| ских, и, когда русское правительство предприняло усмирение края, то они начали кричать и протестовать, называя это гонением против них, и меры М.Н. Муравьева называть бесчеловечными и беззаконными. Все раскольники и сектанты живут спокойно, пользуясь гражданскими правами, занимаясь промыслами, сохраняя свои учреждения, отправляя депутации к правительству и т. д. Может быть не находятся ли в гонении евреи? Если назначение пунктов оседлости и ограничение пределов еврейскому гемефтмахерству считать гонением, то судите, читатель, как вам угодно. Да и сами духоборцы, во многих местах, в гораздо большем числе живущие в России, разве подвергаются гонениям? Молокане, шелапуты, штундисты встречаются во всех губерниях, и никакого гонения на них никогда не было воздвигнуто. Этих беглых замечаний достаточно для того, чтобы видеть всю ложь того категорического положения, которым начинает свое Послесловие граф Толстой. Гонения на христиан, как значится в надписаниях напечатанных письма и записки, нет в России. Что же значат те явления, какие по временам открываются в некоторых местах, как например прошлым летом на Кавказе, и как назвать отношение правительства к этим явлениям? Эти явления называются возмущение, мятеж, бунт. Отношение правительства, – усмирение бунтующих и в случае сопротивления военная экзекуция. Живут иноверцы спокойно, и пользуются всеми гражданскими правами и покровительством правительства; возмущаются и оказывают сопротивление, призывается военная сила и пускается в ход оружие. О качестве причины, от которой вспыхивает восстание, нет и речи: та же экзекуция одинаково угрожает и православным, если они решаются на бунт; военные команды одинаково ходили усмирять всех, кто только поднимал знамя бунта напр. в эмансипацию крестьян, при стачках рабочих на фабриках и т. п. Причем же тут религиозное гонение? Если в случаях нарушения воинского устава проступки против субординации и дисциплины, а еще более открытое сопротивление власти будут проистекать от душевного расстройства или религиозной мании, тогда наоборот приговоры военного суда, |
| Прежде всего, это значит, что он был социальным, причем весьма радикальным реформатором. В ненависти против существующего общественного и государственного устройства, в горячем возмущении против правительства и всех его органов – от царя до последнего городового, против господствующих классов помещиков и капиталистов, равно и против церкви, в которой он, как и большевики, видел только орудие оглупления и угнетения народа, – был он полностью проникнут подлинно революционным пафосом. И хотя Толстой был противником материалистического и революционного социализма, позитивное содержание его социального идеала, в общем, было близко социализму. Он отрицал частную собственность, предлагал общность имущества, клеймил, как эксплуататоров, все высшие классы, требовал от них признать вину перед рабочим людом и рассматривал жизнь каменщика или ремесленника как единственно нормальную жизнь. В этом смысле, действительно, большевизм чествует в Толстом своего единомышленника и великого предшественника. Отдельные последователи Толстого, кто акцентировал внимание на этой стороне взглядов своего великого учителя, признаются в своей, по меньшей мере, относительной солидарности с большевистским мировоззрением. И все-таки, все это, с другой стороны, как раз перевешивается тем, что Толстой был религиозным и нравственным социальным реформатором. В этом случае, прежде всего, о главном в учении Толстого – о непротивлении злу силой. Все его обвинения против правительства точно также относятся и к революционерам. Революция и мятеж точно также ненавистны Толстому, как государство и правительство. Если государству запрещено использовать силу, то точно также при помощи силы запрещено бороться с государством и существующим порядком. Как бы не относиться к этому учению Толстого, ясно одно: оно решительно противоречит и большевистской идеологии, прославляющей насильственную революцию, и практике большевистской диктатуры, которая является принципиальным господством насилия. Еще глубже пролегает противоречие между верой Толстого в абсолютное добро и принципиальным нравственным релятивизмом большевистской доктрины. |
