области утвердила обвинительное заключение по уголовному делу в отношении двух жителей города Сосновка Вятскополянского района, которые публично совершили действия, оскорбляющие чувства верующих. Двое жителей города Сосновка обвиняются в совершении преступления, предусмотренного ст.148 УК (нарушение права на свободу совести и вероисповеданий), сообщает пресс-служба прокуратуры Кировской области. Фамилии обвиняемых — Казанцев и Шайдуллин. По данным следствия, в сентябре 2015 года они повесили чучело на установленный в селе Малиновка Вятскополянского района поклонный крест. Как считают в прокуратуре, этот поступок обвиняемые совершили осознанно, испытывая негативное отношение к православным символам и святыням. По ст. 148 УК РФ (нарушение права на свободу совести и вероисповеданий) им грозит штраф до 300 тысяч рублей или обязательные работы на 240 часов. В России до 2013 года оскорбление религиозных чувств являлось административным правонарушением. В июне 2013 года приняты поправки об увеличении ответственности «за оскорбление чувств верующих», в том числе устанавливающие уголовную ответственность в виде лишения свободы за «публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих». Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 12 апреля, 2021 5 апреля, 2021 1 июля, 2014 14 марта, 2015 28 октября, 2015 15 марта, 2023 12 января, 2022 21 декабря, 2021 16 июня, 2021 12 апреля, 2021 5 апреля, 2021 1 июля, 2014 |
| Смотри также Комментарии Миша 1 декабря 2013, 17:06 Людмила(2013-11-20, 23:00),Вы говорите: Наша святая преподобная блаженная Алипия Киевская предсказывала,что " когда похоронят труп " начнется 3 мировая... - А по мне так она давно идёт и видимо мы её проиграли. Посмотрите вокруг на разруху, а число духовно убитых будет долго считаться не в одном поколении. Елена 25 ноября 2013, 18:53 Рукой подать Рождественский пост... Предложение админам - закройте, пожалуйста, если это возможно, комментарии, чтобы мы друг за друга помолились, а не кусались. Елена Stanislav 22 ноября 2013, 23:53 " ..чем больше денег,тем человек злее,жестокосерднее... " Не думаю что всё так просто. Мы все с вами свидетели, когда в нашей стране произошли страшные метаморфозы. Бывшие инженеры и даже напёрсточники стали вдруг богатеями. Их поведение у всех на слуху, и мне кажется обьясняется всей неловкостью и ненормальностью из положения. У них нет уверенности в будущем, что всё вот также и останется. Билл Гейтс создал свою империю с нуля, но своими знаниями и трудом. А сейчас вообще возглавляет благотворительный фонд и жертвует какие то астрономические суммы. Сам же ходит в каких то затёртых штанах. Всё таки, дело в человеке. Если, имея все эти миллионы, вы не думаете о них каждюю секунду, а если и потеряете, то тоже не расстроитесь, то не вреда вашей душе. Александр 21 ноября 2013, 10:29 К сожалению,в замечательной статье имеется одна погрешность, навязанная нам большевиками. Также как сейчас пропаганду абортов называют " контролем за рождаемостью " , так и ВКПб именовало останки Ленина мумией.Но мумии делали в древнем Египте, с целью подготовить покойника к потустороннему миру.Большевики -материалисты, поэтому сделали из трупа своего вождя чучело, чтобы трудящиеся могли на него посмотреть. Так из зверей выставляют чучела в краеведческих музеях, для воспитания любви к природе. Необходима точность в терминах. Убрать мумию - определенное кощунство.Убрать человеческое чучело -нормально, иначе оно на весь мир смердит. |