| 6. Re: «Слуга Царю и сын России» Полнейшее бесстыдство. Ради того, чтобы лишний раз плюнуть в законных Государей, г-н Хвалин готов прославлять заговорщика и изменника, похвалявшегося своей изменой, заклеймленного св. Императрицей Александрой Феодоровной, масона-мартиниста, разжигателя национальной розни и одного из главных творцов мифа о " тёмной силе " Г.Е. Распутина. Всё это г-н Хвалин готво " простить " за одно-единственное: Великий Князь Николай Николаевич до последней минуты старался повредить Государю Кириллу Владимировичу. О том, как это происходило: и Подробнее по теме: Бехтеев ЗЛОЙ ГЕНИЙ (Великий Князь Николай Николаевич) «Вот, птицы одного пера слетаются вместе. Какой грех они теперь готовят?» (Из писем Императрицы Александры Феодоровны, т. 1, стр. 219) Так нарекла его Страдалица-Царица, Седого воина с предательской душой. И как была права тогда Императрица, Как к небу вопиет теперь ее гробница, Ища возмездия у Правды неземной. В мучительные дни тяжелых испытаний, Когда в Ее дворце гнездились ложь и зло, Когда дрожала Русь от мрачных ожиданий, Как велика была Она в венце страданий, Как высоко несла державное чело. В несчастиях своих виня Императрицу, Разнузданная чернь и мстительная знать, Волнуя сплетнями мятежную столицу, В ней оскорбляли русскую Царицу. Оплевывали женщину и мать. А он, коварный вождь, жестокий и надменный, Искатель почестей и вкрадчивых похвал, В кругу своих друзей цинично откровенный, Он к цели полз как тать бездушный и презренный, Скрывая на груди отравленный кинжал. Увы, в те злые дни готовя возмущенье И мысля захватить желанный русский трон, Предвидеть он не мог свое уничиженье, Победу бунтарей, всех замыслов крушенье, Присягу гнусную… отставку… и вагон… В преступных замыслах не ведая границы, Он нес в себе мятеж, измену и обман, Царя он презирал и для больной Царицы Готовил в келии подобие темницы, Чтобы выполнить скорей ч у ж о й заветный план, «Злой гений» - он пьянел от буйного угара, Толпою поднятый на шаткий пьедестал, И на пороге бед и дикого кошмара С улыбкой созерцал он зарево пожара И масло ярости в стихию подливал… Стремясь найти ответ в забытых поговорках Пытаясь прошлое понять и объяснить, Не время ли теперь, блуждая здесь в опорках, Припомнить, наконец, сказание о Биорках, И Думу буйную навеки осудить… Плело в подпольях зло свой умысел коварный, И час предательства и трусости настал – Народ восстал, как раб неблагодарный, Преступный, наглый, подлый и бездарный; Всё ниспроверг, разрушил, растоптал. |
| Ханзала получил 100 000 дирхемов, каждый из его сыновей – по 10 000, остальные – по 50 000, кроме денег все получили дорогие одежды и другие ценные подарки 675 . Вместе с делегацией уехал в Медину и Мухаммад б. ал-Ханафийа. ВОССТАНИЕ МЕДИНЦЕВ И БИТВА НА ХАРРЕ Результат посещения мединцами халифа оказался прямо противоположным ожидавшемуся. Вместо того чтобы преисполниться благодарностью, возвратившиеся (кроме ал-Мунзира, который из Дамаска сразу уехал в Куфу к своему приятелю Абд-аллаху б. Зийаду) стали с возмущением рассказывать о нечестивом поведении халифа, о его пьяных пирушках с музыкантами и певицами, о его забавах с охотничьими собаками 676 и обезьянами. Правда, кое-кто из мединцев ехидно спрашивал, зачем же они принимали подарки от такого человека, на что Абдаллах б. Ханзала ответил: «Чтобы укрепиться для борьбы с ним». Эта пропаганда, конечно, не могла побудить мединцев к восстанию, как полагают некоторые исследователи 677 , но увеличивала ряды недовольных Йазидом. Он попытался погасить недовольство, послав в Медину ансара ah-Hy'мaha б. Башира. Его призывы к единению были приняты холодно, и ансары упрекнули его за измену общему делу 678 . Весной 683 г. недовольство переросло в открытый конфликт. Причина была самой что ни на есть земной – земельные владения халифа, савафи (см. конец предыдущей главы). Их привилегированное положение в отношении водоснабжения и дерзкое поведение мавали халифа, обрабатывавших эти земли, и раньше вызывали конфликты, теперь они разыгрались на фоне всеобщего недовольства и ослабления власти. Столкновения начались из-за прохода рабочих через земли бану балхарис. В течение месяца их то пропускали, то не пропускали на земли савафи. Последней каплей стало проведение через земли бану балхарис арыка для подвода дождевой воды с на савафи. Возмущенные этим владельцы участков заявили Ибн Мине, управляющему савафи в Медине, что это – новшество, которое наносит им ущерб, и прогнали его. Ибн Мина пожаловался Усману б. Мухаммаду, тот вроде бы договорился с хозяевами, но на следующий день они снова не пустили Ибн Мину через свои владения. |
| Ждало Слученкова неизбежное столкновение с благонамеренными. Оно и произошло. Надо сказать, что все эти годы во всех каторжных лагерях ортодоксы, даже не сговариваясь, единодушно осуждали резню стукачей и всякую борьбу арестантов за свои права. Не приписывая это непременно низменным соображениям (немало ортодоксов были связаны службой у кума), вполне объясним это их теоретическими взглядами. Они признавали любые формы подавления и уничтожения, также и массовые, но сверху — как проявление диктатуры пролетариата. Такие же действия, к тому ж порывом, разрозненные, но снизу, — были для них бандитизм, да к тому ж ещё в «бандеровской» форме (среди благонамеренных никогда не бывало ни одного, допускавшего право Украины на отделение, потому что это был бы уже буржуазный национализм). Отказ каторжан от рабской работы, возмущение решётками и расстрелами огорчило, удручило и напугало покорных лагерных коммунистов. Так и в Кенгире всё гнездо благонамеренных (Генкин, Апфельцвейг, Талалаевский, очевидно Акоев, больше фамилий у нас нет; потом ещё один симулянт, который годами лежал в больнице, притворяясь, что у него «циркулирует нога», — такой интеллигентный способ борьбы они допускали; а в самой Комиссии явно — Макеев, очевидно и Бершадская) — все они с самого начала упрекали, что «не надо было начинать»; и когда проходы заделали — не надо было подкапываться; что всё затеяла бандеровская накипь, а теперь надо поскорее уступить. (Да ведь и те убитые шестнадцать были — не с их лагпункта, а уж евангелиста и вовсе смешно жалеть.) В записках Макеева выбрюзжано всё их сектантское раздражение. Всё кругом — дурно, все — дурны, и опасности со всех сторон: от начальства — новый срок, от бандеровцев — нож в спину. «Хотят всех железяками запугать и заставить гибнуть.» Кенгирский мятеж Макеев зло называет «кровавой игрой», «фальшивым козырем», «художественной самодеятельностью» бандеровцев, а то чаще — «свадьбой». Расчёты и цели главарей мятежа он видит в распутстве, уклонении от работы и оттяжке расплаты. (А сама ожидаемая расплата подразумевается у него как справедливая.) |
| Сначала они поступали умеренно и обращались к реформатору и другу его Меланхтону со своими жалобами на помещиков. Но постановлений их не послушали. Повсеместно во Франкони, Шваби, Туринги возникли мятежи, везде шатались, грабя и опустошая, многочисленные шайки мужиков. Они не щадили ни замков, ни церквей, ни монастырей; каждого попадавшегося рыцаря и дворянина разъяренные крестьяне сажали на кол или обезглавливали. Лютер, который по первым слухам о церковных неустройствах в Виттенберге, оставил Вартбург, и прибыл в Виттенберг, говорил много против новых учителей и бунтовщиков. Кроме того он написал сочинение «против мужиков, убийц и разбойников». Крестьяне ничему не внимали. Тогда реформатор стал давать князьям и дворянам советы убивать крестьян как бешеных собак. В Турингии в главе возмутившихся крестьян стал Фома Мюнцер, ученик Лютеров, который, будучи прежде священником в г. Цвикау, выгнан был отсюда за мятежные речи. Мюнцер хвалился особенными откровениями от Бога, посредством которых сущность христианской свободы сделались ему будто бы яснее, чем Лютеру. Он проповедывал народу, что по Божественному ему откровению надлежит основать новое христианское царство, в котором должно господствовать полное равенство и все имущества должны сделаться общими, не нужно ни государя, ни начальства, ни дворян, ни духовенства. Мятеж, возбужденный Мюнцером, скоро был усмирен, но некоторые из приверженцев Мюнцера спаслись в Голландии. Здесь они нашли себе сообщников и всех присоединившихся к их общине стали перекрещивать на том основании, что крещение де младенцев не действительно, так как младенцы ничего не понимают; а в Свящ. Писании крестить младенцев не предписано. Так образовалась существующая доселе секта анабаптистов или перекрещенцев. Некоторые из анабаптистов перебрались в Вестфалию и, поселившись здесь в городе Мюнстере, произвели большие возмущения, которые были подавлены только в 1562 г. 6 . Один из немецких историков (Грубе), описывая означенные нами события в связи с реформой Лютеровой, замечает при сем: «тут открылось, как легко переступить законную меру, как скоро может перейти реформа к революции» 7 . |