| Он был пилигрим. Василий Львович хорошо понимал уместность этого наряда «Пилигрим»! «Рассвет полночи»! Мистики! Халдеи! Это была пародия. Ему завязали глаза, это еще куда ни шло. Потом его повели куда-то в подвал. Это ему не понравилось. Дальше хуже. Его упрятали под шубы, уверяя, что это – «расхищенные шубы» Шаховского и какое-то «шубное прение». Он чуть не задохся. При этом – какие-то церковные возгласы: – Потерпи, потерпи, Василий Львович! Он всегда был готов терпеть, если видел в этом смысл. Здесь же он не видел смысла. Впрочем, это все и должно было изобразить бессмыслицу «Беседы». Потом его заставили стрелять в какое-то чучело, а чучело неожиданно и само в него выстрелило. Некоторые говорили ему потом, что это хлопушка. Но он упал – конечно, от неожиданности, а не от страха. Потом его купали в какой-то лохани, что вовсе не смешно, а опасно для здоровья, и провозгласили от имени «Беседы», что «Арзамас» есть вертеп, пристань разбойников и чудовищ, с чем Василий Львович почти был готов согласиться. Потом, как бы в награду, его избрали старостой. Но до избрания Сверчка – Александра староста, Вот, или, проще говоря, дядя, думал по крайней мере, что все подвергаются этим утомительным обрядностям. Так вот же Сверчка избрали заглазно. Вот тебе и обряды! Да, это было хоть и почетно, но как-то слишком молодо, не по летам, и отзывалось шутовством. И дядя в глубине души торжествовал, видя, как Карамзин, который, конечно, ничего не знал об его принятии, – а может быть, и знал – смотрит на Александра благосклонно и с каким-то интересом. В мальчике будет толк; и как из его «Опасного соседа» и всех его боев с халдеями, что ни говори, появился на свет этот иногда чрезмерно шумный «Арзамас», так и мальчик есть плод его воспитания. Вот что не мешает не забывать. 3 К нему ездили в гости, у него побывали Батюшков, Вяземский, а комната была все та: бюро, железная кровать, решетка над дверью. Он назвал ее в стихах кельею, себя – пустынником, а в другом стихотворении – инвалидом; графин с холодною водою он назвал глиняным кувшином. Теперь он был юноша-мудрец, писал о лени, о смерти, которая во всем была похожа на лень, о деве в легком, прозрачном покрывале. Он знал окно напротив, где являлась раньше торопливая тень – Наташа, лучше, чем свое собственное. Он написал стихи об этом окне. Окно разлучило унылых любовников или, напротив, тайно открывалось стыдливою рукою – месяц был виден из этого окна. Он глаза проглядел, смотря в свое окно: напротив был флигель, где жили старые ведьмы, а девы в покрывале не было: Наташу давно куда-то прогнали. Друзья напишут на его гробе: |
| Кто-то возвращался после армии и считался стариком. Он женился, шел работать на завод и просто по возрасту выпадал из этой битвы за асфальт. Такому человеку могли предложить вернуться, но, даже если он отказывался, его все равно уважали как взрослого, который много сделал для своей улицы. Я отшился через пару лет достаточно легко, меня просто избили. Не подвергали никаким дополнительным унизительным процедурам. На каких-то улицах людей ставили на счетчик, они должны были платить за выход. — Сколько времени вы состояли в группировке? — Всего-то ничего, полтора-два года, хотя это очень пригодилось мне при написании книги. Все-таки я регулярно бывал на сборах. Уже году в 1990-м или 1991-м я отшился и переехал в другой район. Мой папа был кооперативщиком, у него имелся видеомагнитофон. Мы слушали пластинки, смотрели фильмы. Я создал музыкальную группу, и моя жизнь вошла в совершенно другое русло. — В какие моменты за эти полтора-два года вам было страшнее всего? — Когда тебя бьют, а ты реально не можешь убрать лицо. Стоишь, а тебя со всей дури лупят здоровенные лбы. Такое происходило обычно пару раз в месяц в наказание за самые разные провинности. Либо с сигаретой поймают, либо не поздороваешься со старшим, либо на сборы опоздаешь. Дисциплина была железная, как в армии. — Меня поразил в вашей книге рассказ про «скорлупу», самых маленьких членов группировки. Эти злые волчата просят назначить сбор на 17:00, потому что в 18:00 по телеку начинаются мультики. Как это уживается в одном человеке? — Ну, в советское время было так мало мультиков и вообще развлечений. Честно говоря, я не вижу противоречия. Кому мультики мешают драться? Для кого-то и классическая музыка тоже — источник внутреннего насилия. Ты любишь какое-то произведение искусства, разбираешься в живописи, музыке и литературе, но делает ли это тебя лучше? Нет, необязательно. Дети, подростки вообще жестоки, особенно когда собираются в толпу. Вспомните фильм «Чучело». Кстати, события, описываемые в «Слове пацана» и в фильме «Чучело», происходят в близкое время. |
| — Поначалу тихо, маленькими шагами! И терпение, дай тебе Бог и всем нам терпения! Хоть немного еще для Бога потрудиться… — С Божьей помощью и вашими молитвами, — подхватываю я. — Да какой я молитвенник! Чучело вонючее, вот кто я. — Да нет, это я чучело… — говорю я. — …Потихоньку, маленькими шагами, с Божьей помощью, и главное — во всем терпение! Батюшка требует коньяк. Отец Амвросий уходит за коньяком. «Ох, и скупой же этот Амвросий, ох, откуда только такие берутся? Ох, скупой… Да позовите эту…» А она все ждала, та матушка, которой он крикнул: «Вон!» Она вошла. «Что ты такая настырная, а?.. Делай девять поклонов!» Матушка, лет 25, безропотно, но «со знанием дела» отложила тетрадку, с которой вошла, и начала делать поклоны у порога келии старца. Потом что-то спросила у отца Зосимы относительно детского летнего лагеря на море. Она была ответственной за этот лагерь. Ответив ей, отец Зосима посмотрел на меня и сказал: «А ты думаешь, она сюда за этим пришла? Нет, она сюда поесть пришла, поживиться… На вот…» Он дотянулся до огурца и подал ей. Потом, окинув взглядом стол, подал ей и котлету. Матушка поклонилась, взяла поданное ей и ушла. Я подивилась ее смирению и той готовности, с которой она делала поклоны. Конечно, сказанное о том, что она пришла поживиться едой, было юродством. Но вот только сейчас я вспомнила, как месяца два назад, когда я работала в детдоме, один из мальчишек все время лез на кухню с желанием поживиться чем-нибудь. И я так же закричала на него: «Вон! Пошел вон!» В завершение трапезы мы выпили по рюмке коньяку «для расширения сосудов» и чай. После благодарственной молитвы отец Зосима опять повис на келейнике и с большим трудом добрался до кровати. Я еще раз попросила благословения на работу. Старец велел келейнику дать крестик, чтобы меня благословить. Тот стал искать, да в шкатулке оказались только «постригальные» деревянные резные кресты. — Нет, это не то, — сказал батюшка. — Ищи давай! — прикрикнул он на келейника. — Что? — спросила Людмила. — Да он сам знает — он знает, он всегда знает, что ему надо! |
| Сплошной линии фронта в это время не было. Шло наступление, немцы сидели в опорных пунктах, а промежутки между ними контролировались подвижными отрядами — патрулями, или вовсе не охранялись. «Пройду еще метров сто, — решил я, — и буду возвращаться, пусть лучше накажут, чем попадать в плен!»… На пути моем возникли густые кусты, продираться через них было трудно, пришлось снять с плеча винтовку, чтобы не цеплялась за ветви. Держа ее штыком вперед, я вылез, наконец, на возвышенность, где оказалась протоптанная тропинка. Вид у меня был чудовищный: прожженная шинель, грязная ушанка, туго завязанная под подбородком, разнокалиберные, штопаные-перештопаные валенки… Я был похож на чучело, запорошенное снегом. И вдруг при вспышке ракеты я обнаружил перед собою на тропинке другое чучело, еще более диковинное. То был немец, перевязанный поверх каски бабьим шерстяным платком. За плечами у него висел термос, в руках он тащил мешок и несколько фляг. Автомат висел на шее, но, чтобы его снять, понадобилось бы немало времени. Последовала немая сцена. Оба мы оцепенели от ужаса, оба вытаращили глаза и отшатнулись друг от друга. Больше всего мне хотелось убежать, спрятаться. Инстинктивно я выставил перед собою винтовку, даже забыв, что держу оружие. И вдруг мой