| Россия не оправилась от Великого разорения, ее терзали голод и пожары, Крымская орда доходила до Москвы, целые города вымирали от эпидемий или поднимали восстания. Годунов безжалостно увеличивал тяготы крепостничества, не жалея в то же время средств на каменное строительство, освоение новых земель, развитие промышленности и торговли. Страна воевала со шведами, осваивала Сибирь и Поволжье. Каменные крепости строились в Москве (Белый город), Смоленске, Казани, Астрахани. В Сибири выросли города-крепости Тюмень, Тобольск, Лозьва, Пелым, Тара, Сургут, Обдорск, Верхотурье. Цепь укреплений пересекла татарские шляхи Дикого поля: Воронеж, Ливны, Елец, Кромы, Курск, Белгород, Оскол, Валуйки, Севск, Крапивна. В стране появилось много новых каменных храмов, утверждавших величие Церкви и мощь государственной власти. Годунов уделял большое внимание наведению порядка в судах (особенно стараясь ликвидировать мздоимство), боролся с пьянством, щедро раздавал милостыню и денежную помощь погорельцам, стремясь завоевать популярность в народе. Когда 29 мая 1592 г. у царя Федора Иоанновича и царицы Ирины Федоровны родилась дочь Феодосия, " верхи " облегченно вздохнули. Ирина не была бесплодна! Появилась надежда, что смерть болезненного царя Федора не повлечет за собой новую волну смертоубийственной борьбы за власть. В честь этого события было объявлено о прощении всех " опальных, кои были приговорены к казни, заточены по темницам " , " кои мятеж творили о безчадии благоверныя царицы " . Действительно, многим опальным, которых Годунов не успел втихую уморить, было позволено вернуться в Москву. Конечно, опасных противников правитель не прощал. Псков и Изборск были чуть ли не полностью опустошены эпидемией, война со Швецией продолжалась без видимых успехов, но Москва радовалась и веселилась. Даже " несчетное число " бродяг и нищих, поразившее английского посланника Джильса Флетчера, было на какое-то время удовлетворено щедрой царской милостыней, так что приезжий мог бы усомниться в собственном мрачном предсказании, что всеобщее возмущение в России " должно окончиться не иначе, как гражданской войной " . |
| Такая неправда весьма редка, но весьма опасна. Чего не делает человек без религии, на что не отваживается? Для него настоящая жизнь ничто, а в будущую он не верует. О, да сохранит нас Господь от погибельных людей, зараженных этой неправдой! Есть неправда против Власти предержащей: это неблагоговение к священной Особе Государя, неповиновение Ему, нарушение верноподданнического долга, а еще более – измена и разные злоумышления. Такая неправда прямо ведет к нарушению внутреннего мира и спокойствия государства; от неё происходят буйства народных страстей, возмущение и мятеж. Да спасет Господь царство русское от этой неправды! Есть неправды против отечества, против постановлений и распоряжений начальства, против верного прохождения общественных должностей и обязанностей, и – эти неправды весьма пагубны. Ибо долго ли простоит благоустройство и спокойствие в государстве, если в гражданах нет любви ко благу отечества, уважения к закону и власти, и, если они разделяются на разные партии? Кроме этих общественных неправд, есть неправды частные: это страсти и разные пороки, которые также подрывают в обществе основы его благоденствия. И в самом деле, повсеместная роскошь и неумеренность, сластолюбие и другие чувственные пресыщения, способствовали ли когда к умножению сил народа? Нет! Процветали ли когда в государстве гражданская доблесть, мужество и самоотвержение, взаимная любовь и согласие, от самолюбия, честолюбия, своекорыстия и других страстей? Нет! Рано или поздно развращенное общество непременно погибнет. Да, истина непреложная, умаляют, погубляют племена греси! Сыны отечества! Если Всевышний возвышал доныне русское царство, то возвышал единой правдой, умаляя в нас умаляющие племена грехи силой Своей благодати. Будем же хранить правду, как драгоценное сокровище, которая у нас, у народа русского, должна особенно состоять в сохранении православной веры, в преданности и послушании св. матери нашей – Церкви и в хранении заветных, от предков наследованных, добрых преданий, нравов и обычаев; также – в верноподданнической преданности Государю, в благоговении к Его верховной власти и всеусердном до самоотвержения служении благу отечества. |