фриц, бросив на снег фляги, потянул руки вверх. Губы его задергались, он захныкал, и пар стал судорожно вырываться из его ноздрей сквозь замерзшие, заиндевевшие сопли. Дальше все было как во сне. Я прижал палец к губам и показал немцу на свои следы в кустах: «Иди, мол, туда, вперед!» Немец поднял свои мешки и фляги и двинулся, хлюпая носом, по сугробам. Растерявшись, я даже не отнял у него автомат. Часа полтора, отдуваясь и спотыкаясь, брели мы по моим следам, которые, слава Богу, не замело, и уже на рассвете притащились в деревню, где ночевала наша часть. Велико было изумление моих однополчан, которые получили приказ разыскивать меня. Немца разоружили, сняли с него термос, а я тем временем пытался чистосердечно объяснить все происшедшее старшине: «Заблудился!..» «Отставить!» — сказал старшина, окинув меня острым, всепонимающим взглядом. «Отдыхайте, обедайте!» Мы разлили по котелкам вкуснейший немецкий гороховый суп с салом, горячий и ароматный, поделили галеты и принялись за еду. Какое блаженство! А старшина между тем докладывал начальству по телефону: «Товарищ полковник! Наше подразделение вошло в контакт с противником. После перестрелки немцы отошли. Наш радист взял пленного… Так точно, пленного!» Полковник велел немедленно доставить фрица в штаб. |
| Красочки, краски — цветок, цветы. Говорят: идти по красочки, собирать красочки. Хлеб в краске — время цветения хлебов. (АМР) 6 Вертушка — те, кто вертится, кто на месте смирно минуты не посидит, непоседа, а также человек ветреный. (АМР) 7 Пузичко — животик. (АМР) 8 Юлой юлят — егозят; юла — волчок. (АМР) 9 Гуготня — хохот, писк, шушуканье, прыск сорвавшегося долго сдерживаемого смеха, все вместе. (АМР) 10 Рогача — стрекоча задавать — выверты вывертывать. Тут дело идет о бесенятах рогатых. Известно, бесенята отскочат да боднут — такая у них игра. Рогач — ухват, рогачи — вилы. Стрекоча — стреконуть, скочить кузнечиком. (АМР) 11 Да бегом горелками — играющими в горелки. (АМР) 12 Бес-зажига — зачинатель; зажиг — зачин. (АМР) 13 Кострома — игра. Выбирают Кострому или кто-нибудь из взрослых разыгрывает Кострому, остальные берутся за руки, делая круг. В середку круга сажают Кострому и начинают ходить вкруг нее хороводом. Из хоровода кто-нибудь один (коновод или хороводница), а не все, допытывает у Костромы, что она делает? Кострома отвечает, — Кострома делает все, что делает обыденно: Кострома встает, умывается, молится Богу, вяжет чулок и т. д. и, как всякий, в свой очеред умирает. И когда Кострома умирает, ее с причитаниями несут мертвую хоронить, но дорогой Кострома внезапно оживает. Вся суть игры в этом и заключается. Окончание игры — веселая свалка. (АМР) Похороны Костромы, как обряд, совершался когда-то взрослыми. В Русальное заговенье на всехсвятской неделе (воскресенье перед Петровками) или на Троицу и Духов день делалось чучело из соломы и с причитаниями чучело хоронилось — топили его в реке или сжигали на костре. Кострому изображала иногда девушка, ее раздевали и купали в воде. В Купальской обрядности рядом с куклой-женщиной (Купало, Марина-Марена) употреблялась и мужская кукла (Ярило, Кострома, Кострубонько). Миф о Костроме-матери вышел из олицетворения хлебного зерна: зерно, похороненное в землю, оживает на воле в виде колоса. См.: Е. В. Аничков. Весенняя обрядовая песня на западе и у славян. СПб., 1903—1905. (АМР) |
| Мать Земля, зверей Владычица. Личико детское, в виде сердечка или виноградного листика; широко распростертые руки, непомерно длинные, в знак вездесущей благости, вокруг нее – угольчатые крестики. Крестным знаменьем Мать осеняет всю тварь, земную, водяную, воздушную: птицы сидят на руках ее; звери ластятся к ногам; в складках ризы, как вода струящихся, плавает рыба; и под самую руку благословляющую подсунул голову бык – «Пеночка, Пеночка!» – подумала Дио – не лютый бог Бык, Минотавр, а кроткий Телец жертвенный, закланный от создания мира, – Сын. «Что я делаю, что я делаю? На Кого точу нож?» – ужаснулась она. Но поздно: сила, сильнее ужаса, влекла ее, неодолимая. Как будто не сама она решала, а кто-то за нее, что надо делать. Мерны, легки и тверды были все ее движения, ладны, как в пляске: «Так спляшу, как еще никогда!» Вторые петухи пропели: менее часа оставалось до обхода ночной стражи; за это время надо было кончить все. Быстро нагнулась, схватила нож с точильного камня и всунула его в ножны у пояса. Взяла два приготовленных факела и один из них зажгла об огонь лампады. Вышла из келийки в темный и узкий ход между бычьими стойлами; из него – в другой, из другого – в третий; ходы пересекались, путались, как в лабиринте. Нигде ни души, только в последнем на полу у двери спал мертвым сном пьяный сторож-старик. Половина сторожей и бычников перепилась за ужином: Дио подослала им кувшин вина, подмешанного сонным зельем. Переступив через спящего, вошла в сени, широкие, низкие, на низких кипарисовых столбах. То самое чучело телицы, в котором провела когда-то ночь Эойя, невеста бога Быка, стояло здесь под серым чехлом, как привидение. Дио задвинула засовы на дверях, воткнула горящий факел в медный на стене крюк-подсвечник и с другим, незажженным, подошла к приставной деревянной лесенке на сеновалы и житницы, где хранились корм и солома для бычьих стойл. Взлезла по ней. Незажженный факел в руках ее обмотан был длинною, одним концом прикрепленною к нему веревкою. Размотав ее, свесила свободный конец вниз и всунула факел в ворох соломы. Сошла, убрала лесенку, спрятала в дальний угол под чучело телицы, и, сняв горящий факел с крюка, подожгла им спущенный конец веревки. |
| Таким образом я избавился сразу от двух опасных врагов. Всё это произошло благодаря счастливому случаю и моей находчивости. Через некоторое время после окончания этой борьбы пришёл мой товарищ, сын губернатора, которого сильно беспокоило моё отсутствие. Он догадывался, что со мною что-то случилось, но никогда ещё не видел и не слышал даже, чтобы один человек, почти без оружия, смог убить сразу льва и огромнейшего крокодила. Он радостно меня приветствовал, и мы вместе измерили крокодила. Оказалось, что он был около семи саженей в длину. Дома мы рассказали об этом необыкновенном происшествии губернатору. Он велел немедленно послать телегу и людей, чтобы привезти обоих животных. При губернаторском дворе на острове Цейлон жил замечательный шорник. Когда он узнал об этом случае, то сам предложил мне сделать из шкуры льва сумки. Я охотно согласился, и в короткое время он доставил мне на квартиру множество сумок удивительной работы. Некоторые я раздарил знакомым на память о моём пребывании на острове Цейлон, остальные же позднее подарил амстердамскому бургомистру, который хотел отблагодарить меня тысячей червонцев, но я, конечно, отклонил его любезное предложение. Из крокодила получилось прекрасное чучело, составляющее теперь одно из лучших украшений амстердамского музея. Все посетители этого музея всегда с любопытством останавливаются и долго всматриваются в чудовище, а служитель музея рассказывает каждому, каким образом чучело попало в музей. Только я должен заметить, что об этом приключении каждый рассказывает по-своему, с большими преувеличениями, так что слушателю трудно поверить в правдивость рассказа. Так, например, служитель рассказывает, что лев хотел проскочить сквозь крокодила и уже прошёл всю длину его, но в то время, когда он показал свою голову из туловища крокодила, барон отрубил её. «Крокодил сейчас же повернулся, – так продолжает мой рассказчик, – и, раздражённый выходкой льва, выхватил из рук барона его охотничий нож и с таким неистовством проглотил его, что он прошёл через сердце чудовища, и страшилище погибло в страшных мучениях». |
|
|