| VI. Как многие насекомые, минуя здоровое, устремляются на гнилое: так и завистливый человек, не обращая внимания на добрые качества лица, на светлые стороны его жизни, изыскивает в нем одне слабости, недостатки, и к ним приражается как жалом, языком своим 214 . («Цвет. дух.» ч. 1, стр. 216). 3. Греховные помыслы а) Причины, покоим запрещаются греховные помыслы. Десятою заповедию запрещаются вообще порочные помыслы и желания. Запрещаются нам не только худые дела, но и порочные помышления и желания, во 1-х потому, что душа наша уже не может быть чистою пред Богом, если в ней есть порочные мысли и желания, так как Бог видит не только наши дела, но и самые намерения сердечные. Потому Премудрый говорит: мерзость Господеви помысл неправедный ( Прит. 15, 26 ). Поэтому вам необходимо очищать свою душу не только от худых дел, но и от самых мыслей и желаний порочных. Очистим себе, говорит апостол, от всякие скверны плоти и духа, творяще святыню в страсе Божием ( 2Кор. 7, 1 ). Во 2-х потому, что от порочных мыслей и желаний как от семени, легко могут произойти и самые дела худыя 215 ; потому, для предупреждения последних, необходимо нам подавлять в себе самые помышления и желания порочные. От сердца бо исходят, говорит Иисус Христос, помышления злая, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы (Мат. 15, 19). И апостол говорит: кийждо искушается, от своей похоти влеком и прельщаем: таже похоть, заченши, рождает грех, грех же содеян рождает смерть ( Иак. 1, 14 и 15). б) Средства к побеждению греховных помыслов. I. Молитва Иисусова. «Ратуют с великим возмущением лукавии беси, говорит преп. Симеон, новый богослов, и действием страстей творят мятеж и бурю в сердце, но именем Иисуса Христа потребляются и разрушаются, яко же воск от огня». (О триех обр. мол., «Добр » ч. I, л. 86). II. Крестное знамение. С призыванием имени Господа нашего Иисуса Христа св. отцы изображали на себе крестное знамение, и советуют употреблять его в случаях смущения от нечистых помыслов, страстей и мечтаний и вообще от всех навождений демонских. |
| Олджейту Худабанда (1304-1316), брат Газана, продолжал его политику, опираясь на Рашида ад-Дина. В детстве крещенный, позднее он стал мусульманином-суннитом. Однако, придя к власти, Олджейту сделал офиц. исповеданием иснаашаритский шиизм, что вызвало протест улемов и сановников. В 1306 г. была восстановлена джизья, которую отменили при первых Хулагуидах. В 1307 г. к ильханской державе был присоединен Гилян, ранее подвластный мелким полусамостоятельным владетелям. В 1305-1313 гг. возобновилась постройка новой столицы - Султании (неподалеку от Казвина). При Абу Саиде Бахадуре (1316-1335) страной фактически правили временщики эмир Чопан и вазир Тадж ад-Дин Али-шах, расправившиеся с Рашидом ад-Дином, его огромные богатства были конфискованы. Непомерное усиление Чопана вызвало возмущение др. нойонов, к-рых возглавили эмиры-несториане из племени кэрэит - Иринчин и Курмиши, восставшие в Азербайджане и разгромленные в 1319 г. Обострились отношения с Джучидами - основные силы ильханства были брошены на отражение войска хана Узбека. Укрепивший свое могущество после 1324 г. Чопан вступил в конфликт с ильханом и в 1327 г. поднял мятеж в Хорасане, но потерпел поражение и был казнен. После смерти Абу Саида страна превратилась в арену междоусобиц тюрко-монг. кланов, выдвигавших в разных областях марионеточных Чингизидов. Сцена из поэмы Низами «Семь красавиц». Каламкар (ковер из ситца). Кон. XIX — нач. ХХ в. (ГМИНВ) Сцена из поэмы Низами «Семь красавиц». Каламкар (ковер из ситца). Кон. XIX — нач. ХХ в. (ГМИНВ) К 1340 г. запад И. поделили между собой племена сулдузов и джалаиров, выдвинувшие соответственно султанские династии Чопанидов и Джалаиридов. В Сев. и Зап. Хорасане от имени боковой ветви Чингизидов властвовали ойраты. В Исфахане и Фарсе самостоятельные султанаты создали арабо-иран. семейства Инджуидов и Музаффаридов. Лурестаном и частью Хузестана управляли местные атабекские роды, в Шебангаре правили Фазлуиды, а в Зап. Гиляне - Исхакиды. Ормузом (с XIII в. главный пункт транзита на путях из Индостана), к-рый в нач. XIV в. стал центром морской державы, раскинувшейся по обоим берегам Персидского зал., правили малики араб. происхождения. |
|
|
